Что значит углеродная нейтральность
Что такое углеродная нейтральность
Углеродная нейтральность — термин, который означает, что компания сократила до нуля выбросы углекислого газа и его аналогов в процессе своей производственной деятельности или компенсировала эти выбросы за счет углеродно-отрицательных проектов.
Ученые разделяют выбросы компаний на три сферы охвата. Первая сфера охвата (Scope 1) — это прямые выбросы предприятия при производстве. Ко второй сфере охвата (Scope 2) относится потребление энергии. Важно понимать, из каких источников компания получает энергию: угольные станции, АЭС, ГЭС и другое. Третья сфера охвата (Scope 3) включает всю цепочку жизненного цикла товара: закупка сырья, доставка, продажа, использование, утилизация и прочее, то есть напрямую не относящиеся к производителю выбросы.
Три основных способа добиться углеродной нейтральности:
Сокращение прямых выбросов
Этот способ считается самым эффективным, так как компания устраняет непосредственно источник выбросов CO2. Хорош он тем, что с его помощью легко определить шаги по сокращению выбросов, поскольку они прямые, а не косвенные. Последние заложены в длинную цепочку жизненного цикла товара, поэтому довольно сложно рассчитать компенсируемый объем эмиссии углекислого газа и определить конечного виновника.
Проблема же состоит в том, что этот путь связан с экономическими ограничениями — сокращение прямых выбросов часто сопряжено с уменьшением объема производства, а значит, с падением доходов предприятия. Если не сокращать производство, финансовых вложений потребуют технологии, которые бы снижали объем выбросов парниковых газов. Зачастую компании просто не идут на это из-за экономической нецелесообразности.
Прямой захват CO2 из воздуха
Прямой захват CO2 — это по сути «высасывание» углекислого газа из атмосферы. Его можно закопать под землю на длительное хранение или использовать в химических процессах для производства топлива, пластика и других материалов.
Самый распространенный метод захвата — пропустить воздух над специальной жидкостью. CO2 прилипает к смеси, а остальной воздух — нет. Затем смесь рециркулируют, выделяя углекислый газ с использованием тепла.
Биоэнергетика с улавливанием углерода (BECCS) — технология, которую можно отнести к прямому захвату выбросов, но улавливание идет не из атмосферы, а при сжигании биомассы. К биомассе относятся растения и сельскохозяйственные культуры.
Плюс такой технологии в том, что она имеет отрицательные выбросы. Растения через фотосинтез поглощают CO2, а когда их сжигают, они отдают углерод обратно, при этом происходит моментальное улавливание, и углерод не попадает в атмосферу. Таким образом растения поглощают углекислый газ, но затем обратно в атмосферу его не выделяют — так происходят отрицательные выбросы, то есть фактическое уменьшение углекислого газа в общем объеме.
Компенсация через инвестирование в углеродно-отрицательные проекты
Проектов по компенсации углекислого газа очень много. Это может быть как поддержка естественных природных процессов, так и помощь другим компаниям и некоммерческому сектору в сокращении выбросов парниковых газов.
К поддержке природного поглощения относится один из самых популярных способов компенсации — лесовосстановление. Но есть и другие менее известные — например, восстановление среды, где содержится «голубой углерод».
«Голубой углерод» — это углерод, который хранится в прибрежных или морских экосистемах. Мангровые заросли, болота и заросли водорослей по сути являются защитой от изменения климата, так как поглощают CO2 из атмосферы. Этот процесс происходит даже быстрее чем у лесов. Сегодня уже есть примеры того, как компании вкладывают деньги в восстановление мангровых лесов в Юго-Восточной Азии.
Другой способ — повышение продуктивности океана. В большинстве своем это пока лишь теоретические исследования. Одна из идей состоит в том, чтобы добавить питательное железо в те части океана, где его не хватает. Это должно вызвать ускоренное цветение микроскопических растений (фитопланктона), которые через фотосинтез улавливают углекислый газ.
Почему компенсация выбросов не решит проблему климата
Научно-консультативный совет европейских академий наук (EASAC) в 2018 году выпустил доклад, в котором говорится, что все известные технологии предлагают лишь ограниченный потенциал для удаления углекислого газа из атмосферы, то есть одними лишь компенсациями и прямым улавливанием мы не сможем достичь тех целей, которые ставит Парижское соглашение по климату. В отчете также говорится, что некоторые методы добиться углеродной нейтральности и вовсе могут нанести еще больший вред окружающей среде.
Пока технология по удалению углекислого газа нигде не применяется массово, поэтому сложно подсчитать экологический эффект от нее. Сам же метод требует большого количества энергетических и водных ресурсов, что может в будущем просто нивелировать положительный эффект от удаления CO2 и вызвать обратный результат. Более того, масштабное строительство сооружений для улавливания парниковых газов может негативно сказаться на земных и водных экосистемах.
Ученые пришли к общему мнению, что самый эффективный способ борьбы с изменением климата — прямое сокращение выбросов. «Основное внимание должно быть уделено смягчению последствий, сокращению выбросов парниковых газов. Это будет нелегко, но, несомненно, будет проще, чем применять углеродно-отрицательные технологии в значительных масштабах», — говорит профессор наук о Земле Оксфордского университета Гидеон Хендерсон.
По мнению Михаила Юлкина, гендиректора Центра экологических инвестиций и компании «КарбонЛаб», бизнес не должен ограничиваться только своими прямыми выбросами. «Если компания заявляет, что она углеродно-нейтральная только с точки зрения своих прямых выбросов (Scope 1), то это немного походит на гринвошинг. Углеродный след включает в себя все выбросы компании, связанные так или иначе с ее деятельностью: сырье, производство, поставка, использование, захоронение и переработка, то есть весь жизненный цикл продукта», — отмечает эксперт.
У российского нефтегазового сектора возникают сложности с пониманием того, что необходимо учитывать не только прямые выбросы от своего производства, но и косвенные, то есть те, которые образуются при использовании нефтепродуктов. По мнению Юлкина, подобные трудности есть и у автомобильной индустрии в России. Они готовы отчитываться за прямые выбросы, но в то же время перекладывают ответственность за автомобильные выхлопы на потребителей.
Что не так с посадками деревьев?
Лесовосстановление или облесение (выращивание леса там, где его никогда не было) для компаний самый понятный и простой в реализации способ компенсации углеродного следа. Но у этого метода есть свои недостатки.
Во-первых, лес очень долго растет. Чтобы дерево начало поглощать углекислый газ, должно пройти 15-20 лет, прежде чем оно вырастет из саженца во взрослое дерево. Во-вторых, деревья не так быстро поглощают CO2, то есть выполнить цели Парижского соглашения таким способом не получится. Средний показатель (сильно зависит от породы дерева) — около 4 т CO2 на 1 га леса в год. Например, рейс из Москвы в Сочи производит эмиссию углекислого газа в 13 т.
Отсюда вытекает другая проблема — необходимы огромные территории под посадки. Глава нефтегазового концерна Shell Бен ван Берден заявил о том, что нужно вырастить тропический лес размером с Бразилию, чтобы удержать потепление в пределах предписанных соглашением 1,5 °C, а это почти 6% от всей площади суши мира.
Самый важный вопрос состоит в том, можно ли считать высадки деревьев устойчивым лесоуправлением? «Чтобы деятельность считалась лесовосстановлением или облесением, участки должны быть переведены в лесной фонд, за ними должен быть контроль и учет. Компания должна нести полную ответственность за то, что происходит на территории. Если ты просто посадил деревья на пикнике, то это никакого отношения к поглощению углерода из атмосферы не имеет, это просто развлечение», — поясняет Юлкин из «КарбонЛаб».
Часто многие деревья просто не приживаются или умирают до того, как достигают зрелого возраста. В этом случае никакой компенсации выбросов не произойдет. Также необходимо понимать, что будет с деревом после его гибели, когда оно начнет выделять CO2 обратно. Если компания (или ответственный подрядчик) не следит и не контролирует свои посадки, а полагается на волю случая, то это скорее гринвошинг, а не компенсация.
Юлкин предлагает сначала проанализировать собственные технологии и понять, насколько они эффективны в устранении прямой эмиссии парниковых газов. Потом свести до минимума свои косвенные выбросы (Scope 3), а компенсировать лишь остаток. Вкладываться лучше в те проекты, которые гарантировано убирают источник парниковых газов, например, возобновляемая энергетика. «Лес — это не универсальный способ компенсировать выбросы, наоборот, один из самых сложных, хоть кажется самым доступным, но там много подводных камней» — говорит эксперт.
Как компании достигают углеродной нейтральности?
Глава ИТ-гиганта Google Сундар Пичаи осенью 2020 года сделал заявление о том, что уже в 2007 году компании удалось стать углеродно-нейтральной. Кроме того, она уже компенсировала все выбросы, произведенные ей за свою историю. Google также стал крупнейшим в мире покупателем возобновляемой энергии. В планах корпорации — к 2030 году полностью обеспечивать себя энергией из возобновляемых источников.
Что делает Google, чтобы быть углеродно-нейтральной компанией? Как и многие другие компании, она занимается посадками деревьев и спонсирует проекты, которые уменьшают количество углерода в атмосфере, например, очистка выбросов от свиноферм и мусорных свалок.
Другой ИТ-гигант Microsoft взял на себя обязательства удалить весь углерод, который он произвел с момента своего основания, то есть, с 1975 года. К 2030 году Microsoft планирует стать не просто нейтральной компанией, а углеродно-отрицательной, то есть удалять CO2 из атмосферы больше, чем производит.
К подобным заявлениям об углеродной нейтральности присоединилась и компания Apple. Она объявила, что будет инвестировать в развитие солнечной энергетики для собственного потребления и для малообеспеченных семей на Филиппинах, в восстановление мангровых лесов, разработку безуглеродного процесса плавки алюминия и другое.
О планах стать углеродно-нейтральной говорит одна из самых «грязных» индустрий — индустрия моды. Группа брендов Kering, куда входят Gucci, Saint Laurent, Balenciaga, Alexander McQueen и другие, заявила, что будет стремиться к углеродной нейтральности и к 2025 году сократит собственные выбросы парниковых газов в два раза. Дом Gucci уже объявил себя полностью углеродно-нейтральным брендом.
Углеродно-нейтральными стремятся стать не только компании, но и международные мероприятия. В стратегии ФИФА есть обязательный пункт о компенсации выбросов, которые непосредственно может контролировать футбольная федерация.
Впрочем, более 50% всей эмиссии парниковых газов от проведения мировых турниров приходится на международные перелеты болельщиков. Эти выбросы ФИФА компенсирует по остаточному принципу — на те деньги, которые заплатили пассажиры в виде добровольного экологического сбора. За ЧМ-2018, который прошел в России, ФИФА компенсировала более 243 тыс. т контролируемых выбросов и 16 тыс. т выбросов от перелетов.
На какие проекты пошли деньги? Хоть чемпионат проходил в России, но деньги распределяются по всему миру.
Следующий чемпионат мира по футболу, который пройдет в Катаре в 2022 году, по планам ФИФА должен стать углеродно-нейтральным, впервые в истории. Однако тут есть масса проблем — федерация может отвечать лишь за свои выбросы, но не за те, которые производят болельщики.
В идеальном сценарии компания, которая взяла курс на углеродную нейтральность, должна работать в двух направлениях. Приоритетное — сокращение своих выбросов при производстве и транспортировке продукта, а также переход на возобновляемые источники энергии, другое направление — инвестирование в углеродно-отрицательные проекты, чтобы компенсировать те выбросы, которые по каким-либо причинам убрать невозможно.
Подпишитесь на наш «Зеленый» канал в Telegram. Публикуем свежие исследования, эко-новости и советы, которые помогут жить, не вредя природе.
Чистый эксперимент. Сахалин решил стать углеродно-нейтральным за три года. Насколько это реально?
Изображение: «АйЭнДи Аркитектс» / sakhalinecopolis.ru
Российские власти решили поставить «климатический эксперимент» и сделать экологически чистым целый остров — Сахалин. По плану уже через три года треть электричества в регионе будет производиться за счет ветра, а к 2030-му на его территории вырастет полностью углеродно-нейтральный Экополис. Учитывая ничтожный прогресс России в области климата, эксперты считают заявления правительства слишком самонадеянными. Тем не менее, если местной администрации удастся достичь заявленных целей в столь сжатые сроки, Сахалин может стать первым в мире «чистым» регионом и спасти репутацию России в международной климатической повестке. Зеленый скачок — в материале «Ленты.ру».
Пример для подражания
Первым таким проектом стал «климатический эксперимент» на Сахалине. Область выбрали в качестве пилотного региона, чтобы протестировать общую стратегию и технологии сокращения вредных выбросов, которые затем будут использовать и в других частях России. В декабре власти Сахалина представили полную климатическую программу региона, удивив общественность крайне амбициозными планами — переход к углеродной нейтральности запланировали уже через пару лет.
Программа включает несколько блоков. В приоритете отказ от угля — власти переведут 145 котельных и более 37 тысяч домов и квартир на менее углеродоемкий газ, а также увеличат долю возобновляемых источников (ВИЭ) в энергосистеме с 0,5 до 28 процентов. Власти области также нацелены на сокращение выбросов метана, производимых свалками, — на Сахалине намерены развивать раздельный сбор отходов, запустить инфраструктуру по вторичной переработке и ликвидировать десятки полигонов.
Выбросы парниковых газов в период 2019-2025 годов при различных сценариях
Особая ставка в углеродном балансе также делается на местный лесной массив — за 5 лет площадь лесовосстановления планируют увеличить на 18,1 тысячи гектаров. С этой целью на Сахалине создадут «карбоновый полигон», то есть высадят растения на отдельной территории для проведения экспериментов и контроля за производством и поглощением ими парниковых газов.
До 2030 года на Сахалине также появится безуглеродный «город будущего» на 25 тысяч жителей под названием Экополис. На этапе планирования будет предусмотрена инфраструктура для электрического и беспилотного транспорта, а при создании города применят стандарты безотходного зеленого строительства. Потребность будущих жителей в тепле и электричестве полностью обеспечат возобновляемыми и иными видами альтернативных источников энергии.
Проект Экополиса на Сахалине
Изображение: ООО «Новая Земля» / sakhalinecopolis.ru
Кроме того, на острове учредят первый в России углеродный рынок — в рамках эксперимента протестируют систему обращения различных видов углеродных единиц (выпускаются при сокращении компаниями выбросов ниже выделенных им квот и могут быть проданы другим фирмам, выбросы которых превышают квоты, и зачтены эмитентам при оценке их негативного воздействия на окружающую среду). С учетом этих единиц в регионе также могут внедрить специальный налог для компаний с углеродоемким производством.
Согласно опубликованному властями документу, за реализацию проекта заплатит не только государство — интерес к пилотному проекту проявили многие глобальные компании, работающие в регионе, установив добровольные климатические обязательства. Фирмы будут повышать энергоэффективность, утилизировать попутный нефтяной газ (ПНГ), переходить на ВИЭ и компенсировать выбросы за счет лесопосадок. Масштабные проекты реализуют «Газпром», «Росатом», РЖД и «Трансмашхолдинг», а Сбербанк и АО «Корпорация развития Дальнего Востока» заключили с властями Сахалина соглашения о зеленых инвестициях. Местное правительство, со своей стороны, установит налоговые льготы, субсидии и компенсации за использование технологий декарбонизации.
Не просто так
Эксперты уверяют, что российское правительство не случайно выбрало Сахалин в качестве пилотного региона для декарбонизации. Природные условия и энергетический баланс острова позволяют достаточно «безболезненно» выполнить поставленные задачи, утверждает заместитель генерального директора «Сибирской угольной энергетической компании» (СУЭК) Сергей Григорьев.
Регион был выбран специально. Сахалин — большой, малонаселенный остров с огромными лесными массивами. Там достичь углеродной нейтральности гораздо проще, чем на других территориях страны
По словам заведующего лабораторией глобальных проблем энергетики в Московском энергетическом институте Владимира Клименко, нарастить объем ВИЭ до 28 процентов к 2025 году в масштабах этого региона вполне возможно, так как побережье Охотского моря — в высшей степени благоприятная территория для развития ветровой энергетики. Клименко считает, что для достижения показателя будет достаточно «поставить десяток-другой ветряков», так как глобальные технологии сейчас позволяют производить очень мощные ветрогенераторы — единичная мощность доходит до 12 мегаватт.
Кроме того, показателями по углеродной нейтральности легко манипулировать, заявляет эксперт: «Углеродная нейтральность — баланс между источниками выбросов и стоками в биосферу [природным поглощением углерода]. Мощность источников сосчитать можно, а мощность стоков рассчитывается с погрешностью процентов 50 или больше — крайние оценки будут отличаться в три раза, так как очень сложно точно определить, сколько поглощают леса и болота Сахалина».
Нужные цифры могут просто «нарисовать», и можно не сомневаться, что поручение [правительства властям Сахалина] будет выполнено. Кто это будет проверять? Если мы сами — то это вообще не проблема. Если будет внешний международный мониторинг — то уже сложнее
Директор климатической программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Алексей Кокорин согласен с тем, что декарбонизация Сахалина — осуществимая задача даже в сжатые сроки. По его прогнозу, планы реализуют если не к 2025, то 2027 году. «Меры вполне конкретные и реальные. Меры по переводу [котельных с угля] на газ вообще не зависят от внешних факторов — государство может приступать к их реализации немедленно», — считает Кокорин.
Провести газификацию жилых домов в кратчайшие сроки тоже ничто не мешает, так как эту программу профинансирует госкомпания «Газпром» и региональные власти, рассказал зампредседателя комитета РСПП по климатической политике и углеродному регулированию Юрий Станкевич. План по ВИЭ Станкевичу также кажется реалистичным, так как масштабные проекты реализуют «Росатом» и Восточная угольная компания. Кроме того, ряд небольших программ развернут на островах Итуруп, Шикотан и Кунашир.
Логотип проекта водородного кластера на Сахалине
Проект по переводу транспорта на водородную энергию также получит поддержку отечественных и зарубежных компаний. Фирмы будут инвестировать в него ради собственной выгоды — им важно посмотреть на результат эксперимента, отметил Кокорин из WWF. «У них тысяча километров неэлектрифицированной железной дороги — чем заниматься ее электрификацией, не проще ли сделать эксперимент с водородом? Есть японские компании, которые готовы в это вложиться даже на некоммерческой основе. В таком контексте [выполнить план] вполне реально, даже если это будет убыточно, потому что затем российские или японские компании десять раз «отобьют» расходы в других местах», — заявил специалист.
Проект по развитию электротранспорта очень амбициозен, но осуществим, если властям удастся создать благоприятные условия для бизнеса, считает председатель Ассоциации развития электромобильного, беспилотного и подключенного транспорта и инфраструктуры Ия Гордеева. Установить тысячу зарядных станций к 2025 году точно получится: «Думаю, что даже в следующем году уже около 500 станций точно будет установлено — судя по тем планам, которые сейчас прорабатываются».
Уже сейчас в области зарегистрирован 661 гибридный автомобиль и 258 электрокаров, то есть 2 процента от общего количества электромобилей в России — при этом на Сахалине живут 0,3 процента от общего числа россиян. Таким образом, в области показатели владения электротранспортом на одного жителя уже выше, чем в других регионах России.
Стимулирующие меры для перехода на более экологичный транспорт на Сахалине уже существуют, и к ним добавятся новые. Власти региона введут субсидии на возмещение затрат по переоборудованию автомобилей на газомоторное топливо (до 150 тысяч рублей на каждый), а также выплаты сервисным центрам на приобретение специализированного оборудования для предоставления услуг по такому переоборудованию (до миллиона рублей). Однако, по мнению Юрия Станкевича из РСПП, цель в 10 тысяч электромобилей к 2025 году все же является чрезмерно амбициозной.
Само правительство Сахалинской области, составившее климатическую программу, объясняет выбор именно их региона совершенно иначе. Пилотный проект проведут на Сахалине из-за «обособленной энергетической и транспортной систем», наличие которых «способствует повышению объективности результатов мониторинга качественных и количественных параметров ключевых факторов, а также оценки эффективности мероприятий». Более того, правительство Сахалина считает, что запланированные изменения являются «серьезным вызовом» для области, потому что в структуре ВРП и доходах бюджета сейчас доминируют отрасли топливно-энергетического комплекса.
Хотя задачи и кажутся экспертам реалистичными, они сомневаются в целесообразности некоторых программ. Например, «озеленение» угольной энергетики для сбыта топлива в Азии — спорное решение, считает Кокорин из WWF, так как оно слишком рискованно в финансовом плане: «Речь идет о строительстве 20-километрового транспортера на электротяге, который бы заменил большегрузные грузовики, которые сейчас возят уголь. Если бы у нас была перспектива продаж угля на азиатский рынок в ближайшие 100 лет — тогда, конечно, это было бы разумно. Но угольный рынок может резко покатиться вниз, и тогда на этом сыграть не получится».
Экология — не главное
Вместе с тем Кокорин отмечает, что климатическая программа входит в более обширный план социально-экономического развития региона. Улучшение условий жизни населения для властей Сахалина является приоритетным, и «углеродно-климатические рычаги» — лишь дополнительная опора для достижения этой цели. Замглавы «СУЭК» Сергей Григорьев разделяет эту точку зрения — по его словам, правительство сейчас пытается найти оптимальный вариант, чтобы, с одной стороны, вписаться в рамки зеленого перехода, а с другой — сохранить стабильность экономики.
Тут «танцуется» не от выбросов. Выйдет область к углеродной нейтральности в 2025, 2030 или каком-то ином году — это не так существенно. Это скорее имидж региона. Вот переход на газ, ВИЭ и водород — это совершенно реальный экономический прогресс, а углеродная нейтральность не монетизируема. Если нет ее, ничего страшного
Кокорин сослался на слова губернатора Сахалина Валерия Лимаренко, который заявлял, что климатическая программа соответствует самым насущным нуждам жителей. «Чадят угольные котельные, люди этим дышат, плохой транспорт, который на газу станет гораздо лучше, плохо с железной дорогой, а также надо что-то делать с электроснабжением удаленных потребителей, которые не объединены в сеть, — и там помогут ВИЭ», — объяснил эксперт из WWF.
Для государства очень важен и эксперимент с торговлей квотами на выбросы СО2. Власти хотят побудить бизнес к трансформации, и мягкое квотирование покажет, что энергопереход не связан с большими потерями. «Это квотирование сродни платежам за воду. Раньше не платили — а теперь поставили счетчики и платим. Чтобы приучить людей что-то экономить, будь то вода или пластиковые пакеты, эту вещь нужно сделать платной. Когда люди платят за что-то, они относятся к этому более ответственно и серьезно. Это скорее психологический ход», — считает Кокорин.
Проект Экополиса на Сахалине
Изображение: «АйЭнДи Аркитектс» / sakhalinecopolis.ru
Получается, что целей у сахалинского эксперимента несколько, и экологическая — далеко не самая важная, объясняет эксперт. Главное — насущные нужды региона, которые можно реализовать быстрее и проще с помощью проекта по снижению выбросов. За ними идет стремление показать всей России, что от введения мягкой системы квотирования бизнес не рассыплется, а только научится рачительному отношению к выбросам. И лишь последней в списке значится углеродная нейтральность: «Власти хотят постараться, чтобы в России гордо реял флаг хотя бы одного углеродно-нейтрального региона».
Хорошая традиция
Хотя Сахалин — первый в мире регион, решивший в кратчайшие сроки установить углеродный баланс, этой цели уже обязались достичь многие крупные города. Стать углеродно-нейтральными к 2050 году пообещали более 700 городов мира, а в 2014 году даже был учрежден Альянс углеродно-нейтральных городов (The Carbon Neutral Cities Alliance, CNCA), насчитывающий 22 передовых мегаполиса — Амстердам, Глазго, Хельсинки, Лондон, Нью-Йорк, Осло, Ванкувер и другие. Члены CNCA работают над достижением углеродной нейтральности в переделах 10-20 лет, ставя смелые цели по сокращению выбросов. Кроме того, все города ведут совместную разработку стратегий, которые помогут крупнейшим населенным пунктам Земли снизить объем вредных выбросов, а также помогают друг другу в достижении этой цели.
За право стать первым в мире углеродно-нейтральный городом борются Копенгаген и австралийская Аделаида, обещая выполнить эту задачу уже к 2025 году. Согласно климатическому плану датской столицы, к этой дате 75 процентов всех поездок жители будут совершать на велосипеде, общественном транспорте или пешком, а отопление в городе будет полностью осуществляться за счет возобновляемых источников. Местные власти планируют оборудовать все муниципальные здания солнечными панелями, поставить сотню ветряков вокруг города и реконструировать старые дома. Многие эксперты уверены, что мегаполису удастся заполучить первенство — с 2005 по 2019 год город сократил выбросы углерода на 42 процента.
Город Аделаида в Австралии тоже хорошо справляется с поставленной задачей — 39,2 процента от общего объема энергии там сейчас производят за счет ветряков. Кроме того, с 2007 по 2018 год городу удалось сократить выбросы на 15 процентов. Наибольшую роль в процессе декарбонизации там играет местная администрация — жители получают государственную помощь за строительство энергоэффективного жилья, использование электрокаров и солнечных батарей. Кроме того, город славится продуманной логистикой — в Аделаиде действует так называемое «правило двадцати минут», за которые можно из любой точки города добраться в центр или аэропорт.
Проект «озеленения» города Аделаида в Австралии
Adelaide. Фото: Shutterstock
Добиться углеродного баланса к 2025 году также намерены власти Объединенных Арабских Эмиратов — в стране возведут свой экогород. В ближайшие годы в 17 километрах от Абу-Даби посреди пустыни появится полностью углеродно-нейтральный город Масдар с минимальными выбросами парниковых газов. Жители Масдара будут получать энергию от солнечных батарей, ездить на электрокарах и полностью перерабатывать отходы.
Город планируют населить учеными, работающими над высокотехнологичными зелеными проектами, — уже сейчас в Масдаре находится штаб-квартира Международного агентства по возобновляемым источникам энергии (International Renewable Energy Agency, IRENA). Строительство Масдара началось в феврале 2008 года и должно было завершиться уже в 2015 году, однако из-за финансового кризиса дедлайн перенесли на 2030 год.
Проект экогорода Масдар в ОАЭ
Казалось бы, у российского Сахалина есть все шансы стать если не первым, то одним из первых углеродно-нейтральных регионов в мире. Однако если обратиться к климатическим планам иностранных городов, претендующих на лидерство, становится очевидно — подход к их реализации за рубежом гораздо более основательный. Стратегию достижения углеродного баланса в Копенгагене разработали в 2012 году, а в Аделаиде — в 2015-м. На этих территориях уже проделана большая работа, и имеется наглядный результат.
Полная программа сахалинского эксперимента, в свою очередь, была утверждена лишь накануне 2022 года: на выполнение своего амбициозного плана у местных властей есть всего 3 года. Тем не менее, если смелую инициативу все же реализуют в срок, Россия заслужит звание одной из первых стран, добившихся углеродной нейтральности в региональном разрезе.