Что значит энигма на канале культура
Энигмы «Музыкального Олимпа»
Главное правило – не приземляться до «кухни и тапочек»
Для Ирины Никитиной, президента фонда «Музыкальный Олимп» и лидера одноименного фестиваля, который в 22-й раз прошел в Петербурге, этот сезон принес еще и телевизионный успех. На телеканале «Культура» вышла программа «Энигма», в которой Ирина беседует с выдающимися деятелями мировой культуры. О точке пересечения обоих этих проектов, о новом поколении дирижеров и о том, каких музыкантов она планирует пригласить выступить в России, Ирина НИКИТИНА рассказала музыкальному критику Владимиру ДУДИНУ.
– Фестиваль «Музыкальный Олимп» прошел уже в 22-й раз, и каждый год его ждут, чтобы услышать новых звезд классической музыки на старте их мировой карьеры.
– В этом заключается четкость концепта, дающего понять, что этот «дом» построен по уму. В апреле мне довелось побывать на фестивале «Интонация» в Еврейском музее в Берлине, который Елена Башкирова организовала как «филиал» своего же Международного фестиваля камерной музыки в Иерусалиме. Так вот семеро из двадцати его участников выступали в разные годы на «Музыкальном Олимпе»: пианист Денис Кожухин, скрипач Дайшин Кашимото, виолончелист Иштван Вардаи.
– Сегодня принято «апгрейдить» свои фестивали, придумывать новые формы. Чем отличился «выпуск» этого года?
– В этом году «Музыкальный Олимп» решил не просто поддержать, но и вывести на международный уровень конкурс «Щелкунчик». Он уже открыл китаянку из Лондона Лею Чжу – чудо-ребенка, которого мы пригласили выступить у нас, она сыграла концерт Паганини. Ей 10 лет, и за ее игрой чувствуется не механика, а душа. Мне бы хотелось, чтобы «Щелкунчик» сделал понятной и открытой систему дальнейшего музыкального образования маленьких участников, позволял бы наблюдать за тем, как эти дети дальше развиваются.
– Как появилась идея цикла ваших передач «Энигма» (еnigma (лат.) – загадка, – «НГ») на канале «Культура»?
– На телевидение не приходят после 50 – в этом возрасте оттуда обычно уже уходят. Не считала себя профессионалом в области ведения телепрограмм, но в результате все же согласилась на это предложение, потому что речь шла об интервьюировании интереснейших персон. Я прекрасно понимаю, что все они несут в наш мир высочайшее качество и созидание.
Долго думала над названием передачи. Буквально под Новый год меня осенило: «Энигма!» Я обожаю эту музыку Элгара – его одноименные вариации. Она, с одной стороны, печальная, соответствующая облику Петербурга, а с другой – в ней есть невероятная энергия и красота. «Энигма» еще и потому, что для российской публики каждая из представляемых персон – немножко загадка. Да и когда еще представится шанс познакомиться, к примеру, с основателем Института музыкальной терапии? Многие и не подозревают о существовании этой действенно развивающейся науки.
С интересом обнаруживаю связь между именитыми музыкантами и юными победителями с точки зрения «перспектив развития». Ведь и Даниэль Баренбойм выступал в 9–10 лет, и Марта Аргерих, и Анне-Софи Муттер с детства поражали своей игрой. Мне важно донести мысль о том, что когда исчезает музыкальное образование, дети перестают уметь говорить душой. Мое главное правило – не касаться интимных сфер, не приземляться до «кухни и тапочек». Я очень строго отношусь к интервью: «погружаюсь» в истории своих героев, «ныряю» в материал. И невероятно приятно впоследствии получать от них благодарные письма. Одна из певиц написала: «Неужели я такое сказала? На каких же я была облаках?», а Даниэль Баренбойм предложил записать еще парочку передач с ним.
– Если на фестивале «Музыкальный Олимп» вы знакомите слушателей с юными музыкантами, то в «Энигме» вы знакомите зрителей с личностями, достигшими вершин.
– Все мои герои – люди чрезвычайно широких интересов. Когда я говорила с Тимом Смитом, бывшим рок-н-рольщиком, то выбрала тему садов, потому что знала, что он сознательно устраивает концерты на холмах, понимая, что это не просто красиво, но делается ради гармонии слияния с ритмом самой природы. Или шотландская перкуссионистка Эвелин Гленни, у нее 3% слуха, поскольку она довольно поздно начала заниматься музыкой, став непререкаемым авторитетом в этой среде. Или Даниэль Баренбойм – человек, для которого определение «гений» не является громким словом, когда осознаешь масштаб его деятельности, его огненный темперамент, энергию, с которой он берется за все. Или Анне-Софи Муттер – энигма, потому что кажется такой безупречной, таким совершенством, а на самом деле она мама, не успевающая поиграть с утра Баха, потому что надо бежать к детям. Или Надя Михаэль – немка до мозга костей, демонстрирующая, что философия – основа ее жизни. И рядом с ней полный контраст – Кристина Ополайс, у которой все настолько инстинктивно, ведомо звериной интуицией. Не так давно я брала интервью у Кристы Людвиг – это не только кладезь информации, но и потрясающий шарм. Она оказалась человеком, с поразительным спокойствием рассуждающим о смерти: «Ну, это же просто переход. Правда, пока непонятно, в пластиковую бутылку или еще куда-то. А что вы хотите, если у меня перед домом похоронен муж, а за домом – собака с кошкой. Я попросила разрешения в Ратуше – мне позволили».
– Вы беседовали и с дирижером Теодором Курентзисом, чьи музыкальные проекты сводят с ума самых искушенных экспертов. Какое он на вас произвел впечатление?
– Ну, вот он такой. Он живет музыкой, не делая из карьеры политический инструмент. Он избрал путь, который в каком-нибудь провинциальном театре мог бы никто и не заметить. Где найдется на Западе такой сумасшедший, который будет репетировать по ночам? Впрочем, последнее десятилетие стало периодом, когда с десяток хороших дирижеров вскочило в этот звездный поезд – Дудамель, Нелсонс, Кирилл и Василий Петренко, Владимир Юровский.
– Благодаря фонду «Музыкальный Олимп» в Москве и Петербурге уже несколько раз выступали топовые симфонические европейские оркестры. С каждым разом такие гастроли организовывать, вероятно, все сложнее?
– Пока у нас есть проект приезда Лейпцигского оркестра Гевандхауса, приуроченного к его 275-летию в 2018 году. Они приедут во главе с Андрисом Нелсонсом, к слову, тоже выступавшим в свое время на «Музыкальном Олимпе». И Саксонская штаатскапелла из Дрездена, и Берлинская штаатскапелла очень хотят приехать в Россию.
Если бы политики пели
Все под впечатлением от выступления Даниэля Баренбойма в Московской консерватории. Как вам удалось привезти его в непростое время?
Вы работали над программой «Энигма», оказавшись в локдауне в Люцерне. Сложно было?
За именами героев ваших передач стоят уникальные судьбы. Вы легко открываете самые закрытые двери?
Знание нескольких европейских языков тоже помогает в расширении «сфер влияния»?
Ирина Никитина: Да, безусловно, языки важны, но не менее важно понимание обстановки музыкального процесса в странах. Когда я говорю с пианистом Ланг Лангом, он прекрасно знает, как обстоят дела в Америке и Европе. Он понимает и то, что такое быть зажатым, поскольку родом из Китая, а я из СССР. Говоря с тенором Андреа Бочелли, мы прекрасно понимаем, что такое благотворительный ужин, приглашение ювелирной компании как главного спонсора. Когда я говорю с Тан Дуном, не скрываю, что обожаю Азию, где провожу много времени, была на Тибете, люблю Индию. Нас объединяет геополитическое и этнографическое слышание этого мира.
В Петербурге вновь проходит фестиваль «Музыкальный Олимп». Насколько сложно одноименному фонду формировать гастроли зарубежных солистов и оркестров?
Как бы ваша интуиция пригодилась сегодня в большой политике.
Ирина Никитина: Политика могла бы быть интересной, если бы в ней не было столько фальшивых нот, но там все вынуждены врать или скрывать правду. А в музыке обмануть невозможно: интонация решает все.
Справка «РГ»
Ирина Никитина: «Когда говорят «коммерциализация искусства», мне становится страшно»
15.01.2020 4 комментария Просмотры: 571
В преддверии открытия VIII Санкт-Петербургского международного культурного форума корреспонденту «Эксперт Online Северо-Запад» удалось пообщаться с президентом фонда «Музыкальный Олимп» Ириной Никитиной.
Победительница множества международных музыкальных конкурсов, автор и ведущая тематической программы «Энигма» на канале «Культура» рассказала о том, котируется ли на Западе российское музыкальное образование, как, не навредив, приобщить ребенка к культуре, а также о том, можно ли зарабатывать на искусстве.
— Ирина, давайте начнем с нескольких слов о состоянии российской классической музыки. Как бы вы охарактеризовали текущее положение дел на нашей внутренней сцене и насколько востребованы российские таланты за рубежом?
— Могу сказать, что полного удовлетворения у меня нет. Во-первых, c одной стороны, хорошо, что классическая музыка становится частью широкой культуры. Но всегда при переходе в массовую культуру существует опасность потери качества и вкуса.
Во-вторых, музыкальное образование: оно явно находится под угрозой. Одна из причин — огромный отток преподавателей из страны. И те юные дарования, которые начинают учиться здесь, продолжать свое образование часто стремятся за рубежом, опять же у тех специалистов, которые преподавали здесь раньше.
В-третьих, работа с молодыми артистами. Вот, например, я вижу в разных театрах мира много молодых русских певцов. А в ведущих российских — нет. Скорее всего, это проблема менеджмента. Я так понимаю, что прекрасные молодые певцы не остаются просто потому, что театр не способен предоставить им гибкий график, тем самым лишая их выступлений на других сценах. Но, в конце концов, если ты хочешь, чтобы человек был солистом в твоем театре, то создай ему удобные условия. Или нужно переходить полностью на такую систему, что кроме оркестра и хора постоянных артистов нет, все солисты приглашенные. Как, например, в «Метрополитен-опера», Нью-Йорк — там эта система очень хорошо работает.
Положительно то, что денег вкладывается очень много. Появляется большое количество оркестров, юношеские коллективы, фестивали, конкурсы. Но, по моему мнению, очень часто эти вложения носят больше протокольный характер. Тратится много, чтобы открыть или закрыть какое-то мероприятие, осветить его, чем действительно поддержать проект и укрепить в развитии.
— Классическая музыка «продается» на Западе лучше, чем в России? Как изменить эту ситуацию?
— Прежде всего, на Западе гораздо лучше планирование. Например, уже сейчас известно, что в Карнеги-холл или Берлинской опере будет в 2021 году. В России все-таки это до сих пор не так. Есть, конечно, хорошие исключения, которые давно и слаженно работают. К примеру, могу назвать Московскую филармонию и Консерваторию в Москве. В Петербурге уже похуже.
Во многом это зависит от бюджета. Но отсутствие планирования влияет на процесс. Надо уважать слушателя, который тоже «распределил себя» на год. Того, кто хочет услышать Соню Йончеву в постановке «Медея» в Берлине или Элину Гаранча в «Кармен» в Met (прим. — Metropolitan Opera). Я имею в виду публику, которая вносит концерты в свой календарь, у нас она тоже начинает появляться.
Уже есть клубы друзей в Зальцбурге. О чем это говорит? О том, что в России оперных постановок и концертов высочайшего уровня и качества просто недостаточно. Сравнивать наши афиши с афишей того же Карнеги-холла или Берлинской филармонии достаточно грустно: звезды первой величины у них — завсегдатаи ежегодных абонементов. А здесь, к примеру, Андраш Шифф, Марта Аргерих, Даниэль Баренбойм никогда не являлись героями абонементов. Фонд «Музыкальный Олимп» привозит их с регулярностью раз в год/раз в два года. Но это исключительно наша инициатива.
Конечно, это прежде всего вопрос финансов. Наглядный пример — работа нового зала «Зарядье»: совершенно очевидно, что московское правительство его хорошо финансирует. У них хорошая афиша, они регулярно привозят действительно хороших артистов. Среди них есть также не известные еще в России. И подобные расходы совсем невозможно покрыть за счет средств от продажи билетов.
— Приведите, пожалуйста, несколько примеров успешного взаимодействия музыкантов и продюсерских центров, когда таланту удавалось максимально раскрыться, стать брендом.
— Если говорить о примерах, я могу рассказывать только о своем Фонде. «Музыкальному Олимпу» в предстоящем году 25 лет, и, скажем так, этот бренд хорошо знают во всем мире. Прежде всего потому, что через наши фестивали прошло уже практически 500 артистов из всех стран мира. Я думаю, из тех, кто находится в расцвете своей карьеры, практически каждый второй побывал на нашем фестивале — и для них бренд «Музыкальный Олимп», безусловно, международный. Важную роль в этом играют выездные концерты фестиваля «Музыкальный Олимп» в Нью-Йорке (Карнеги-холл), в Цюрихе (Тонхалле), в Берлине (Берлинская филармония), в Китае и других странах.
Наш фонд никогда не занимался продюсированием российских артистов. Я занималась, наоборот, привозом западных артистов в Россию, поскольку, мне кажется, у нас выступлений качественных музыкантов недостаточно, и у публики есть голод. И, к сожалению, примеров российского продюсерского центра, который сделал брендом российского классического исполнителя, я привести не могу. На сегодняшний день ни один российский менеджмент не ведет ни одного западного артиста по всему миру. Более того, мы не ведем даже российских звезд. Это факт, который надо прежде всего признать. Ну, к примеру, и Анна Нетребко, и Теодор Курентзис — они все работают с западными агентствами. Каждый хороший русский артист ищет себе продюсерский центр в Англии, Австрии, Германии, США, а не у нас.
Это вопрос острый. Я буду подробно об этом говорить в рамках дискуссии «Искусство продюсирования: как завоевать сердца российского и зарубежного зрителя» на деловой площадке Культурного форума. Считаю, что это очень своевременный разговор.
— Российское музыкальное образование высоко котируется в мире? С какими трудностями сталкиваются выпускники музыкальных лицеев и консерваторий, твердо решившие связать свое будущее с искусством?
— Раньше образование было лучше. Это совершенно очевидно по результатам, да и профессия музыканта высоко ценилась и даже была в какой-то степени элитарной. Сейчас ясно, что российскому музыканту сложно зарабатывать на хлеб. Повторюсь, выпускники высших учебных заведений сталкиваются с трудностями не только финансовыми, но и продюсирования. Они не могут найти в России менеджмент, который сделает им мировую карьеру.
Посмотрите — в России нет практически ни одного лейбла, кроме «Мелодии», я имею в виду даже звукозаписывающего, который готов работать с молодыми. Для того, чтобы с вами работали, вы сразу должны быть призером ну, условно говоря, конкурса Чайковского. При этом я знаю много замечательных молодых музыкантов, которые победили на других крупных международных конкурсах, а в России они остаются до сих пор незамеченными, причем совершенно несправедливо.
Одна из сфер моей деятельности — я являюсь автором и ведущей программы «Энигма» на телеканале «Культура». Мною сделано уже более восьмидесяти интервью с очень значимыми персонами, мировыми звездами. Но с этого года я решила поддерживать еще и молодых музыкантов, поскольку им очень важно признание. Зачастую они больше известны за рубежом, чем у нас. И это совсем обидно.
Недавно вышло интервью с Василисой Бержанской, нашей русской певицей. Ей всего 25 лет, а она уже поет в пятерке очень хороших театров мира, но не в России. Следующим будет Даниил Харитонов, он выступает на ведущих мировых сценах, а у нас он играет всего пару концертов в год.
— Как нужно работать с ребенком, чтобы из него получился Даниил Трифонов? Таких талантов у нас много?
— Внимание к юным исполнителям в нашей стране традиционно есть. Однако последнее время заметен не очень хороший тренд использования юных музыкантов в культурных или псевдокультурных мероприятиях. Ребенок на сцене — это всегда прекрасно и очень интересно. Но талантливые дети очень часто оказываются под давлением тщеславия родителей, педагогов, устроителей концертов.
Здесь нужно быть очень-очень осторожными. Сейчас появляется много фондов, которые как бы поддерживают детей, одновременно обрекая их на отсутствие нормального образования, времени для собственного развития, которое можно инвестировать в репертуар и воспитать себя как личность. И это меня наводит на мысль, что такие люди не думают о молодых музыкантах, потому что знают — через два года появятся следующие. Данная тенденция мне совсем не нравится. Потому что в ней нет бережности.
Если мы говорим о том, что талант — это наше национальное достояние, так и не надо его загонять. Дети могут выдержать максимум восемь-десять концертов в серьезных залах в году. Как, к примеру, делала Анне-Софи Муттер, которая играла только с Караяном. Надо учитывать, что ребенок развивается, и это длительный процесс. А концертная деятельность требует выносливости: физической, психологической и эмоциональной. Плюс развитие личности и развитие репертуара.
И вот здесь нет совершенно никаких рамок. Устраиваются туры с этими детьми, постоянное внимание телевидения — это очень сложный экзамен для ребенка, трудное испытание. Ему нужно расти — он только начал. Да, он может быть очень талантлив, но если талант попадает в такую среду «фальшивомонетчиков», которые просто играют возрастом, это очень опасно.
— Какой бы ни был талант, успех невозможен без грамотного продюсирования?
— Безусловно. Но, во-первых, на грамотных продюсеров у нас я даже не знаю, где учат. Очень много самоучек. Есть с качеством, некоторые без качества. На мой взгляд, умный агент всегда будет, прежде всего, бережно относиться к своему музыканту. Он прекрасно понимает и учитывает все его составляющие, как я уже упомянула, физической, психологической и эмоциональной выносливости. То есть если агент хочет зарядить десятилетнему ребенку двадцать концертов подряд где-то в Японии или в Китае, — понятно, что это будут одноразовые гастроли. Да и из взрослых мало кто подобное выдержит.
Вторая немаловажная вещь — репертуар. Ну, например, если вы пианист, от вас хотят Листа или Чайковского, а у вас ну просто нет физической силы или возможности это сыграть, потому что, скажем, объем рук другой и так далее. А вам говорят — нет, ты будешь играть, должен получить такой-то концерт. Продюсер обязан четко учитывать, какой артист перед ним, и быть при этом хорошим психологом. Но, к сожалению, я вижу в основном продюсеров, которые делают бизнес, потому что для них важно продать билеты. Поэтому циркачества здесь очень и очень много.
Есть умные агенты. К примеру, мне очень нравится, как работал Сергей Данилян с балетом Эйфмана в Нью-Йорке. Он просто выстроил публику для балета Эйфмана, готовил ее раз за разом, не обращая внимания на финансовый успех — был он или его не было. Потому что человек, который работает с артистом, должен его прежде всего любить. А если ты любишь только деньги, ты артиста используешь.
— Как коммерциализировать искусство, чтобы оно не теряло своей художественной ценности? Продавать рок- или поп-музыку и классику — это же совершенно разные вещи, какой здесь требуется подход?
— Я не знаю, дойдем ли мы на каком-то этапе цивилизации до того, чтобы искусство приносило деньги. Проверьте всю историю: искусство никогда не приносило денег.
Должно пройти время, чтобы люди поняли, какой ценности была та или иная личность. Разве мы знали, кто такой Марк Шагал, когда он уезжал, или кто такой Гоген? Он стал известным и дорогим посмертно. Или, скажем, о музыке Баха, Мендельсона больше ста лет никто не знал. Я считаю, если ставить вопрос о коммерциализации искусства, то большую часть искусства просто уничтожит. Потому что будут совершенно другие ценности.
Что такое искусство? Искусство воздействует прежде всего на вашу эмоциональную и духовную среду. Считается, что художник — по сути творец, это канал божественного провидения. А если канал божественного провидения вы сведете к такому, условно говоря, земельному участку, принцип будет нарушен. Поэтому когда говорят «коммерциализация искусства», мне просто становится страшно.
Вот сейчас это происходит, у нас превращают все в попсу. И в результате классические музыканты играют на утренниках, на футбольных матчах. Я понимаю, что это может быть один раз в год — как особое событие, как, например, был дуэт Меркюри и Кабалье или во время церемонии открытия Чемпионата по футболу FIFA. Но это не есть норма.
Вот почему искусство всю свою историю все-таки жило на дотации. И отсюда благотворительность, меценаты. Потому что искусство по сути всегда развивалось при дворе — императорском, королевском, княжеском. В мире есть такие вещи, которые не покупаются и не продаются, — как любовь и здоровье.
И если мы будем говорить, что искусство коммерциализировано, — это для меня примерно из той же серии. Потому что я прекрасно понимаю, что есть картины Пикассо, которые хорошо продаются, и это замечательно. Но есть также прекрасные художники, которые не продаются, — и не надо. Может быть, через сто лет они будут признанными «пикассо». А мы сейчас их не поддержим или, тем более, станем уничтожать?
— Уместно ли говорить о том, что интерес массового зрителя к классической музыке в мире и в России растет?
— Я думаю, он никогда и не падал. И здесь неуместно говорить о том, что статистические показатели растет или падает. Если я знаю, что исполнитель достойный, то даже такая страшная русская зима не заставит меня остаться дома и не пойти. А если я буду видеть, как часто вижу в последнее время, «мейкап продакшн» — где все завуалировано под что-то, и я понимаю, что под этим нет качества, нет сердца и нет настоящей работы, — то я не пойду. Думаю, что искушенный зритель это чувствует.
Ирина Никитина: биография, фото, личная жизнь
Ирина Никитина — президент фонда «Музыкальный Олипм». Является композитором, общественным деятелем, а также российская пианистка. Она создавала музыку для таких мультфильмов как «Умные машинки», «Грузовичек Лева», и «Смарта и чудо-сумка».
Биография
Детство
Родилась девочка в городе Ленинград, 5 сентября 1962 года рождения. Отец был виолончелист Анатолий Никитин, а мать физик-аналитик которая когда-то преподавала в институте. Она уже с детства поняла кем хочет быть, и решила, что должна себя посветить игре на пианино. После школы она поступает на факультет «фортепиано», который закончила в 1987 году. После этого она даже была в Чехии на пракике.
Творчество
После того как она обрела опыт, она в период с 1983 год по 1985 гастролировала по всему миру, и активно играла на концертах. За границей сразу в двух городах в Женеве и Париже она стала лауреатом международных музыкальных конкурсов. А благодаря чему она стала известна многим людям, так это то, что в 1985 году она создает «Международный музыкальный фонд».
И в России начинают делать концерты популярные зарубежные музыканты, а Ирина стала там навсегда президентом. Фонд помог очень многим начинающим музыкантам как в России так и за её пределами. Успех принес одноименный международный фестиваль который проходит во многих известных местах, как в Нью-йорке «Карнеги-Холле», в Санкт-Петербурге и другие.
За всю свою жизнь она получила множество наград и достижений в музыкальной сфере. В 2001 году лауреат Национальной премии общественного признания женщин России — «За большие заслуги в популяризации музыкального искусства в России и поддержку молодых российских дарований».
Позже она вживается в роль композитора в 2014 году, когда впервый раз начала принимать участие в создание детсткого мультфильма. В 2016 году начинает вести программу о классической музыке под названием «Энигма» который проходит на телеканале «Культура».
Личная жизнь
С личной жизнью у неё все нормально, сейчас она замужем за директором и генеральным продюсером телеканала «Культура», которого зовут Сергей Шумаков, а до этого она была еще 2 раза в браке, в одном из которых у неё родилась дочка которую назвали Анника. Первый же муж был творческой личностью как и она, он был виолончелист дирижер и педагог, его звали Сергей Ролдугин.
Энигма
Номинации
О Премии
Фото и видео
Сокровищница
На общих началах
Новости
Партнеры
Контакты
Вопросы
Энигма
Участвуйте в развитии доброго искусства — голосуйте и комментируйте работы номинантов!
Ирина Никитина
Описание
Если существуют классики хип-хопа, то Вайклеф Жан, несомненно, один из них. Собранная им в середине 90-х группа The Fugees не только произвела фурор, записав альбом Score, до сих пор считающийся одним из самых успешных в истории хип-хопа, но и совершила маленькую революцию, научив рэперов исполнять джаз и ритм-энд-блюз, не переставая при этом оставаться рэперами.
Автор: Ирина Никитина
Дата первого выпуска: 2016 г.
Ведущий: Ирина Никитина
Длительность: 39 мин.
О передаче
Цикл рассказывает о том, что такое современная классическая (академическая) музыка, показывает ее самых ярких представителей в естественной среде и вызывает их на откровенный разговор о самом главном. Любопытные истории, неожиданные и яркие ассоциации, редкая хроника, простота и ясность разговора, интересного и понятного широкому зрителю, – каждый выпуск по-своему уникален. «Энигма» – это программа, которая охватывает мировое музыкальное пространство. Зритель получает редкую возможность познакомиться с самыми яркими представителями мира музыки. Все герои «Энигмы» – неординарные, выдающиеся личности. Автор и ведущая программы – президент фонда «Музыкальный Олимп», пианистка, продюсер Ирина Никитина – говорит со своими собеседниками о главных событиях их жизни: поворотных моментах, жестком выборе и компромиссах, духовных открытиях и человеческих отношениях. Диалог «Энигмы» – доверительный и непредсказуемый. Впервые рассказанные истории, редкая хроника и, конечно, музыка – каждый выпуск уникален по-своему. Первую программу цикла зрители увидели в марте 2016, эфир – еженедельно.
О выпускающем телеканале
Общероссийский государственный телевизионный канал «Культура» учрежден Указом Президента Российской Федерации от 25 августа 1997 года № 919. 21 октября 2010 года телеканал получил новое название: «Россия К».
Инициаторами создания нашего телеканала стали Дмитрий Лихачев, Мстислав Ростропович и другие деятели науки и искусства. Первым главным редактором Указом президента РФ был назначен Михаил Швыдкой. Тогда же был учрежден Попечительский совет, призванный определять основные направления и перспективы программной политики канала и его технической деятельности. В его состав вошли представители научной и творческой интеллигенции. С 1997 г. по 2000 г. Совет возглавлял президент России Борис Ельцин. В июле 2002 года функции Попечительского совета телеканала «Культура» были переданы Совету по культуре и искусству при Президенте РФ.
В июне 1998 года указом Президента Российской Федерации главным редактором телеканала назначена Татьяна Паухова. 19 ноября 2009 года ее сменил на посту Сергей Шумаков.
За годы работы телеканалом был сформирован и постоянно пополняется уникальный фонд видеоматериалов, посвященных самым ярким событиям в российской и мировой культуре. Телеканал «Россия-Культура» считает одним из приоритетных направлений своей деятельности сотрудничество с крупнейшими телевизионными компаниями мира, такими как BBC, RAI, Discovery, европейским телеканалом ARTE, ZDF, PBS, ORF.
С 2000 года «Россия-Культура» является постоянным участником Европейского вещательного союза (EBU). В этом же году телеканал стал партнером одной из самых авторитетных организаций по культурному сотрудничеству — Международного музыкального центра, штаб-квартира которого расположена в Вене.
С 2000 года телеканалом проводится международный телевизионный конкурс юных музыкантов «Щелкунчик», который и по сей день остается единственным в России детским телевизионным конкурсом в области академической музыки. За все время существования в нем приняли участие более 1000 юных музыкантов из более чем полутора десятков стран мира.
С 2002 года вещание телеканала ведется с тремя дублями с учетом часовых поясов. Отдельная программа формируется для Москвы.