Что значит сессионный музыкант

Сессионные музыканты

Кто такие сессионные музыканты

Зачастую для подобной работы приглашаются музыканты, зарекомендовавшие себя с лучшей стороны в других проектах. Попытаемся разобраться, как стать востребованным в этой сфере.

Как стать сессионным музыкантом

Если Вы выбрали определённый стиль музыки, то необходимо приложить все усилия для того, чтобы стать лучшим в данном направлении. Хотя понятие «лучший» в музыкальной сфере является абстрактным, но в процессе саморазвития возможно определить основные закономерности стиля и умело применять их на практике.

Рассмотрим несколько советов, которые значительно помогут освоить тонкости работы сессионного музыканта.

Правильная работа с аудио и видеозаписями

Пожалуй это и есть самая кропотливая работа для каждого сессионного музыканта, поскольку она требует навыка детального анализа музыкального произведения.

Это лучше всего делать на примере записей групп, которые уже являются мировыми знаменитостями в определённом стиле музыки. Во время прослушивания важно не упустить мелкие детали, так как в большинстве случаев мелочи и являются той изюминкой, которая отличает одни группы от других. Изучая партию того или иного инструмента, прежде всего следует понять его звучание в контексте всего произведения, а также уловить закономерность сочетания с другими инструментами.

Умение быстро учить материал

1. Обращайте внимание не только на музыкальную часть произведения, но и на слова. Иногда они очень помогают в более быстром осваивании структуры песни в целом.

2. Обязательно считайте такты, так как не всегда структура произведения является квадратной. Даже если материал не вызывает затруднений в музыкальном плане и по форме представлен в виде определённого стандарта, то в любом случае отсчёт тактов от начала и до конца произведения является хорошей практикой. В будущем это поможет в работе с неквадратным материалом.

3. Выберите для себя наиболее оптимальную форму записи музыки на бумагу. Не всегда нотная запись является лучшим вариантом.

Работа на все 100 процентов

Выкладывайтесь на все 100 процентов. Вряд ли стоить ждать следующего приглашения, если в прошлый раз Вы не оправдали ожиданий заказчика. Безусловно, невозможно угодить каждому, но стоит приложить максимум усилий для того, чтобы выработать свою собственную и неповторимую манеру исполнения.

Интересный музыкант сразу становится объектом внимания в определённых кругах, что даёт возможность рекомендовать его для работы в качестве сессионного музыканта.

В настоящее время Москва изобилует талантливыми, в том числе сессионными, музыкантами профессионалами своего дела. Многие сессионные музыканты совмещают работу в нескольких музыкальных коллективах. Днём они играют лёгкий джаз, а вчером выступают в качестве музыкантов на свадьбу

При выборе сессионного музыканта следует внимательно изучить его биографию, а также присланные демо
материалы.

Для того, чтобы сэкономить Ваше время, предлагаем обратиться к профессионалам. Музыканты «Helen KISS
Band» являются участниками одной из лучших кавер-групп Москвы, и при этом активно сотрудничают с
разными артистами и командами.

Опыт и профессионализм позволяют работать практически во всех музыкальных направлениях.
Обратившись к ним Вы можете быть уверены, что получите качественную и квалифицированную помощь от
сессионного барабанщика, гитариста и бас-гитариста при осуществлении своей творческой мечты.

Услуги предоставляемые музыкантами

необходимую композицию с соблюдением всех нюансов и пожеланий, которые были определены заказчиком.

отсутствия достойных музыкантов для исполнения авторского материала. Даже в наше время эта проблема остаётся
актуальной.

Очевидным выходом из данной ситуации послужит приглашение аккомпанирующего состава
музыкантов, пусть даже не на постоянной основе. В таком случае эффектное выступление на презентации вашего альбома
будет обеспечено.

Цены на услуги сессионных музыкантов в Москве весьма неоднозначны. Невозможно точно обозначить стоимость
работы за услугу без предварительного определения некоторых условий работы

Пригласить сессионных музыкантов или поинтересоваться о стоимости услуг можно по почте

Источник

Сессионный музыкант

Из Википедии — свободной энциклопедии

Многие сессионные музыканты стали самостоятельными знаменитостями (например Nathan East), благодаря многолетнему сотрудничеству с именитыми артистами. Сам факт известности играет немаловажную роль в формировании финансовых договоров. Также, на гонорар влияет умение инструментального сессионного музыканта исполнять партии бэк-вокала, применять перкуссию и т. д.

Одно из важных для сессионного музыканта качеств — универсальность, поскольку их могут приглашать для работы в различных условиях и жанрах.

Определяющим работу сессионного музыканта является договор (контракт), который имеет юридическую силу и подписывается сторонами (музыкантами или компаниями-лэйблами). В договоре определяются все возможные аспекты работы музыканта: технические, логистические, бытовые условия, гарантии, страховки, сроки работы, гонорар и т. д.

В типичные обязанности входят: быстрое выучивание музыкального материала при помощи предоставленных нот, табулатур или на слух, сочинение собственных партий при написании аранжировок (на студии), нередким требованием также является умение импровизировать.

В обязанности концертных музыкантов дополнительно входят: соответствие виду и стилистике коллектива, выполнение различных требований при постановке шоу.

Сессионные музыканты используются студиями звукозаписи, чтобы аккомпанировать другим музыкантам в студии для записи музыки для рекламы, кино, телевидения, театральных постановок. Иногда одна и та же группа студийных музыкантов (например, ритм-секция и даже целая группа (например Toto)) используется неоднократно.

Термины «сессионный музыкант», «студийный музыкант» и «концертный музыкант» в настоящее время являются синонимами, хотя в прошлые десятилетия второй термин чаще применялся к музыкантам, которые постоянно работали в конкретной звукозаписывающей компании, студии звукозаписи или агентстве.

Источник

Сессионные музыканты, студийные музыканты, или же бэк-музыканты музыканты наняты для выступления в записи сессий или живые выступления. Период, термин сторонник также используется в случае живых выступлений. Сессионные музыканты обычно не являются постоянными членами музыкальный ансамбль или группа. Они работают за кулисами и редко добиваются личной славы в качестве солисты или же руководители оркестра. Однако лучшие сессионные музыканты хорошо известны в музыкальная индустрия, и некоторые из них стали общественно признанными, например разрушительная команда, то Секция ритма Muscle Shoals [2] и Братья Фанк кто работал с Motown Records.

Многие сессионные музыканты специализируются на игре на обычных инструментах, таких как гитара, пианино, бас, или же барабаны. Остальные специалисты и играют латунь, деревянные духовые, и струны. Многие сессионные музыканты играют на нескольких инструментах, что позволяет им играть в более широком диапазоне музыкальных ситуаций, жанров и стилей. Примеры «удвоения» включают: контрабас и электрический бас, акустическая гитара и мандолина, пианино и аккордеон, а также саксофон и другие деревянные духовые инструменты.

Сессионных музыкантов привлекают, когда музыкальные навыки необходимы на краткосрочной основе. Обычно звукозаписывающие студии используют сессионных музыкантов для предоставления минусовки для других музыкантов для записи сессий и живых выступлений; запись музыки для Реклама, фильм, телевидение и театр. В 2000-х годах термины «сессионный музыкант» и «студийный музыкант» были синонимами, хотя в прошлые десятилетия «студийный музыкант» означал музыканта, связанного с синглом. Записывающая компания, студия записи или же развлекательное агентство. [3]

Содержание

История

1950–1960 годы

В течение 1950-х и 1960-х сессионные игроки обычно были активны в локальных сценах записи, сосредоточенных в таких местах, как Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Нашвилл, Мемфис, Детройт, и Мышечные косяки. [4] [5] [6] На каждой местной сцене был свой кружок сессионных музыкантов «A-list», таких как Команда Нэшвилла исполнявшие многочисленные кантри- и рок-хиты той эпохи, две группы музыкантов из Мемфиса, обе Мемфисские мальчики и музыканты, которые поддержали Stax / Вольт записи и Братья Фанк в Детройте, который играл на многих Motown записи. [5]

Студийная группа

А студийная группа это музыкальный ансамбль что в работе студия записи с целью сопровождения записывающихся артистов, которые являются клиентами студии.

Источник

Что значит сессионный музыкант

Как обстоят дела с сессионными музыкантами в Украине в целом? Какие прогнозы, тенденции роста или наоборот упадка популярности этой профессии?

Анатолий Шмаргун: В Украине института сессионных музыкантов пока что нет. Это все самодеятельность и создается самодеятельным образом. Если ты пишешь с кем-то трек, то ты прекрасно понимаешь, что вам нужен барабанщик, гитарист и, возможно, еще кто-то.

Что ты делаешь в таком случае? Звонишь какому-то своему знакомому и пытаешься пробить нужного человека. В этом смысле института как такового нет, и не знаю, существует ли он где-нибудь вообще. Например, профсоюз сессионных барабанщиков Америки. Но при этом, любая уважающая студия в состоянии предоставлять такие услуги самостоятельно, как на Западе, так и у нас. Но у нас-то студий — раз-два и обчелся.

Хотя, опять же, благодаря всем тем технологиям, которые у нас имеются, ты можешь заказать себе барабанщика хоть из Америки. По большому счету, так вот и делаются сессионные работы. Выглядит это следующим образом: ты мне присылаешь mp3, задаешь определенный темп композиции, по возможности прикладываешь «рыбу» или просто говоришь, чтобы этот трек был похож на что-то уже существующее. Я же в свою очередь беру наушники, все это наигрываю в своей студии и отсылаю тебе на утверждение.

Сессионные музыканты зависимы от количества музыки, производимой в стране.

И таких услуг сейчас миллион. Но лично мне хочется общего командного духа, понимания ценности и желания того, что хотим получить в результате. Поэтому дистанционно — это в меньшей степени возможно и похоже на проституцию.

К тому же сессионные музыканты зависимы от количества музыки, производимой в стране. Если ее производится много, то соответственно этих услуг нужно больше. Все приходит с опытом и сейчас класс музыкантов, безусловно, повышается.

Николай Кистенев: Не много у нас хороших сессионных музыкантов, скажу вам честно. Умелые ребята все где-то сидят «на привязи» у звезд. Для меня качественный сессионный музыкант — это разносторонний трудяга, который любит свою работу и честно ее выполняет.

Но таких, к сожалению, не много. Казалось бы, учатся себе в КИМ им. Р. М. Глиэра, вот тебе все: YouTube, реалбуки, транскрайбы, любые ноты в распечатках. Мы в свое время от руки писали, чтобы играть, кстати. Да приди ты к педагогу, он тебе все расскажет и разжует. Не хотят! Поэтому и мало специалистов.

Сергей Савенко: Я не являюсь сессионным музыкантом, но хотел бы им быть. Потому что этот человек играет с различными командами и составами, а чем больше он играет, тем больше он обучается, становится разноплановым. Ему нужно очень быстро подстраиваться, что достаточно непросто. Это не обычный музыкант, который играет одну и ту же программу на протяжении пяти лет. Опять же, происходит больше общения, расширяется кругозор в плане музыки.

Мы пребываем в лучах славы, тратя свою жизнь, но при этом обрекаем себя на нищету.

Лида Тутуола: Стать полноценным музыкантом в нашей стране гораздо труднее и занимает больше времени, чем стать хирургом, потратив на это время с 4-летнего возраста и до двадцати с лишним. Одним словом, всю жизнь человек, лишая себя многого, растет до нужного уровня.

И я хочу, чтобы такие профессии как сессионный музыкант, бэк-вокалист и просто музыкант имели официальное подтверждение того, что они работают. Мы пребываем в лучах славы, тратя свою жизнь, но при этом обрекаем себя на нищету. Я это делаю, потому что я не могу жить по-другому и другого варианта у меня нет.

Среди сессионных музыкантов понятие «поиграть со всеми» имеет колоссальное значение в поисках связей. Это является неотъемлемым требованием в становлении музыкальной личности.

Н.К.: Совершенно верно. Надо ходить на джем-сейшны. Вот когда музыкант приезжает в столицу, куда надо в первую очередь идти за практикой? Почему я всех призываю играть джаз? Потому что, когда ты играешь стандарты, во-первых, ты развиваешься как музыкант, у тебя больше возможностей, ты хорошо умеешь читать с листа и разбираться в музыке, в партитуре.

Вот приехал я в Сербию, ничего не зная, пришел просто на джем, сыграл с людьми два-три стандарта и через два дня я очутился в хорошем квинтете.

Да и у нас не так уже и много клубов, где можно прийти и поиграть джаз. Ну и естественно такие крепкие ребята как Дмитрий «Бобин» Александров, тот же Денис Дудко, Валик Корниенко со мной бы тогда не возились, потому что я был только на стадии развития.

Поэтому я поехал в Сербию и если бы я не знал стандартов, то я бы не смог познакомиться с музыкантами и общаться с ними на музыкальном языке. Они бы тогда обо мне и не узнали. А так просто молча выходишь на сцену и играешь, что ты можешь. И если ты хороший парень, тебя обязательно кто-нибудь да заметит! У нас ведь все друг с другом общаются.

Л.Т.: Слава богу, и всем святым, но в моем случае, я могу себе позволить выбирать с кем играть. В украинском шоу-бизнесе ситуация такова, что выбор небольшой, и хорошо, что есть работа в принципе.

У вас очень большой опыт сессионной работы, что лично вам дало участие в различных музыкальных проектах как для музыканта и почему вы не стали той составляющей, которая определила бы вас как официального члена группы?

А.Ш.: Мое присутствие в Esthetic Education было очень странным, но я благодарен им за то, что они появились в моей жизни и разбили во мне этот дурацкий сессионно-джазовый подход к музыке. На тот момент я только джемил и занимался каверами.

Где-то мне даже казалось, что только такая музыка и есть, и только так она и происходит. Ничего подобного! В случае с Esthetic Education это был рифф, который кто-то начинал, и при чем, как мне кажется, чаще всего это был Дима Шуров. К нему подключались бас или барабаны, и прикладывалось «сейшинение» Луи Франка, которое могло быть на тарабарском языке.

И то, что я не стал частью их семьи, это, скорее всего моя вина, потому что мой предыдущий оркестрово-джазовый опыт учил меня несколько другим вещам. Я пришел на репетицию и у меня есть ровно два часа. Мы там чего-то сыграем и разойдемся. А быть членом семьи — это трудиться на ее благо. Это 24 часа совместной работы, совместные цели и музыкальные идеи, а также некая подобность в музыкальном плане.

Н.К.: Это в первую очередь очень ценный опыт. Я, допустим, до момента работы с Димой Шуровым не играл такой музыки никогда. И мне всегда было интересно понять то, что я не умею играть, вникнуть в сам процесс работы и творчества. И только тогда я начинаю что-то «копать», искать похожую музыку, кто, что делает в подобном стиле.

А что же касается моего участия в группе, то до какого-то момента я себя чувствовал как сессионщик. Но в прошлом году были накладки, концерт Pianoбoя в Москве совпадал с моим выступлением на джазовом фестивале во Львове, тогда и определилась моя роль в проекте. И я говорю Диме: «Может, придумаем какой-то компромисс». А он мне в ответ: «Нет, я тебя уже рассматриваю как цельную единицу. Я и для тебя тоже песни пишу, представляя, как ты играешь на инструменте».

Поэтому в этом проекте я навряд ли играю роль сессионного музыканта. Плюс в последнем альбоме Pianoбоя «Не прекращай мечтать» у меня было больше свободы для творческой мысли, что немаловажно.

Л.Т.: Опыт! Мне очень нравится работать с людьми, которые умеют учиться и слушать не всегда приятные отзывы. Например, в той же песне «Ведьма» студийной версии есть несколько музыкально-инструментальных партий, которые я услышала и предложила их развитие. Дима прислушался и они остались.

Мы всегда друг друга чему-то учим. И следует понимать, что наше постоянное присутствие в группе не зависит от музыки. Для меня нет грани, ты просто приходишь и играешь. Если тебе хорошо, ты работаешь долго, если тебе плохо, ты работаешь недолго. Вот и все.

Я считаю, что артист должен быть многогранен вплоть до того, что если во время концерта тебя спустят вниз на канате, ты должен уметь красиво спуститься. И если это будет хорошо и вкусно преподнесено, я, как бэк-вокалистка, исполню такой трюк.

Концерт — это не джем-сейшн и не может каждый отдельно взятый сессионный музыкант изгаляться в импровизациях, как ему захочется. Насколько правильный такой подход в построении выступления?

А.Ш.: Я абсолютно согласен с Шуровым, который говорил, что 90% концертной программы должно быть готово и отрепетировано. В какой-то степени это классический способ. Чайковский написал сонату, вот ноты и никакой скрипач не начнет «валить» то, что ему пришло в голову. Но вот эти 10% всегда переходят в эмоции.

И в Esthetic Education степень такой свободы, конечно же, была, при всем том, что они не давили на меня. И это было клево, потому что поставить в одни рамки весь концерт было бы не так интересно для самих музыкантов.

Кстати, сессионщики очень часто любят выпедриваться, показать свой класс, так сказать. И моя практика показывает, что очень часто достаточно 24 такта, чем «шмалять» в каждом втором какую-то сбивку или страшные синкопы.

Да, это круто, словно ковбои достают два пистолета, но к музыке это не имеет никакого отношения. А люди все это видят и слышат. Любой барабанщик-виртуоз, который устроит open-solo, заставит всех «раскрыть варежку», но на первые пять минут. А потом это все проходит.

Н.К.: Есть такое. Все зависит от настроения. Существует, конечно, конкретная структура песни, но главное не терять форму. Как правило, момент импровизации бывает на кодах. Но бывает и так, что кто-то что-то пропустил или наоборот кто-то что-то привнес и за ним пошла вся группа. Тогда и начинается некая «химия» на сцене.

Л.Т.: Я всегда за здравый смысл! Для меня очень важно, чтобы музыка в целом звучала рационально. Если я буду показывать все свои возможности в каждой песне, это будет нелогично. Мне Дима Шуров давал свободу, но при этом преследовал свои цели.

С какими трудностями вам приходилось сталкиваться во время работы в качестве сессионного музыканта?

А.Ш.: Трудности возникают у всех. Очень часто самая большая трудность появляется тогда, когда продюсер сам не знает, чего он хочет. Особенно меня тошнит, когда они говорят, чтоб «душа развернулась, а потом свернулась». Это очень тупо! Когда продюсер конкретно понимает, чего он хочет, он тебе сможет конкретно поставить задачу. А когда он и сам не знает, чего он хочет, то ничего хорошего из этого не получится.

Кстати, цинизм музыкантов заключается в том, что лично я не помню, с кем и сколько, и когда я кому что записывал. И как выясняется эта такая куча музыки, что, порой, ты пишешь ее, и сам не знаешь кому.

Л.Т.: Для мастера и профессионала нет никаких сложностей. Так же, как для пилота не составляет труда посадить самолет, так и я могу спеть без проблем для основного вокала.

Если же мы говорим об искусственно раскрученных артистах, то у них есть проблемы. Но, как правило, меня такие не приглашают. Меня зовут живые, работающие артисты, которые на сцене полноценно отрабатывают свои концерты.

Казалось бы, сложностей нет, а опасности есть. Труднее всего работать со звездами-мужчинами, потому что их поклонницы бывают разными. Особенно это касается молоденьких девочек, которые еще не совсем созрели.

Есть ли минусы в работе сессионных музыкантов?

Ты очень долго можешь работать на чье-то имя, тратить свое время, а в конечном итоге, если что-то не так пошло, тебя попросят уйти из группы.

Н.К.: Есть! Самый главный минус заключается в том, что ты очень долго можешь работать на чье-то имя, тратить свое время, а в конечном итоге, если что-то не так пошло, тебя попросят уйти из группы.

А музыкант, который за счет тебя стал популярным, играет себе дальше и у него все хорошо. Ты же остаешься у разбитого корыта и ни с чем. Это и есть один большой минус сессионных музыкантов.

Л.Т. Я предавала даже своих детей ради работы. Я предавала их, когда бросала больными с температурой и пневмонией, и ехала на гастроли. И не потому, что мне нужны были эти копейки, которые я заработаю на этих гастролях, а потому что я не могла подвести коллектив и ту звезду, за которую я отвечаю.

Это как мой питомец или воспитанник, которого я приручила и за которого я отвечаю. Поэтому я не могу себе позволить заболеть. Я пообещала Луи Франку, что я буду работать на его презентации, но я свалилась с жуткой пневмонией. И состояние мое было ужасное. Но я приходила на репетиции, мерзла и работала. Да, это последствия. Мы жертвуем своим здоровьем, семьей, детьми и личной жизнью. Поэтому очень тяжело дружить с музыкантами.

С.С.: Естественно есть. Это то, что ты не являешься составляющей частью команды и принадлежишь сам себе. Тебя берут на сезон либо откатать программу, а дальше — ты в свободном плаванье.

Работая с Сергеем Бабкиным, помимо музыки мы еще и дружим, что немаловажно. Мы общаемся в теплой, дружеской атмосфере, чего нет в сессионной работе. Сессионного музыканта попросили, заплатили деньги, и он идет себе дальше.

Насколько справедлива оценка сессионного музыканта по отношению к его предшественнику или, допустим, бывшему участнику группы?

А.Ш.: Переоценка происходит в любом случае при любой замене. Если слушатель сравнивает, значит, разница есть. И предыдущий музыкант что-то для этого сделал. Звук Джона Бонема стал классическим, как и звук Стива Гэдда. Скажем так, что с технической точки зрения в партиях Бонема нет ничего сверхъестественного, и если попросить студента или выпускника КИМ им. Р. М. Глиэра сыграть его партии, он их сыграет. Но Бонем все равно не получится.

Это нечто, что выходит за рамки нот и техники. Это чувство и есть та глубина, которая отличает сессионщика от обычного гитариста. Одна из причин кроется в системе образования и тех ценностях, которые нам дают на момент обучения. И вот как раз самодеятельные музыканты, которые этому не учатся, они эту ценность воспринимают ухом без нотных характеристик и глубже проникают в саму суть того, что они слышат. И, так или иначе, это воспитывает в них самих подобные чувства.

Л.Т.: Это абсолютно неправильно и музыкантам всегда неприятно, что их с кем-то сравнивают. Мне повезло в этом плане. Меня особо в этой стране не с кем сравнивать и раз перед вами сижу я, значит, это о чем-то говорит.

Мне очень нравится, когда артист умеет послушать и вычленить ту изюминку, которая ему необходима и использовать ее в своем творчестве. Ведь каждый музыкант несет нечто уникальное: свои умения, звук, инструмент, манеру или технику исполнения. Очень глупо, когда приглашают сессионного музыканта и пытаются его сломать, заставить его сделать то, что ему не свойственно.

Н.К.: Это зависит от самих людей в коллективе. У каждого ведь разное настроение и в большей степени все зависит от фронтмена. Допустим, в группе Pianoбoй до меня был басист, слабее меня. А тут Макс Малышев приводит меня, а я и с листа читаю, и стараюсь, и делаю, что надо, пытаюсь вникнуть, но уже подхожу к делу не с любительской стороны, как это было у моего предшественника, а с профессиональной.

Очень часто профессионального сессионщика путают с кабацким музыкантом. Как определить ту грань, которая разделяет эти понятия?

А.Ш.: Очень часто путают. И в этом вопросе большую роль играет материальная составляющая. Особенно, если музыкант приезжий. Существует такое мнение, что для практики неплохо играть в кабаках. И если ты нормальный музыкант, ты и там будешь играть нормально. Ничего подобного!

Мой опыт говорит о том, что нахождения в такого рода заведениях накладывает отпечаток, такую себе общемузыкальную безответственность. И это порождает отношение к музыкантам как к лабухам и попрошайкам. В артовых клубах, где есть хоть какая-то движуха, это проявляется в меньшей степени, но все равно присутствует.

Одни мои знакомые музыканты говорили, что некоторые коллективы играют каверы честно и интересно. Но то, что я слышал — это не интересно и не честно. И дело даже не в том, что кто-то там перепевает чье-то достояние, а в том, что они его «недопевают». Вот эта вот «шаровизна» и та обстановка, которая присутствует в кабаках и ресторанах еще больше усугубляет ситуацию. Таким вот образом, как играть в баре, вряд ли музыкант стал бы на сцене Дворца «Украина» или Дворца Спорта. Но в связи с тем, что в подобных заведениях он бывает чаще, чем во Дворце Спорта, это качество усиливается.

Н.К.: Я тоже играю в кабаках и не скрываю этого. Если у меня есть свободное время и платят хорошо, пойду, заработаю денег. Понятное дело, что не 300 гривен. Это тоже очень тонкая штука.

Есть очень много ребят, которые хорошо себя чувствуют в барах и пабах, но при этом они не умеют играть как сессионные музыканты. Я соглашусь с вами, что те музыканты, которые постоянно играют в кабаках утрачивают свое мастерство, их острота исполнения притупляется. Они уже ничего не могут сделать что-то от себя: играют чужую музыку, да играют. У них нет момента творческой свободы, потому что они узконаправленны.

Можно ли говорить о том, что сессионные музыканты однобокие и не становятся фронтменами потому, что кроме как чужого материала больше играть ничего не умеют?

Идеальный сессионный музыкант — это тот, кто с легкостью может выполнить поставленную задачу.

С.С.: Для меня сессионный музыкант — это универсальный солдат, который может сыграть все, что угодно. Импровизация — это не так уже и сложно. Легче импровизировать, чем сыграть то, что придумал кто-то другой. Всегда сложнее повторить чужую мысль. И я не знаю, насколько должен быть ограничен сессионный музыкант, если он не может сыграть свое. Как же он тогда будет чужое играть?

А.Ш.: Ты знаешь, я позволю себе сказать «да». Разумеется, что исключения всегда есть. Есть такая музыкальная стезя, которую я для себя определил как «солисты». Например, Маркус Миллер, Дейв Векл, Виктор Вутен и многие другие. И вот их музыкальная ценность находится внутри их самих.

Они являются главными действующими лицами, при том, что им не обязательно быть композиторами. А если вернуться к первой части вопроса, что сессионные музыканты однобокие в каком-то роде, то это, скорее всего, специфика профессии. При этом он более универсальный, надежный с профессиональной точки зрения.

Почему среди сессионных музыкантов не происходит глубокого музыкального погружения, я не знаю. Но как мне кажется, в этом профессиональная школа играет большую роль. Они взращивают будущих музыкантов на ценностях универсальности. А универсальность, как по мне, как раз и рассеивает внимание.

Н.К.: У меня была, кстати, такая проблема, когда я учился в консерватории: ноты поставили — играешь, ноты убрали — не играешь. И это длилось до того момента, пока я не начал возвращаться к гармонии. Я начал углубляться в джаз, а там разрешено то, что в классической гармонии запрещено. И только после этого появилось ощущение свободы.

Какими навыками должен обладать сессионный музыкант, чтобы соответствовать понятию «цена-качество»?

С.С.: Идеальный сессионный музыкант — это тот, кто с легкостью может выполнить поставленную задачу. Я встречал многих музыкантов с образованием, но которые не могут сыграть то, что их просят. Допустим, как у классиков проблема сыграть свинг, так у джазменов большая проблема сыграть ровно, не свингуя. Но совершенству нет предела.

Л.Т.: Голос — это душа и то, что мы слышим — это душа песни. И она не может быть искусственной и механической. Поэтому приходится пропускать все через себя для того, чтобы быть убедительной на сцене. Если ты певец, ты должен уметь петь. А если ты бэк-вокалист, ты должен петь разнообразно.

У меня ведь не всегда был такой диапазон и способности. Я не родилась с таким талантом, я не самородок. Это все приобретенные навыки и на выходе имеешь то, чему ты научился. Также очень важно, — а это часто упускается, — актерское мастерство. Это то, что дает любому артисту основание находиться на сцене, потому что просто петь со стеклянными глазами и механическими жестами недостаточно.

Н.К.: Для меня приличный сессионный музыкант — это в первую очередь человек, который умеет хорошо читать с листа партитуру, разбираться во многих стилях музыки, быть очень пунктуальным, тактичным, аккуратным и коммуникабельным. В этом плане на роль идеального сессионщика подходит Денис Дудко. Сейчас он играет в составе «Океан Ельзи», но когда-то же он был сессионщиком.

У нас очень много музыкантов, которые мегапрофессиональные, делают колоссальные импровизации, умеют играть быстро, но не уживаются в коллективах, либо чего-то не умеют и это определенно сужает их круг работы.

А.Ш.: Мой опыт, к сожалению, говорит в основном о том, что пока я себе толкового гитариста найти не могу. Если же все-таки создать образ желаемого, то, скорее всего, у него должны быть такие чувства и драйв как у Пети Чернявского, и знания теории как у выпускников консерватории Глиэра. Тогда бы это было самое оно.

Катерина Хотеева
Фото: Ирина Матвиюк, Евгения Люлько, Ольга Визави

Источник