выходя закрывайте за собой дверь
Уходя закрывайте за собой дверь.
Профессия изначально должна быть актом любви. И никак не браком по расчёту. И пока не поздно, не забывайте о том, что дело всей жизни — это не дело, а жизнь.
Мир без любви — всё равно что ветер за окном. Ни потрогать его, ни вдохнуть.
Раньше я думал, люди взрослеют год от года, постепенно так. А оказалось — нет. Человек взрослеет мгновенно.
Весна — это такое время года, когда очень хорошо начинать что-то новое.
На свете не бывает ошибочных мнений. Бывают мнения, которые не совпадают с нашими, вот и всё.
Когда ты в лесу, ты становишься частью леса. Весь, без остатка. Попал под дождь — ты часть дождя. Приходит утро — часть утра. Сидишь со мной — становишься частицей меня.
Жизнь в городах приучает смотреть разве что себе под ноги. О том, что на свете бывает небо, никто и не вспомнит.
Обнимая друг друга, мы делимся своими страхами.
В спокойствии сила.
Ошибки — это знаки препинания жизни, без которых, как и в тексте, не будет смысла.
Как ни старайся, когда больно — болит.
Нужно выплескивать чувства наружу. Хуже, если перестать это делать. Иначе они будут накапливаться и затвердевать внутри. А потом — умирать.
Быть честным друг к другу и хотеть помочь — вот главное.
Любая пустота обязательно чем-нибудь заполняется.
Человеку даруется надежда, и он использует ее как топливо, чтобы жить дальше. Без надежды никакое «дальше» невозможно.
Самое важное — не то большое, до чего додумались другие, но то маленькое, к чему пришел ты сам.
Часто случается, что именно с пустяка начинаются самые важные в мире вещи.
Двигаться с высокой эффективностью в неверном направлении еще хуже, чем вообще никуда не двигаться.
Много у тебя в жизни людей, которые бы говорили с тобой о тебе?
Если всё будет так, как тебе хочется, то жить станет неинтересно.
B мою жизнь входят те, кто хочет, и кто хочет – уходит, но есть общие правила для всех гостей: заходя – вытирайте ноги, уходя – закрывайте за собой дверь.
Цитаты из книг Харуки Мураками
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Уходя, закрывайте за собой двери
Уходя, закрывайте за собой двери.
Чтобы не поддувало по низу, чтобы не сквозило по ногам и рукам.
Чтобы не захотелось сунуть любопытный нос в щель и посмотреть, что там за дверью, какая жизнь.
Чтобы не захотелось развязно и со всей дури пнуть ее ногой, заставив вздрогнуть всех вокруг.
Чтобы не захотелось вновь потянуть ее за ручку и открыть.
Робко зайти, озираясь по сторонам, а затем навсегда остаться.
Закрывайте плотно, если появление гостей нежелательно.
Однажды я тихо отворю ее и попрошусь остаться на ночь. А потом на утро. На день. А потом сделаю так, чтобы вечер плавно перетек в ночь. А потом ты сам попросишь, чтобы я осталась навсегда.
Я ускользну, как обычно. Испугавшись обязательств и стрессов.
Прикрою дверь и повешу табличку «не беспокоить». Но ты снова придешь ко мне, разорвав запрет с ироничной улыбкой на губах. Когда для тебя что-то значили запреты.
А потом раскритикуешь мою уютную комнату, назвав ее пустой и ограниченной, и я в слезах решу больше никогда тебя в нее не пускать.
А потом позову снова и заварю твой любимый ванильный чай. И не забуду поставить сахарницу на стол, как обычно, ведь я не пью сладкий чай. И покажу свой фотоальбом – много-много цветных картинок для тебя. Смотри и удивляйся, какая я была неказистая.
Ты позовешь меня к себе, а меня опять будет смущать оторванные обои на стенах и надписи на них, как на клочках бумаги. Но ты положишь на диван подушки-думочки, чтобы мне было немного уютнее.
Не разделяя ни вкусов, ни мировоззрений, ни настроений…ни ты, ни я не останемся друг у друга надолго. Нам невозможно быть вместе и жить под одной крышей. В гостях хорошо, а дома лучше.
Но раз так… может, будем ходить друг к другу в гости??
Оставляй свою дверь слегка приоткрытой для меня. Открытая нараспашку меня отпугнет, а закрытую я никогда не угадаю, как открыть.
А уходя – закрывай на семь замков, чтобы уж точно исключить все мои робкие поползновения. Я быстро забуду дорогу к твоему дому – для меня это будет несложно, учитывая то, что я до сих пор ее не запомнила, и каждый раз блуждаю у тебя во дворах и прошу встретить.
Я не могу смело заявить, что найду тебя в любом случае, в любом месте. Я не знаю о тебе ничего, что бы могло привести меня к удачному поиску. У меня нет компаса в голове, хоть сердце и стучит как сумасшедшее, оно не указывает мне на твое местонахождение. Мне следовало бы быть ясновидящей.
Уже полгода я прихожу к полуоткрытой двери. Чувство незавершенности – хуже всего.
Но я стою, не в силах сделать шаг в твой видоизменившийся мир. За полуоткрытой дверью приглушенный шепот и фейерверки звонкого смеха прошлых дней.
Хочу говорить с тобой. Верней, слушать тебя, затаив дыхание, и радоваться тому, что нам все-таки есть о чем поговорить. Радоваться тому, что ты доверяешь мне, плачешь в трубку, не стесняясь этого. Чувствовать в этот момент свою значимость и всесильность, и при этом не знать, что делать со всем этим, как удержать в неумелых руках все то, что ты в них вкладываешь.
Хочу прийти к тебе в гости и смотреть, как ты готовишь яичницу, не подпуская меня к плите. Будто бы я не могу справиться.
Хочу снова танцевать импровизированный медляк и смеяться над твоей пижамой.
Я приду сюда не просто постоять, прислушиваясь к звукам и тишине. Я уверенно толкну ее рукой и сделаю первый шаг. Первый после десятков несделанных в прошлые месяцы.
И я получу подарок, лучший в жизни подарок. Почему-то я так уверена в этом.
И я счастлива своей внезапно появившейся решительности. Счастлива в своем неведении. Мне не следует быть ясновидящей. Все будет завтра.
Закрывайте двери
У нас с женой была плохая глупая привычка – не закрывать за собой дверь на ключ, возвращаясь домой. Утром уходишь на работу и обнаруживаешь, что проспал всю ночь с незапертой дверью. Начинаются разборки, кто заходил последний и кто в большей степени «тяпа-растяпа». Один раз входная дверь распахнулась ночью от сильного сквозняка и начала хлопать. Мы изрядно перепугались в тот раз, но привычка все равно никуда не делась.
Но потом случилось нечто, что навсегда приучило нас закрывать дверь на все замки. И, черт возьми, я всерьез обдумываю идею настоящего дверного засова.
В тот раз мне долго не спалось. Внезапно я решил проверить входную дверь, вставать было лень, но желание было навязчивым и неотступным. Я побрел в коридор, попробовал дверь и …точно, опять не закрыли! Я повернул один ключ на 4 оборота и зачем-то второй, нижний, которым мы вообще никогда не пользовались. Я сделал буквально два шага в сторону комнаты, когда услышал необычные странные звуки за дверью. Было ощущение, что кто-то водит ладонями по двери с той стороны, ощупывает ее, как будто слепой натолкнулся на препятствие и пытается понять, что это.
Хоть и вздрогнув от неожиданности, я развернулся с намерением как минимум посмотреть в глазок. Я подошел к двери вплотную и заметил, что ручка стала поворачиваться вверх-вниз, как будто пробовали открыть дверь. Затем раздался странный неритмичный стук. Мне стало внезапно холодно, заныло сердце, не страх и не ужас, а какая-то черная тоска, мутная непонятная тревога полезли в душу. В глазок я смотреть расхотел. Тихо стал отходить в комнату, жена проснулась и уже что-то собиралась сказать. Я знаком попросил ее молчать, она сразу поняла, что что-то не так. Глаза ее округлились.
Надо сказать, что есть у меня один девайс, которым я почти никогда не пользовался. А именно, видеокамера, смотрящая на площадку и подключенная к компу. Ее притащил в подарок мой братец, работавший в то время в конторе, занимающейся установкой систем видеонаблюдения.
Посмотрели, поигрались пару раз и про камеру забыли. Сейчас я про нее вспомнил. Не знаю, какая черта человеческого характера заставляет нас смотреть в глаза Вия? Вот и я подсел к компьютеру и запустил изображение площадки.
Что это было? Не знаю, но я это видел и жена видела. Нечто, замотанное в какие-то темные лохмотья, неестественно изгибаясь и вихляя, бродило по площадке, скребясь в двери, дергая ручки, припадая и прислушиваясь к звукам в квартирах, заглядывая в глазки. Голова этого нечто также была замотана в тряпье, из тряпок торчали темные руки, длинные, узкие, с неестественно длинными, в два-два с половиной раза длиннее обычных, пальцами. Еще несколько раз это нечто подходило к моей двери и надолго припадало к ней. Казалось, сердце останавливалось, у жены текли слезы, она закусила край простыни, чтобы не издать ни звука. Я, путаясь и сбиваясь, читал про себя «Отче наш»…
Потом ЭТО уползло вниз. На улице забрезжил ранний июньский рассвет. Если бы мы жили в деревне, это наверное и были бы первые петухи. Еще через час мы пришли в себя.
А я вот думаю, что бы было, если бы я не закрыл дверь? Нас бы нашли с распоротыми внутренностями и кровь по стенкам, или как показывают в ужастиках, забившихся в угол с перекошенными от смертного ужаса лицами и остановившимся сердцем? Или это зло заползает в душу и человек с остекленевшими глазами идет на кухню за кухонным ножом…или делает шаг в окно? Не знаю, не хочу знать.
Закрывайте двери. Берегите себя. Мир вашему дому!
Выходя закрывайте за собой дверь
До недавнего времени я жил с родителями в частном доме недалеко от города. Они всегда отличались строгим нравом и сложным характером, поэтому гостей в нашем доме не было почти никогда. Единственным из моих друзей, с кем они смогли хотя бы немного поладить, был Лёха. Я знал его с первого класса и, наверное, только ему одному я мог довериться в трудной ситуации. В отличие от родителей, которым было проще выругать меня за мои ошибки, чем научить их не совершать, Лёха всегда готов прийти на помощь и помочь советом. Житейского опыта у него было куда больше чем у меня. Рос он без отца, работал с четырнадцати лет и даже успевал гулять с девчонками. Я, понятное дело, завидовал ему, но не по-злому. Скорее я был рад его успехам на всех жизненных фронтах. С одним ему не повезло — мать была алкоголичкой. Половину алиментов она пропивала, а на вторую покупала Лешке еду. Но, всё-таки, у него было то, о чём я в детстве мог только мечтать — свобода. Через год после его совершеннолетия матери не стало, поэтому квартира досталась Лёхе.
Неделю назад он пришёл ко мне в гости под вечер. Родители поехали в театр, поэтому дом был в нашем распоряжении на ближайшие три часа. Ни о каких вечеринках мы даже не думали, ибо знали чем может обернуться. Устраивать их в квартире Лёхи смысла не было. Несмотря на мой возраст — девятнадцать лет — отец был категорически против того, чтобы его сын ночевал где-то вне дома.
Поэтому, идея моего друга купить мне недорогую квартирку на окраине города, была воспринята мной очень положительно. Настало время накопленных с паршивых подработок запасов, да и на карманные деньги родители не скупились, а я умел экономить и большую часть откладывал «до лучших времён».
— Нет, Лёха, накопить с карманных денег на квартиру — это, конечно, мощно. вряд ли я смогу купить приличную хату, — сказал я.
— Сможешь, — улыбнулся Лёха, — не только приличную, но и новую, в новостройках.
— Смешно. — Мой голос звучал расстроено.
— Я серьёзно, — твёрдо сказал Лёха, — у меня всё уже придумано. У нас сосед недавно так же сделал, сейчас живёт и радуется. Твоих денег вполне хватит на квартирку в старой пятиэтажке на окраине. Её построили ещё в совке, строители плохо выстроили фундамент, и вдоль стены образовалась трещина, а там и плесень и отопление полетело. Дом признали аварийным и готовят к сносу, а жильцов поселят в новостройках. Цена смешная, к тому же хозяину, мажору какому-то, она даром не нужна, отдаст за копейки. Ну, а если вдруг что, мы с пацанами тебе одолжим до полной суммы, — улыбнулся он.
— Ты мне предлагаешь жить в гадюшнике, который в любой момент может рухнуть мне на голову? — недовольно спросил я.
— Хватит тебе, — отрезал Леша, — тебе там жить меньше месяца, не успеет рухнуть, а вот переселят сто процентов. Бесплатно получаешь двушку в новостройках, как тебе мотивация?
Я сказал ему, что подумаю и дам своё решение завтра днём. Нужно было всё обговорить с родителями, да и морально подготовиться к покупке в случае их согласия. Разговор был долгий, я приводил тучу аргументов за покупку и несколько раз объяснял Лёхин план. Спустя приличный отрезок времени мать всё-таки поддержала мою идею, а за ней и отец. Хотя, скорее он поддержал её, чтобы я наконец-то отвязался от них, но мне было всё равно, я был счастлив и на следующий день довольный поехал к Лёше.
Он показал мне объявление о продаже, которое на днях нашёл в интернете. Просили чуть меньше той суммы, которую я накопил. Продавец оказался адекватным молодым парнем, чуть старше нас с Лёхой. Квартира досталась ему от бабки, которую он знать не знал, поэтому никаких тёплых чувств к жилью не испытывал и выставил его на продажу через день после вступления в наследство.
Квартира находилась на четвёртом этаже. Железная дверь выделялась на фоне ободранных и изрисованных стен, но за ней находилось не лучшее зрелище. Пахло так, будто здесь проводили свои лучшие годы все районные коты. Обои были отклеены в некоторых местах, вместо люстры в коридоре висела одна слабо горящая лампочка. Окно на кухне было треснуто в нижнем углу, благо, было лето, поэтому пережить здесь две недели не означало гибель от обморожения. В большой комнате был выход на балкон, стоял старый телевизор и диван, на котором и почтила бабка. Его мы сразу собрали и накрыли простынёй. Мы не были особо суеверными, но не очень хотелось сидеть на том месте, на котором когда-то умер человек. Во второй комнате стоял шкаф, кровать и тумбочка.
— Ну, жить можно, — улыбнулся Лёха.
— Может быть, я поживу у тебя? — спросил я, — ведь квартира числится за мной, а значит меня переселят в любом случае.
— Тут такое дело, — Лёша замялся, — я не один живу, помнишь Лизку с параллельного потока?
Всё стало ясно. Жить мне придётся тут, по крайней мере, здесь были все удобства, а от внешнего мира меня надёжно защищала железная дверь. Ехать ночевать к родителям мне не позволяла совесть, да и не особо хотелось видеть выражение лица отца, который увидел беспомощность и неготовность своего сына к самостоятельной жизни.
Под вечер мы перевезли мои вещи от родителей, и Лёха уехал домой. На ужин у меня была только вода из-под крана, поэтому я решил сходить в магазин. Пятиэтажка стояла немного отдалённо от остальных домов, из-за этого путь до магазина отнимал приличное количество времени.
Когда я вернулся, на улице стемнело, зажглись фонари. Возле моего подъезда я заметил силуэт. Немного замявшись, всё-таки решил подойти.
— Ты кто такой? — спросил силуэт женским голосом.
— Я тут живу, — ответил я развернувшись от подъездной двери.
Силуэт затушил сигарету и приблизился ко мне. Это была женщина невысокого роста, средних лет, неплохо сохранившаяся для своего возраста, но с прокуренным голосом.
— Людмила, — она протянула руку.
— Давно ты здесь, Сергей?
— Сегодня въехал, а вы?
— Всю жизнь. И никуда отсюда не уберусь. Чинуши считают, что нас можно легко отсюда вышвырнуть, обещают новые квартиры, а дадут койку в общежитии в лучшем случае, — разговорилась Людмила, — но не тут то было, я лучше здесь поживу, пусть мне эта трещина хоть поперёк квартиры пройдёт.
— Здесь много кто живёт? — поинтересовался я из вежливости.
— Нет, я да Борис Анатольевич. Он раньше на флоте служил, ему эту квартиру за выслугу лет дали. Потом у него дочка с семьёй в аварии погибла, вот он один тут и остался. На пятом этаже живёт.
Мы поговорили ещё пару минут, пока из темноты двора не показался ещё один силуэт. Его осанка была ровная, а шаг твёрдым, но хромота на одну ногу и тяжёлое дыхание выдавали в нём старика.
— Знакомься, Серёженька, Борис Анатольевич, — Людмила кивнула в сторону силуэта.
Человек вышел на свет. Это был пожилой мужчина с седой головой и усами. Я протянул ему руку, но ответа не последовало. Его глаза выдавали тревогу, он явно был чем-то обеспокоен, но интересоваться я не стал.
— Двери ночью закрывай, — строго сказал старик.
— Двери? — переспросил я.
Старик не ответил и молча поспешил вверх по лестнице. Мы с Людмилой переглянулись. Ответов не было, и спустя некоторое время мы разошлись по квартирам. Не знаю почему, но просьба с дверями меня немного озадачила. На ночь я закрыл железную дверь на все обороты, а также дверь, ведущую в мою комнату. Последнюю на небольшой шпингалет.
Долго не мог заснуть, в голову лезли разные мысли, сказывалось новое место, да и старик не выходил из головы.
«Маразм», — подумал я и успокоился.
Ночью меня разбудил грохот из квартиры сверху. Как будто там двигали по полу что-то тяжёлое. Потом шаги, снова грохот и, последней каплей стало что-то стеклянное, разбившиеся об пол. Я встал с кровати и постучал по батарее, грохот прекратился. Остаток ночи прошёл спокойно.
На утро, перед институтом, я встретил около подъезда Людмилу и вежливо поинтересовался, что за квартира надо мной. Она, улыбнувшись, ответила: «Бориса Анатольевича квартирка».
«Точно маразм, крайняя стадия, вещи двигает», — подумал я и, улыбнувшись в ответ, пошёл на учёбу.
День прошёл как обычно, после пар я заглянул к Лёхе, познакомился с Лизой, и провёл у него время до вечера. Домой возвращался поздно, под светом фонарей. Возле подъезда вновь стоял силуэт.
— Как день прошёл, Людмила? — я улыбнулся соседке.
Она не ответила, а лишь посмотрела на меня испуганным взглядом.
— Что-то случилось? — поинтересовался я.
— Серёж, я не знаю, — её голос дрожал, заикаясь от страха, она продолжила, — я только что вернулась с работы, стояла тут, курила, а потом вдруг перевожу взгляд на своё окно, а там свет включился, — она взглотнула слюну и выдохнула, — а потом раз. и выключился. Может там есть кто?
— Хватит вам, — улыбнулся я, — дому лет больше, чем нам с вами вместе, вот проводка и шалит. Хотите, я зайду проверю?
— Если не трудно, Сереженька, — немного успокоившись, сказала она и протянула мне ключи.
Как же я проклинал себя за это, но отступать было поздно. С собой у меня был газовый баллончик, что придавало мне немного уверенности. Дверь в квартиру Людмилы была закрыта. Дрожащей рукой я открыл дверь и быстро включил свет в коридоре. Никого. Я проверил кухню, затем зал и спальню — пусто.
Снова спускаться вниз желания не возникало, поэтому я принял решение крикнуть Людмиле в окно. Она радостная подняла голову и зашла в подъезд. Предлагала выпить чаю и посидеть у неё, но я вежливо отказался и побрёл к себе в квартиру.
Прошло около часа. Я сидел за ноутбуком и смотрел сериал. Окно было полностью раскрыто, и я также слышал всё, что происходит на улице, будь то голоса проходящих мимо алкашей или звуки проезжающих где-то далеко машин. Вдруг я услышал крик. Женский крик. Я подскочил со своего места и выглянул в окно — никого. Снова крик, теперь я понял — кричат из нашего дома. В голове всё сошлось, меня затрясло, всё тело будто стало одним большим куском льда на мгновенье и затем тёплый звенящий ужас сковал его.
«Кричать могла только Людмила — думал я, — но кто мог причинить ей вред? Муж? А есть ли он у неё вообще? Ей сорок и она одинока, может. бывший муж? Но я не слышал, как кто-то заходил. А если она не открывала дверь, то где. Я же всё проверил. » Я замер на секунду. Мои глаза раскрылись так широко, что казалось, вот-вот выпадут наружу, дыхание замерло. — Я не проверял ванную! — мысль врезалась мне в корку мозга и оставила там свой липкий след».
Ступор отпустил, я схватил телефон и спрятался за занавеской, чтобы видеть, кто выходит из подъезда и, если понадобится, опознать преступника в полиции. Диспетчер сообщил, что наряд уже выехал и скоро будет у нас.
Полицейский «Бобик» примчался за десять минут. За это время из подъезда никто не выходил.
В дом забежали трое полицейских, а один остался ждать на улице. Я махнул ему рукой и назвал номер квартиры, чтобы стражи порядка могли взять у меня показания. В дверь постучали: это были два оперативника. Они записали всё, что я им рассказал, а потом пригасили в квартиру Людмилы. Её тело лежало в ванной. Кровавый след тянулся от ванны до окна на кухне, наверное, она хотела позвать на помощь или спастись бегством. Причину смерти на месте не установили: ни одной раны, кровь просто лилась у неё изо рта, а ногти на руках были сломаны, словно она с кем-то дралась перед смертью. По словам полицейских, дверь пришлось вскрывать, так как она была заперта на ключ без каких либо следов взлома, а это значит, что у преступника были ключи, благодаря которым он и получил доступ к квартире Людмилы. Предположение следователя: убийца покинул здание через чердак и вышел в другую дверь, которая ведёт в сторону леса и находится с противоположной моему окну стороны дома.
Ночевать одному было невыносимо жутко и морально тяжело. Я позвонил Лёхе и предложил ему приехать ко мне. Тот с неохотой прибыл. Его Лиза сегодня ночевала у себя дома, поэтому моего друга ничего не держало.
К слову говоря, про деда-маразматика сверху оперативникам я рассказывать не стал.
«Какой смысл, они начнут его допрашивать, а он перед ними тумбочку двигать будет», — думал я.
Утром Лёха поделился впечатлениями после ночёвки.
— Мало того, что спать ты меня положил на полу, я из-за этого полночи уснуть не мог, — сказал он, — так ещё и какой-то идиот меня из сна вырывает, прыжками полуночными.
— Ты тоже слышал? — улыбнулся я. — Это мой сосед сверху, дед-маразматик.
Я вздрогнул. В голову начали лезть мысли о том, как он спускается к ней, открывает дверь, прячется в ванной и ждёт, пока беззащитная женщина останется дома одна и решит принять душ, после тяжёлого рабочего дня.
— Хватит тебе, — отмахнулся я, — он дышит еле-еле, а уж на убийство и подавно не способен.
День пролетел быстро, было всего две пары, поэтому домой я вернулся рано. В квартиру к Людмиле приходил её брат, я встретил его на площадке и расспросил по поводу семьи Люды. Он рассказал, что семьи у нее нет и не было никогда — не повезло в жизни. А сам он живёт в другом городе и приехал сюда только на похороны сестры.
Остаток дня я провёл дома, смотрел сериал, спать лёг рано, настроение было плохое.
Ночью, меня снова разбудил шум сверху. На этот раз прыгали чаще и сильнее, словно пытаясь пробить ногами пол. Кое-как мне удалось уснуть.
Встал я очень рано, слова Лёхи не выходили у меня из головы. Неужели дед правда способен на нечто подобное?
Всё-таки я решился позвонить в полицию. Наряд приехал спустя час. Они отчитали меня за то, что я сразу не рассказал о всех жильцах дома, даже пугали условкой. Когда я рассказал про деда и мои подозрения, следователь принял решение сразу допросить старика. Мне сказали идти с ними, как понятому.
Стучали в дверь долго, Борис не открывал. Тогда следователь решил выломать дверь, благо та была деревянной. За дверью была ухоженная квартира, на стене висели портреты Бориса Анатольевича и его семьи. Но самого деда нигде не было. Дверь в спальню была закрыта. Следователь постучал — тишина. Тогда он приказал оперативнику выломать и эту дверь. Последняя преграда слетела с петель, и мы зашли в комнату.
Бледное лысое и худое тело Бориса Анатольевича сидело в кресле перед огромным зеркалом, вокруг лежали его седые волосы, которые вырвали у него из головы, и осколки чего-то стеклянного, измазанные кровью. Глаза старика были открыты и смотрели на отражение двери в зеркале. Он смотрел прямо на нас.
Следователь вызвал скорую, старика увезли. Я остался дома, не пошёл в университет. Позвонил Лёхе, но тот не взял трубку. Стало одиноко и жутко.
На ночь я закрыл все двери и окна, лёг спать с включённой лампой и кое-как заснул.
Рассветало, я открыл глаза, смотрел в потолок и думал.
И вдруг знакомый грохот, прыжки и быстрый бег в квартире сверху.
«Теперь по утрам пробежкой занимается», — подумал я. Осознание ситуации пришло через пару секунд. Я вскочил с кровати и набрал номер полиции. Время тянулось долго. Когда шум утих, я услышал, как к подъезду примчалась полицейская машина.
Уехал к Лёхе. Просидел у него до вечера, пока тот был в институте. По его приходу домой мы решили взять с собой троих наших друзей и забрать мои оставшиеся на квартире вещи.
Фонари начали зажигать, когда мы подходили к дому, это была плохая идея — идти вечером. На подходе к дому я перевёл взгляд на свои окна. Свет. Включился на мгновенье и потух. Я чуть в обморок не упал.
Как вернулись домой не помню, помню только то, что кричал всем уходить назад от этого дома.
Теперь живу у Лёши, жду сноса дома. А недавно обнаружил у себя второй пропущенный вызов с домашнего телефона своей квартирки. Симку выбросил вместе с мобильником. Не мои это больше проблемы.