Что значит признан невменяемым
Порядок признания гражданина недееспособным
Если гражданин страдает психическим расстройством и не в состоянии понимать значение своих действий и руководить ими, его могут признать недееспособным. Признать гражданина недееспособным можно только в судебном порядке. Над гражданином, признанным недееспособным, устанавливается опека (п. 1 ст. 29 ГК РФ).
Для признания гражданина недееспособным рекомендуем придерживаться следующего алгоритма.
Шаг 1. Определите, можете ли вы обратиться в суд
Обратиться в суд с заявлением о признании гражданина недееспособным могут только (ч. 2 ст. 281 ГПК РФ):
близкие родственники (родители, дети, братья, сестры) независимо от совместного с ним проживания;
органы опеки и попечительства;
стационарная организация социального обслуживания, предназначенная для лиц, страдающих психическими расстройствами;
медицинская организация, оказывающая психиатрическую помощь.
Шаг 2. Подготовьте заявление о признании гражданина недееспособным и необходимые документы
Для обращения в суд вам потребуются в том числе следующие документы:
1) заявление о признании гражданина недееспособным, в котором необходимо изложить обстоятельства, свидетельствующие о наличии у гражданина психического расстройства, вследствие чего он не может понимать значение своих действий или руководить ими (ч. 2 ст. 282 ГПК РФ);
2) свидетельства органов ЗАГС, подтверждающие родственную связь заявителя и гражданина, в отношении которого подано заявление;
3) справка из психоневрологического диспансера, заключение врача-психиатра, выписка из амбулаторной карты больного с указанием диагноза, свидетельство об инвалидности и др.;
4) ходатайства об истребовании медицинских документов, которые могут быть представлены только по запросу суда;
5) ходатайство о назначении судебно-психиатрической экспертизы.
Шаг 3. Обратитесь с заявлением и необходимыми документами в суд
Заявление подается в суд по месту жительства гражданина, признаваемого недееспособным, или по месту нахождения психиатрического или психоневрологического учреждения, в которое помещен этот гражданин (ч. 4 ст. 281 ГПК РФ).
В порядке подготовки дела к судебному разбирательству судья при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает судебно-психиатрическую экспертизу для определения психического состояния гражданина. Если гражданин явно уклоняется от прохождения судебно-психиатрической экспертизы, суд может вынести определение о его принудительном направлении на экспертизу (ст. 283 ГПК РФ; п. 2 Порядка, утв. Приказом Минздрава России от 12.01.2017 № 3н).
Судебно-психиатрическую экспертизу проводит эксперт в медицинской организации (психиатрическом диспансере) (ч. 1 ст. 62 Закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ; п. п. 3, 6, 7 Порядка № 3н).
Заявитель по делу о признании гражданина недееспособным освобождается от уплаты издержек, связанных с рассмотрением дела, в том числе от расходов на проведение экспертизы (ст. 94, ч. 2 ст. 284 ГПК РФ).
Шаг 4. Примите участие в судебных заседаниях
Дела о признании граждан недееспособными суд рассматривает в порядке особого производства (п. 4 ч. 1 ст. 262 ГПК РФ).
Это означает, что суд рассматривает дело с участием заявителя, представителей органов опеки и попечительства, прокурора, которые дают свое заключение, а также самого гражданина, в отношении которого подано заявление о признании недееспособным, с тем, чтобы он имел возможность самостоятельно или через своего представителя изложить свою позицию, и при условии, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни или для жизни или здоровья окружающих. В противном случае дело может быть рассмотрено по месту нахождения гражданина, в том числе в помещении психиатрического или психоневрологического учреждения, с участием самого гражданина (ч. 1 ст. 284 ГПК РФ).
Суд исследует все представленные заявителем доказательства: справки о нахождении лица на лечении в психиатрическом учреждении, о нахождении лица на учете у психиатра, об инвалидности; показания свидетелей; выводы, сделанные экспертами при проведении судебно-психиатрической экспертизы.
Шаг 5. Получите решение суда о признании гражданина недееспособным
Придя к выводу о психическом расстройстве гражданина, в результате которого он не может понимать значение своих действий или руководить ими, суд выносит решение о признании этого гражданина недееспособным.
Решение суда вступает в законную силу по истечении срока на апелляционное обжалование, если оно не было обжаловано. При этом срок для подачи апелляционной жалобы составляет месяц со дня принятия решения суда в окончательной форме (ч. 1 ст. 209, ч. 2 ст. 321 ГПК РФ).
Гражданин, признанный недееспособным, вправе лично или через выбранных им представителей обжаловать решение суда в апелляционном порядке, подать заявление о его пересмотре в связи с вновь открывшимися или новыми обстоятельствами, а также обжаловать в кассационном и надзорном порядке, если суд первой инстанции не предоставил этому гражданину возможность изложить свою позицию лично или через выбранных им представителей (ч. 3 ст. 284 ГПК РФ).
Если решение было обжаловано и не отменено, оно вступает в законную силу после рассмотрения судом апелляционной жалобы. Если решение суда первой инстанции было отменено или изменено, новое решение вступает в законную силу немедленно (ч. 1 ст. 209 ГПК РФ). Решение суда, которым гражданин признан недееспособным, является основанием для назначения ему опекуна органом опеки и попечительства (п. 1 ст. 29 ГК РФ).
Опекун от имени опекаемого совершает все юридически значимые действия: получает причитающиеся опекаемому денежные средства (пенсии по старости, по инвалидности и др.), совершает сделки с имуществом, расписывается за него и т.д.
СОСТОЯНИЯ ПСИХИКИ ЧЕЛОВЕКА, ИМЕЮЩИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ
Малекина Кристина
Юрист уголовной практики Коллегии адвокатов г. Москвы «Ошеров, Онисковец и Партнеры»,
Состояние психики человека оказывает огромное влияние на уголовную ответственность и наказание. Уголовно-правовая оценка психического состояния основывается в том числе и на научных данных таких наук как психиатрия и психология.
В части 1 статьи 21 УК РФ перечисляются различные виды психических расстройств, в числе которых: хронические психические расстройства, временные психическое расстройство, слабоумие и иные болезненные состояния психики.
Отметим, что данные понятия составляют медицинский критерий невменяемости, рассматриваемый в совокупности с юридическим, который в свою очередь содержит:
— так же в науке уголовного права выделяется темпоральный критерий, который увязывает медицинский и юридический критерий со временем совершения общественно опасного деяния.
К временным психическим расстройствам относят те заболевания, которые быстро развиваются, длятся непродолжительное время и заканчиваются полным выздоровлением.
Такие психические расстройства, возникают стихийно, а так же «характеризуются динамизмом протекания, как правило, сопровождаются выраженными нарушениями сознания, ориентировки, продуктивными психопатологическими состояниями в виде иллюзий, галлюцинаций и бредовой трактовки окружающего. К временным психическим расстройствам относятся алкогольный психоз в форме делирия (белой горячки), сумеречное расстройство сознания (характеризующиеся амнезией) и др.
Под слабоумием понимаются все психические расстройства, сопровождающиеся стойким оскуднением и упрощением психической деятельности, характеризующихся нарушением познавательных процессов, поведения, обеднениемэмоций и индивидуальных черт характера (вплоть до полного их исчезновения).
«Слабоумие связано с понижением или потерей умственных способностей лица и является врожденным либо приобретенным в результате того или иного прогрессирующего психического заболевания». К врожденному, например, относят олигофрению, а к приобретенному – энцефалит. Так отметим, что различают три степени слабоумия: легкую (дебильность), среднюю (имбецильность) и тяжелую (идиотия).
К последнему, четвертому признаку медицинского критерия, чаще всего относят те заболевания, которые хоть и не причисляются к психическим расстройством, однако могут в момент обострения сопровождаться нарушениями психики. Такие, например, как «острые галлюцинаторные бредовые состояния, вызванные инфекцией (при брюшном и сыпном тифе или при острых, химических, отравлениях), тяжелыми травмами головы, при опухолях мозга, при наркомании или лунатизме», а так же некоторые формы психопатии (тяжелая шизоидная психопатия), некоторые формы глухонемоты.
Однако рассмотренные нами признаки медицинского критерия, еще не дают полной уверенности в невменяемости лица, совершившего преступление, так как наличие одного из перечисленных заболеваний может не влиять на интеллектуальный или волевой элементы.
Ведущим критерием определения невменяемости, является юридический, указывающий на глубину психического расстройства, которая не позволяет осознавать лицу общественную опасность и последствия своих действий (бездействий) и руководить ими.
Именно вышеуказанный указывает на «условие, при котором психическое расстройство приобретает уголовно-правовое значение». Лицо, признанное невменяемым, не подлежит уголовной ответственности, а так же судом ему могут быть назначены принудительные меры медицинского характера.
ВОЗРАСТНАЯ НЕВМЕНЯЕМОСТЬ
Еще одним психическим состоянием лица, имеющим уголовно-правовое значение является так называемая «возрастная невменяемость», не подлежащая уголовной ответственности. По общему правилу уголовную ответственность может нести лицо, достигшее 16 лет. Однако с 14 лет, оно может привлекаться к уголовной ответственности за совершение преступлений, которые перечислены в ч. 2 ст. 20 УК РФ.
Здесь следует заметить, что не все лица, достигшие определенного законом возраста, в силу отсутствие необходимых психофизических свойств, могут правильно оценивать свое поведение. В таких случаях применяется правило, сформулированное законодателем в части 3 статьи 20 УК РФ. Данное понятие исключает медицинский критерий невменяемости, так как в указанной норме говориться о психическом отставании (несоответствии интеллектуального развития личности достигнутому лицом возрасту), а не о психическом расстройстве. Причинами такой задержки в развитии могут быть социальный инфантилизм, сенсорные депривации, соматические заболевания, перенесенные в раннем детстве, а именно в возрасте до 2-х лет в тяжелой форме.
Таким образом, «возрастная невменяемость» также как и невменяемость исключает уголовную ответственность.
ПСИХИЧЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА, НЕ ИСКЛЮЧАЮЩИЕ ВМЕНЯЕМОСТЬ
Кроме того, существуют психические расстройства, которые не приводят к невменяемости. При таких расстройствах лицо «не может в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими». То есть, для установления юридического критерия ограниченной вменяемости, также как и при невменяемости, достаточно наличие одного из его элементов.
Медицинский критерий невменяемости и ограниченной вменяемости также имеет почти стопроцентное сходство. Как уже отмечалось ранее существует более 100 видов шизофрений, из которых более половины не лишают лицо возможности в той или иной мере осознавать фактических характер совершаемого ими действия (бездействия).
В судебной психиатрии заболевания, не исключающие вменяемости, называются психическими аномалиями, представляющие собой совокупность психических отклонений, приводящих к личностным изменениям.
К таким заболеваниям относятся психопатия, акцентуации харахтера
(не резко выраженные отклонения характера, которые при определенных стрессовых ситауциях могут привести к декомпенсации – нарушению психического равновесия личности), олигофрению, последствия сильных черепно-мозговых травм, а так же органические поражения центральной нервной системы и сосудистые заболевания головного мозга, иногда относят и легкие формы эпелепсии, различные виды расстройств влечений и привычек.
Однако перечисленные психические аномалии только тогда оказывают влияние на психику лица, когда они лишают его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо в полной мере руководить им.
Если психические свойства лица выражены в психических расстройствах, то они могут стать медицинским критерием невменяемости или ограниченной вменяемости. Разграничить их возможно только по юридическому критерию.
ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ АФФЕКТ
Уголовно-правовое значение имеет и такое состояние психики, как физиологический аффект, который не относится к психическим расстройствам, более того является защитной реакцией организма. Законодатель относит его к смягчающим уголовную ответственность обстоятельствам.
Существует две разновидности аффективного состояния: физиологический и патологический. В данном контексте рассматривается исключительно физиологическая разновидность аффекта, так как патологический относиться к временному психическому расстройству.
Физиологический аффект – кратковременный эмоциональный процесс, взрывного характера, стремительно овладевающий человеком, бурно протекающий, характеризующийся значительными изменениями сознания, частичным снижением волевого контроля.
Однако сильные эмоции и состояния аффекта отождествлять ни в коем случае нельзя, так как эмоции составляют неотъемлемую часть нашего сознания, а вот аффект находить над ним, и не подвластен воли человека. Он сопровождается возбуждением всей психической деятельности, что приводит к ограничению способности лица осознавать фактический характер, общественную опасность и последствия своих действий (бездействий), а так же руководить ими.
Так же при определении аффективного состояния лица, необходимо учитывать и темпоральный критерий психического расстройства, так как данное состояние является временным и внезапным, оно обуславливает суженные временные рамки между психотравмирующей ситуацией и совершением преступления.
Именно поэтому судебная психиатрия, а так же теория уголовного права, оценивает состояние аффекта, как обстоятельство смягчающее ответственность лица (статьи 107 и 113 УК РФ).
Психофизиологические же качества, указанные в части 2 статьи 28 УК РФ рассматриваются наукой уголовного права, как основание для признания совершенного деяния невиновным. К данным качествам относятся постоянные показатели психики, такие, например, как зрение, слух, нервно-психическая устойчивость, степень концентрации и переключения внимания.
В части 2 статьи 28 УК РФ выделяются две разновидности невиновного причинения вреда: лицо, совершившее общественно опасное деяние, предвидевшее возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но не имеющее возможности их предотвратить или из-за несоответствия своих психофизиологических качеств, требованиям экстремальных ситуаций или из-за нервно-психической перегрузки.
Психофизиологические качества лица, указанные в данной норме, «исследуются психологами только применительно к потенциальным или реализуемым способностям к эффективному профессиональному обучению и дальнейшей деятельности». Действительно, профессии, сопряженные с экстремальными условиями работы, которые могут повлечь материальные проблемы, требуют наличие определенных психофизиологических качеств. Однако при применении рассматриваемой нормы акцент ставиться не только на самих психофизиологических качествах, а так же и на психофизиологическом состоянии лица (целостной реакции личности на внешние и внутренние стимулы). На него могут повлиять как внутренние изменения, происходящие в организме человека (например, физиологическая усталость), так и воздействие неблагоприятных факторов окружающей среды (загрязненные воздух), а так же объективно сложившиеся обстоятельства (неопытность).
Поэтому, экстремальные ситуации или нервно-психические перегрузки могут пагубно повлиять на психофизиологическое состояния лица, допущенного к выполнению работ, которые требуют определенных психофизиологических качеств, коими оно не обладает. Это и влияет на адекватное восприятие общественно опасной ситуации и мешает ее предотвращению.
Таким образом, психические состояния в большинстве случаев, так или иначе имеют уголовно-правовое значение. В одних ситуациях, они исключаю уголовную ответственность, в других – смягчают уголовную ответственность или наказание. Однако, сами по себе психические состояния не учитываются законодателем, если они не оказывают влияния на интеллектуально-волевую сферу лица.
Список используемой литературы:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 07.04.2020);
2. Уголовное право. Особенная часть: учебник для бакалавров / под ред. А.И. Чучаева. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2018;
3. Рубинштейн С.Л. Основы всеобщей психологии. М., 1986;
5. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 2000;
Психические отклонения и их уголовно-правовое значение/
А. В. Рагулина ;Науч. рук. А. И. Рарог. М.,2000.
[2] Малая медицинская энциклопедия. — М.: Медицинская энциклопедия. 1991—1996 гг.
От дьявола до психиатрии: невменяемость и преступления
С самого появления письменного права, западное общество признаёт: некоторые люди не могут нести ответственность за свои действия из-за невменяемости. Такое исключение для уголовной практики стало актом милосердия, которого требовали элементарные нормы морали: бесчеловечно предъявлять обвинение тому, кто не знал, что его поведение противоправно. Этот принцип укоренился в английском общем праве, а оттуда перекочевал в правовую систему Соединённых Штатов. Но на повестке всегда оставался вопрос, который в 1843 году сформулировали во время обсуждения в Палате Лордов: «Какие вид и степень невменяемости могут оправдать жертву психического расстройства?»
До ХХ века о психических заболеваниях было известно мало. Считалось, что общего кругозора достаточно, чтобы определить, является ли человек серьёзно душевнобольным. В таких делах работал принцип «когда увижу, тогда узнаю».
До ХХ века считалось, что психические заболевания можно определить «на глаз», и для этого нужен лишь общий кругозор.
Суды пытались кодифицировать и привести к единому стандарту концепцию «невменяемости» в уголовном праве. К XVIII веку в Англии широко применялся такой тест: если человек «полностью лишён рассудка и памяти, и не знает, что он делает, не более, нежели дитя, нежели грубый или дикий зверь — он не должен подвергаться наказанию». Животные не осознают нравственной стороны своих деяний. Считалось, что душевнобольного нельзя наказывать за неправомерные действия, если он не осознаёт их «противоправность» — т.е. аморальность и греховную природу.
В западной философской традиции считается, что у людей есть свободная воля, и, следовательно, они могут выбирать — творить добро или зло. Если они выбирают зло, общество имеет право наказать их. Но люди с серьёзным душевным расстройством всегда освобождались от наказания. Об этом писал ещё Августин Блаженный: «Все люди обладают свободой воли, но ограничены в ней дети, глупцы и безумцы, которые не обладают разумом, чтобы выбирать между добром и злом». Суды продолжали признавать виновным каждого, кто «осознавал» то, что делал и кто понимал злонамеренность своих действий. Проблема с этой формулой в том, что мы измеряем грубость преступления через степень нашего возмущения им. Поэтому применение такого подхода на практике оказалось противоречивым.
Дьявол или депрессия?
В американских колониях суды колебались между подходом по принципу «добро против зла» и акцентом на душевном расстройстве обвиняемого. В 1639 году Дороти Толби повесили в Колонии Массачусетского залива за то, что она сломала шею своей трёхгодовалой дочери по имени Диффикалт (с англ. — «сложная, тяжёлая»). Губернатор Уинтроп сказал, что Толби «была одержима Дьяволом, который убедил её (с помощью обмана, который она услышала и приняла за божье откровение) сломать шею собственному ребёнку». Пуритане решили, что Толби совершила злодеяние, хотя это, скорее всего, был тяжкий случай послеродовой депрессии.
Позже, в Англии, когда защита просила признать невменяемым Эдварда Оксфорда, безработного официанта с душевным расстройством, который совершил покушение на жизнь королевы Виктории в 1840 году, суд постановил, что «если какая-либо болезнь. взяла над ним верх, и он не мог ей противостоять, то он не понесёт ответственность». Аналогичный случай был с обедневшим бредившим шотландским лесорубом по имени Дэниел М’Нагтен. Он совершил покушение на премьер-министра в 1843 году, убив, правда, вместо главы правительства его секретаря. Обращаясь к коллегии присяжных, судья сказал следующее: «чтобы понять, что подсудимый совершил противоправное или злонамеренное деяние, надо ответить на следующий вопрос — прибегал он или нет к своему разуму во время совершения деяния? Если присяжные придерживаются мнения, что заключённый был не в себе во время совершения преступления, когда нарушал и божьи, и человеческие законы, то решение будет принято в его пользу».
М’Нагтена оправдали, но это дело стало поворотным: королева Виктория была раздражена оправдательным приговором. В письме к премьер-министру Уильяму Юарту Гладстону в 1882 году, она написала: «Наказание останавливает не только вменяемых людей, но и эксцентричных, которые совершили противоправные деяния из-за больного мозга. Понимание того, что их оправдают из-за их невменяемости, вдохновит таких людей совершать безрассудные поступки. С другой же стороны, уверенность в том, что они не смогут избежать наказания, будет устрашать их и заставит вести себя мирно по отношению к другим».
С точки зрения психиатрии, эта позиция необоснована. Не существует психически больных людей, находящихся в сильном бреду, которых можно было бы с помощью рациональных аргументов отговорить совершить преступление. Но тезис королевы Виктории иллюстрирует то, что канадский юрист Кьяра Туль (Маккей) в 2012 году назвала «коллизией между фундаментальной концепцией морали и правовой ответственностью, а также новым научным пониманием болезней и работы психики».
По распоряжению королевы Виктории Палата Лордов в 1843 году созвала комиссию судей, чтобы сузить определение понятия «невменяемости». Новое определение стало известным как «Правило М’Нагтена». В соответствии с ним, человек признавался невиновным по причине невменяемости, если он действовал под влиянием такого дефекта разума и душевной болезни, что не понимал природу и характер деяния; а если и знал, то не понимал, что такое деяние противоправно.
В США это правило вылилось в когнитивный тест без какого-либо формализованного морального измерения: знал ли обвиняемый, что он делал, совершая преступление, и может ли он отличить правомерное от противоправного?
В соответствии с «Правилом М’Нагтена», к примеру, если женщина стреляет в мужчину, понимая, что убивает человека и зная, что стрельба в людей незаконна, суд признает её вменяемой и виновной, даже если она страдает бредовыми расстройствами. Например, она может быть уверенной, что преследуемый ею человек — носитель смертельного вируса с Марса, который уничтожит всё человечество, если она не убьёт его. Она «понимает», что убийство людей — противозаконно, поэтому она виновна, даже если считала, что её специфическое деяние положительно с точки зрения морали.
Гито, который явно был не в здравом уме, но на «достаточном уровне развития ума», был признан виновным и повешен.
Юрист против психиатра
Суды оставались глухими к медицинской экспертизе, даже когда психиатрия и психология начали привносить новое в понимание душевных расстройств. Голландский терапевт XVI века Иоганн Вейер пытался оспорить Саксонский кодекс 1572 года в той части, где говорится о лечении невменяемого состояния: врач жаловался, что закон не отражает реалий душевного расстройства. В ответ суд отписался: «Вейер не юрист, а терапевт — следовательно, его взгляд на соотношение между душевной болезнью и нарушениями статутного права не имеют никакого значения».
Примерно через 400 лет, в 1950 году, расхождение между правовым определением невменяемости и психиатрическими реалиями душевных расстройств всё продолжались; судья Верховного Суда США Феликс Франкфуртер называл патологическими «процессы, которые привели к возрастанию конфликта между так называемыми правовой и медицинской невменяемостью».
А почти через 40 лет Кьяра Туль напишет: «Правовое определение невменяемости в контексте уголовной ответственности остаётся слишком статичным, спрятанным от влияния сегодняшней медицинской теории и достижений в этой сфере».
Современное правовое определение невменяемости не соответствует веяниям психиатрии. Это — чистой воды творение юриспруденции, ничего общего не имеющее с психиатрией и науками о мозге и поведении. Как писал в 1943 году в своей книге «Сознание, медицина и человек» Грегори Зильбург, «за исключением непоправимых, пускающих слюну, безнадёжных психически-больных с затянувшейся болезнью, а также больных с наследственной умственной отсталостью — которые изредка совершают убийства или могут их совершить — подавляющее большинство и, возможно, все убийцы знают, что они делают, понимают природу и характер своих деяний, а также их последствия. Поэтому с юридической точки зрения, таких людей считают вменяемыми, независимо от мнения каких-либо психиатров».
Несоответствие законам психиатрии создаёт впечатление, будто психиатры и психологи ненадёжны, или что душевное расстройство — вещь в чистом виде субъективная. Факт же в том, что специалисты по психическому здоровью часто не могут прийти к согласию, подходит ли обвиняемый под юридическое описание невменяемости, даже если они могут согласованно поставить ему диагноз и установить уровень психического расстройства.
Судебных психологов часто разрывает между свидетельствованием, которое верно с юридической точки зрения и тем, которое правильно с нравственных позиций. Норман Финкель в своей работе «Защита невменяемых» 1985 года пишет следующее: «Присяжные часто или игнорируют, или толкуют по-своему и показания экспертов, и инструкции присяжным, руководствуясь вместо этого своим собственным, интуитивным пониманием или общим представлением о том, чем является вменяемость, а чем нет».
Присяжные часто игнорируют или искажают показания экспертов. Им кажется, они лучше знают, что такое вменяемость.
С этим подходом возникает уже упомянутая проблема: мы пытаемся измерить грубость преступления через уровень нашего возмущения им. Когда действие ужасающе, мы вменяем преступнику злое намерение, не принимая во внимание его душевное состояние. Это открывает широкий простор для предвзятости и нравственного порицания, делает судебный процесс актом возмездия. В деле Йозелин Ортега, суд присяжных не принял довод защиты о невменяемости няни, которая заколола насмерть двух детей, бывших под её присмотром. При этом, у неё были явные признаки серьёзного психического расстройства. Судья назвал её «чистым воплощением зла», а отец детей пожелал ей «жить, гнить и умереть в железобетонной клетке». Её действия и вправду были воплощением зла, но была ли им она сама? Совершила ли она убийство, понимая, что это было зло, со злым намерением, и будучи в состоянии контролировать своё поведение?
Если присяжные не проявляют эмпатию в отношении обвиняемого, возможно, из-за этнических, расовых, гендерных, или социальных различий, если они боятся обвиняемого (возможно, по тем же самым основаниям), и если уголовное деяние шокирует их — маловероятно, что они оправдают человека, независимо от того, какое душевное или бредовое расстройство, либо другое иррациональное поведение было у подсудимого в момент совершения преступления. Отчасти такие вещи объясняют неуверенность адвокатов в вопросе, надо ли использовать невменяемость при выстраивании защиты. Среди заключённых в США около 15% — с серьёзными психическими расстройствами. Но лишь в 1% случаев обвинений в фелонии (самой тяжкой категории преступлений) защита ходатайствует перед судьёй о признании подсудимого невиновным. И лишь в четверти из этого процента случаев суд удовлетворяет прошение адвокатов, несмотря на наличие явных признаков психического расстройства. Как сказал Нюгор, в юридическом определении невменяемости «используют такие туманные и часто бессмысленные с психологической точки зрения формулировки», что это приводит к «почти полностью произвольным решениям о том, кто „прав“, а кто „виновен“».
Невменяемость для богатых, наказание для бедных
Исследования показывают существенное расовое и экономическое неравенство в американской системе правосудия, и вопрос невменяемости — не исключение. Обвиняемым из низших слоёв общества бесплатно назначают адвокатов, но при этом не гарантируют специалистов с достаточным опытом, в том числе в ведении соответствующих дел, или адекватными ресурсами для подготовки и ведения дела. Адвокаты по назначению, как правило, перегружены делами и плохо финансируются. В 2013 году, отчёт НКО «The Sentencing Project» перед Комитетом ООН по правам человека пришёл к следующему выводу:
«В Соединённых Штатах в действительности работают две системы правосудия; одна предназначена для богатых людей, а другая — для бедных и меньшинств».
И здесь мы сталкиваемся с другими факторами, из-за которых чернокожих в США арестовывают, обвиняют и приговаривают к суровым наказаниям непропорционально в сравнении с белыми людьми. Как писала в 1995 году Хава Виллаверде, «общие показатели ареста чернокожих были в четыре раза выше, чем у белых, а количество арестов за убийство — в 10 раз выше, чем у белых».
Более того, в 1982 году криминолог Альфред Блумстейн выяснил, что «черным мужчинам в возрасте 20 лет избирают меру пресечения в виде заключения под стражу как минимум в 25 раз чаще, чем в целом среди населения». Кроме того, чернокожих подсудимых чаще представляют адвокаты по назначению, чем частники. НКО «Mental Health America» высказала следующую позицию по этому вопросу: «Невменяемость в качестве одного из средств защиты используется недостаточно часто из-за общего недофинансирования уголовных адвокатов для бедных слоёв населения. У перегруженных защитников по назначению, которым к тому же и недоплачивают, нет ни времени, ни опыта, который позволил бы им полностью выяснить, можно ли использовать положение о невменяемости в суде. К тому же, у них нет ресурсов, чтобы нанять такого эксперта по психическому здоровью, чьё мнение будет значимым для выстраивания защиты».
Гораздо быстрее, а часто и надёжнее, использовать показания психиатров, чтобы заключить досудебную сделку с прокурором в надежде на более мягкий приговор. Многие обвиняемые, которые даже соответствуют юридическому определению невменяемости, не используют это средство защиты в суде. Вместо того, чтобы рисковать таким ненадёжным доводом при серьёзных обвинениях, они дают признательные показания, чтобы снизить срок — и часто это приводит к пожизненным заключениям, а то и смертной казни.
Получается, что человек, не имея моральной вины по причине психического заболевания, признаёт себя виновным, вместо того, чтобы ходатайствовать о невменяемости. А сам приговор подвергает обвиняемых моральному осуждению за действия, которые они не осознавали.
Кроме того, оправдательное решение из-за невменяемости, в отличие от приговора к тюремному заключению, должно обеспечить «такое индивидуальное лечение, которое даст каждому реальную возможность излечиться или улучшить своё психическое состояние», как в 1960 году говорил врач-адвокат Мортон Бирнбаум.
Человека, которого признали невменяемым, освободят, когда он больше не будет психически болен и не будет представлять опасность для других. Кроме того, по американскому законодательству неконституционно держать такого человека на лечении на период больший, чем на который бы его осудили в случае признания психически здоровым.В итоге, сроки заключения при вынесении решения о невменяемости, могут стать короче чем в случае осуждения за преступление.
Что можно сделать для того, чтобы суды не отказывались признавать людей невменяемыми? Надо изменить дефекты в судебном процессе.
Есть очевидные предписания: все обвиняемые должны иметь равный доступ к защите, т.е. право на адекватное финансирование услуг государственного защитника, у которого будет меньше дел в обороте и больше денег для проведения расследования и оценки психического здоровья. Должны быть четкие стандарты компетентности для адвокатов, занимающихся защитой невменяемых, так же, как и для адвокатов, которые расследуют дела, связанные со смертной казнью. Надо установить более высокие стандарты для тех, кто проводит судебно-психиатрическую экспертизу. Такие дела должна решать коллегия из трёх судей, а не суд присяжных. Это уменьшило бы предвзятость и эмоциональную составляющую, снизило бы жажду мести, когда на психическое состояние подсудимого никто не обращает внимания.
Но в первую очередь надо изменить само понятие «невменяемости». Его надо привести в соответствие с психиатрическими реалиями и возвратить к своим моральным и этическим корням. Те, чьё преступное деяние — результат иррационального бреда или психического заболевания, а не плохого характера или стремления к личной выгоде, не должны быть объектом осуждения и воздаяния.
В общем и целом, обвинять и наказывать тех, чьё душевное состояние не позволяет понять, что они делают аморальные поступки — значит посягать на совесть и размывать моральные основы уголовно-правовой системы. Особенно в ситуации, когда бедняки и «цветные» несоизмеримо чаще оказываются на скамье подсудимых.