Что значит отсель грозить мы будем шведу
А. С. Пушкин. «Медный всадник» (1833)
В середине осени разбираем ироническую и вместе с тем трагическую поэму А. С. Пушкина — и обнаруживаем, что всадник-то вовсе не медный! В помощь школьнику. Вторая неделя октября
Текст: Ольга Лапенкова
В 1820-х гг. Александр Сергеевич Пушкин работал в основном в рамках романтизма — то есть литературного метода, подразумевающего очень серьёзный, даже пафосный, тон. Действие в романтических произведениях происходит в необычных декорациях (много-много лет назад, или в далёкой неведомой стране, или вовсе в потустороннем мире), главной ценностью провозглашается свобода, а главный герой бросает вызов обществу, государю-тирану или самой Судьбе. Романтические произведения Пушкина — это, например, поэма «Руслан и Людмила», стихотворения «Узник», «Анчар» и «Пророк».
Однако в 1830-х гг. Александр Сергеевич обратился к реализму. Сюжеты, которые он стал выбирать, разворачивались в самом XIX веке или немногим ранее, а герои получались всё более многогранными: читатель уже не мог точно сказать про того или иного персонажа, положительный он или отрицательный. Наконец, новое направление «развязывало руки» писателям, не лишённым чувства юмора. Романтикам — по крайней мере в России — было не до шуток, а вот реалисты могли вволю смеяться над своими персонажами. Эта тенденция продолжилась, например, в творчестве Н. В. Гоголя, чьи комедии «Женитьба» и «Ревизор» и сейчас сложно читать без хохота.
Но одно дело — похождения чиновника, выдающего себя за ревизора, и совсем другое — хроника наводнения, которое случилось в Петербурге в 1824 году и унесло сотни человеческих жизней. Что здесь, казалось бы, смешного? А если так, зачем же Пушкину подтрунивать над главным героем?
Сейчас разберёмся! Но прежде чем говорить о несчастном Евгении, обратимся к другой фигуре, с появления которой и начинается произведение.
Россию поднял на дыбы
Само название «Медный всадник» отсылает читателя к памятнику Петру I, расположенному на Сенатской площади. Однако во вступлении мы видим государя вполне живым человеком, да ещё и в исторический момент. Император бродит по болотистым берегам Невы и мечтает:
Чтобы понять, что переживал в этот момент пушкинский Пётр, нужно обратиться к истории.
Территория, где был построен Санкт-Петербург, не всегда принадлежала России. В 1240 году здесь происходила Невская битва между русичами и шведами, затем шведы возвели там свою крепость, а в 1301-м эта местность снова отошла нам — её отвоевали новгородцы. Впрочем, в начале XVII века, воспользовавшись тем, что в России было Смутное время, шведы опять «прибрали» эту местность себе. Но прошло ещё сто лет, и в 1703-м Пётр I пошёл войной на Карла II, который ещё до столкновения с Россией приобрёл славу государя-агрессора, — и территория вновь отошла к Российской империи.
Чтобы спорная местность больше не «гуляла» от одной державы к другой, её нужно было как-то «закрепить». Поэтому Пётр I приказал заложить здесь город — и не просто город, а настоящую крепость. Кроме того, будущий Санкт-Петербург располагался в стратегически значимом месте — потому-то шведы веками и пытались заполучить эти «зыбкие, топкие берега», — и Пётр I понимал: если построить ещё и порт, то в России появится новый центр торговли. Значит, сюда будут прибывать сотни заморских судов! Самолёты в XVIII веке, разумеется, ещё не изобрели, поэтому драгоценные товары перевозили на кораблях… А если в Петербурге расцветёт торговля, то что это будет значить? Во-первых, почёт и уважение от европейских соседей; во-вторых, экономическую выгоду для России; в-третьих, возможность перенимать у заграничных мастеров опыт и приобретать не только модные штучки, но и полезные инструменты.
Потому-то пушкинский император и говорит: «отсель грозить мы будем шведу». То есть — в нашем порту будут стоять военные суда, и чуть что — отпор дадим, хоть Карлу II, хоть ещё кому. А дальше — «все флаги в гости будут к нам» — это уже про торговцев и дипломатов.
И всё бы хорошо, но была одна огромная проблема: «юный град, полнощных стран краса и дивно» не очень-то милосерден к обычным людям. Ну, не способствует жизнь на этом берегу, где вечно сыро и пасмурно, хорошему самочувствию. И ладно бы ещё это: город стоит на Неве, а уровень воды в этой реке нередко меняется. Чаще всего опасности это не представляет, но в 1824-м она всё-таки вышла из берегов — и, разрушив более 450 домов, унесла в свои пучины сотни человек.
Тут-то и возникает вопрос: как относиться к амбициозному плану Петра? Возможно, ему не стоило возводить на «проклятом» месте такой большой, красивый город? Обеспечить всё необходимое для проживания торговцев и военных — и всё на этом. Но, с другой стороны, как не восхищаться «младшею столицей», перед которой «померкла старая Москва»? Только посмотрите, с каким трепетом автор говорит о Санкт-Петербурге:
Так уж в литературе — да и в жизни — повелось, что простого и понятного ответа на философские вопросы не существует. Но главный герой «Медного всадника» так не считает.
«Пришёл Евгений молодой»
Центральный персонаж поэмы — молодой человек по имени Евгений. А. С. Пушкин, к 1833-му уже закончивший писать «Евгения Онегина», с самого начала подтрунивает над новым героем — кстати, тоже петербуржцем:
Но дальше следует одиннадцать строк, смысл которых нынешние читатели в большинстве своём не понимают:
«Прозвание» — это, в переводе на современный русский язык, фамилия. В «Евгении Онегине» все персонажи — и сам Онегин, и Татьяна и Ольга Ларины, и Владимир Ленский, и даже второстепенный персонаж, скандалист и задира Зарецкий — эти «прозвания» имели. Почему же главный герой «Медного всадника» обделён фамилией?
Всё потому, что фамилии в XIX веке носили в основном дворяне. Евгений же не просто дворянин, он происходит из старинного почтенного рода: это следует из того, что его прозвание «под пером Карамзина/ В родных преданьях прозвучало». Николай Михайлович Карамзин, написавший «Бедную Лизу» и «Наталью, боярскую дочь», прославился ещё и тем, что создал масштабный 12-томный труд «История государства Российского», где, разумеется, упоминались самые именитые дворяне — и в том числе предки Евгения. Однако в начале XIX в. от их былого богатства не осталось и следа. Дошло до того, что Евгений «живёт в Коломне» — историческом районе Санкт-Петербурга — в съёмной квартире, а вовсе не в роскошном особняке.
Как такое могло произойти? Скорее всего, предки Евгения бездарно растратили фамильное состояние. Для дворянина это было обычным делом. Вспомните Евгения Онегина, который, напомним, «поделился» именем с новым пушкинским героем: что мы знаем о его батюшке?
Если бы Онегин не получил наследство от дядюшки — ту самую деревеньку, где он познакомился с Ленским и Лариными, — бегать бы ему всю жизнь от кредиторов.
Что же касается Евгения из «Медного всадника», ему повезло меньше: молодой человек вынужден сам зарабатывать на жизнь. Но, в отличие от «предшественника», эта обязанность его не слишком-то напрягает — да и планы на жизнь у него куда более определённые, чем у Онегина. Рассказывая, что за человек главный герой «Медного всадника», автор опять же иронизирует:
Вряд ли про Евгения, который только и хочет, что иметь хорошее «местечко» — то есть продвинуться по службе — и наслаждаться семейным уютом, можно сказать, что он «размечтался, как поэт». Однако ничего плохого в его желаниях, разумеется, нет. Подтрунивая над персонажем, автор, думается, немного завидует ему: у Евгения нет никаких психологических травм, в том числе — обид на промотавшихся родственников. Ничего особенного он из себя, конечно, не представляет, и всё же это верный и нежный возлюбленный, исполнительный служащий и вообще — человек надёжный.
Вот только судьба обходится с этим «маленьким» человеком неимоверно жестоко. Теряя всё, Евгений обвиняет во всех бедах не кого иного, как Петра I, и грозит истукану кулаком… Однако бунтовщик заранее обречён на поражение.
Так почему же автор, зная, какая судьба ждёт Евгения, всё-таки потешается над ним? Именно потому, что хочет показать: удары стихии сокрушают не только титанов. Если бы речь шла о борьбе Петра и, допустим, шведского короля Карла II, то, кто бы ни пострадал, всё было бы понятно: политика — дело опасное. Но из-за амбиций монархов страдают обычные, ни в чём не повинные люди. Эти люди со своими заурядными проблемами кажутся нам милыми и смешными — но когда они теряют всё, это трагедия не меньшая, чем гибель государя. А может, даже большая: ведь «маленький» человек беззащитен против судьбы.
А всадник-то не медный!
На то, что Пётр I, построивший город в неподходящем месте, всё-таки виноват в гибели людей в 1824 году — в то время, когда сам император уже столетие как отправился в мир иной, — косвенно указывает само название поэмы. На самом деле памятник выполнен не из меди, а из бронзы, металла куда более благородного. Но Пушкин решил «понизить градус» пафоса — и это привело к тому, что сейчас туристы, да и сами жители города на Неве, называют монумент «Медным всадником» и в большинстве своём понятия не имеют о его истинной ценности.
Кроме того, с лёгкой руки Пушкина, давшего поэме авторское жанровое определение — «петербургская повесть», — в русской литературе появилось множество героев-страдальцев, живущих в Петербурге и ближайших окрестностях. Недаром Николай Васильевич Гоголь озаглавил свой сборник, вышедший в 1842 г., «Петербургские повести». Вошла туда, в частности, «Шинель» — душераздирающая история мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина.
Что значит отсель грозить мы будем шведу
Бесплатная техническая библиотека:
▪ Все статьи А-Я
▪ Энциклопедия радиоэлектроники и электротехники
▪ Новости науки и техники
▪ Архив статей и поиск
▪ Ваши истории из жизни
▪ На досуге
▪ Случайные статьи
▪ Отзывы о сайте
Техническая документация:
▪ Схемы и сервис-мануалы
▪ Книги, журналы, сборники
▪ Справочники
▪ Параметры радиодеталей
▪ Прошивки
▪ Инструкции по эксплуатации
▪ Энциклопедия радиоэлектроники и электротехники
Бесплатный архив статей
(500000 статей в Архиве)
Алфавитный указатель статей в книгах и журналах
Бонусы:
▪ Ваши истории
▪ Викторина онлайн
▪ Загадки для взрослых и детей
▪ Знаете ли Вы, что.
▪ Зрительные иллюзии
▪ Веселые задачки
▪ Каталог Вивасан
▪ Палиндромы
▪ Сборка кубика Рубика
▪ Форумы
▪ Голосования
▪ Карта сайта
Дизайн и поддержка:
Александр Кузнецов
Техническое обеспечение:
Михаил Булах
Программирование:
Данил Мончукин
Маркетинг:
Татьяна Анастасьева
При использовании материалов сайта обязательна ссылка на https://www.diagram.com.ua
сделано в Украине
КРЫЛАТЫЕ СЛОВА, ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ
Справочник / Крылатые слова, фразеологизмы / Отсель грозить мы будем шведу
Крылатые слова, фразеологизмы. Значение, история происхождения, примеры использования
Отсель грозить мы будем шведу
Пушкин А.С.
Фразеологизм: Отсель грозить мы будем шведу.
Значение: Здесь мы начнем решительные действия, борьбу с кем-либо (шутл.-ирон.).
Происхождение: Из вступления к поэме «Медный всадник» (1833) А. С. Пушкина (1799-1837).
Другие интересные крылатые слова, фразеологизмы:
Случайный фразеологизм: Работник вдохновенный, ремесленник во славу красоты.
Значение: О художнике, артисте и т. д. (шутл.-ирон.).
Происхождение: Из стихотворения «Отрывки из книги любви» поэта Владимира Григорьевича Бенедиктова (1807-1873).
Смотрите еще случайный фразеологизм.
Смотрите другие статьи раздела Крылатые слова, фразеологизмы.
Читайте и пишите полезные комментарии к этой статье.
«Синекдоха» – своеобразная фигура речи
Чтобы синекдоха стала понятной для обычного читателя, нужно не сбрасывать со счетов, что перенос с одного явления на другое может произойти, если будет выполнено условие признака количественного отношения.
Что это значит? Название чего-то целого должно перейти на название лишь части от этого явления или предмета. Иногда этот перенос происходит с точностью до «наоборот». Такое объяснение даёт Розенталь в своём Словаре-справочнике лингвистических терминов. Это не дословное его объяснение.
По страницам словарей
Следует обратиться к другим источникам, чтобы понять и сравнить толкование этого необычного языкового явления. Словарь Ушакова у лингвистов вызывает уважение и доверие, поэтому обратимся и мы к этому справочнику:
«Синекдоха – один из тропов – стилистический прием (обычно в поэтической и ораторской речи), состоящий в употреблении части вместо целого, частного вместо общего и наоборот».
Ушаков всё же понимает этот приём очень просто, судя по тем примерам, которые он приводит в своей словарной статье эти пояснения более похожи на обычные синонимы. Но это только на первый взгляд. Его «очаг» – это часть дома, а «грошовый» подменяет слово «дешёвый». Очаг – часть, находящаяся в доме, а грош – это стоимость товара, монета низкого достоинства, то, что определяет дешевизну всего товара в целом.
Кадр из фильма «Москва слезам не верит», 1979 год
В названии фильма использована синекдоха
А что в энциклопедии и у Ожегова?
Чаще всего мы обращаемся к источникам, которым доверяем сами. В данном случае, в первую очередь, им будет «Энциклопедический словарь»: «это соотнесение, вид метонимии, название части (меньшего) вместо целого (большего)».
Ожегов не открыл ничего необычного в толковании «синекдохи», кроме того, что он отнёс это понятие к «специальным»:
«Вид метонимии название части вместо названия целого, частного вместо общего и наоборот, напр. «голубые мундиры» о царских жандармах».
Как произносится и чем выражается
Всё, что непонятно, требует дополнительного объяснения. Аналогичная ситуация сложилась в случае с понятием «синекдохи». Люди впервые встречаются с таким словом, особенно те, кто не обладает литературоведческими знаниями и не является лингвистом.
Слово “синекдоха” произносят с ударением на букву «е». Выражается она:
Виды синекдохи
Существует множество подразделений видов данной фигуры речи. Сейчас важно понять на примерах, что означает этот вид тропа, а не учинять разборку, кто прав, а кто нет.
Один из видов деления синекдохи на виды называется классическим:
Синекдоха в стихотворении Михаила Юрьевича Лермонтова «Бородино»: «И слышно было до рассвета, как ликовал француз…»
Синекдоха в художественной литературе
В этом пункте будет много примеров из произведений, что позволит точнее разобраться с тонкостями понятия в литературе. Такой подход поможет и подготовленным людям и тем, кто впервые столкнулся с синекдохой, уловить её особенности и научиться применять этот приём в своей речи.
Люди привыкли верить нашим классикам, поэтому будем обращаться к известным поэтам и писателям. А. С. Пушкин в поэме «Медный всадник» угрожал не одному человеку, а всей вражеской армии. В этом случае единственным числом поэт заменил множественное:
Великолепен Н. В. Гоголь в своих «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Он использует разновидность синекдохи, заменяя множественное число существительных на единственное:
«Чуден Днепр и при тёплой летней ночи, когда всё засыпает: и человек, и зверь, и птица».
Примеры из жизни
Здесь будет намного проще, так как примеры будут просты и понятны каждому, желающему разобраться с проблемой. Не будем многословны, сразу перейдём к конкретным действиям: начнём приводить примеры из жизни.
Часто мы слышим, что женщины носят каблуки. Стоит представить себе дословное объяснение: прекрасная половина человечества отрывает каблуки у своих и чужих туфель, берут в руки или кладут в свои сумочки и начинают носить в виде дополнительного груза. На самом деле, «каблук» – это часть туфель, то есть число единственное, а подменяет это слово понятие «туфли на высоком каблуке».
Этот пример достаточно красноречив, но хочется сказать об обратном использовании имён существительных. В предложении «Из-за грома весь зоопарк громко скулил» говорится о тех животных, которые могли издавать скулящие звуки. Это означало единицы, а употреблено было множественное число, которое позволило сказать о целом зоопарке без исключения.
Синекдоха: Новак Джокович – «первая ракетка мира» вместо «лучший теннисист мира» / sportotvet.ru
В качестве заключения стоит добавить одно замечание: синекдоха не свойственна прилагательным, а распространена в существительных и глаголах. Удержаться от такого примера просто невозможно: «Этому лбу уже много лет, а за него мама всё делает» – лоб, как человек, то есть часть от целого.
Отсель грозить мы будем шведу
1 мая 1703 года русские войска в ходе боевых действий Северной войны взяли шведскую крепость Ниеншанц (при впадении в Неву реки Охты). Военный совет во главе с Петром I решил, что эта крепость для дальнейшего укрепления не подходит: Ниеншанц «не гораздо крепок от натуры», как говорил сам царь. Кроме того, Ниеншанц был довольно далеко от моря, и у шведов оставалась возможность укрепиться на одном из островов дельты Невы. Русские тогда все равно оказались бы отрезанными от моря.
Самостоятельно обследовав острова дельты, Петр нашел именно то, что нужно: Заячий остров, расположенный у разветвления Невы на два рукава, недалеко от моря. Со всех сторон остров омывался водой, что стало бы естественной преградой в случае его штурма. С острова можно было держать под прицелом вражеские корабли, откуда бы они ни вошли в Неву.
Сразу же после закладки крепости на берегу Невы за три дня был срублен деревянный дом для Петра. Царь захотел, чтобы его новое жилище походило на полюбившиеся ему голландские постройки, поэтому стены деревянного дома масляной краской расписали под кирпич. Петр жил в этом доме недолго и только летом, но в память об основателе Петербурга домик Петра сохранен до сегодняшнего дня.
Петербург был основан в результате продуманного замысла Петра I и многих окружавших его людей. В конце апреля 1703 года царь, отыскивая место для будущей крепости, тщательнейшим образом осматривал побережье Невы. Он исследовал территорию не один, а в сопровождении различных специалистов. Основание крепостей в то время требовало рекогносцировки на местности, анализа чертежей, промеров глубин, обсуждения многих технических вопросов с фортификаторами, артиллеристами и моряками.
Феофан Прокопович писал в своей «Истории императора Петра Великого», что царь, «сед на суда водныя, от фортеции Канцов по реке Невы береги и острова ея даже до морского устья прилежно разсуждати начал, не без совета и прочих в деле том искусных (людей)». Нам известно, что в свите Петра в то время были два специалиста-фортификатора: французский генерал-инженер Жозеф Гаспар Ламбер де Герэн и немецкий инженер В. А. Киршеншейн. Первый делал чертежи восстанавливаемой после штурма 1702 года крепости Нотебург-Шлиссельбург, рукой же второго сделаны два первых плана крепости на приневском островке. До самой своей смерти в 1705 году Киршеншейн руководил строительством Петропавловской крепости.
До сих пор устойчиво представление о Петербурге, построенном на костях его первых строителей. Соответствует ли этот миф действительности? Ответ на этот вопрос связан с решением целого ряда проблем. Какие категории населения были привлечены к строительству города в первые десять лет? Какова была реальная численность первых строителей, и сколько из них погибло на этой стройке? Каковы были основные причины заболеваемости и чем болели работники? Отдельный интерес представляет позиция власти относительно заболеваемости и смертности в Невской дельте: смотрели ли они на это безучастно или предпринимали какие-то меры.
О.Г. Агеева, рассматривая петровский Петербург сквозь призму русского общественного сознания начала XVIII в., подробно останавливается на интересующем нас вопросе. Автор впервые в историографии идет вразрез с общепринятым мнением и утверждает, что большой смертности в Петербурге не было. Исследователь выводит свои подсчеты по общей смертности в Петербурге из документа за 1716 г., согласно которому на сооружении будущего Невского проспекта из 3262 работных людей скончалось 27 человек, что составляет 0,74 процента. Исходя из этого процента, О.Г. Агеева подсчитывает, что ежегодно петербургская стройка уносила около 150 человек, что за 1703–1715 гг. составило примерно две тысячи человек. Таким образом автор приходит к выводу, что сообщаемые иностранцами цифры завышенными в 50–100 раз, и явление это – не более чем слухи, миф, отражающие реакцию населения «на дискомфорт петербургской жизни»
МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ
Основание новой столицы на западном рубеже государства было не только воплощением планов и идеалов основателя, но и определило всю дальнейшую судьбу города ив историко-политической реальности России, и в ее культурно-государственной мифологии. Начиная с этой эпохи, такие противоположные характеристики, как древнее/ новое, историческое / мифологическое, получали черты противопоставления концентрического/ эксцентрического, исконного / чужеземного. За этим противопоставлением тянулась антитеза двух коренных государственно-культурных моделей.
от 6 сентября 1991 г. N 1643-1
О ВОЗВРАЩЕНИИ ГОРОДУ ЛЕНИНГРАДУ ЕГО ИСТОРИЧЕСКОГО
Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет:
Отсель грозить нам будут шведы
Генералы скандинавской страны опять обещают России военные проблемы
В случае возможного военного конфликта НАТО и Москвы у шведской армии достаточно потенциала, чтобы создать проблемы даже для такого крупного противника, как Россия. С соответствующим заявлением на страницах шведской газеты Dagens Nyheter выступило на днях военное руководство этой, считающейся нейтральной, скандинавской страны.
Собственно, о военных проблемах для нашей страны начал говорить главнокомандующий Военно-воздушными силами Карл-Юхан Эдстрем, которого очень напрягает, что в Арктике, на Балтике и в Черном море Москва стала чаще проводить учения, «не только более масштабные, но и более сложные». В связи с этим, по его словам, шведская армия будет использовать «уязвимые места оппонента» и отрабатывать удары по ним.
Кто этот «оппонент», догадаться нетрудно…
Командующий сухопутными войсками Карл Энгельбректсон в свою очередь призвал армию страны готовиться к действиям в стратегически важных областях, а также участвовать в совместных учениях с Финляндией. С точки зрения этого генерала, военный контингент на шведском острове Готланд уже «создает много проблем потенциальному противнику».
К слову, Готланд — самый большой остров в Балтийском море. В середине «нулевых» он был объявлен демилитаризованной зоной, после чего оттуда вывезли всех военных, а объекты военные закрыли. Однако в 2014, когда шведы вдруг стали опасаться появления на Готланде российского десанта, оборонную инфраструктуру острова решили не только восстановить, но и усилить.
Так, в августе прошлого года глава военного ведомства Швеции Петер Хультквист распорядился направить на Готланд четыре корвета, самолеты, а также подразделения сухопутных войск (о численности авиации и наземных военных ресурсов ничего не сообщалось). Шведского министра тогда тоже очень встревожили российские учения на Балтике. И почему-то волнения в Белоруссии, ситуация на Украине, в Грузии и в Крыму.
Причем настолько, что он пообещал поддерживать высокий уровень боеготовности и в будущем, дабы «подчеркнуть границы шведского суверенитета и независимости».
Можно подумать, что кто-то на них покушается.
Швеция заявила о своем нейтралитете еще в XIX веке, и почти 200 лет не участвует в крупномасштабных сражениях. Даже обе мировые войны ей удавалось этот нейтралитет формально сохранять. Формально, потому что в обоих случаях симпатизировала она все-таки Германии.
Но теперь, как отмечает Dagens Nyheter, формула — «вне альянсов в мирное время, чтобы сохранить нейтралитет во время вооруженного конфликта» — осталась в прошлом. Теперь, цитирует издание главу шведских ВМС Эву Скуг Хаслум, Стокгольм «ни при каких обстоятельствах» не может остаться в стороне от конфликта НАТО и России, поэтому «наша важная задача — продумать план действий на этот случай и подготовиться».
Прокомментировать грозные заявления шведского военного командования «СП» попросила доцента кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. Ломоносова Алексея Фененко:
— Все это не ново. В Швеции на протяжении последних десяти лет уже идет нагнетание антироссийских настроений. И утверждение тезиса о том, что ее главным противником является Россия.
Мы видели это в 2014 году, когда шли переговоры по соглашению о расширенном партнерстве с НАТО, согласно которому Швеция предоставляет свою территорию для войск быстрого реагирования НАТО во время учений, в случае катастроф, чрезвычайных обстоятельств и при угрозе безопасности страны.
Плюс на это наложилась известная курьезная история с поисками русской подводной лодки в шведских территориальных водах, которая в итоге оказалась сломанным метеорологическим буем.
Мы видели это в 2017 году, когда в Риксроде Швеции обсуждался вопрос о возможности отказа от политики нейтралитета. И, кстати, в 2019 со стороны шведского военного командования уже звучали похожие заявления об угрозе какого-то конфликта с Россией.
«СП»: — Какая необходимость такие опасные заявления делать?
— Все это выгодно американцам. Потому что стратегически Швеция крайне важна для РФ.
Вот если Швеция и Финляндия вступают в НАТО, то они перекрывают России акваторию Финского залива, и тогда для нас морское сообщение с Калининградом становится чрезвычайно затруднительным. Именно к этому стремятся наши, так сказать, заокеанские «друзья».
Собственно, для того и остров Готланд в последнее время активно превращается шведами в крупную военную базу.
А дальше уже встает вопрос о том, каким будет сценарий конфликта с Россией. Вот конкретно из Швеции пытаются сделать основную ударную силу на Балтике.
Речь не идет о том, что завтра будет прямая война. Но американцы рассматривают для себя несколько вариантов подобного конфликта.
Первый — какие-то волнения в Прибалтике, связанные с русским населением. И переброс туда шведских вооруженных сил. Второй вариант — это блокировка сообщения между Россией и Калининградом. А третий — какой-то конфликт между Россией и Финляндией, в который предполагается втянуть и Швецию.
То есть из Швеции предполагается сделать некое подобие прибалтийской Украины.
«СП»: — Но страна вроде как придерживается политики нейтралитета. Откажется?
— Нейтралитет Швеции уже условен. С того момента, как в 1995 году страна вступила в Европейский Союз, ее нейтралитет — это фикция. Потому что у ЕС есть (ни плохая, ни хорошая) общеевропейская политика безопасности и обороны.
То есть это уже далеко не чисто нейтральное государство.
Но Швеции вовсе не обязательно вступать в НАТО. Можно иметь договор об ассоциации с этой организацией — его текст, кстати, выработан в августе 2014, только пока не подписан.
Ну и другой вариант — с 90-х годов альянс рассматривает идею создания так называемой «Скандинавской» группы. В нее предполагается включить Швецию и Финляндию, плюс две страны НАТО — Данию и Норвегию, которые будут координировать их деятельность.
«СП»: — А насколько высок потенциал шведской армии?
— Здесь сразу вопрос — потенциал для чего? Мы все время исходим из того, что если война, то она должна быть такой, как Вторая мировая. Для такой войны, конечно, он невысок. А для региональной войны, например, для подавления выступлений русского населения в Эстонии и Латвии, потенциала вполне достаточно.
«СП»: — Мы степень этой угрозы как-то оцениваем?
— Я думаю, что пока еще мы уделяем ей недостаточно внимания. Все-таки мы пока сконцентрированы на Юго-Западном направлении. На — украинском. И часто просматриваем появление угроз на Северо-Западном направлении и на Балтике.
Что неверно. Ведь, в общем-то, еще в 2014 году Байден, будучи вице-президентом, в Бухаресте говорил, что раз Россия приобретает такой вес на Черном море, то ответом НАТО должно стать давление на Балтийском море. Американцы мыслят категорией «Междуморья». Для них Балтика и Черное море — это единый регион.
Директор по развитию Фонда содействия технологиям XXI века, военный эксперт Иван Коновалов обратил внимание на то, что риторика шведских генералов имеет простое объяснение:
— Лет десять назад, примерно с 2012 года, разного рода аналитические центры, в том числе созданные в рамках Министерства обороны Швеции, стали выпускать доклады, в которых говорилось о фактической недееспособности шведских вооруженных сил. Якобы их состояние настолько плачевно, что в полномасштабном конфликте выстоять они не способны. Максимум, на что их хватит — это на две недели.
Сейчас тон заявлений совершенно другой. И цель риторики иная.
Тогда стояла задача увеличить военный бюджет. Вернуть шведским военным некую уверенность и авторитет. Потому что армия постоянно сокращалась и фактически становилась ненужным элементов шведского государства. Служить в ней никто особо не хотел.
И вот с помощью накручивания некой такой истерии в обществе с использованием, разумеется, образа «агрессивной России» — помните, шведы устроили настоящую охоту за мифическими русскими подводными лодками, — им удалось изменить ситуацию.
Военный бюджет был увеличен. И сегодня мы слышим заявления шведских генералов, которые уверены в себе и в финансовом плане, и в плане авторитета.
Опять же, «страшная угроза извне» подпитывает дискуссию о возможном вступлении Швеции в НАТО. А за Швецией, естественно, пойдет в НАТО Финляндия. Финны в принципе никогда особо этого не хотели, но шведы могут заставить их передумать.
Вот основная причина того, что риторика шведских генералов изменилась. Ну и конечно играет роль общая атмосфера русофобии, которая, скажем так, «расплескалась» в Европе.
Такие заявления, понятно, не сбавляют, а только поднимают градус напряженности и недоверия между нашими странами. Хотя Россия не собирается ни на кого нападать. Тем более на Швецию.
И в самом деле, нам Полтавы хватило вполне…