Что значит романтизировать учебу
Феномен dark academia: зачем романтизировать учебу
Осень — время длинных пальто, крепкого чая и книг в мягком переплете. Все это — атрибутика направления, которое не так давно стало популярным на просторах интернета. Разбираемся, что такое «dark academia», где ее можно встретить и почему такую эстетику часто называют нездоровой
Что такое dark academia
«Темная академия» — эстетика, в основе которой лежат классическая культура и стремление к знаниям. Ее концепция взята из художественных произведений и расширена до стиля, основу которого составляет одежда, похожая на ту, что носят в академической среде. Эту концепцию называют эстетикой книг и библиотек, классики, интеллектуализма и закрытых обществ.
Зарождаться она начала еще в конце девяностых, после выхода многих известных кинокартин, которые вдохновляли на учебу и стремление к саморазвитию. С годами темная академия превратилась из сообщества интеллектуалов в полноценную концепцию образа жизни.
Проявление в искусстве
Темная академия интересуется широким периодом истории искусств: с XVIII века по 1940-е года. В литературе dark academia получила название университетского романа. Художественные произведения содержат элементы сатиры, трагедии и философии. Поскольку темная академия сосредоточена вокруг студенческой жизни, большинство историй так или иначе раскрывают тему взросления.
В киноискусстве dark academia еще не получила названия, но черты этой эстетики можно увидеть в таких фильмах, как «Убей своих любимых», «Общество мертвых поэтов», «Гарри Поттер» и «Дориан Грей». В основе фильмов и книг — студенческая жизнь, преимущественно в закрытом учебном заведении XVII-XIX вв. постройки. Почти всегда в них присутствуют мрачные и драматичные события и мысли. В этих фильмах популяризируются и романтизируются гуманитарные науки, они нередко являются объектом страсти и увлечением главных героев.
В основе dark academia лежит в первую очередь классика и неоклассика. Из музыки это произведения Баха, Бетховена, Вивальди. Литература предпочтительно классическая: Уильям Шекспир, Оскар Уайльд, Гете.
Темная академия поднимает темы моральной неудовлетворенности, критического самоанализа и попытки понять мир. Практически всегда в основе сюжета лежит некая трагедия, которая оказывает сильное влияние на персонажей, постепенно меняя их взгляд на свою личность и мир.
Почему «Dark academia» не просто эстетика
Эстетика темной академии — эстетика образовательных учреждений, учебы и процесса познания, всех видов искусств и классики в широком понимании слова. Эта культура уделяет внимание чтению, писательству и процессу обучения.
Dark academia не ограничивается одной сферой жизни. Обычно она затрагивает внешний вид, позиционирование себя в обществе и круг интересов. Она восстает против критичного образа мышления, ее приверженцы стремятся к тому, чтобы образование было полезным.
Проблематика направления
Не только пользователи интернета, но и большая часть медиакультуры часто критикуют академию за проявление классового неравенства, расизма, поддержание токсичной образовательной среды. Сама критика больше связана не с эстетикой, а с основами художественного жанра, которые открывают глаза на неидеальность системы образования, токсичные взаимоотношения, ментальные расстройства персонажей и трагические происшествия.
Еще эстетику темной академии упрекают в романтизации вредных привычек, таких как зависимость от кофеина и недостаток сна, граничащий с бессонницей. В рамках феномена преобладают сигареты, наркотики и много драматичности. Это не просто высокорейтинговый жанр, в нем чаще всего поднимаются триггерные темы, такие как угнетение личности, трагедии, убийства.
Схожие направления
Кроме «Dark academia» существует множество эстетик, которые могут быть интересны тем, кого темная академия не привлекает.
Light academia
Темная академия обычно включает острые и негативные темы, литературную трагедию, обсуждение смысла жизни и бегство от реальности. А light academia более позитивна, сфокусирована на оптимизме, духовности и мотивации. Ее представительницы похожи на тургеневскую девушку, не только по стилю, но и по образу жизни.
Goblincore
Не только эстетика, но и субкультура, вдохновленная фольклором. Сосредоточена на гармонии с природой, которая обычно считается менее красивой по общепринятым нормам. В ней можно заметить мистическую эстетику, любовь к мифам и легендам, основанную на фантастических обитателях леса.
Cottagecore:
Эстетика, вдохновленная интерпретацией сельской жизнью, в которой ценят традиционные навыки: умение печь, собирать ягоды или лепить из глины. Как концепция, охватывает существование в гармонии с природой. И goblincore, и cottagecore тяготеют к природе, но если cottagecore чаще созидает, то goblincore наблюдает.
Учеба убивает: колонка о том, как хорошие оценки превращаются в смысл жизни
© Коллаж Кристины Савельевой
И как с этим бороться
Тема детского и подросткового суицида — это табу. Писать о ней нельзя, потому что ее пессимизируют поисковики и осуждает Роспотребнадзор. Читать о ней нельзя — многим родителям суеверно кажется, что если они начнут интересоваться этой темой, то с их детьми может случиться что-то подобное.
Говорить о ней тоже не принято — это все «чернуха», ужастики и «пропаганда». Получается как в том анекдоте — явление есть, а слов для того, чтобы о нем говорить, как будто бы нет. Но говорить об этом надо — и я хочу попробовать.
Таких историй немало — если изучить новости, то они были всегда. СМИ и эксперты винят то образовательную систему, то чересчур озабоченных учебой родителей, то «синего кита», то психологические расстройства у подростков.
Я не эксперт, но мне кажется, что нельзя найти однозначного виновника в трагических смертях совсем еще молодых людей — это во-первых. А во-вторых, я считаю, что зацикленность на учебе и оценках должна остаться в прошлом.
Недавно я смотрела интервью с Людмилой Петрановской (избранные цитаты из него есть здесь). Там как раз всплыл вопрос об оценках и значимости образования, которое не дает покоя российским родителям. Психолог ответила на вопрос со стороны исторической перспективы: она рассказала, что раньше образование для людей являлось единственным билетом в лучшую жизнь — причем невероятно лучшую (речь идет о жизни в селе и жизни в городе со всеми его благами).
Именно поэтому, считает Людмила Владимировна, в наш культурный код вросла железобетонная убежденность в том, что без образования жизнь не сложится, а потому получить его надо любой ценой. Иногда, правда, получается, что ценой жизни — парадокс.
На школьников давят не только родители, которые и ругают, и наказывают, и заставляют переписывать, переучивать, переделывать (не верите? Вот тут много показательных историй). На них еще давят учителя — закостеневшие, выгоревшие, безразличные, которые запугивают и мстят, тыкая нерадивых учеников носом в их ошибки и слабые стороны.
Среди всего этого страха, унижения и отторжения очень сложно найти в себе силы и способность изучать новое — особенно если ты подросток, который оказался в самой пучине суровой гормональной бури.
Это очень многослойное и гадкое чувство: получив двойку, ты боишься расправы дома, ты злишься — на себя, на учительницу, на родителей, которых боишься, на весь мир, в котором твоя безопасность и жизнь зависит от одной жалкой красной закорючки на полях тетради.
Лично меня никогда не били и не то чтобы сильно ругали за плохие оценки, но я помню это унизительное чувство, когда ты пытаешься исправить плохую оценку в тетради. Трешь ее слюнявым пальцем, стиральной резинкой или лезвием канцелярского ножа — бумага лохматится, становится тонкой и неровной. Потом подрисовываешь красной ручкой другую цифру, смотришь и видишь, что все твои труды выглядят жалко и очевидно — и от этого становится еще страшнее и стыднее.
Меня не били и не ругали — но я все равно знала, что тройка и двойка — это плохо и недопустимо, особенно «для такой умной девочки», как я.
Даже если страх перед плохими оценками тебе не внушают целенаправленно отцовским ремнем, он все равно никуда не девается — он витает в воздухе и впитывается с компотом из школьной столовой.
И с одной стороны, я искренне могу понять родителей, которые паникуют из-за плохих оценок. Серьезно, чем старше становится ребенок, тем меньше мы можем его контролировать, и тем страшнее нам становится за его будущее. Не думайте, что я пишу все это, потому что мне удалось полностью освободиться от социальных стереотипов, и я буду с одинаковой радостью или безразличием встречать и «пятерки» и «двойки» своего сына (как хорошо, что он еще не ходит в школу!).
Я уже хорошо знакома с этим обжигающим страхом за будущее своего ребенка — он начинается буквально в первый год после его рождения. Почему он еще не переворачивается — а вдруг он отстанет в развитии? Почему он еще не различает цвета — а вдруг я мало с ним занимаюсь? Почему он еще не читает — а как он пойдет в школу? Эта тревога затягивает, накрывает с головой — так сильно, что мы перестаем понимать, где заканчиваются наши отношения с ребенком и начинается эта самая удушающая тревога.
Мы как будто бы хотим как лучше, но выбираем для реализации своих благих намерений далеко не самые лучшие способы.
Судя по комментариям в соцсетях, многие родители считают нормальным отшлепать малыша, который бежит на дорогу или пытается засунуть пальцы в розетку. Цель — сохранить жизнь и здоровье ребенка — прекрасная, а вот методы так себе.
Он приводит к тому, что дети теряют интерес к учебе — не только школьной, а к получению знаний вообще, теряют веру в себя и теряют чувство безопасности — эмоциональной и физической. Собственный дом перестает для них быть убежищем от всех бед и становится неспокойным местом, где в безопасности только тот, кто предъявил дневник с нужными показателями. Это довольно опасное чувство — когда тебе некуда пойти, и когда твоя ценность определяется исключительно твоей же успеваемостью. Так быть не должно — даже из самых лучших побуждений.
Что с этим делать? Думаю, разбираться в себе. Не пытаться найти ответы на вопросы «как мотивировать подростка учиться» и не натравливать на ребенка толпы репетиторов, а сесть и разобраться (лучше — с психотерапевтом), почему все эти двойки, тройки, четверки и пятерки стали для вас важнее отношений с собственным ребенком.
Почему вас трясет от невыполненного домашнего задания и почему страх за будущее вашего ребенка стал настолько сильным, что вы готовы сами же ставить его под угрозу — как бы парадоксально это ни звучало.
Я представляю, каким страшным может быть решение пустить учебу ребенка на самотек, предоставить ему возможность самому нести ответственность за свои школьные успехи или и вовсе уверовать в анскулинг. Но только перестав беспокоиться об оценках и оставив попытки «исправить» своего ребенка, вы сможете встать на его сторону. Показать ему, что вы верите в него и любите его — да, даже если он вырастет и станет дворником (это и правда далеко не самое страшное, что может случиться с человеком). И это в сто раз важнее, чем любые пятерки — иногда жизненно важнее.
Как сменить профессию и не пожалеть об этом. 3 совета от хедхантера Алены Владимирской
Согласно результатам исследования, проведенного Setters Education*, 25% жителей России старше 18 лет думают о смене профессии. Миллениалов среди них 28%, зумеров — 22%. При этом только 3% всех респондентов полностью довольны своей работой. Самую большую долю желающих переквалифицироваться составляют люди, занимающиеся делопроизводством. Из них 18% хотели бы стать проектными менеджерами, еще 18% планируют освоить маркетинг. Больше половины тех, кто менять специальность не намерен, рассчитывают на повышение в следующем году. Самый большой процент таких людей — среди PR-специалистов (58%), маркетологов (58%), продакт-менеджеров (56%) и программистов (53%). При этом четверть опрошенных — в первую очередь, специалисты в области HR (35%), диджитал и СММ (31%) и управления командой (29%) — хочет обучиться новым навыкам внутри своей специальности.
Алена Владимирская, хедхантер и HR-консультант:
Не романтизируйте другие профессии
На первый взгляд, такая статистика звучит красиво. Огромное количество людей хочет сменить профессию, но на деле все не совсем так. Конечно, люди не врут, но есть большая разница между желанием, пусть и очень сильным, и реальными действиями. Большинство людей не оценивает сложность такого перехода. Обычно обучение новым навыкам занимает от полугода до года. В это время вы теряете существенный процент дохода: от 30 до 50. Кроме того, если вы были руководителем, нужно быть готовым к тому, что даже после успешного обучения вы окажетесь на невысокой должности и будете проходить путь с нуля.
Не стоит забывать и о «мифологии профессии»: большинство людей реально не представляют другие сферы, потому что никогда в них не работали. Они видят только прекрасный внешний фасад, например, красивые офисы и высокие зарплаты в IT-компаниях и диджитале. На этот миф о том, что можно пойти в IT и стать миллионером в 30 лет, легко купиться. Однако на деле ты не знаешь, какова цена успеха и сколько усилий было в него вложено. Когда выясняется, что для этого нужно делать, многие люди понимают, что не готовы.
Забудьте о выгорании
Интерес к переходу на новую специальность связан не столько с тем, что людей реально увлекает IT или маркетинг. И дело даже не в зарплате или повышении, а в том, что на текущей работе очень уныло и бесперспективно. Людям хочется приносить пользу, «гореть» своим делом, делать интересные проекты, знать, что их слушают, а их мнение на что-то влияет. На деле у нас очень мало сфер, где такие потребности удовлетворяются.
Сегодня все много говорят о выгорании, но дело совсем не в нем. Я считаю, что выгорания в принципе не существует. Этот термин придумали психологи, чтобы с вас деньги получать. То, что называют выгоранием, на деле означает, что вы либо очень устали и нужно нормально отдохнуть, либо вам не нравится ваша работа. То есть у вас были ожидания от профессии, должности, компании, но они уже долгое время не оправдываются. Это несоответствие раздражает и приводит к тому, что сейчас и называют выгоранием. Повторюсь: людям важна значимость, а если им показывают, что они не нужны, не дают развиваться и делать что-то интересное, то они, в конце концов, начинают искать место или профессию, где все иначе.
Меняйте профессию с умом
Во время локдауна просели многие сферы, но только не IT и диджитал. Таким образом, пандемия ускорила рост интереса к цифровым специальностям. У людей появилось ощущение уязвимости и страх перед будущим, и профессии, связанные с цифровизацией и програмированием, кажутся им самыми стабильными и перспективными.
Менять специальность необходимо, если вам не нравится ваша работа. Однако в первую очередь стоит посмотреть на смежные сферы, не игнорируя свой предыдущий опыт и навыки. Вы продаете себя работодателю — так зачем же перечеркивать все, чему вы научились? К примеру, если вы юрист, который мечтает об IT, вам не обязательно становиться программистом. Можно обучиться каким-то навыкам и стать юристом в IT по индивидуальным авторским правам. Когда зайдете в эту сферу со своими компетенциями, можно будет понять, как вы хотите развиваться в ней дальше. То же касается журналистов и пиарщиков: выбирайте, например, маркетинг — близкую вам сферу.
И не стоит искать выход в курсах, которые обещают после трех месяцев обучения сделать из вас программиста с зарплатой 120 тысяч рублей. Даже в случае хорошей программы обучения на таких курсах никто не гарантирует вам трудоустройство после. И на рынке вы окажетесь еще более разочарованным, потратив свое время и деньги. Лучше сходить к HR-консультанту, который подскажет, в какую сторону двигаться в конкретной ситуации, — такая консультация обойдется дешевле, чем онлайн-обучение, обещающее карьеру и трехзначную зарплату после трех месяцев учебы.
Подготовила Саша Чернякова
* В опросе приняли участие 1047 жителей России старше 18 лет.
«Красивый, но гнилой внутри»: почему подростки романтизируют насилие
В сети можно увидеть множество фан-страниц, рисунков, стихов, посвященных преступникам, в том числе печально известным школьным стрелкам. Мы поговорили с руководителем отдела психологического сопровождения учащихся школы «Летово» Светланой Манухиной и с психологами Мариной Гогуевой и Ольгой Бортновской о причинах романтизации насилия.
Ильназкраш
Спустя несколько дней после трагедии в TikTok появился первый фан-аккаунт в поддержку стрелка. Сейчас он удален, но у соответствующего хэштега более миллиона просмотров. Среди посмотревших — те, кто оправдывает действия убийцы, и другие, кто осуждает романтизаторов.
Это не первый прецедент романтизации и даже сексуализации преступника. Аналогичный «культ» складывался и после стрельбы в школе «Колумбайн» (США) в 1999 году. С 2018 года в России все фан-сайты входят в реестр запрещенных сайтов и блокируются, однако это не останавливает десятки и десятки подростков, которые видят не ужас произошедшего, а что-то иное.
Почему они романтизируют убийц
Марина Гогуева, кандидат психологических наук:
При стокгольмском синдроме нам кажется, что убийца — борец за свои права, отчаявшийся человек, который стучался во все двери. Когда был захват больницы в Буденновске, находились те, кто романтизировал террористов. Им казалось, что это люди, которые борются за свою правду, решаются ради нее на страшные поступки.
Стокгольмский синдром — термин психологии, который описывает защитную связь, возникающую между жертвой и агрессором. Она характеризуется сочувствием, симпатией, взаимной или односторонней.
Подростки могут объяснять преступления именно таким образом. Плюс они по своей природе стремятся объединяться в группы по интересам, а делать это проще, когда есть общий кумир, на которого можно равняться. Убийцу на эту роль выбрать можно, если подросток видит в нем то же, что характерно для него: неуслышанность, непризнанность, ненужность.
Можно обратиться к литературе и кино, где часто используется подобный образ. Персонаж-страдалец, сломленный, без обратного действия будет только жертвой и слабаком, который не вызывает желания быть на него похожим. Зато если добавить агрессию, силу, доходящую до жестокости, получится герой, который однажды захотел сбросить с себя оковы и отомстить обидчикам. Это и Зорро, и Робин Гуд, и Аладдин, и граф Монте-Кристо.
Мы видим это в кино, читаем про такое в книгах, но удивляемся, когда дети восхищаются подобным в жизни
У детей недостаточно развито критическое мышление, чтобы разбираться, где нечто романтичное, а где нечто ужасное, что пытаются выставить как что-то романтичное.
Одни подростки романтизируют образ преступника, а другие нет не потому, что одни больше смотрят аниме, а другие не смотрят. Речь идет об узнавании себя. Если ребенок видит свое сходство с преступником — подавленным, забитым, — ему хочется наказать обидчика. Преступник становится «тем, кто смог».
Для детей, которые воспитываются в психологически здоровых семьях, где родители их не подавляют и уделяют внимание, такое поведение менее характерно. Они едва ли увидят в таком персонаже героя, они увидят в нем преступника, убийцу, человека с психическим расстройством. Так что запрещать те же аниме, компьютерные игры и так далее в попытках снизить интерес к насилию все равно что состригать сорняки ножницами. Причина совсем не в этом.
Как романтизация становится сексуализацией
Мы можем говорить о действии стереотипа «девочки любят плохих мальчиков». К мальчишам-плохишам можно относиться с большей лояльностью, интересом. Откуда такой паттерн?
Во-первых, он формируется обществом, где есть частый сюжет — женщина тянет на себе семью и детей, а муж выполняет декоративную функцию: он просто веселый, щедрый, гостеприимный, любит погулять и пошутить ниже пояса. Это тот же образ «крутого парня», мальчиша-плохиша. Он может видоизменяться, но все равно будет считаться более одобряемым, чем образ «хорошего мальчика», с которым априори скучно.
Успешный менеджер, но не солдат: как меняются представления об идеальном мужчине и отце
Во-вторых, важно понимать, какие понятия авторитета сформировались у человека к 13–14 годам. Может казаться, что авторитет — тот, кто пришел в магазин и может громко заявить, что у продукта истек срок годности, поругаться. При этом человек, который выскажет претензии дипломатично, будет казаться слюнтяем.
В отношениях, которые можно назвать нормальными, человеку с травмирующим опытом будет скучно
Ольга Бортновская, подростковый психолог:
Стереотип о том, что девочкам нравятся хулиганы, не совсем стереотип. Непредсказуемые люди с насыщенной событиями жизнью отвлекают от рутины. Многие не знают, как без перекосов разнообразить свою повседневность.
Для девочек может быть характерно желание «спасти» и «исправить» хулигана
Сделав из него «хорошего человека» и тем самым доказав всем, что и сама спасительница — хорошая девочка. Мальчики, в свою очередь, могут считывать такое направление симпатии. Они готовы играть роль тех, кого будут любить.
На формирование такой нестабильной и потенциально травмирующей связи влияет контекст детства человека. Обычно такие симпатии связаны с нарушенной привязанностью, отсутствием достаточной любви и взаимопонимания в отношениях со значимыми для ребенка взрослыми.
Симпатия к преступнику может поддерживаться благодаря травмирующему опыту, уже пережитому человеком. Именно некая травма, с которой психика справляется постепенно, может давать почву для оправдания поведения преступника. Особенно легко прибегнуть к оправданию, если у объекта симпатии есть некий диагноз, который якобы снимает с него ответственность за совершенное.
Откуда идет внутренняя агрессия
Если подросток симпатизирует убийце, это может быть маркером его подавленности, ощущения отверженности. С этим можно и нужно работать.
Но одно дело, когда подросток думает о некоем отмщении на уровне эмоций, фантазий. А вот когда кто-то совершает подобное на самом деле, он понимает, что мечтания можно воплотить в жизнь — ведь другие люди смогли.
«Мама делала вид, что ничего не происходит». Зачем подростки причиняют себе боль и как им помочь
В такой ситуации важно не запрещать аниме и компьютерные игры, а обратиться к причинам деструктивного поведения. Ребенка могут гнобить в школе, в том числе и учителя. Причиной травли может быть внешность, национальность и любой другой, менее явный признак.
Важно, чтобы подросток мог найти поддержку, тогда уровень напряжения можно будет контролировать.
Аниме и компьютерные игры тоже виноваты?
Светлана Манухина, руководитель отдела психологического сопровождения учащихся школы «Летово»:
Аниме — это целый культурный пласт. Да, в нем иногда есть сцены насилия, как и во многих других мультфильмах, — но как научить противостоять агрессии или насилию, если не учить детей справляться с ними? Пускай и на примере героев мультфильмов. Родителям важно быть в курсе того, чем увлекаются и что смотрят их дети. Здорово, если родители смотрят мультфильмы вместе со своими детьми.
В аниме, как и в почти любых мультфильмах, фильмах и текстах, вообще есть положительные и отрицательные герои. Дети редко улавливают полутона в отношениях, поэтому задача родителей — специально смотреть мультфильмы вместе и проговаривать неясные моменты. Как переживать трагедии, как относиться к друзьям и врагам. Такая рефлексия помогает сформировать более взрослое, осознанное поведение, определить нормы и границы.
Иногда в культуре намеренно используются такие средства, которые создают отрицательному герою крайне привлекательный образ: например, некто бежит из тюрьмы, но попутно спасает человека. С одной стороны, это опасный ход, который стимулирует зрителя равняться на персонаж.
С другой — он же показывает, что в плохих людях может быть что-то хорошее, равно как и положительным героям могут быть присущи отрицательные черты. Очень важно научить ребенка не романтизировать людей, а смотреть на их плюсы и минусы максимально объективно.
Что делать родителям
Если родитель видит, что у ребенка есть тенденция симпатизировать таким жестоким преступникам, лучше вместе с подростком обратиться к психологу.
Если контакт с подростком был когда-то утерян, а родители сейчас встрепенулись и хотят его наладить, разговора может просто не получиться.
В подростковом возрасте дети, как правило, относятся к взрослым с известной долей недоверия к их жизненному опыту
Происходит обесценивание, и поэтому подросток может не послушать родителя даже в том случае, если он будет говорить, не манипулируя ребенком.
Конфликт можно урегулировать с помощью стороннего взрослого, которым и является психолог. Альтернативный вариант — обратиться к родственнику или другу, у которого с подростком хорошие, доверительные отношения. Он может помочь найти общий язык и обнаружить проблемы, которые тревожат подростка. Потом с каждой из них можно будет работать отдельно.
Агрессия — это одно из проявлений человеческих эмоций, которое чаще всего выражается в деструктивном поведении, нарушающем нормы жизни. Странно говорить о запрете на негативные эмоции. Как тогда понять, где позитив, а где негатив? Проявление гнева — одна из наших эмоций.
Другой вопрос, умеем ли мы ее контролировать. К сожалению, в школах редко говорят о том, как говорить об эмоциях и регулировать их. А ведь в становлении человека важна не только академическая успешность, но и умение вести себя в обществе и грамотно реагировать на внешние проявления социума и свое внутреннее состояние. Обучая ребенка, важно помнить, что нельзя только запрещать.
При этом нельзя просто сказать ребенку: «Нельзя бить девочку, мальчика»
Запрещая что-то, нужно давать и другой, альтернативный паттерн поведения. Хорошо, если иные, более приемлемые паттерны выражения агрессии формируются у ребенка в процессе обсуждения, дискуссии в классе.
Если агрессия проявляется в опасной для самого человека и окружающих форме, это нельзя спускать на тормозах. Нужно обязательно обсуждать разные варианты реагирования на ситуацию и границы норм поведения. Реальный риск могут определить только профессионалы, но задача родителей и учителей — не скрыть историю, а обратиться за помощью и постараться помочь ребенку (а иногда и всей семье) получить профессиональную помощь.
Очень важный вопрос — романтизация преступников. Это очень непростое и все чаще встречаемое явление. Главный совет учителю и родителю — не откладывать разговор о романтизации преступника на долгое время. Ребенка надо спрашивать о том, что именно ему нравится в негативном герое, какие конкретные черты его привлекают. Сам факт убийства или агрессии нравится редко (в противном случае это серьезный сигнал для взрослых) — это скорее «прощается» подростком, потому что у героя есть еще какие-то привлекательные стороны (сила, мужество, стремительность, решительность и т. д.).
Стоит попытаться понять, почему именно эти черты симпатичны ребенку. И попробовать помочь объективно взглянуть на положительного и отрицательного персонажей.