грабитель на поле брани
Мнения
Психолог из Екатеринбурга Ольга Амельяненко за один день стала героем новостных лент и социальных сетей — она изобрела свой способ борьбы с ненормативной лексикой. Ноу-хау рассекретила на весь мир не сама Ольга Руфимовна, а случайная свидетельница необычного сеанса психотерапии, наблюдавшая его в женском туалете.
Девушка тут же описала в Инете увиденное — мол, воспитательница силой заставляла мальчишку мыть рот мылом в наказание за сквернословие.
Новость быстро разнеслась по соцсетям и новостным выпускам, дирекция центра, где случилось это ЧП, отреагировала немедленно.
«Подобное поведение педагога недопустимо, — заявила журналистам исполнительный директор Ельцин-центра Людмила Телень. — Она у нас не штатный сотрудник, работала в центре по договору об оказании услуг, после случившегося инцидента он будет расторгнут».
Ольга Амельяненко от своей внезапной славы непримиримого борца с матерщиной шарахается, словно мышь от веника. Объясняет, что ребёнка мылить рот не заставляла, а уговаривала, что это часть её метода психотерапии: матерные слова поганят язык, поэтому его нужно вымыть.
Конечно, такую процедуру мальчишка запомнит на всю жизнь и впредь, быть может, будет осторожнее в выражениях в присутствии взрослых. Вроде бы пацан и его мама даже благодарны за столь наглядный урок и не имеют к госпоже Амельяненко никаких претензий.
Мнения людей, прочитавших об этом событии в Инете, разделились диаметрально.
«По губам грязной тряпкой нужно было пацанёнку надавать! Достал этот детский мат, уши вянут!» — пишут сторонники радикальных методов воспитания.
«Унизительное наказание — оно может сломать психику ребёнка! Садизмом попахивает такой психологический метод!» — возмущаются другие.
На мой взгляд, правы обе стороны. Я сам почти не матерюсь, не люблю площадную ругань, особенно в детских устах. Но заставлять мальчишку глотать мыльную пену, тем более в женском туалете, — перебор, травма для детской психики.
Если верить тому, что пишут коллеги об Ольге Амельяненко, то она специалист высокого класса, член профессиональной психотерапевтической лиги. По первому образованию металлург, затем выучилась на педагога-психолога в Ленинградском областном университете, имеет много сертификатов, в том числе по сказкотерапии.
Может быть, её авторские психотерапевтические методы могут показаться чересчур жёсткими. Но “железной леди” Амельяненко всё-таки называть не стоит. Скорее, её можно именовать феей: она — автор фильмов-сказок, которые снимает вместе с детьми. Ольга Амельяненко подрабатывала в «Лего-лагере», который базируется в Ельцин-центре в дни каникул.
Уволили её оттуда, наверное, правильно — педагогика наука всё-таки деликатная и по нынешним временам даже чересчур нежная.
Медаль за подвиг в борьбе за чистоту русского языка, конечно, вручать Амельяненко тоже не стоит. Но, сама того не желая, решительная воспитательница привлекла общественное внимание к глобальной проблеме: что же делать с валом матерщины, который, как цунами, накрыл наших детей?
Обсценную лексику освоили уже не только ученики младших классов, даже детсадовцы порой, шокируя нянечек, употребляют известное слово из трёх букв! Говорю об этом со знанием дела — моя сестра Татьяна тридцать лет работает в детском саду.
«Малыши повторяют то, что они слышат дома и на улице, — рассказывает мне она. — А там мат звучит всё чаще и чаще».
Древнее наследие
Филологи заметили, что нецензурные словечки прочно вошли в наш лексикон во всех социальных группах. Плотины рухнули ещё в девяностых, непечатные слова тогда стали печатными, зазвучали со сцен театров, с экранов.
По российским законам матерщина в публичном месте приравнивается к мелкому хулиганству, может караться штрафом или отсидкой на срок до пятнадцати суток. Но в театре и кино мат режиссёры почему-то упорно считали частью художественного замысла.
Опомнились власти лишь в 2012 году — Госдума ужесточила законодательство, ввела санкции за мат в средствах массовой информации. Теперь модераторам приходится постоянно подчищать ругань в комментариях к заметкам в Интернет-изданиях, даже заменять некоторые буквы точками теперь нельзя.
Зато в личном общении в Интернете матерные слова расплодились, словно сорняки на запущенной хозяйкой грядке. В мессенджерах мат уже играет роль смайликов, стал способом выражения эмоций. Распечатки переговоров чиновников и бизнесменов со взломанных хакерами сайтов поражают обилием непарламентских выражений.
А ушлые школьники научили шифровать свою матерную переписку, попутно экономя время на наборе букв. Любой пятиклассник объяснит, что значат сокращения «нах» и «пох». В живом общении дети матерные слова употребляют полностью, девочки в искусстве ругани уже не уступают парням.
Увы, но это факт: слова, которые в мои давние школьные годы были запретными (мальчишки тогда твёрдо придерживались неписаных правил: при девочках и взрослых материться нельзя), перестали сейчас считаться табу.
Раскрепощённое поколение употребляет их даже не столько как ругань. Это, скорее, выражение эмоций, экспрессивные связки между предложениями. Смайлики устной речи.
Когда-то, на заре веков, матерная лексика не была запретной. Историки и этнографы считают, что наименования женского и мужского половых органов, как и народное название процесса совокупления, имели сакральный характер. Они широко применялись в заговорах и обрядах, связанных с плодородием.
Даже в нижегородских берестяных грамотах нецензурные ныне словечки встречаются часто, их употребляли без стеснения.
На поле брани не без брани
И сейчас ненормативная лексика звучит не только на стройплощадках и в портовых доках. В любых учреждениях, вплоть до министерств, редкие начальники на планерках обходятся без мата.
Даже самый наш министр иностранных дел Сергей Лавров перед телекамерой на пресс-конференции в сердцах выдал матерное словечко.
Есть профессия, в которой без ругани не обойтись: без мата солдат чувствует себя как без автомата. Покойный генерал Александр Лебедь (с ним вместе я проехал в девяностые не одну тысячу километров) был непревзойдённым мастером многоэтажных конструкций. Свою любовь к солёным словечкам он объяснял так:
«Устав велит, чтобы приказ командира был точно понят и быстро выполнен подчиненными. Мат, словно скипидар под хвост тупой кобыле, заставляет шевелить не только копытами, но и мозговыми извилинами!»
А на войне без мата вообще кирдык. Ветеран Великой Отечественной, старый моряк Борис Акимович Гаврилов, однокашник писателя Пикуля, рассказывал мне:
Ещё один штрих — мне приходилось бывать на местах авиакатастроф, писать о расследованиях их причин. И почти всегда последними словами разбившихся пилотов, которые записали бортовые самописцы, был мат.
Учёные считают, что обсценная лексика помогает мобилизовать силы в форс-мажорных обстоятельствах. Есть известный опыт: мат позволяет снизить болевой порог, уменьшает чувствительность к холоду. Значит, мат — не всегда враг, скорее, он наш вечный союзник.
Не будем ханжами
Если мат звучит теперь всюду, то, может быть, пора снять табу на его употребление? Законодательными запретами, как и мылом, мат не искоренить. Тренд уже ясен — обсценная лексика прочно вошла в наш быт, в устную и письменную речь. С развитием Интернета она всё шире используется в социальных сетях. Глаза привыкли раньше, чем слух, мат в Инете мы уже воспринимаем как норму. Скоро и самые нежные уши привыкнут к тому, что даже юные барышни умеют ругаться так, что сапожников за пояс заткнут.
«Для школьников мат — доказательство своей взрослости и средство эмоционального общения, — говорит мне президент Российского общества аналитической психологии Валерий Трофимов. — Разрешить материться законодательно, конечно, вроде бы и не очень сложно. Но тогда мат станет просто словесным мусором, утратит свою силу. Запрет придаёт ему в глазах людей и общества некую сакральность, почти магическую мощь. Не случайно мат с древности использовали в боях, перед схваткой руганью выражали презрение к противнику. В словесных спорах подобная экспрессивная оценка оппонента тоже частенько помогает».
Ну, а в финале своей ругательной заметки позволю себе привести ещё одно любопытное наблюдение. Русский мат уже пересёк границы государств. Представители бывших союзных республик успешно используют его в своей речи, разбавляя родной язык привычной нашему уху бранью. А в дальнем зарубежье мат давно стал отличительным признаком для наших соотечественников. Как опознавательный знак, как лучшая система идентификации «свой-чужой».
Так что великий и могучий в сортире не отстирать, уважаемый психотерапевт Ольга Руфимовна, как бы нам с вами этого ни хотелось. Без мата русские люди живут только в сказках. Да и то, помнится, не во всех.
Как ругались на Руси
Встройте «ИНФОРМЕР» в свой информационный поток, если хотите получать оперативные комментарии и новости:
Подпишитесь на наш канал в Яндекс.Дзен
Добавьте «ИНФОРМЕР» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google
Также будем рады вам в наших сообществах во ВКонтакте, Фейсбуке, Твиттере, Одноклассниках
О кружающий нас мир полон загадок. И не только в областях археологических, космогонических или тайн военно-политических.
Например, полной загадкой является выражение «нецензурная брань», относящееся к такому проявлению в общении в русскоязычной среде, как использование «мата» — или вместе, или вместо русского языка.
В чём загадка?
Так в смысле, а именно: НИКАКАЯ брань не может быть цензурной. Потому что цензура в современном понимании значения данного слова – это система некого государственного контроля и ряда тех или иных ограничений в сфере распространения информации на любых видах носителей её: «на бумаге», «по радио», «в интернете», «из телевизора» и так далее.
И смысл этих ограничений носит исключительно «защиту государства» от посягательств на «власть» государства со стороны маргинальных группировок внутри самого общества или со стороны иных государств.
В своё время в России сторонники «за веру, царя и Отечество» проморгали большевистских маргиналов и потеряли государство.
Ибо тот, кто ВЛАДЕЕТ информацией, – владеет миром.
Тем более что понимание «брани» исключительно как ругательного и оскорбительного слова или сочетания слов не совсем правильное понимание. Ибо брань – это ещё и битва, война, бой.
Цензурирование «словесной брани» — это равноценно сертифицированию мимики лица.
«Ругань», как насмешка (в стародавние времена слово «ругъ» означало «насмешка») или сквернословие матерное, как попытка расчеловечивания человека – не являются государственной «информацией», требующей государственного цензурирования, а представляют собой «озвученные» эмоции, чувства и ощущения, в которых ЧТО, КАК и в присутствии КОГО «можно» говорить, а что говорить «нельзя» никак, нигде и никогда определяется исключительно решением самого человека в выборе между использованием «слов мата», как орудия разрушения своей души, или контроль над тем, что изрекают уста, дабы оградить душу от «матерного» разрушения.
Чистоту речи превосходно табуируют воспитание. Если оно, конечно, имеется.
Увы, законодательно запретить матерное сквернословие нельзя. Матерились, матерятся и будут материться: так ли, эдак ли и по-всякому.
Сквернословие можно ПОБЕДИТЬ только системным и многолетним воспитанием в человеке уважения к самому себе на элементарных вещах под названием советы мудрых людей.
Святой Апостол Павел рекомендовал: «Всяко слово гнило да не исходит из уст ваших».
А из всех гнилых слов самое гнилое, без всякого сомнения, является сквернословие.
Для привыкших пользоваться сквернословием точно так же, без всякого сомнения, загрязняются мысли, растлевается сердце, развращается воображение — всё вместе приводит к загниванию души.
Так что воспитывать в СЕБЕ отвращение к сквернословию, дабы сберечь душу, необходимо.
Именно воспитанием уважения не к окружающим, а исключительно к самому себе!
Потому что мат из уст – это не просто звуки, а черта, характеризующая бесовское попрание души изрекающего матерные слова.
Так что если матершинник более уважает беса, чем самого себя – тогда и человеком он именоваться не может, теряя с помощью матерного сквернословия образ и подобие Божие.
Всё абсолютно просто в теории.
И всё абсолютно сложно в практике при стремлении к избавлению от матершинных привычек.
Мат делает ум примитивным, не способным выстраивать художественные или научные «артикулированные конструкции» с использованием БОЛЬШОГО количества «структурных единиц языка», упрощая всё до набора из пары десятков из них.
И вот эта фраза Ульянова-Ленина: «Данная точка зрения бесповоротно закрывает дверь не только для всякого фидеизма, но и для той профессорской схоластики, которая, не видя объективной реальности, как источника наших ощущений, «выводит» путём вымученных словесных конструкций понятие объективного, как общезначимого и социально-организованного». При «переводе на мат», скорее всего, прозвучит коротко и просто: х…я профессорская и полный п…ц фидеизму!
Ибо в начале было СЛОВО.
И Слово было у Бога, и Слово было Бог.
То есть для человека, как образа и подобия Божиего, в словах, то есть в артикулированной звуковой системе ИЗНАЧАЛЬНОГО общения с Богом «ругаться» между собой и «сквернословить» друг на друга – НЕ «планировалось».
Да и какой в этом был смысл?! Потому что «послать» Бога – если по скудоумию, можно – но только результата для такого смельчака никакого не будет.
А вот если «пошлёт» Бог – надо ли уточнять, что будет с такими «героями», как, например, из Содома и Гоморры?
Куда же подевалось то «изначальное» и почему «исчезло» – это вопрос, относящийся исключительно к человеческой гордыне, как самому тяжкому греху человеческого «восстания против» Бога.
Восстание же это, как мы знаем, БЕСславно закончилось тотальным утоплением восставших в водах Всемирного потопа.
Впрочем, знать и понимать, а, тем более, делать правильные выводы из узнанного и пережитого – человечество так и не научилось.
То, что слово может, как СОЗИДАТЬ, так и РАЗРУШАТЬ душу, а, значит, и самого человека – не подлежит никакому сомнению.
Так что государственное «цензурирование брани» – занятие бесполезное. Единственным цензором здесь может быть только САМ человек, отдающий себе отчёт в СИЛЕ слова.
И совсем другое дело – это целенаправленное «унижение» человека попыткой «низвержения» его словами в скотское «состояние». То есть расчеловечивание оппонента до уровня всего лишь мужских и женских гениталий «с вариациями на тему». Но эти «вариации» АВТОМАТИЧЕСКИ «оскотинивают» и того, кто позволяет себе подобные «речи».
Впрочем, мы немного отвлеклись.
Горбатого – могила «исправит». Или ад «переплавит».
Трудно здесь не согласиться со Святым Иоанном Златоустом: «Когда кто матерными словами ругается, тогда у престола Господня Мати Божия данный Ею молитвенный покров от человека того отнимает и Сама отступает, и который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергнет, понеже матерь свою ругает и горько её оскорбляет. С тем человеком не подобает нам ясти и пити, аще не отстанет от онаго матернаго слова. За срамословие Бог попущает на человека беды, напасти и многия болезни».
Для тех же, кто всего лишь «ругается» в порыве чувств, но без современных «матерных конструкций», вспомним немного из того, как с этим делом обстояло на Руси стародавней.
Сразу же необходимо отметить, что современный «мат» примитивен, скуден, мало разнообразен и мало разноОбразен, скучен, БЕЗфантазиен, уныл и НЕ уникален для русской речи.
Никакой «поэзии» – одна пошлятина.
В этом смысле наши далёкие предки были людьми очень творческими, очень наблюдательными и очень, по-хорошему, «острыми на язык» и «хитрыми на ум».
Судите сами. Вот «привычный» для нас «дурак».
Но во времена полного отсутствия всяческого интернета этот «привычный» звучал более «непривычно» и витиевато, а именно: НЕСМЫСЕЛ, ОСТОЛБЕНЬ, ДУБОТОЛК, МЕЖЕУМОК, ОКОЛОТЕНЬ, ЛЮБОДЫРНЫЙ, МОРДОФИЛЯ, БОЖЕДУРЬЕ.
Вполне себе разнообразно и… поэтично!
Так мордофиля – это разновидность не просто «усреднённого» дурака, а дурака… чванливого и хвастливого! (Мол, ума-то мало, а вот мордой шибко важничает). Как, например, Зеленский – президент нынешнего государственного недоразумения под названием Украина.
Или если человек был «слаб на голову» от рождения, то такой дурак в древности именовался – божедурье (Божий дурень).
Немного туповатого «от природы», которого нынче именуют «тормозом», тогда называли – любодырный. (Возможно, от «дырки в мозгах», где мысль не удерживается и её «выносит» постоянным сквозняком).
А вот в нашем современном понимании человек «среднего ума», унылый середнячок, то есть «гениальными» просветлениями не хватающий звёзд с неба, именовался очень точно – межеумок!
Есть и другое толкование, а именно – происхождение слова «дурак» от также праиндоевропейского «дур», что означало – кусать, жалить, трансформировавшихся затем в «бешеного» и «сумасшедшего», и, далее – в того самого «глупого».
Однако в русских народных сказках Иван-дурак далеко не «мордофиля» или «остолбень», а такой себе-на-уме никогда неунывающий парень, ловко выкручивающийся из разных непростых ситуаций с прибытком для себя.
На Руси стародавней имена имели особое значение, у каждого человека их было несколько, как у нас сейчас – в некотором приближении – Фамилия. Имя. Отчество.
В древности «крестильное» имя давалось при таинстве Крещения. С этим именем человек молился, причащался, венчался и под этим именем отпевался по завершении земного пути. Лишний раз «крестильное» имя «всуе» старались не произносить и не разглашать, скрываясь таким способом от происков «нечистой силы».
«Крестильное» имя чаще всего бралось из календаря с имена святых, которые становились покровителями своему новому тёзке.
В повседневной жизни предпочитали пользоваться другим именем, которое в большинстве случаев бралось от отца, деда или более далёкого предка.
Кроме того были ещё и так называемые имена-обереги, как некая форма защиты «от сглаза».
Причём, именно «оскорбительное» звучание такого имени и являлось сутью «работы механизма» оберега, как некой дымовой завесы, скрывающей человека от «чужого глаза» и прочих «чертей» на «иррациональном» уровне.
Симпатичного «на лицо» могли назвать «Косым» и чистоплотного в быту – «Грязным». Или «Дураком», если человек отличался недюжинным умом. Во всяком случае, в истории известен князь с таким «набором имён», как: Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин из ярославской ветви рода князей и царей Рюриковичей.
Или классический Кощей Бессмертный, как квинтэссенция сказочного зла.
Кощей совершенно не означает, что «злыдень» очень худой, костлявый, «кощейный мослами», тощий и похож на дистрофика в крайнеё стадии истощения. Именно таким мы привыкли видеть и представлять себе Кощея (на фото ниже).
Однако Кощей – это не внешняя форма фигуры, а внутреннее содержание души. И содержание это означает жадину, жлоба и скрягу, готового удавиться и удавить за копеечку. То есть одна из ипостасей абсолютной бесовщины, как тотального поклонения золотому тельцу, то есть – мамоне…
Кстати, такими Кащеями во плоти являются ВСЕ олигархи в современной России. А их кощеево царство – это мировая глобальная экономика.
Наши предки широко использовали ругательные конструкции из «животного мира», например: скотина безмозглая, козлище вонючий, собака шелудивая, червь бесхребетный и так далее и тому подобное.
Смысл был один – осудить низкие (в понимании ругающегося!) моральные, нравственные, умственные и так далее грани развития «обзываемого» оппонента.
Широко использовались и отрицательные персонажи, и силы из мира потустороннего, а именно: «бесы», черти», «ведьмы», «вурдалаки», «ожившие мертвецы» и тому подобное. Но фразами с привлечением в ругательные конструкции всего подобного наши предки всё-таки старались не злоупотреблять – мало ли.
Можно и на свою голову накликать беды, так как наши пращуры точно знали, что упоминание имени нечистого может фактически(!) привлечь его в этот мир.
Как тут ни вспомнить: «Не посылай меня к чертям. Я с ними обязательно скооперируюсь, мы вернёмся вместе – и тогда вам мало не покажется!».
Или как у А.С.Пушкина:
«…Бесконечны, безобразны, В мутной месяца игре Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре.
Мчатся бесы рой за роем, В беспредельной вышине. Визгом жалобным и воем Надрывают душу мне…» – то есть бесы пытаются влезть в каждую душу.
Но были в стародавние времена и совершенно ОРИГИНАЛЬНЫЕ слова или, как их называют учёные филологи, – УНИКАЛЬНЫЕ лексемы. В контексте нашего разговора, естественно, ругательные.
Большинство из них утеряно. Как по смыслу, так, впрочем, и по произношению с употреблением в современном быту.
Хотя некоторые ещё понимаемы до сих пор и порой применяемы.
ПЕНТЮХ – малопривлекательный образ эдакого неповоротливого, нерасторопного, чаще всего толстого и обрюзгшего человека с большим «пивным» животом.
Или ВАЛАНДАТЬСЯ в современном контексте – лодырничать, бездельничать, «сачковать» во время конкретного дела.
Хотя изначально под этим подразумевалось вообще просто бесполезное времяпровождение. Типа валяться на диване и часами созерцать полёт мухи по комнате. И размышлять о том, откуда же у мухи берутся силы на размахивание крыльями, если она часами висит в воздухе «без дозаправки»!
Не очень внешне видного из себя мужичка называли ФУФЛЫГОЙ – вполне понятное и употребляемое и сейчас слово.
СТЕРВА не являлось отчаянным ругательством, а всего лишь обозначало никчемного ни в чём человека. Так что, именуя некоторых российских политиков и народных депутатов стервами, мы их не оскорбляем, а всего лишь точно фиксируем их «пользу» для общества.
К списку явно утерянных принадлежат, например, вот эти словесные «смыслы»:
ТЮРЮХАЙЛО – это всего лишь… неряха.
А ЗАХУХРЯ – неопрятно выглядевший непричёсанный человек, причём, как мужчина, так и женщина.
Или ПЫНЯ – своенравная женщина, которая высоко себя «несёт по жизни», горделиво и неприступно. То есть – вся «на понтах». Как жёны, дочери и любовницы олигархов.
Очень точное ВИЗГОПРЯХА или ещё СВЕРБИГУЗКА, обозначавшая девицу, которая не в состоянии была длительное время усидеть на одном месте. То есть та, которую мы именуем «егоза». Всё по клубам да по барам-дискотекам…
Кстати, порой слова, про которые мы можем подумать, что они были чрезмерно ругательными – для наших пращуров оскорблением личности не являлись: «Варнаки ловитву устроили. И рядом мужик, кивая, соглашался, говоря: так тож бардадым».
Хотя… а о чём тут вообще речь идёт!?
На Руси мужчина без бороды – это был нонсенс! Поэтому таких называли Скоблёное Рыло, чаще всего накладывая сию словесную конструкцию на иноземцев, для которых наличие бороды не являлось обязательным атрибутом внешнего вида и приличия.
Патриарх Адриан в своё время по поводу бороды написал: «Человека Бог создал с бородой, и лишь псы с котами безбородые».
Всех кто «скоблился» (брился) отлучали от церкви. Ибо человек, исповедующий веру Христа, по своей внешности должен походить на образ Христа.
Жёстко, но вполне понятно и объяснимо в реалиях того времени.
Кстати, наши предки называли ещё всех иноземцев на Руси НЕМЦАМИ, то есть немыми, не умеющими говорить по-русски.
А вот излишнего «позубоскалить» к месту и ни к месту человека именовали АЩЕУЛОМ, ПУСТОБЁХОМ или ПРЕСНОПЛЮЕМ.
Пьяницу на Руси именовали ТОРТЫГА, а шибко охочего до женского пола «ходака» называли БЗЫРЯ, БЛУДЯШКА или КУРОЩУП.
Сплетницу же именовали ГЛАЗОПЯЛКОЙ или РАСЩЕКОЛДОЙ, ОБЛОМОМ – грубияна, а ЕРПЫЛЁМ – мужичка невысокого роста.
Женщин с пониженной социальной ответственностью именовали: ВОЛОЧАЙКА, ГУЛЬНЯ, ТЕТЁШКА, ЁНДА, ПЛЕХА или БЕЗСОРОМНА.
А мужчин, предпочитающих общественно полезному труду бродяжничество и тунеядство, величали ШЛЫНДА.
Неуклюжего называли НЕПОВОРОТЕНЬ, обманщика и плута – ОБДУВАЛО, а глупца – НЕСМЫСЕЛ.
И так далее и тому подобное.
И никакого примитивного «мата» на х…, на п… на е/ё…
«Специалисты» утверждают, что мат на Руси был давно-давно.
И в качестве аргумента приводят берестяные грамоты, одна из которых обнаружена в Великом Новгороде и датируется 12 веком, на которой начертано «привычное» для нас матерное слово в слегка изменённой орфографии.
«…Маринко, пишет тебе Милуша. Пора бы нашей знакомой Косе Великой выходить замуж. Маринко, ты. (далее следует грубое слово на букву «п»). Когда отдашь причитающийся с тебя должок. »
Так вот специально для «специалистов» необходимо уточнить, а именно: мата на Руси – не было. Мата, как «словесного орудия» циничного и целенаправленного унижения человека в особо извращённой ругательной форме, выходящей за рамки человеческого общения в область чистой бесовщины.
А были слова, всего лишь называющие некоторые органы человеческих тел и ряд специфических манипуляций с ними в известных «интимных обстоятельствах».
То есть слова эти были в бытовом смысле привычными, а не ругательными вне контекста ситуации или экстраполяции её на иные объекты и явления.
Потому что «ругательных» слов на Руси хватало с избытком и без современного генитального «матерного набора».
Ниоткуда не следует, что на момент рождения соответствующих слов, обозначающие половые органы, эти слова воспринимались матом.
Мат же – это именно оскорбление, как личности человека, так и вещей, событий или явлений, являющихся важными для части общества методом вульгарного сравнения их со «срамными» частями тела или деталями полового акта.
Назвать сукой самку собаки – это одно, а вот услышать такое в адрес, например, своей матери, жены или сестры – это совсем другое.
То, что мы сегодня считаем матерными словами «на бересте», существуют давно, но первоначально имели только буквальный смысл и значение, а не употреблялись, как оскорбление и ругательство.
Так что современный мат – это довод того, у кого нет аргументов, нет уважения к себе и нет уважения к родному русскому языку.
В качестве иллюстрации: ««Гол, как сокол», говорим мы о крайней нищете. Но это поговорка к птицам не имеет никакого отношения. «Соколом» в старину на Руси называли таран, орудие из железа или дерева в форме цилиндра. Его подвешивали на цепях и раскачивали, таким образом пробивая стены и ворота крепостей неприятеля. Поверхность этого орудия была ровной и гладкой, попросту говоря, голой. Словом «сокол» в те времена называли инструменты цилиндрической формы: железный лом, пест для растирания зерна в ступе и т.д. …».
Так что «…с точки зрения банальной эрудиции, не всякий локально селектированный индивидуум способен игнорировать тенденции потенциальных эмоций и паритетно аллоцировать амбивалентные кванты логистики, экстрагируемой с учётом антропоморфности эвристического генезиса…».
Ну-у-у, типа сам дурак!
Остромиров В. И.
Встройте «ИНФОРМЕР» в свой информационный поток, если хотите получать оперативные комментарии и новости: