Что значит ракитовый куст
Ракитов Куст
РАКИ́ТОВ КУСТ — в рус. фольклоре с ним связано мифол. представление, согласно к-рому он вырос на самом первом на земле камне, выброшенном рыбой из моря; Р. К. — место обитания птиц, животных, обладающих даром предвидения и магич. силой (в песнях: «Ничего поле не породило, только част Р. К. На кусточке сидел млад ясен орел. «; «На камешке повырастет куст ракитовый. В этом кустишке соловьишко совьет гнездышко»; в былине о Потыке «горит да част Р. К., а во кустишке горит да змеиное гнездо», по просьбе змеи Потык гасит пожар, спасает змеиных детей, тем самым заручается чудесной помощью). С. представлением о Р. К. как месте «нечистом» связан мотив совершения обряда бракосочетания героя с девушкой из «иного» мира: Добрыня и Маринка — «Они в чистом поле женилися, круг Р. К. венчалися». Такой брак сулит несчастье и не считается законным. Н. А. Некрасов по-своему переосмыслил фольклорный образ Р. К.: в поэме «Кому на Руси жить хорошо» («Крестьянка», гл. 5) героиня причитает о своей горькой судьбе, сидя «у Р. К.», «на сером камушке».
Смотреть что такое «Ракитов Куст» в других словарях:
Голубев, Александр Александрович — (1841 1895) историк и романист; образование получил на юридическом факультете Московского университета, служил несколько времени в Архиве министерства юстиции. Помещал преимущественно в московских периодических изданиях мелкие исторические… … Большая биографическая энциклопедия
МИКУЛА СЕЛЯНИНОВИЧ — былинный богатырь, чудесный пахарь, несущий «тягу земную», олицетворение русского крестьянства; биться с ним нельзя, так как «весь род Микулов любит Матушка Сыра Земля». Главное в жизни Микулы Селяниновича, согласно былинам, труд, пахота. В его… … Русская история
ТРУД — в понятии Святой Руси главное богоугодное дело, одна из форм подвижничества и нравственного деяния, ведущая к спасению человеческой души. «Бог труды любит», «С молитвой в устах, с работой в руках», часто повторяет русский человек. «Бог повелел от … Русская история
Былины — ТЕРМИН русские эпические песни, сохранившиеся главным образом в устах северного крестьянства под названием «старин», «старин» и «старинок». Термин былины искусственный, введенный в научное употребление в 30 х годах XIX века любителем ученым… … Литературная энциклопедия
послушати — Послушать послушати (1) 1. Прислушаться, напрячь слух, чтобы расслышать: [Свистъ звѣринъ въста, збися дивъ, кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, Тьмутораканьскыи блъванъ.… … Словарь-справочник «Слово о полку Игореве»
тѣло — Тело тѣло (5) 1. Организм человека или животного: Полечю, рече (Ярославна), зегзицею по Дунаеви; омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рѣцѣ, утру князю кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ. 37 38. Трьми сими искусы искушауться, рекъше, или сладъкыими… … Словарь-справочник «Слово о полку Игореве»
Значение слова «ракита»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
РАКИ’ТА, ы, ж. Название нек-рых растений и кустарников, преимущ. ивовых. В чистом поле под ракитой богатырь лежит убитый. Пушкин.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
раки́та
1. народное название некоторых видов ивы, ивовых кустов ◆ Доро́га широ́кой ди́кой ле́нтой вьётся впереди́, ме́жду поля́ми засо́хшего жнивья́ и блестя́щей росо́ю зе́лени; кое-где́ при доро́ге попада́ется угрю́мая раки́та и́ли молода́я берёзка с ме́лкими кле́йкими ли́стьями, броса́я дли́нную неподви́жную тень на засо́хшие гли́нистые колеи́ и ме́лкую зелёную траву́ доро́ги… Л. Н. Толстой, «Отрочество», 1854 г. ◆ Погода прекрасная; кротко синеет майское небо; гладкие молодые листья ракит блестят, словно вымытые; широкая, ровная дорога вся покрыта той мелкой травой с красноватым стебельком, которую так охотно щиплют овцы; направо и налево, по длинным скатам пологих холмов, тихо зыблется зеленая рожь; жидкими пятнами скользят по ней тени небольших тучек. Тургенев, «Татьяна Борисовна и её племянник», 1848 г.
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: карцер — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
«Ракиты рыдают о рае…»
Памяти поэта Николая Клюева (22.10.1884 – 23.10.1937)
Символические смыслы слова «ракита» в поэзии Н.А. Клюева
Ракиты рыдают о рае,
Где вечен листвы изумруд.
Поэты значительно обогащают образные и духовные смыслы слов русского языка в своих произведениях. Особенно это относится к традиционному словарю устойчивых поэтических символов, которые талантливые поэты виртуозно используют для выражения самых различных тем, чувств, мыслей. Так, слово ракита в поэзии Николая Клюева удивительным образом наполняется целой гаммой символических смыслов в лирических сюжетах его стихотворений и поэм.
Лексика растительного мира является наиболее употребительной по сравнению с другими тематическими группами слов в поэзии Н.А. Клюева. По нашим данным, слова этой группы встречаются около трех тысяч раз. По частоте употребления их незначительно превышает только лексика животного мира [14, с. 247-248]. Данный факт объясняется тем, что многие названия растений у Клюева сохраняют символические функции, характерные для фольклора.
Рассмотрим основные символические смыслы фольклорных образов ракита и ракитовый куст в текстах поэта.
Символ Родины и Святой Руси
Как символ России слово ракита встречается у Клюева в весенних и летних пейзажах родных просторов:
И вихорь скулы не трудит,
Ласкаясь росней и купавней.
О, жизнь! О, легкие земли,
Как в фольклорных текстах верба [15, с. 83], ракита в поэзии Клюева ассоциативно связана с зорькой, небом, солнцем, рекой:
Зорька в пестрядь и лыко
Кузовок с земляникой –
Или еще подобный пример:
Растрепало солнце волосы –
Без кудрей, мол, я пригоже,
На продрогший луч и полосы
Стелет блесткие рогожи.
Этот словесный ряд сохраняется даже в развернутой метафоре в поэме «Песнь о великой матери», когда красоте белой ракиты поэт уподобляет гармоническую архитектуру строящегося храма :
С товарищи мастер Аким Зяблецов
Учились у кедров порядку венцов,
А рубке у капли, что камень долбит,
Узорности ж крылец у белых ракит –
Когда над рекою плывет синева,
И вербы плетут из нее кружева,
Кувшинами крылец стволы их глядят,
И легкою кровлей кокошников скат.
Как мы уже отмечали ранее, слова ракита, ива и верба в народных песнях могут взаимозаменять друг друга. В связи с этим, интересно отметить, что у этой метафоры Клюева есть параллель в русском фольклоре: «В севернорусских свадебных песнях « золотая верба» напрямую соотносится с Божьим храмом:
Посередке золотой вербы
Списана Спаса Пречистая
Божья Матерь Богородица » [ 15, с. 83].
Словосочетание белая ракита в поэзии Клюева стало символом Святой Руси, поэтому в поэме «Деревня», где описывается кощунственное р азорение новой властью святых мест (упоминается Саров, мощи Никиты Новгородского), Клюев опять обращается к этому светлому образу:
Отчего же на белой раките
Не поют щеглы по утрам?
Мы тонули в крови до пуза,
В огонь бросали детей, –
Отчего же небесный кузов
На лучи и зори скупей?
В поэме «Песнь о великой матери» ракита символизирует бедственное положение Родины после революции 1917 года:
Двенадцать лет, как пропасть, гулко страшных.
О горе, горе! – воет пес,
О горе! – квохчет серый дрозд.
Беда беда! – отель мычит.
Ср.: у А. Тарковского Россия в беде также ассоциируется с ракитой:
Ложилась мать Россия
Особо следует отметить употребление лексемы ракита в составе лексических рядов контрастных слов, выражающих оппозицию свое – чужое пространство :
Улыбнутся вигваму чумы,
Журавлями русские думы
Взбороздят Таити зенит.
Этот же прием используется в стихотворении «Клеветникам искусства». Противопоставляя свое вечное высокое искусство поэта сиюминутной значимости псевдопоэзии некоторых его современников, Клюев создает оксюморонный образ:
Я содрогаюсь вас, убогие вороны,
Что серы вы, в стихе не лирохвосты,
Бумажные размножили погосты
И вывели ежей, улиток, саранчу.
3а будни львом на вас рычу
И за мои нежданные седины
Отмщаю тягой лебединой! –
Все на восток, в шафран и медь,
Чтоб под ракитою российской
Коринфской арфой отзвенеть.
И, наконец, ракита у Клюева в поэме «Песнь о великой матери» символизирует дух русского народа, его потаенные глубины:
Так я лишь в сорок страдных лет
Даю за родину ответ,
Поэт познал дух своего народа и через его устное творчество, поэтому в конце поэмы Клюев пишет:
Пречистый воск потайных сот,
Ковер, сказаньями расшитый,
Символ смерти и одинокой могилы
Русский раненый лежал,
Ко груди, штыком пронзенной,
Крест свой медный прижимал;
Казак раненый лежал
И к груди, насквозь пронзённой,
Крест свой медный прижимал ;
Боец раненый лежал,
Он к груди своей пронзенной
Красный орден прижимал ;
Русский раненый лежал
Ко груди своей пронзенной
Красный орден прижимал.
М. Исаковский по мотивам народной песни написал свой вариант:
Где клубится по ночам туман,
Там схоронен красный партизан.
Под плакучею ракитой
Бледный юноша лежал.
На прогалине открытой
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок.
Оглядеть простор поляны
Взор измученный не мог.
Каркал ворон в выси синей,
Круги ровные чертя,
Умирало над пустыней
Вечер близился к пределу,
Затемнялась неба гладь.
К отстывающему телу
Не пришла родная мать.
В вечный путь не снарядила
Кровь багряную не смыла
С просветленного лица.
Только заревом повита,
Тихо плакала над ним.
Сюжет стихотворения Н.А. Клюева «Небесный вратарь» совмещает в своей поэтике особенности народной песни о раненом солдате и духовного стиха. Его текст также начинается с фольклорного кустышка ракитова, под которым умирает раненый гусар:
У колодечка у студеного,
Не донской казак скакуна поил,–
Молодой гусар свою кровь точил,
Вынимал с сумы полотенышко,
Перевязывал раны черные.
Уж как девять ран унималися,
А десятая, словно вар кипит.
С белым светом гусар стал прощатися,
Горючьми слезьми уливатися:
“Ты прощай-ка, родимая сторонушка,
Что ль бажоная теплая семеюшка!
Уж вы, ангелы поднебесные,
Зажигайте-ка свечи местные, –
Ставьте свеченьку в ноги резвые,
А другую мне к изголовьицу!
Ты, смеретушка – стара тетушка,
Тише бела льна выпрядь душеньку”.
Вороном уселся, злобно сыт,
На ракиту ветер подорожный,
И мужик бездомный и безбожный
В пустополье матом голосит.
Есть в Смольном потемки трущоб
И привкус хвои с костяникой,
Там нищий колодовый гроб
С останками Руси великой.
«Куда схоронить мертвеца», –
Толкует удалых ватага.
Поземкой пылит с Коневца,
И плещется взморье-баклага.
Спросить бы у тучки, у звезд,
Зловещ и пустынен погост,
Где царские бармы зарыты.
Их ворон-судьба стережет
В глухих преисподних могилах.
Вместе с Россией гибнет и русская красавица девушка Настя:
Виноградье мое, виноградьице,
Где зазнобино цветно платьице?
Цветно платьице с аксамитами
Ковылем шумит под ракитами!
Символ весны и воскресения
Как и любой символ, ракита может получать в разных поэтических текстах противоположные смыслы. Будучи христианином, Клюев верил в воскресение после смерти, поэтому ракита в его поэзии не только символ смерти, но и воскресения:
Ракиты рыдают о рае,
Где вечен листвы изумруд.
Чую – на кладбище колокол ухает,
Свесила верба сережки мохнатые,
Меда душистей, белее холста.
Белые вербы в кадильном дыму.
Откуль-неоткуль добрый конь бежит,
На коне-седле удалец сидит,
На нем жар-булат, шапка-золото,
С уст текут меды – речи братские:
“Ты признай меня, молодой солдат,
Я дозор несу у небесных врат,
Меня ангелы славят Митрием,
Преподобный лик – Свет-Солунскиим.
Объезжаю я Матерь-Руссию,
Как цветы вяжу души воинов.
Уж ты стань, солдат, быстрой векшею,
Лазь на тучу-ель к солнцу красному.
А оттуль тебе мостовичина
Ко маврийскому дубу-дереву,-
Там столы стоят неуедные,
Толокно в меду, блинник масленый;
Стежки торные поразметены,
Сукна красные поразостланы”.
Придет пора, и будут сыты
Нездешней мудростью умы,
И надмогильные ракиты
Символ горя, печали и одиночества
В русском фольклоре ракита является символом печали и одиночества, ее поэтический образ ассоциируется с переживанием беды, горя [7, с. 86; 6]. Например, об этом повествует мифологический сюжет народной баллады:
От чего ты, горе, зародилося?
Зародилось горе от сырой земли,
Из-под камешка из-под серого,
Мотив печального одиночества, воплощенный в образе старой ракиты, положен в основу лирического сюжета стихотворения А.М. Жемчужникова «Старая ракита»:
Часто грезится мне, что стоит средь полей,
Долгий век доживая, ракита,
Ей живется еще, но чувствительно ей,
Что могучею жизнью забыта.
Не нужна никому; далеко от жилья;
На просторе родном одинока –
Она ветви свои к долу низко склоняя,
Ракита в данном символическом значении встречается в ранних стихотворениях Н.А. Клюева:
По сердцу ль парню в кудрях
Плыть бы на звонких плотах
Вниз по Двине ледовитой.
Слово ракита в этих символических контекстах сочетается с прилагательными плакучая, седая, пожелтевший, которые усиливают мотив печали:
Вздохи туманов, безмолвия жуть?
Ты повторяла: «Туман – настоящее,
Холоден, хмур и зловеще глубок.
Сердцу пророчит забвенье целящее
Не весела нынче весна,
В полях безголосье и дрёма,
Дымится, от ливней черна,
На крышах избенок солома.
Душа по лазури грустит,
По ладану ландышей, кашек.
В лиловых потемках ракит
Не чуется щебета пташек.
Образ «росной ракиты» символизирует печальное одиночество женщины, выданной замуж за нелюбимого. Свою героиню Прасковью в поэме «Песнь о великой матери» поэт сравнивает с ракитой. Голос Богородицы, исходящий от иконы «Утоли моя Печали», утешает Прасковью:
Как я, вдовцом укрыта,
Под платом отцветешь
И сына сладкопевца
Повыпустишь из сердца,
Как жаворонка в рожь!
Символ потустороннего, инфернального мира
То было в числах октября
В завечеревший понедельник,
Боролась с тучами заря,
И мыши грызли половицы,
Свечой неодолимый мрак –
Казался крыльями орлицы.
В излуке крыл увидел я
Лицо мертвецки испитое.
В его изваянном покое
Сокрытой чуялась змея.
Как на погосте листьев тленье.
Спросило сердце наугад.
И как над омутом ракита,
Корнями пеленая труп,
Мгла зашептала: «Не укрыто
Зерно от жернова и ступ
Мистический символ таинственного, сокровенного, пророческого
В славянском фольклоре образы ракиты и вербы отражали мистические верования в чудо, в потусторонний мир, они участвовали в различных языческих ритуалах [15, с. 81-834; 6]. Мистический ореол имеет ракита и в русской литературе. Например, в стихотворении И.С. Никитина лирический герой прислушивается к говору ветра с листьями ракиты и размышляет о его таинственном смысле:
Свет ослепительный солнца скользит по широким уступам
Гор меловых, будто снегом нетающим плотно покрытых.
Есть ли таинственный смысл в этом говоре ветра с листами?
Я ли один созерцаю присутствие Бога в творенье.
В фольклорных произведениях у ракиты нередко решалась судьба героя. Клюевский лирический герой также гадает о своей судьбе у « ракитова кустика» в «Песне про судьбу», которая полностью написана на основе фольклорного материала и поэтому воспринимается как народная песня:
Из-за леса – лесу темного,
Из-за садика зеленого,
Не ясен сокол вылетывал –
Добрый молодец выезживал.
По одеже он купецкий сын,
По обличью парень-пахотник.
Он подъехал во чистом поле
Ко ракитовому кустику,
С корня сламывал три прутика,
Повыстругивал три жеребья.
Он слезал с коня пеганого,
Становился на прогалине,
Черной земи низко кланяясь:
«Ты ответствуй, мать сыра земля,
С волчняком-травой, с дубровою,
Мне какой, заочно суженый,
Изо трех повыбрать жеребий?
Как и в произведениях народного творчества, мотив пророческого дара ракиты вплетается в лирический сюжет некоторых стихотворений Клюева духовной тематики, например:
Я – посвященный от народа,
На мне великая печать,
И на чело свое природа
Мою прияла благодать.
Вот почему на речке-ряби,
В ракитах ветер-Алконост
Поет о Мекке и арабе,
Прозревших лик карельских звезд.
В стихотворении «Ожидание» стук в окно веток ракиты и ее шум предвещают появление светлого всадника и пробуждение души лирического героя:
Кто-то стучится в окно:
Буря ли, сучья ль ракит?
Топот поспешных копыт.
Смерти костлявая тень?
Или с мечом серафим,
Пламеннокрылый, как день?
Топот как буря растет.
Встань, пробудися, душа,
Символ поэтического творчества
Клюев часто подчеркивал кровную связь своего творчества с народно-поэтической традицией и говорил о ее таинственном содержании, которое не понять ученым людям. Шумы ракит являются символом этого сокровенного таинственного начала:
В ученую лупу незрим.
И мамин еловый дух
Гербарий не полонит.
Люблю величавых старух,
Появляется символ ракиты и при создании возвышенного, таинственного образа Анны Ахматовой в стихотворении «Клеветникам искусства»:
Ахматова – жасминный куст,
Обожженный асфальтом серым,
Тропу утратила ль к пещерам,
Где Данте шел, и воздух густ,
И нимфа лен прядет хрустальный!
Средь русских женщин Анной дальней
Она как облачко сквозит
Вечерней проседью ракит!
И стих мой под бурей простужен,
В нем сизо-багряные жилки
Запекшейся крови, – подпилки
И критик ее не сотрут.
Пусть давят томов Гималаи –
Ракиты рыдают о рае,
1. Азадовский К.М. Николай Клюев: Путь поэта. Л., 1990.
2. Базанов В.Г. С родного берега. О поэзии Николая Клюева. Л., 1990.
3. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений. – М., 2002.
7. Лазутин С. Г. Очерки по истории русской народной песни: филологическое исследование. – Воронеж, 1964. С. 86.
9. Лобанова А. С. «Ворон к ворону летит». Русский источник «шотландской песни» Пушкина // http://feb-web.ru/
10. Маркова Е.И. Творчество Н. Клюева в контексте севернорусского словесного искусства. – Петрозаводск, 1997.
12. Пашко О. «Индия» в творчестве Н.А.Клюева (К определению границ мифопоэтического пространства) // Ритуально-мiфологiчний пiдхiд до iнтерпретацiï тексту. Зборник наукових праць. – Киïв. 1998.
13. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым: В 4 ч. – М., 1861. Ч. 1. 14. Поэтический словарь Николая Клюева. Выпуск 1: Частотные словоуказатели. / Научный ред. Л.Г. Яцкевич. Вологда, 2007.
15. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. – М., 1995.
16. Смольников С.Н., Яцкевич Л.Г. На золотом пороге немеркнущих времен: Поэтика имен собственных в произведениях Н. Клюева. – Вологда, 2006.
18. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Вып. 32. Под ред. академика О. Н. Трубачева и А.Ф. Журавлева. – М., 2005.
20. Яцкевич Л.Г. Фольклорная лексика в поэзии Клюева // Яцкевич Л.Г.. Головкина С.Х., Виноградова С.Б. Поэтическое слово Николая Клюева. – Вологда, 2005. С. 118-132.
21. Яцкевич Л.Г. Фольклоризмы в поэзии Н.А. Клюева // Язык и поэтика русского фольклора: к 120-летию со дня рождения В. Я. Проппа. – Петрозаводск, 2015.
Сон под ракитовым кустом
Сон под ракитовым кустом
И в сказке «Буренушка», тоже записанной Афанасьевым, та же мораль. В нашем восприятии обе эти сказки слились в одну, потому что мы говорим неотъемлемо: «Коровушка-Буренушка». В тексте про Крошечку-Хаврошечку корову никак не зовут – просто рябая корова.
Ну а что такое – рябая? Может, у нее оспа была? Конечно нет! Была б она больная – не держали бы в семье и часу. Ведь через ее молоко все бы заразились. Нет, наша коровушка звалась рябой потому, что имела особую раскраску. По всем словарям рябой окрас – это когда на фоне пятен одного цвета проступают пятна другого. Издревле считалось, что такая многоцветность окраса домашнего животного говорит о том, что оно станет приносить своим хозяевам особую пользу, ограждать семью от злых духов и даже отваживать от дома болезни. Словом, приносить удачу и благополучие. Вспомните, до сих пор в семью берут трехцветную кошку на счастье. Буренкой же звали корову с бурыми пятнами по бокам. И обычно на фоне темных пятен проступал более светлый окрас. Так что обе сказочные коровушки имеют множество буроватых оттенков. Ну а бурый – это оттенок коричневого. Коричневый же – цвет земли. Недаром мифы практически всех народов (индоевропейских и американских) рассказывают о Небесной корове, сотворившей земную твердь. На рогах ее блестят Солнце и Луна, из ее шерсти (вариант – капель молока) рождаются звезды. Словом, это не просто священное животное, но волшебное, животворящее – создающее жизнь.
А давайте поиграем!
Кто назовет больше рябых да бурых героев сказок, тот и победит.
Итак, кого мы знаем?
Кто вспомнит больше, тому очень-преочень повезет в жизни. Известно же, Бурки да Рябы приносят удачу и счастье.
В «Буренушке» есть и отличия от «Крошечки-Хаврошечки». Они, кстати, доказывают, что «Хаврошечка» – уже более поздняя, упорядоченная сказка. Ведь в «Буренушке» героиня, как и полагалось в старинных сказках, – царская дочь, Марья-царевна. И жених ее – Иван-царевич. А вот Хаврошечка – неизвестно, чья дочь, и жених ее – молодой барин. То есть этот пересказ сказки создан уже во времена крепостничества, когда до царя уже было далеко-далешенько, а барин – рядом – и царь, и судья, и вообще владелец «живота» твоего.
Словом, в «Буренушке» царь овдовел (умерла мать Марьи-царевны) и женился на другой. Появились у Марьи и три сводные сестрицы. А знаете, как звали мачеху в старой сказке? Ягишна. То есть была она дочерью самой Бабы-яги, а значит, реально злющей ведьмой. Потому и боролась она с Добром в лице Марьи-царевны и Буренушки. То есть это не бытовая история, как в «Крошечке-Хаврошечке», а старинно-символическая, мифическая.
Интересно, что вместо тяжелой работы по полному циклу создания холстов в более старой сказке есть еще более простое указание на то, как измывалась мачеха над героиней. Она ее выгоняла в рубище корову пасти и давала с собой всего-то кусок черствого хлеба. На такой еде и без работы долго не протянешь. Впрочем, ведь Марья-то была царевной и вряд ли смогла какую работу сделать – это же вам не крестьянская девчонка Хаврошечка.
Разнится и общение с Буренкой. Если Хаврошечка в ее ушко влезала, а в другое вылезала, осуществляя момент изменения жизни, поворот-круговорот времен и событий, то Марья-царевна своей Буренушке «в праву ножку кланялась» – «…в праву ножку буренушке поклонилась – напилась-наелась, хорошо срядилась; за коровушкой-буренушкой целый день ходит как барыня».
То есть царевна, кланяясь корове, показывала смирение и почитание своей заступнице. Та ее кормила-поила и одевала, как полагается царевне. Уж как это ухитрялась делать Буренушка, в сказке не сказано. Да и не это главное. Главное, что заступница (символ родной матушки) возвращала дочке статус, отнятый мачехой, которая сделала из царевны коровницу.
Симптоматично, что в этой сказке Буренка превращается не в яблоню, а в ракиту.
Ракита – это что: дерево, кустарник?
И не говорите, что не знаете! Что только и вспоминаются строки из детской песенки:
То березка, то рябина,
Куст ракиты над рекой!
Край родной, навек любимый,
Где найдешь еще такой?
Видите – ракита входит в символ нашего края. И не только нашего. Этот кустарник (а это именно он!) нежно почитаем во всем мире. Потому что другое название ракиты – это ива! Кустарник, который может вырасти в рост дерева (поэтому обычно его и зовут деревом), а может и всего в несколько сантиметров (так называемые стелющиеся кустарники). Это растение живет везде, на всех континентах. Символ гибкости и выживания, недаром из нее плетут все – от корзин до домов. Символ нежности и женственности, ибо она – ива серебристая. Символ тревоги, послушания, трепетности и покорности, ибо она – ива плакучая. Символ преодоления любых тягот и несчастий, ибо она «ивушка зеленая, над рекой склоненная» – Ветвь Радости и нежной Любви.
Есть и еще один вид ивы-ракиты. Это верба. Та самая, что издревле считается святой. Та, которая символизирует у язычников приход весны, а у восточных христиан – Вербное воскресенье – Вход Господень в Иерусалим, то есть праздник, отмечаемый в тот день, когда Иисус Христос пришел с учениками в город-столицу, где и был встречен как Мессия, которому люди махали пальмовыми листьями. Но ведь на Руси не растут пальмы. Во время последнего воскресенья перед Пасхой у нас обычно еще снег лежит, но вот верба уже дает свои почки с мягкими пушистыми шариками. Это первые плоды пробуждающейся к весне природы. Поэтому они и воспринимались издревле символом вновь пробуждающейся жизни. Животворящая верба – вот как звали это святое дерево наши предки.
В древнеславянских мифах, сказаниях и легендах ракита имеет и еще одно качество: это дерево мистических, роковых встреч, которые определяют Судьбу человека. Недаром под ракитовым кустом ему может присниться вещий сон, у ракиты герой повествования обычно встречается либо со своим врагом, либо с новым другом, то есть с тем, кто повлияет на его дальнейшую жизнь. Иногда в шуме ракитового куста слышится будущее. Наши предки считали это куст-дерево провидческим и волшебным потому, что обычно ракита/ива/верба росла на «пограничных» местах – тех, где одна реальность граничила с другой: берег с водой, лес с полем. Отсюда ее охранительная функция: наши предки верили, что ракита хранит людей от нечисти, которая обычно шастает из одного мира в другой – из нашего мира Яви (явного) в потусторонний мир Нави (наваждения). Однако ракита всегда на страже и охраняет людей мира Яви.
Так что недаром в народной сказке на месте похороненной коровушки Буренушки (то есть опять же пограничном месте, соединяющем Явь и Навь) выросла ракита-ива-верба – животворящее дерево-куст, которое нельзя победить.
Вот и сказка закончилась счастливо. Мачехины дочки не смогли нарвать для Ивана-царевича сладких ягодок с ракитиного куста – подняла ракита свои ветви, не дала ягод злым девкам. Только Марья-царевна нарвала большое блюдо ягод и поднесла Ивану-царевичу. Ну тут славным пирком – да за свадебку.
Но что за ягоды у ракиты?!
Вот здесь-то и волшебство – потому что нет у ракиты никаких сладких ягод. И появиться они могли только на сказочной раките.
Зато у этих растений есть невероятная земная тайна. Теперь уже раскрытая. Дело в том, что в коре ивы имеется большой концентрат салициловой кислоты. Недаром же отвар коры с незапамятных времен используется в народной медицине как противовоспалительный, снимающий жар. Неужели еще не поняли?
Из коры ивы впервые начали добывать салициловую кислоту. А из нее делать Главное лекарство ХХ века – аспирин. Ну как бы мы без него жили?!
Воистину ива-ракита вместила в себя тайные и явные знания и ее кора стала корой жизни.
Вот такая она, наша ракита/верба/ива – защитница, святая покровительница и медицинская спасительница. Символ жизни почти у всех народов. Недаром же она появилась в сказке, любимой всеми.
И вдруг забавный вопрос, услышанный от пятилетнего мальчика, которому прочли «Буренушку»:
А что ищет Мария-царевна в голове у злой сестры?
Приходится отвечать: вшей она там ищет, чтобы выловить. А ребенок вдруг произносит рассудительно: «Мылом надо мыть. Дегтерённым!» Поправляю: «Дегтярным. А ты откуда знаешь?» – «Воспитательница говорила».
Вот они – плоды детского садика – вши там, видно, привычное явление. Про то, что их «искали в голове», ребенок не знает. А про дегтярное мыло – пожалуйста. Прогресс налицо. Вот вам и развитие сказки во времени. Что-то остается, что-то меняется. Жаль, конечно, если остаются «вши»…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.