Что значит под следствием человек
Предельный срок содержания обвиняемых под стражей: продлевать можно, но не без оснований
В уголовно-процессуальном законодательстве закреплен общий срок содержания обвиняемых под стражей на стадии предварительного расследования уголовных дел – два месяца. При этом предусмотрены и варианты продления этого срока на определенный период. Особым основанием для такого продления является необходимость ознакомления обвиняемого с материалами дела, но в этом случае они должны быть предъявлены не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей (ч. 7 ст. 109 УПК РФ).
Однако в случаях, когда дело по завершении расследования направляется в суд, а потом возвращается прокурору для устранения процессуальных нарушений, препятствующих его рассмотрению по существу, возникает непростая ситуация. С одной стороны, речь идет о тяжких и особо тяжких преступлениях (поскольку именно для данных категорий дел предусмотрена возможность превышения предельного срока содержания под стражей) и отпускать обвиняемых из-под стражи не всегда безопасно. С другой стороны, проведение дополнительных процессуальных действий и последующее ознакомление обвиняемого с многотомными материалами дела растягивается порой не на месяцы даже, а на годы, в течение которых обвиняемый находится под стражей. Поскольку в УПК РФ никаких специальных разъяснений по этому вопросу не закреплено, некоторые суды считают, что нормы об ограничении предельного срока содержания под стражей в таком случае не применяются, поскольку они действуют только до направления дела в суд.
Эта проблема уже затрагивалась в ряде решений КС РФ, однако в связи с продолжающимися жалобами граждан и сложившейся неоднозначной практикой применения судами соответствующих правовых норм Суд решил дать общеобязательное их толкование – в Постановлении КС РФ от 16 июля 2015 г. № 23-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей-седьмой статьи 109 и части третьей статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.В. Махина» (далее – Постановление).
Cуть оспариваемых норм
Заявитель обратился в КС РФ с просьбой признать неконституционными ч. 3-7 ст. 109 УПК РФ, в которых перечислены основания продления предельного срока содержания под стражей, и ч. 3 ст. 237 УПК РФ, предусматривающую возможность продления этого срока при возвращении дела прокурору для устранения препятствий рассмотрения дела в суде.
КРАТКО
Требования заявителя : Признать неконституционными положения УПК РФ, позволяющие после возвращения судом уголовного дела прокурору продлевать предельный срок содержания обвиняемого под стражей при его повторном ознакомлении с материалами данного дела вне зависимости от даты их предъявления.
Суд решил: Признать такой порядок продления срока содержания под стражей не противоречащим Конституции РФ, но дать общеобязательное толкование соответствующих норм УПК РФ.
По общему правилу срок содержания под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев (ч. 1 ст. 109 УПК РФ). Если закончить предварительное следствие за это время невозможно, а основания для изменения или отмены данной меры пресечения отсутствуют, срок содержания может быть продлен судьей до шести месяцев. Дальнейшее его продление – до 12 месяцев – допускается только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в связи с особой сложностью уголовного дела. В исключительных случаях для лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, срок содержания под стражей может быть продлен до 18 месяцев (ч. 2-3 ст. 109 УПК РФ). По окончании этого срока обвиняемый должен быть освобожден из-под стражи. Однако и из этого правила есть исключения – предельный срок содержания может быть продлен (ч. 4 ст. 109 УПК РФ):
По общему же правилу материалы уголовного дела должны быть предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей. Если они предъявляются позже, то обвиняемый, которого обязаны освободить по истечении этого предельного срока, и его защитник все равно могут ознакомиться с ними (ч. 6 ст. 109 УПК РФ). При этом следователю дано право ходатайствовать о продлении срока содержания под стражей, если положенных 30 суток обвиняемому оказалось недостаточно для ознакомления с делом (ч. 7 ст. 109 УПК РФ). Если же производство по делу ведется в отношении несколько обвиняемых, заключенных под стражу, и хотя бы одному из них не хватило 30 суток для ознакомления с материалами уголовного дела, срок содержания под стражей может быть продлен в отношении всех обвиняемых (если сохраняется необходимость в применении именно этой меры пресечения).
Кроме того, сроки содержания под стражей могут продлеваться по решению суда и в случае возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, то есть для производства дополнительных процессуальных действий (ч. 3 ст. 237 УПК РФ). В этом случае также должны учитываться вышеуказанные сроки ст. 109 УПК РФ.
По подозрению в совершении преступления заявитель был заключен под стражу 22 марта 2011 года. Материалы уголовного дела были предъявлены ему для ознакомления 22 августа 2012 года, а 27 декабря того же года дело с обвинительным заключением было направлено прокурору. 10 января 2013 года дело поступило в Московский областной суд для рассмотрения по существу. К этому времени общий срок содержания заявителя под стражей с учетом времени ознакомления с материалами уголовного дела составлял 21 месяц 19 суток.
Постановлением судьи Московского областного суда от 28 января 2013 года уголовное дело в отношении заявителя было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Апелляционным определением Московского областного суда от 25 марта того же года это решение было оставлено без изменения. 28 марта дело поступило в прокуратуру, а 4 апреля было принято следователем к производству. 7 мая обвиняемого и его защитника уведомили об окончании следственных действий, и 17 мая они повторно начали изучать материалы дела.
После этого срок содержания под стражей заявителя еще неоднократно продлевался – вплоть до 2 февраля 2015 года, и суммарно обвиняемый провел под стражей 43 месяца 25 суток. Подавая ходатайства о продлении срока содержания под стражей, следователь мотивировал их, в том числе, необходимостью ознакомления четырех обвиняемых по данному делу и их защитников с материалами дела, состоящего из более чем 20 томов (пять из которых содержат охраняемую законом тайну), а также особой сложностью дела – количеством привлекаемых к уголовной ответственности по делу лиц, прежним родом их занятий, связанных со службой в правоохранительных органах, и отсутствием оснований для отмены или изменения избранной меры пресечения.
Сторона защиты обжаловала эти решения в судебном порядке в связи с тем, что они нарушают ч. 6 ст. 109 УПК РФ, предписывающую незамедлительно освободить обвиняемого из-под стражи по истечении 18-тимесячного срока содержания, в случае если материалы дела были предоставлены обвиняемому для ознакомления позднее чем за 30 суток до окончания этого срока. Суды эти жалобы отклоняли, ссылаясь на то, что требование о предоставлении материалов не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей было соблюдено при ознакомлении заявителя с материалами дела до направления его в суд, а новое ознакомление с материалами дела осуществляется после его возвращения судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Кроме того, суды подчеркивали невозможность применения к заявителю иной меры пресечения
Заявитель посчитал, что такое толкование ч. 3-7 ст. 109 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 3 ст. 237 УПК РФ, которое позволяет при возвращении судом уголовного дела прокурору для устранения процессуальных нарушений продлевать предельный срок содержания обвиняемого под стражей при его повторном ознакомлении с материалами дела даже в случае, если они были предъявлены позднее чем за 30 суток до окончания этого срока, противоречит Конституции РФ. По его мнению, это приводит к тому, что сторона обвинения может устранять недостатки расследования в сроки, ничем не ограниченные, а обвиняемый вынужден все это время находиться под стражей.
КС РФ неоднократно отмечал, что никто не может быть ограничен в своих правах на неопределенный или слишком длительный срок, и разумные временные рамки допускаемых ограничений должны быть закреплены законодательно (Постановление КС РФ от 24 июня 2009 г. № 11-П, Постановление КС РФ от 20 июля 2011 г. № 20-П, Определение КС РФ от 14 июля 1998 г. № 86-О). Кроме того, в силу принципа презумпции невиновности до вступления в законную силу обвинительного приговора суда на обвиняемого не могут быть наложены ограничения, сопоставимые по своей тяжести с уголовным наказанием (Постановление КС РФ от 6 декабря 2011 г. № 27-П). Суды же в свою очередь должны обеспечивать справедливую процедуру принятия решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу (Постановление КС РФ от 22 марта 2005 г. № 4-П).
Таким образом, вопрос об ограничении права гражданина на свободу и личную неприкосновенность в связи с необходимостью изоляции лица от общества в виде заключения под стражу в уголовном процессе не может решаться произвольно или исходя только из формальных условий. При его решении должен соблюдаться баланс прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, чтобы, с одной стороны, компенсировать причиненный преступлением ущерб, а с другой – гарантировать право на возмещение вреда, причиненного обвиняемому в случае его незаконного уголовного преследования, произвольного и несоразмерного ограничения его права на свободу и личную неприкосновенность, подчеркнул КС РФ (абз. 6 п. 2 Постановления).
Аналогичной позиции по данному вопросу придерживается и Европейский Суд по правам человека. По его мнению, защита лица от вмешательства государства в его право на свободу и личную неприкосновенность реализуется за счет обеспечения баланса между общественными интересами, которые могут потребовать предварительного заключения лица под стражу, и важностью права на свободу личности с учетом презумпции невиновности, поэтому продолжительность содержания под стражей не должна превышать разумных пределов. Продление же срока содержания под стражей только на основании тяжести преступления недопустимо – необходимо учитывать и другие обстоятельства, например возможность оказания обвиняемым давления на свидетелей, вероятность того, что он может скрыться от правосудия, а также сложность дела, поведение обвиняемого, мнение компетентных органов и т. д. (Постановление ЕСПЧ от 26 июня 1991 г. по делу «Летелье (Letellier) против Франции», Постановление ЕСПЧ от 28 октября 1994 г. по делу «Мюррей (Murray) против Соединенного Королевства», Постановление ЕСПЧ от 28 июня 2007 г. по делу «Шухардин против России» и др.).
При этом КС РФ указывал и раньше, что нормы закона, которые не устанавливают конкретную продолжительность срока содержания обвиняемого под стражей в период его ознакомления с материалами уголовного дела и допускают возможность определения этого срока в зависимости от обстоятельств данного дела, не нарушают права граждан (Определение КС РФ от 6 июня 2003 г. № 184-О, Определение КС РФ от 23 апреля 2013 г. № 548-О, Определение КС РФ от 7 октября 2014 г. № 2162-О и др.).
Суд подчеркнул, что для досудебной и судебной стадий уголовного судопроизводства предусмотрены различные сроки содержания под стражей, поэтому единый предельный срок такого содержания в УПК РФ не закреплен. При этом важно, что для судебной стадии максимальный срок содержания под стражей для отдельных категорий преступлений не установлен. Так, предельный срок содержания подсудимого под стражей не может превышать шести месяцев (ч. 2 ст. 255 УПК РФ), но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд вправе продлевать его – каждый раз не более чем на три месяца (ч. 3 ст. 255 УПК РФ). Это требование обеспечивает рассмотрение каждые три месяца судом вопроса о том, не отпала ли необходимость в применении данной меры пресечения.
Продление же срока содержания обвиняемого под стражей при возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом является особым случаем, отметил КС РФ. Так как дело возвращается для устранения допущенных на этапе предварительного следствия процессуальных нарушений, эта процедура не тождественна возвращению дела для производства дополнительного расследования, то есть речь идет об особом порядке движения дела. УПК РФ не предполагается включение времени содержания под стражей на стадии предварительного расследования в срок содержания под стражей на стадии судебного разбирательства, равно как и обратная ситуация. Поэтому при возвращении дела прокурору в соответствии с ч. 3 ст. 237 УПК РФ вопрос о необходимости продления срока содержания обвиняемого под стражей суд решает лишь с учетом сроков, предусмотренных ст. 109 УПК РФ, но не по правилам этой статьи, считает КС РФ (абз. 5 п. 3.2 Постановления). Таким образом, положение ч. 4 ст. 109 УПК РФ о недопустимости продления срока содержания под стражей не распространяется на данный особый порядок движения уголовного дела, постановил Суд. Нормы же ч. 7 и п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК РФ, которые позволяют продлевать время пребывания под стражей на период, необходимый обвиняемому для ознакомления с материалами дела, напротив, применяться должны, причем с исключением требования о предъявлении ему материалов не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей (абз. 8 п. 3.2 Постановления).
При этом, возвращая уголовное дело прокурору, суд должен определить разумный срок, достаточный для устранения препятствий к судебному рассмотрению дела, исходя из того, какие процессуальные нарушения были допущены. Также он обязан установить, сохраняются ли основания для содержания обвиняемого под стражей. В случае положительного ответа на этот вопрос суду нужно определить и разумный срок этого содержания с учетом времени, которое потребуется следствию на устранение процессуальных нарушений, и времени, необходимого для ознакомления с материалами дела, – как новыми, появившимися в результате проведения дополнительных следственных и иных действий, так и теми, с которыми обвиняемый знакомился до направления дела в суд.
В то же время законодательство предусматривает и средства правовой защиты граждан от произвольного или несоразмерно длительного содержания под стражей, напомнил КС РФ. Так, на любой стадии производства по делу обвиняемый или его защитник вправе заявить ходатайство об изменении или отмене меры пресечения. Кроме того, время содержания под стражей подлежит зачету при определении общего срока назначенного судом наказания (ч. 3 ст. 72 УК РФ, п. 5 и п. 9 ч. 1 ст. 308 УПК РФ). При этом суд может назначить срок лишения свободы, который будет меньше фактического срока содержания под стражей обвиняемого, или вообще более мягкое, чем лишение свободы, наказание. При назначении же наказания в виде штрафа либо лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью суд, учитывая срок пребывания осужденного (тогда еще обвиняемого) под стражей, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает от его отбывания (ч. 5 ст. 72 УК РФ).
Более того, в случае назначения наказания, не сопоставимого с продолжительностью содержания обвиняемого под стражей, последний имеет право на возмещение вреда в порядке, установленном гл. 18 «Реабилитация» УПК РФ, подчеркнул КС РФ (абз. 4 п. 5 Постановления).
Компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок (ст. 6.1 УПК РФ) предусмотрена и Федеральным законом от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ, ее также может получить обвиняемый.
КС РФ постановил, что положения ч. 3-7 ст. 109 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 3 ст. 237 УПК РФ не противоречат Конституции РФ, так как допускают пребывание обвиняемого под стражей сверх предельного срока при возвращении дела прокурору при соблюдении следующих условий:
Кроме того, подчеркнул КС РФ, оспариваемые нормы не исключают возможность получения обвиняемым компенсации в случае несоразмерно длительного содержания под стражей.
В то же время Суд отметил, что федеральный законодатель может, во-первых, уточнить основания и порядок продления срока содержания обвиняемых под стражей после возвращения судом уголовного дела прокурору, чтобы предотвратить их несоразмерно длительное пребывание под стражей. Во-вторых, по мнению КС РФ, можно законодательно регламентировать порядок продления срока содержания обвиняемых под стражей на время, необходимое для устранения препятствий к судебному рассмотрению уголовного дела и ознакомления с материалами данного дела перед направлением его в суд.
КС РФ не один раз подчеркнул в Постановлении, что превышение предельного срока содержания обвиняемого под стражей на этапе предварительного расследования допустимо только на разумный период, и отметил, что именно такое толкование соответствующих норм УПК РФ является общеобязательным. Однако «разумный срок» – понятие весьма абстрактное, поэтому нельзя исключать вероятности того, что ситуации с многократным превышением этого предельного срока будут возникать и далее.
О том, что практика по данному вопросу с принятием Постановления не обязательно станет единообразной, свидетельствует и тот факт, что три судьи КС РФ изложили по данному делу свое особое мнение. Юрий Данилов и Гадис Гаджиев в целом согласны с позицией Суда, но считают необходимой подробную законодательную регламентацию такой стадии уголовного процесса, как возвращение судом дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения. Сергей Казанцев же полагает, что неоднозначное толкование оспариваемых норм приводит к произвольному применению сроков содержания обвиняемого под стражей на период его ознакомления с материалами возвращенного прокурору уголовного дела после устранения препятствий его рассмотрения судом, а значит, они противоречат Конституции РФ.
Прислушается ли федеральный законодатель к пожеланию КС РФ об уточнении порядка продления срока содержания обвиняемых под стражей после возвращения судом уголовного дела прокурору, пока неизвестно.
Тайна следствия: ст.161 УПК РФ
Безусловно, каждому гражданину знаком термин «тайна следствия». Однако что под ним подразумевается и почему государству нужно, чтобы данные предварительного расследования оставались в секрете?
Для начала отметим, что под тайной следствия, согласно ст.161 УПК РФ, понимается информация, связанная с предварительным расследованием и не подлежащая разглашению. Это одна из разновидностей служебных тайн, которая используется только в определенной сфере деятельности – сфере выявления и раскрытия преступлений.
По смыслу рассматриваемой статьи, запрет на разглашение данных предварительного расследования абсолютный. Это значит, что участники уголовного судопроизводства не могут разглашать любые сведения, так или иначе связанные с делом. Однако следователь или дознаватель может дать разрешение на разглашение тех или иных данных, если это не противоречит интересам предварительного расследования и не нарушает прав других лиц.
Режим конфиденциальности не распространяется на информацию:
Также не является разглашением данных предварительного расследования изложение соответствующих сведений в процессуальных документах, заявлениях, направляемых в государственные и межгосударственные органы по защите прав человека. Не считается разглашением предоставление информации по делу физлицу, выступающему в роли специалиста.
«Зачем оставлять данные предварительного расследования в секрете? Причин множество. Во-первых, сами сведения могут составлять банковскую, семейную, государственную и иную тайну, а во-вторых, нередко разглашение информации мешает установлению истины по делу, способствует искажению показаний свидетелей и потерпевших, становится причиной уничтожения и фальсификации доказательств».
Ответственность за разглашение сведений, составляющих тайну следствия
Участники уголовного дела обязательно письменно предупреждаются следователем о недопустимости разглашения тайны следствия и об ответственности за данное нарушение. Круг этих участников широкий: потерпевший, гражданский истец, законные представители и представители потерпевшего и гражданского истца, защитник, гражданский ответчик, представитель гражданского ответчика, свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой, участники проверки сообщения о преступлении. Прокуроры, следователи, дознаватели в этот круг не входят.
Как видим, подозреваемый и обвиняемый не дают подписку о неразглашении. В ином случае указанные лица не могли бы в полной мере воспользоваться своим правом на защиту: об этом прямо говорится в Определении Конституционного Суда РФ № 467-О от 21.12.2004 года. К сожалению, на практике часто следователи пытаются взять такую подписку с подозреваемых и обвиняемых, чтобы затруднить для них процесс защиты. Подобные действия легко опротестовываются в суде уголовным адвокатом.
Что будет, если гражданин откажется подписывать такой документ?
В этом случае следователь в присутствии двух понятых документально фиксирует отказ: но физлицу будет по-прежнему грозит ответственность за раскрытие тайны следствия.
За разглашение данных, составляющих тайну следствия, предусмотрена уголовная ответственность по ст.310 УК РФ. Санкции данного преступления альтернативные:
Ст.310 УК РФ на практике применяется нечасто. Например, в 2018 году, по данным Судебного департамента при ВС РФ, не было зафиксировано ни одного случая привлечения к уголовной ответственности по указанной статье. Тем не менее, это не значит, что дела по ней не возбуждались.
Подавляющее большинство уголовных дел по ст.310 УК РФ открываются в отношении адвокатов, особенно тех, кто защищает известных личностей. И это понятно: адвокаты часто дают свои комментарии относительно хода предварительного расследования. Приведем пример такого дела.
Георгий Антонов, адвокат замначальника ГУЭБиПК Бориса Колесникова и руководителя главка Дениса Сугробова, был обвинен в разглашении тайны следствия. Защитник рассказал на пресс-конференции о некоторых эпизодах уголовного дела, а также раскрыл фамилии потерпевших. Адвокат посчитал, что может сообщить данную информацию, поскольку она является общеизвестной, и ее ранее озвучивали правоохранительные органы. Однако суд признал адвоката виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.310 УК РФ, и назначил штраф в размере 65 тысяч рублей. В честь 70-летия Победы и объявленной амнистии Антонова освободили от наказания и сняли судимость.
К сожалению, далеко не всегда защитникам предъявляются обвинения по указанной статье обоснованного. В некоторых случаях подписка о неразглашении становится удобным инструментом в руках следователя, решившего избавиться от неугодного адвоката. Обвинительный приговор, вынесенный в отношении защитника, лишает его статуса адвоката, и, следовательно, он не может осуществлять дальнейшую защиту по уголовным делам.
Опытный адвокат по экономическим делам прекрасно знает обо всех этих тонкостях и уловках, поэтому возбуждение в отношении него дела по ст.310 УК РФ маловероятно, а, значит, и его Доверитель не лишится правовой защиты в самый ответственный момент.
Насильника-рецидивиста — под домашний арест, а за кражу продуктов — в СИЗО? Как устроена система мер пресечения в России
Разбираемся на конкретном примере, говорим с ГУФСИН, прокуратурой и адвокатами
Арест в СИЗО является самой строгой мерой пресечения
Фото: Тимофей Калмаков
Почему система правосудия в России работает так, что рецидивисту, обвиняемому в тяжелом преступлении, могут дать домашний арест? Это вопрос мы задали ГУФСИН, суду, прокуратуре и адвокатам.
Разберемся с терминологией. Мера пресечения — мера, ограничивающая права личности с целью недопущения, например, возможности скрыться, повлиять на свидетелей или продолжить преступную деятельность. Это не основной приговор суда, когда собрана доказательная база, а именно мера, необходимая на время работы следствия, пока преступление расследуют. Когда человек только задержан по подозрению в совершении преступления, он — подозреваемый, в это время его могут отправить в изолятор временного содержания (ИВС) или отпустить после допроса.
В ИВС подозреваемого могут держать до 48 часов, за это время следователь должен собрать весомые аргументы, которые позволят на суде по мере пресечения доказать, что задержанного, например, можно оставить под домашним арестом или, напротив, нужно обязательно поместить в следственный изолятор. В последнем случае следователь должен доказать, что подозреваемый может оказать давление на свидетелей, будет препятствовать следствию или может скрыться. Также среди вариантов меры пресечения есть подписка о невыезде, залог и еще несколько, но они более частные.
Если обвиняемого отправили в СИЗО, находиться там он должен до двух месяцев, пока идет следствие. Но часто за такой период работа следователей не заканчивается, и тогда вновь проходит суд по мере пресечения — ее могут продлить или заменить. Позже, когда обвиняемому выносят приговор, излишне проведенное в СИЗО время учитывают и вычитают из основного срока. Есть градация: один день в СИЗО засчитывается за два дня в колонии-поселении, 1,5 дня в колонии общего режима или воспитательной колонии (в такие отправляют подростков) и приравнивается к одному дню в колонии строгого или особого режима, в тюрьме.
«Срок содержания в СИЗО был достаточным для предварительного расследования»
Как сообщили 59.RU в пресс-службе Свердловского областного суда, уголовное дело по подозрению в насилии над ребенком в отношении Еремеева возбудили еще 23 июля 2020 года. Мужчину отправили в СИЗО, меру пресечения несколько раз продляли. В последний раз ее продлили 21 января 2021 года по 23 марта. К моменту окончания срок нахождения в СИЗО у Еремеева должен был составить 7 месяцев 28 суток.
Еремеев, говорят соседи, под домашним арестом обычно проводил время, сидя на балконе в квартире матери, пока не сбежал
Такое постановление суд мотивировал тем, что по смыслу закона (статья 108 и 109 УПК РФ) на первоначальных этапах уголовного дела основанием поместить подозреваемого в СИЗО может являться следующее: тяжесть предъявленного обвинения, возможность препятствовать расследованию, обоснованное подозрение в совершении лицом преступления.
— Однако, если срок содержания в СИЗО превышает 6 месяцев, эти основания перестают быть достаточными, — отмечают в пресс-службе суда.
Еремеев подал жалобу — и решение изменили, отправив его под домашний арест.
— Исследование судебных материалов показало, что следователь не предоставил суду конкретных данных и доводы, что подозреваемый может воспрепятствовать производству по уголовному делу при нахождении на более мягкой мере пресечения, — дополняют в суде. — На момент рассмотрения жалобы Еремеева следователь провел достаточный объем следственных действий, были допрошены все участники уголовного дела. Информации о том, что Еремеев оказывал на них давление либо пытался это делать, суду не было предоставлено.
Суд, сообщают в пресс-службе, счел, что срок содержания обвиняемого в СИЗО был «достаточным для обеспечения интересов предварительного расследования».
«Число осужденных в колониях и подследственных в СИЗО за 10 лет уменьшилось в два раза»
Как должны следить за лицами, которые находится под домашним арестом, 59.RU рассказал начальник пресс-службы Управления ГУФСИН по Свердловской области Александр Левченко. Их контролирует уголовно-исполнительная инспекция ФСИН.
— За этим небольшим штатом сотрудников также закреплены лица, отбывающие наказание без лишения свободы, — говорит Левченко. — Филиалы инспекции сработают только в крупных городах области. У нас есть город Каменск-Уральский с населением 150 тысяч человек, там несколько инспекций, а бывает, что на два района одна инспекция. Всего на учете инспекции сейчас состоит 15 тысяч человек. То есть лица под домашним арестом — это капля в море. Вообще, домашний арест — это не круглосуточная охрана человека. Предполагается, что, помещая под домашний арест, судья доверился этому человеку.
Тех, кто сидит под домашним арестом, обязаны регулярно, но неожиданно проверять. В области есть и отдаленные районы, куда надо, например, плыть на пароме, чтобы проверить подследственного. Бывает, что нужный адрес находится за 200 километров. Всё это учитывается на суде.
По словам Александра Левченко, электронный браслет Еремееву нельзя было надеть по медицинским противопоказаниям. У подследственного были сильно распухшие ноги.
— Кроме того, подозреваемый может срезать браслет, — объясняет начальник пресс-службы управления ГУФСИН. — Или просто уйти с ним из дома. Вы думаете, за ним в этот же момент осуществляется погоня? Нет. Наш сотрудник составляет протокол, направляет его в суд, всё это прописано в инструкциях. У инспекции может быть один человек на домашнем аресте и 200 человек, отбывающих наказание дома без лишения свободы. Среди них есть бывшие убийцы, насильники, которым смягчили наказание. Их посадили на 20 лет в колонию, они хорошо себя вели, отбыли две трети срока, и суд решил их освободить или смягчить наказание. И вот этот убийца-расчленитель тоже в числе домашних арестантов. Все они состоят на учете, не должны покидать дом в ночное время, их так же проверяют сотрудники. Поэтому у нас число осужденных в колониях и подследственных в СИЗО за 10 лет уменьшилось в 2 раза. На сегодня таких осужденных человек. А 11 лет назад было человек.
Еремеева, по словам Левченко, проверяли регулярно. Попыток сбежать до мая у него не было.
— Проблема в том, что суд решил отпустить. Этот человек совершил не первое преступление: он был под следствием за попытку изнасилования, и до этого у него серьезные отсидки, — говорит собеседник. — У нас в области ежегодно выходит из колоний 10 тысяч человек, каждый день выходит по 30 человек. Из них треть, 3 тысячи человек, выходят условно-досрочно. И выходят убийцы, насильники. Есть определенная гуманизация прав осужденных. Решение принимает суд, а колония — дает характеристику. Бывает и так: дают хорошую характеристику — осужденного не отпускают по УДО, дают плохую характеристику — отпускают. Прокуратура соглашается. Значит, доверяют осужденному. До пандемии практиковались отпуска для осужденных, например в отпуске был киллер. У него жена, двое детей. Его никто не сопровождал, за ним никто не следил.
Как говорит Александр Левченко, УДО не гарантирует, что на свободе человек снова не совершит преступление.
— Мы исполняем закон. Мы — не инициаторы наказания этих людей, — добавляет собеседник.
После побега Алексея Еремеева в ГУФСИН Свердловской области прошла проверка, которая не выявила нарушений в действиях уголовно-исполнительной инспекции.
По данным ГУФСИН Свердловской области, число осужденных в колониях и подследственных в СИЗО за 10 лет уменьшилось в два раза
Фото: Тимофей Калмаков
«Если человек сидит, а следствие стоит, то меру могут изменить»
Покушение на изнасилование ребенка является особо тяжкой статьей. Источник из прокуратуры в разговоре с корреспондентом 59.RU отмечает: из своей практики он не помнит, чтобы при обвинении в таких преступлениях назначали мягкую меру пресечения, всех направляли в СИЗО.
— Но допускаю, что были исключения, — говорит собеседник. — Вообще, каждый арест разбирают и рассматривают. Нет такого, что пришел следователь, попросил арестовать — и арестовали, всегда учитывают характер и степень общественной опасности содеянного, личность подозреваемого, другие обстоятельства. Если смотреть конкретно на изнасилования, то всё зависит от конкретных обстоятельств, личности подозреваемого и потерпевшей, могут и подписку о невыезде, и домашний арест назначить. Но если потерпевший несовершеннолетний, то 99,9% это будет арест в СИЗО.
При этом, говорит источник, при продлении меры пресечения суд действительно смотрит на то, что за ранее отпущенное время сделало следствие. Если человек сидит, а следствие стоит на одном месте и ничего не делается, то меру пресечения могут изменить. Собеседник при этом подчеркивает: по особо тяжкой статье, а насильственные действия в отношении ребенка относятся к этой категории, максимальный срок нахождения в СИЗО составляет 1,5 года. Еремеев находился в СИЗО полгода, то есть у суда было основание оставить мужчину в СИЗО и продлить ему арест.
«Практика по заключению под стражу стала гораздо мягче»
Пермский адвокат Всеволод Алферов в разговоре с корреспондентом 59.RU отмечает: ситуация, когда по уголовному делу о преступлении в отношении ребенка апелляция выпустила обвиняемого из СИЗО, — редкость.
— Такое решение могло быть принято по причине волокиты расследования дела, — говорит Алферов. — Если следователь длительное время по делу ничего не делал, то это основание для изменения меры пресечения. Домашний арест у нас довольно часто применяется по ненасильственным преступлениям, но по насильственным — редко.
Адвокат уверен: домашний арест для следователя удобнее, так как ему не нужно ездить в СИЗО для проведения следственных действий, что экономит время и силы.
— Особенно это было актуально в пандемию, когда следственные изоляторы работали со значительными ограничениями, — поясняет Всеволод. — Следователи с адвокатами были вынуждены занимать очередь с 7 часов утра, чтобы вообще попасть в СИЗО. Тогда очень много кого отпускали на домашний арест. У меня почти всех, кто был в СИЗО за ненасильственные действия, выпустили на домашний арест. А так и законодательство, и практика по заключению под стражу стали гораздо мягче. Сейчас из ненасильственных преступлений под стражу массово закрывают разве что сбытчиков наркотиков, но это понятно: там и наказания суровее, чем за убийство.
Пермский адвокат Александр Антипов анализирует сложившуюся судебную практику: в подавляющем большинстве случаев суды избирают меру пресечения в виде заключения под стражу, когда объектом преступления являются жизнь, здоровье, половая свобода лица, а в особенности несовершеннолетнего.
— Существуют примеры, которые люди могут назвать абсурдными, когда за кражу продуктов или алкоголя из магазина избирают меру пресечения в виде заключения под стражу, — говорит Антипов. — В ситуации с Еремеевым что мы имеем: он ранее привлекался к уголовной ответственности за совершение разбоя, новое преступление совершено в период непогашенной судимости. Более того, инкриминируемое преступление связано с посягательством на половую неприкосновенность несовершеннолетнего, что увеличивает общественную опасность преступления. Поэтому, исходя из сложившейся судебной практики, должна быть назначена мера пресечения в виде заключения под стражу.