Что значит слияние с отцовской фигурой

Архетип Отца

Фигура Отца в традиционном психоанализе – это та фигура, которая разбивает диаду «мать-дитя». В раннем юнгианском психоанализе считалось, что фигура отца появляется после формирования упроченной диады «мать-дитя». Архетип Отца может персонифицироваться в виде Короля, Царя, Отца Небесного, Закона и Принципа Логоса (в противоположность архетипу Матери, который представляет Принцип Эроса). Если женскому присущи атрибуты пассивности, рецептивности, принятия, доброты, которые засасывают человека как болото, то мужскому приписываются принципы активности, направленности, доминирования, достижения. Оба принципа – и мужской, и женский – должны быть как-то уравновешены между собой.

Все права принадлежат: Архетип Отца

У девочки фигура отца сливается с Анимусом, в результате архетипы Отца и Анимуса у нее микшируются. Можно сказать, что отец женщины оказывает влияние на то, какой у нее впоследствии будет

Женщина будет проецировать свой Анимус на мужчин, которые отчасти похожи на её отца (либо наоборот, если с отцом были плохие отношения)

Если же отца у девочки не было вовсе, то ситуация получается очень сложной. Такая девочка может быть нарочито «правильной», в попытке бессознательно скомпенсировать отсутствие отца (архетип Отца связан с законом, порядком etc). В случаях, когда отца нет, а мать девочки представляет собой типаж «я и баба, и мужик» (ходим в горящие избы, останавливаем коней на скаку, далее везде), то ситуация становится совсем тяжелой, ибо тогда у девочки начинаются серьезные проблемы с пониманием того, что есть мужское в принципе.

Известный юнгианский аналитик Э. Сэмюэлс полагал, что у человека есть несколько стадий прохождения сознания, которые он обозначал как oneness, twoness, threeness и fourness.

Первая стадия oneness («единичность»)

Является преимущественно пренатальной и завершается в двухмесячном возрасте. Это – аутичная стадия нашего развития, на которую человек может «регресснуть» даже во взрослом возрасте. На стадии oneness отсутствует различение между «Я» и «не-Я». В патологическом варианте это аутизм (в данном случае не имеется в виду синдром Аспергера. Речь именно о «настоящем» аутизме), когда я либо вообще не вижу другого, либо воспринимаю его настолько угрожающим, что просто диссоциирую его (например, в случае перенесенной травмы). Человек попадает в т. Н. «аутистический карман», когда он не понимает «в активе» он, или «в пассиве». Состояние аутизма выражается в потере чувства self-agency: я не действую, я не субъект. Стадию oneness можно сравнить с блаженством в утробе, с единением с Богом в экстазе.

На следующей стадии twoness («двоичность»)

Уже появляется разделение «Я-ты»/«Я-другой». Рене Паподопулос выделяет два варианта этого «другого»:

А) «гетерос» (другой, который вызывает интерес как женщина у мужчины);

Б) «алос» (другой, который вызывает настороженность и страх – имеется в виду любой травматический опыт, который мы не хотим видеть и переживать по новой – в лучшем случае он находится в Тени, в худшем – уйти еще ниже, когда человек даже думать не хочет про травмирующий аспект реальности. Например, если я переполнен агрессией, то для меня осознание собственной агрессии и злости является ночным кошмаром. И чем больше этот импровизированный гнойник, тем большая часть реальности закрыта от меня «слепым пятном»).

Третья стадия threeness («троичность», триадная структура)

На последней стадии fourness («четверичность»)

Мы переходим из конфликтного состояния в состояние некоторой мудрой успокоенности и абсолютной гармоничности, в теории характерной для мудрецов и пророков.

Луиджи Зойя в своей книге «Отец» рассматривает появление фигуры отца в истории культуры и ее функцию. Зачем нам отец, если мать может все? Зойя связывает появление фигуры отца с возникновением сознания. Если мать на своих инстинктах кормит детей, которые находятся рядом с ней и оберегает очаг, то отец с охотниками уходит далеко, добыть мамонта. Он валит этого мамонта, но вместо того, чтобы съесть его прямо на месте, он помнит про семью и несет ей куски этого мамонта. Отец знает не только как уйти, но и как вернуться. Это необходимая стадия для нашего когнитивного развития, которая в формальной логике называется обратимостью (e. G. Если 2+4=7, то 7-5=2). В плоскости диадных отношений матери и ребенка отец простраивает некоторую вертикаль. Неспроста в мифах отец связывался с небом, тогда как мать – с землей. Если мать и ребенок связаны инстинктом, то отец не связан с ребенком инстинктами (во многих древних племенах вообще не устанавливалась связь между половым актом и рождением ребенка, а отцом считался тот мужчина, который живет с этой женщиной, а не биологический отец).

Если мы рассматриваем отца как некий принцип в нашей психике, которая позволяет сознанию отделиться от бессознательного («возникнув подобно кочке на болоте» ©), то в нарастании этой «кочки сознания» тоже можно выделить несколько стадий. Эта кочка означает, что между отцом (сознанием) и матерью (бессознательным) возникает какая-то связь. Здесь можно выделить несколько вариантов отцовства.

Мюррей Стайн предложил описывать 3 вида/стадии отцовства, используя в качестве аналогий разные греческие мифологемы. Считается, что каждый человек должен пройти эти три стадии:

Первый тип отцовства Стайн связывал с именем Урана. Как известно, Уран имел инцестуозные отношения с Геей (не очень спрашивая последнюю), вследствие чего та несла в себе своих детей, которые не могли родиться (Уран не позволял). Этот тип отцовства (уранический) можно видеть в реальной жизни в следующем варианте: отец пришел с работы – вся семья забилась под плинтус от страха и неопределенности («в каком он настроении? ») Гея очень устала от бремени внутри себя и родила Кроноса. Кронос очень боялся быть убитым своим отцом Ураном.

Теперь мы понимаем, когда заканчивается одно событие и начинается другое, etc. После этого мы уже способны составлять какие-то нарративы. Человек уже с 3-х лет может строить подобные конструкции. Если вернуться к состоянию Урана, когда он полностью слит с Геей (состояние унитарности, то самое oneness), то по сути своей это разлитое аффективное состояние без четко очерченного начала и конца. Это хорошо соотносится с результатами исследований современной нейронауки, согласно которым очертить начало и конец аффекта действительно крайне сложно. С помощью современной аппаратуры можно убедиться, что момент осознания аффекта возникает намного позже самого аффекта.

В начале 70-х годов в лаборатории МГУ Тихомиров проводил исследование, в рамках которого было введено понятие эмоционального решения. Испытуемыми были слепые шахматисты довольно высокого уровня, у которых писалась КГР. Понятно, что у таких испытуемых априори есть ментальная карта шахматной доски, но кроме этого они при подборе решения могли ощупывать стоящие перед ними фигуры. Оказалось, что пока шахматисты шарили рукой в области будущего шахматного хода, у них фиксировалось эмоциональное решение, что проявлялось на КГР. Человек еще не знает, что он знает решение, но его эмоция уже подсказывает ему, что он знает это решение. Это близко к «ага- переживанию», понятие которого ввели в Вюрцбургской школе. «Ага- переживание» пробегает через мозг на уровне эмоции – но до макушки сознания оно не доходит и, как следствие, не осознается.

Поэтому Уран можно сравнить с такой «глухой» эмоцией: если плохо, то плохо – и непонятно, когда стало плохо. Это то, что у нас в Бессознательном – там нет категорий «было» и «будет». А вот Кронос уже рубит таймлайн на отдельные события. Поэтому дети, у которых «кронический» отец делают все по плану и в целом очень догматичны. С часу до двух арпеджио, с трех до пяти английский, с шести до семи гимнастика etc. Так правильно, так положено. Структурированный режим – с одной стороны, это очень хорошо, потому что это следующий этап развития сознания. Но тут возможны перегибы. Того же Кроноса часто рассматривают как бога импотенции, связанного с запретом на сексуальную экспрессию (а подлинная сексуальная экспрессия предполагает спонтанность – никаких планов! ) В идеале, неплохо было бы иметь какое-то гармоничное сочетание между спонтанностью и порядком. В стадии Кроноса в сознании появляются категории размерности, длительности, меры (больше/меньше, лучше/хуже etc), а также появляется такая характеристика как паузы и невозможность переносить ожидание. Люди в хорошем, гармоничном кроническом состоянии не опаздывают, тогда как в дисгармоничном варианте – бесконечно опаздывают.

Еще один признак этой стадии – нетерпимость. Захотел клиент интерпретацию своего сна – подать ему интепретацию сию же секунду! Все это – признаки конфликтного Кроноса. Эти люди очень обсессивны в вопросах времени – они могут опаздывать или нарушать другие правила поведения (принято так, а я вот отмочу эдак). Озабоченность проблемой времени является для них центральной, вследствие чего они могут жаловаться на то, что напрасно протрачивают свое время или время уходит сквозь пальцы. Нередки жалобы на цейтнот или реальное попадание в оный. Проблема Кроноса – это проблема контроля в широком смысле слова (либо боязнь контроля, либо страх потери контроля, либо ощущение неспособности что-то контролировать). Иногда в терапии кроническое состояние сознания проявляется в том, что клиент спрашивает, когда закончится терапия или что будет на ее следующем этапе.

Последняя стадия сознания связана с именем Зевса. Супруге Кроноса было безумно жаль своих детей, которых глотал ее благоверный, и вместо одного из них она подсунула ему камень. Кронос проглотил камень, а спасенный младенец получил имя Зевс. На стадии Зевса в сознании простраивается иерархия, что дает нам возможность соподчинять основную цель и подцели, выделять главное и вторичное. С другой стороны, в числе прочего, Зевс был вором и похитителем чужих женщин. И в сознании на этой же стадии появляется фигура «как-бы», символизирующая обман и лукавство, кражи и сдвиги. А еще Зевс – это тоталитарный контроль за всем. Кражи и лукавства – это попытки изменить ход времени. Одним из классических вариантов зевсова сознания является рефрен «Мы наш, мы новый мир построим! » Типа все разрушим, а потом построим что- то новое. И все – в мою честь. На стадии Зевса появляется много авторитетов и важных структур, развивается возможность оценивать и сопоставлять. Соотнося A и B, я не теряю из виду C. С одной стороны, у меня может простраиваться многомерная картина мира, а с другой – сохраняется возможность что-то умыкнуть и перестроить (а это уже Трикстер в самом что ни на есть чистом и каноничном виде). В нормальной форме это выражается в креативности и спонтанности (сам Зевс во что только не превращался, чтобы овладеть чужой женщиной). Здесь же – жесткая структура семьи (у Зевса есть Гера), и затейливая способность к интриганству. Отец а-ля Зевс – это такой отец, который побуждает к соревнованию и подстегивает соперничество. Но это должно быть здоровое соперничество, не приводящее к убийству. В состоянии Зевса человеку доступно переживание вины. Пожалуй, это самое эвристичное состояние сознания, хотя оно и ведет к большему числу конфликтов (тогда как, например, на уранической стадии вообще можно никого не брать в расчет и делать все по-своему).

Источник

Что значит слияние с отцовской фигурой

Психология запись закреплена

ТЕНЬ ОТЦА
Психоанализ отцовской фигуры

Однажды он появляется в жизни многих из нас, но далеко не у всех. Сквозь мощное слияние младенца и его матери начинает проступать образ отца: иной, резкий, краткий по времени, едва уловимый — сила, вклинивающаяся в идиллию, тревожащая, агрессивная, протекционная. Образ, который для многих потерян, для многих является отсутствующим, но такой, который даже своим полным отсутствием являет себя в нашей жизни неутолимой жаждой и вечной тоской — образ отца.

Для дочерей он становится истинным первым возлюбленным и разрушителем надежд, отношения с которым во многом закладывают их будущее счастье в любви или, наоборот, порождают их немой вопрос: почему у меня ничего не складывается с мужчинами. Для них он всегда — травма, либо потому что любовь к нему не находит отклика, либо этот отклик нарушает табу, либо он превращается в достижимый идеал, мешающий связи с мужчиной, жажда которого влечет иных женщин во многие постели в объятья многих.

Отец — любящий бог, или пожирающий монстр-насильник, холодный идол-истукан или черная дыра в сердце. Когда отец ничтожен, дочь чувствует себя полным ничтожеством, пустой дрянью, до которого нет никому дела, когда он бьёт на ее глазах покорную мать, сердце дочери сжимается до размеров колючки репейника, чтобы потом долго или никогда не пустить больше в свою жизнь мужчину, боясь его и ненавидя, как своего отца. Когда отец силен и богат, она начинает искать такого же мужчину, или, идентифицируясь с ним, её будет устраивать послушный муж-подкаблучник. Когда отец — защитник, когда он щедр и внимателен, чуток и отзывчив, когда всегда рядом, ей легко поверить в Бога-отца, если он пьяный тайком насилует ее или безнаказанно бьет, она становится поклонницей Дьявола.

Живой отец с мертвой душой порождает мертвого Бога, Бога, которого нет и никогда не было. Мальчики, выросшие без отца, — печальная история. Куда им бежать с тоской по нему, с их вечной тревогой по поводу своей слабости и злого рока? Лишенные отцовского благословления, они всю жизнь ищут его где угодно: у более сильных мужчин, которым повезло, в общественных и государственных институтах, в армейской дисциплине, в Золотом Тельце или в монастыре. Иногда эта жажда приводит их в постель с мужчинами, часто они выбирают свою мать в качестве своей единственной возлюбленной, не оставляя шанса для других женщин. А кто-то однажды начинает лепить в себе отца, но в лучшем случае получается сильный мужчина, потому что отцовство и мужество — это не одно и то же.

Безотцовщина играет на руку тиранам и алчущим власти, всякого рода отцам нации и великим кормчим, превращая мужчину-гражданина в раболепного и услужливого пса, обожающего своего повелителя, и готового сделать все что угодно ради кости с его стола. Чем слабее образ реального отца в жизни мальчика, тем большую власть над ним обретают отцы-суррогаты и темные разрушительные боги. Когда отец есть, но он жаден ко всем, кроме любви к самому себе, когда он держит сына за исполнителя, за свое бесхарактерное продолжение, за свой единоличный жизненный придаток, он становится кастрирующим, лишающим сына шанса на собственный путь.

А сколько отцов проклинающих, бросающих, жалких!? Из истории мы знаем, что когда-то отцы были могущественными. Они определяли развитие культуры и цивилизации, имели большие семейства, абсолютную власть: земную и духовную. Если ты был рожден без отца, то становился безродным, проклятым сиротой, потому что никто не посадил тебя в нужное время за стол с мужчинами. Но ты мог найти себе отца в государе, в священнике, в учителе. Великие патриархальные фигуры прошлого смотрят на нас с гравюр и портретов, их заповеди и послания мы находим в книгах, их символы повсюду окружают нас.

Но где отцы обитают в наши дни? Где наши отцы? Где отцы наций? Где духовные отцы? Где отцы небесные или подземные? Может быть это тот мужчина, который называет себя моим отцом, но все время пропадает на работе и угрюм, не весел с моей матерью? Может быть это церковный патриарх, кто изъясняется истинами, которым нет места в современной жизни? Может быть это президент, который любит лишь подданных и свою абсолютную власть? Может это некий бородатый Бог, живущий на облаке, которое невозможно разглядеть простому смертному? Может быть это мой босс, на которого я работаю и зарабатываю бабло, и от которого зависит выплата моих кредитов? Может быть отец превратился в маленькие зелёные бумажки с портретами неизвестных деятелей, живших в восемнадцатом веке за океаном, или может быть, он один из дядей, который эти бумажки печатает?

Я считаю себя счастливейшим мужчиной на свете, потому что у меня был отец. Мне пришлось, пройти определенной путь, чтобы осознать, как сильно я на него похож, и что я, в большей мере, остаюсь сыном своего отца. Мне потребовался мой, теперь уже, большой опыт работы с клиентами мужчинами, чтобы всем сердцем прочувствовать свою любовь к своему отцу, осознав как важно, что он у меня был и как много, на самом деле, он мне дал. Его нет в живых уже 14 лет, но он всегда со мной, когда я вижу слёзы мужчин и парней, у которых отцов не было.

Им придется искать отца в себе или во вне, но я знаю, что все, что они найдут, все равно будет не настоящим, будет отблеском, фантомом, идеей и образом. Мой отец всегда со мной, когда я вижу мужчин, чьи отцы не любили их, унижали, подавляли, отвергали, лгали, разочаровывали, бросали, били, насиловали, я вижу, как им больно, стыдно, я чувствую, сколько гнева и агрессии, сколько безысходности и отчаяния приносят им воспоминания о богах, которые их подвели и отвергли.

В начале своей замечательной книги «Отец» Луиджи Зойя, наш современник, итальянский юнгианский аналитик, рассказывает следующее: «Якоб был торговцем тканями и вошел в историю, как отец Зигмунда Фрейда. Однажды в субботу Якоб прогуливался по Фрайбергу. Он был хорошо одет, в новой меховой шапке. На одном из поворотов он столкнулся с другим прохожим. Ситуация была неловкой: тротуары в те времена были узкими, так что позволяли только одному прохожему не наступить в грязь. Якоб попробовал сделать следующий шаг, но робко, потому что у него не было внутреннего права на приоритет. Его оппонент оказался быстрее и, видимо, воодушевленный уверенностью в своем превосходстве, сорвал с Якоба шапку и бросил в грязь, крича: «Долой с тротуара, еврей!» Рассказывая этот эпизод сыну, Якоб на этом останавливается. Но маленький Зигмунд хотел продолжения, потому что с этого момента история становилась для него интересной: «А ты что сделал?» Отец его отвечал спокойно: «Сошел с тротуара и подобрал шапку».

Если верить Джонсу, главному биографу Зигмунда Фрейда, этот факт был важен для формирования характера основателя психоанализа. Отсутствие героизма в человеке, который до того был для него абсолютным примером для подражания, ударило, как тяжелый молот по его сознанию. И решило его будущее». Я также думаю сейчас об одном семилетнем мальчике, которому сейчас за сорок, и который снова и снова возвращается в своих мыслях к одному и тому же сюжету: он стоит на столе у окна, переминаясь с ноги на ногу, и смотрит в окно, провожая своего высокого, красивого, спортивного отца, который уходит на утреннюю пробежку с обнаженным торсом. Он делает это уже много раз: смотрит на удаляющуюся спину своего отца, каждый раз ожидая, что тот оглянется и возьмет его с собой, посадит на шею, дарует свою мужскую энергию и подарит шанс на будущий успех. Но отец так и не оглянулся ни разу, ни разу не взял его с собой.

А как всё-таки мало надо: просто обратить свой взор, просто взять за руку, просто обнять. Но как много значит это для сына! В этом жесте отца и живет отцовство, он превращает мужчину, который дал мне жизнь, превращает супруга моей матери в моего личного бога, который будет со мной всю жизнь. «Мужчина, который в природе не может дать жизнь, а может только сперму, как животное, может совершить прыжок вверх, к духовному измерению: он думает о сыне и создает обряды, которые делают конкретной, публично разделенной и необратимой эту творческую мысль. Если пришествие отца соответствовало проекту, способному развиться со временем, то благословение, поднятие (на руки), инициация — это отеческий проект, обращенный к сыну: второй выпуск спермы, духовный».

Источник

Фигура отца: как этот образ влияет на женский сценарий отношений

Зачастую, когда речь заходит о детских травмах и влияниях, в первую очередь встает вопрос об отношениях ребёнка с матерью, поскольку именно от них зависит уровень тревожности, наличие/отсутствие чувства безопасности, тип привязанности и многие другие особенности формирующейся психики. Но не менее важна фигура отца, особенно для девочек, поскольку его образ влияет на формирование половой идентичности и модель будущих взаимоотношений с партнером. Нежен или агрессивен, внимателен или равнодушен, великодушен или необоснованно требователен и жесток отец — всё это будет фундаментом жизненного сценария во взрослой жизни. Вместе с психологом Наталией Звониковой разбираемся, какие бывают варианты деструктивных отношений с отцом в детстве и к каким последствиям в жизни женщины они могут привести.

Отец такой же важный человек в жизни ребёнка, как и мать. Зачастую его роль преуменьшается. А зря. Уже с первых дней отец участвует в жизни ребёнка. Он является ближайшим после мамы человеком из круга привязанностей младенца. По мере взросления ребёнка отец становится все более значимой фигурой. В возрасте от 2 до 4 лет наиболее актуально становится тема сепарации. Именно отец является проводником во внешний мир. Он поддерживает исследовательский интерес и устанавливает границы. В возрасте от 3 до 6 лет ребёнок присваивает свою половую идентичность. Он учится различать, проявлять и контролировать чувства любви и эротические переживания. Роль отца в этот период как никогда важна. Он является образцом мужчины и всего мужского как для мальчика, так и для девочки. И влияет на их восприятие себя как мальчика или девочки.⁣⁣

Читайте также Эдипов конфликт и три гениальных фильма о нем

От того, какие были отношения с отцом, зависит, как у взрослой женщины будут выстраиваться отношения с партнерами в целом. Был отец включённым или отстранённым, заботливым или агрессивным, восхищался или критиковал?⁣⁣ Ощущение «я достойная женщина, умная и красивая» передаётся именно через отношение отца к свей дочери. Если отец восхищался и гордился дочерью (не за что-то конкретное, а просто за то, что она есть), то, вырастая, девушка не будет чувствовать проблем с половой идентичностью, спокойно принимая свою женственность и сексуальность. Также важно отношение отца к матери девочки.

Если отец бессознательно отыгрывал на дочери обиды на свою мать (говоря проще, не принимал свою дочь такой, какая она есть), показывал разочарование (почему она не мальчик), обесценивал ее, проявлял агрессию, то, взрослея, девушка будет чувствовать неуверенность, нуждаться в безусловном признании, постоянном восхищении мужчин. Так, многие женщины находятся в состоянии перманентной конкуренции с другими женщинами или флиртуют со всеми мужчинами, даже если в этом нет необходимости, или идут вверх по карьерной лестнице с лозунгом «в борьбе все средства хороши». Но, увы, зачастую все это они делают не для себя. А для отца — на бессознательном уровне.

Из отношений с отцом зачастую вырастают определенные сценарии отношений в паре. Они могут быть конструктивными — если отношения удовлетворяют обоих партнеров, есть близость, радость, надежность, — и деструктивными, ведущими к разрушению отношений и ухудшению психоэмоционального состояния партнеров.⁣⁣ Рассмотрим несколько примеров деструктивных сценариев отношений с отцом и их последствий.

Первый вариант сценария: чрезмерная близость

Этот сценарий формируется на основе слишком тесной связи с отцом. Обычно в таких семьях утрачена эмоциональная связь между супругами. Отец вступает в коалицию с дочерью, вытесняя мать. Дочь получает прямо или косвенно послание от отца «не взрослей» и запрет на отношения с другими мужчинами. В итоге из-за перенасыщения близостью (даже если она не носит инцестуозный характер) организм ребёнка включает охранную функцию и тормозит взросление на уровне сексуальности и чувственности. Девочка остаётся внутренне верна своему отцу и считает его идеалом, до которого не может дотянуться ни один реальный мужчина. Такие женщины внешне выглядят очень молодо, они романтичные, хрупкие. Мечтая об идеальных отношениях, они живут в своих фантазиях и не вступают в контакт с реальными мужчинами. Если отношения и возникают, то, как правило, неглубокие и короткие, без чувственных переживаний.⁣⁣

Второй вариант сценария: неуважение

Здесь, как и в первом сценарии, имеет место нарушение иерархии. Но в данном случае мать забирает всю власть и транслируется неуважение, пренебрежение к отцу (и мужчинам в целом). Также девочка растёт с посланием, что у неё должно быть все самое лучшее, и она сама должна быть самой успешной. Отец ей восхищается, но только он как будто служит дочери, в семейной иерархии он словно находится ниже дочери. При этом его старания и забота обесцениваются женщинами семьи. Девочка вырастает с разочарованием в отце, которое транслируется на остальных мужчин. Такая женщина смотрит на мужчин свысока, все ее недостойны. Она амбициозна, может выстроить успешную карьеру, занимается собой, самосовершенствуется. Вокруг неё может быть много поклонников. Она устраивает между ними соревнования, не воспринимая никого всерьёз. А если кому-то удаётся пройти через все испытания, она продолжает его критиковать и мужчина не выдерживает постоянного давления и требований. Либо женщина совсем отстраняется от контакта с мужчинами, считая, что ждёт самого лучшего, смотря на всех свысока.⁣⁣

Читайте также Базовое доверие к миру: когда и как формируется основа наших отношений с реальностью

Третий вариант сценария: жесткие требования

Формируется из ощущения угрозы быть исключённой из семейной системы. Ребёнку устанавливают жёсткие правила, множество запретов и условий, за несоблюдение которых сильно наказывают, отвергают. У девочки не развивается чувствительность к собственным желаниям, нуждам, как следствие, она не умеет делать выбор, отстаивать себя. У неё нет ощущения собственной ценности. Она хорошая, если слушается и делает все по правилам. Такая женщина всегда готова помочь, сделать что-то приятное для других, даже если ей самой это неудобно. Поскольку нет внутренних критериев, она не знает, какой человек ей нужен. Поэтому может согласиться на любого, кто ее выбрал. Она чувствует себя неуверенно в отношениях, на птичьих правах. Старается во всем угодить партнеру, не отстаивает свои личные границы. Часто оказывается вовлечена в отношения, где ее эксплуатируют, навязывают ей свои правила, может оказаться в треугольнике или с мужем-алкоголиком, которого будет спасать и винить во всем себя.⁣⁣

Четвёртый вариант сценария: отвержение

Отец полностью отвергает дочь. Нет ценности, близости и границ. Часто бывает так, что уже повзрослевшая дочь принимает решение отказаться от плохого отца или родителей. С одной стороны, она чувствует освобождение и возможность жить своей собственной жизнью. С другой стороны, она оказывается отрезанной от ресурса рода, в том числе от ресурсов отцовской фигуры. Часто такая женщина испытывает чувство вины за предательство семейной системы. И бессознательно воспроизводит деструктивный семейный сценарий или послания родителей в своей жизни. Женщина не верит, что мужчина может к ней хорошо относиться и в любых отношениях ищет подвох. Она отвергает себя и проецирует отвержение на окружающих (значит подозревает, что любой ее отвергнет). Она быстро вступает в отношения и так же быстро их разрушает. Часто женщина сама провоцирует партнёра на отвержение.⁣⁣

Как видно, роль отца и родительской семьи в целом оказывает колоссальное влияние на образ жизни ребёнка. Хорошая новость в том, что, кроме негативных сценариев, есть и позитивные, но и неблагоприятные сценарии можно изменить. И первый шаг на пути к изменениям — задать себе ряд вопросов. Как я выбираю партнеров? Чем они похожи? Что общего у всех моих отношений? Как я вижу мужчин, какое у меня к ним отношение? Ответы на эти вопросы могут стать толчком к преобразованиям и избавлению от груза прошлого.

Обложка: кадр из х/ф Фрэниса Форда Копполы «Крёстный отец» 1972 г. / © Paramount Pictures.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Источник