двери бара на диком западе
Двери бара на диком западе
Раздел «Американская мечта» переехал на сайт «Мы любим 80-е!». Дальнейшие обновления ищите там!
При слове «салун» нам сразу вспоминаются кадры из какого-нибудь американского вестерна: распахиваются сдвоенные двери-вертушки, и на пороге возникает силуэт ковбоя — он в большой шляпе и потёртых кожаных штанах, в его кобуре — револьвер, а вокруг пояса патронташ. Ковбой обводит мутным взором полутёмный зал, где сидят такие же, как он, «коровьи пацаны», и, звеня шпорами, подходит к стойке бара, где заказывает стаканчик виски. Этот эпизод настолько часто использовался в вестернах, что в какой-то момент стал киноштампом. В пародийной кино-трилогии «Назад в будущее-3» главный герой Марти МакФлай заказывает в баре не виски, а стакан воды со льдом.
История и происхождение
Как нетрудно догадаться, слово «салун» происходит от французского «салон», которое, в свою очередь, образовано от слова «salle» («комната»).
По мере роста новых городков, в них стали открываться и постоянные салуны. Так же как и все постройки, поначалу они размещались в наспех сколоченных избах или даже землянках. Известен случай, когда салун был открыт в корпусе старого парусного судна, выброшенного штормом на берег! Интерьер первых салунов был довольно аскетичным. В летнее время в них стояла жара, в зимнее они отпаливались дровяной печью.
К концу 50-х годов XIX века термин «салун» становится общепринятым для мест, где продавались алкогольные напитки и еда. Впрочем, грубый ковбойский сленг иногда давал им и собственные прозвища: «водопойное корыто» («watering trough »), «клоповник» («bughouse»), «хибара» («shebang»), «столовка» («cantina») и «джинница» («gin mill»).
С ростом населения городков происходило постепенно сращивание салунов с отелями и отелей с салунами.
Из незатейливой городской архитектуры салуны обычно выделялись широким массивным крыльцом. Над входом в салун была яркая вывеска с каким-нибудь экзотическим названием, вроде: «Бычья голова», «Святой Моисей», «Олений рог», «Большое дерево» или «Рыжий пёс».
На входе посетителей встречали сдвоенные маятниковые двери, придававшие заведению неповторимый колорит. В ковбойских фильмах эти двери неоднократно использовались в сценах драк и перестрелок; особенно красиво через них вылетали бандиты. Наверняка и вы хоть раз задумывались о том, почему в салунах такие двери? Без ответа на этот вопрос статья о салунах не может быть полной!
Почему в салунах такие двери?
За свою форму, напоминающую крылья летучей мыши, эти двери получили прозвище «batwing doors». Иногда в фильмах они выглядят маленькими и декоративными, но на самом деле, они были достаточно большими и массивными — взрослому человеку они доставали до плеча и заканчивались где-то на уровне колен.
Об их функциональном назначении и о том, откуда пошла такая мода, до сих пор нет единого мнения. Версий очень много, и в каждой из них есть доля правды. Кто-то считает, что такая форма дверей одновременно защищала салун от летевшей с улицы дорожной пыли и задолго до появления кондиционеров позволяла проветривать помещение от жары и густого табачного дыма.
Разделённая надвое дверь одинаково хорошо открывалась в обе стороны. Такого эффекта позволяла добиться тугая пружина или сдвоенные реверсивные петли со скошенными в разные стороны шлицами, неизменно приводившие двери в исходное состояние. Стало быть, подвыпившему посетителю не нужно было думать, с какой стороны её открывать — толкать или тянуть. Это было удобно, ведь поток посетителей по вечерам был нескончаем, и обычная дверь изнашивалась бы гораздо быстрее. Так заведение хорошо экономило на услугах плотника!
Двери открывались просто, но, в то же время, были всегда закрыты, скрывая от прохожих и гневливых жён царивший внутри разврат. Ковбойские жёны буквально ненавидели салуны, в которых их мужья часто просаживали получку до последнего цента, да ещё и изменяли им с проститутками. Всегда закрытая дверь не давала возможность женщинам заглянуть в салун с улицы.
Хотя то, что внутри было скрыто от посторонних глаз, звуки наружу проникали хорошо, привлекая прохожих доносящимися изнутри музыкой и смехом. Часто владельцы сажали музыкантов прямо у входа, чтобы своей игрой они завлекали публику. А в случае драки или перестрелки через такую дверь было легче позвать на помощь.
Самая экзотичная версия предполагает, что дверь-качалка позволяла узнать подошедшего к ней человека по шляпе и сапогам — будь то шериф или бандит Одноглазый Джэк и подготовиться — например, спрятать выручку или достать револьвер.
Даже сегодня такие двери выглядят очень экзотично, а уж в XIX веке и подавно — стало быть, дверь «летучая мышь» привлекала посетителей в салуны уже сама по себе. Фантазия их владельцев была неистощима: двери часто украшались самой причудливой резьбой, что тоже было хорошей рекламой.
Ещё одна экзотическая гипотеза связывает маятниковые двери с индейцами — в своих вигвамах они дверей не имели, и любая дверь во весь рост, якобы, представлялась им сплошной стеной. А так как основными пропойцами были именно они, то в салунах ставились двери, которые закрывали проём не полностью, дабы не смущать «детей природы». Однако едва ли это было так — краснокожих редко допускали в салуны, в основном, от них там отстреливались. И уж совсем невероятным кажется то, что кто-то стал бы придумывать двери специально для индейцев!
Ну и конечно маятниковая дверь облегчала работу вышибалам: сдерживая падение человека, она снижала риск разбить ему голову.
Но как же тогда салуны запирались? Ответ прост — до введения ограничений на часы работы питейных заведений большинство салунов работало круглосуточно и не закрывались никогда. На дверях-качалках не было ни защёлок, ни крючков, ни шпингалетов. Впрочем, в штатах с холодным климатом, например, на Аляске, в период «золотой лихорадки», в салунах были самые обычные двери, которые лучше сохраняли тепло.
Первым, что бросалось в глаза посетителю, была длинная барная стойка и десяток столиков, расположеных вдоль стен, за которыми можно было пообедать или поиграть на деньги. Популярными играми в салунах были покер, кости и фараон. В некоторых заведениях были также дартс, боулинг и бильярд.
В ирландских салунах стойка бара была стоячей, основным напитком в них был виски. Женщины туда не допускались, что-то купить они могли только с чёрного хода.
Немецкие салуны, как правило, имели большие светлые окна, стойка бара в них была сидячей, а основным напитком было пиво. Еда в них была более изысканной, ближе к ресторанной, а правила менее жёсткими. Иногда в них было даже семейное меню. Другие этнические группы — скандинавы, евреи, греки, итальянцы предпочитали менее крупные заведения да и пили меньше.
Как изготовить двери как в ковбойских салунах самостоятельно
Ковбойские двери — неотъемлемый элемент входных групп в салуны и символ Дикого Запада. Интересная конструкция привлекает внимание профессиональных историков и простых любителей ковбойских традиций. Рассмотрим, как устроено и какими особенностями обладает дверное полотно и можно ли его изготовить самостоятельно.
История
Ковбойскими дверями называются барные двусторонние двери, располагавшиеся в салунах. Сегодня их можно встретить в кафе, барах, ресторанах и других заведениях, интерьер которых стилизован под Дикий Запад. Однако история происхождения необычных конструкций неизвестна. Есть несколько версий, почему распашные конструкции стали так популярны в ковбойских салунах.
Салуны представляли собой закрытые помещения, где собирались ковбои, чтобы отдохнуть, выпить виски и другие алкогольные напитки. Внутри стоял такой густой табачный дым, что двери, закрывавшие лишь часть проема, являлись единственной системой кондиционирования, обеспечивающей циркуляцию воздуха.
Конструкция была также удобна для подвыпивших ковбоев, которые выходили и входили в салун. По вечерам посетителей было так много, что простое дверное полотно не выдерживало постоянного открывания и закрывания. Нередко ковбои попадали в салун прямо верхом на лошади, что затрудняло открывание и закрывание двери вручную.
Так как среди ковбоев часто встречались бандиты, распашные двери помогали вовремя заметить, кто пожаловал в салун: клиент, отъявленный головорез или шериф. Предупреждали такие конструкции и появление разгневанных жен, чьи мужья спускали все деньги в салунах и развлекались с проститутками.
Особенности ковбойских дверей
На профессиональном языке строителей распашная конструкция носит название «маятниковая дверь». Две перегородки держатся на петлях со скошенными шлицами и могут открываться в обе стороны. А благодаря тугой пружине они легко возвращаются в исходное положение. Перегородки достаточно массивные, взрослому мужчине доходят до плеча, а внизу заканчиваются на уровне колен. По форме перегородки похожи на крылья летучей мыши, за что среди ковбоев получили название batwing doors.
Форма дверей всегда оставалась неизменной, однако полотно красили в различные цвета, украшали причудливой резьбой. Конструкция была сродни рекламе, которая привлекала посетителей. И сегодня все желающие украсить интерьер в ковбойском стиле вольны в выборе дизайна дверного полотна. Главное, сохранить форму крыльев летучей мыши и сделать изделие распашным в обе стороны.
Как сделать своими руками
Сделать двери своими руками в стиле Дикого Запада несложно. Нужно лишь соблюсти принцип изделия: соорудить правильную форму и сделать распашные створки.
Подготовительные работы
Полотна batwing doors изготавливаются из дерева, реже — из металла. Сегодня можно встретить различные стилизации из пластика, однако этот материал не передает дух Дикого Запада. Чаще всего в строительстве используют сосну или ель. Доски должны быть ровными и не иметь изъянов. Перед началом работ доски обязательно сушат. Толщина доски — 3-4 см.
Основной элемент — механизм, обеспечивающий движение дверных полотен в обе стороны. Для этого понадобятся специальные двусторонние дверные петли со встроенной пружиной, которая возвращает полотна в исходное положение. Такие петли бывают:
На качающихся петлях устанавливали классические распашные дверные полотна. Маятниковые петли — более сложные изделия, однако лучше удерживают дверные полотна в исходном положении и выдерживают большую нагрузку.
Изготовление полотна
Для изготовления полотна понадобятся плотницкие инструменты, дрель, шуруповерт. Размер полотен обязательно обозначается на чертеже, в соответствии с этим вычисляется количество необходимого материала.
Готовые доски соединяют в единое полотно. Для этого используют любой из способов: склейка, пазовая сборка и т. д. Если изделие небольшое, то петли устанавливают сверху и снизу. Количество данных петель на одном большом изделии лучше увеличить до трех.
Монтаж
Перед тем как монтировать изделие, на дверной коробке карандашом отмечают место крепления петель. В коробке вырезают посадочные места, куда на саморезы врезаются петли. Так как петли имеют возвратный механизм, то натяжную пружину фиксируют в желаемом положении, поворачивая регулирующие гайки.
После монтажа петель на них вешаются двери. Если предусмотрена фурнитура, то она устанавливается в последнюю очередь. Чаще всего это замковые устройства, такие как шпингалеты, засовы или замки.
Салуны Дикого Запада — фото настоящих ковбоев
Салун с дверьми-крыльями – традиционный элемент интерьера салунов, которые существовали на Диком Западе, а ныне радуют глаз на территории вестерн-фильмов. На английском они называются «batwing doors», то есть “двери-крылья-летучей-мыши”, которые открываются в обе стороны. Однако Америка – страна очень большая, в северных её регионах двери в ковбойских трактирах всегда крепко закрывали проем, чтобы в него не проникал холодный воздух. Безусловно, север практичен, но не слишком романтичен и кинематографичен, поэтому в сознании простого обывателя закрепился именно южный вариант дверной конструкции, которая помогала осуществлять вентиляцию в жарком помещении и позволяла прохожему ещё с улицы понять, какое веселье разгорается внутри. А заодно двери-крылья предоставляли посетителям возможность эффектно входить в бар-салун, открытый для ковбоев, охотников, рейнджеров, старателей-золотоискателей, шахтеров, путешественников, игроков в карты, бандитов и другого народонаселения Америки двухсотлетней давности.
Салуны Дикого Запада
Популярность салунов Дикого Запада можно оценить хотя бы по такому факту : в городке Ливингстон, штат Монтана таких трактиров к 1880-му образовалось 33 штуки, при общем количестве городского населения в три тысячи. И это стандартная ситуация для Америки второй половины девятнадцатого столетия, где салун-бар одновременно позволял выпить, закусить, поиграть в дартс, боулинг, бильярд, кости или карточные игры, а также посмотреть танцы молодых веселых девушек в сопровождении музыкальных партий на пианино.
Фотографии ковбоев в салунах
После исторической справки самое время перейти к визуализации образа, для чего ниже имеется замечательная коллекция фотографий ковбоев в салунах дикого запада. Представленным фото настоящих ковбоев в барах 19 начала 20 века примерно по 100-150 лет и нам следует радоваться, что практически одновременно с появлением салун-баров родилось искусство фотографии, чтобы запечатлеть для истории памятные сцены, как ковбойский народ отдыхал от своих рабочих будней.
Дверцы для бара
Деревянные дверцы для бара выполняют в основном декоративный характер. Барная дверь несет на себе функцию запирать какое-либо помещение от посторонних посетителей. Но визуально ограничивают некоторое пространство от недозволенного прохода. Чаще всего они используются по бокам барной стойки для прохода бармена или обслуживающего персонала. Но иногда они крепятся прямо у входа в бар или в технических проходах, например в коридорах до туалета. Такие дверцы часто использовались в старые времена в Американских салунах. Поэтому и сейчас этот интересный элемент интерьера популярен в основном в заведениях, оформленных в стиле Вестерн.
Барная дверь двухсторонняя
Купить барную дверь Вы можете в нашем МД Таверна. Мы производим декоративные распашные дверцы из натурального материала — массива дерева. Чаще всего это яркая и легкая сосна, но не последнее место занимает бук или дуб. Для предотвращения возникновения гнили, грибков и плесени, а также появления жуков-древоточцев, мы покрываем древесину специальной пропиткой и высокопрочным яхтным лаком. Если вы хотите оформить ваш бар или ресторан подобным образом, то мы можем предложить несколько вариантов такого решения. А также мы выполним заказ на изготовление декоративных дверец по вашим собственным чертежам и эскизам. Благодаря собственному производству, мы гарантируем качество и минимальные сроки выполнения такого заказа.
ГЛАВА 16 Салун на Диком Западе
Пьют при встрече, пьют при расставании, пьют при знакомстве; пьют, обмывая сделку; ссорятся, когда выпьют, и пьют, когда помирятся.
Фредерик Марриет.Американский дневник (1839)
В 1797 году крупнейшая винокурня Америки производила 11 000 галлонов виски в год. Владельцем ее был великий староамериканский винокур по имени Джордж Вашингтон.
Жизненный путь Вашингтона вышел незаурядным. Прежде чем стать винокуренным магнатом, он успел сделать неплохую карьеру в политике и даже по военной части. Тут говорить особенно не о чем. Очень коротко о его политической деятельности: Вашингтон избирался в законодательное собрание Виргинии — и не прошел, потом выставил свою кандидатуру по второму разу и раздал избирателям бесплатную выпивку — и тогда прошел. Его расходы на избирательную кампанию в 1758 году выглядели так:
ужин с друзьями — 3 фунта 0 шиллингов 0 пенсов
13 галлонов вина по 10 пенсов — 6 фунтов 15 шиллингов 0 пенсов
3 пинты бренди по 1/3 пенса — 4 шиллинга 4 пенса
13 галлонов пива по 1/3 пенса — 16 шиллингов 3 пенса
8 кварт крепленого сидра по 1/6 пенса — 12 шиллингов 0 пенсов
30 галлонов крепкого пива по 8 пенсов — 1 фунт 0 шиллингов 0 пенсов
1 хогсхед[54] и один баррель пунша, 26 галлонов, лучший барбадосский ром по 5–6 фунтов 10 шиллингов 0 пенсов
12 фунтов рафинированного сахара по 1/6 — 18 шиллингов 9 пенсов
10 чаш пунша по 2/6 каждая — 1 фунт 5 шиллингов 0 пенсов
9 полупинт рома по 7 пенсов каждая — 5 шиллингов 7 пенсов
1 пинта вина — 1 шиллинг 6 пенсов
Избирателей, имеющих право голоса, насчитывалось всего-то 600 человек[55].
Что касается военной карьеры, там и вовсе ничего интересного. Если вкратце, Вашингтону пришла в голову светлая мысль удвоить выдачу рома в своих войсках, в результате чего мир обрел такое странное явление, как Соединенные Штаты. После этого он провел еще одну короткую войну, чтобы установить налог на виски. А потом наконец занялся серьезным делом — винокурением. Его винокурня выпускала достаточно широкий ассортимент — виски четырехкратной дистилляции, ржаной виски, виски со вкусом корицы, а кроме того, бренди — яблочный, персиковый и из хурмы. Дело было действительно серьезное и стоящее, поскольку в этом странном новом образовании под названием Америка вокруг спиртного кипели нешуточные страсти.
С 1790 по 1830 год потребление крепкого спиртного в США выросло почти вдвое — с 5 до 9,5 галлона на душу населения в год. И причиной такого роста было по большому счету великое продвижение на запад.
Поначалу в североамериканских колониях, населенных отпрысками европейской питейной культуры, предпочитали банальное пиво. Отцы-пилигримы не собирались высаживаться в Плимуте, но на «Мейфлауэре» закончилось пенное. Пришлось причаливать.
Несмотря на чистоту ручьев и рек девственного континента, пилигримы строили пивоварни, по европейской привычке брезгуя питьевой водой и по-прежнему руководствуясь (легко адаптируемым) правилом Эльфрика, упомянутом в главе девятой: «Когда есть пиво, то пью пиво, а воду пью, когда пива нет». Или, как выразился пуританин Уильям Вуд, американская вода «была плотнее, черная и блестящая — считается, что лучшей воды на всем белом свете не сыщешь И все равно я не променяю на нее хорошее пиво».
Однако с пивом есть одна проблема — его нужно как-то транспортировать. Бочонок пива весит довольно прилично, но по сравнению с бочонком крепкого спиртного содержит не так много спирта. Если вы покоряете неосвоенный Дикий Запад и обоз у вас не резиновый, то бочонок виски продержит вас под хмельком вернее и дольше, чем пиво. Стоит вам удалиться от цивилизации и пивоварен (понятия тождественные), как сразу возникнет нужда в бочонке спиртного, а где же еще его покупать, как не в Маунт-Верноне. Недаром поместье носит имя британского адмирала Эдварда Вернона, того самого, которого прозвали Старый Грог за камзол из грогрема и который разбавлял ромовые пайки своих матросов, в результате подарив миру напиток, тоже названный грогом.
Отправляясь на Дикий Запад, американцы увозили с собой бочонок виски (или персикового бренди, если были в особенно приподнятом настроении), поэтому чем дальше от Нью-Йорка, Филадельфии, Бостона и пивоваренных угодий Восточного побережья, тем явственнее пиво вытеснялось крепким спиртным. Ньюйоркцы, как и собратья-британцы, по-прежнему пили пиво на завтрак. Тем временем завтрак в Кентукки (в 1822 году) включал «три коктейля и щепотку табака».
Коктейль здесь фигурирует в первозданном смысле: «Коктейль («петушиный хвост») — это возбуждающий спиртной напиток, смешанный из любых видов спиртного, с добавлением сахара, воды и горьких настоек» (1806). Хлестать чистый виски на завтрак даже в те времена было чересчур, зато, подмешав к нему фруктового сока или что там еще подвернется под руку, вы могли получить от спиртного всю пользу (в нее по-прежнему верили) и избежать рвотного эффекта.
И вот в первой половине XIX века какой-нибудь любопытный странствующий голубь видит, как тысячи людей медленно продвигаются на запад. Куда они тянутся и зачем? Осторожные оседали сразу за границей освоенных земель — столбили там себе участок и строили домик. Более честолюбивые держали путь на фронтир, туда, где американские штаты превращались в неразмеченную, неразведанную территорию, которую мы называем Диким Западом. Почему? Потому что там ждали дикие богатства.
Голливуд любит изображать Дикий Запад полунищим, этаким пристанищем бедных, но бесчестных людей, среди которых время от времени затесывается толстосум с Восточного побережья. Но дело обстояло с точностью до наоборот. На запад отправлялись не за нищетой, это было бы глупо. На запад ехали, потому что заработки там почти вдвое превышали восточные. Лихорадки шли волнами, одна за другой — старательская, пушная, скотоводческая, а рабочих рук постоянно не хватало. Поэтому оплата труда на западе стремительно росла, тогда как перенаселенное Восточное побережье начинало голодать.
Слабым местом западных территорий оставалась инфраструктура, не поспевавшая за стремительными темпами освоения новых земель. Не было ни железных дорог, ни обычных, ни судебных учреждений, ни шерифов. И питейных заведений тоже не было. (Кроме того, сильно не хватало женщин, но к этому мы еще вернемся.) В итоге получалось скопище новоиспеченных богатеев, которым деньги жгли карман, а тратить их было некуда (и на защиту от грабежа рассчитывать не приходилось). Так что куда бы ни перебирались рабочие, за ними следом прибывал расторопный салунщик.
Первым салуном (и именно об этих заведениях пойдет речь дальше) стал «Браунс Хоул» в городке Браун, штат Юта. Необычное слово должно было придать заведению некий французский лоск — от которого салуны фронтира, разумеется, оставались далеки. Начиналось все с палаток. Любой желающий срубить деньжат мог, прослышав про новый старательский поселок, осознать, что старательство все же не для него, зато ему ничто не мешает нагрянуть туда с бочонком виски и палаткой. И более ничем. Иногда на две бочки клали доску, которая служила барной стойкой, но на этом весь французский лоск и заканчивался. Вот как выглядел палаточный салун в Канзасе:
Подпертая рогатинами жердь, через которую перекинута старая парусина образуя хижину примерно футов шесть на восемь и около пяти с половиной футов высотой[56]. В ней помещаются два бочонка виски, два графина, несколько стаканов, три-четыре банки маринованных устриц и две-три банки сардин, но при этом ни крошки хлеба. Хозяин, видимо, знал свое дело лучше нас и не пожелал тратить свои скромные капиталы на предметы не первой необходимости.
Типичным владельцем палаточного салуна можно назвать Роя Бина, которого мы в этой главе еще не раз вспомним. Бин был мошенником и вдобавок поколачивал жену — когда жил в Техасе, в городке Бинвилль (нет, тут нет никакой связи). В 1881 году до него дошли слухи, что в связи со строительством железной дороги на реке Пекос выросло несколько рабочих поселков. Продав все, что имел, он купил на вырученные деньги 55 галлонов виски и палатку. Вскоре он уже разбивал ее в поселке, где от жажды пересыхало 8000 глоток. Начало новой карьере было положено.
Правда, оставалась одна проблема. Дикий Запад назывался так недаром, и с правоохранительной инфраструктурой там тоже было плохо. Ближайший суд находился за двести миль, в Форт-Стоктоне. Восьми тысячам железнодорожных рабочих грозила не только жажда, но и беззаконие. Кто обезопасит население от всякого жулья вроде Бина? К счастью, проблемой вовремя обеспокоился проезжавший через поселок техасский рейнджер. Он явился в палаточный салун и без лишних сантиментов спросил, не возьмет ли Рой Бин на себя обязанности мирового судьи.
Закоренелому преступнику Бину должность мирового судьи сулила самые благоприятные перспективы. Поселку тоже повезло — теперь он находился под прикрытием закона. Все радовались. Бин от радости пошел и расстрелял салун своего главного конкурента, который был евреем, а значит, получил по справедливости, тем более что справедливость теперь находилась всецело в ведении новоиспеченного судьи.
Оставим пока судью Бина — до следующего убийства на национальной почве, которое последует не далее чем через несколько страниц. Однако на его частном примере несложно выстроить общую картину. Разворачивается некое масштабное предприятие (в данном случае строительство железной дороги), это означает приток рабочей силы, рабочая сила означает деньги, свободные деньги означают открытие салуна, а это в конечном счете влечет за собой появление законодательного учреждения (а в данном случае салун практически им и стал). Но пока мы все еще в палатке.
Зачастую салунщик (если к нему применимо это высокое звание) просто распродавал запасы и возвращался домой. У планирующих задержаться подольше было два варианта. Первый — заказать еще спиртного. Для этого требовалось как-то переправить деньги и заключить договор, соблюдение которого салунщику никто не гарантировал. Второй вариант — подделывать выпивку.
В 1853 году было выпущено пособие под названием «Производство крепких спиртных напитков, вин и настоек без дистилляции». На самом деле без дистилляции все же не обходилось. Но основная идея книги состояла в том, что тратиться на виски или бренди ни к чему: благоразумному и экономному владельцу салуна лучше купить чистый спирт и, добавив к нему что-нибудь для вкуса, выдать за виски, бренди и что угодно еще. Оправдывает автор подобную политику тем, что европейские производители спиртного все равно поступают именно так, а американцы пока отстают. Кроме того,
нижеследующие инструкции гарантируют экономию от сорока до двухсот пятидесяти процентов с галлона; а имитацию от оригинала вряд ли возможно отличить даже при самом пристальном изучении — разницу способен выявить только химический анализ.
Я бы такой гарантии не дал. Не обязательно, мне кажется, быть экспертом по виски, чтобы почуять неладное при таком, скажем, рецепте ржаного:
Нейтральный спирт, четыре галлона; спиртовой раствор крахмала, один галлон; чайная заварка, одна пинта; настой миндаля, одна пинта; подкрасить одной унцией тинктуры кошенили и жженым сахаром, четыре унции; для вкуса добавить три капли масла грушанки, растворенные в одной унции спирта.
В «шотландский виски», согласно этому пособию, добавлялся «креозот, пять капель». В ямайский ром — серная кислота. Всего пол-унции, но химический анализ все равно покажет. Этим изысканным напиткам давались изысканные названия — «морилка», «сок тарантула», «спотыкач», «овечья мойка».
В общем и целом производство подобной палёнки постепенно сокращалось — по мере распространения настоящих салунов («настоящий» в данном случае означает «постоянный»). Как только неподалеку друг от друга возникает несколько постоянных салунов, появляется конкуренция, которая ведет к улучшению качества.
И конкуренция, и постоянные заведения не заставили себя долго ждать. Когда на строительстве железной дороги в Северной Дакоте был разбит рабочий лагерь Майнот, уже через пять недель новорожденный поселок (если его можно так назвать) насчитывал двенадцать салунов. Следующая ступень после палатки — землянка, то есть наполовину врытый в склон холма барак, где все время капало с потолка. Сооружение обходилось салунщику в целый доллар 65 центов — во времена, когда батрак на ферме зарабатывал около 60 центов в день. Когда наступало время расширяться, на постройку салуна с фальшивым фасадом выкладывали 500 долларов. Дороже всего стоил финальный аккорд — лет через пять на мулах доставляли барную стойку, вырезанную из твердых пород дерева. Общая сумма, включая доставку, — 1500 долларов.
Как же выглядел конечный результат и каково было там пить? В голливудских фильмах мы привыкли видеть единственный огромный салун в центре поселка. Это обусловлено канонами драмы, вынуждающими героя и злодея столкнуться в одной точке. Но, как мы уже знаем, в действительности салунов в любом городке было пруд пруди, так что герой со злодеем могли захаживать куда понравится, никогда друг с другом не встречаясь. Салун, как правило, строился довольно узким и вытянутым, и ставить его предпочитали на углу, поскольку это повышало экономическую эффективность вывески и надписей.
Первое, что бросалось в глаза при взгляде на салун, — фальшивый фасад. Он представлял собой панель высотой в два этажа, прибитую спереди к одноэтажному зданию. Зачем так делали — неизвестно. Обмануть фальшивка все равно никого не могла, разве что посетитель подходил бы к двери строго спереди, а не сбоку, но, поскольку улица застраивалась с обеих сторон, это было исключено. Фасад отделывали по всем правилам. На верхнем этаже имелись окна, а иногда и водосток для несуществующей крыши. Фальшивый фасад являл собой очевидную и повсеместно распространенную ложь, с которой вся Америка почему-то мирилась[57].
Снаружи находилась коновязь, а рядом с ней — огромная и неизбежная гора конского навоза. Канализации на фронтире не было никакой, к несчастью дам, носивших длинные юбки. Мужчинам (как всегда) жилось полегче, но шпорами им доводилось сверкать нечасто.
Итак, вы поднимаетесь на дощатый настил — и нет, никакие фирменные качающиеся двери-половинки вам навстречу не распахиваются. Двери-половинки — это миф. Ну почти. Возможно, где-то на крайнем юго-западе Соединенных Штатов такие и встречались, но не как типичный атрибут салуна. Вполне логично, если задуматься. Толку от таких дверей никакого, они ничего не закрывают и не спасают от холода, разве что колоритно смотрятся на экране. В действительности двери были обычного размера, до пола или почти до пола. Однако они и вправду распахивались в обе стороны и с помощью противовеса возвращались на место, так что для эффектного появления вполне годились — главное не получить с размаху створкой по носу.
В фильмах герой, попав внутрь салуна, сразу оказывается перед барной стойкой. В жизни все опять не так. Перед вами длинное узкое помещение, и барная стойка тянется по одной стороне, обычно слева. Это истинное произведение искусства. Она резная, часто из красного дерева или ореха, и отполирована до блеска. Как мы помним, стоит она, скорее всего, дороже, чем само здание салуна. Над баром висит зеркало. С него тоже сдувают пылинки, поскольку и оно обошлось владельцу в круглую сумму. Зеркало проходит над всей барной стойкой и имеет такое же статусное значение. Все остальное может быть дешевым, но это потому, что львиную долю вложений съели два самых дорогостоящих предмета.
По низу стойки, прямо над засыпанным опилками полом, проходит латунная подножка. Назначение ее туманно. Однако, лишь поставив сапог на эту подножку, посетитель наконец ощущал, что он в салуне. Как ни странно, когда в 1920 году в Штатах ввели сухой закон, больше всего люди тосковали именно по этой латунной подножке и именно ее оплакивали в приступах ностальгии. Странно, потому что, скорее всего, подножка была вся заплевана. Вдоль нее через равные промежутки ставили плевательницы, в идеале из расчета по одной на четырех посетителей. Выглядело, наверное, словно массовое посещение стоматолога, но на самом деле все до единого жевали табак.
Итак, вы ставите сапог (перепачканный конским навозом) на (заплеванную) латунную подножку, и подошедший салунщик интересуется: «Чего угодно?»
Вопрос на засыпку. Под зеркалом выстроены в ряд бутылки вина и шампанского и всякие изыски вроде мятного ликера. Но, приглядевшись, вы видите, что все они покрыты пылью. Это просто украшение интерьера. Такое никто не заказывает, а если и закажет — особенно чужак — придется выяснять отношения с остальными посетителями. Без ущерба для репутации можно просить только два вида спиртного — виски и пиво. Хотя пиво ее, пожалуй, тоже подмочит. Так что вы заказываете виски для себя — и угощаете соседа. Это закон. Неважно, что вы этого человека знать не знаете. При первом заказе всегда нужно кого-то угостить. Внакладе не останетесь, очередной новоприбывший нальет и вам. Только имейте в виду: страшнее отказа угостить может быть только отказ принять угощение, за такое вам в лучшем случае наваляют.
Тут мы подходим к самой сложной и непонятной стороне салунного этикета, которую, как ни странно, Голливуд всегда изображает правильно. Войдя в салун, наш угрюмый герой никогда не спрашивает, что сколько стоит. Он просто швыряет монеты на стойку, и ему никогда не дают сдачу. И это абсолютная историческая истина.
Салуны были двух типов — однобитные и двухбитные. Двухбитный — заведение шикарное, с развлекательной программой, люстрой и, может, даже настоящим вторым этажом. В двухбитном салуне любой напиток стоил два бита. В однобитном — один бит (хоть виски, хоть пиво). Сигара тоже стоила один бит. Это было очень удобно, поскольку избавляло от необходимости уточнять цену. Тип салуна часто указывался снаружи на вывеске, но обычно по обстановке и так все было видно.
Бит — это одна восьмая доллара, то есть 12,5 цента, что несколько нелепо, потому что отдельной денежной единицы в полцента никогда не существовало. Довольно долго в южных штатах имел хождение испанский серебряный доллар, который делился на восемь. Собственно, довольно часто его в буквальном смысле разрубали на восемь частей (bits, битов), которые назывались «осьмушки» — pieces of eight, они же песо, они же пиастры, знакомые нам по воплям пиратских попугаев. Тот же счет почему-то применяли и к американским долларам, только тут возникало занятное неудобство в виде невозможности дать сдачу за одну порцию напитка. Если вы брали в однобитном салуне что-то одно, то платили четвертаком (два бита) и получали 10 центов сдачи. То есть за первую порцию вы отдавали 15 центов («длинный бит»). Но тогда за вторую порцию вы могли заплатить десятицентовой монетой («короткий бит»). Нелепостью это превосходит даже фальшивые фасады, однако именно так все было устроено.
Рассчитавшись, вы получаете бутылку средства от хандры и наливаете себе стакан. Слишком мало не лейте, вас сочтут слюнтяем и, возможно, заставят выпить правильную мужскую дозу под прицелом. Но и до краев не наполняйте. Так делают только последние скряги, поэтому не удивляйтесь, если салунщик поинтересуется, не искупнуться ли вы в этом стакане собрались. Как ни странно, там где слаб закон, очень строги понятия.
Вы подносите стакан спотыкача к губам и выпиваете залпом, завоевывая признание и уважение окружающих. Вас, наверное, затошнит, но считайте, что легко отделались. Потому что можно попробовать повторить подвиг того «героя», который заплатил один бит в двухбитном салуне. Когда ему указали на ошибку, он сказал: «Два бита, говорите? Я в прошлый раз поверил, но, когда попробовал ваш виски, понял, что это однобитный». Рисковый мужик. Но и ему далеко до того, который заявил, что выпьет кварту (примерно литр) цинциннатского виски. Кварту он осилил. Серебряные накладки на его гробе стоили 13 долларов 75 центов.
Кто же остальные посетители салуна? Мужчины. Как правило, белые. Но стерпят и темнокожего. Индейцам вход в салун запрещен по закону. А вот кому точно дадут от ворот поворот — это китайцам. Удивительно, но на Диком Западе было полно китайских мигрантов, которые приезжали строить железные дороги и которых все ненавидели. Оснований для ненависти не было никаких, но от этого она только усиливалась. Недоброй памяти судья Рой Бин в своем техасском салуне как-то слушал дело по обвинению в убийстве китайца. Сверившись с кодексом, Бин заявил, что закон совершенно точно запрещает убивать людей, но «дьявол раздери, где тут хоть одна статья, запрещающая убивать китайцев?»
Так кто же наши соседи по барной стойке? Это большей частью загадка. Интересоваться фамилией и родом занятий — крайне плохой тон. Поболтать можно, но лишь на нейтральные темы. Проще, наверное, пойти в самый дальний конец помещения — там будут играть в карты. Вряд ли в покер, скорее в фараон, довольно примитивную игру, исход которой куда больше зависел от воли случая. В покер иногда играли тоже, но фараон благодаря простоте, коротким и быстрым раундам и неограниченному числу игроков имел несомненное преимущество. Однако в него было очень легко жульничать, а когда все вокруг вооружены, это чревато последствиями.
И вот тут встает ребром щекотливый вопрос, который я все это время пытался обойти. Какова была вероятность поймать в салуне пулю? Ответ простой и четкий: неизвестно. Можно точно сказать, что шаблонные голливудские сцены, в которых за вечер пристреливают по паре человек под невозмутимое бренчание фортепиано, — это явное преувеличение (кстати, фортепиано — большие, тяжелые и трудно транспортируемые — водились только в двухбитных салунах, а механические пианолы появились не раньше 1880-х годов). Но не будем обижать Голливуд. В конце концов, августейшие особы тоже не все сплошь головорезы, как пытался уверить нас Шекспир. Будь в жизни все такими же кровожадными, как в драме, мир давно бы обезлюдел.
Беда для историка в том, что на Диком Западе по определению отсутствовала отчетность и протоколы. Эпоха Дикого Запада началась с погони за богатством, которое сулили новые земли, и закончилась пришествием на эти земли закона, порядка и коронерских записей.
Остаются байки и исторические анекдоты. Да, в салунах убивали. Дикий Билл Хикок, Джек Макколл, Боб Форд, Джон Уэсли Хардин и многие другие выдающиеся личности погибли от пули в салуне. Но ведь и салунов с их завсегдатаями тоже было не перечесть. Никто не пишет о мирных вечерах, когда каждый пропустил по стакану и ничего не произошло. Гораздо интереснее писать об убийствах, потому что убийства увлекательнее и про них захотят читать. И здесь возникает проблема. Дикий Запад романтизировали еще в период его существования. Судья Рой Бин стал знаменитостью при жизни. Этот подлец, убийца, домашний тиран и китаефоб умер богачом, сколотив состояние за счет сотен людей, которые приезжали на него поглазеть и были готовы платить за пойло втридорога, лишь бы затем хвастаться, что видели прославленного «мистера закон и порядок к западу от Пекоса». Меткие стрелки тоже становились знаменитостями. И Буффало Билл, и Энни Оукли с Сидящим Быком посещали Англию, где были представлены королеве Виктории.
Не исключено, что здесь больше правды, чем может показаться на беглый взгляд. Возьмем, например, вот такое описание ковбойского салуна, где посетители забавы ради стреляют по лампам:
«Клондайк» был самым популярным местом в поселке, в нем были самые большие зеркала и самые большие подвесные керосиновые лампы — чтобы ковбои могли всласть потешиться, когда разгуляются. Владелец «Клондайка» закупал лампы крупными партиями, а ламповые стекла так и вовсе бочками.
Я никогда не ввязывался в драки, когда был пьян. Только на трезвую голову, понимая, что делаю. Потому что пьяный я всегда был такой счастливый. Я всех любил, и мне казалось, что меня тоже все любят.
И тут мы переходим от смерти к сексу.
Женщины на Диком Западе были редкостью. Они ценились на вес золота и знали об этом. Зачем торговать собой, если можно спокойно зашибать по десять долларов в неделю обычной болтовней? Циник скажет, что одинокому мужчине нужен секс; романтик скажет, что предпочтет шитое белыми нитками женское сочувствие и участие — лишь бы оно выглядело искренним и не отдавало холодным чаем. Это один из немногих известных науке случаев, когда романтик оказывается прав. Будь я любителем строить гипотезы, я бы провел параллель: фальшивые двухэтажные фасады, фальшивый виски, фальшивые ласки. При этом на задворках вполне мог размещаться настоящий бордель.
Сентиментальные они были ребята, эти покорители запада. Если других развлечений не подворачивалось, вечер завершался общим пением. Среди самых любимых были песни о матери. Матери — как взрывы и картины пуантилистов — прекраснее всего видятся издалека, а переселенцы отдалялись от родных мест основательно. Обязательным номером на таких спевках была обожаемая ковбоями «Лучший друг ковбоя — мама»:
Ведь вместе с ней уйдет тепло родное…
И где бы ни бродил,
Нет лучше мамы друга для ковбоя.
А иногда затягивали и что-нибудь менее душещипательное, вроде «был бы виски океаном, я бы уткой в нем нырял».
Ни продолжительность попойки, ни степень опьянения, в принципе, ничем не ограничивались. Лошадь трезвая, до дома, наверное, довезет. А если вы забудете про лошадь или не сумеете вскарабкаться в седло, кто-нибудь ее отвяжет и отпустит брести домой. То есть можно пить сколько влезет. Преград не было никаких — а иногда и преграды не помогали. Давайте напоследок воспользуемся редким для той поры женским взглядом на салунных пьянчуг. А если точнее, на калифорнийских старателей в Рождество 1851 года:
Сатурналии начались в сочельник в «Гумбольдте» [салун] Весь день с холма спускались терпеливые мулы, пошатываясь под тяжестью бочонков бренди и корзин шампанского В девять часов вечера был ужин с устрицами и шампанским сплошное веселье, тосты, песни, речи и т. д. Кажется, они там плясали всю ночь. По крайней мере они плясали, когда я уходила спать, и на следующее утро, когда я проснулась, все еще плясали. Этот безумный кутеж продолжался три дня, становясь разнузданнее с каждым часом. Были такие, кто и вовсе не сомкнул глаз за это время. На четвертый день, наплясавшись до упада, они рухнули вповалку по всему залу и устроили звериный концерт. Кто лаял по-собачьи, кто ревел быком, кто шипел по-змеиному, а кто по-гусиному. Многие так набрались, что даже показать ничего не могли, кроме собственной скотской натуры.