Что значит помилуй в молитве
Что значит помилуй в молитве
В чем заключается смысл повторения молитвы «Господи, помилуй» 3 раза, 12 и 40 раз?
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
«Господи, помилуй!» (греч. «Kyrie eleyson») – древнейшая молитва. Чтобы усилить нашу покаянную молитвенную настроенность, мы повторяем ее 3, 12 и 40 раз. Все эти три числа в святой Библии символизируют полноту. Митрополит Вениамин (Федченков) приводит слова праведного Иоанна Кронштадтского, которые были сказаны ему во время беседы: «Почему часто поем: “Господи, помилуй?” Потому что мы – существа падшие, непрестанно согрешающие и прогневляющие своего Господа, и потому достойны всякого осуждения и наказания во всякое время. И все блага, которые имеем и которых просим, имеем по милости Божией, а не по делам и заслугам нашим; и просим как милости Божией, а не как должного, или принадлежащего нам по праву. Таким образом эта краткая молитва учит непрестанному самоосуждению, покаянию, смирению, исправлению, упованию на милость Божию, милосердию к ближним, памятованию о праведном суде Божием и мздовоздаяния по делам каждого из нас» (Небо на земле. 12. Нужные молитвы).
После радостного восклицания «Аллилуиа» (евр. «Хвалите Господа»), которое присутствует во всех хвалебных псалмах, «Господи, помилуй» является кратчайшей молитвой. Одновременно она – самая краткая исповедь, даже более краткая, чем покаяние мытаря, сказавшего из глубины сокрушенного сердца пять слов. Многократное повторение «Господи, помилуй» также напоминает нам о том, что грехопадения наши по нашей духовной немощи постоянны, но мы не коснеем в грехе, а постоянно взываем о помиловании. По словам праведного Иоанна Кронштадтского, эта молитва «бьет в нашу гордость и вызывает в размышляющих чувство смирения, которое есть основание христианских добродетелей. Эта краткая молитва есть самая нужная для всякого грешника, как пища и питие его, как врачевство его. Она дыхание души его… Кто часто и от сердца говорит: “Господи, помилуй!” – тот, значит, жив и здрав духом. А кто не говорит или стыдится говорить эту краткую молитву, тот мертв или смертельно болен».
Молитва «Господи, помилуй!» – духовное наследие богооткровенной ветхозаветной религии. Звучала она не реже, чем за нашим богослужением. Особенно часто она встречается в псалмах: 4: 2; 6: 3; 9: 14; 26: 7; 30: 10; 40: 5, 11; 85: 3; 122: 3. В нашем богослужении 40 раз (число полноты) «Господи, помилуй» чаще всего поется или произносится перед молитвой при совершении литии, полунощницы, на 3-м, 6-м и 9-м часах.
Хорошо, когда «Господи, помилуй!» хор поет или чтец произносит с духовной силой, бодро, но не поспешно. Недопустимо, чтобы многократное повторение этой молитвы было формальным, небрежным.
«Милость Божия не другое что есть, как благодать Святого Духа, которую должны испрашивать у Бога мы, грешные, непрестанно вопия к Нему: “Помилуймя!” Яви милость Свою, Господи мой, ко мне, грешному, в жалком состоянии, в каком я нахожусь, и прими меня опять во благодать Твою. Дай мне дух силы, чтобы он укрепил меня в противостоянии искушениям диавола и худым навыкам моим греховным. Дай мне дух совета, чтобы я уцеломудрился, пришел в чувство и исправился. Дай мне дух страха, чтобы я боялся Тебя оскорблять, и исполнял заповеди Твои. Дай мне дух любви, чтобы я любил Тебя и не удалялся более от близ Тебя. Дай мне дух мира, да соблюду мирной душу мою, соберу все помышления мои и пребуду безмолвен и не мучим мыслями. Дай мне дух чистоты, да хранит он меня чистым от всякого осквернения. Дай мне дух кротости, да буду тихонравен в обращении с братиями моими христианами и воздержен от гнева. Дай мне дух смирения, да не помышляю о себе высокая и да не буду горд» (Добротолюбие. Т. 5. Истолкование молитвы «Господи, помилуй»).
«Господи, помилуй»: как сострадание поменяло знак
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Наверно, многие верующие слышали выражение «Ки́рие эле́исон (или эле́йсон)». Это молитвенное призывание в качестве песнопения часто используется при богослужениях в Греческой, а порой и в других Поместных Православных Церквях. С греческого оно переводится как «Господи, помилуй»: Κύριε ἐλέησον. Так по-гречески и звучит эта самая короткая и в то же время очень емкая молитва.
Второе слово в этом обращении к Богу – древнегреческий глагол ἐλεέω (eleeō), который означает «иметь сострадание», «сочувствовать», «жалеть». Однокоренное с ним слово – существительное ὁ ἔλεος (eleos), которое означает «сострадание», «сочувствие», «жалость». Между прочим, это слово ὁ ἔλεος обладает богатой историей. Например, оно употребляется в знаменитом фрагменте «Поэтики» великого древнегреческого философа Аристотеля про трагедию и катарсис: трагедия совершает «посредством сострадания (ὁ ἔλεος) и страха очищение (κάθαρσις) подобных страстей».
Обратите внимание, что Аристотель здесь ставит в один ряд страх и сострадание. Дело в том, что античные философы (как греки, так и римляне) к состраданию и жалости относились, как это ни странно, скорее негативно. И в этом смысле античность представляет яркий контраст с христианством.
Для Аристотеля или Сенеки, или Цицерона сострадание было страстью, в принципе такой же как, например, гнев, а любая страсть по их представлениям искажает разум и препятствует правильному восприятию действительности. Вот в какой ряд страстей ставит сострадание Аристотель в другом своем трактате, в «Риторике»:
«Страсти – все то, под влиянием чего люди изменяют свои решения, с чем сопряжено чувство удовольствия или неудовольствия, как, например, гнев, сострадание, страх и все этим подобные и противоположные им чувства».
Rhet. II 1, 1378 а 22,
Кроме того, сострадание часто противоречит справедливости, а в общественных отношениях, как считали древние философы, только справедливость и можно брать в качестве исходного принципа. Милосердие же, если оно вступает с ним в противоречие, следует отбрасывать. Действительно, Аристотель, например, считал, что некоторые люди рабы «по природе», и поэтому держать их в рабстве справедливо и законно. Какое уж тут тогда милосердие или сострадание к этим несчастным?
Да и вообще, со-страдание – это вот именно что страдание, а всякое страдание – это ведь зло. Поэтому, говорили также некоторые мыслители, сострадание или милосердие не является добродетелью, а лишь увеличивает количество зла в мире. Кстати, гораздо позже похожие мысли о сострадании как лишь увеличении зла в мире будет высказывать другой великий философ – Иммануил Кант, который тоже упрекал сострадание за его неразумность (как ему это казалось) и ставил его в целом очень невысоко.
Мне представляется, что в этом вопросе очень ярко видно отличие христианства как от античности и ее духа, так и от множества различных философских систем. Ведь в христианстве, напротив, милосердие стоит выше справедливости. Как говорит в своем Послании брат Господень апостол Иаков, «суд без милости не оказавшему милости (ἔλεος). Милость торжествует над судом» (Иак. 2,13).
Милосердие или сострадание, деятельная любовь к ближнему – это те самые дела, без которых по апостолу Иакову будет мертва вера:
«Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Может ли эта вера спасти его? Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: “Идите с миром, грейтесь и питайтесь”, но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Но скажет кто-нибудь: “Ты имеешь веру, а я имею дела”: покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру мою из дел моих. Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва?» (Иак. 2, 14-20).
Впрочем, мне кажется, в этих широко известных словах нужно обратить внимание и на то, что обычно остается «за кадром». На то, что в начале дел любви и милосердия, о которых говорит апостол Иаков, стоит все-таки вера. Дела скорее вытекают из истинной веры и ее дополняют, увенчивают. Однако без веры, без страха Божия и истинной любви к Богу одни только отдельно взятые поступки, которые другим приносят те или иные блага, легко могут превратиться (да и превращаются с неизбежностью) в повод для тщеславия, самомнения и гордости. Тогда парадоксальным образом то, что может послужить к верному спасению, напротив, оказывается путем к гибели души. Деятельное добро, добрые поступки – это словно крона дерева, которое имеет свои корни в почве веры. Но эта крона может быть здоровой только в том случае, если дерево укоренено в правильной почве. В этом контексте получается, что главное – это правильная забота о прежде всего своем спасении, о своей душе. И если она будет действительно христианкой (как говорил Тертуллиан, «душа по природе христианка»), то и дела ее будут христианскими и милосердными. Собственно, именно об этом говорил Серафим Саровский: «Стяжи дух смирен, и тысячи вокруг тебя спасутся».
Напоследок я хочу привести цитату из одного письма русского мыслителя К.Н. Леонтьева (1831-1891) своему ученику Анатолию Александрову. Как известно, Леонтьев был в послушании у оптинских старцев, в том числе у знаменитого Амвросия Оптинского, а под конец жизни и сам стал монахом. Вот что он писал о своем учителе и духовнике:
«Если бы покойный старец Амвросий 25-летним юношей не думал бы исключительно о спасении своей души; если бы не вдохновлялся бы тогда тем, что я зову – трансцендентным эгоизмом, а думал бы о том, чтобы улучшать земную жизнь другим, то из него вышел бы или гордый и раздраженный, или пустой человек; – но думая 10-ки лет лишь о своем спасении, – он стал великим спасителем других; – он спас Федора Павловича Чуффрина от самоубийства; – он меня окаянного и многогрешного поддерживал на правом пути в течение 17 лет; – он многое множество других людей обращал, утешал, исправлял и т.д.».
Глава 8. СЕРДЕЧНЫЕ МЫСЛИ И ЧУВСТВА, ПРИСУЩИЕ МОЛИТВЕ ХРИСТИАНИНА
8.1. Постепенный переход в молитве от прошения земных благ к благодарению Бога
Рассмотрев молитву со стороны ее видов и степеней, а также описав состояния, достигаемые ею, перейдем к рассмотрению молитвы со стороны ее содержания, как это излагается в «Добротолюбии».
Находясь на низшей ступени нравственного развития, человек, поглощенный всецело заботами о телесном и земном, молится низшею, рассеянною, молитвою, которая характеризуется прошением каких-либо земных благ.
Поднявшись выше по ступеням нравственного совершенства, человек молится более сосредоточенно и нерассеянно и просит о даровании добродетелей, необходимых для духовной жизни.
8.2. Глубокий внутренний смысл молитвы: «Господи, помилуй!»
В приведенных молитвенных прошениях святой Симеон научает тому, что можно и должно просить человеку у Бога во время молитвы.
Таким образом, святые отцы, описывая различные состояния и степени молитвы, подходят к вопросу и о том, какая и о чем должна быть молитва христианина.
8.3. Образцы молитв святых подвижников
Для более подробного ознакомления с тем, как учили молиться и как молились сами святые подвижники, небезынтересно будет привести образцы их молитв.
В этих трогательных, глубоко прочувствованных словах выражается горячая мольба кающегося грешника к своему Творцу и Богу, и эта молитва является образцом покаянной молитвы.
8.4. О необходимости начинать молитву с исповедания грехов своих
8.5. Причины, по которым нельзя в молитве настаивать на исполнении желаемого и просить высших дарований Божиих
8.6. Советы святых подвижников о том, что можно и должно просить в молитве
8.7. Призыв святых отцов к молитве за ближних
8.8. Обязательность и польза молитвы за врагов
8.9. О необходимости при прошении молитв у праведника и самим творить молитвы и добрые дела
8.10. Призыв святых отцов к благодарению Бога
Призывая к благодарению в молитвах, святой Феодор указывает, за что, главным образом, следует благодарить.
8.11. Основные элементы, присущие христианской молитве
Суммируя сказанное о содержании молитв, а также рассмотрев вышеприведенные образцы их, можно наметить главные, основные, элементы, присущие вообще молитве христианской, как о ней учит «Добротолюбие». Эти основные элементы представляют собою развитие начал, лежащих в основе молитвы Господней.
Следующим основным мотивом молитвы вообще являются чувства сознания своих грехов, смирения, раскаяния и исповедание этих грехов, что ясно выражено, например, в приведенной выше молитве святого Арсения Великого: «Ничего не сделал я пред Тобою, Господи, доброго!» 496
Что значит помилуй в молитве
святитель Симеон Солунский
«ИСТОЛКОВАНИЕ МОЛИТВЫ – ГОСПОДИ ПОМИЛУЙ!»
«Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» и сокращеннейше: «Господи помилуй!» от Апостольских времен даровано христианам, и определено, чтоб они непрестанно возглашали сие, как и возглашают. Впрочем, делая так, весьма не многие ныне знают, что значит: «Господи помилуй!» Потому взывают бесплодно; вопиют: «Господи помилуй!» а милости Господней не получают, потому что не ведают сами, чего ищут. Сего ради надлежит нам знать: какая это милость Господа Иисуса? – Какая?! – Всякая: все, что нам потребно в настоящем нашем падшем состоянии, в Его деснице есть. Ибо Он, с тех пор, как воплотился и сделался человеком, как пострадал такие страсти, и излиянием всесвятой крови Своей искупил человека из рук дьявола, – с этих пор стал Господом и Властителем человеческого естества особенным неким образом. Все наше и стало таким образом в Его руках. Господь и прежде воплощения искони был Господом всех тварей, видимых и невидимых, как Создатель их и Творец.
По бытию так это и есть и будет, но не по свободной деятельности разумных тварей. Бесы, а за ними и люди не восхотели сами от себя иметь Его Господом и Властителем своим, и отторглись от Него, сущая Владыки всяческих. Ибо всеблагой Бог, создавши людей и Ангелов самовластными и одарив их разумом, не хочет нарушать сего их самовластия и господствовать над ними насильно, против их воли. Почему, которые из них хотят быть под властью и управлением Божиим, над теми Он господствует и тех защищает, а которые не хотят, тех оставляет творить волю свою как самовластных. Посему и Адама, когда он, прельщенный Богоотступником дьяволом, сделался и сам отступником от Бога и не восхотел слушаться заповеди Его, оставил Он произволению его, не желая властительски господствовать над ним. Но завистливый дьявол, прельстивший его в начале, не перестал и далее прельщать его, пока не сделал его по неразумию его подобным скотам несмысленным, и он стал жить подобно неразумным животным.
Что говорит он, пришедши к богатому? – Ничего, как помилуй мя! Сжалься над моею бедностью, и благоустрой мою жизнь. – Или долг кто имеет на себе и не имеет чем уплатить его; желая же избавиться от тяготы сей, приходит к решению – упросить того, кому должен, простить ему долг. Приходит к нему, и что говорит? – Тоже только: помилуй мя! сжалься над моею бедностью и прости мне долг, каким я должен тебе. Равным образом, когда кто провинится в чем-либо пред другим, и желает получить от него прощение; что делает? Приходит к тому, против кого погрешил и говорит: помилуй мя! Прости мне, в чем я погрешил пред тобою. Все такие знают, о чем просят и для чего просят, и получают по прошению, соответственно обстоятельствам, и полученное обращают во благо себе. – Поставь теперь с другой стороны грешника, который и беден духовно, и должен пред Богом, и оскорблял Его многократно. Если он вопиет будто к Богу: помилуй мя! А между тем не понимает, что такое говорит и для чего говорит, даже и того не знает, в чем та милость, которую желает получить от Бога, и к чему она ему благопотребна, а просто по привычке взывает: Господи помилуй! – как Бог подаст ему милость, когда тот не может даже узнать, что получил, потому внимания на то не обратит и злоупотребит тем, или сгубит то, и тем паче еще прежнего сделается грешником? Милость Божия не другое что есть, как благодать Святого Духа, которую должны испрашивать у Бога мы грешные, непрестанно вопия к Нему: Помилуй мя! Яви милость Свою, Господи мой, ко мне грешному, в жалком состоянии, в каком я нахожусь, и прими меня опять во благодать Твою: дай мне дух силы, чтоб он укрепил меня в противостоянии искушениям дьявола и худым навыкам моим греховным; дай мне дух совета, чтоб я уцеломудрился, пришел в чувство и исправился; дай мне дух страха, чтоб я боялся Тебя оскорблять, и исполнял заповеди Твои; дай мне дух любви, чтоб я любил Тебя и не удалялся более отблиз Тебя; дай мне дух мира, да соблюду мирной душу мою, соберу все помышления мои и пребуду безмолвен и не мучим мыслями; дай мне дух чистоты, да хранит он меня чистым от всякого осквернения; дай мне дух кротости, да буду тихонравен в обращении с братиями моими христианами и воздержан от гнева; дай мне дух смирения, да не помышляю о себе высокая и да не буду горд. Кто знает и чувствует, сколь потребно все сказанное и, прося того у многомилостивого Бога, взывает: Господи помилуй! тот наверное получит то, о чем просит, и сподобится милости Божией и благодати Его. Но кто не знает ничего из того, что мы сказали, и только по привычке взывает: Господи помилуй! тому нет возможности получить когда-либо милость от Бога. Ибо и прежде он уже получил много милостей от Бога, но не познал того и не возблагодарил Бога, даровавшего ему их. Получил он милость Божию, когда создан был и стал человеком; получил милость, когда воссоздан был в крещении и стал православным христианином; получил милость, когда избавился от стольких бед, душевных и телесных, испытанных им в жизни; получал милость Божию, всякий раз, как сподоблялся причащаться пречистых тайн; получал милость Божию всякой раз, как согрешал пред Богом и огорчал Его грехами своими, а не был погублен и не наказан, как подобало; получал милость Божию, когда многообразно благодетельствован был от Бога, но или не сознавал того, или забывал.
Такому христианину как еще получить милость от Бога, когда он не знает и не чувствует, что получил столько милостей от Него? – И теперь если и взывает: Господи помилуй, то не знает, что говорит, и произносит слова сии, без всякой мысли и цели, по одному лишь обычаю.
Значение глагола «помиловать» в «Иисусовой молитве»
Доклад студента 1 курса Хабаровской духовной семинарии Бузука Андрея, прочитанный на городской научной студенческой конференции «Русский язык: история и современность» 17.11.10.
Слово живого языка — английского, русского, китайского, любого — несет в себе энергию действия. И потому любое имя есть не только и не столько сочетание звуков и грамматическая структура. Любое имя содержит в себе смысл, который позволяет воздействовать на человека одним только тем, что произносится.
Повествование о светлых людях и их добрых делах, чистое слово, не замутненное сомнением, иронией, скептицизмом, оставляют в человеке чувство чистоты, так теплый летний дождь промывает запыленные стекла окна. Слово же злое неизбежно порождает в душе человека чувство катастрофы, отягчает ее грузом злого воздействия.
Слово, таким образом, есть дело. Это его свойство люди издревле используют в религиозных и магических обрядах, творя словом добро и зло. Живые языки могут нести словом и злую, и добрую энергию и тем омертвлять или одухотворять душу человека.
У нас же в России — в ее Православной Церкви — бережно сохраняется язык, который несет в себе только добро. Этот язык — церковнославянский.
В церковнославянских текстах Священного Писания — в Евангелии, Псалтири, во множестве духовных творений, за тысячелетие созданных в Византии и на Руси, открывается Бог.
Прямая действенность доброй силы церковнославянского слова уже не раз являлась причиной гонений на церковнославянский язык, разнообразных реформаторских движений, настаивающих на замене церковнославянского богослужения богослужением на русском языке. В сознание православных часто внедряется лукавая мысль, что церковнославянский язык устарел, одряхлел, стал ветх и непонятен, что его надо изменить, приблизить к русскому языковому сознанию. Гонители церковнославянского языка говорят и о том, что церковнославянское богослужение непонятно людям, только, лишь приступающим к Православию, что оно отторгает неофитов от Церкви.
Ответим на это так. Действительно, церковнославянский язык — очень древний, ему больше тысячи лет. Но старец этот не дряхлый и немощный, а многомудрый и опытный и, главное, всесильный в деле добра. Что же до неофитов, то русские однажды уже приняли церковнославянский язык — вместе с Православием при Владимире Святославиче Крестителе Руси в 988 году. Тогда, тысячу лет назад, им было несравнимо труднее понимать его, чем нам сейчас. Сущности Православия, как и слова церковнославянские, обозначающие эти сущности, приходилось постигать снова. Ведь «богами» и «спасами» древние русичи-язычники называли своих языческих богов, не было в древнерусском языке самих понятий БЛАГОДАТЬ, БЛАГО, СВЯТЫЙ ДУХ… Даже слова ПИСАТИ и ЧИТАТИ имели до принятия Православия с его книжной культурой совсем иные значения. ПИСАТИ значило рисовать, ЧИТАТИ — всего лишь произносить вслух.
Русским людям, принимавшим в X веке Православие, пришлось восходить к нему не только по духовной лествице, но и по лествице языковой. Церковнославянский язык, близкий и родственный древнерусскому, но освященный Благодатью Святого Духа, был путь Богопознания русских. И этот путь был пройден всего за полвека.
Всем известное слово «грех», что оно означает?
Если бы мы совершили сейчас опрос в нашей аудитории то, можно полагать, большинство ответило бы, что грех это нарушение заповедей, и это действительно правда. То есть, это был бы кусочек правды, но далеко не вся правда. В юридическом латинском понимании, грех – это нарушение закона, но в православной традиции мы находим гораздо более серьезное понимание греха. Грех — это болезнь, это рана, которую я наношу своей душе. Преподобный Исаак Сирин, поясняя, что такое грех, говорил: «Грешник подобен собаке, которая лижет пилу и не замечает причиняемого себе вреда, пьянея от вкуса собственной крови». Это поразительно глубокое понимание греха.
Грех — как болезнь, грех скорее делает нас несчастными чем виновными. Дело в том, что мы свою душу рвем на части, отрываем ее от Бога, насилуем ее, уродуем. В православном чине исповеди священник обращается к людям и говорит человеку: «пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши», то есть церковь себя считает, больницей, в которую приходят больные люди. Не преступники, а больные несчастные люди, вот в чем дело. И приходят со своими ранами: «Вот раны нашей души. Излечи нас».
Есть одна молитва, которую знаете все вы, и в этой молитве, по нашему мнению, заключено все Православие. Это молитва «господи помилуй!» В этой, казалось бы, короткой молитве — все Православие. Сейчас мы разберем почему.
Вся загадка в слове «помилуй». Помилуй от слова милость, но в свою очередь милость связана со словом «масло».
И в греческом языке «Кириэ элэйсон», (Господи, помилуй) слово «элэйсон» происходит от елей – масло. Что такое масло? Это древнейшее лекарство человечества. Имеется в виду древесное масло, оливковое. Это первое лекарство, с которым встречается человек в мире.
Младенчик рождается, его маслом мажут, чтобы потертостей, перепрелостей не было и т. д. Значит, когда я говорю: «Господи, помилуй!», я не имею в виду «Господи, прости!», я не имею в виду «Господи, сжалься!», я говорю: «Господи, вот моя душа, она вся изранена. Елей милости твоей да изольется на меня и исцелит мою душу, соединит меня вновь».
Так вот, эта молитва не переведена ни на один европейский язык кроме церковнославянского. Если вы слышали мессы Моцарта, скажем, или Баха, месса начинается с «Кириэ элэйсон! Христи элэйсон!» Месса вся идет на латыни, но первая молитва по-гречески, потому, что нельзя перевести, нет в латыни такого выражения. «Прости» есть, «оправдай» есть, а «помилуй» — это что-то совсем другое.
В современное время православные оказались в такой ситуации. Они в зарубежных странах служат на местном языке: по-французски, по-английски, по-немецки, и оказалось, что перевести это элементарное «Господи, помилуй!» на местные языки невозможно. Ну, скажем по-английски «Господи, помилуй!» звучит «Lord have mercy!» Ну «mercy» вообще-то для англичанина вообще ничего не значит. Это французское слово – прошу пардона. По-французски Dieu, aie pitié, aie pitié – это жалость: Нас бедненьких, несчастненьких пожалей, подай копеечку. Это совсем другое.
Грех — это болезнь, Церковь – больница, таинство — это лекарство. Иоанн Златоуст так и говорит: «Таинство причастия — это врачевство бессмертия». Лекарство бессмертия, которое дается человеку — это не символ какой-то, это не долг, как в одной католической книге написано: «Долг христианина всегда причащаться». Да нет, это не долг, это лекарство. Если мы хотим, чтобы наша душа не умирала, вот Тело Христа. Придите и вкусите.
Для нас — русских православных людей — значения церковнославянских слов как чистый лесной воздух после загазованного города. Этим воздухом можно дышать полной грудью, можно вдохнуть чуть-чуть — каждый в меру свою — все равно хорошо!
Самые простые слова церковнославянского языка возведены в нем на дивную духовную высоту. Хлеб насущный здесь не только ежедневная пища. Хлебом живота — хлебом жизни именуется по-церковнославянски Христос. ЧАША — не один лишь сосуд, вмещающий влагу, это и ЧАША СПАСЕНИЯ. Слова, описывающие человеческую плоть, привычно понятные лице, очи, уста в церковнославянском языке тоже служат делу Богопознания, они обозначают невещественные действия Божий, Божию милость и Божий гнев, и волю Божию, данную в откровениях.
Высокая словесность церковнославянского языка, несуетность и неприземленность значений его слов и отрешенность от живых русских грамматических форм его грамматики позволяют нам беседовать с Богом без боязни святотатства или нечаянного оскорбления Божиего Имени.
Слово церковнославянского языка, незамутненное и чистое, несущее одно лишь добро, нужно сохранять и беречь, а не реформировать в гордынной запальчивости. А чтобы было больше понимающих его — этому слову нужно учиться! И пусть поначалу непривычно и не во всем понятно будет для вас новое церковнославянское чтение, читайте и понимайте в меру свою. Ведь и спасительный Псалом «Живый в помощи Вышняго» многие до сих пор понимают и называют «Живые помощи», и хоть искажена в таком неумудренном восприятии грамматика, но суть сохранена: живая помощь Божия нисходит на человека по слову этого Псалма. Важно знать, что церковнославянский язык нераздельно связан с путем Православного Богопознания русских, что он — путеводная звезда на этой стезе.