Мой сосед объездил весь Союз – Что-то ищет, а чего – не видно, – Я в дела чужие не суюсь, Но мне очень больно и обидно.
У него на окнах – плюш и шелк, Баба его шастает в халате, – Я б в Москве с киркой уран нашел При такой повышенной зарплате!
И сдается мне, что люди врут, – Он нарочно ничего не ищет: Для чего? – ведь денежки идут – Ох какие крупные деньжищи!
А вчера на кухне ихний сын Головой упал у нашей двери – И разбил нарочно мой графин, – Я – мамаше счет в тройном размере.
Ему, значит, – рупь, а мне – пятак?! Пусть теперь мне платит неустойку! Я ведь не из зависти, я так – Ради справедливости, и только.
… Ничего, я им создам уют – Живо он квартиру обменяет, – У них денег – куры не клюют, А у нас – на водку не хватает!
Песня завистника – Нерв. Вариант названия – «Про завистника».
Комментарий Высоцкого: «У меня было действительно на старой квартире два соседа, один – геолог, а другой – алкоголик. Вот, естественно, они, значит, очень ссорились между собой, потому что геолог все время ездил в партии чего-то… и много зарабатывал. А алкоголик… ну, понятно все. И он очень завидовал».
Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали… Товарищ, мы едем далёко, Подальше от нашей земли.
Не слышно на палубе песен, И Красное море шумит, А берег суровый и тесный,- Как вспомнишь, так сердце болит.
Там русские спят адмиралы И дремлют матросы вокруг. На них вырастают кораллы, На пальцах раскинутых рук.
Когда засыпает природа, И яркая светит луна, Герои погибшего флота Встают, пробуждаясь от сна.
Они начинают беседу, Со дна разговоры слышны. О жизни матросской — нелегкой Всю ночь говорят моряки.
«Товарищ, я вахты не в силах стоять,- Сказал кочегар кочегару,- Огни в моих топках совсем не горят; В котлах не сдержать мне уж пару.
Нет ветра сегодня, нет мочи стоять, Согрелась вода, душно, жарко. Термометр поднялся аж на сорок пять, Без воздуха вся кочегарка.
Пойди, заяви всем, что я заболел И вахту, не кончив, бросаю. Весь потом истек, от жары изнемог, Работать нет сил, умираю!»
Товарищ ушел, он лопату схватил, Собравши последние силы, Дверь топки привычным толчком отворил, И пламя его озарило.
Лицо его, плечи, открытая грудь, Пот с них струившийся градом, Но если б кто мог в них туда заглянуть, Назвал кочегарку бы адом.
Котлы паровые зловеще шумят, От силы паров содрогаясь, Как тысячи змей пары же шипят, Из труб кое-где пробиваясь.
А он, извиваясь пред жарким огнем, Лопатой бросал ловко уголь; Внизу было мрачно: луч солнца и днем Не может проникнуть в тот угол.
Окончив кидать, он напился воды,- Воды опресненной, нечистой,- С лица его падал пот, сажи следы. Услышал он речь машиниста:
«Ты, вахты не кончив, не смеешь бросать, Механик тобой недоволен; Ты к доктору должен пойти и сказать,- Лекарство он даст, если болен!»
За поры он слабо хватая рукой, Вверх он по трапу забрался: «Пойду за лекарством в приемный покой, Снемог от жары, задыхаюсь».
На палубу вышел, сознанья уж нет. В глазах у него всё помутилось… Увидел на миг ослепительный свет… Упал… Сердце больше не билось.
К нему подбежали с холодной водой, Стараясь привесть его в чувство, Но доктор сказал, покачав головой: «Бессильно здесь наше искусство…»
Внезапно механик вскричал — Подлецы! Задам я ему притворяться! — И, ткнувши ногою в бок мертвеца, Велел ему тотчас убраться.
— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,— Он мертвый, совсем застывает! Механик смущенный тогда отвечал: — А чёрт же их душу узнает!
Я думал, что он мне бессовестно врет, Он не был похож на больного… Когда бы я знал, что он в рейсе умрет, То нанял в порту бы другого.
Всю ночь в лазарете покойник лежал В матросскую робу одетый. В руках он дешевую свечку держал, Воск таял, жарою согретый…
Проститься с товарищем утром пришли Матросы, друзья кочегара, Последний подарок ему поднесли — Колосник горелый и ржавый.
К ногам привязали ему колосник, Простынкою труп обернули, Пришел корабельный священник-старик, И слезы у многих сверкнули.
Был тих, неподвижен в тот миг океан Как зеркало воды блестели… Явилось начальство, пришел капитан, И вечную память пропели.
Доску приподняли дрожащей рукой, В саване тело скользнуло, В пучине безвестной, глубокой, большой Блестнув, и навек утонуло.
И в шуме морского прибоя звучит Готовьтесь к великому бою За нас — моряков отомстите своих Врагам пусть не будет покоя.
Напрасно старушка ждет сына домой, Ей скажут — она зарыдает. А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает…
Создана не позднее грани XIX—XX веков на основе популярного в годы Крымской войны 1853-56 гг. романса «После битвы» («Не слышно на палубе песен…», сл. Н. Щербины, 1843, муз. А. Гурилёва, 1852, там же см. первоначальную мелодию). Романс был очень популярен на флоте. Основной сюжет песни «Раскинулось море широко» — новый, не связанный с первоначальным романсом. Автор обработки текста — поэт-любитель Г. Д. Зубарев. Народные варианты короче авторского: реально бытуют 12-15 куплетов из первоначальных 21.
Изысканно-грустная первоначальная мелодия Гурилёва в песне стала значительно проще. Видимо, романс, попав во флотскую среду во время Крымской войны, продолжал изменяться, и к началу 1900-х итогом этих изменений стала песня «Раскинулось море широко». Версия 2
Написана по реальному случаю, поэтом-любителем Фёдором Предтеча в 1906 году на пароходе «Тигр». На нём плыли матросы сбежавшие с Броненосца «Потёмкин».
После смерти кочегара Василия Гончаренко, друзья Василия попросили Фёдора написать прощально-поминальное стихотворение. Первыми он написал строки:
Далее, после прибытия домой, Предтеча обработал свой текст и добавил остальные куплеты. Через несколько лет о его песне узнал Юрий Морфесси который в 1912 году сделал граммзапись песни.
Шестидесятые годы страну накрыла волна студенческой песни, исполняемой под нехитрые аккорды гитары. Особенно в Москве и Ленинграде. Стоило молодежи собраться вместе, так тут же появлялась гитара и начинались песни. Песни лирические, грустные, про бродягу геолога, про его непростую личную жизнь, про тайгу, про потерянную в тайге любовь. В выходные молодежь валом валила на электричках в леса Подмосковья, ставила палатки, разжигала костры, доставала гитары и начинала петь. А назад возвращалась тоже с гитарными песнями. В Москве, в ДК МГУ и МИИТ проходили регулярные фестивали студенческой песни, где выступали Александр Городницкий, Евгений Клячкин, Юрий Визбор, Новелла Матвеева, Алла Иошпе, Ада Якушева и многие другие. В числе этих многих других выступал и я со своею гитарой. И у меняя сохранилась целая тетрадь с текстами тех песен. После долгого раздумья я решил предоставить эти студенческие песни на ваше усмотрение.
И самое поразительное было то, что «блатняк» студенты тогда не пели. «Блатняк» они презирали. Поэтому Высоцкий был непопулярен среди студентов шестидесятников. «Блатняк» в студенческой среде появился гораздо позже.
Словно глупый ребенок Я за сказкой пошел Золотой самородок Я нигде не нашёл Никого не осталось, Ни друзей, ни врагов, Моя жизнь затерялась Среди вечных снегов.
Дуют сильные ветры Завывает пурга На базальтовых кручах Замерзает тайга Затерялись кочевья Средь неназванных рек Среди тысяч деревьев Я один человек.
На высоких широтах Плачу я и пою Позабыв о заботах Водку горькую пью Никого не осталось Ни друзей, ни врагов Моя жизнь затерялась Среди вечных снегов. Народная песня
Тихо капает вода – кап-кап. Намокают провода – кап-кап. За окном моим беда, Намокают провода, За окном моим беда – кап-кап.
Капли бьются о стекло – кап-кап. Все стекло заволокло – кап-кап. Тихо-тихо утекло Счастья моего тепло Тихо-тихо утекло, кап-кап.
День проходит – не беда, кап-кап. Ночь приходит – не беда, кап-кап. Между пальцами года Просочились, вот беда, Между пальцами года – кап-кап. М.Анчаров
Помнишь берег Чукотки, бирюзовые льдинки, Мы стояли у борта самолета Ли-2? У тебя на ресницах серебрились снежинки, Дул порывистый ветер, обрывая слова.
Только дикие скалы да тумана завеса, Снег на горных вершинах; а в дали голубой, Далеко, далеко ты, чудный город Одесса, Где под ласковым солнцем тихо плещет прибой.
И заслуженный отдых на коротких привалах. Собирая палатки, мы уходим в маршрут. А когда, дорогая, ляжет снег покрывалом, Мы вернемся в Одессу, в свой родной институт.
Помнишь берег Чукотки, бирюзовые льдинки, Мы стояли у борта самолета Ли-2? Мы стояли, а мимо проносились снежинки, Дул порывистый ветер, обрывая слова. Народная песня
Слова и мелодия народные
Я смотрю на костер догорающий — Пляшет розовый отблеск огня. После трудного дня спят товарищи. Почему среди них нет тебя?
Где теперь ты по свету скитаешься С молотком, с рюкзаком за спиной? И в какую сторонку заброшена Ты бродячею нашей судьбой?
Запорошена пылью дорожною, В сотнях верст от жилья в стороне, Эту ночь коротая тревожную, Вспоминаешь ли ты обо мне?
Кто с тобою сейчас под палаткою Поделится походным пайком? Чья рука приподнимет украдкою Твой рюкзак на подъёме крутом?
Ты не знаешь, как часто ночами я, Подвигаясь поближе к огню, Так тоскую, тебя вспоминая, Эту грустную песню пою.
Здесь в тайгe только ели да сосенки Поезда в отдаленьи поют. Здесь на станции прошлою осенью Мы закончили долгий маршрут.
Даже песен тогда не допели мы, Расставаясь как на пять минут… За какими лежит параллелями Твой сегодняшний трудный маршрут?
Я смотрю на костер догорающий — Гаснет розовый отблеск огня. После трудного дня спят товарищи… Почему среди них нет тебя? Народная песня
Когда зимний вечер Уснет тихим сном, Сосульками ветер Звенит за окном, Луна потихоньку Из снега встает И желтым цыпленком По небу идет.
А в окна струится Сиреневый свет На хвою ложится Серебряный снег, И, словно снежинки, В ночной тишине Хорошие сны Прилетают ко мне.
Чередой за вагоном вагон, С мерным стуком по рельсовой стали. Спецэтапом идёт эшелон С пересылкой в таёжные дали.
Заметает пургой паровоз, В окнах блещет морозная плесень. И порывистый ветер донёс Из вагона печальную песню. Припев:
Не печалься, любимая, За разлуку прости меня. Я вернусь раньше времени, Дорогая моя.
Как бы ни был мне приговор строг, Я вернусь на родимый порог, И, тоскуя по ласке твоей, Я в окно постучу.
Здесь на каждом вагоне замок, Две доски вместо мягкой постели. И, укутаны в синий дымок, Нам кивают угрюмые ели. Припев
Двадцать лет трудовых лагерей. И в подарок рабочему классу Там, где были тропинки зверей, Мы проложим таёжную трассу.
Вечер бродит по лесным дорожкам, Ты, ведь тоже любишь вечера, Подожди пока еще немножко, Посидим с товарищами у костра Подожди пока еще немножко, Посидим с товарищами у костра Что волшебней задушевной песни, И молчанья в отблесках огня, Нет на свете глаз твоих чудесней, Что глядят задумчиво так на меня. Нет на свете глаз твоих чудесней, Что глядят задумчиво так на меня. Вижу целый мир в глазах тревожных В этот час на берегу крутом. Не смотри ты так неосторожно, Я могу подумать что-нибудь не то. Не смотри ты так неосторожно, Я могу подумать что-нибудь не то. Вслед за песней позовут ребята В неизвестные еще края, И тогда над крыльями заката Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя. И тогда над крыльями заката Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя. Ада Якушева
Нас качало с тобой, качало, Нас качало в туманной мгле. Качка в море берет начало, А кончается на земле.
От Махачкалы до Баку Волны катятся на боку, И, вздымаясь, бегут валы От Баку до Махачкалы
Нас качало и в самолетах, Нас качало и в поездах. Качка в море берет начало, А кончается в небесах.
От Махачкалы до Баку Волны катятся на боку, И, вздымаясь, бегут валы От Баку до Махачкалы
Нас качало в ковбойских седлах, Так качало, что стыла кровь. Мы любили девчонок гордых, Нас укачивала любовь.
От Махачкалы до Баку Волны катятся на боку, И, вздымаясь, бегут валы От Баку до Махачкалы
От Махачкалы до Баку Волны катятся на боку, И, вздымаясь, бегут валы От Баку до Махачкалы Народная песня
Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены. Тих и печален ручей у янтарной сосны. Пеплом несмелым подернулись угли костра. Вот и окончено все, расставаться пора. Милая моя, солнышко лесное, Где, в каких краях встретишься со мною?
Опять пурга во тьму умчалась воя И на снегу не видно ни следа, А в темноте нал самой головою Зажглась вечерняя полярная звезда
Экспресс полярный звал меня гудками, И я сказал, как много дней в году. Чтоб не скучать, возьми ее на память. И показал тебе полярную звезду.
Когда проходишь около вокзала, То, может быть, ты думаешь о ней Но нелегко и лень тебе, пожалуй, Искать ее в вечернем зареве огней
А там, в Москве, улыбки и концерты И даже солнце светит каждый день. А мне все реже синие конверты Через снега приносит северный олень
Еще пурга вернется многократно, Но все равно весна придет сюда. И я скажу, верни ее обратно. Не для тебя она, полярная звезда Народная песня
Здесь бродит запад, гидов теребя, На Метрополь колхозники глядят, Как неохота уезжать мне от тебя – Охотный ряд, Охотный ряд.
Вот дымный берег юности моей, И гавань встреч, и порт ночных утрат, Вот перекресток ста пятнадцати морей, Охотный ряд, Охотный ряд.
Дома все же как-то лучше, Ну а здесь придется нам Целый день бродить по кручам, По ужасным ледникам. Будем ползать постоянно По веревке основной И питаться кашей манной, -Мама, я хочу домой! Не хочу я каши манной, -Мама, я хочу домой!
Склоны круче, ближе тучи, Камни сыплются гурьбой, На пожарный всякий случай Мы связались меж собой. Мы идем по ледопаду, Где, представьте, путь такой: Хочешь стой, а хочешь падай! -Мама, я хочу домой! Не хочу я что-то падать. Мама, я хочу домой!
Снова нас ведут куда-то, Снова я несу рюкзак. До чего же мне, ребята, Надоело жить вот так! Телеграмма уж готова, Ни одной в ней запятой, В ней всего четыре слова: Мама я хочу домой! Ю.Визбор
На плато Расвумчорр все снега да снега, Все зима да зима, все ветров кутерьма, Восемнадцать ребят, три недели пурга мы сидим за столом, курим крепкий табак,
Через час вылезать нам на крышу Хибин И ломиться сквозь вой, продираться сквозь мрак, Головой упираться в проклятье пурги. А пока мы сидим за дощатым столом,
Курит старший механик – начальник дорог. Через час ему биться с плато Расвумчорр, По дороге идя впереди тракторов. Потому что дорога несчастий полна
И бульдозеру нужно мужское плечо, Потому что сюда не приходит весна, На затылок Хибин, на плато Расвумчорр. По сегодняшний день, по сегодняшний час
Мы, как черти, здоровы, есть харч и табак, Мы еще не устали друзей выручать, Мы еще не привыкли сидеть на бобах. Нас идет восемнадцать здоровых мужчин,
Забинтованных снегов, потертых судьбой, Восемнадцать разлук, восемнадцать кручин, Восемнадцать надежд на рассвет голубой. Что вам снится, девчата, в предутренних снах?
Если снег и разлука, о это не сон,- На плато Расвумчорр не приходит весна, Мы идем через вьюгу, надежду несем. Ю.Визбор
Ты у меня одна. Словно в ночи луна. Словно в степи сосна. Словно в году весна.
Нету другой такой ни за какой рекой. Нет за туманами, дальними странами.
В инее провода. В сумерках города. Вот ведь взошла звезда, чтобы светить всегда.
Чтобы будить в метель. Чтобы стелить постель. Чтобы качать всю ночь у колыбели дочь.
Вот поворот какой делается с рекой. Можешь отнять покой. Можешь махнуть рукой.
Можешь отдать долги. Можешь любить других. Можешь совсем уйти, только свети, свети. Ю.Визбор
Ты стоишь у окна, Небосвод высок и светел, Ты стоишь и грустишь, И не знаешь отчего.
Потому что опять он Он прошел и не заметил, Как ты любишь его, Как тоскуешь без него
Или просто тепла И любви девчонке надо, Чтоб не петь, не грустить Этой первою весной.
Все пройдет, все пройдет, Знай, что поздно или рано Станет вновь милым сном Этот вечер голубой.
Так не плачь, не грусти, Как «царевна-несмеяна», Это глупое детство Прощается с тобой. В.Маркин
Лыжи у печки стоят, Гаснет закат за горой, Месяц кончается март, Скоро нам ехать домой.
Здравствуйте хмурые дни, Горное солнце прощай, Мы навсегда сохраним В сердце своем этот край.
Нас провожает с тобой Горный красавец Эрцог, На ожидает с тобой Марево дальних дорог.
Вот и закончился круг, Помни, надейся, скучай. Синие флаги разлук Вывесил старый Домбай
Что ж ты стоишь на тропе? Что ж ты не хочешь уйти? Нам надо песню допеть, Нам надо меньше грустить.
На смоленской дороге леса, леса, леса, На смоленской дороге столбы гудят, гудят, На дорогу смоленскую, как твои глаза, Две холодных звезды голубых глядят, глядят
На смоленской дороге метель метет, метет. Все нас гонят куда-то дела, дела, делаю Понадежнее было бы губ твоих тепло, А посмотришь вокруг снега, снега, снега
На смоленской дороге леса, леса, леса. На смоленской дороге столбы гудят, гудят. На дорогу смоленскую, как твои глаза, Две хрустальных звезды голубых глядят, глядят. Б.Окуджава
Надоело говорить и спорить И любить усталые глаза, В Флибустьерском дальнем синем море Бригантина поднимает паруса.
Капитан, обветренный, как скалы, Вышел в море, не дождавшись дня, На прощанье поднимай бокалы, Золотого, терпкого вина.
Пьем за яростных, за непохожих, За презревших грошовой уют… Вьется по ветру веселый Роджерс, Люди Флинта гимн морям поют.
И в бою, и в ярости, и в горе, Только чуточку прищурь глаза… В Флибустьерском дальнем синем море Бригантина поднимает паруса. П.Коган
Они в городах не блещут Манерой аристократов, Но в чутких высоких залах, Где шум суеты затих, Страдают в бродячих душах Бетховенские сонаты И светлые песни Грига Переполняют их
Люди идут по свету, Слова их порою грубы, «Пожалуйста, извините» С усмешкой они говорят… Но грустная нежность песен Ласкает сухие губы И самые лучшие книги Они в рюкзаках хранят
Выверен старый компас, Получены карты и сроки, Счастлив, кому знакомо, Щемящее чувство дороги, Ветер рвет горизонты И раздувает рассвет… И.Сидоров, Г.Черибреева.
Все перекаты, да перекаты, Послать бы из по адресу, На это место уж нету карты, Плывем, плывем по абрису.
А где-то люди живут на свете, Друзья сидят за «водкою»… Играет ветер, играет ветер Моей дырявой «лодкою»
А если есть там с тобою кто-то, Не стану долго мучиться. Люблю тебя я до поворота, А дальше, как получится
К большой реке я наутро выйду, На утро лето кончится… И подавать я не должен вида, Что умирать не хочется…
А если есть там с тобою кто-то, Не стану долго мучиться. Люблю тебя я до поворота, А дальше, как получится
Тихо по ветру шуршит листопад, Сучья трещат на огне. В эти часы, когда все уже спят, Ты вспоминаешься мне, Неба задумчивый просинь, Редкие письма домой, В мире задумчивых сосен Быстро сменяется осень Долгой полярной зимой.
Снег, снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится. Вот и окончился наш короткий ночлег, Снег, снег, снег, снег, снег, Милая, что тебе снится? По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег, снег, снег…
Над Петроградской твоей стороной Вьется вечерний снежок Глянет в глаза он звездой озорной, Ляжет поземкой у ног. Тронул задумчивы иней Кос твоих ласковых прядь, И над бульварами линий, По ленинградскому синий Вечер спустился опять
Снег, снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится. Вот и окончился наш короткий ночлег, Снег, снег, снег, снег, снег, Милая, что тебе снится? По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег, снег, снег…
Долго ли в сердце тебя сберегу, Ветер поет на пути. Через метели, снега и пургу Мне до тебя не дойти… Вспомни же, если придется, Наших стоянок огни Вплавь, где пешком, как придется, Песня к тебе доберется Даже в ненастные дни.
Снег, снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится. Вот и окончился наш короткий ночлег, Снег, снег, снег, снег, снег, Милая, что тебе снится? По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег, снег, снег… А.Городницкий
Я помню тот Ванинский порт И вид парохода угрюмый, Как шли мы по трапу на борт В холодные, мрачные трюмы.
От качки стонали зека, Обнявшись, как родные братья. И только порой с языка Срывались глухие проклятья.
Не пишет она и не ждет, И в светлые двери вокзала, Я знаю, встречать не придет, Как это она обещала.
Прощай, моя мать и жена! Прощайте вы, милые дети. Знать, горькую чашу до дна Придется мне выпить на свете! Народная песня
Если я заболею, к врачам обращаться не стану. Обращусь я к друзьям, не сочтите, что это в бреду. Подстелите мне степь, занавесьте мне окна туманом. В изголовье повесьте упавшую с неба звезду.
Я шагал напролом, никогда я не слыл недотрогой, Если ранят меня в справедливом и честном бою, Забинтуйте мне голову русской лесною дорогой, И укройте меня покрывалом осенних цветов
От морей и от гор веет свежестью, веет простором, Как посмотришь, почувствуешь, ребята живем… Не больничным, друзья, ухожу я от вас коридором, Ухожу я товарищи, вечно сияющим млечным путоем. Н. Заблоцкий
Непокорная голубая волна Все бежит и бежит, не кончается. Море Черное, словно чаша вина На ладонях моих все качается
Я все думаю об одном, об одном, Словно берег надежды покинувший. Море Черное, словно чашу с вином, Пью во имя твое, запрокинувшись.
Неизменное среди всяких морей, Как проститься с тобой, не отчаяться. Море черное на ладони моей Как баркас уходящий качается Н. Принев
Это ничего, что я один, К этому уже не привыкать. Только встречу утренней зари В непогоду трудно вспоминать.
Позабудь, как вместе у костра, Обгоняя синей ночи муть, Мы сидели молча до утра. И костер погасший позабудь.
Позабудь, как яблони цвели, Крылья бесконечных птичьих стай, Как, обнявшись, по лесу брели… Лучше никогда не вспоминать.
Это ничего, что я один, К этому уже не привыкать. Только встречу утренней зари В непогоду трудно вспоминать Народная песня
Не гляди назад, не гляди, Лучше имена переставь. Спят в глазах твоих, спят дожди Ты не для меня их оставь.
Перевесь подальше ключи, Адрес поменяй, поменяй. А пока подольше молчи, Это для меня будет рай.
Мне ведь все равно, все равно. Я уговорю сам себя. Будто все за нас решено, Будто все колдует судьба.
Только ты не веришь в судьбу, Значит, просто выбрось ключи. Я тебе в окошко войду, Только ты потом не кричи… Ю.Косарев.
Жил один студент на факультете, Об аспирантуре он мечтал, О жене столичной, О карьере личной, Но в аспирантуру не попал.
Раз ты не попал в аспирантуру, Собирай свой тощий чемодан. Поцелуй мамашу, поцелуй папашу И бери билет на Магадан
Путь до Магадана недалекий, За полгода поезд доползет, Там купи гитару, сколоти хибару, Жизнь твоя цветами зацветет
Быстро пролетят разлуки годы, Молодость останется в годах. Инженером старым с чемоданом полным Ты в Москву вернешься при деньгах
Ты возьмешь такси до «Метрополя», Будешь водку пить и шпроты «жрать». А когда к полночи пьяным станешь очень То начнешь студентов угощать.
Будешь плакать пьяными слезами И стихи Есенина читать, Вспоминать студентку с карими глазами, Что могла твоей подругой стать Народная песня
Над Канадой, над Канадой солнце низкое садится. Мне уснуть давно бы надо, только что-то мне не спится. Над Канадой небо сине, меж берез дожди косые. Хоть похоже на Россию, только все же не Россия.
Когда на сеpдце тяжесть И холодно в гpуди, К ступеням Эpмитажа Ты в сумеpки пpиди, Где без питья и хлеба, Забытые в веках, Атланты деpжат небо Hа каменных pуках. Атланты деpжат небо Hа каменных pуках.
Во тьме заплачут вдовы, Повыгоpят поля, И встанет гpиб лиловый, И кончится Земля. А небо год от года Все давит тяжелей, Дрожит оно от гуда Ракетных коpаблей. Дpожит оно от гуда Ракетных коpаблей.
Стоят они, pебята, Точеные тела, Поставлены когда-то, А смена не пpишла. Их свет дневной не pадует, Им ночью не до сна, Их кpасоту снаpядами Уpодует война. Их кpасоту снаpядами Уpодует война.
Отчего в глазах прозрачно-карих золотая грусть не печалься славный мой товарищ больно, ну и пусть разве это осень, если сброшен первый жёлтый лист, если столько ласки сердце просит милая очнись.
Не грусти коль жизнь покажется одинокою это кажется обязательно окажется кто-то нужный на пути и как странно всё изменится неизвестно куда денется что мешало нам надеяться от беды своей уйти.
Красною листвой земля согрета гаснущий костёр в лес осенним золотом одетый я войду как вор в синей вышине сомкнулись кроны в жёлтое кольцо посмотри же на свою корону подними лицо.
И судьбой не избалована вдруг проснёшься коронованной царство осени бесценное упадёт к твоим ногам и прекрасна словно Золушка ты на месте в этом золоте и сама как драгоценность ты хоть себе не дорога.
Вздрагивая ляжет на ладони крохотный листок ты не бойся мы тебя не тронем жёлтый огонёк опускайся где-нибудь в сторонке мы замедлим шаг где твои братишки и сестрёнки меж собой шуршат.
В этом шорохе услышится ах как дышится ах как дышится даже падая колышется каждый листик погляди разве можно разувериться если любится и верится если хочется надеяться, если столько впереди Е.Клячкин
Как море вокруг зима, А ветер свежей, свежей. Плывут по зиме дома, Подняв паруса этажей.
Зима, зима, каравеллы-дома Уходят в снежный туман. На какой, на какой, на какой из них ты, Мой курносый капитан.
Зима, зима, каравеллы-дома Уходят в снежный туман. Почему, почему, почему ты одна, Мой курносый капитан.
Зима, зима, каравеллы-дома Уходят в снежный туман Ну, возьми, ну, возьми, ну, возьми ты меня, Мой курносый капитан.
А город уснул давно, Лишь сон его сторожа, Над палубами домов Мои позывные кружат.
Зима, зима, каравеллы-дома Уходят в снежный туман Ну, куда, ну, куда, ну, куда ты плывешь Мой курносый капитан.
И кого, и кого, и кого же ты ждешь Мой курносый капитан. М.Прошин
Журавли улетели, журавли улетели, Опустели поля, разыгрались ветра, Лишь оставила стая среди бурь и метели Одного с перебитым крылом журавля. Лишь оставила стая среди бурь и метели Одного с перебитым крылом журавля.
Застилает туман голубеющей дымкой, Будто вновь собираются вдаль на века. У большого окна моя серая койка, За окном догорает багряный закат. У большого окна моя серая койка, За окном догорает багряный закат.
Ну так что ж, ну и пусть, а какое мне дело, Что багряный закат до утра догорит. Журавли улетели, журавли улетели, Только я с перебитым крылом позабыт. Журавли улетели, журавли улетели, Только я с перебитым крылом позабыт.
Журавли улетели, журавли улетели, Опустели поля, разыгрались ветра, Лишь оставила стая среди бурь и метели Одного с перебитым крылом журавля. Лишь оставила стая среди бурь и метели Одного с перебитым крылом журавля. Народная песня
Крутится, вертится шкив копровой, В шахту спускаюсь со сменой ночной, «Самоспасатель» по боку стучит, В горле от пыли и пота свербит
Взял я лопату, кайло и топор, Сплю я пока не придет комбайнер, Рушится лава и стойки трещат, Волосы дыбом на ж. стоят.
Аккумулятор садиться как «****ь» В вахте темно, ничего не видать, Не отличишь тут людей от «****ей» В «жопе» у негра и то посветлей
Мама, маманя, зачем родила, Лучше б до гроба ты «целкой» была! Нету на свете несчастней людей Кроме шахтеров и прочих «****ей» Народная песня
Сырая тяжесть в сапогах, Роса на карабине. Кругом тайга, кругом тайга И мы посередине
И десять лет, и двадцать лет, И нет конца и края. Олений след, медвежий след Вдоль берега петляет.
Сырая тяжесть сапога, Роса на карабине, Кругом тайга, одна тайга, И мы посередине В.Зимин
Когда мне невмочь пересилить беду, Когда подступает отчаянье, Я в синий троллейбус сажусь на ходу, В последний, случайный.
Полночный троллейбус, по улицам мчи, Верши по бульварам круженье, Чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи Крушенье, крушенье!
Я с ними не раз уходил от беды, Я к ним прикасался плечами. Как много, представьте себе, доброты В молчанье, в молчанье.
Полночный троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затухает. И боль, что скворчонком стучала в виске, Стихает, стихает. Б.Окуджава
Я сегодня дождь, пойду гулять по крышам, Буйствовать, панели полоскать. В трубах тарахтеть, и ничего не слышать, Никому ни в чем не уступать.
Я сегодня дождь, пойду походкой валкой, Перестану, стану уставать. . А наутро свежие фиалки Кто-то ей положит на кровать. Н.Никитин
Сиреневый туман над нами проплывает, Над тамбуром горит полночная звезда, Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, Что с девушкою я прощаюсь навсегда, Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, Что с девушкою я прощаюсь навсегда.
Ты смотришь мне в глаза и руку пожимаешь, Уеду я на год, а может быть на два, А может навсегда ты друга потеряешь, Еще один звонок и уезжаю я, А может навсегда ты друга потеряешь, Еще один звонок, и уезжаю я.
Последнее: «Прости!», с любимых губ слетает, В глазах твоих больших: тревога и печаль, Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала, И поезд улетит в сиреневую даль, Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала, И поезд улетит в сиреневую даль.
Сиреневый туман над нами проплывает, Над тамбуром горит полночная звезда, Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, Что с девушкою я прощаюсь навсегда, Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, Что с девушкою я прощаюсь навсегда. В.Маркин
Краснеет пня струящийся надрез, Лучи в ветвях плетут свои корзины, Ноздрями мха свободно дышит лес, Лед на воде не толще паутины.
Грубым даётся радость, Нежным дается печаль. Мне ничего не надо, Мне никого не жаль.
Жаль мне себя немного, Жалко бездомных собак, Эта прямая дорога Меня привела в кабак.
Что ж вы ругаетесь, дьяволы? Иль я не сын страны? Каждый из нас закладывал За рюмку свои штаны.
Мутно гляжу на окна, В сердце тоска и зной. Катится, в солнце измокнув, Улица передо мной.
На улице мальчик сопливый. Воздух поджарен и сух. Мальчик такой счастливый И ковыряет в носу.
Ковыряй, ковыряй, мой милый, Суй туда палец весь, Только вот с этой силой В душу свою не лезь.
Я понимаю, что смешно Искать в глазах ответ, Глазам, которым всё равно Я рядом или нет…
Глаза то лукаво блестят… То… смотрят сердито… То тихонько грустят… О ком-то не забытом…
И вот остались мы вдвоём И нет вокруг ребят. Во взгляде ласковом твоём Я вижу не себя…
Но я дождусь такого дня… И вера в то крепка. Ты жить не сможешь без меня, Не сможешь… А пока
Глаза то лукаво блестят… То… смотрят сердито… То тихонько грустят… О ком-то не забытом… Л.Розанова
Пpипев: Милая моя, солнышко лесное, Где, в каких кpаях Встpетишься со мною?
Hе утешайте меня, мне слова не нужны, Мне б отыскать тот pучей у янтаpной сосны, Вдpуг сквозь туман там алеет кусочек огня, Вдpуг у огня ожидают, пpедставьте, меня! Пpипев.
Дерева, вы мои дерева, Ой, вы в роще моей дерева. Что вам голову гнуть горевать. До беды, до поры шумны ваши шатры,
Терема, терема, терема. До беды, до поры шумны ваши шатры, Терема, терема, терема.
Я волнуем и вечно томим колыханьем дыханьем земным. Что ни день, то весна, что ни ночь, то без сна. Зелено, зелено, зеленым.
Мне бы броситься в ваши леса. Убежать от судьбы колеса. Где внутри ваших крон все малиновый звон. Голоса, голоса, голоса.
Говорят, как под ветром трава, не поникнет моя голова. Я и верить бы рад в то, о чем говорят, Но слова, все слова, лишь слова.
Дерева вы мои дерева. Не рубили бы вас на дрова. Не чернели бы пни как прошедшие дни. Дерева вы мои дерева.
За хмельным за дубовым столом помянут вас недобрым вином. А как станут качать, да начнут величать Топором, топором, топором.
А что свистит над полем. А что свистит над полем. Свистят над полем пули, еще свистят снаряды.
А кто идет по полю. А кто идет по полю. Идут по полю люди, военные отряды.
Блестят они на солнце гранеными штыками, Потом прижмутся к полю холодными штыками.
А что потом на поле. А что потом на поле. Одна трава, не боле. Одна трава, не боле
PS Песни взяты из моего архива. В те времена, когда их пела вся страна, об авторстве песен никакой речи и быть не могло. Сейчас их практически не поют. Если кто знает авторов некоторых песен, прошу указать.
