Что опять повреждения на трассе
Варианты «Ноль семь»
Варианты 1 куплета:
Для меня эта ночь вне закона,
Я пишу — по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона
И набираю вечное ноль семь.
Эта ночь для меня вне закона,
Я пишу — по ночам больше тем.
Вдруг хватаюсь за диск телефона —
Набираю вечное ноль семь.
Эта ночь для меня вне закона,
Я пишу — по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона —
Набираю вечное ноль семь.
Варианты 2 куплета:
«Девушка, здравствуйте, как вас звать?» — «Тома.
Семьдесят вторая». Жду, дыханье затая.
«Быть не может, повторите, я уверен — дома.
А, вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
«Девушка, здравствуйте, как вас звать?» — «Тома.
«Быть не может, повторите, я уверен — дома.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Варианты 3 куплета:
Эта ночь для меня вне закона,
Я не сплю — я кричу: «Поскорей. »
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей?
Для меня эта ночь вне закона,
Я не сплю — я кричу: «Поскорей. »
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей?
Варианты 4 куплета:
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии — я завтра улетаю.
А, вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии — я завтра улетаю.
«Девушка, милая! Я прошу: продлите!
Вы теперь как ангел — не сходите ж с алтаря!
Самое главное — впереди, поймите.
А, вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Варианты 7 куплета:
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Всё равно, буду ждать — я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
Нет, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать: буду ждать — я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Повторите снова!
Не могу дождаться — жду дыханье затая.
Да, меня. Конечно, я. Да, я. Конечно, дома!» —
«Вызываю. Отвечайте. » — «Здравствуй, это я!»
Эта ночь для меня вне закона —
Ночи все у меня не для сна.
А усну — мне приснится икона,
На кого-то похожа она.
Для меня эта ночь вне закона —
Ночи все у меня не для сна.
А усну — мне приснится икона,
На кого-то похожа она.
Варианты 10 куплета:
«Девушка, слушайте! Снова я, Тома!
Не могу дождаться — жду дыханье затая.
Да, меня. Конечно, я. Да, я, я. Конечно, дома!» —
«Вызываю. Отвечайте. » — «Здравствуй, это я!»
«Девушка, милая, как вас звать?» — «Тома.
Семьдесят вторая». Жду, дыханье затая.
«Да, меня. Конечно, я. Да, я. Конечно, дома!» —
«Вызываю. Отвечайте. » — «Здравствуй, это я!»
«Девушка, здравствуйте! Снова вы, Тома, —
Семьдесят вторая Жду дыханье затая.
«Вызывают. Отвечайте. » — «Здравствуй, это я!»
Для меня даже ночь вне закона,
Я пишу — ночью множество тем.
Я хватаюсь за диск телефона,
Набираю вечное ноль семь.
«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» — «Тома.
Семьдесят вторая». Жду, дыханье затая.
«Может быть, наберёте, я уверен — дома.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Для меня эта ночь вне закона,
Я не сплю — я кричу: «Поскорей. »
Почему мне в кредит и по талону
Предлагают любимых людей?
«Девушка, милая! Семьдесят вторая!
Не могу держаться, нетерпенье не тая.
К дьяволу все линии — я завтра улетаю.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Телефон для меня — как икона,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.
«Девушка, дайте мне Москву! Прошу — продлите!
Вы теперь как ангел — не сходите с алтаря!
Самое главное — впереди, поймите.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Опять поврежденье на трассе!
Что ж реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать: буду ждать — я согласен
Начинать целый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Это я». — «Что вам?» —
«Нет, уже не нужно — нужен город Магадан.
Я даю вам слово, что звонить не буду снова,
Просто друг один — узнать, как он, бедняга, там. «
Для меня эта ночь вне закона —
Ночи все у меня не для сна.
Не услышал звонок телефона,
Не сказал, что сегодня весна.
«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» — «Тома.
Ноль семь
Эта ночь для меня вне закона,
Я пишу — по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона —
Я набираю вечное ноль семь.
«Девушка, милая, как вас звать?» — «Тома.
Семьдесят вторая». Жду, дыханье затая…
«Быть не может, повторите, я уверен — дома.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Эта ночь для меня вне закона,
Я не сплю — я прошу: «Поскорей. »
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей?
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят…
К дьяволу все линии — я завтра улетаю.
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Телефон для меня — как икона,
Телефонная книга — триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.
«Девушка, милая! Я прошу: продлите!
Вы теперь как ангел — не сходите ж с алтаря!
Самое главное — впереди, поймите…
Вот уже ответили. Ну здравствуй, это я!»
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать: буду ждать — я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». — «Да что вам?» —
«Нет, уже не нужно — нужен город Магадан.
Не даю вам слова, что звонить не буду снова,
Просто друг один — узнать, как он, бедняга, там…»
Эта ночь для меня вне закона —
Ночи все у меня не для сна.
А усну — мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.
«Девушка, милая! Снова я». — «Да что вам?» —
«Не могу дождаться — жду дыханье затая…
Да, меня. Конечно, я. Да, я. Конечно, дома!» —
«Вызываю… Отвечайте…» — «Здравствуй, это я!»
Что опять повреждения на трассе
Для меня эта ночь вне закона.
Я пишу – по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона
И набираю вечное 07.
Девушка, здравствуйте!
Как вас звать? Тома.
Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая!
Быть не может, повторите, я уверен – дома!
А, вот уже ответили. Ну, здравствуй, – это я!
Эта ночь для меня вне закона.
Я не сплю, я кричу – поскорей!
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей?
Девушка! Слушайте!
Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии, я завтра улетаю!
А, вот уже ответили. Ну, здравствуй, – это я!
Телефон для меня, как икона,
Телефонная книга – триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянья на миг сократив.
Девушка, милая!
Я прошу, продлите!
Вы теперь, как ангел, – не сходите ж с алтаря!
Самое главное – впереди, поймите,
Вот уже ответили. Ну, здравствуй, – это я!
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Все равно, буду ждать, я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
07, здравствуйте!
Снова я. Что вам?
Нет! Уже не нужно. Нужен город Магадан.
Я даю вам слово, что звонить не буду снова.
Просто друг один узнать, как он бедняга, там.
Эта ночь для меня вне закона.
Ночи все у меня не для сна.
А усну – мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.
Девушка, милая!
Снова я, Тома!
Не могу дождаться, и часы мои стоят.
Да, меня. Конечно, я. Да, я, конечно, дома!
– Вызываю. Отвечайте. – Здравствуй, это я!
Источник: В. Высоцкий. Собрание сочинений в одном томе. Издательство: Альфа-книга, 2011
10 песен Владимира Высоцкого
«Ко мне в театр пришел наниматься молодой человек. Когда я спросил его, что он хочет прочитать, он ответил: «Я несколько своих песен написал, послушаете?» Я согласился послушать одну песню, то есть, фактически, наша встреча должна была продлиться не более пяти минут. Но я слушал, не отрываясь, полтора часа», — эта история, приписываемая Юрию Любимову, уже давно циркулирует в интернете.
Владимира Высоцкого не стало 33 года назад, но даже те, кто родился после его смерти, знают пару строк о «конях привередливых» или «друге, который оказался вдруг». За эти годы Высоцкий как-то незаметно стал еще одним «нашим всем», и вместо того, чтобы вновь и вновь перечислять заслуги Владимира Семеновича или обсуждать пресловутые тайны личной жизни, проект Weekend РИА Новости и «Фирма «Мелодия» просто предлагают послушать его песни, знакомые каждому.
Многие считают, что песню «Она была в Париже» (1966) Высоцкий писал о Марине Влади. Но вот как вспоминал историю этой композиции Станислав Говорухин в книге «Владимир Высоцкий. Четыре четверти пути» (1988).
«Там же, в горах, летом 66-го, он написал шуточную песню – «Она была в Париже». Повод написания этой песни ошибочно приписывается знакомству с Мариной Влади, с которой в то время Володя еще знаком не был. На самом деле повод дала Лариса Лужина, работавшая с нами в картине. Перед «Вертикалью» она снялась в фильме «На семи ветрах» и еще в нескольких фильмах совместного производства и в связи с этим объездила весь мир. Володя в то время еще не ездил за границу, и рассказы Ларисы произвели на него большое впечатление».
Она была в Париже
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в ём одном!
Какие песни пел я ей про Север дальний! —
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»…
Но что ей до меня — она была в Париже, —
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод — хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх…
Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
Мы снова говорим на разных языках…
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу, пани,
Прими таким как есть, не буду больше петь…»
Но что ей до меня — она уже в Иране, —
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осло, —
Да, я попал впросак, да, я попал в беду.
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они — я лучше пережду!
1966
А вот основой для сюжета следующей песни, как пишет Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полет», стали международные телефонные разговоры между ней и Высоцким. Московские телефонистки проявляли самоотверженное участие, помогая Высоцкому и Влади находить друг друга и не ограничивая время разговоров: «Десять лет у нас был ангел-хранитель – Люся…»
Ноль семь
Для меня эта ночь – вне закона.
Я пишу – по ночам больше тем.
Я хватаюсь за диск телефона,
Набираю вечное ноль семь.
«Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» – «Тома».
«Семьдесят вторая! Жду дыханье затая…
Быть не может, повторите, я уверен – дома.
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Эта ночь для меня вне закона,
Я не сплю – я кричу: «Поскорей. «
Почему мне в кредит, по талону
Предлагают любимых людей!
«Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
Не могу дождаться, и часы мои стоят…
К дьяволу все линии – я завтра улетаю.
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Телефон для меня – как икона,
Телефонная книга – триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.
«Девушка, милая! Я прошу – продлите!
Вы теперь как ангел – не сходите ж с алтаря!
Самое главное – впереди, поймите…
Вот уже ответили.
Ну здравствуй, это я!»
Что, опять поврежденье на трассе?
Что, реле там с ячейкой шалят?
Мне плевать – буду ждать, – я согласен
Начинать каждый вечер с нуля!
«Ноль семь, здравствуйте! Снова я». – «Да что вам?»
«Нет, уже не нужно, – нужен город Магадан.
Не даю вам слова, что звонить не буду снова, —
Просто друг один – узнать, как он, бедняга, там…»
Эта ночь для меня вне закона,
Ночи все у меня не для сна, —
А усну – мне приснится мадонна,
На кого-то похожа она.
«Девушка, милая! Снова я, Тома!
Не могу дождаться – жду дыханье затая…
Да, меня. Конечно я. Да, я! Конечно дома!»
«Вызываю… Отвечайте…» – «Здравствуй, это я!»
1969
Одна из самых известных работ Высоцкого в кино – фильм Станислава Говорухина «Вертикаль», для которого он сочинил несколько песен, в том числе знаменитую «Песню о друге» и шуточную «Скалолазку», которая не вошла в фильм. Своей второй супруге Людмиле Абрамовой он писал со съемок: «Это я буду петь Лужиной, к которой буду приставать (по фильму, конечно)».
Скалолазка
Я спросил тебя: «Зачем идете в гору вы?—
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.—
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»
Рассмеялась ты – и взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя, —
Первый раз меня из трещины вытаскивая,
Улыбалась ты, скалолазка моя!
А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины —
Но не обиделся, а приговаривал:
«Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя. «
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя!
А потом на каждом нашем восхождении —
Ну почему ты ко мне недоверчивая?! —
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя гуттаперчевая!
Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя.
За тобой тянулся из последней силы я —
До тебя уже мне рукой подать, —
Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»
Тут сорвался вниз, но успел сказать:
«Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя скалоласковая. «
Мы теперь с тобой одной веревкой связаны —
Стали оба мы скалолазами!
1966
Песня о друге
Если друг
оказался вдруг
И не друг, и не враг,
а так;
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни —
рискни!-
Не бросай одного
его:
Пусть он в связке в одной
с тобой
Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах —
не ах,
Если сразу раскис —
и вниз,
Шаг ступил на ледник —
и сник,
Оступился – и в крик, —
Значит, рядом с тобой —
чужой,
Ты его не брани —
гони:
Вверх таких не берут
и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил,
не ныл,
Пусть он хмур был и зол,
но шел,
А когда ты упал
со скал,
Он стонал,
но держал;
Если шел он с тобой
как в бой,
На вершине стоял – хмельной, —
Значит, как на себя самого
Положись на него!
1966
«…несколько лет назад я записал на «Мелодии» два больших диска: один – свой, а у второго диска на одной стороне – мои песни, а на второй – моя жена; Марина, поет по-русски мои же песни, написанные специально для нее. Эти диски не вышли – вернее, появилось кое-что в маленьких пластиночках, где не поймешь, по какому принципу их надергали. Причем вышли некоторые песни, которые вызывали наибольшие возражения у редактуры: «Москва – Одесса» и «Кони привередливые».
Но это не от меня зависело, а от кого – я даже не знаю. Иногда я на очень высоком уровне получаю согласие, а потом оно вдруг, как в вату, уплывает. Прямо и не знаешь, кого надо брать за горло, кого конкретно надо душить. Потом я смотрю, «Мелодия» вместе с болгарами издает пластинку, в которой есть еще несколько вещей из этих дисков, а у нас они так и не случились. Когда спрашиваешь отвечающего за это человека о причине, он говорит: «Ну, вы знаете, там не все песни бесспорны». Я говорю: «Давайте спорить!», но…» — писал Владимир Высоцкий в своем дневнике.
Кони привередливые
Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
Что-то воздуху мне мало – ветер пью, туман глотаю, —
Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть!
Но что-то кони мне попались привередливые —
И дожить не успел, мне допеть не успеть.
Я коней напою,
я куплет допою —
Хоть мгновенье еще постою
на краю…
Сгину я – меня пушинкой ураган сметет с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, —
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони,
Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые —
И дожить не успел, мне допеть не успеть.
Я коней напою,
я куплет допою —
Хоть мгновенье еще постою
на краю…
Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, —
Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь!
Но что-то кони мне попались привередливые —
Коль дожить не успел, так хотя бы — допеть!
Я коней напою,
я куплет допою —
Хоть мгновенье еще постою
на краю…
1972
Москва – Одесса
В который раз лечу Москва – Одесса, —
Опять не выпускают самолет.
А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса —
Надежная, как весь гражданский флот.
Над Мурманском – ни туч, ни облаков,
И хоть сейчас лети до Ашхабада,
Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
И Львов открыт, – но мне туда не надо!
Сказали мне: «Сегодня не надейся —
Не стоит уповать на небеса!»
И вот опять дают задержку рейса на Одессу:
Теперь – обледенела полоса.
А в Ленинграде — с крыши потекло, —
И что мне не лететь до Ленинграда?!
В Тбилиси — там все ясно, там тепло,
Там чай растет, — но мне туда не надо!
Я слышу: ростовчане вылетают, —
А мне в Одессу надо позарез!
Но надо мне туда, куда меня не принимают, —
И потому откладывают рейс.
Мне надо — где сугробы намело,
Где завтра ожидают снегопада.
А где-нибудь все ясно и светло —
Там хорошо, — но мне туда не надо!
Отсюда не пускают, а туда не принимают, —
Несправедливо — грустно мне, — но вот
Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,
Доступная, как весь гражданский флот.
Открыли самый дальний закуток,
В который не заманят и награды,
Открыт закрытый порт Владивосток,
Париж открыт, — но мне туда не надо!
Взлетим мы, распогодится — теперь запреты снимут!
Напрягся лайнер, слышен визг турбин…
А я уже не верю ни во что — меня не примут, —
Опять найдется множество причин.
Мне надо — где метели и туман,
Где завтра ожидают снегопада.
Открыли Лондон, Дели, Магадан —
Открыто все, — но мне туда не надо!
Я прав, хоть плачь, хоть смейся, —
но опять задержка рейса —
И нас обратно к прошлому ведет
Вся стройная, как «ТУ», та стюардесса — мисс Одесса,
Похожая на весь гражданский флот.
Опять дают задержку до восьми —
И граждане покорно засыпают…
Мне это надоело, черт возьми, —
И я лечу туда, где принимают!
1968
Песня «Утренняя гимнастика» была написана по предложению драматурга Александра Штейна для спектакля по его пьесе «Последний парад».
Утренняя гимнастика
Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите – три-четыре! —
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще, —
гимнастика!
Если вы в своей квартире, —
Лягте на пол – три-четыре! —
Выполняйте правильно движения!
Прочь влияние извне —
Привыкайте к новизне, —
Вдох глубокий до изне-
можения!
Очень вырос в целом мире
Гриппа вирус – три-четыре! —
Ширится, растет заболевание.
Если хилый – сразу гроб!
Сохранить здоровье чтоб —
Применяйте, люди, об-
тирание!
Если вы уже устали —
Сели-встали, сели-встали, —
Не страшны вам Арктика с Антарктикой!
Главный академик Иоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменит спорта профи-
лактика!
Разговаривать не надо —
Приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми!
Если очень вам неймется —
Обтирайтесь чем придется,
Водными займитесь проце-
дурами!
Не страшны дурные вести —
Мы в ответ бежим на месте, —
В выигрыше даже начинающий.
Красота – среди бегущих
Первых нет и отстающих, —
Бег на месте общеприми-
ряющий!
1968
Написанная в 1969 году «Песня о переселении душ» вышла в числе тех немногих прижизненных записей Высоцкого в 1974 году. Так автор сам комментировал ее содержание:
«Ну вы знаете, что после смерти мы с вами не… не умираем сразу, а душа наша переселяется в животных, в растения, в предметы. Это, конечно, в Индии. Вот. Но Достоевский писал, что у нас тоже – мы еще полгода живем, там, и беседуем. Называется рассказ, для интересующихся, называется «Бобок». Рассказ такой, странный рассказ раннего Достоевского. Ну так вот, в общем, значит, душа, она переселяется в животных, в растения, в предметы. В общем, кто куда угадает, тот туда переселяется. Ну и в связи с этим вот написана такая шуточная песня, которая так и называется «Песенка о переселении душ».
Песня имела несколько вариантов названия — «Про индуизм», «Песенка о буддизме», «Переселение душ» — а вот эти строфы позже были изъяты:
Какие ситуации! Простор воображенью:
Был гордым и почтенным — а родился дураком, —
А если мало радует такое положенье —
Скажи еще спасибо, что не сделался скотом!
Уж лучше сразу — в дело, чем
Копить свои обиды, —
Ведь если будешь мелочен —
Докатишься до гниды.
Песенка о переселении душ
Кто верит в Магомета, кто – в Аллаха, кто – в Исуса,
Кто ни во что не верит – даже в черта, назло всем, —
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя —
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья —
Живи себе нормальненько —
Есть повод веселиться:
Ведь, может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Пускай живешь ты дворником – родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь, —
Но если туп, как дерево, – родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком, —
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?!
Так кто есть кто, так кто был кем? – мы никогда не знаем.
Кто был никем, тот станет всем, – задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот – был раньше негодяем,
А этот милый человек – был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы, —
Удобную религию
Придумали индусы!
1969
В тот же сборник вошла и песня под названием «Лирическая», более известная по первой строфе «Здесь лапы у елей дрожат на весу…». Песня звучала в спектакле «Свой остров» Московского театра «Современник» (1971).
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно, —
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
Пусть дождем опадают сирени, —
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света, —
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, —
Все равно я отсюда тебя заберу
В светлый терем с балконом на море!
В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно,
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе, —
Зря ли я столько сил разбазарил?!
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
1970
Владимир Высоцкий о песне «Мы вращаем Землю»:
«Сейчас она идет в спектакле нашего театра. Бывает так: я напишу, а потом Любимов вставит песню в спектакль. Вот в спектакле «Пристегните ремни» эта песня звучит рядом с такими гениальными песнями, как «Враги сожгли родную хату», «Темная ночь», рядом с песнями Окуджавы. Я ее сам пою в этом спектакле, в полной выкладке солдатской, с автоматом.
У этой песни очень странная судьба. Написал я ее случайно, будучи в горах. Я снимался в фильме «Плохой хороший человек». Мы ждали погоды, чтобы снять сцену дуэли. В горах был страшный дождь с мокрым снегом, жуткая погода. А внизу было 25 градусов жары. Все норовили спуститься вниз купаться, но вынуждены были сидеть в зимней одежде и ждать погоды. Настроение мрачное. Утром надо вылетать, а ничего еще не снято. И я написал стихи о людях, которые вращают Землю.
Потом мне предложили сделать пластинку. Это дело было странное для меня, потому что мне редко поступают такие предложения. На эту пластинку я записал несколько песен из спектаклей и единственную песню, которая к тому времени еще не вошла в спектакль, – «Мы вращаем Землю».
Мы вращаем Землю
От границы мы Землю вертели назад —
Было дело сначала, —
Но обратно ее закрутил наш комбат,
Оттолкнувшись ногой от Урала.
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи, —
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.
Мы не меряем Землю шагами,
Понапрасну цветы теребя, —
Мы толкаем ее сапогами —
От себя, от себя!
И от ветра с востока пригнулись стога,
Жмется к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
Изменив направленье удара.
Не пугайтесь, когда не на месте закат, —
Судный день – это сказки для старших, —
Просто Землю вращают куда захотят
Наши сменные роты на марше.
Мы ползем, бугорки обнимаем,
Кочки тискаем – зло, не любя,
И коленями Землю толкаем —
От себя, от себя!
Здесь никто б не нашел, даже если б хотел,
Руки кверху поднявших.
Всем живым ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.
Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
Где настигнет – в упор или с тыла?
Кто-то там впереди навалился на дот —
И Земля на мгновенье застыла.
Я ступни свои сзади оставил,
Мимоходом по мертвым скорбя, —
Шар земной я вращаю локтями —
От себя, от себя!
Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
Принял пулю на вдохе, —
Но на запад, на запад ползет батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.
Животом — по грязи, дышим смрадом болот,
Но глаза закрываем на запах.
Нынче по небу солнце нормально идет,
Потому что мы рвемся на запад.
Руки, ноги – на месте ли, нет ли, —
Как на свадьбе росу пригубя,
Землю тянем зубами за стебли —
На себя! От себя!
1972
Все композиции были записаны Владимиром Высоцким вместе с ансамблем «Мелодия» под управлением Георгия Гараняна с 1974 по 1975 годы. «Песня о друге» записана в 1971 году (внестудийная запись).
Аудиоотрывки предоставлены ФГУП «Фирма «Мелодия»