внутри монастыря за монастырскими стенами 1978
За стеной
Монашеский корпус
За отдельной дверью располагалась ванная комната для одного.
Перед выходом из корпуса мы зашли в большую простирочную. Гладильные столы в несколько метров и четыре новые стиральные машинки Samsung стояли в одном из углов. Отдельные туалетные комнаты были и здесь.
Трапезы
Через полчаса я была в трапезной, где меня с улыбкой встретила сестра Макария. Она пригласила за общий стол.
В следующие дни на столе в трапезной появлялись разные виды рыбы, включая красную, салаты, пирожные, каши, мандарины, виноград, яблоки, ящики вина и другие продукты. С разнообразием и количеством проблем не было никогда.
В первые сутки после обеда меня проводили в келью и настоятельно просили оставаться там до вечерней службы, которая обычно начиналась в 17:00. Ключи от входной двери в жилой корпус я не получила. Следующие несколько дней меня каждый раз сопровождала в келью одна из сестер.
Одно из послушаний, по словам сестер, выполняется за городом. Каждое лето две сестры на пол месяца выезжают на монастырское подворье, которое находится в пределах Московской области, и трудятся на 22 сотках: выращивают овощи и фрукты, собирают мед приблизительно с 20 ульев. Эту сладость прихожане позже покупают в церковной лавке в Москве.
Выходной дается сестрам раз в неделю, и каждой назначается в свой день. В это время они чаще всего решают мирские дела, например, едут оплачивать квартиры, стирают или убирают в кельях.
В некоторые дни сестры ложились поздно ночью, спали несколько часов и вставали в 05:00 утра. Это зависело об объема работ, которые необходимо было выполнить за день. Часто, чтобы успеть справиться с делами, они пропускали вечернюю службу или уходили с нее раньше.
Правда, выстаивать службы с утра и вечером физически было не на много легче, чем исполнять послушание. Неподвижные четыре часа в день откликались болью в коленях. Уже через 30 минут после начала богослужения у меня немели ноги. В конце второго часа мы буквально на 15 минут опускались на колени, что тоже было физически непросто для неподготовленных.
Женщины монастыря
В один из дней мы пришли в церковные стены к 06:00. В храме горело не больше 15 тонких свечей и по помещению гуляла тьма. Сестра Евдокия, почти невидимая, в черном облачении стояла перед мощами Георгия Победоносца и нараспев читала акафист.
Он держала свечу над потрепанными книжными страницами, слева от нее лежал черный псалтырь. Тень Евдокии прыгала по арочному своду храма. Сестры в черном облачении по очереди вставали напротив иконостаса. Когда Евдокия окончила чтение, едва различимые фигуры сестер запели о спасении.
М. Юрченко / РИА Новости
Так мы встретили новый рассвет. После церемонии Евдокия осталась читать у иконостаса. Одна из самых уважаемых монахинь, она провела здесь уже больше 20 лет.
Молодыми девушками около 9 лет назад попали в этот монастырь еще две сестры, которым сейчас нет и 30-ти. Мать привела их в церковные стены, потому что семья голодала. Через три года, когда родные решили забрать девочек, они отказались возвращаться в мир.
Те из живущих в обители, кто значительно старше, уходили в монастырь из безрадостного для них мира или ради спасения. Так поступила и 60-летняя инокиня Дарья, которая пришла сюда приблизительно 7 лет назад.
Сергей Бобылев / ТАСС
Дарья часто говорила мне, что ей нужно отмаливать грехи и спасать душу. Другой любимой темой для нее были иконы. Она знала историю почти каждого из нескольких десятков образов в монастырском храме и всегда с трепетом рассказывала о них приходящим мирянам.
Лечение
Мне принесли градусник, Ротокан, спрей для горла и почему-то мукалтин от кашля. Температуры не было, но выйти все равно не разрешили.
Почти все в монастыре лечатся сами и болеют достаточно долго. Уже несколько недель не проходит простуда у Евдокии. Как объяснили сестры, вирусные инфекции здесь не редкость, буквально на прошлой неделе температурили почти все жительницы обители.
Информационное поле
Но кажется, чаще всего новые знания сестры черпали из бесед с игуменьей, которые она проводила раз в неделю. Часовые разговоры матушка проводила спокойно, читая протяжным голосом. На одной из бесед я законспектировала:
Правила послушания
Сестры разных монашеских чинов часто выполняют одну и ту же работу, во время которой они, конечно, общаются между собой. На этом бытовом уровне так называемых «старших» и «младших» отличает лишь возможность давать указания. Возраст сестры в таком случае отходит на второй план, все зависит от заслуженного в монашестве чина.
Денис Абрамов / ТАСС
Кажется, что младшим принято делать как можно больше замечаний, возможно, помогая таким образом. Любое новое дело начиналось у меня с бытовых неурядиц «держать кисточку нужно по-другому», «махать тряпкой так нельзя», «брать продукты на ужин раньше сестер запрещено». Однажды сестра посетовала на то, что я занесла рабочие перчатки из храма в жилой корпус на пару минут и наказала вещи туда-сюда больше не носить. Пожилую послушницу Анастасию, трудившуюся в монастыре три года, сестры моложе по возрасту одергивали то за медленную работу на кухне, то за небрежность в одежде. Всегда находилось за что.
Монастырь Путна — румынский Иерусалим
Паломничество по румынским монастырям следует начинать с Путны. Именно в этой самой северной румынской обители, стоящей на отшибе от главных дорог, душа сразу правильно настраивается.
Путна стала первой и самой известной обителью, построенной святым правителем в 1469 году. В этих местах, в двух километрах от монастыря в каменной пещере подвизался его духовный отец — преподобный Даниил Отшельник. Его келья до сих пор привлекает многочисленных паломников. С тех пор уже больше 500 лет Путна является важнейшим духовным, историческим и культурным центром Румынии. Трижды — в 1871, 1904 и 2004 годах — здесь проходили общенациональные празднества. Современная летопись монастыря гласит: «Это были высокие моменты, когда румыны, собравшиеся здесь, в румынском Иерусалиме, доказали, что они единый народ с единым Богом, единой верой и единым крещением. Это были всплески воскресения и глубокого пробуждения веры в то, что действительное возрождение невозможно без единения в молитве, в вере и надежде на Божью заботу. На этих торжествах могила Стефана, великого и святого, была названа “алтарем национального самосознания”».
Монастырь был объектом особого внимания румынского царя: он лично следил за ходом строительства. Со временем обитель стала некрополем молдавских господарей. Всего здесь захоронено 28 правителей, большинство из них принадлежат к знаменитой династии Мушатинов. Сам святой Стефан покоится под спудом внутри собора Успения Божией Матери — главного монастырского храма.
О том, что храм, как и большинство знаменитых церквей Сучавы, был расписан снаружи, утверждает летописец Иоанн Некулче. У него встречается упоминание, что стены собора Успения Божией Матери были «покрыты золотой росписью, и было больше золота, чем росписи, как внутри, так и снаружи». Это свидетельство видимой жертвы Богу великого румынского святого. Основа святости Стефана видна в словах, сказанных незадолго до смерти: «Господи, Ты единственный, Кто знает, что в моем сердце. Никакая ересь, никакой обман, даже пламя юношеской страсти не смогли соблазнить меня. Но помоги мне укрепить свою веру на камне, который есть Сам Христос, чей крест я всегда держу у своей груди, и свою жизнь приклонить Тебе. Имею надежду непоколебимую к Отцу веков, с помощью Которого победил и изгнал всех врагов».
Чтобы закончить печальную страницу истории Путны, следует вспомнить, что за свою пятивековую историю обитель трижды горела (в 1484, 1536 и 1691 годах, в последнем случае ее подожгли), четырежды грабилась (в 1622 году разбойниками из Бистрицы, в 1653 году, в 1691 году ляхами Яна Собеского и в 1739 году русскими войсками). Монастырь страдал от землетрясений, самое разрушительное из которых случилось в 1739 году. А с 1775 по 1918 годы испытал на себе все прелести австрийской оккупации.
С самого своего основания Путна становится центром, влияющим на духовную и культурную жизнь страны. Уже при Стефане Великом здесь складывается известная певческая школа, организовывается знаменитая мастерская по вышиванию, переписываются книги. Во время оккупации, несмотря на все притеснения Венского двора, Путна продолжала играть важную роль в сохранении и укреплении православной веры и национального самосознания румын.
На новую высоту духовно-просветительскую деятельность монастырь в XVIII веке поднял митрополит Иаков Путнянул († 1778). За организованные им масштабные работы по восстановлению всего монастырского комплекса обители владыку считают вторым основателем обители. С честью окончив свой земной путь, он упокоился в одной церкви со Стефаном Великим.
Нынешний облик монастыря отражает его первоначальный вид, задуманный румынским царем. Уже в ходе реставрации 1955–1958 годов были восстановлены монашеские кельи и господарский дом, перестроено под музей ветхое здание старческой. В 2001 году главные румынские художники-реставраторы братья Михаил и Гавриил Морошаны начали работы по восстановлению прежней и созданию новой фресковой живописи с позолотой.
Открытый в 1976 году монастырский музей хранит богатейшую коллекцию византийского шитья и вышивки, известную во всем мире. Старинные рукописи, вышивка золотом, серебром и шелком, утварь из драгоценных металлов отражают творческую мощь монахов прежних времен и наглядно демонстрируют, в каком великолепии происходило служение Богу.
Сегодня румынские монастыри достаточно населенные. В Путну собирается братия со всей страны. Сейчас в обители подвизаются 95 человек, среди них один архимандрит, два протосингела, 12 иеромонахов, три архидиакона, шесть иеродиаконов, 44 монаха и 20 иноков.
У обители большое подсобное хозяйство, в ведении которого ему помогают верующие из близлежащих сел. Они составляют как бы «вторую монастырскую общину».
В последние годы создан большой гостиничный фонд, который постоянно увеличивается. Поток паломников растет с каждым годом: сюда едут румыны не только со всей страны, но из Молдавии и приграничных областей Украины. Их привлекает возможность помолиться вдали от городской суеты, побывать на богослужениях сопровождающихся замечательным пением (на всех службах поют на два хора). Поют и почти все присутствующие, и так поют, что не замечаешь усталости от продолжительных служб.
Стихира вечерни из службы святому Стефану в исполнении братского хора монастыря Путна
Во время богослужений храм переполнен. Каждый день, кроме воскресения, в 4 часа утра в монастыре раздается характерный деревянный стук — это монах-будильник, трижды обходя собор, бьет деревянным молотком в било.
В 4:30 начинается полунощница, затем следуют утреня, часы и Божественная литургия. Вечером, в 17:00, — вечерня, акафист дня, потом — трапеза, после нее — повечерие. По вторникам в 17:00 служится вечерня и повечерие, а в 19:00 — всенощное бдение в честь Божией Матери. Соответственно в среду с 6:00 — акафист и Божественная литургия. В субботу с 17.00 служится вечерня и повечерие, а в 19:00 — всенощное бдение. В воскресение с 7:00 — акафист и Божественая литургия, а в 17:00 — вечерня и параклис Божией Матери.
Священнослужители служат чередой: иеромонах и иеродиакон вдвоем служат неделю все службы, потом их сменяет следующая пара. Чтобы понять, что значит этот труд, достаточно в течение суток побывать на всех службах. Для братии, не занятой на послушаниях, посещение служб является делом обязательным. Келейно каждому полагается по 150 великих и малых поклонов.
Румынские верующие любят часто ходить в храм, молиться на всех службах, но причащаются очень редко — всего несколько раз в год. Подобное практикуется и среди монашествующих.
В Путне находится немало святынь: чудотворная икона Божией Матери, мощи трех святителей — Василия, Григория и Иоанна, преподобного Даниила Отшельника, великомученика и целителя Пантелеимона, преподобного Нектария Эгинского, святителя Геннадия, великомученика Георгия Победоносца… В обители есть восемь икон конца XIV — начала XV века, которые называют «Рублев Путны».
С наружной стороны собора, справа от алтаря, покоится святитель Илия (Иорест), постриженик Путны, бывший митрополитом Трансильвании. Он стал исповедником во времена гонений, развязанных мадьярами-кальвинистами. После изгнания с кафедры и заточения святитель вернулся в Путну, где и закончил свой земной путь в 1678 году. Румынская Православная Церковь канонизировала митрополита Илию в 1955 году, день его памяти 24 апреля.
На сельском кладбище рядом с монастырем находится небольшая церковь времен воеводы Драгоша, считающаяся самым древним деревянным строением в Европе.
У монастыря есть два скита — Сихэстрия Путней и Даниила Отшельника.
– Батюшка, много паломников приезжает к вам?
– Где-то около десяти тысяч паломников в год. Недавно построена новая паломническая гостиница для студентов. Люди едут поодиночке, семьями и группами со своими священниками. Едут в Путну и румыны Бессарабии (Молдавии. — Примеч. автора) и Северной Буковины (Черновицкая область — прим.автора).
– Из каких православных стран приезжают в Путну?
– Из всех стран приезжают греки, болгары, сербы. Сейчас очень активное общение с Молдавией: визы легко получаются, поездом можно быстро и дешево перемещаться.
– С какой целью люди едут в Путну?
– В основном с духовными нуждами, но есть и те, кто едет даже за телесным здравием. В Путне исцеляются души людей молитвами Пресвятой Богородицы — нашей Настоятельницы и молитвами наших братий. Многие приходят просто, чтобы набраться сил. Многие просто очень любят святого Стефана Великого, который здесь пребывает, за то, что он сделал для нашей страны. Некоторые говорят, что им достаточно зайти в церковь и поклониться гробнице Стефана. Паломники и туристы находят здесь душевный покой за богослужениями, слушая проповеди и наставления духовников, особенно востребованных во время четырех больших постов или когда людей одолевают житейские невзгоды и радости. В Путне всегда было развито миссионерство через гидов и священников. Даже при коммунистах. Иногда и терпеть приходилось.
– Как сказался на жизни обители тот факт, что она не закрывалась при коммунистах?
– Не только Путна не закрывалась, но и многие другие монастыри избежали этого. Даже в 1660 году при венграх не было закрытия. Коммунисты хотели запретить служить в большой церкви. Тогда насельники монастыря вместе со старцем (настоятелем. — Примеч. автора) сказали им, что даже венгры, чужие нам по крови и по вере, не остановили литургию у гробницы святого Стефана, а вы говорите, что любите свою страну и свой народ, единый с нами по вере, и хотите запретить нам служить?
– А кто был тогда старцем в монастыре?
– Архимандрит Герасим. Он позже стал епископом. Он скончался в 1994 году.
– Какова сегодня роль монастырей в Румынии?
– Монастыри — это духовная лечебница, монахи молятся за народ. Мы живем по правилам святого Василия с некоторыми добавлениями святого Калинника. Молитва — наше главное служение.
(В Румынии ценят монастырскую молитву. Этот разговор происходил в конце июля, когда в стране стояла сильная засуха. Во всех храмах Сучавы во время Божественной литургии читалось соответственное зачало из Евангелия и особые молитвы на ниспослание дождя. Кстати, Сучава был единственный регион, где шли дожди.)
– Есть ли в монастырях социальное служение, просветительское, например?
– Смысл монашеского образа жизни — личным примером открывать верующим духовную красоту Православия, призывающего всех нас принести в духе раскаяния сердечную молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешника.
– В чем отличие Путны от других румынских монастырей?
– Путна – духовный центр, своего рода Иерусалим румынского народа, совесть нации, жертвенник государственного масштаба.
– Вы были в России. Чем, на ваш взгляд, русские монастыри отличаются от румынских?
– Трудно сказать. Мы не ставили цели в монастырях войти в контакт со старцами, с наместниками. Только в Дивеево после службы пообщались немного с игуменьей Сергией. А так, в основном, просто осматривали монастыри, не вступая в контакты. Мы всегда рады принимать у себя русских братьев. Святые, которые у нас есть, они должны нас больше привязывать друг к другу.
– В России очень мало информации о Румынии. В народе устоялись два стереотипа: в Румынии живут сплошь цыгане, и между румынами и болгарами нет никакой разницы. Вы это не ощущали, когда были в России?
– Есть еще третий. (Смеется.) Однажды ко мне в Ашане подошел мужчина, наверное привлеченный скуфьей (у румынских монахов скуфья по форме напоминает греческую, но имеет два небольших разреза по бокам. — Примеч. автора), и спросил: откуда я. Когда я ответил, что из Румынии, он уточнил: православный я или нет? Я сказал, что православный. А он в ответ: не может быть, там же одни католики живут.
Из 22 миллионов жителей Румынии где-то 20 миллионов православные. Мы разговариваем на латинском языке. Единственный православный народ, говорящий на латыни. В Румынии кажется, что Россия очень далеко. Наш народ более открытый, чем в России.
– При таком высоком проценте православных Церковь в Румынии имеет возможность проповедовать где-то кроме амвона, например в СМИ?
– Мы имеем доступ на телевидение. У Церкви есть свои радиостанции. В Румынии очень популярна станция «Тринитас» нашей митрополии, которая транслирует свои передачи из Ясс. У нашего монастыря есть своя радиостанция. По радио ежедневно транслируют богослужения с комментариями, передают церковные новости…
– Какие у вас отношения с соседней Украиной?
– Мы поддерживаем отношения с Черновицкой епархией, у нас очень хорошие отношения с владыкой Онуфрием. Священники наших епархий служат вместе. Часто ездим в Черновцы – там живет много румын, есть румынские села.
Свято-Введенский Толгский женский монастырь Официальный сайт
Кто нарушил верность Богу впадением в грех, — восстанови эту верность, докажи ее борьбою с грехом, свержением с себя чрез победу цепей, тех цепей, которыми оковывает грех своих пленников, которые удерживают пленников греха в насильственной работе ему.
Свт. Игнатий Брянчанинов
Новости
Комаровский Александр Александрович, «За монастырской стеной», рукопись 1967 года о периоде с 1919 по 1928 годов в Толгском монастыре, где автор работал воспитателем детского дома. Выражаем благодарность Кашиной Людмиле, правнучке автора, передавшей фотокопию.
«За монастырской стеной».
Немного «педагогической поэмы».
Описывая свою жизнь и работу в Детдоме, я не ставлю перед собой задачу изложить всё подробно, ибо это займёт и много места и много времени. Лучшего произведения, чем «Педагогическая поэма» выдающегося педагога Макаренко в нашей литературе по вопросу воспитания беспризорных не найти. Поэтому своим читателям я рекомендую вспомнить эту «поэму» и кинофильм «Путёвка в жизнь». К сожалению, эти два произведения в годы, когда мне пришлось работать с беспризорниками, не были опубликованы. Но наш коллектив, во главе с товарищем Кузнецовым. Не зная того, воспитывали ребят примерно тем же путём, как и Макаренко. А положение в Детдоме было таким же, как и в руководимой им колонии. В первую очередь мы, воспитатели, поставили себе задачу пробудить в мышлении наших воспитанников сознание того, что они не плохой народ и что они могут быть полезны обществу и Родине. Для этого надо трудиться и учиться. Наши беседы на эти темы мы на первых порах мало действовали на ребят. В Детдоме из за отсутствия средств не было никаких мастерских, не было библиотеки и вообще мы не знали, чем занять можно ребят.
На первое время мы решили привести в порядок территорию монастыря, кедровую рощу, жилые помещения и башни. А двор был сильно загажен, так как беспризорники не пользовались ни одной уборной, которые были в запущенном состоянии. Наступила весна, снег начал таять и обнаружилась всякого рода захламлённость, допущенная прежним руководством. К тому времени, как окончательно сошел снег, территория Детдома была приведена в порядок.
В отношении церковных служб мы добились того, что наши ребята не позволяли себе нарушать порядок их и приходящие молиться люди приходили в церковь, не испытывая на себе насмешек. На этой почве у нас с архимандритом установились хорошие отношения, до такой степени, что к первому мая архимандрит передал через меня товарищу Кузнецову некоторую сумму денег на угощения воспитанников, в благодарность за установленный порядок.
А вот школа у нас действовала плохо. Учителя были хорошие, но ученики наши не желали учиться, а если и посещали уроки, то на них вели себя так, что учительницам нельзя было вести урок. Кое-как они закончили учебный год и перед отъездом своим в отпуск заявили: «У нас нет больше сил вести занятия с беспризорниками». На это я возразил одной из учительниц: «Клавдия Максимовна! Придёте осенью к нам, и Вы увидите, что ребята будут лучше».
Наступил весёлый и благодатный месяц май, кругом всё зазеленело. Вдоль дорожек во дворе распустилась сирень, которой было очень много. Мы никому не позволяли её рвать и за этим поставили наблюдать самих воспитанников. Приходящим молящимся с нашего разрешения девочки делали букеты и продавали их. Вырученные деньги они передавали пионер-вожатому Серёже Бурыкину, который приобретал на них бумагу, краски, карандаши, игры и тому подобное.
Кедровая роща содержалась в порядке, развели цветник, пруды вычистили от ила, сделали (восстановили) проточную воду – в них и караси ожили, увеличивая свой вес и количество.
У бывшего монастыря было достаточно земли и пахотной и луговой. Ребята старшей группы плугами вспахали землю и посеяли овёс, а группа девочек занялась возделкой огорода и разведением цветов.
К этому времени мы сумели организовать из ребят старшей группы (15-16 лет) совет самоуправления, который и взял в свои руки многие отрасли мероприятий администрации Детдома, помогая нам бороться с недисциплинированностью и наводить порядок.
Заведующему домом товарищу Кузнецову, после настойчивых просьб, удалось получить от Губ.Оно достаточную сумму денег для покупки коров. С этой целью он, взяв с собой 5-6 ребят из старшей группы, поехал с ними на пароходе в Тутаев и через несколько дней вернулся на Толгу, сопровождая небольшую баржу, в которой были погружены 30 коров и бык. Все ребята и девочки шумно приветствовали появление животных, которых разместили в хорошо сохранившемся скотном дворе.
Таким образом, наше педагогическое желание привлечь беспризорников к труду осуществилось. Из девочек были назначены доярки и скотницы, мальчишки заботились о доставке корма. Работы хватало всем. Постепенно была организована молочная ферма полностью. Она давала молоко, сметану, творог. Всё это шло на улучшение питания наших воспитанников, да и служащим детдома отпускались молочные продукты по себестоимости. Излишки молока мы отправляли в город на продажу в городские детдома и больницы.
Нельзя сказать о том, что все ребята относились ко всем нашим трудовым мероприятиям сознательно – были среди них и лентяи, и отлынивающие от работы. Благодаря принятым мерам, жизнь и воспитание беспризорников вошли в нормальную колею. В этом заключалась большая повседневная работа всего коллектива детдома, и мне, как члену этого коллектива, пришлось работать с раннего утра до позднего вечера. Можно сказать, что я увлекся поставленной задачей, и результаты уже в летние месяцы были неплохие, о чем было отмечено в актах Комиссий Губ(название неразборчиво). Вот, в общем, я описал то, что считал нужным рассказать об условиях жизни и работы в новой для меня области.
(страница пропущена) Так мы и провели всё лето. Наступил август. Своевременно была скошена луговая трава, приступили к мрп картофеля и овощей. Сена было насушено достаточно. Вся уборка урожая производилась силами самих ребят и девочек, которые уже без всякого понукания со стороны воспитателей старались работать.
Приближался день 21 августа (по ст.ст.8-е). Этот день отмечался верующими не только Ярославской губернии, но и из дальних губерний России, как явление чудотворной иконы Божией Матери. К этому дню пешком и на пароходах собирались тысячи богомольцев, а перед стенами монастыря на берегу Волги раскинулась обширная ярмарка, застроенная всякого рода ларьками, в которых торговали «частники» (был НЭП).
Как я уже указывал, местная Советская власть в то время ещё не запрещала подобного рода моления и торжища. В это время со стороны администрации Детдома требовалась большая бдительность, чтобы не допустить со стороны наших воспитанников каких-либо выходок (воровства и проч.). Поэтому, все мы, главным образом воспитатели, были по горло заняты с утра до вечера наблюдением за порядком.
Три дня продолжалось празднество и наконец, на четвертый день всё успокоено. Никаких происшествий не было. За хорошее поведение ребят своей группы я решил их отвезти в город на экскурсию в Естественно-исторический музей. В один из хороших августовских дней мы погрузились в большую лодку и на вёслах доплыли до города.
В музее мои ребята очень интересовались экспонатами, слушали объяснения экскурсовода и вели себя вполне прилично (я перед этим сделал им соответствующее внушение). Перед окончанием экскурсии ко мне обратилась очень интеллигентная дама, сотрудница музея, и спросила:
— Скажите, откуда эти дети?
— А это беспризорные из детдома «Красная Звезда» с Толги.
— Скажите пожалуйста, я не думала, что они могут быть такие воспитанные!
Такие слова были для меня лучшей наградой за мою короткую воспитательную деятельность.
Наступило 1-е сентября. К этому дню в Детдом явились из отпуска учительницы и спрашивали меня о ребятах, об их поведении и проч.
— А вот увидите их сами.
После первого дня занятий в школе даже Клавдия Максимовна мне сказала:
— Не понимаю, А.А., что сделалось с ребятами? Они стали совершенно другими, и я могу вести уроки теперь спокойно. Ну что ж, и такие добрые слова показатель, что наш коллектив воспитателей работает хорошо, и поставленную перед собой задачу выполнил. Без особых приключений мы закончили свой педагогический 1926 год в нормальной обстановке.
Всё зависит от людей, от самих себя и нечего жаловаться на судьбу.
Не помню в какое число апреля после обеда во дворе раздался крик: «На Волге лёд тронулся!». Все обитатели монастыря выбежали на берег. Перед нами по реке быстрым ходом шел лёд. Громадные льдины напирали друг на друга, ломались, крутились, уходили вглубь и вновь появлялись. Тесно стало льду и вот, под напором воды, которая заметно прибывала, большие куски ломанного льда стало выбрасывать на берег, образуя барьер высотой с одноэтажный дом. А вода всё пребывала… Мы, наблюдатели, отходили всё ближе к стенам монастыря. Наконец вода стала заливать ворота и с шумом проникать через нижние амбразуры древних стен.
По зову т. Кузнецова все бросились на скотный двор спасать коров от затопления. Там ещё воды не было и мы всех коров по очереди водили на нижний этаж бывшей гостиницы и разместили их по комнатам. Так же поступили и с двумя лошадьми, перенеся и часть фуража. Закончили мы свою работу в сумерках, когда вода стала заливать и скотный двор. С трудом пробрались мы по воде в свои помещения. На другой день рано утром услышали крик – «Спасите. »
Это кричала кастелянша детдома, старушка Мария Ивановна из окон своего склада, в котором она расположилась на ночлег. На наше счастье я по своей инициативе за несколько дней до ледохода отремонтировал небольшую лодочку, а наши ребята в момент затопления двора успели сделать небольшой плот. С помощью ребят и пользуясь этими плавучими средствами, кастелянша и её помощница портниха Лида были вывезены в безопасное место.
Проезжая под воротами, я карандашом отметил горизонт воды, проведя черту. (Впоследствии я масляной чёрной краской сделал черту жирней и поставил дату). Мы с Кузнецовым объехали кругом всего монастыря. Перед нами простиралось огромное водное пространство. Соседняя деревня Трофимково погружена была в воду, последняя доходила до окон жилых домов, на небольшом пригорке стояло несколько коров. Кругом ни души, ни звука. Картина величественная, но и печальная…
И вот, отрезанные водной стихией от города, от правого высокого берега, к нам за время наводнения никто на помощь не явился. По-видимому, в то время отсутствовала организация для оказания помощи населению. Не помню хорошо, долго ли продолжалось наводнение, но, кажется, на четвертый день мы могли уже ходить по двору, а своих коров и лошадей водворили на свои места даже раньше. В общем всё кончилось благополучно и детдом зажил своей обычной жизнью.
Приближался праздник во имя чудотворной иконы – «Толгин день». Готовились монахи, готовились и мы. Монахи с помощью монашек приводили церковь в порядок – мыли, скребли, наводили блеск на лампады, на медные украшения. На торжественное богослужение ожидали приезда митрополита Ярославского Агафангела. Как-то вечером я встретил архимандрита Григория и он, зная о том, что я занимаюсь рисованием, обратился ко мне с просьбой:
— А.А! У меня к Вам большая просьба. Не можете ли Вы обновить некоторые иконы, особенно лики святых угодников? То ли от времени, то ли от усердия монашек, которые обтирали иконы тряпками, но только лики святых поблекли. Может быть Вы, как художник, подправите их?
Я ответил что могу это сделать, но только во вне служебное время и по вечерам. Краски и кисти у меня были и я, не откладывая в долгий ящик, принялся за работу. Приблизительно в течении недели я подновил на иконах все поврежденные лики угодников, приобретя новую профессию «богомаза».
Архимандрит и другие монахи остались очень довольны моей работой, а архимандрит горячо благодарил и щедро расплатился со мной, хотя я из приличия и отказывался.
Наша подготовка (к Толгиному дню) заключалась в основном в следующем: по существовавшей традиции каждый богомолец считал своим долгом приобрести кедровую шишку. К празднику кедровые шишки уже были зрелыми. И вот мы организовали бригады из мальчишек и девочек, которые и занимались сбором урожая шишек. Урожай в этом году был великолепный. Продажу шишек мы поручили ребятам и девочкам, а цену назначили: большие шишки по 7 копеек за штуку, а поменьше – 5 копеек. Такое коммерческое мероприятие мы в этом году могли доверить нашим воспитанникам. И они оправдали наше доверие. Наплыв богомольцев был очень большой и шишки раскупались быстро. Я не помню, какую сумму мы выручили от продажи, но она была очень значительная. Эти деньги пошли на сладости и на улучшение питания воспитанников. Я уже описал этот праздник ранее, так что повторяться не буду. В этом году приезд митрополита (Агафангела) и его участие в богослужении придали празднику особую торжественность. По окончании церковной службы, а я всё время находился на территории монастыря, следя, как и другие воспитатели за порядком, ко мне прибежал мой воспитанник и сказал, что меня хочет видеть архимандрит. Я встретился с ним и он очень любезно пригласил меня позавтракать со всем священством, которое участвовало в богослужении. Завтрак был организован в деревне Трофимково, в одном километре от монастыря. Среди деревьев находился двухэтажный каменный дом (наверно принадлежавший местному кулаку). В этот дом я вошел во второй этаж, где застал много духовенства во главе с Агафангелом. Архимандрит Григорий взял меня под руку и представил Агафангелу, рекомендуя меня как заведующего детским домом и с похвалой отозвался о моей деятельности, которая шла не во вред монастырю и живущим в нём монахам. Агафангел усадил меня за сто рядом с собой. Угощение было хорошее. Водки не было, но портвейну и кагору было сколько угодно. Агафангел, узнав, что я воспитывался в кадетском корпусе, был очень приветлив со мной и мы вели с ним разговор, вспоминая минувшие дни и знакомых ярославских деятелей. Завтрак, к моему удовольствию, прошел быстро и я, поблагодарив митрополита, возвратился в детдом.
Шел третий день праздника, последние богомольцы покидали территорию монастыря, торговцы на берегу свёртывали свои палатки. Я и все воспитали, имея каждый свой участок, всё время находились среди воспитанников, следя за их поведением. Мне пришлось дежурить в Кедровой роще, где ещё много гуляло приезжего народа. После детского ужина, собрав ребят в своём помещении и удостоверившись, что все в сборе, я отправился к себе в келью. Прихожу в комнату и вижу, что никого нет. Я вышел во двор и у своей (конец присланной рукописи)
© 2013—2021. Свято-Введенский Толгский женский монастырь. Официальный сайт.
При использовании материалов ссылка на сайт обязательна.