Что описывается в былинах новгородского цикла
Чичеров В.И.: Русское народное творчество
Былины новгородского цикла.
БЫЛИНЫ НОВГОРОДСКОГО ЦИКЛА
Былины новгородского цикла разрабатывают темы общественного и семейного быта. Воинская тематика киевских былин имела общерусское значение. Новгород, почти не знавший татарского ига, не разрабатывал былин с воинской тематикой. Из новгородских былин, как сказано, особенно большое значение имеют былины «Садко» и «Василий Буслаев». К новгородским былинам, по справедливому предположению В. Ф. Миллера, относится также былина о Вольге и Микуле, в которой, помимо характерных для северной Руси географических и бытовых деталей (см. описание поля Микулы, упоминание о соляном вопросе, название Ореховца-Шлиссельбурга и др.), имеется контрастное противопоставление князя-дружинника крестьянину, легко объяснимое в Новгородской Руси, в которой князь был приглашенным со стороны лицом, не имеющим права на землю.
Изображение в былине о Садко купеческих пиров, похвальбы лавками с товарами заключает острые социально-бытовые характеристики. Былина разрабатывает тему чудесного избавления от нищеты. Сам по себе такой мотив мог зародиться только в среде, где недоедание-недопивание было обычным явлением. Сказители в начале былины рисуют Садко нищим гусляром, создателем чудесных песен. Сила его искусства огромна, она способна вызвать отклик в самой природе. Но это искусство новгородским купцам оказалось ненадобно, и Садко не на что было жить, нечем было себя кормить. Садко уходит от купцов на берег Ильмень-озера и своей игрой на гуслях и пением покоряет водную стихию. Сам царь морской поднимается из глуби вод и одаривает гусляра невиданными дарами — «рыбами золотые перья». Нищий гусляр, представитель народного искусства, побеждает именитых купцов.
Былина о Садко построена на показе конфликта бедного гусляра и купцов Новгорода (купцы не зовут Садко на пир; Садко игрой на гуслях восхищает морского царя, получает ог него награду и по его наущению спорит с купцами; Садко выигрывает спор, делается богатым, гордится своим богатством, спорит с купцами повторно). Конфликт разрешается благополучно для Садко до тех пор, пока он борется с отдельными купцами. Как только Садко теряет сознание своей связи с коллективом и приходит к противопоставлению себя всему Великому Новгороду, он проигрывает. Поражение того, кто противопоставляет себя коллективу-народу, неизбежно — такова идея, утверждаемая былиной и определяющая развитие сюжета. Во второй части повествуется, как побежденный Новгородом Садко, покинув родной город, странствует по морям. Былина сочетает мысль о чудесном преодолении социальной несправедливости (богатые купцы — бедный гусляр) с прославлением Новгорода.
«Калева- лой» (образ чудесного музыканта Вайнемейнена толковался некоторыми исследователями как параллельный и даже тождественный Садко; морской царь былины истолковывался как переработка водяного бога Ахто карело-финского эпоса). Эпизод опускания Садко в море рассматривался как вариация темы бросания грешника в море, разработанной Библией (история Ионы во чреве китовом) и средневековой литературой (ср. историю о Садоке в старофранцузском романе «Tristan de Leonois»).
Возведение былины о Садко к иностранным источникам и толкование ее как переработки фольклора и литературы других народов глубоко ошибочны. Но самые параллели к былине о Садко должны учитываться, как материал для изучения русского эпоса, помогающий раскрыть его особенности и то общее, что роднит былины с героическим средневековым эпосом других народов.
Столь же замечательным образцом новгородского былевого эпоса являются две былины о Василии Буслаеве — о его молодости («Василий Буслаев и мужики новгородские») и о том, как он ездил молиться («Смерть Василия Буслаева»). Эти былины, отражая быт и социальные взаимоотношения средневекового Новгорода (в них содержатся замечательные бытовые зарисовки, имеющие соответствия в летописных записях — см. Новгородскую летопись и Софийский временник), особенно важны тем, что отразили ранние проблески критицизма и элементов рационализма на Руси.
В былинах о Василии Буслаеве отражено критическое отношение к догмам, утверждаемым церковью и всем строем феодального государства. Самый образ Васьки Буслаева характеризуется отсутствием суеверия, столь типичного для средневековья, и стремлением нарушить установленный строем порядок вещей. О Буслаеве говорят, что он «ни в сон, ни в чох, ни в птичий грай не верует». Отсутствие уважения ко всему, что почиталось как освещенное религией, проявляется во многих поступках Васьки. Так, в пылу боя на мосту через Волхов Васька не задумывается поднять руку на своего «крестного батюшку»; надо припомнить, что крестный предстает перед Васькой в духовном облачении, следовательно, Ваську не останавливает и монашеская одежда. У гроба господня Васька нарушает правила поведения, входя нагим в Иордань-реку. Творил Васька и другие запретные для христианина дела.
Эти характерные черты образа Буслаева всецело объясняются идейной жизнью русского средневековья. Чем больше усиливался идеологический гнет русской церкви, тем рациональнее становилось сознание людей. В условиях господства религиозного мировоззрения он нередко принимал формы «еретических» движений. Таковы были известные на Руси ереси стригольников и жидовствуйпцих. Последние, например, отрицали божественность Иисуса Христа, чудотворность икон и многое другое, что отстаивала каноническая православная церковь как основные элементы христианского вероучения.
«еретическими» направлениями русской общественной мысли. Но эпические песни о нем несомненно отразили обстановку, которая порождала по-разному выражающийся рационализм. Протест Василия Буслаева против установившихся запретов, нарушение им устоев и правил жизни, неверие в поверья и приметы отражали прогрессивные явления общественной жизни средневековой Руси. А. М. Горький справедливо подчеркивал, что образ Буслаева явился специфически русским обобщением общественных явлений и указывал, что в нем отразились некоторые стороны национального русского характера.
Необходимо заметить, что народное творчество отмечает неосознанность протеста Буслаева. Самый протест целиком захватывает героя былины, заставляя его нарушать все правила общежития, совершать также и неразумные действия — всецело ради бесшабашного удальства. Отсюда идет некоторая противоречивость образа, сказывающаяся в том, что Васька, воспринимаемый как явно положительный герой, поступки которого выражают протест против средневекового застоя, против установившихся обычаев, совершает ряд действий, по существу ненужных, ничего не дающих, а иногда противоречащих элементарным правилам поведения (см., например, эпизод с мертвой головой). Василий Буслаев не знает удержу ни в чем; он сам становится жертвой нарушения запретов и в конце концов гибнет.
полностью подтверждается летописными рассказами (ср. в Новгородских летописях). Сочетание правдиво отображенных идеологических явлений средневековой Руси с точными и яркими зарисовками общественного и семейного быта выделяют былину о Василии Буслаеве как одну из наиболее художественных самобытных эпических песен русского народа.
С новгородскими былинами соприкасается (а быть может, в новгородских землях и была создана) былина о Вавиле и скоморохах. Основание для этого предположения дает то, что скоморошья песенная и былинная традиция живо сохранялась на территории новгородских пятин вплоть до XX в., и былина «Вавила и скоморохи», записанная на р. Пинеге, представляет собой яркий образец этой традиции. Новгород в XV—XVII вв. наряду с Москвой был центром средоточия скоморошьего искусства. Естественно, что преследование скоморохов, гонение на скоморошье искусство, особенно сильное в XVII столетии, в новгородчине проходило также. Скоморохи в грамотах Московской Руси были объявлены слугами дьявола, а их искусство— бесовским Былина о Вавиле и скоморохах как бы отвечает правительству и духовенству и называет искусство скоморохов святым. Эта былина — апология скоморошьего искусства.
В былине царь Собака с сыном, дочерыо и зятем противопоставлены скоморохам, ведущим с собой крестьянина Вавилу. Видеть какое-либо определенное лицо под именем царя Собаки (например, царя Алексея Михайловича, особенно сурово преследовавшего скоморохов) нет достаточных оснований. Скорее всего этот образ надо понимать, как обобщающий эпический образ, противостоящий скоморохам, с которыми, по их призыву,, оставив повседневную работу в поле, идет крестьянин Вавила. Силой своего искусства— песней и игрой — Вавила и скоморохи вызывают огонь, испепеляющий «ипищее царство» царя Собаки. На царство скоморохи сажают Вавилу. Заслуживает внимание и то, что в былине скоморохи, идущие на царя Собаку, названы именами святых Кузьмы и Демьяна — бессребреников (т. е. неимущих), покровителей ремесленников (в основном — кузнецов). О них былина говорит: «Не простые люди-то, святые!».
РЛИК Ответы. Лекции по рлик Народная культура содержание и история понятия
Героический эпос в истории культуры. Былины киевского цикла. Сюжеты и образы
Былины – произведения народного героического эпоса.
Героический эпос сложился у многих народов: финская «Калевала», скандинавская «Эдда», кавказские «Нарты», индийская «Рамаяна», шумерский «Гильгамеш».
Название «былина» говорит о том, что это быль, реальность, в неё верили. Понятие ввёл в 19 в. фольклорист Сахаров, взяв слово из «Слова о полку Игореве», в народе же они назывались старинами. Былина сразу же чётко локализует сюжет во времени и пространстве. Тема: судьба народа, народное самосознание, поэтому к былине относились с уважением. Былина художественна по своему происхождению. Былина рисует не реальную, а идейную историю, какую хотел видеть русских человек. Богатыри – идеальные герои с народной моральной точки зрения, вызывающие народное восхищение. Жирмунский: «Историческое прошлое в масштабах русской идеализации».
Классические записи были сделаны в 19 в. в Онежском крае Рыбниковым. Исполнить былину мог далеко не каждый (выдающиеся сказители – Рябинины). Героические былины – о борьбе с захватчиками, чудовищами. Содержание былин чаще связано с Киевской Русью. Былины восходят к конкретным историческим событиям: по исторической концепции – много слабых мест. Филологическая концепция: былины должны быть поняты в контексте с др. произведениями словесности. Былины рождаются на основе преданий, трансформированных по традиционным эпическим моделям, истоки которых в мифологии. Архаическая эпика глубоко трансформируется в связи с новыми историческими идеалами. Образование классических былин (про Владимира) следует относить к 14-15 векам – процесс централизации гос-ва (создание государственности, вычленение личности) (по Д. Лихачёву). Большинство былин сложилось в Новгородской земле.
Архаическая эпоха – эпоха первопредков, первотворений. Культурный герой исполняет роль Бога-творца. Эпос как таковой возникает, когда глобальные исторические события начинают представлять интерес. Архаические мотивы сохраняются, но их содержание начинает предаваться переосмыслению. Движение от архаики к истории государства. Волх Всеславьевич (волшебная сила – дар оборотничества, поход на Индейское царство), Святогор, Микула Селянинович «Вольга и Микула» (Микула выигрывает, потому что он земледелец, а Вольга – охотник, для русского народа было важнее земледелие).
Группы сюжетов:
Былины о борьбе со змеем или чудовищем
Змей чаще всего живёт у реки (Огненная река) или у подножья горы и охраняет природную стихию. Произошла историзация сюжета о змееборстве. Подробности, детали ведут к мифологическим представлениям, а сюжеты былины обращены в сфере общественности, истории.
Князь Владимир – креститель Руси. Былину интересует некий идеальный князь. В былинных сюжетах Литва Золотая Орда уравниваются.
Былина – воплощение не исторических событий (памяти о прошлом), но воплощение актуальных вопросов для общества. Время былины – золотой век. Былина – историческое прошлое народности в масштабах идеализации.
«Эпос по-своему конструирует историю с характерными пространственно-временными представлениями» (Путилов). Эпическая история противостоит истории реальной, исправляет ее несовершенства, освобождает от трагических ошибок и несправедливости.
Былинному герою присуща характерная исключительность.
Новичкова толкует богатырскую исключительность, опираясь на мифологическую культуру (на Илью Муромца могли повлиять определенные магические рассказы)
Богатырская сила – от языческого мира. Речь идет о былине, где происходит исцеление Ильи Муромца (таких детей называли «обменнами»). В народном сознании избавиться от этого недуга можно с помощью чуда. У Ильи Муромца был реальный прототип.
И языческая, и христианская стихия влияли на сюжеты былин.
Святость (христианство) + богатырская сила (язычество) = Илья Муромец.
Основные традиции эпоса формировались в языческих мотивах, но в ХV – ХVI вв. начинает появляться пласт христианских традиций.
Богатырское служение приобретает вид героического подвижничества – слово христианкой традиции. Поведение богатырей подчинено определенным этическим нормам (Исследование Лихачева). Калин-царь нарушает эти нормы.
«Илья Муромец и сын». Христианизация сюжетов. Архаическому культу силы, на котором вырастает феномен богатырства, начинает сопутствовать идея божьей помощи. Былина предваряет древнерусские жития.
«Добрыня Никитич и змей»: Добрыне на пути попадается «колпак земли греческой», и с помощью этой находки он одерживает победу над врагом.
Мотив побратимства (история убийства Данилы).
Героические былины = Киевские былины (князь Владимир). Богатыри защищают Киев.
Былины новгородского цикла. Сюжеты и образы. Новеллистические былины
Особый разряд новеллистических былин составляют былины Новгородского цикла. Они отличаются от киевских тем, что в них нет «эпического времени», князя Владимира и героической темы, именно по этой причине некоторые ученые не признают в героях новгородских былин богатырского характера. Так, А.В. Марков (Алексей Владимирович) писал, что Новгород не выработал ни одного типичного богатыря. Но конфликты новгордских былин характерны героическому эпосу.
Д.С. Лихачев (Дмитрий Сергеевич) заметил, что подобно тому, как время Владимира Святославовича в киевских былинах представлялось временем «эпических возможностей» в военной сфере, так время вечевых порядков в новгородских былинах представлялось было таким же временем «эпических возможностей» в социальной сфере.
Герояминовогородскихбылин являются Василий Буслаев и Садко.
В основе былины о Садколежит древний сказочный мотив сватовства к дочери морского царя, однако он трансформирован присоединением к нему других эпических мотивов.
Сначала Садко – бедный гусляр, играющий на пирах. Однажды его не позвали на пир:
Садка не зовут на почестен пир,
Другой не зовут на почестен пир,
И третий не зовут на почестен пир.
и он отправляется на берег Ильмень-озера и столь выразительно играет там, что морской царь предлагает Садко награду. Садко должен поспорить с новгородскими купцами, что выловит в Ильмен-озере рыбу с золотыми перьями. Он выигрывает заклад и становится богатым купцом, а не бедным гусляром.
Эта часть былины имеет сказочно-фантастический характер, но мотива чудесного гусляра русские сказки не знали. В.Ф. Миллер комментировал это таким образом что, на берегах озера Ильменя мы стоим на финской земле, на которой и ходили сказки о морском царе Ahti и певце Вейнемейнене.
Во второй части былины Садко уже не гусляр, а купец и состязается в богатстве с Новгородом, строит корабли, записывается в братчину Никольщину, строит церкви, палаты. Садко похваляется, что выкупит все товары в Новгороде ( в этом есть эпический размах). Перед Новгородом как эпическим целым Садко, однако, бессилен. Однако есть и другая концовка, где садко удается выкупить все товары (это не свидетельствует об упадке Новгорода)
Далее Садко отправляется в морское путешествие, где его ожидает беда. Морской царь требует жертвы. Бросают жребий – он выпадает Садко. Его отправляют на досточке в море и он засыпает (мотив: сон как временная смерть). На дно Садко берет гусли. Выбор оказался правильным: царь вызывает Садко к себе, чтобы послушать его игру. Садко играет плясовую, царь веселится и на море поднимается страшная буря. Корабельщики молят Николу Можайского о помощи и святой спускается на дно морское. Невидимый, он дает Садко советы, как нужно поступать в дальнейшем. Садко рвет струны и царь в награду за игру предлагает ему выбрать любую невесту. Садко выбирает Чернавушку. Он как бы соглашается на брак, но не трогает свою невесту в брачную ночь. Поэтому утром пробуждается на берегу родной реки Волхова (олицетворением берега этой реки и была Чернавушка). Садко не поддался подводной красоте и выбрал Новгород. За помощь он строит церковь Николе Можацскому.
Ученые-мифологи свитают, что былина о Садко очень древняя. И сравнивают мотив женитьбы Садко на Чернавушке с мифом о брачном союзе бога-громовика с облачной нимфой. Хоть в этом и есть некое преувеличение, но нельзя отрицать магическую способность Садко воздействовать на морского царя своей музыкой.
Сказочный мотив здесь –мотив выбора невесты из многих подобных.
Есть варианты этой былины у других народов, например, в Корее есть предание о юноше, плывшем на корабле и остановившемся на три дня по среди моря, он прыгнул в пучину моря, а корабль уплыл дальше. Юноша оказал услугу царскому царю и получил в награду его дочь. В Корею этот мотив прибыл из Индии, оттуда же он попал и в русский фольклор (в некоторых вариантах Садко назван индийским гостем)
А.Н. Веселовский проводит параллель с французским романом о Тристане из Леонуа, где героя зовут Садок. Он убивает своего шурина, так как тот покушался на честь его жены. Он также плывет на корабле, поднимается буря (наказание Господа за грехи Садока) и Садок бросается в море. Буря утихает, а Садок раскаивается в своем грехе и спасается на острове.
Садко – подлинно эпический характер, одерживающий победу над купцами и соблазнами подводного царства.
Самые распространенные сюжеты о В. Буслаеве :
Василий Буслаев в Новгороде (Василий Буслаев с мужиками новгородскими)
Поездка Василия Буслаева вИерусалиим
Василий Буслаев наделен невероятной физической силой, но не умеет её распределять, он вызывающе себя ведет
Повадился ведь Васька Буслаевич
Со пьяницы, с безумницы,
С молодыми удалыми добрыми молодцы,
Допьяна уж стал напиваться.
А и ходя в городе уродует:
Которого возьмет он за руку,
Из плеча руку выдернет:
Которого заденет за ногу,
То из гузна ногу выломит
А не верую я, Васенька, ни в сон, ни в чох,
А и верую я в свой червленный вяз!
Исторические песни. Исторический фон, герои
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕСЕН.ИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Исторические песни — это фольклорные эпические, лиро-эпические и лирические песни, содержание которых посвящено конкретным событиям и реальным лицам русской истории и выражает национальные интересы и идеалы народа. Они возникали по поводу важных явлений в истории народа — таких, которые производили глубокое впечатление на участников и сохранились в памяти последующих поколений. В устной традиции исторические песни не имели специального обозначения и назывались просто «песнями» или, как былины, «старинами». Далеко не все исследователи считают историческую песню жанром. Пропп: «жанр предполагает единство поэтической формы, бытового применения и исполнения». Историческая песня подобным единством не обладает. Объём, форма текстов, эстетическая специфика существенно отличаются друг от друга.
Исторические песни можно возвести к конкретным событиям и ситуациям, хотя основаны они на вымысле. Исторические песни представляют не столько интерес фактический, сколько мировоззренческий: в них вершится суд над историей. Предметом исторической песни является современная история, а если она обращается к обозримому прошлому, то всё равно даёт оценку с позиции настоящего. Герои исторических песен – реальные люди, для песни интересен исторический деятель как таковой. Повествование строится на реальных фактах. Жанр исторической песни порождён эпохой формирования централизованного Российского государства (времена Ивана Грозного => цикл песен об Иване Грозном: взятие Казани, песня о гневе Ивана Грозного). В песне о Кострюке традиционные мотивы героического эпоса откровенно пародированы. Во всех этих 3 песнях образ Ивана Грозного отличен от изображения былинных правителей (Владимира I), он обладает реальными качествами: подозрительностью, жестокостью, гневливостью, однако справедливость, национальная честь и безопасность. => создаётся тип фольклорного «хорошего» царя. Песнь о Ермаке => сложение цикла песен о Степане Разине и разбойничьих песен. Песни устойчиво связывают Ермака с деятельностью Ивана Грозного. Б.Н. Путилов говорил о том, что образ песенного Ермака значительно перерос масштабы своего исторического прототипа.
В XVII в. исторические песни становятся лироэпическими и лирическими – торжествует лирическое начало, принципы изображения героев становятся лирическими (Степан Разин с соколиными очами, золотыми кудрями).
18-19 вв. – песни-хроники (военная тематика): изложение хода военных событий.
Известно более 600 сюжетов исторических песен. Этапы развития исторических песен — XVI, XVII и XVIII вв. В это время образовались их циклы вокруг исторических лиц или событий. В XVI и XVII вв. историческая песня существовала как крестьянская и казачья, а с XVIII в. также и как солдатская, которая постепенно сделалась основной.
В исторической поэзии большое место заняли военно-героическая тема и тема народных движений. Исторические песни повествуют о прошлом, но создавались они по свежим впечатлениям от подлинных фактов, известных также по письменным источникам. С течением времени, а иногда и изначально, в песнях возникала неточная трактовка событий, оценка исторических лиц и другие несоответствия.
В вариантах песни «Оборона Пскова от Стефана Батория» (1581— 1582 гг.) среди защитников Пскова упоминаются М.В.Скопин-Шуйский (который родился в 1587 г., т. е. спустя 5 лет после обороны города), Б. П. Шереметев (родился в 1652 г., т. е. через 70 лет после обороны). Эти и некоторые другие исторические лица вошли в песню позднее. Кроме того, в осаде Пскова участвовало стотысячное войско Стефана Батория, а в песне названо сорок тысяч — эпическое число.
Количество примеров подобных неточностей в исторических песнях можно было бы умножить. Но и приведенных достаточно, чтобы убедиться в том, что упоминаемые в них конкретные лица, события, географические названия, время не всегда соответствуют действительности.
При этом песня воспроизводила главное — историческое время, что стало ее основным эстетическим фактором. В песнях прежде всего отображалось народное историческое сознание.
Их персонажи — конкретные, реально существовавшие деятели истории (Иван Грозный, Ермак, Разин, Петр I, Пугачев, Суворов, Кутузов), а рядом с ними — простой пушкарь, солдат или «народ». Для героев в целом нехарактерна фантастичность и гиперболизация, это обычные люди с их психологией и переживаниями.
Как и в былинах, в исторических песнях разрабатывались большие общенародные темы. Однако песни лаконичнее былин, их сюжет более динамичен, лишен развитых описаний, постоянных формул. Вместо развернутого повествования сюжет ограничивается одним эпизодом. В композиции исторических песен заметную роль играет монолог и диалог. Манера исполнения исторических песен также отличается от былинной: чаще всего их пели хором, причем каждая песня имела свою, особую мелодию. Стих исторических песен, как и былин, акцентный, но короче (обычно двухударный). С середины XVIII в. в городской и солдатской среде появились исторические песни с литературными признаками: с чередованием рифм и силлабо-тоническим стихосложением; а в XIX в. песни с историческим содержанием стали распеваться как походные, под шаг солдатского строя (чему соответствовали двусложный размер, рифмовка, четкое отделение строк друг от друга).
Распространялись исторические песни более всего в тех местах, где происходили описанные в них события: в центральной России, на Нижней Волге, у казаков Дона, на Русском Севере. Их начали записывать с XVII в. (записи для Р. Джемса) и записывали на протяжении последующих веков, однако впервые сюжеты исторических песен были выделены и систематизированы (вместе с былинами) в собрании П. В. Киреевского. В 1915 г. вышло в свет отдельное научное издание исторических песен, которое подготовил В. Ф. Миллер. С 1960 по 1973 г. было опубликовано наиболее полное многотомное академическое издание, снабженное нотными приложениями и подробным научным аппаратом.
Сборники свидетельствуют о том, что исторические песни — значительное явление в русском фольклоре. Тем не менее исследователи не пришли к единому мнению относительно времени их происхождения, а также об их жанровой природе. Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер и современный ученый С. Н. Азбелев рассматривали исторические песни как явление, существовавшее ранее XIII в. и сделавшееся источником героического эпоса.
Иное, более распространенное мнение сводится к тому, что исторические песни — явление, зародившееся после золотоордынского нашествия, а в XIX в. уже угасшее. Они — новый этап в осмыслении народом своей истории, принципиально отличный от осмысления, отраженного былинами (Ю. М. Соколов, Б. Н. Путилов, В. И. Игнатов и др.).
Повод для разных точек зрения подают сами исторические песни, которые по своим поэтическим формам столь различны, что не соответствуют обычным представлениям о фольклорном жанре. Одни ученые считают, что исторические песни — это единый жанр, имеющий несколько стилевых разновидностей. Другие убеждены в том, что они — многожанровое явление (исторические песни рассказывают о событиях то в форме баллады, то в форме лирической песни или причитания).
И тем не менее исторические песни занимают в фольклоре вполне самостоятельное место. Главное, а иногда и единственное, что их объединяет — это их конкретное историческое содержание. Б. Н. Путилов писал: «Для этих песен историческое содержание — не просто тема, но определяющий идейно-эстетический принцип. Вне этого содержания такие песни просто не могут существовать. В них историчны сюжеты, герои, историчны конфликты и способы их разрешения».
ОСНОВНЫЕ ЦИКЛЫ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕСЕН
В своей совокупности исторические песни отражают историю в ее движении — так, как это осознавал народ. В сюжетах песен мы сталкиваемся с результатами отбора событий, а также с разными аспектами их освещения.
2.1. Ранние исторические песни
Наиболее ранние из известных нам исторических песен отразили события середины XIII в., когда отдельные русские княжества пытались остановить полчища Батыя.
В песне «Авдотья Рязаночка» рассказывается о трагедии 1237 г.: старая Рязань была стерта завоевателями с лица земли, а ее жители убиты или угнаны в рабство. В песне настойчиво повторяется общее место — изображение этого бедствия:
Да и разорил Казань городподлесные,
Разорил Казань-де городнапусто.
Он в Казани князей бояр всех вырубил.
Да и княгинь боярыней —
Полонил он народумногитысячи.
Он повёл-де в свою землю турецкую
Героиня песни — горожанка Авдотья — проявила мужество, терпение и мудрость. Согласно песне, она вывела из плена весь свой народ и построила Казань город наново(современная Рязань построена на другом месте).
Сюжет этой песни, а возможно, и образ Авдотьи — вымышленные. Художественный вымысел опирался на поэтические формы былины и ранней (мифологической) сказки. С этими жанрами связаны стилистические клише (общие места): гиперболическое изображение врага (Напускал реки, озёра глубокие; напустил зверьёв лютыих), сам сюжет о путешествии в иное царство (в землю турецкую) и те препятствия, которые оказались на пути Авдотьи, мотив разгадывания трудной загадки. В песне есть балладный элемент: «загадка» короля Бахмета прошла через сердце Авдотьи, всколыхнув ее чувства к мужу, свекру, свекрови, сыну, снохе, дочери, зятю и милому братцу. Следовательно, на первый план была выдвинута частная человеческая жизнь, а национальная трагедия показана через трагедию одной семьи.
Бытовое преломление исторической коллизии произошло и в песнях балладного типа о девушках-полонянках. Сюжетный мотив набега врага с целью увоза девушки восходит к глубокой Древности, к тем архаичным брачным обычаям, когда женщина являлась главной добычей чужеземного похитителя. Связав этот мотив с золотоордынским нашествием, фольклор типизировал многие жизненные ситуации того времени.
В песне «Татарский полон» пожилая женщина, захваченная татарами и отданная одному из них в рабство, оказывается матерью его русской жены, бабушкой его сына. Песня проникнута ярким гуманистическим пафосом: татарин-зять, узнав, что рабыня — его теща, относится к ней с должным почтением. В такой трактовке общечеловеческие идеалы оказались выше героико-патриотических. Однако в других сюжетах той же группы девушка бежит из татарского плена или даже убивает себя, чтобы не достаться врагу.
Эпичность повествования характерна для песни «Щелкан Дудентьевич», в основе которой лежит реальный факт: восстание в 1327 г. угнетенных жителей Твери против ханского управителя Шевкала (сына Дюдени). Содержание песни выразило глубокую ненависть народа к завоевателям, что проявилось прежде всего в обобщенном образе Щелкана. В его обрисовке были использованы разные художественные средства. Например, при изображении Щелкана как сборщика дани был применен прием ступенчатого сужения образов, что помогло убедительно показать трагическое, подневольное положение народа:
С бояр по пятидесяти,
С крестьян по пятирублёв;
У того жену возьмёт;
Ранние исторические песни — это произведения о времени, когда Русь находилась под гнетом золотоордынского ига. Песни стали концентрированным выражением этого трагического периода в народной судьбе.
2.2. Исторические песни XVI в.
В XVI в. появились классические образцы исторических песен.
Цикл песен об Иване Грозном разрабатывал тему борьбы с внешними и внутренними врагами за укрепление и объединение русской земли вокруг Москвы. Песни использовали старые эпические традиции: организация их сюжетов, приемы повествования, стилистика во многом были заимствованы из былин.
Так, например, «Песня о Кострюке» в некоторых вариантах имела характерный конец. Побежденный Кострюк говорит царю:
Царь Иван Васильевич,
На твоей каменной Москве!
Не дай Бог мне больше бывать
Вотвоей каменной Москве,
А не то бы мне, да и детям моим!»
Это окончание перекликается с окончанием некоторых былин Киевского цикла:
Закажу я детям и внучатам
Оно также почти дословно воспроизведено в песне «Оборона Пскова от Стефана Батория»:
Насилу король сам-третей убежал.
Бегучион, собака, заклинается:
«Не дай. Боже, мневоРуси бывать,
Ини детям моим и ни внучатам,
Ни внучатам, и ниправнучатам
Некоторые сказители былин почти полностью переносили описание пира былин в историческую песню об Иване Грозном и сыне и т. д.
Вместе с тем песенный образ Ивана Грозного, в отличие от героев былины, психологически сложен и противоречив. Осмысляя сущность царской власти, народ изобразил Грозного устроителем государства, мудрым правителем. Но, как это было на самом деле, царь вспыльчив, гневлив и в гневе безрассудно жесток. Ему противопоставляется какой-либо разумный человек, отважно усмиряющий гнев царя и предотвращающий его непоправимый поступок.
Это произведение раскрывает драматическую эпоху правления Ивана IV. Говорится о его расправах с населением целых городов (тех, где он повывел измену), изображаются жестокие дела опричнины, жуткие картины массового преследования людей. Обвиняя своего младшего брата, царевич Иван говорит:
Айпрегрозный сударь царь Иван Васильевич,
Айродитель наш же батюшка!
Иных бил казнил да иных вешал ли,
Иных бил казнил да иных вешал ли,
А серёдочкой да ехал Федор да Иванович,
Бил казнил да иных вешал ли,
Наперед же он указы дапороссылал,
Чтобы малый дапорозбегались,
Чтобы старый даростулялиси.
Через песню лейтмотивом проходит психологическая портретная зарисовка царя:
Мутно его окопомутилоси.
Его царско сердцеразгорелоси.
Царь приказывает казнить Федора, и палач Малюта Скуратов торопится исполнить приговор. Однако царевича спасает брат его матери (первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны) старый Микитушка Романович. На следующий день царь, думая, что сына уже нет в живых, глубоко страдает. В этой сцене перед нами не государственный деятель, а раскаявшийся отец:
Тяжелешенько тут царь да поросплакался:
— Поворах да по разбойничках
Но он узнает о спасении царевича. Благодарный царь-отец дарит Никите Романовичу по его просьбе вотчину, в которой мог бы укрыться и получить прощение всякий оступившийся человек.
По поводу женитьбы Грозного на черкесской княжне Марии Темрюковне была сложена пародийная «Песня о Кострюке». Кострюк, шурин царя, изображен гиперболически, в былинном стиле. Он хвастает своей силой, требует поединщика. Но на самом деле он — мнимый богатырь. Московские борцы не только побеждают Костркжа, но и, сняв с него платье, выставляют на посмешище. Песня сложена в стиле веселой скоморошины. Ее сюжет скорее всего вымышлен, так как исторических подтверждений о борьбе царского шурина с русскими кулачными бойцами нет.
Известен ряд других разнообразных по тематике исторических песен об Иване Грозном и о его времени: «Набег крымского хана», «Иван Грозный под Серпуховом», «Оборона Пскова от Стефана Батория», «Иван Грозный и добрый молодец», «Терские казаки и Иван Грозный».