Что значит презумпция неотвратимости ответственности
Презумпция невиновности в современной практике судов
Термин «презумпция» произошел от латинского «praesumptio» (предположение, ожидание, упреждение). То есть презумпция невиновности – это предположение о невиновности лица, признаваемое истинным, пока не будет доказано обратное.
Данный принцип является межотраслевым и присущ видам судопроизводства, характеризующимся преобладанием публичного начала.
В связи с тем что административная ответственность, бесспорно, носит публичный характер, в действующей редакции ст. 1.5 КоАП РФ закреплен принцип презумпции невиновности: лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в предусмотренном КоАП порядке и установлена вступившим в законную силу постановлением судьи, органа или должностного лица, рассмотревших дело. Согласно указанной статье лицо подлежит административной ответственности только за те правонарушения, в отношении которых констатирована его вина. При этом оно не обязано доказывать свою невиновность.
Развивая данный принцип, законодатель в ч. 1 ст. 2.1 КоАП дополнительно акцентировал внимание на том, что административное правонарушение – это виновное действие (бездействие).
Из комплексного толкования приведенных норм однозначно следует, что обязанность доказывать (бремя доказывания) вину привлекаемого к административной ответственности лица лежит на стороне, утверждающей, что данное лицо виновно.
Вместе с тем, как показывает анализ судебной практики последних лет, норма ч. 2 ст. 2.1 КоАП, декларирующая специфику вины юридического лица, нередко трактуется диаметрально противоположным образом – в противоречие с нормами ст. 1.5 и ч. 1 ст. 2.1 Кодекса.
Так, согласно ч. 2 ст. 2.1 КоАП юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него была возможность соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП или законами субъекта Федерации предусмотрена административная ответственность, но оно не приняло все зависящие от него меры по их соблюдению. Применяя данное положение, суды сформировали единообразную практику, согласно которой «при решении вопроса о виновности юридического лица в совершении административного правонарушения именно на него возлагается обязанность по доказыванию принятия всех зависящих от него мер по соблюдению правил и норм» (постановление Второго кассационного суда общей юрисдикции от 31 марта 2020 г. по делу № 16-2455/2020, решения Пермского краевого суда от 23 октября 2019 г. по делу № 7-2198/2019/21-1287/2019, Санкт-Петербургского городского суда от 18 июня 2019 г. по делу № 5-23/2019, Московского городского суда от 14 марта 2019 г. по делу № 7-2525/2019, постановление АС Московского округа от 23 августа 2017 г. № Ф05-11251/17 по делу № А41-1817/2017 и т.п.).
Такой подход к толкованию обсуждаемой нормы одним из первых применил АС Волго-Вятского округа в постановлении от 4 июля 2011 г. № Ф01-2431/11 по делу № А38-3716/2010, а позже поддержали суды иных регионов.
В судебных актах по делам об административных правонарушениях на презумпцию вины привлекаемого лица прямо не указывается. Однако, используя приведенную формулировку, суды нередко фактически освобождают уполномоченные органы от доказывания вины юридического лица, возлагая бремя доказывания обратного на привлекаемое к ответственности лицо.
В качестве примера игнорирования судами отсутствия доказательств вины юридического лица во вменяемом правонарушении приведу дело, рассмотренное в 2018–2019 гг.
Общество получило судебную повестку по делу о правонарушении по ст. 20.25 «Уклонение от исполнения административного наказания» КоАП. В ходе рассмотрения дела мировым судьей было установлено, что ранее общество было привлечено к административной ответственности за неоплату городской парковки. Соответствующее постановление было вынесено уполномоченным лицом при отсутствии представителей общества, направлено последнему и не исполнено в установленный срок.
Доводы защиты (из материалов дела видно, что постановление о назначении штрафа направлено по адресу, не имеющему к обществу отношения, в связи с чем юридическое лицо не знало и не могло знать о привлечении к ответственности и, следовательно, – оплатить штраф, то есть в бездействии общества отсутствовала вина во вменяемом правонарушении) были проигнорированы мировым судьей, и общество было привлечено к ответственности.
Важным и печально удивительным, по моему мнению, является тот факт, что при очевидности фабулы и отсутствия доказательств вины в действиях общества постановление мирового судьи было отменено на третьем круге рассмотрения дела после двух отмен постановлений районного суда Мосгорсудом. Суды первой и апелляционной инстанций, отклоняя доводы защиты, указывали на отсутствие доказательств «принятия всех зависящих от привлекаемого лица мер по соблюдению правил и норм».
Представляется, что такой подход к толкованию нормы ч. 2 ст. 2.1 КоАП означает игнорирование принципа презумпции невиновности и фактическое установление объективного вменения в судебной практике.
На мой взгляд, изложенное положение призвано установить лишь ряд специфических обстоятельств, подлежащих доказыванию уполномоченным органом, что обусловлено особой правовой природой вины юридического лица. Под виной в теории административного права принято понимать психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному, противоправному деянию и наступившим последствиям. Однако юридическое лицо не является одушевленным, представляет собой искусственную конструкцию, не обладает психикой, а значит, – не может выражать психического отношения к какому-либо событию.
Тем не менее Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что вина юридического лица – не абстрактное понятие: она выражается в виновных действиях (бездействии) действующих от его имени физических лиц, допустивших правонарушения, проявляется в виновности должностных лиц (работников) (постановления от 17 января 2013 г. № 1-П и от 25 февраля 2014 г. № 4-П, определения от 14 декабря 2000 г. № 244-О и от 26 ноября 2018 г. № 3062-О).
С учетом разъяснений КС, а также положений ч. 2 ст. 2.1 КоАП можно сделать вывод, что в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении должно быть установлено наличие у уполномоченных физических лиц, действующих от имени юридического лица, возможности соблюдения правил и норм, за нарушение которых законодательством предусмотрена административная ответственность.
Бремя доказывания такого «наличия возможности» лежит на уполномоченном органе, что подразумевает действие принципа презумпции невиновности и прямо вытекает из содержания ст. 1.5 КоАП.
Особое опасение вызывает, на мой взгляд, стремительность распространения приведенного толкования ч. 2 ст. 2.1 КоАП в качестве общепринятого. Если в 2012 г. подобная интерпретация встречалась только в 72 судебных актах по всей России, а в 2015 г. – в 410, то в 2019 г. – уже 2800 (согласно сведениям из доступных в открытых источников баз судебных актов). При этом не удалось найти ни одного акта высших судебных инстанций, в которых применялся бы подобный подход.
Полагаю, что набирающая в последние годы популярность сложившаяся практика применения ч. 2 ст. 2.1 КоАП противоречит общим принципам российского права и приводит к необоснованному и несправедливому привлечению юридических лиц к ответственности, а значит, она должна быть изменена на уровне высшего судебного органа (в частности, Верховного Суда РФ) и приведена в соответствие с законодательством.
Принцип вины и презумпция невиновности в уголовном праве
Один из принципов – принцип вины – закреплен в статье 5 Уголовного кодекса Российской Федерации. Он определяет, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Вина в теории уголовного права определяется как психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности. В соответствии со ст. 73 УК РФ виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы являются обстоятельствами, подлежащими доказыванию. Отсутствие вины исключает уголовную ответственность.
Большинство составов преступления сконструированы таким образом, что совершение их как умышленно, так и по неосторожности повлечет за собой уголовную ответственность. Некоторые статьи УК РФ содержат прямое указание на форму вины, как на условие привлечения лица к наказанию, например: умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).
Поскольку вина определяется как психическое отношение лица к совершенному поступку, уголовной ответственности не подлежат лица, признанные невменяемыми, а также не достигшие такого уровня психического развития, когда лицо может в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Однако состояние невменяемости не означает полного отсутствия мер уголовно-правового характера. Лицу, находившемуся в момент совершения им преступления в состоянии невменяемости, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера (ст. 21 УК РФ).
Согласно ст. 28 УК РФ деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, 1) не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть, 2) хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Принцип вины в уголовном законодательстве проявляется также в презумпции невиновности – одном из основополагающих принципов уголовного судопроизводства, который закреплен в статье 49 Конституции Российской Федерации. Он гласит, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом в порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Указанные принципы содержатся в международных документах: Международный Пакт от 16.12.1966 «О гражданских и политических правах», ратифицированный Указом Президиума ВС СССР от 18.09.1973, «Конвенция о защите прав человека и основных свобод», заключенная в Риме 04.11.1950.
Принципы уголовного права Российской Федерации отражают демократический характер норм ее законодательства и правосудия.
Презумпция виновности?
В ст. 49 Конституции РФ закреплен один из важнейших правовых принципов защиты прав человека – лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Указанный конституционный принцип согласуется с уголовно-процессуальным законодательством. Так, в ст. 14 УПК РФ также закреплен принцип презумпции невиновности. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, несет сторона обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Национальное законодательство России, в свою очередь, согласуется с ч. 2 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его невиновность не будет установлена законным порядком.
Таким образом, следуя букве закона, положениям УПК РФ, Конституции РФ и Конвенции, а также здравому смыслу, человек, в отношении которого не вынесен обвинительный приговор, юридически невиновен.
На практике в силу отсутствия закона, регулирующего права и положение лиц, чья вина в законном порядке еще не установлена, но подвергающихся уголовному преследованию и содержанию под стражей, эти лица с момента задержания находятся в ведении органа, исполняющего наказания (ФСИН), и фактически несут наказание с момента их задержания. В настоящее время права лица, заключенного под стражу в период предварительного расследования, более ограниченны и ущербны, нежели права осужденных (признанных виновными), а органы предварительного расследования зачастую используют меру пресечения в виде стражи в целях оказания на подследственного психологического давления.
Согласно ст. 6 УПК РФ назначение уголовного судопроизводства заключается в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, а также в защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Цель и задача уголовно-исполнительной системы – исполнение приговора, в том числе работа с осужденными, направленная на их возможное исправление. Согласно УПК РФ (ст. 97, 99, 108) цели и задачи применения меры пресечения – организация и осуществление правосудия. Согласно ст. 5 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-I «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы» (далее – Закон об учреждениях, исполняющих уголовное наказание) в уголовно-исполнительную систему помимо учреждений, исполняющих наказания, входят следственные изоляторы. Формально УПК РФ и УИК РФ не регулируют правоотношения между государством в лице специального органа и лицом, чьи конституционные права ограничены мерой пресечения на стадии предварительного расследования и судебного разбирательства, а также третьими лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются применением меры пресечения к уголовно преследуемому лицу.
УПК РФ регламентирует процессуальные отношения между сторонами обвинения (потерпевший, прокуратура, органы предварительного расследования, свидетели), защиты (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, т. е. свидетели) и судом. Следственные изоляторы в этот круг не входят. УИК РФ, в свою очередь, регулирует отношения по исполнению наказания между исполнительным учреждением и осужденными (признанными виновными) – СИЗО и подследственные в этот круг также не входят.
В настоящее время правовое положение задержанных, подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в России регулируется Законом об учреждениях, исполняющих уголовные наказания, а также другими правовыми актами (Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления», далее – Закон № 103-ФЗ), согласно которым в части условий содержания и обращения с подследственными практически не дифференцируются осужденные и не осужденные лица.
Цель меры пресечения – соблюдение баланса публичных и частных интересов, восстановление социальной справедливости. Однако в отсутствие специального закона и органа, регламентирующих правоотношения и права лиц, подвергшихся уголовному преследованию (подследственных и осужденных), ни о каком балансе интересов не приходится говорить.
Думается, что меры пресечения в отношении подследственных и подсудимых могли бы быть более дифференцированными и адекватными, отвечающими задачам правосудия, интересам общества и веянию времени. И если содержание под стражей действительно необходимо, эта мера должна быть исключительной и соответствовать статусу юридически невиновного человека, а исполнять меру пресечения должны не карательные органы, а органы специальные, квалифицированные в плане работы с невиновными людьми.
Отношения между подозреваемыми, обвиняемыми и подсудимыми и органом, обеспечивающим их изоляцию от общества, фактически ничем не регулируются (за исключением отдельных инструкций, предписаний и норм, «разбросанных» по разным подзаконным актам, и т.д.). ФСИН выполняет обязанность по исполнению решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, можно сказать, в виде дополнительной нагрузки и факультативно, так как с точки зрения здравого смысла и логики система исполнения наказаний не должна распространять свое действие на юридически невиновных людей.
Считаю, что необходимо восполнить данный пробел и создать специальный орган, не входящий в состав ФСИН, в обязанности которого входило бы обеспечение исполнения мер пресечения в рамках уголовного судопроизводства. К ведению такого органа должны быть отнесены исполнение и контроль всех видов мер пресечения (от подписки о невыезде до заключения под стражу), регламентированных УПК РФ, а именно:
В рамках данной системы должны быть созданы специальные учреждения по содержанию подследственных до приговора суда. На мой взгляд, они должны приближаться к учреждениям жилого, гостиничного, больничного и санаторного типа с разными степенями охраны – в зависимости от социальной опасности конкретной личности. Кроме того, юридически невиновным лицам должна быть обеспечена возможность лечиться у выбранного врача, неограниченно общаться с семьей и родственниками, вести телефонные переговоры при условии их «прозрачности» и открытости, поддерживать функционирование бизнеса, продолжать обучение и т.д. Цель меры пресечения – наблюдение за осуществлением правосудия, а не наказание без вины.
В связи с этим полагаю также целесообразным направить запрос в Конституционный Суд РФ о соответствии Конституции РФ ст. 5 Закона об учреждениях, исполняющих уголовные наказания, и других правовых актов (Закон № 103-ФЗ), согласно которым не дифференцированы осужденные и не осужденные лица, виновные и не виновные (в отношении условий содержания, обращения с ними), а также о конституционности ст. 14 УПК РФ, предусматривающей фактическое размещение невиновных людей в учреждениях ФСИН.
1 «О природе человеческой агрессии». Открытая лекция академика, зав. кафедрой криминальной психологии факультета юридической психологии МГППУ Сергея Ениколопова (28 октября 2014 г. Санкт-Петербург).
Принцип неотвратимости ответственности
Под неотвратимостью ответственности понимают: обязательное применение уголовного наказания и иных мер уголовно-правового воздействия; неизбежность, необходимость наступления ответственности, реальность ее действия, осуществления; обязательное воздействие на правонарушителя компетентных органов; обязательное раскрытие правонарушения, осуждение виновного, назначение и исполнение наказания; обязательную реакцию на правонарушение; негативную оценку правонарушения государством и обществом; обязательную реакцию на правонарушение (выявление, раскрытие и пресечение) и привлечение к ответственности при отсутствии оснований освобождения от нее; неизбежность, необходимость наступления ответственности, реальность ее действия и осуществления; неизбежное применение ответственности за каждое правонарушение.
Принцип неотвратимости юридической ответственности необходимо рассматривать не только как реакцию на совершенное правонарушение. Этот аспект неотвратимости раскрывает лишь государственно-принудительную форму реализации ответственности, а принцип неотвратимости должен характеризовать всю ответственность в целом, во всех ее проявлениях, именно тогда его можно считать принципом юридической ответственности. За общественно опасные деяния необходимо устанавливать юридическую ответственность.
В юридической литературе неоднократно подчеркивалось, что без категории обязанностей нельзя понять сущность юридической ответственности. Возложение и несение обязанностей должны быть неотвратимы, они должны обеспечиваться государством, и только тогда можно будет говорить об обеспечении правомерного поведения, выражающего ответственность субъекта. Неотвратимость ответственности предполагает сочетание убеждения и принуждения, которые направлены на обеспечение исполнения обязанностей, а следовательно, и ответственности.
«Реализация принципа неотвратимости юридической ответственности обеспечивает предупредительное воздействие законов, так как порождает сознание надежной защиты прав и интересов человека, его безопасности. На неустойчивых членов общества неотвратимость действует предупредительно от совершения новых правонарушений, ибо заставляет задумываться относительно запрещенных законом действий».
Неотвратимость ответственности воплощает неразрывное, целостное единство регулирующих и охраняющих функций юридической ответственности, единство ответственности как за соблюдение нормы, так и за каждое ее нарушение. Принцип неотвратимости ответственности распространяется как на случаи соблюдения предписаний правовых норм, так и на ситуации их нарушения.
Принцип неотвратимости раскрывается и через поощрительные меры юридической ответственности. За социально полезный поступок, связанный с заслугой, со сверхнормативным выполнением возложенных на субъекта обязанностей, несомненно, следует применение мер поощрения. Более того, действующее законодательство предусматривает случаи, когда применение мер поощрения выступает в качестве обязанности правоприменителя. Анализ примечаний к статьям Особенной части уголовного права, в которых устанавливаются основания освобождения от уголовной ответственности (уголовно-правовое поощрение), показывает, что освобождение от уголовной ответственности иногда является обязанностью правоприменителя.
Как за правонарушением следует негативная реакция государства в лице уполномоченных органов, так и за социально полезным поступком должна следовать их позитивная реакция.
Принцип неотвратимости невозможно понять без взаимной ответственности субъектов общественных отношений, которая проявляется между гражданами, между государством и гражданами, между юридическими лицами, между гражданами и юридическими лицами. «Само государство находится в рамках правоотношений и в качестве их участника несет перед своими контрагентами (обществом, гражданами) соответствующие обязанности и ответственность».
«Взаимная связанность и ответственность существует не только между государством и гражданами, но и граждан между собой, т. е. по вертикали и по горизонтали». В регулятивном правоотношении правам, обязанностям и ответственности одного субъекта должны корреспондировать права, обязанность и ответственность другого субъекта. В правовом государстве субъекты правовых отношений связаны взаимной ответственностью. Правомерное поведение должно быть неотвратимо обеспечено как для граждан, так и для государства. Само правомерное поведение выступает как следствие действия принципа неотвратимости.
Принцип неотвратимости может выводиться из совокупности норм. Он вполне ясно вытекает из задач уголовного права, целей наказания и уголовной ответственности. «Посчитав наказуемость одним из признаков преступления, по меньшей мере, нелогично не признавать неотвратимость ответственности принципом Уголовного кодекса, поскольку в основании наказуемости преступления находится не что иное, как неотвратимость ответственности».
Принцип неотвратимости должен быть обеспечен системой норм, предусматривающих юридическую ответственность. Нормы, предусматривающие юридическую ответственность, содержат императивную программу действий как для субъектов юридической ответственности, реализующих ее в своем правомерном поведении, которое обеспечивается убеждением, принуждением или поощрением, так и для правоприменителя, который обязан привести в действие механизм воздействия юридической ответственности уже в случае нарушения нормы, предусматривающей юридическую ответственность.
Неотвратимость ответственности заложена в самой властной, государственной природе правовых норм и вполне реально обеспечивается не только карательной, но и превентивной, и регулятивной Функциями.
В этой связи сразу может возникнуть вопрос: а как же быть с гражданско-правовой ответственностью, реализация которой зависит от волеизъявления потерпевшей стороны? Однако если такое волеизъявление последует, компетентные органы обязаны реализовать право потерпевшей стороны.