Что находится под реактором чернобыльской аэс
Что происходит с радиоактивной лавой под реактором в Чернобыле
Четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС, взорвавшийся больше 35 лет назад, сегодня укрыт уже двумя саркофагами: построенный первыми ликвидаторами сверху накрыли безопасным конфайнментом три года назад. Что происходит с остатками ядерного топлива в руинах реактора мы можем судить только по данным с датчиков радиации.
В начале мая журнал Science опубликовал заметку о том, что в четвертом реакторном зале ЧАЭС вновь активизировались реакции распада. Через неделю Институт проблем безопасности атомных электростанций НАН Украины подтвердил, что в одном из подреакторных помещений четвертого реактора ЧАЭС «наблюдается рост плотности потока нейтронов», но он «не превышает установленных пределов безопасности». Что происходит?
Science приводит слова сотрудников украинского Института проблем безопасности АЭС Анатолия Дорошенко и Максима Савельева, о том, что поток нейтронов в остатках реактора медленно растет и нельзя исключить «риск инцидентов».
Откуда взялись нейтроны в давно «остывшем» месте катастрофы и почему они так важны?
Нейтроны вызывают деление ядер урана-235 или плутония-239 (которые поэтому называются делящимися материалами), при этом распад ядер сопровождается выходом новых нейтронов и в случае правильной геометрии материалов выстраивается самоподдерживающаяся цепочка реакций. Это можно увидеть в ядерном взрыве или работе атомного реактора, и самопроизвольная авария с образованием цепной реакции весьма опасна.
В ходе развития аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС чуть меньше половины загруженного в реактор топлива (80-90 из 200 тонн) осталась в здании в виде лаваподобных топливосодержащих материалов. Уран, плутоний, америций и нептуний в этой застывшей лаве продолжают распадаться, порождая в некоторых вариантах распада нейтроны.
В конце 90-х общее количество нейтронов под первым саркофагом оценивалось величиной примерно 10 штук в секунду, что примерно в триллион раз меньше, чем поток нейтронов в работающем гигаваттном реакторе. За счет распада радиоактивных веществ мы должны были бы наблюдать постепенное снижение нейтронного потока, однако измерения кое-где показывают, что происходит не совсем это.
Отмеченный рост наблюдается в детекторах, установленных в скважинах, пробуренных в завалах и бетонных наплывах вокруг помещения 305/2, которое до аварии находилось прямо под реактором.
После аварии это помещение оказалось недоступным. И радиационные (те, что связаны с опасностью облучения), и ядерные (те, что связаны с риском возникновения самоподдерживающийся цепной реакции) измерения по нему косвенные. Дорошенко и соавторы в своей статье акцентируют внимание на том, что детекторы, расположенные возле помещения 305/2, где осталось самое большое скопление топливных масс, слишком сильно экранированы от него бетоном и завалами. В итоге получается, что нейтронный «шум» от других ЛТСМ забивает самый важный источник, поэтому точность данных по росту не очень велика в плане привязки замеченного роста потока к конкретному скоплению материалов.
Что там происходит
Атомный реактор, прежде всего, представляет из себя устройство для размножения нейтронов, с помощью которых идет извлечение ядерной энергии деления. Размножение достигается организацией такой геометрии из делящегося материала и замедлителя, при котором количество нейтронов возрастает после каждого акта деления, образуя самоподдерживающуюся цепную реакцию. Если же часть из нейтронов из нового поколения поглощать или давать им утекать из активной зоны таким образом, что количество их будет постоянным, то и мощность будет поддерживаться на одном и том же уровне.
Организовать такое непросто, и расчеты показывают, что для запуска ускоряющейся цепной реакции необходимо было бы уменьшить поглощение нейтронов «нейтральными» материалами и их утечку за пределы застывшего расплава как минимум в 2,5 раза. Самостоятельно такие изменения в самой керамике происходить не могут, но в ней есть поры и трещины, так что кое-что меняться может.
Основную роль в изменениях тут играет вода, которой в руинах четвертого энергоблока еще со времен аварии скопилось немало. После сооружения «Укрытия» оказалось, что дождевая и талая вода продолжает поступать внутрь, но к началу 1990 года установился некоторый баланс водного режима. Изменения нейтронной активности в помещениях под саркофагом, как пишут ученые в той же самой статье, были сезонными: сухие периоды сопровождались ростом плотности потока нейтронов, влажные наоборот.
Эта ситуация изменилась, когда поверх «Укрытия» возвели в середине 2010-х Новый безопасный конфайнмент — поступление воды в остатки энергоблока резко сократилось. Соответственно, при высыхании залитых водой лаваподобных топливосодержащих материалов (ЛТСМ) нейтронный поток будет сначала увеличиваться и только после прохождения «оптимального увлажнения» начнет сокращаться — это, возможно, мы и видим сейчас.
Это происходит потому, что вода является одновременно сильным замедлителем и сильным поглотителем нейтронов. Замедление нейтронов — это снижение их энергии от миллионов электронвольт при рождении в ядерной реакции до сотых долей электронвольта — средней тепловой энергии атомов при комнатной температуре. Оно важно, потому что ядро урана-235 или плутония-239 примерно в 1000 раз охотнее поглотит замедленный нейтрон, чем быстрый, только появившийся в реакции. Поэтому добавляя воду к урану, мы увеличиваем вероятность деления и как бы виртуально многократно увеличиваем концентрацию урана. Однако когда воды становится достаточно много, все нейтроны успевают в ней замедлиться, и дальнейшее ее добавление приводит только к росту поглощения ценных нейтронов.
Но что может быть, если расчеты и модели неверны, и в реальности где-то сложатся условия для возникновения самопроизвольной цепной реакции? За историю работы человечества с делящимися материалами такие аварии возникали неоднократно, поэтому можно довольно уверенно предсказать, что произойдет.
Как выглядит самый страшный сценарий
Что будет, если все же ускоряющаяся цепная реакция запустится где-то в объеме топливосодержащей лавы?
Затем «очнувшийся» материал остынет и может вновь заполниться водой. Соответственно, цикл с ростом мощности реакции и прогревом может повториться — и так будет происходить, пока содержание воды в этой области станет слишком маленьким для эффективного замедления нейтронов.
Если это и происходило в 2016-2019 году, то в процессе выпаривания воды из ЛТСМ в объеме Нового Безопасного Конфаймента должна была вырасти концентрация радиоактивных аэрозолей, которые наверняка задержала система фильтрации НБК и заметили бы датчики системы контроля ядерной и радиационной безопасности, но никаких прямых данных у нас об этом нет.
При этом вышеописанный сценарий — это цепь из крайне смелых допущений. А комментарий «ГСП ЧАЭС» опровергает и вариант с развитием цепной реакции в ЛТСМ. Резюмируя, можно сказать, что за 35 прошедших с аварии лет, исследователи, видимо, достаточно хорошо знают об угрозах в останках четвертого энергоблока и барьерах на пути их распространения. Рост нейтронного потока был заранее предсказан расчетно и не является показателем роста опасности, а скорее подтверждает правильность заложенных моделей.
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Что осталось от Припяти и Чернобыльской АЭС под саркофагом. Фотогалерея
Новый саркофаг над разрушенным реактором Чернобыльской станции ввели в эксплуатацию в 2019 году. Строительство продолжалось с 2008 года под руководством международного фонда «Укрытие» (создан по инициативе стран «Большой семерки» под управлением Европейского банка реконструкции и развития). Проект обошелся в €1,5 млрд
Авария на Чернобыльской атомной электростанции произошла 26 апреля 1986 года: взорвался четвертый энергоблок. Из близлежащих районов в 1986 году были эвакуированы около 115 тыс. человек
Станция окончательно прекратила производить энергию в 2000 году, последним был остановлен третий энергоблок. Сейчас продолжаются работы по ее выводу из эксплуатации, этот процесс может занять многие годы
Припять находится в 2 км от ЧАЭС, своего градообразующего предприятия. После аварии 30-километровая территория вблизи станции стала зоной отчуждения
Поездки в Чернобыльскую зону начались еще во второй половине 1990-х годов, тогда попасть туда помогали общественные организации. Сейчас это уже бизнес двух десятков компаний, объединившихся в Ассоциацию чернобыльских туроператоров
Для туристов в зоне отчуждения строгие правила: досмотр на въезде и выезде, перемещение только в сопровождении гида, запрет на открытую одежду
В основном спросом пользуются однодневные туры, которые длятся 12 часов. В большинстве доступных для посещения районов безопасно находиться до пяти дней, указывает Центр организационно-технического и информационного обеспечения управления зоной отчуждения
Популярность поездок в Припять выросла после выхода на экраны многосерийного фильма HBO «Чернобыль» в 2019-м. По итогам того года зону отчуждения посетили более 124 тыс. человек, большинство из них иностранцы
Туроператоры отмечают, что иностранных гостей привлекает не только трагическая история этого места, но и возможность посмотреть на советский быт, так как в зоне отчуждения оказался «законсервирован» 1986 год
Не все объекты в зоне отчуждения можно снимать, а в радиусе 5 км вокруг ЧАЭС съемка запрещена вовсе
В 2019 году новый президент Украины Владимир Зеленский решил сделать ставку на дальнейшее развитие туризма в зоне ЧАЭС. Он обещал упростить доступ на территорию и снять запреты на видеосъемку. В том же году был утвержден 21 маршрут для туристов — наземные, водные и воздушные
Несмотря на большие планы украинских властей, турпоток в 2020 году рухнул на 70%: международные поездки отменила пандемия коронавируса
Эффект просушки: что происходит с радиоактивной лавой под реактором в Чернобыле
Четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС, взорвавшийся больше 35 лет назад, сегодня укрыт уже двумя саркофагами: объектом «Укрытие», который строили еще первые ликвидаторы, и Новым безопасным конфайнментом (НБК), достроенным три года назад. Что происходит с остатками ядерного топлива в руинах реактора мы можем судить только по данным с датчиков радиации. В начале мая журнал Science опубликовал заметку о том, что в четвертом реакторном зале ЧАЭС вновь активизировались реакции распада. Через неделю Институт проблем безопасности атомных электростанций НАН Украины подтвердил, что в одном из подреакторных помещений четвертого реактора ЧАЭС «наблюдается рост плотности потока нейтронов», но тот «не превышает установленных пределов безопасности». Что происходит?
Konung yaropolk / wikimedia commons / CC BY-SA 4.0 (изменено)
Science приводит слова сотрудников украинского Института проблем безопасности АЭС, Анатолия Дорошенко и Максима Савельева, о том, что поток нейтронов в остатках реактора медленно растет и нельзя исключить «риск инцидентов». Эти их слова отчасти повторяют выводы публикации в журнале «Вопросы атомной науки и техники» 2020 года, один из авторов которой как раз Дорошенко.
Действительно, несколько измерительных приборов системы контроля ядерной безопасности, установленной в объекте «Укрытие» (так официально называется саркофаг) показывают, что с 2016 по 2019 год плотность нейтронного потока увеличилась — в самом значительном случае на 60 процентов.
Р.Л. Годун и др. / ВАНТ, 2020
Р.Л. Годун и др. / ВАНТ, 2020
Нейтроны вызывают деление ядер урана-235 или плутония-239 (которые поэтому называются делящимися материалами), при этом распад ядер сопровождается выходом новых нейтронов и в случае правильной геометрии материалов выстраивается самоподдерживающаяся цепочка реакций. Это можно увидеть в ядерном взрыве или работе атомного реактора, и самопроизвольная авария с образованием цепной реакции весьма опасна.
В ходе развития аварии на 4 блоке Чернобыльской АЭС чуть меньше половины загруженного в реактор топлива (80-90 из 200 тонн) осталась в здании в виде лаваподобных топливосодержащих материалов (ЛТСМ, подробнее об этом читайте в материале «Китайский синдром Чернобыля»). Уран, плутоний, америций и нептуний в этой застывшей лаве продолжают распадаться, порождая в некоторых вариантах распада нейтроны.
В конце 90-х общее количество нейтронов в «Укрытии» оценивалось величиной примерно 10 9 штук в секунду, что примерно в триллион раз меньше, чем поток нейтронов в работающем гигаваттном реакторе. За счет распада радиоактивных веществ мы должны были бы наблюдать постепенное снижение нейтронного потока, однако измерения кое-где показывают, что происходит не совсем это.
Отмеченный рост наблюдается в детекторах, установленных в скважинах, пробуренных в завалах и бетонных наплывах вокруг помещения 305/2, которое до аварии находилось прямо под реактором.
«Опыт Чернобыля», 2012
Расположение ЛТСМ (красное) в остатках помещения 305/2 и 3 скважны, в которых установлены детекторы нейтронов, показывающие рост потока
«Опыт Чернобыля», 2012
Что там происходит
Атомный реактор, прежде всего, представляет из себя устройство для размножения нейтронов, с помощью которых идет извлечение ядерной энергии деления. Размножение достигается организацией такой геометрии из делящегося материала и замедлителя, при котором количество нейтронов возрастает после каждого акта деления, образуя самоподдерживающуюся цепную реакцию. Если же часть из нейтронов из нового поколения поглощать или давать им утекать из активной зоны таким образом, что количество их будет постоянным, то и мощность будет поддерживаться на одном и том же уровне.
Организовать такое непросто, и для ЛТСМ в «Укрытии» расчеты показывают, что для запуска ускоряющейся цепной реакции необходимо было бы уменьшить поглощение нейтронов «нейтральными» материалами и их утечку за пределы застывшего расплава как минимум в 2,5 раза. Самостоятельно такие изменения в самой керамике происходить не могут, но в ней есть поры и трещины, так что кое-что меняться может.
Основную роль в изменениях тут играет вода, которой в руинах четвертого энергоблока еще со времен аварии скопилось немало. После сооружения «Укрытия» оказалось, что дождевая и талая вода продолжает поступать внутрь, но к началу 1990 года установился некоторый баланс водного режима. Изменения нейтронной активности в помещениях под саркофагом, как пишут ученые в той же самой статье, были сезонными: сухие периоды сопровождались ростом плотности потока нейтронов, влажные наоборот.
Динамика плотности потока нейтронов в зоне проплавления ОП юго-восточной части помещения 305/2 за идентичные периоды 2014-2015 и 2016-2017 годов
Е. Д. Высотский и др. / ВИП, 2018
Из вышеупомянутой публикации по нейтронной физике ЛТСМ также следует, что существует точка «оптимального увлажнения», при которой нарастание количества нейтронов в каждом поколении достигает максимума. Соответственно, при высыхании залитых водой ЛТСМ нейтронный поток будет сначала увеличиваться и только после прохождения «оптимального увлажнения» начнет сокращаться — это, возможно, мы и видим сейчас.
Это происходит потому, что вода является одновременно сильным замедлителем и сильным поглотителем нейтронов. Замедление нейтронов — это снижение их энергии от миллионов электронвольт при рождении в ядерной реакции до сотых долей электронвольта — средней тепловой энергии атомов при комнатной температуре. Оно важно, потому что ядро урана-235 или плутония-239 примерно в 1000 раз охотнее поглотит замедленный нейтрон, чем быстрый, только появившийся в реакции. Поэтому добавляя воду к урану, мы увеличиваем вероятность деления и как бы виртуально многократно увеличиваем концентрацию урана. Однако когда воды становится достаточно много, все нейтроны успевают в ней замедлиться, и дальнейшее ее добавление приводит только к росту поглощения ценных нейтронов.
Но что может быть, если расчеты и модели неверны, и в реальности где-то сложатся условия для возникновения самопроизвольной цепной реакции? За историю работы человечества с делящимися материалами такие аварии возникали неоднократно (например, «заряд-демон» и авария на ядерном объекте Токаймура), поэтому можно довольно уверенно предсказать, что произойдет.
Как выглядит самый страшный сценарий
Что будет, если все же ускоряющаяся цепная реакция запустится где-то в объеме топливосодержащей лавы?
Затем «очнувшийся» материал остынет и может вновь заполниться водой. Соответственно, цикл с ростом мощности реакции и прогревом может повториться — и так будет происходить, пока содержание воды в этой области станет слишком маленьким для эффективного замедления нейтронов.
Если это и происходило в 2016-2019 году, то в процессе выпаривания воды из ЛТСМ в объеме Нового Безопасного Конфаймента должна была вырасти концентрация радиоактивных аэрозолей, которые наверняка задержала система фильтрации НБК и заметили бы датчики системы контроля ядерной и радиационной безопасности, но никаких прямых данных у нас об этом нет.
При этом вышеописанный сценарий — это цепь из крайне смелых допущений. А комментарий «ГСП ЧАЭС» опровергает и вариант с развитием цепной реакции в ЛТСМ. Резюмируя, можно сказать, что за 35 прошедших с аварии лет, исследователи, видимо, достаточно хорошо знают об угрозах в останках четвертого энергоблока и барьерах на пути их распространения. Рост нейтронного потока был заранее предсказан расчетно и не является показателем роста опасности, а скорее подтверждает правильность заложенных моделей.
Валентин Гибалов
Восьмое чудо света: новый саркофаг над Чернобыльским реактором
На строительство нового саркофага для Чернобыльской АЭС ушло два десятилетия. Он больше стадиона Уэмбли и выше статуи Свободы, выше Троицкой башни Кремля и почти такой же высокий, как пирамида Хеопса. Ему надлежит запечатать место катастрофы на 100 лет. Недавно поглазеть на стометровый высотой саркофаг (если можно так выразиться) стянулись многие мировые лидеры. Далее рассказ очевидца — корреспондента BBC Кристиана Бориса.
Саркофаг в Чернобыле крутое и величественное сооружение.
Обзор на новый саркофаг в Чернобыле
Гостеприимную палатку возвели сразу за воротами Чернобыльской АЭС возле Припяти на Украине. В палатке много окон, чтобы каждый мог видеть все своими глазами. Все гости здесь наблюдают заключительный этап 30-летней работы по очистке с тех самых пор, когда в 1986 году взорвался один из реакторов станции. Чернобыльская катастрофа до сих пор лежит темным пятном на ядерной энергетике. И другие серьезные происшествия, такие как авария на Фукусиме в Японии в 2012 году — единственный другой инцидент, набравший максимум из семи баллов по Международной шкале ядерных событий — только усугубляют событие в Чернобыле.
Также эта авария запустила цепочку реакций и мер по обеспечению ядерной безопасности во всем мире. Все это место нужно заключить в огромную структуру, саркофаг, который герметизует и запечатает некоторые из наиболее опасных отходов в мире хотя бы на 100 лет.
Издали конструкция не кажется менее масштабной.
Более двадцати лет потребовалось на то, чтобы завершить процесс. Одним из почетных гостей стал Винс Новак, директор по ядерной безопасности Европейского банка реконструкции и развития. Новаку было 30 лет, когда все это произошло. Теперь ему больше 60-ти, и он приехал понаблюдать за тем, как работа всей его жизни буквально занимает свое место.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс Дзен. Там можно найти много всего интересного, чего нет даже на нашем сайте.
Гигантская структура весом в 35 000 тонн рядом с нами провела последние несколько дней в череде последних приготовлений. Саркофаг — Новый безопасный конфайнмент, или Укрытие-2, — довольно высокий. Но он больше похож на огромный металлический сарай или ангар.
И его вид указывает на его историческое значение. НБК — не только крупнейший из объектов, которые люди когда-либо передвигали, это также символ того, что мы можем сделать, когда ставки очень высоки. Хочется надеяться, что этот саркофаг подведет черту под этой катастрофической главой в истории ядерной энергетики. Но когда впервые в 90-е годы выдвинули идею создать эту гигантскую постройку на безлюдной земле Чернобыльской АЭС — где уровень радиации по-прежнему опасно высок — люди сочли ее сумасшедшей.
Проекты саркофага
Но это далеко не самое странное предложение, которое доводилось слышать Новаку. За годы работы над проектом он получил тысячи надуманных воззваний. «Самое безумное предложение, которое я слышал, на самом деле поступило мне пару дней назад. Российский ученый написал нам по электронной почте и предположил, что знает, как можно было бы восстановить станцию».
Этому не бывать. 26 апреля 1986 года четвертый реактор на Чернобыльской атомной электростанции взорвался во время рутинных испытаний. Пожар бушевал девять дней. Защитная оболочка из бетона и стали разрушилась, и перегретое топливо расплавило полы и ушло в основание. Горящий реактор выбросил радиоактивные изотопы в атмосферу. Радиоактивные осадки прошли через всю Европу аж до Скандинавии — но больше всех пострадали, конечно, Украина, Беларусь и Россия.
«Тогда я и представить не мог такой структуры», рассказал мне Бликс, когда мы стояли возле саркофага. «Я летал над этим местом на вертолете и только и мог думать: какая ужасная трагедия. На месте горящего графита поднимался черный дым, и я пытался сообразить, что делать нам в МАГАТЭ».
Многие политики не поверили официальным сообщениям советского правительства, которое хотело защитить репутацию своей ядерной энергетической программы. Бликс знал, что его организация должна была стать основным источником объективной информации. Когда он вышел на сцену в Москве, чтобы сообщить миру о масштабах катастрофы, его команда начала собирать технических экспертов, которые могли бы понять, что делать дальше.
Гости наслаждаются виртуальной реальностью
В то же время Советский Союз посылал десятки людей — по большей части плохо оснащенных и плохо обученных — проводить экстренную зачистку. Первой команде было поручено взять пожар на АЭС под контроль. На это ушло девять дней, и по крайней мере 28 человек, как известно, погибли в результате облучения за это время.
Ликвидаторы чернобыльской катастрофы
Эти мужчины и женщины стали известны по всему Советскому Союзу как ликвидаторы. В прошлом году мне удалось провести два дня с группой ликвидаторов, которые прибыли в Чернобыль, чтобы отметить 30-летие своего пребывания здесь.
Они служили пожарными в Ивано-Франковске — в 600 километрах от Чернобыля — когда произошла авария и получили уведомления с вызовом на место аварии. Тогда никто из них не имел малейшего представления, что происходит на самом деле. Группа, с которой я общался, говорит, что работала над деактивацией третьего и четвертого реакторов. Затем они помогали построить структуру, которая хранила радиацию до сих пор.
Чтобы не пропустить ничего интересного из мира высоких технологий, подписывайтесь на наш новостной канал в Telegram. Там вы узнаете много нового.
Ушло 206 кошмарных дней, чтобы построить первый саркофаг, 400 000 кубометров бетона и 7300 тонн металлического каркаса. «Мы работали в три смены, но только по пять-семь минут, из-за опасности, которая тогда была», говорит лидер группы Ярослав Мельник. «По окончании мы выбрасывали одежду в мусор».
Другие убирали загрязняющие вещества и эвакуировали гражданское населения. Тысячи ликвидаторов умерли во время этой работы. И еще больше страдали от ужасных долгосрочных болезней от острого радиационного воздействия.
Как не крути, а там все равно работают люди.
Несмотря на героические усилия ликвидаторов, первый саркофаг никогда не задумывался как долгосрочное решение. Но пока в 1991 году не распался Советский Союз, истинное положение дел оставалось неясным. В том хаосе МАГАТЭ быстро осуществило проект по изучению всех подробностей советских реакторов.
Он и стал технической основой, на которой весь остальной мир начал решать эту проблему. Через несколько месяцев после того, как советский флаг опустился над Кремлем в последний раз, Украина запустила международный конкурс идей о том, как сделать Чернобыль безопасным снова.
Кто строит новый саркофаг в Чернобыле
Победа досталась французскому консорциуму с его планом «Решение», который включал помещение всего построенного советскими силами саркофага с поврежденным реактором внутри в совершенно новую структуру. Но контрольный перечень для этого задания был поразительно сложным.
И он и должен был быть сложным. Саркофаг должен был простоять по меньшей мере 100 лет. И его надлежало строить недалеко от высокорадиоактивного места без риска для рабочих, а после передвинуть на окончательное местоположение, дальше чем когда-либо вообще двигали нечто такое огромное.
Через десять лет после катастрофы процесс, наконец, пошел. В июле 1997 года лидеры G7 встретились в Денвере и договорились вложить 300 миллионов долларов в проект. Несколько месяцев спустя американский вице-президент Альберт Гор, президент Украины Леонид Кучма и президент Европейского банка реконструкции и развития встретились в Нью-Йорке для официальной передачи денег. «Эта встреча положила начало родословной всего этого мероприятия», говорит Новак.
Все самые свежие новости из мира высоких технологий вы также можете найти в Google News.
Первым делом проекта должно было стать укрепление существующего саркофага, чтобы он не разрушился раньше времени. Все десять лет после катастрофы, единственным, что помешало дальнейшему разрушению реактора, была эта бетонная структура, спешно возведенная в ужасных условиях в течение нескольких месяцев после аварии. Уровень радиации внутри, по оценкам, может достигать 10 000 рентген в час, в 20 раз больше смертельной дозы. Структура была в плохом состоянии, но простыми ремонтными работами ее было не залатать.
«Все предложения должны были учитывать радиоактивное загрязнение, говорит Новак». Защита рабочих была главным приоритетом. Последнее, чего кому-то хотелось, это загубить еще больше людей.
Число мнений еще больше усложняло процесс. «Сотни людей принимали решения, включая инженеров, регуляторов и политиков», говорит он. «Некоторые из них имели собственные идеи, некоторые руководствовались планами других».
Однако Новак говорит, что пессимизма в нем никогда не было. И все благодаря, отчасти, специальной команде из 12 ядерных экспертов со всего мира под руководством Карло Манчини из Италии. Члены этой группы не подчинялись конкретному правительству или организации и после одобрения международных представителей, их решения нельзя было отменить ни по каким причинам.
Тем не менее потребовалось еще 10 лет, чтобы подготовить место под новую структуру. «Мы думали, что должны любыми средствами избежать коллапса, поскольку коллапс мог создать чрезвычайно сложную, если вообще возможную, среду для работы», говорит Манчини.
Насколько все плохо, они поняли, только когда начали работать в 1999 году. Всю структуру строили при помощи вертолетов, куски сбрасывались один на другой и не скреплялись между собой.
«Они просто там лежали, и очень быстро стало ясно, что либо движутся стены, либо вся эта конструкция. Еще дюйм — и вся конструкция могла осыпаться, как шалаш. Можно было разрушить все строение целиком».
Новак припоминает, насколько сложный это был для всех участвующих этап. И Европейский банк реконструкции и развития, и руководители проекта чувствовали, что условия для работы были совершенно неадекватными. Но риск ничегонеделания был еще выше. И они приняли решение вмешаться и, возможно, воспрепятствовать очередной катастрофе в Чернобыле.
Тем временем продолжалась работа над новым саркофагом. Французский консорциум Novarka получил задание на строительство, а в 2004 году правительство Украины одобрило дизайн. Чтобы свести к минимуму воздействие радиации на рабочих, Novarka решил возвести большую структуру в 300 метрах от места аварии и затем переместить ее в нужное место, как только она будет готова.
Где собирали фрагменты саркофага
Сегменты саркофага были фактически построены и предварительно собраны в Италии. Их нужно было отправить по морю в Украину, а затем на грузовиках доставить в Чернобыль. Потребовалось 18 кораблей и 2500 грузовиков, чтобы завершить этот монументальный переезд. Основная рама выстроилась на месте в конце 2014 года. К тому моменту прошло уже 28 лет с момента Чернобыльской катастрофы. Украина уже прошла через две революции и стояла на пороге полномасштабной войны.
Так все выглядит очень круто.
За следующие два года была собрана внутренняя часть саркофага, включая продвинутую систему вентиляции и дистанционно управляемые роботизированные краны, которые будут ликвидировать существующую и построенную советскими силами структуру и реактор после запечатывания.
В проекте участвовало более 10 000 человек. Манчини говорит, что очень доволен результатом. И гордится своим участием. Как раз подошла к концу его профессиональная карьера, и это — вишенка на торте. Многие из тех, кто оказался в этой палатке для гостей, разделяют чувства Манчини. Для Новака строительство этой гробницы было сродни строительству нового чуда света.