высока ковыль трава в поле куликовом
LiveInternetLiveInternet
—Видео
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
«Поле Куликово». Николай Мельников
Поле Куликово
Скоро поле тишины станет полем брани,
Скоро ночь уйдёт домой, унося туман,
Скоро копья зазвенят в чужеземном стане,
И взовьётся в синеву знамя у славян!
Исчерпалось до конца русское терпенье!
Встанем, братья, в полный рост на земле родной!
Не впервой нам принимать ратное крещенье
И из пепла воскресать тоже не впервой!
Наша слабость, наша рознь в прошлом остаётся,
Путь раздоров и обид мы прошли сполна.
Упаси нас впредь, Господь, меж собой бороться:
Коли Родина одна нам навек дана.
Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,
Не скорбите ни о чём в этот светлый час:
С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!
Кто останется в живых, тот помянет нас!
«Поле Куликово», 1992, Николай Алексеевич Мельников,
«Победа Пересвета», «Куликово поле», художник Павел Рыженко
Высока ковыль трава в поле куликовом
С. Д. Нечаев (в полном согласии с текстом «Сказания о Мамаевом побоище») определяет положение Куликова поля — как места битвы — между Доном и Мечей. При «левобережном» варианте логичнее было бы отнести Поле к междуречью Дона и Непрядвы. Выход из этой коллизии оппоненты Нечаева видят в том, что автор «Сказания», определив Куликово поле как «место то тесное между Доном и Мечею», просто ошибся. Ведь это широкое междуречье никак нельзя назвать тесным. Если же место действительно было тесным, то неверно отнесение Поля к огромной территории от Дона до Мечи.
Но не будем торопиться винить автора «Сказания». Ведь ход его мысли вполне логичен: от крупного географического ориентира он переходит к частной характеристике. Отнеся Куликово поле к широкому междуречью Дона и Мечи, он конкретизирует специфику непосредственного места сражения, которое действительно было относительно тесным.
В дополнение приведем лишь небольшой отрывок из «Сказания». В нем, па мой взгляд, довольно определенно указывается на место сражения. На это свидетельство почему-то не обращалось внимания. В Киприановской редакции текста сказано, что русские войска перед самым началом битвы «возложиша на себя доспехи и сташа на поле Куликове, на усть Непрядве реке. Бе же то поле велико и чисто и отлог велик имеа на усть реки Непрядве»[10].
Такой «великий отлог» — крутой откос, обрыв, спуск — действительно существует в районе устья Непрядвы. Он расположен на ее правом берегу, протягиваясь от села Монастырщина ниже по течению Непрядвы, а затем Дона на многие километры. На левобережной стороне Непрядвы, в районе ее устья, никакого «великого отлога» нет: здесь простирается низина, полого поднимающаяся в северном направлении.
Так, как поведало «Сказание», могли говорить лишь свидетели, находившиеся на правом берегу Непрядвы, который действительно как бы обрывается почти 40-метровым откосом к устью этой реки. Со стороны левобережья этот «великий отлог» предстает в виде великого подъема, крупного возвышения рельефа.
Что это — вымысел, ошибка автора или переписчика? Нет, это точная характеристика рельефа район важное письменное свидетельство того, что битва происходила на правом берегу Непрядвы. Ошибка допущена не в древнерусском тексте, а в его современном переводе, где приведенная выше цитата звучит так: «Было то поле большое и чистое, пологое к устью реки Непрядве»[11]. Своеобразие и точность первоначальной характеристики рельефа явно обедняется. «Великий отлог» неожиданно становится пологим, что явно затушевывает, искажает географическую значимость древнего текста для определения места сражения. Этот пример указывает на необходимость внимательного и бережного отношения к переводам древнерусских летописей, касающихся описаний природы района, что имеет существенное значение для решения неясных вопросов.
Вызвавшая дискуссию статья В. А. Кучкина еще раз привлекла внимание к нерешенным вопросам эпохи Куликовской битвы. Она подчеркнула важность изучения не только правобережья, но и левобережья Непрядвы.
Аналогичную роль сыграла и статья геохимика К. П. Флоренского «Где произошло Мамаево побоище?». Он совершенно верно указал на необходимость «резко увеличить изучение Куликова поля на местности» и наметил контуры программы исследования природы района битвы. На основе мелкомасштабной почвенной карты К. П. Флоренский в целом правильно отметил высокую залесенность левобережья Непрядвы и более открытый, безлесный характер ее правобережья.
Однако его последующий вывод несколько неожиданный: орды Мамая пошли па сближение с русскими войсками не через степные, удобные для них пространства правобережья, а через лесные чащобы левого берега. Правда, К. П. Флоренский оговаривается, указывая на необходимость уточнения использованной им почвенной карты и на отсутствие у него данных о залесенности оврагов и балок[12]. Но ведь именно такие данные могут иметь решающее значение при оценке достоверности ландшафтных реконструкций этого автора. В частности, им оценивается ширина открытого поля, где могла совершиться битва, для левого берега в 8 километров, для правого — в 16 километров[13]. На основе этих и других соображений он считает, что Куликовское сражение происходило на левобережье Непрядвы.
Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 62.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 16.
Маркс К. Из ранних произведений. М., 1956. С. 596.
Макаров М. Село Рождествено-Монастырщина и поле Куликово. М., 1826. С. 22.
Шкурка А. О подвиге народном // Наука и жизнь. 1980. № 9. С. 28.
Нечаев С. Некоторые замечания о месте Мамаева побоища // Вестник Европы. 1821. Ч. СХГХ. С. 125–128.
Здесь и дальше в цитатах курсив Н. Л. Хотинского.
Нечаев С. Отечественные известия // Московский телеграф. 1825. Ч. I. № 4. С. 377, 379.
Нечаев С. Указ. соч. 1821. С. 127.
Кучкин В. А. О месте Куликовской битвы // Природа. 1984. № 8; Флоренский К. П. Где произошло Мамаево побоище? // Там же.
Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 62.
Флоренский К. П. Где произошло Мамаево побоище? // Природа. 1984. № 8. С. 46–47.
Дмитриев Л. А. Литературная история памятников Куликовского цикла // Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 311, 323; Буганов В. И. Куликовская битва. М., 1985. С. 105, 106.
Татищев В. Н. История Российская. Т. V. М.; Л., 1965. С. 155.
Кирпичников А. Н. Великое Донское побоище//Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 291.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. Там же.
Пашуто В. Г. Историческое значение Куликовской битвы // Сказания и повести о Куликовской битве. С. 283.
Чивилихин В. Память. М., 1983. С. 240.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 310.
Сказания и повести… С. 131.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 311.
Рыбаков Б. А. Кто же автор? // Неделя. 1985. № 19.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 309.
Приселков М. Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.; Л., 1950.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 323.
Шахматов А. А. Отзыв о сочинении С. К. Шамбицкого // Повесть о Мамаевом побоище. СПб., 1906; Отчет о двенадцатом присуждении премии митрополита Макария. СПб., 1910. С. 121.
Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 5.
Шахматов А. А. Указ. соч. С. 190.
Дмитриев Л. А. Указ. соч. С. 347.
Даль В. И. Толковый словарь. Т. IV. М., 1955. С. 190.
Кучкин В. А. О месте Куликовской битвы//Природа. 1984. № 8. С. 48.
Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 559; Он же. Путешествие Геродота в Скифию // Из истории культуры Древней Руси. М., 1984. С. 30.
Агбунов М. В. Загадки Понта Эвксинского. М., 1985. С. 160.
Татищев В. Н. Указ. соч. С. 138–156.
Кирпичников А. Н. Указ. соч. С. 291.
Троицкий Н. И. Берега Непрядвы в историко-археологическом отношении // Труды седьмого Археологического съезда в Ярославле. М., 1890.
Монастырщина II — неолитическое и средневековое поселение на Куликовом поле в верховьях Дона // Археология и палеогеография мезолита и неолита Русской равнины. М., 1984. С. 120.
Курнаев С. Ф. Куликово поле в прошлом и настоящем // Природа. 1980. № 9. С. 4–9.
Голоцен — самый молодой этап развития Земли, охватывающий последние десять тысяч лет.
Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 134.
Крайнев Д. А., Хотинский Н. А. Природа и неолитический человек Русской равнины в свете новых археологических открытий. // Природа. 1978. № 5. С. 102–113.
Бадер О. Н. Проблема смещения ландшафтных зон в голоцене и археология // Первобытный человек и природная среда. М., 1974. С. 227–228.
Хотинский Н. А. Следы прошлого ведут в будущее. М., 1981. С. 57–62.
Дулов А. В. Географическая среда и история России (конец XV — середина XIX в.). М., 1983. С. 61.
Кочин Г. Е. Сельское хозяйство на Руси конца XIII — начала XVI в. М.; Л., 1965. С. 98.
Даль В. И. Толковый словарь. Т. II. М., 1955. С. 216.
Письмо венгерского монаха Юлиана // 3а Землю Русскую. М., 1983. С. 404.
Черепнин Л. В. Монголо-татары на Руси (XIII в.) // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1977. С. 198.
Карпини П. История монголов. СПб., 1911.
Долухакев П. М. Развитие природной среды и хозяйства первобытного населения Восточной Европы и Передней Азии: Авто-реф. дис. д-ра геогр. наук. М., 1984. С. 9.
Кириков С. В. Человек и природа степной зоны. М., 1983. С. 108.
Марков Г. Е. Кочевники Азии: Автореф дис. д-ра ист. наук. М., 1967. С. 4.
Высока ковыль трава в поле куликовом
Никита Александрович Хотинский
Ковыль-трава на Куликовом поле
Александру Макаровичу Сибиряку
Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди.
ражение в устье реки Непрядвы, Куликовская битва, Мамаево побоище, Задонщина. Все эти названия обозначают одно и то же волнующее событие нашей древней истории: победу русского воинства над монголо-татарскими ордами в верховьях Дона 8 сентября 1880 года. «Усть Непрядва» — наиболее точный летописный ориентир, отправная точка, от которой надо вести поиск места сражения и Куликова поля. А эти два понятия, как будет показано, не вполне точно совпадают в географическом плане.
Куликовская битва — важнейшая веха на пути становления и развития Руси. Светлый образ победы на Непрядве сопутствовал всей последующей истории нашего государства. К этому яркому событию прошлого, озаренному сполохом всеобщего духовного подъема, предельной мобилизации сил и массового героизма, наша страна постоянно обращалась в самые трудные, драматические моменты своей истории.
С именем Дмитрия Донского, олицетворяющего Куликовскую победу, шли русские полки на Бородино. С именами Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова прошли советские воины по Красной площади во время памятного Октябрьского парада 1941 года, чтобы вступить в бой с фашистскими ордами, рвавшимися к Москве.
Так осуществлялась связь времен, так прошлое помогало настоящему и будущему. Именно поэтому в наши дни историко-патриотической теме придается особо важное значение. В разработку этой темы помимо историков все чаще стали включаться специалисты самых различных научных направлений. Все больший размах получает содружество философов, историков, археологов, этнографов с географами, биологами и представителями других естественных дисциплин. Широкая публикация древнерусских летописей и иных древних письменных источников имеет исключительно важное значение для развития подобного объединения ученых. Природоведы — географы, климатологи, зоологи, ботаники — все чаще обращаются к древним письменным материалам, черпая из них важные сведения по истории природы и ее изменений человеком. С другой стороны, некоторые представители обществоведческих дисциплин — археологи, этнографы — уже не мыслят успешной разработки своих тем без привлечения сведений по истории природы.
И все же в развитии междисциплинарных работ существуют некоторые трудности. Общеизвестно, что на стыках различных наук рождаются новые идеи и открытия, наиболее интенсивно развивающие пауку в целом. Наряду с этим происходит процесс все большей дифференциации науки — разделения ее на все большее количество самостоятельных ветвей. При этом каждая ветвь рождает столь сложную научную терминологию, что ученые как бы перестают слышать друг друга даже в близких, сопредельных областях знаний.
В этих условиях особо важную роль призвана сыграть научно-популярная литература, как бы «переводящая» сложные научные идеи и разработки на общедоступный язык. Но и в этой сфере существуют определенные трудности, приводящие к тому, что научно-популярных книг, посвященных междисциплинарной тематике, выпускается пока мало.
Какими бы обширными знаниями не располагал автор, он неизбежно должен вторгаться на «чужую территорию», в области, менее ему известные. Такие вторжения могут вызвать негативную реакцию у специалистов отдельных научных дисциплин, которые сразу заметят погрешности «обобщителя».
И все же междисциплинарный синтез необходим, даже если при этом будут допущены некоторые неточности. Более того, генерализация не исключает, а предусматривает нанесение менее точных мазков на отдельных участках создаваемой автором общей картины. Недопустимо только вольное обращение с фактами для придания описанию художественного колорита.
Такой подход определил жанровые особенности книги, соединяющей популярный, общедоступный рассказ с его обоснованием, точными ссылками на научные факты.
Сближение обществоведческих и естественных дисциплин стимулируется идеей о том, что проблема взаимодействия между природой и обществом является по существу главной темой современной науки. Теоретический фундамент для такого подхода был заложен К. Марксом: «Историю можно рассматривать с двух сторон, ее можно разделить на историю природы и историю людей. Однако обе эти стороны неразрывно связаны; до тех пор, пока существуют люди, история природы и история людей взаимно обусловливают друг друга»[1]. Он ясно предвидел, что «впоследствии естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание. Это будет одна наука»[2].