Что значит уйти в затвор
Зверинецкий затвор, или Чему можно научиться у современного монаха?
Зачем люди уходят в затвор и какая польза от этого миру – размышляет благочинный Архангело-Михайловского Зверинецкого мужского монастыря архимандрит Леонтий (Золотарев)
14 апреля 2009 года на заседании Священного Синода УПЦ было установлено местное празднование Собора преподобных и преподобномучеников Зверинецких в Неделю 5-ю Великого поста.
– Зачем люди уходили в затвор?
– Затвор – это молитвенная тайна, затвор – это итог земной жизни, земной борьбы. Немногие подвижники, избранники Божии, очистились даже от собственного мнения, прошли все ступени аскезы, отреклись не только от телесных страстей, но и от многих внутренних, умозрительных уз греха. Именно такое чистое человеческое сердце готово принять особые дары — силы для молитвы, и в молитве — возвращение к Богу.
Для современного человека “камень преткновения” — отказ от личного комфорта. Поэтому нам трудно понять подвиг затворников.
Те, кому удавалось общаться с затворниками, могли видеть, что это немногословные, кроткие люди. Главной тайной для нас было – как же затворник молится за мир, за человечество? Ведь это молитвенники не за отдельных людей, хотя им наверняка открывались и судьбы конкретных людей, а “за всего Адама”, как говорил прп. Силуан Афонский.
Затворники всегда сознательно шли на такую аскезу. На некое отсечение того, что могло через «удобство или приятность» отвлечь от молитвы, отвлечь от главного. Человек, настроившийся на покаяние, просит, чтобы Господь помог максимально раскрыться в этом покаянном состоянии, глубже увидеть меру падения. Тот же старец Силуан говорил об этом. В момент сокрушения как бы перестаёшь говорить словами молитвы — твоё сердце начинает молитвенно петь. Иисусова молитва – это таинственное, сердечное общение с Богом, полное доверие Богу, как некий особый молитвенный дар.
– Существуют ли свидетельства об особых состояниях преподобных Зверинецких?
– Сияли ли они Фаворским светом в затворе, пребывали ли в особых таинственных состояниях, которые хотели бы передать другим? Свидетельства возможно, и есть, но я не встречал.
Встречал о преподобных Печерских такое упоминание в «Повести временных лет»: над тем местом, где были расположены затворнические келии, были явления огненных столпов. Сосредоточение света было, но здесь акцент, мне кажется, на пламенной молитве, которая достигает до небес.
Направленность, «интенция» всего существа человека, т.е. все те силы, которые тебе Господь дал, для тебя, для твоего духовного становления, для укрепления в добродетели, для назидания других – этот пламень горения Господу проявляется в столпе пламени. Причём, если этот момент попал в “Повесть временных лет”, значит это значимое событие для государства, для истории и жизни народа нашей земли. Есть над чем задуматься.
– Передавался ли этот духовный опыт?
– Это, скорее всего, оставалось в них самих. Без сомнения, люди накапливали огромный опыт пребывания с Богом в духе. Это были сильные молитвенники и, во многом, ими стояла Русь, стояли люди православные, несмотря на разного рода политические несогласия, княжеские междоусобицы, природные катаклизмы, неурожай…
Сила молитвы — сила предстательства за других. Господь тебя слушает потому, что ты уже себя отрёкся и живёшь для Него. Ты — уста молитвенные, просящие о милости, о благодатном покрове для всех. Ты видишь – другие не видят, ты осознаёшь греховность – другие не осознают, ты понимаешь, что без Бога невозможно ничего решать, даже самые мельчайшие вопросы – другие не понимают. Попроси за них, раз тебе больше открыто для духовной пользы, и может, ради их нужд, Господь тебя услышит.
Помните, как в Исходе? Когда весь богоизбранный народ мог погибнуть в один момент, чтобы загладить перед Богом грех народа, из-за любви к своим братьям Моисей просит Бога о прощении, не заботясь даже о себе: «Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх. 32,32)
– И Фаворский нетварный свет – это особый дар?
– Фаворский свет – это момент укрепления веры для людей, находящихся рядом с человеком, который Царство Небесное уже стяжал внутри себя. Царство Небесное как некое особое, таинственное состояние единения с Богом, то, чего человек в земной жизни призван достичь.
Фаворский свет – это некий проблеск пребывания человека в вечности. Указание на то состояние, в котором пребывал первозданный Адам. Соприкосновение Божественной личности с человеческой – когда человек преображается изнутри, очищается божественный образ в человеке.
– Почему говорят: “по образу и подобию Божию”?
– Вот подобие Божие мы и потеряли, подобие Божие нам и надо вернуть — через борьбу с приверженностью к грехам, самостью, гордыней, ленью.
Творец взаимодействует с творением, проявляет Свою любовь, заботу, попечение, также воспитывает нас, потому что мы — дети, в сущности.
Нужны силы для борьбы. Господь готов помочь, только приди к Нему и попроси. А мы думаем: ого, это ж надо признать, что я сам не справляюсь.
– Многие заповеди Ветхого Завета сформулированы так: «не делай того-то». Категорический императив. Нельзя. Запрет. Почему такая категоричность?
– Вероятно, Господь хотел жёстко ограничить ветхозаветного человека, ведь опасность духовной погибели была очень высока. Утвердился народ в язычестве, отказался от единого Бога – и духовно погиб. А ведь из этого народа мог бы родиться Спаситель всего мира. Убиваешь, блудишь, лжёшь, лжесвидетельствуешь, без благоговения относишься к имени Бога — наносишь своей душе страшные раны. Потому и выделяются отдельно смертные грехи. Это то, что парализует, связывает духовные силы — способность любить, прощать, сочувствовать, развиваться духовно, молиться.
Новый Завет — ориентир для нас. В нём выстраивается некая противоположность Ветхому Завету. Не от запрета мы идём, а от идеала.
Удерживать себя от разрушающих твою душу, твоё тело факторов — нормально для человека. Это должно быть по умолчанию. Любое творение старается жить в условиях, которые не разрушают его тело и психику, не выходя за критичные пределы существования.
Тем более человек. Мы призваны к добродетели, как норме существования,и не должны даже приближаться к этим “бордюрам”, за которыми пропасть, за которыми можно разбиться и не вернуться больше никогда к нормальной жизни.
– Вот мы, миряне, увлечённые мирской суетой, одним глазком заглядываем в пещеры. Какие у нас шансы преобразиться?
– “Шансы достичь преображения” – не совсем корректно высчитывать математически, согласитесь. Почему? Потому, что мы не знаем критериев этой оценки, мы узнаём о них только потом, после “перехода”.
Ясно одно: Бог всегда участвует в жизни Своего творения, Он даёт нам силы для духовного развития. В этом и проявляется Его любовь. Для человека, для творенья Божьего – это важнейший момент, принять эту любовь и пройти множество ступенек к обожению. Эти ступеньки – борьба, чаще всего с самим собой. Это борение с одной стороны – с собственной самостью, самолюбием, самоволием, гордыней, а с другой стороны – преодоление помыслов бесовских. Именно в этом внутреннее мученичество бескровное, распинание миру. Без духовных сил, которые Господь посылает, это невозможно.
– Как все это вписать в мирскую жизнь?
Монашество — это, в данном случае, более отточенный, отработанный набор духовных средств, данных человеку, особый уклад жизни. Но одно дело — знать об этих средствах. Другое дело — на практике овладеть ими. И третье дело – быть ещё и образцом для подражания.
– Проблема современного монашества?
– Почему у людей возникают проблемы с молитвой?
– Часто слышу: “нет времени помолиться”, “не чувствую необходимости”. Это чуждые для христианина слова. Ведь проблема не в том, что мы не хотим молиться, проблема в том, что для нас часто неважно побыть с Богом. Молитвенное правило “отстреляли”? Хорошо, “галку” себе поставили.
Как говорит митрополит Антоний Сурожский: “Вот попробуйте так научиться с Богом говорить: помолчав, побыв с Ним немножко, поблагодарив Его за то, что, хотя я грешник, хотя я ничем не хорош, Ты мне даешь право и возможность стать перед Тобой, Господи, побыть с Тобой. Ты здесь, и Ты меня любишь, если даже я неспособен Тебя любить как следует…” (из цикла “Учитесь молиться”).
Богу не нужны слова, помолчи с Богом перед молитвой какое-то время, и это не просто “настрой” на молитву, это форма общения – побыть с Богом без спешки, без суеты. Это, по-моему, доступно каждому человеку. Если, конечно, Господь для нас — Ценность.
Возьмем, к примеру, Иисусову молитву – это неотделимая часть молитвенной жизни и для монашествующих, и для мирян. Но главная опасность в том, что мы часто смещаем цель на средства. Начинают считать количество, искать особых молитвенных поз или благодатных состояний. А ведь цель – покаянное общение с Богом. Через немногословную молитву, чтобы не рассеивался разум. Через призывание Божественной милости для исправления грешника.
И в то же время простое «Господи, помилуй», и мытарева молитва, и Отче наш – это не просто порыв души, это часть правила, молитвенного ритма верующего. И здесь нужен навык благоговейного, внимательного отношения к молитвословию.
– Как начать правильно духовную жизнь?
– Есть несколько важных моментов. Молитва, Таинства Церкви, храм, где сообщество верующих во Христа могут собираться и славить Бога. Как апостолы в своё время были собраны в горнице для Тайной Вечери или в день Пятидесятницы, так и мы призваны собираться в храме.
Храм – это не столько молитвенный дом, главное – это Таинство, а молитва уже углубляет и существенно дополняет наше общение с Богом, нашу веру, раскрывает смыслы и символы, наполняет нас. Да, мы не можем ежедневно причащаться, в силу множества причин. Но поучаствовать в молитве, душой «подышать» этим свежим, благодатным воздухом мы призваны, поэтому вопрос “Быть или не быть на Литургии, если я не собираюсь причащаться?” снимается однозначно.
– Долгое время ничего не было известно о существовании Зверинецких пещер. Может быть, Господь показал нам их, когда преемственность была утеряна? Может, Он их нам явил, чтобы утешить?
– Особенности подвигов в пещерах – в самих условиях подвига. Это был колоссальный аскетизм, когда ради молитвы во всей полноте человек приходил сюда, в Зверинецкие пещеры.
Жить в пещерах — крайне тяжело. Высокая влажность, суставы быстро разрушаются. Необратимые процессы происходят в лёгких, зрение постепенно слабеет— из-за постоянного пребывания в полумраке. Такие вот внешние условия. Возникает вопрос: как же они здесь подвизались? Что-то было внутри них такое, что наполняло затворников преизобильно, что им “компенсировало” физические неудобства, скорби, болезни. Наверняка, не все оставались в пещерах, наверняка, кто-то не выдерживал испытания, переходил в наземный монастырь.
В пещерах остаются затворники — люди, для которых это действительно необходимая практика. Сурово, строго, никаких красок, полутьма, полная тишина, полное молчание. Никакого не нужного общения, никаких трудов, которые могли бы отвлечь тебя от главного.
– К вам постоянно приходят люди и многие, наверное, удивляются?
Представляете, костные останки хорошо сохранились, хотя это невозможно (!) из-за сырого микроклимата, который разрушает кости. Любое прикосновение– труха. А эти кости – сохранились. Для чего-то это нужно было.
– Почему такое чудо явлено именно в это время?
– Однозначно, пещеры были явлены в момент, когда нужно было укрепить веру. Преподобные Зверинецкие готовы и сейчас многому нас научить. Они здесь жили, молились о всём народе – и этим служили Богу. Не задумываясь, что есть, сколько спать. Молились. И это был момент их духовной борьбы, их преображения. Люди умирали, как умирает зёрнышко, чтобы дать плоды. Господни плоды. Как священномученик Игнатий Богоносец говорил: «Я — пшеница Господня, и пусть будет она размолота зубами зверей, чтобы стать мне чистым хлебом Христовым».
Многие паломничали к Зверинецким пещерам в дореволюционное время после открытия в 1911 году, многие укрепились в вере и приходили сюда за духовным утешением в тяжелые годы богоборчества и гонений.
Открытие Зверинецких пещер – это закономерное становление духовной жизни в нашем городе и возрождение монашества.
Здесь, на Зверинце, с отшельничества и началось киевское монашество в ХІ веке. Сначала возник Зверинецкий монастырь в пещерах, потом, вероятно, Выдубецкий, затем — Ионинский монастырь, ведь преподобный Иона был выходцем из Выдубецкой обители.
И снова запущен “цикл духовного возрождения”. В новейшее время, в начале 90-х возрождение началось с Ионинского монастыря, при тогдашнем наместнике архимандрите Агапите (ныне — архиепископ Могилев-Подольский и Шаргородский), а с 1997 года возрождался уже и Зверинецкий скит (ныне — монастырь).
– Как нужно настроиться на посещение пещер?
– Духовная жизнь, общение с Богом – это тайна. Когда приходишь в Зверинецкие пещеры впервые, поражаешься: как же можно было так жить? Потом понимаешь, что разум мешает тебе находиться в пещерах, создает какие-то внутренние препятствия. Постарайся отвлечься от рассуждений — чтобы таинственно наполниться Божественным светом и благодатью, которыми были пронизаны не только души, но и тела преподобных. Почему и сияют святые мощи – источник бездонной благодати Божией явлен в собрании преподобных не только через их слова, наставления, а и через их святые останки. В этом одна из тайн общения земной и небесной Церкви: святые через мощи щедро «делятся» благодатью с искренне приходящими к ним, являя славу и силу Господа и после своей кончины.
– Это большая редкость – приложиться к мощам.
Наша задача — не рассуждать “Кто они? Когда и где они жили? Почему именно такой путь? и т.п.”, наша задача – стяжание благодати Святого Духа через реальные, данные в Церкви средства. И не только стяжать, т.е. получать, но и по назначению использовать.
И если пещеры вызовут в нас благоговение перед Богом, перед Его святыми, стремление к стяжанию благодати, к подвигу покаяния, к молитве – это самое главное. Слово «подвиг» означает «сдвинь своё “я” с мертвой точки». Можно добавить: «подвигай в себе “я”, найди в Христе точку опоры». Если преподобные наполнялись Божией благодатью, то почему и нам не наполняться ею, пусть и в свою меру.
ЗАТВОРНИЧЕСТВО
Идеал З.- исихия, поэтому нередко в аскетической письменности в качестве аналога З. говорят об исихии (или о «священном безмолвии»). Так, З. называют безмолвием преподобные Иоанн Лествичник, Исаак Сирин, Симеон Новый Богослов (подробнее см.: Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Н. Новг., 1998. Т. 4. С. 124).
Суть подвига З.
Положительная сторона З. определяется как равноангельская жизнь в непрестанном предстоянии Богу и непрестанной молитве. Основанием З. в этом смысле являются слова Господа: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив (κλείσας) дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6. 6). Затворник занимается «умным деланием» (νοερὰ πρᾶξις), утверждающимся на двоякой основе: творении молитвы, сосредоточивающей ум, и внутреннем непрестанном внимании, «трезвении», к-рое обеспечивает чистоту молитвы. Такое «делание» предстает как непрерывный процесс приобретения духовного опыта от покаяния и борьбы со страстями до бесстрастия и созерцания нетварного света. Правила подвижнического делания в З. обобщил прп. Григорий Синаит: «Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве во исполнение заповеди апостола Павла (Рим 12. 12; Кол 4. 2). Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Quomodo oporteat sedere hesychastam ad orationem nec cito assurgere. 1 // PG. 150. Col. 1329).
Правила и условия вступления в затвор
В правосл. Церкви не существует подробных канонических правил для затворников. Сохранилось лишь неск. документов, в общих чертах регламентирующих их образ жизни. Согласно новелле имп. св. Юстиниана I, касающейся церковной жизни, затворники живут обычно около мон-рей или в отдельной келье внутри мон-ря (Novell. Just. 123. 26). 41-е прав. Трулльского Собора определяет, что З. должен предшествовать 3-летний подготовительный период послушания в общежительном мон-ре, после к-рого кандидаты проходят испытание «от местнаго настоятеля», и только через год после этого могут удалиться в затвор, «ибо тогда они подадут совершенное удостоверение в том, яко не ради искания тщетныя славы, но ради самаго истиннаго блага, стремятся к сему безмолвию». Канонист патриарх К-польский Феодор IV Вальсамон, толкуя это правило, выражает современное ему отношение к З. и определяет временные рамки подвига: «Великое и дерзновенное дело безмолвствовать в уединении и, как умершему, затвориться в самом тесном обиталище на все время своей жизни» (Правила ВС с толк. С. 424).
Хотя подвиг З. не имеет четкой регламентации, однако предполагает ряд объективных и субъективных условий, выполнение к-рых всегда имелось в виду в святоотеческой традиции.
Основным объективным (т. е. не зависящим от человека) условием является призвание Божие на путь З. «Высокие подвиги,- по словам свт. Игнатия (Брянчанинова),- устроились не по случаю, не по произволу и разуму человеческому, но по особенному смотрению, определению и призванию и откровению Божиим» ( Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Удаление в З. не может быть только индивидуальным желанием подвижника. В затвор человека призывает Сам Бог (на это указывает пример прп. Антония Великого или свт. Тихона Задонского). Те же подвижники, к-рые встали на путь З. самочинно, без призвания, «часто подвергались величайшим душевным бедствиям» (Там же. С. 50). Так, в Житии свт. Никиты, еп. Новгородского († 1109), рассказывается о том, как до поставления в епископы он подвизался в Киево-Печерском мон-ре; желая получить от Бога дар чудотворения, он стремился уйти в затвор, несмотря на неоднократные возражения игум. прп. Никона. Так и не получив благословения на З., Никита самовольно затворился в пещере, где уже через неск. дней был прельщен диаволом, явившимся ему в виде ангела. Во всем повинуясь диаволу, он перестал молиться, поучал приходивших к нему, пророчествовал и толковал Свящ. Писание по внушению искусителя. Только благодаря усилиям отцов мон-ря Никита осознал случившееся и вернулся к жизни в послушании, в котором так преуспел, что за чистоту сердца и смирение был впосл. избран епископом (Киево-Печерский патерик. М., 2007. С. 95).
История З.
первоначально складывалась из разрозненных упоминаний о конкретных подвижниках. В древней Церкви о затворниках повествуют мн. церковные писатели: Руфин Аквилейский ( Rufin. Hist. mon.), Палладий ( Palladius. Hist. Laus.), Феодорит, еп. Кирский ( Theodoret. Hist. rel.), свт. Афанасий I Великий ( Athanas. Alex. Vita Antonii), Иоанн Мосх ( Ioan. Mosch. Prat. spirit.), блж. Иероним Стридонский ( Hieron. Vita Hilar.), Созомен ( Sozom. Hist. eccl.) и др.
Требование одиночества для затворников далеко не всегда означало их фактическое удаление от людей. Так, по свидетельству блж. Феодорита, подвижник Апексим 60 лет провел в келье, к к-рой мог подойти любой человек, однако все это время он никого не видел и ни с кем не разговаривал, «углубляясь в самого себя и созерцая Бога». Пищу он принимал через специальное отверстие в стене кельи, к-рое было «просверлено не совершенно прямо, но сделано несколько извилистым, дабы любопытствующие не могли заглянуть внутрь» ( Theodoret. Hist. rel. 5). Известный затворник Иоанн Ликопольский был доступен всем приходящим, он не отказывал во внимании нуждающимся в наставлении и даже сам писал к имп. Феодосию I Великому (Ibid. 35). Он прожил в своей келье более 48 лет и все это время ни разу не выходил из нее. С приходящими затворник общался через окно, так что к нему можно было приблизиться и видеть его лицо ( Palladius. Hist. Laus. 39).
Имея разное отношение к окружающим людям, затворники были неизменно едины в убеждении, что помощь для себя во всех искушениях тяжелого подвига они должны искать только у Бога, а не у единомышленников, братьев-монахов. Затворник отделял себя от совместного богослужения и часто не имел возможности причащаться Христовых Таин ( Lozano J. M. Eremitism // Encyclopedia of Religion. Detroit (Mich.), 2005. T. 4. Col. 2825). Напр., Житие прп. Антония Великого в описании периодов его З. не содержит намека на Евхаристию.
При сохранении единого идеала подвига З. не было однотипным и могло иметь разнообразные формы. Прежде всего удаление в затвор не всегда было пожизненным. Известны примеры, когда З. использовалось как более или менее продолжительный искус или как «духовное врачество». Пресв. Филором (сер. IV в.), ставший исповедником в гонение Юлиана Отступника, после этого 18 лет провел в подвигах строгого воздержания, ношения вериг и т. п. «А когда,- говорил он,- одолела меня чрезмерная робость, так что и днем стало мне страшно, я, чтобы избавиться от этого страха, заключился на шесть лет в гробницу» ( Palladius. Hist. Laus. 98). Иногда затвор понимался шире, чем стены кельи, но при этом сохранялись существенно важные черты З.: уединение, пространственное ограничение и др. Руфин рассказывает о некоем мон. Иоанне, к-рый в течение 3 лет без перерыва стоял под утесом и никогда не садился и не ложился: «Весь предавшись молитве, он спал лишь столько, сколько можно спать стоя на ногах» ( Rufin. Hist. mon. 15). К нему приходил пресвитер и приносил ему Св. Дары, к-рые «служили ему единственным питанием» (Ibidem). Был и еще один вариант затвора. Затворник Феона, подвизавшийся вблизи поселения, провел «тридцать лет в своей келье в глубоком безмолвии» ( Rufin. Hist. mon. 6). Народ почитал его за пророка, к нему ежедневно приходило множество больных. «Простирая к ним руку чрез оконце и возлагая на голову каждого с благословением, он исцелял их от всяких недугов» (Ibidem).
В IV-V вв. З. было распространено по всему Ближ. Востоку. Первым известным сир. затворником был прп. Евсевий, пустынник Сирийский (IV в.) ( Špidlík Th. Eusèbe de Télédan // DHGE. 1963. T. 15. Col. 1476). В «Истории боголюбцев» сообщается помимо Симеона Древнего и Апексима и о неск. др. известных сир. затворниках: Палладии ( Theodoret. Hist. rel. 7), Петре (Ibid. 9) и др. Один из основателей месопотамского монашества прп. Авраам Кидунский († ок. 360) также прославлен как затворник. В Сирии и Месопотамии З. часто принимало необычные формы: нек-рые подвижники затворялись не в кельях, а в дуплах, полых стволах или кронах деревьев. Фалалей Сирийский 10 лет провел в тесной хижине с такой низкой крышей, что внутри было невозможно стоять. Келья его представляла собой 2 колеса, скрепленных между собой неск. досками, и напоминала клетку. «Укрепив в земле три длинных кола и соединив верхние концы их между собой также деревянными досками, Фалалей водрузил на них свое сооружение, а сам поместился внутри него» (Ibid. 28). Варадат Сирийский (V в.) сначала затворился в тесной каменной келье, не имевшей ни окон, ни дверей. Потом он ушел в новый затвор: сшил себе кожаный чехол, закрывавший его с головы до ног, с небольшим отверстием для дыхания и так молился стоя с воздетыми к небу руками (Ibid. 27).
Сохранился ряд древних свидетельств о палестинском З. Так, Евагрий Схоластик описывает подвижников, к-рые «заключаются в своих хижинах поодиночке, а их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни без боязни склоняться» ( Evagr. Schol. Hist. eccl. I 21). В мон-ре аввы Серида (возле г. Газы) духовными наставниками были преподобные Варсонофий Великий († сер. VI в.) и Иоанн Газский (VI в.). Прп. Варсонофий большую часть жизни провел в затворе и общался с братией через прп. Иоанна. В сохранившихся «Ответах» содержатся особые наставления для желающих вступить в затвор ( Варсонофий Великий, прп., Иоанн, прп. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 1855. Ответы 1-54). Из высказываний святых видно, насколько внимательно они относились к ищущим З. Так, напр., прп. Варсонофий дал благословение на З. Иоанну Миросавскому (хотя тот и испытывал потом немалые душевные трудности), но не разрешил уйти в затвор прп. Дорофею Газскому, несмотря на его совершенную жизнь и многочисленные просьбы (Там же. Ответ 311).
В процессе упорядочения монашеской жизни, начиная с устава прп. Пахомия Великого, нормой стала считаться форма общежительного мон-ря как наиболее благоприятная для духовного совершенствования. Так полагал систематизатор вост. монашества и создатель монашеских правил свт. Василий Великий. Святитель стремился согласовать общежительный и отшельнический образ жизни, избегая при этом крайностей того и другого. В монашестве он видел воплощение идеала соборности и единства Церкви, поэтому в задачу его мон-рей входила широкая благотворительность; вместе с этим рядом с киновиями он создавал места для затворнического уединения, а внутри мон-ря призывал хранить строгое безмолвие. Взаимное влияние киновийного и келиотского уставов привело к осознанию того, что общежитие является лучшей подготовкой для З. как совершенного подвига. Лавра прп. Саввы Освященного в Палестине (нач. VI в.), являющаяся классическим примером такого соотношения, имела центральный мон-рь и множество окружавших его уединенных келий, в т. ч. келий затворников.
В Византийской империи IX-XII вв. жизнь монахов отличалась разнообразием форм подвижничества ( Соколов. 2003. С. 259; Eust. Thess. Ad stylitam quemdam thessalonicensem. 47 // PG. 136. Col. 242). Колонии затворников существовали на островах Средиземного м.: Патмосе (мон-рь ап. Иоанна), Кипре (мон-рь прп. Неофита Затворника), Родосе. Селились затворники и на горе Афон. Уже из 2-го устава Лавры прп. Афанасия 971 г. следует, что на землях, принадлежавших мон-рю, находилось 5 келий затворников. Такие же исихастерии были и во владении др. мон-рей ( Соколов. С. 201).