Что значит непроцессуальный признак предмета

Значение имени прилагательного, его морфологические признаки и синтаксические функции

Переход прилагательных в другие части речи

Переход слов других частей речи в прилагательные

Склонение прилагательных.

Понятие о степенях сравнения качественных прилагательных. Краткие формы имен прилагательных

Краткие формы имен прилагательных

Разряды имен прилагательных по значению.

Значение имени прилагательного, его морфологические признаки и синтаксические функции

План

Имя прилагательное

Лекции 6

Категориальная частеречная семантика прилагательных в литературе определяется по-разному: иногда как значение признака предмета, иногда как значение непроцессуального признака предмета. Ср., например, 1) «Имя прилагательное— это грамматическая категория, формирующая и объединяющая слова, которые означают признак предмета » (В.В.Виноградов, Русский язык) и 2) «Имя прилагательное— это часть речи, обозначающая непроцессуальный признак предмета » («Русская грамматика-80»). Добавление определения непроцессуалъный, которое прочитывается как неглагольный, мотивировано расширением границ прилагательного как части речи.

Традиционно представление о признаке предмета связывалось с таким свойством, которое обнаруживается в предмете как бы по природе вещей. Именно так объяснял специфику значения прилагательных А.М.Пешковский. Сопоставляя прилагательное с глаголом, А. М. Пешковский подчеркивал, что глагольный признак создается деятельностью предмета. Прилагательное же изображает признак как качество, «а качества предметов не зависят от них самих, а зависят только от их природы. прилагательные изображают признаки, заложенные в природе предмета». А. М. Пешковский как бы уравнивает представление о неглагольности и грамматической качественности в семантической структуре прилагательного. Точно так же на качественность при характеристике прилагательных опирается и В. В. Виноградов. «Семантической основой имени прилагательного, — писал он, — является понятие качества» (Русский язык, гл. 2, (§) 1). По В.В.Виноградову, качественность неодинаково характеризует разные типы прилагательных. Прежде всего и ярче всего она обнаруживается у прилагательных качественных. Но и относительные прилагательные в результате своего морфологического строения тоже называют качества.

Непроцессуальный признак предмета — это любой признак (кроме глагольного), и такой, который присущ предмету по природе вещей (высокий деревянный дом), и такой, который к природе вещей прямого отношения не имеет (второй дом). Непроцессуальный признак — это любая примета предмета, любое свойство, по которым предметы различаются между собой или, наоборот, по которым их можно объединить (круглый шар, круглая луна, круглое яблоко). Значение непроцессуального признака формируется с опорой на морфологические формы прилагательного.

Семантической основой имени ПР является обозначение качества, признака, принадлежности предметов как относительно постоянное свойство. Их семантика весьма разнообразна и охватывает различные тематические ряды. Имя прилагательное — это важнейший выразитель точной определительной характеристики предметов, явлений объективной действительности. Слова, оформленные грамматически как прилагательные, лексически обозначают самые разнообразные признаки предметов: цвет — черный, розовый, мышиный; форму — круглый, квадратный, треугольный;размер — узкий, широкий, большой; положение в пространстве — левый, правый, передний; во времени — вечерний, вчерашний, прошлогодний; материал, из которого предмет сделан, — кирпичный, медный, полотняный; отношение к лицу или животному — отцов, мамин, мой. волчий, медвежий; отношение лица к предмету — плохой, хороший, вкусный и др.

Морфологическим признаком имен ПР служит их изменяемость по родам, числам и падежам. В отличие от существительных формы рода, числа и падежа ПР не являются самостоятельным средством выражения лексических и грамматических значений, так как они полностью зависят от рода, числа и падежа тех существительных, с которыми данные прилагательные согласованы. По определению В. В. Виноградова, «грамматические формы имени прилагательного — в отличие от форм имени существительного — не выражают никаких дополнительных лексических значений, кроме общего значения согласуемого признака. Они вполне синтаксичны и—в силу этого — более абстрактны».

Окончания имен прилагательных указывают на синтаксическую связь прилагательных с именами существительными, т.е. выполняют функции грамматических форм согласования с именами существительными.

В предложении имена прилагательные чаще всего бывают определениями или именной частью сказуемого, например: Отец работает в небольшой комнате за письменным столом у окна. (Марш.); Она так а, так невинна, а он такой ветреный, такой безнравственный (П.).

Источник

Семантические, морфологические и синтаксические признаки прилагательных

Категориальная частеречная семантика прилагательных в литературе определяется по-разному: иногда как значение признака предмета, иногда как значение непроцессуального признака предмета.

Традиционно представление о признаке предмета связывается с таким свойством, которое обнаруживается в предмете как бы по природе вещей. Именно так объяснял специфику значения прилагательных А. М. Пешковский. Сопоставляя прилагательное с глаголом, А. М. Пешковский подчеркивал, что глагольный признак создается деятельностью предмета. Прилагательное же изображает признак как качество, «а качества предметов не зависят от них самих, а зависят только от их природы. прилагательные изображают признаки, заложенные в природе предмета». Точно так же на качественность при характеристике прилагательных опирается и В. В. Виноградов: «Семантической основой имени прилагательного является понятие качества». По В. В. Виноградову, качественность неодинаково характеризует разные типы прилагательных. Ярче всего она обнаруживается у качественных прилагательных. Но и относительные прилагательные в результате своего морфологического строения тоже называют качества.

Таким образом, интерпретация категориального значения прилагательных опирается не только на их грамматическое оформление, но и на лексическое значение соответствующих слов

В то же время все лексемы, имеющие адъективные морфологические категории, обладают свойством индивидуализации предмета, характеризуют предмет так, что его можно отличить от другого предмета: белый шар / красный шар, железная проволока / медная проволока. Танина юбка / Машина юбка. Категориальное значение в таком случае определяется через понятие непроцессуального (неглагольного) признака.

Значение непроцессуального признака формируется с опорой на
морфологические формы прилагательного.

Слова, оформленные грамматически как прилагательные, лексически обозначают самые разнообразные признаки предметов: цвет — черный, розовый, мышиный; форму — круглый, квадратный, треугольный; размер — узкий, широкий, большой; положение в пространстве — левый, правый, передний; во времени — вечерний, вчерашний, прошлогодний; материал, из которого предмет сделан, — кирпичный, медный, полотняный; отношение к лицу или животному — отцов, мамин, волчий, медвежий; отношение лица к предмету — плохой, хороший, вкусный и др.

Ядром части речи по-прежнему остаются качественные прилагательные. На периферии части речи оказываются лексемы, не называющие свойств предметов (мамин, отцов), а также те, у которых нет морфологических признаков прилагательных и которые обозначают качество корнем (беж, бордо, маренго).

Категориальная семантика прилагательных имеет сходство: с категориальным значением глагола: обе части речи называют зависимые признаки. Только прилагательное обладает свойством обозначить признак как отдельную самостоятельную субстанцию.

Морфологические показатели прилагательных — это категории рода, числа и падежа, посредством которых прилагательные присоединяются к существительным, именам тех предметов, чьи признаки они обозначают.

Морфологическое оформление прилагательных не является таким жестким, как оформление глаголов. Неизменяемых глаголов в языке нет, тогда как прилагательные не всегда имеют морфологические формы: плиссе, беж, бордо, хаки, мини, макси и т. п.

Качественные прилагательные имеют краткую форму и степени сравнения.

В структуре предложения прилагательные бывают определениями (это их первичная синтаксическая функция): Воды глубокие Плавно текут. Люди премудрые Тихо живут (Пушкин) — и присвязочным компонентом именного составного сказуемого (или главного члена): Мне совершенно все равно — где совершенно-одинокой быть (Цветаева). Кроме этого, прилагательные регулярны в позиции обособленного члена: Пришел нагаец, скуластый, в одной рубахе (Л. Толстой).

Источник

ПОНЯТИЕ И ВИДЫ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

§ 1. Понятие следственного действия

См. подробнее гл. 14 настоящего курса.

См. также п. 3 § 2 гл. 2 настоящего курса.

О способах доказывания см. п. 2 § 9 гл. 10 настоящего курса.

См. п. 2 § 9 гл. 10 настоящего курса.

В чем же заключаются сущностные особенности (признаки) следственных действий?

1. Следственные действия должны являться инструментом особых субъектов уголовно-процессуальных отношений, чьи предопределенные их публично-правовым статусом объективность, беспристрастность и компетентность не должны вызывать сомнений, — органов судебной власти (общее теоретическое правило) или в виде исключения лиц и органов, не обладающих судейским статусом, но действующих в интересах правосудия (практически предопределенное теоретическое допущение).

2. Перечень следственных действий должен быть исчерпывающим и относительно компактным.

3. Для следственных действий требуется установление строгой, проверенной временем, процессуальной формы, обеспечивающей достоверность получаемых результатов — доказательств.

Из всего сказанного складывается определение следственных действий — это перечисленные в уголовно-процессуальном законе процессуальные действия специально уполномоченных государством объективных, беспристрастных, компетентных субъектов уголовно-процессуальных отношений, направленные на собирание доказательств и осуществляемые в строго регламентированной законом процессуальной форме.

Рассмотрим подробно перечисленные выше признаки следственных действий.

§ 2. Субъекты, уполномоченные на производство следственных действий

См. подробнее § 3 гл. 10 настоящего курса.

Объяснительная записка к Проекту Устава уголовного судопроизводства. СПб., 1863. С. 7.

См. подробнее гл. 14 настоящего курса.

§ 3. Перечень следственных действий и их классификация

В УПК РФ нет отдельной статьи, в которой были бы перечислены все следственные действия, однако можно утверждать, что их перечень в уголовно-процессуальном законе является исчерпывающим. На это указывает называние глав УПК РФ ( 24 — 27 ), посвященных следственным действиям. Нетрудно составить общий список следственных действий по действующему УПК — их окажется 13.

В то же время необходимо отметить, что, во-первых, у многих из названных 13 видов следственных действий есть свои разновидности (например, различают осмотр документов, предметов, жилища, помещений, местности, трупов). Во-вторых, у каждой разновидности следственных действий могут быть свои особенности процессуальной формы (например, для осмотра жилых помещений в определенных случаях требуется постановление судьи). Поэтому в некоторых случаях надо различать не только общие виды следственных действий (осмотр, обыск и т.п.), но и их специальные разновидности в рамках одного вида (осмотр места происшествия, обыск в жилище и т.п.).

Чтобы лучше понять систему следственных действий, целесообразно попытаться их классифицировать. Возможно выделение нескольких критериев для такой классификации.

Например, следственные действия можно классифицировать по процедуре принятия решения о производстве следственного действия:

1) следственные действия, которые не требуют специального процессуального письменного решения для их производства (к таковым относятся допрос, очная ставка, осмотры, предъявление для опознания, следственный эксперимент, проверка показаний на месте);

2) следственные действия, которые осуществляются по постановлению лица, их производящего (к таковым относятся освидетельствование, обыск, выемка, экспертиза); к этой группе относятся те следственные действия, которые могут совершаться лишь при наличии установленных законом оснований — именно данные основания необходимо обосновать в постановлении;

3) следственные действия, которые ограничивают конституционные права граждан, а потому осуществляются лишь по постановлению суда в связи с соответствующим ходатайством органа расследования (к таковым относятся осмотр жилища без согласия хозяев, обыск в жилище, выемка в жилище, обыск и выемка в адвокатском помещении, выемка заложенной в ломбард вещи, личный обыск, контроль и запись переговоров, получение информации о соединении между абонентами, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка — ст. 29 УПК РФ).

Другим критерием для классификации может служить очевидность следственного действия для участника уголовного процесса, на которого оно направлено. В связи с этим можно выделить: 1) очевидные (гласные) для участника следственные действия (к таковым относится абсолютное большинство следственных действий, например допрос, обыск и т.п.) и 2) скрытые (негласные) следственные действия (контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях абонентских устройств, арест почтово-телеграфной корреспонденции).

Еще одним критерием классификации является наличие или отсутствие возможности произвести следственное действие повторно. Следует разграничивать: 1) следственные действия, которые можно совершить повторно (абсолютное большинство следственных действий); 2) следственные действия, которые могут быть совершены лишь один раз — повторить их нельзя, так как при их воспроизведении теряется доказательственная сила результатов, т.е. достоверность доказательства (предъявление для опознания, контроль и запись телефонных и иных переговоров, арест и выемка почтово-телеграфной корреспонденции, в некоторых случаях освидетельствование, если речь идет о состоянии опьянения или быстро заживающих телесных повреждениях и т.п.).

Обязательное участие понятых ( ст. 170 УПК РФ) также является основанием для классификации всех следственных действий. В результате они делятся на три группы: 1) следственные действия с обязательным участием понятых (к таковым относятся обыск, в том числе личный, выемка электронных носителей информации, предъявление для опознания), 2) следственные действия с необязательным (факультативным) участием понятых (осмотры, следственный эксперимент, выемка, проверка показаний на месте) — это решает следователь или дознаватель; в случае отсутствия понятых фиксация следственного действия обязательно производится с помощью технических устройств; 3) следственные действия, производимые без участия понятых (допрос, очная ставка, освидетельствование, экспертиза).

Также следует учитывать, что в УПК РФ можно обнаружить определенные особенности производства следственных действий в отношении отдельных категорий лиц: 1) лиц с определенным государственным статусом ( ст. 447 и ч. 5 ст. 450 УПК РФ); 2) несовершеннолетних ( гл. 50 УПК РФ) ; 3) иностранных граждан, пользующихся дипломатическим или консульским иммунитетом ( ч. 2 ст. 3 УПК РФ). Это связано с особыми гарантиями, которые предоставляются указанным лицам при производстве в их отношении следственных действий в силу либо общественного или профессионального статуса, либо возраста, либо международного иммунитета.

Об особенностях производства в отношении несовершеннолетних см. подробнее § 1 гл. 34 УПК РФ.

Рассмотрим теперь процессуальную форму производства конкретных следственных действий в той последовательности, в которой они изложены в УПК РФ.

§ 4. Общие условия производства и отдельные виды следственных действий

Как отмечалось выше, для следственных действий характерна строгая процессуальная форма, т.е. установленные законом порядок, последовательность, правила и условия их производства. При этом, говоря о процессуальной форме следственных действий, правомерно выделять общие условия или правила производства следственных действий и специальные правила производства конкретных (отдельных) следственных действий.

1. Общие условия производства следственных действий. В соответствии со ст. 164 УПК РФ к общим условиям производства следственных действий относятся:

1) запрет производства следственных действий в ночное время, т.е. с 22 до 6 часов по местному времени ( п. 21 ст. 5 УПК РФ). Исключение из этого правила допускается только в случаях, не терпящих отлагательств. Иначе говоря, у следователя (дознавателя) должны быть очень веские причины, позволяющие нарушить покой граждан, например очевидный риск утраты или порчи следов, доказательств. Кроме запрета неправомерного ограничения права людей на отдых, данное положение также направлено на обеспечение достоверности доказательств. Это особенно важно при допросах, очных ставках и т.д., так как уставший, сонный человек вряд ли способен дать адекватные показания об обстоятельствах уголовного дела;

3) обеспечение безопасности для жизни и здоровья участников следственного действия. Иначе говоря, производство следственного действия не может происходить в условиях каких-либо физических рисков, пусть и гипотетических, для участвующих в нем лиц. Например, если свидетель находился недалеко от места взрыва, по счастливой случайности избежав ранений, то его нельзя подвергать повторному риску и просить занять для проверки показаний то же место при производстве следственного эксперимента, воспроизводящего взрыв;

4) допустимость привлечения в случае необходимости к участию в следственных действиях специалистов ( ст. 168 УПК РФ) и переводчиков ( ст. 169 УПК РФ), а также применения в их ходе технических средств. Потребность в привлечении специалиста возникает в тех случаях, когда для получения и фиксации доказательственной информации необходимы специальные знания и навыки неюридического характера, которыми следователь не обладает или обладает в недостаточной мере (участие врача в осмотре трупа, взрывотехника — в осмотре места взрыва, криминалиста — для снятия отпечатков пальцев при осмотре помещения и т.п.). Что касается переводчика, то его участие обязательно, если участник следственного действия не владеет языком судопроизводства, например при допросе иностранных граждан и т.п. О всех присутствующих при производстве или участвующих в производстве следственных действий лицах уведомляется лицо, в отношении которого производится следственное действие, и ему разъясняется смысл их присутствия и участия, о чем делается подробная запись в протоколе. Такие же требования законодатель предъявляет и в отношении технических средств — по ним следователь дает пояснения участникам следственных действий, средства описываются в протоколе, что делается как в целях безопасности участников следственного действия, так и в целях обеспечения достоверности результатов следственного действия (доказательств);

Сам по себе порядок осмотра тщательно не регламентируется уголовно-процессуальным законом, поскольку определяется криминалистическими рекомендациями, которые, в свою очередь, существуют применительно к каждому виду осмотра. В то же время осмотр ни при каких обстоятельствах не должен превращаться в обыск, что исключает при его производстве активный поиск: вскрытие шкафов, прощупывание стен, снятие напольного покрытия (паркет, линолеум и др.) и т.п. Смысл осмотра можно выразить в формуле — «смотри внимательно, увидел — собери, все зафиксируй». Кроме того, закон, устанавливая процессуальную форму данного следственного действия, все же регулирует некоторые его важные аспекты, обеспечивающие достоверность полученных доказательств:

1) осмотр всего обнаруженного в ходе следственного действия производится на месте его производства, но если такой осмотр по какой-либо причине затруднен (время суток, обстановка, необходимость тщательного осмотра, потребующего много времени и др.), тогда предметы, документы и т.п. изымаются, упаковываются, опечатываются, заверяются подписью следователя (чтобы минимизировать риск подмены доказательства) и увозятся для осмотра в другом месте;

2) изъятию подлежат только те предметы и документы, которые имеют отношение к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по данному уголовному делу;

3) все обнаруженное и изъятое предъявляется участникам осмотра;

4) в протоколе осмотра по возможности указываются индивидуальные признаки и особенности изымаемых предметов во избежание их последующей подмены.

Освидетельствование очень тесно примыкает к осмотру, в какой-то мере являясь его разновидностью, которая на определенном этапе приобрела процессуальную автономию, став самостоятельным следственным действием. Поэтому объектом осмотра фактически может быть любой объект, подлежащий визуальному анализу, кроме одного — тела живого человека, которое может быть осмотрено только посредством освидетельствования.

Поэтому цели данного следственного действия такие же, как и при осмотре, хотя и конкретизированы ст. 179 УПК РФ применительно к живому человеку. Освидетельствование производится для обнаружения на теле человека: 1) особых примет; 2) следов преступления; 3) телесных повреждений, а также 4) для выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела. Мы видим, что освидетельствование связано либо с непосредственным осмотром тела человека (в данном случае можно говорить, что процессуальный осмотр живого человека именуется освидетельствованием), либо с выявлением определенных внутренних состояний, свойств и признаков человека, когда для этого не требуется производства судебной экспертизы, а достаточно лишь визуального осмотра, допустим, показателей соответствующего прибора, фиксирующего состояние опьянения.

Освидетельствовать можно подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего. Свидетеля можно освидетельствовать либо с его согласия, либо и без такового для оценки достоверности его показаний (допустим, если возникли сомнения, не находится ли свидетель в состоянии опьянения).

В случаях, не терпящих отлагательства, освидетельствование может быть произведено до возбуждения уголовного дела.

Что касается требований к процессуальной форме освидетельствования, то они таковы:

1) освидетельствование производится на основании постановления (в отличие от осмотра);

2) освидетельствование производится следователем (дознавателем), который при необходимости привлекает врача или другого специалиста;

3) если освидетельствование сопровождается обнажением освидетельствуемого лица, то данное следственное действие производится либо следователем (дознавателем) того же пола, либо врачом в отсутствие следователя;

4) фотографирование, видеозапись и киносъемка при освидетельствовании возможны, но если освидетельствование сопровождается обнажением освидетельствуемого, то нужно согласие освидетельствуемого на фото-, видео- и кинофиксацию следственного действия.

3. Следственный эксперимент. Данное следственное действие, регламентированное в ст. 181 УПК РФ, заключается в некоем наблюдении следователем (дознавателем) посредством моделирования определенного процесса или результата процесса: 1) возможности восприятия каких-либо фактов; 2) возможности совершения определенных действий; 3) возможности наступления какого-либо события; 4) последовательности происшедшего события; 5) механизма образования следов. Само же следственное действие осуществляется посредством воспроизведения: а) действий; б) обстановки; в) иных обстоятельств определенного события.

Как правило, целью следственного эксперимента являются проверка и уточнение данных, имеющих значение для уголовного дела. Например, свидетель утверждает, что он слышал крик о помощи в то время, когда по данным следствия совершалось преступление. Однако место преступления было значительно удалено от места нахождения этого свидетеля, что вызывает сомнения в его показаниях. Снять сомнения возможно путем производства следственного эксперимента, смоделировав ситуацию (слышит ли свидетель звуки соответствующей громкости) и выбрав для этого то же место (свидетель должен находиться там, где был), такое же время (разная слышимость в 6 утра и в 6 вечера), тот же день недели (разный шумовой фон в воскресенье и в понедельник), по возможности такие же погодные условия (ветер в ту же сторону и с той же силой, что и в день совершения преступления, дождь или ясно). Очевидно, что полностью воссоздать обстановку не удастся, но создать условия, максимально близкие к тем, что были в момент события, необходимо. В других случаях можно обстановку и не воссоздавать, а просто проверить, например, физическую возможность проноса вещи, по размерам подобной украденной, в окно комнаты, из которой вещь была украдена, и т.п.

Важное условие для производства этого следственного действия — безопасность для жизни и здоровья участвующих в нем лиц. Например, если потерпевший утверждает, что он спасся от преступников только благодаря удачному прыжку с пятого этажа, то, безусловно, нельзя проводить соответствующий следственный эксперимент с этим потерпевшим. Кроме того, не допускаются следственные эксперименты, противоречащие общепринятым в обществе нравственным нормам или унижающие человеческое достоинство (допустим, моделирование различных ситуаций при совершении половых преступлений и т.п.).

4. Обыск и выемка. Обыск и выемка тесно примыкают друг к другу, поэтому в некоторых правопорядках даже рассматриваются как две стороны одного следственного действия, когда поиск предметов (собственно обыск) завершается их изъятием, т.е. выемкой (например, Франция). Однако в России речь идет о двух самостоятельных следственных действиях, которые надо четко разграничивать друг с другом.

Целью обыска является обнаружение могущих иметь значение для дела: 1) предметов, в том числе орудий преступления; 2) документов; 3) ценностей; 4) лиц и 5) трупов ( ст. 182 УПК РФ). Содержание обыска как следственного действия заключается в поиске, обнаружении и изъятии указанных объектов в том месте, где они гипотетически находятся. Очевидно, что крайне важна криминалистическая методика поиска, однако и соблюдение процессуальной формы для обеспечения достоверности доказательства необходимо, учитывая к тому же, что обыск очень часто связан с ограничением конституционных прав граждан. В этом смысле процессуальная форма производства обыска зависит от его разновидности (вида), т.е. от того, идет ли речь о личном обыске (карманы, одежда и т.п.), об обыске в жилище, об обыске в помещении коммерческой или некоммерческой организации, об обыске в помещении государственного органа или учреждения, об обыске в ином помещении или об обыске на местности. Ясно, допустим, что обыск в жилище и обыск в помещении государственного учреждения не могут подчиняться одинаковым правилам, так как в первом случае мы сталкиваемся с ограничением конституционного принципа неприкосновенности жилища, а во втором — речь идет о публичном пространстве, никак не связанном с конституционными правами личности. Появился и новый вариант процессуальной классификации обысков: обыск с целью изъятия материальных предметов и обыск с целью изъятия электронных носителей информации ( Закон от 28 июля 2012 г. ). В последнем случае у обыскиваемого лица возникают особые права, связанные с получением электронной копии изымаемой информации (если это не противоречит интересам расследования и не приводит к риску утраты информации).

Федеральный закон от 28 июля 2012 г. N 142-ФЗ «О внесении изменений в статьи 150 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

С учетом сказанного необходимо выделить следующие правила производства обыска:

1) обыск производится на основании постановления следователя (дознавателя), где должны быть отражены основания его производства (достаточные данные полагать, что искомые объекты находятся в определенном месте). Если речь идет о личном обыске физического лица или об обыске в жилище, то необходимо судебное решение, за исключением личного обыска при задержании лица и личного обыска лица, находящегося в правомерно обыскиваемом помещении, когда есть основания полагать, что он спрятал искомые объекты в кармане, одежде и т.п. Кроме того, в соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О производство обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования также требует судебного решения. В исключительных случаях, не терпящих отлагательства, обыск, допускаемый только по судебному решению, может быть произведен и без него, но с обязательным уведомлением суда и прокурора не позднее 24 часов с момента начала обыска. Суд оценивает законность обыска post factum, и если признает его незаконным или произведенным без надлежащих оснований, то все полученные по итогам обыска доказательства признаются недопустимыми;

Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».

2) до начала обыска следователь (дознаватель) предъявляет свое постановление или судебное решение о его производстве и предлагает добровольно выдать подлежащие изъятию предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. При добровольной выдаче и при отсутствии оснований опасаться какого-либо сокрытия следователь (дознаватель) немедленно завершает обыск и прекращает поиски;

3) в ходе обыска и только в случае необходимости допускается применение процессуального принуждения: вскрытие помещений (если владелец отказывается их открыть), повреждение имущества (отклейка обоев, снятие полов и т.п.), когда это необходимо для обнаружения тайников и т.п. Однако любое принуждение должно быть пропорционально целям обыска и иметь исключительно функциональный характер;

4) следователь (дознаватель) принимает меры к тому, чтобы не были оглашены выявленные в ходе обыска обстоятельства частной жизни;

5) следователь (дознаватель) вправе запретить лицам, присутствующим в месте, где производится обыск, покидать его, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска;

6) при производстве обыска участвуют: а) лицо, в помещении которого производится обыск, либо б) совершеннолетние члены его семьи; вправе присутствовать: в) защитник обвиняемого, подозреваемого и (или) г) адвокат владельца помещения; могут по усмотрению следователя участвовать: д) понятые (в противном случае обязательна визуальная фиксация хода обыска на технических носителях); при изъятии электронных носителей информации обязаны участвовать: е) специалисты;

7) все изъятое предъявляется лицам, присутствующим при обыске, упаковывается и опечатывается на месте обыска, что удостоверяется подписями указанных лиц, перечисляется в протоколе с точным указанием количества, меры, веса, индивидуальных признаков и по возможности стоимости, места и обстоятельств обнаружения и изъятия (в том числе попытки уничтожения или сокрытия);

8) копия протокола вручается владельцу обысканного помещения, либо совершеннолетнему члену его семьи, либо под расписку представителю администрации соответствующей организации — владельца помещения;

По вопросу, касающемуся проведения личного обыска подозреваемых и обвиняемых при задержании и заключении под стражу, см. также Приказ МВД России от 22 ноября 2005 г. N 950, Приказ Минюста России от 14 октября 2005 г. N 189.

Выемка, как отмечено выше, является самостоятельным следственным действием и отличается от обыска двумя признаками.

Во-первых, выемке подлежат только предметы и документы, т.е. когда речь идет об обнаружении живого человека или спрятанного трупа, то выемка исключена (здесь возможны только обыск, эксгумация, осмотр, освидетельствование).

Во-вторых, выемка производится только в отношении индивидуально-определенных в постановлении о ее производстве предметов или документов, что исключает в отличие от обыска возможность поиска иных объектов, связанных с уголовным делом. Поэтому выемка производится, во-первых, когда есть основания полагать, где конкретно и у кого эти предметы, документы находятся. Законодатель называет эти знания точными ( ст. 183 УПК РФ), хотя они в любом случае, конечно, являются гипотетическими. Во-вторых, при производстве выемки следователь должен быть уверен, что ему в любом случае не придется искать какие-либо иные предметы или документы, связанные с уголовным делом, но не указанные в постановлении. Например, если следователю необходима медицинская карта больного и у него есть все основания полагать, что она находится в медицинском учреждении, то он производит выемку, а не обыск, так как документ индивидуально-определен (медицинская карта), и искать в медицинском учреждении следователю более нечего. При этом здесь ничего не меняет даже то обстоятельство, что сами поиски карты при выемке могут затянуться (она куда-то завалилась, находится в архивах и т.п.), а иногда даже закончиться ничем (карта утеряна, сгорела при пожаре, украдена, ранее изъята и т.д.). Даже в последнем случае данное следственное действие останется выемкой, а ее доказательственное значение будет определяться тем, что в такое-то время медицинской карты такого-то человека в соответствующем медучреждении не оказалось, хотя у следователя были все основания полагать, что она там имеется.

Требования процессуальной формы выемки буквально такие же, как при обыске помещений, но с некоторыми дополнениями:

1) судебное решение требуется не только а) для выемки в жилище, но и для выемки б) предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, в) предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях, а также г) вещей, заложенных или сданных на хранение в ломбард;

2) в случае выемки заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи в трехдневный срок производится уведомление об этом заемщика или поклажедателя.

5. Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка. Крайне необычно звучит название следственного действия, предусмотренного ст. 185 УПК РФ. Во-первых, главным в его названии является слово «арест», что ассоциируется с мерами процессуального принуждения. Во-вторых, в названии этого следственного действия явно выделяется три элемента — помимо ареста, это осмотр и выемка. Судя по названию, можно сделать вывод, что это какое-то особое комплексное следственное действие. Однако если взять, к примеру, обыск, то здесь также присутствуют и, как отмечено выше, принуждение, и осмотр в физическом смысле (обнаруженное, безусловно, осматривается, что фиксируется в протоколе как описание), и выемка (найденное изымается). Однако найти какое-то краткое и точное обозначение интересующего нас следственного действия законодателю и доктрине оказалось трудно. Если, допустим, ограничиться только словосочетанием «арест корреспонденции», то тогда возникает очевидный риск смешения данного следственного действия с какой-нибудь иной мерой процессуального принуждения (например, арестом имущества). В то же время по правовой природе речь идет о разных институтах — арест корреспонденции направлен на поиск доказательств, а арест имущества лишь обеспечивает имущественные взыскания. Поэтому во избежание путаницы законодатель предпочел здесь сложносоставное наименование.

Процессуальная форма этого следственного действия ( ст. 185 УПК РФ) такова:

1) основа для принятия решения о производстве — наличие достаточных оснований полагать, что предметы, документы или сведения, имеющие значение для уголовного дела, могут содержаться соответственно в бандеролях, посылках или других почтово-телеграфных отправлениях либо в телеграммах или радиограммах;

2) юридическое основание — судебное решение, поскольку речь идет об ограничении конституционных прав человека на тайну переписки ( ч. 2 ст. 23 Конституции РФ);

3) главным действующим лицом является учреждение связи (чаще всего соответствующее отделение Почты России), которому решением суда поручается задерживать почтово-телеграфные отправления и незамедлительно уведомлять об этом следователя (дознавателя);

4) после того как следователь (дознаватель) получит от учреждения связи информацию о задержании корреспонденции, он производит в этом учреждении связи осмотр, выемку и снятие копий с задержанных почтово-телеграфных отправлений. В необходимых случаях для участия в осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений следователь вправе вызвать специалиста (например, необходимо понять, не являются ли содержащиеся в посылке предметы элементами взрывного устройства), а также переводчика (если письмо написано на иностранном языке). По окончании указанных действий составляется протокол, в котором указывается, кем и какие почтово-телеграфные отправления были подвергнуты осмотру, скопированы, отправлены адресату или задержаны;

5) арест на почтово-телеграфные отправления отменяется следователем (дознавателем) с обязательным уведомлением об этом суда, принявшего решение о наложении ареста, и прокурора, когда отпадает необходимость в этой мере, но не позднее окончания предварительного расследования по данному уголовному делу.

В целом понятно, что сегодня с учетом бурного развития электронных средств коммуникации данное следственное действие производится значительно реже, нежели несколько лет назад, поскольку люди в общении все чаще прибегают не к почте в непосредственном смысле слова или телеграфу, а к электронной почте, скайпу, социальным сетям и т.п. Однако полностью сбрасывать со счетов данное следственное действие и выводить его за пределы процессуального регулирования также нельзя хотя бы потому, чтобы не возникал пусть и менее динамичный, но абсолютно «безопасный» канал коммуникации лиц, причастных к совершению преступлений. Более того, никто не может гарантировать, что с усилением государственного контроля за электронными средствами коммуникации центр тяжести «криминального общения» не переместится на бумажные носители информации (в каком-то смысле менее контролируемые уже даже в наши дни), в том числе с использованием почтовых отправлений.

6. Контроль и запись переговоров. Это следственное действие было введено еще в УПК РСФСР Федеральным законом от 20 марта 2001 г. N 26-ФЗ, т.е. незадолго до принятия УПК РФ. До этого момента уголовно-процессуальный закон такого следственного действия не знал, но зато хорошо были известны оперативно-розыскные мероприятия — прослушивание телефонных переговоров, наблюдение, снятие информации с технических каналов связи ( ст. 6 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»). Рассматриваемое следственное действие, действительно, крайне схоже с соответствующим оперативно-розыскным мероприятием. Так, в ст. 186 УПК РФ названы:

1) общее основание для производства этого следственного действия — наличие достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела;

2) материально-правовые условия проведения — допускается при производстве по уголовным делам только о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких;

3) субъекты, в отношении которых возможен контроль (прослушивание) переговоров: а) подозреваемый, б) обвиняемый, в) потерпевший, г) свидетель, д) близкие родственники, родственники и близкие лица перечисленных субъектов (при этом в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц это следственное действие производится при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий);

4) основные требования к процессуальной форме, к которым относятся:

а) возможность производства данного следственного действия исключительно по решению суда, так как речь идет об ограничении конституционного права на неприкосновенность частной жизни, за исключением контроля (прослушивания) переговоров в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц по их собственной просьбе (если им угрожает опасность);

б) постановление суда о производстве контроля и записи телефонных и иных переговоров направляется следователем (дознавателем) в соответствующий орган, осуществляющий его техническое исполнение;

в) срок контроля и записи переговоров не должен превышать шести месяцев;

г) следователь (дознаватель) в течение всего срока производства контроля и записи телефонных и иных переговоров вправе в любое время истребовать от органа, их осуществляющего, фонограмму для осмотра и прослушивания, которая передается в опечатанном виде с сопроводительным письмом, содержащим даты и время начала и окончания записи указанных переговоров и краткие характеристики использованных при этом технических средств;

д) о результатах осмотра и прослушивания фонограммы следователь (дознаватель) с участием специалиста (при необходимости), а также лиц, чьи телефонные и иные переговоры записаны, составляет протокол, в котором должна быть дословно изложена та часть фонограммы, которая, по мнению следователя, имеет отношение к данному уголовному делу. Фонограмма в полном объеме приобщается к материалам уголовного дела на основании постановления следователя (дознавателя) как вещественное доказательство и хранится в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность прослушивания и тиражирования фонограммы посторонними лицами и обеспечивающих ее сохранность и техническую пригодность для повторного прослушивания. Очевидно, что законодатель ошибся, отнеся фонограмму к вещественному доказательству, поскольку это — приложение к протоколу следственного действия (его неотъемлемый элемент).

См. § 11 гл. 10 настоящего курса.

7. Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. Многое из того, что было сказано про предыдущее следственное действие, в частности, о его оперативно-розыскной природе, вполне применимо и к появившемуся в УПК РФ на основании Федерального закона от 1 июля 2010 г. N 143-ФЗ такому следственному действию, как «получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами». Основное отличие от контроля и записи переговоров заключается в данном случае в том, что здесь получаемая информация касается только факта соединений с определенными абонентами в определенное время, но не содержания самих разговоров. В то же время справедливости ради нельзя не отметить, что появление данного следственного действия в законе стало результатом определенного развития практики и ее колебаний. Так, следователи стали обращаться в компании сотовой связи с целью предоставления им «распечаток» разговоров подозреваемого (обвиняемого). Возник вопрос, необходимо ли в данной ситуации судебное решение, учитывая, что содержание разговоров здесь не раскрывается. После некоторых колебаний судебная практика признала, что даже сам факт телефонного разговора с определенным лицом относится к сфере частной жизни, неприкосновенность которой может быть ограничена лишь судом. Законодатель посчитал необходимым вмешаться и зафиксировать данную позицию в законе, сконструировав новое следственное действие.

Согласно ст. 186.1 УПК РФ содержательной основой принятия решения о производстве данного следственного действия является наличие достаточных оснований полагать, что информация о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами имеет значение для уголовного дела. Формальным же основанием является судебное решение, инициированное следователем (дознавателем) в хорошо известном уже порядке ( ст. 165 УПК РФ).

При этом следует различать: а) получение информации об уже состоявшихся соединениях (ретроспективно); б) получение информации о соединениях, которые будут иметь место (перспективно). В последнем случае можно говорить о своего рода контроле за абонентскими соединениями соответствующего лица.

Процессуальная форма данного следственного действия характеризуется следующими особенностями с учетом приведенной классификации:

1) копия судебного решения направляется следователем в соответствующую осуществляющую услуги связи организацию, руководитель которой обязан предоставить указанную информацию, зафиксированную на любом материальном носителе, либо немедленно (если речь идет об имевших место соединениях), либо по истечении соответствующего срока (если речь идет о контроле за соединениями);

2) срок, в течение которого может происходить контроль за соединениями, не может превышать шесть месяцев;

3) если необходимость в производстве данного следственного действия отпадает, его производство прекращается по постановлению следователя (дознавателя), но не позднее окончания предварительного расследования;

4) если речь идет о контроле за соединениями, то информация о соединениях предоставляется в течение всего срока производства следственного действия (по мере ее поступления, но не реже одного раза в неделю) в опечатанном виде с сопроводительным письмом, в котором указываются период, за который она предоставлена, и номера абонентов и (или) абонентских устройств;

5) следователь (дознаватель) осматривает представленные документы, содержащие информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, с участием специалиста (при необходимости), о чем составляет протокол, в котором должна быть указана та часть информации, которая, по мнению следователя (дознавателя), имеет отношение к уголовному делу (дата, время, продолжительность соединений между абонентами и (или) абонентскими устройствами, номера абонентов и другие данные). Лица, присутствовавшие при составлении протокола, вправе в том же протоколе или отдельно от него изложить свои замечания;

6) полученные от организации связи документы приобщаются на основании постановления к материалам уголовного дела в полном объеме как вещественное доказательство и хранятся в опечатанном виде. Здесь мы опять сталкиваемся со странной ситуацией, когда законодатель считает соответствующий материал не элементом протокола следственного действия, а вещественным доказательством.

а) цель допроса и его виды

Пожалуй, речь идет о самом классическом (хрестоматийном) следственном действии. Поэтому его процессуальная форма наиболее детализирована, хотя закон и не называет каких-то особых фактических или процессуальных оснований для его производства. Однако очевидно, что следователь (дознаватель) принимает решение о допросе, полагая, что какому-то физическому лицу, уже являющемуся или еще не являющемуся участником данного уголовного дела, что-то известно о подлежащих доказыванию его обстоятельствах. Это подтверждается тем, что под свидетелем, согласно п. 1 ст. 56 УПК РФ, понимается вызванное для дачи показаний физическое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела.

См. § 1 гл. 11 настоящего курса.

б) общие правила допроса

Таковых правил несколько:

1) круг лиц: проводится в отношении каждого допрашиваемого строго индивидуально, чтобы заинтересованные лица не смогли согласовать свои показания, в том числе, не исключено, и для уклонения от ответственности за преступные деяния; в необходимых случаях, если допрашиваемый не владеет или недостаточно владеет языком судопроизводства, приглашается переводчик;

2) место: производится либо а) по месту производства предварительного следствия (чаще всего в кабинете следователя или дознавателя); либо б) по решению следователя (дознавателя) по месту нахождения допрашиваемого ( ч. 1 ст. 187 УПК РФ);

3) время: длится не более четырех часов, потом возможен перерыв не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи, а затем снова не более четырех часов ( ч. 2 ст. 187 УПК РФ), т.е. всего не более восьми часов в день, если менее короткий срок не установлен заключением врача с учетом состояния здоровья допрашиваемого ( ч. 3 ст. 187 УПК РФ);

Например, вопрос «Были ли Вы в такое-то время в таком-то месте?» является наводящим, он недопустим. Корректно сформулированный вопрос должен звучать так: «Где Вы были в такое-то время?».

5) фиксация: все сказанное и произведенное на допросе подробно фиксируется допрашивающим в протоколе, причем показания записываются от первого (а не от третьего) лица, т.е. не «свидетель рассказал, как он шел по ночной улице», а «я шел по ночной улице» и по возможности дословно; вопросы и ответы фиксируются в той же последовательности, в которой они ставились и соответственно получались; по решению допрашивающего или ходатайству допрашиваемого могут производиться фото-, кино- и видеосъемка, аудиозапись; допрашиваемым лицом в ходе допроса могут быть изготовлены схемы, чертежи, рисунки, диаграммы, которые приобщаются к протоколу, о чем в нем делается соответствующая запись;

в) особенности производства отдельных видов допроса

Допрос потерпевшего отличается от допроса подозреваемого (обвиняемого) тем, что: 1) потерпевший не только вправе, но и обязан давать показания ( ст. 42 УПК РФ), в силу чего предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу заведомо ложных показаний; в то же время потерпевший может явиться по собственной инициативе и потребовать своего допроса, поскольку ему должно быть обеспечено право дать показания; 2) потерпевший может явиться на допрос со своим представителем, который обладает на допросе всеми правами представляемого ( ст. 45 УПК РФ); 3) потерпевший имеет право быть допрошенным под псевдонимом, поскольку может опасаться за свою жизнь ( п. 21 ч. 2 ст. 42 УПК РФ).

Что касается допросов эксперта и специалиста, то данные виды допросов стоят особняком, поскольку могут иметь место только в случае необходимости уточнить выводы, предоставленные экспертом или специалистом в их заключениях. Иначе говоря, здесь допрос имеет акцессорную природу по отношению к судебной экспертизе и заключению специалиста (о чем см. также далее применительно к экспертизе ). Кроме того, эксперт и специалист не имеют в уголовном деле никакого личного интереса, так как непосредственно не участвовали в расследуемых событиях. Поэтому они рассматриваются как профессиональные участники уголовного судопроизводства, которым не должна обеспечиваться юридическая помощь, в связи с чем участие адвоката (представителя) в допросе эксперта или специалиста исключено.

Помимо того, см. § 5 гл. 11 настоящего курса.

9. Очная ставка. Можно сказать, что очная ставка является своего рода разновидностью допроса, но не индивидуального допроса, а одновременного допроса нескольких лиц. При этом очная ставка всегда имеет по отношению к допросу акцессорную природу, поскольку допускается лишь при наличии противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц. Иначе говоря, очная ставка допускается при обязательном наличии двух условий: 1) соответствующие лица ранее были допрошены; 2) в их показаниях есть существенные противоречия. Отсюда вытекает и цель очной ставки — устранить противоречия в показаниях, для чего требуется, чтобы соответствующие лица в присутствии следователя «взглянули в глаза друг другу» и одновременно ответили на поставленные вопросы (отсюда наименование следственного действия).

К очной ставке могут быть приведены все подлежащие допросу лица, кроме, разумеется, эксперта и специалиста, причем в любых комбинациях (свидетель и свидетель, потерпевший и свидетель, потерпевший и потерпевший, потерпевший и подозреваемый (обвиняемый), свидетель и подозреваемый (обвиняемый), подозреваемый (обвиняемый) и подозреваемый (обвиняемый) и т.д.). Действующий закон не ограничивает число участников очной ставки (двое, трое и т.п.), чем отличается от УПК РСФСР, который допускал очную ставку не более чем между двумя лицами. Однако на практике очная ставка чаще всего по-прежнему производится между двумя участниками.

Учитывая близость очной ставки к допросу, многие регламентирующие допрос положения применяются и к очной ставке. Однако есть и некоторые особенности.

1. Следователь (дознаватель) выясняет у лиц, между которыми проводится очная ставка, знают ли они друг друга и в каких отношениях находятся между собой.

2. Допрашиваемым лицам поочередно предлагается дать показания по тем обстоятельствам, для выяснения которых проводится очная ставка. После дачи показаний следователь (дознаватель) может задавать вопросы каждому из допрашиваемых лиц.

3. Лица, между которыми проводится очная ставка, могут с разрешения следователя (дознавателя) задавать вопросы друг другу.

4. Оглашение показаний допрашиваемых лиц, содержащихся в протоколах предыдущих допросов, а также воспроизведение аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки этих показаний допускаются лишь после дачи показаний указанными лицами или их отказа от дачи показаний на очной ставке.

5. В протоколе очной ставки показания допрашиваемых лиц записываются в той очередности, в какой они давались. Каждое из допрашиваемых лиц подписывает свои показания, каждую страницу протокола и протокол в целом.

10. Предъявление для опознания. Это следственное действие также связано с допросом, который в данном случае выполняет роль своего рода предварительного «внутреннего элемента» предъявления для опознания как автономного следственного действия. Однако целью предъявления для опознания является не дача показаний, а узнавание или неузнавание опознающим некоего лица, предмета, трупа (опознаваемый объект) в результате его визуального наблюдения. В качестве опознающего лица выступают свидетель, потерпевший, подозреваемый или обвиняемый ( ст. 193 УПК РФ).

Важнейшие элементы процессуальной формы данного следственного действия заключаются в следующем:

1) опознающий предварительно допрашивается об обстоятельствах, при которых он видел предъявляемые для опознания лицо, предмет или труп, а также о приметах и особенностях, по которым они могут быть им опознаны. Очевидно, что это делается для того, чтобы исключить случайность или недобросовестность со стороны опознающего и гарантировать достоверность полученного доказательства;

2) лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним (рост, возраст, цвет волос и т.п.), а предмет — вместе с однородными предметами (несколько ножей, пистолетов и т.д.). Общее число лиц и предметов, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех. Совершенно понятно, что это также необходимо для обеспечения достоверности получаемого в результате опознания доказательства. Данное правило, разумеется, не распространяется на опознание трупа;

3) при невозможности очного предъявления лица его опознание может быть произведено по фотографии, предъявляемой одновременно с фотографиями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом. Вместо самого предмета в случае необходимости также может быть предъявлена его фотография (например, если речь идет о похищенных картине, драгоценностях и т.п.). Количество фотографий опять-таки должно быть не менее трех;

4) перед началом опознания опознаваемому лицу предлагается занять любое место среди предъявляемых лиц, о чем в протоколе опознания делается соответствующая запись;

5) если опознающий указал на одно из предъявленных ему лиц или на один из предметов, то ему предлагается объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал данные лицо или предмет, причем наводящие вопросы в такой ситуации категорически запрещены ;

Например, вопрос: «Опознали ли Вы обвиняемого по шраму на левой щеке?»

6) по окончании опознания составляется протокол, который и является доказательством, полученным в результате данного следственного действия;

В то же время в УПК РФ содержатся необходимые законодательные требования, чтобы это следственное действие, с одной стороны, не использовалось как средство давления на допрашиваемого со стороны допрашивающего, но, с другой стороны, чтобы не было злоупотреблений со стороны любого иного участника следственного действия и в первую очередь самого допрашиваемого.

Итак, согласно ст. 194 УПК РФ цель проверки показаний на месте — установление новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, хотя, если исходить из названия следственного действия, его целью должна быть только проверка ранее данных показаний. С другой стороны, если в ходе этого следственного действия выявится, что показания, ранее данные, не подтверждаются на месте, можно считать, что обнаружено новое обстоятельство, имеющее значение для дела.

Проверить путем производства данного следственного действия можно показания любого лица, подлежащего допросу (кроме эксперта и специалиста), т.е. подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля. В то же время объективности ради следует признать, что чаще всего таким образом проверяются показания обвиняемого, когда он признает свою вину и готов рассказать о деталях расследуемого преступления непосредственно на месте его совершения.

Процессуальная форма проверки показаний такова:

1) показания проверяются или уточняются на месте, связанном с исследуемым событием;

2) следственное действие начинается с предложения ранее допрошенному лицу указать место, где его показания будут проверяться;

3) лицу, показания которого проверяются, предлагается повторить на месте свои ранее данные показания в форме свободного рассказа, воспроизвести обстановку и обстоятельства исследуемого события, указать на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, продемонстрировать определенные действия;

4) после этого лицу могут быть заданы вопросы;

5) какое-либо постороннее вмешательство в ход проверки и наводящие вопросы недопустимы;

6) не допускается одновременная проверка на месте показаний нескольких лиц.

§ 5. Судебная экспертиза — особый вид следственного действия

1. Место судебной экспертизы в системе уголовного процесса. Судебная экспертиза представляет собой, пожалуй, самое затратное по времени, сложное и громоздкое следственное действие, без которого не может обойтись ни одна процессуальная система и которое следователь ни юридически, ни фактически не в состоянии произвести собственными силами. В связи с этим в теории иногда даже высказывается мнение, что судебная экспертиза является не следственным, но «иным процессуальным» действием особого рода (suigeneris). Впрочем, согласиться с таким мнением нельзя: с точки зрения ключевого для разграничения следственных и иных процессуальных действий целевого критерия, экспертиза направлена именно на собирание доказательств, а не на достижение каких-либо других целей, в силу чего, вне всяких сомнений, должна быть отнесена к числу следственных действий. При этом субъектом доказывания здесь остается следователь, сохраняющий за собой всю полноту процессуальной власти, хотя собственно исследовательскую (экспертную) работу в данном случае проводит автономный участник уголовного процесса — эксперт, с которым и взаимодействует следователь.

Здесь, разумеется, в соответствующих случаях имеется в виду и дознаватель.

Все сказанное в данном параграфе также в целом приложимо к судебной экспертизе, производимой в судебных стадиях уголовного процесса, кроме некоторых особенностей, о которых см. § 2 гл. 23 настоящего курса.

См. об этом § 3 гл. 1 настоящего курса.

2. Континентальная и англосаксонская модели экспертизы: российский подход. В сравнительно-правовом плане принято выделять англосаксонский и континентальный варианты построения института экспертизы, отражающие более общее противопоставление соответствующих моделей уголовного судопроизводства. Эти варианты разграничиваются в соответствии с двумя связанными, но полностью не пересекающимися критериями.

Первый критерий определяет два возможных подхода к процессуальному статусу эксперта: 1) когда процессуальная система не знает автономного статуса «эксперта» и не проводит разграничения между лицами, способными показать о фактах (свидетели), и лицами, способными на профессиональном уровне сделать выводы по вопросам, требующим специальных знаний (эксперты), считая любого эксперта свидетелем одной из сторон (англосаксонский подход); 2) когда процессуальная система отделяет личные знания (впечатления) о расследуемых фактах от профессиональных знаний исследовательского характера и наделяет лиц, обладающих последними и призванных представить свои выводы в уголовном процессе, специальным и автономным процессуальным статусом эксперта (континентальный подход).

Второй критерий определяет механизм принятия решения о назначении экспертизы и роль при ее производстве сторон. В соответствии с ним принято выделять три возможных вида экспертизы: 1) так называемую «несостязательную» экспертизу, когда решение о производстве экспертизы и ее поручении определенному эксперту принимает лицо, ведущее производство по делу, действующее по собственной инициативе (ex officio) или по ходатайству сторон, но в любом случае в целях всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела (континентальный подход); 2) так называемую «состязательную» экспертизу, когда каждая из сторон сама и, как правило, за свой счет проводит собственную экспертизу, представляя ее выводы вместе с остальными своими доказательствами по делу, в силу чего здесь отсутствует институт просто экспертизы, а есть экспертиза обвинения и (или) экспертиза защиты (англосаксонский подход); 3) так называемую контролируемую экспертизу, когда экспертиза назначается и поручается определенному эксперту лицом, ведущим производство по делу, однако при ее проведении вправе присутствовать технический советник защиты, не имеющий никаких активных прав, кроме возможности пассивно наблюдать за ходом исследования (компромиссный подход, характерный для некоторых стран континентальной Европы, например Нидерландов).

В то же время не следует забывать, что с разрешения следователя или суда участники уголовного процесса вправе лично присутствовать при производстве судебной экспертизы ( п. 5 ч. 1 ст. 198 УПК РФ, п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28), т.е. в российском уголовном процессе есть и элементы «контролируемой» экспертизы, хотя на практике данные положения по указанным причинам применяются редко.

См. подробнее § 5 гл. 11 настоящего курса.

3. Основания и порядок назначения экспертизы. Основанием назначения судебной экспертизы является возникновение в рамках доказывания по уголовному делу необходимости в специальных знаниях неюридического характера, которыми не обладает и не обязано обладать лицо, ведущее производство по делу (следователь и др.), а именно в специальных знаниях в «науке, технике, искусстве или ремесле» ( п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам»). Решение о необходимости назначения экспертизы следователь принимает самостоятельно, исходя из оценки доказательств и обстоятельств конкретного уголовного дела. Более того, после принятия Федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ судебная экспертиза может быть назначена и произведена по решению следователя даже до возбуждения уголовного дела, если необходимость в специальных знаниях возникает для решения вопроса о наличии или отсутствии оснований для его возбуждения.

В то же время в некоторых случаях следователь лишается права оценивать по своему усмотрению необходимость в назначении экспертизы, т.е. экспертиза должна быть автоматически назначена безотносительно к следственной ситуации, совокупности иных доказательств, внутреннему убеждению следователя при оценке доказательств и т.п. при появлении некоторых объективных обстоятельств, установленных законом. Речь идет о случаях обязательного назначения судебной экспертизы ( ст. 196 УПК РФ), когда необходимо установить одно из следующих семи обстоятельств, перечисленных в законе: 1) причины смерти; 2) характер и степень вреда, причиненного здоровью; 3) психическое или физическое состояние подозреваемого, обвиняемого, когда возникают сомнения в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права (интересы); 4) психическое состояние подозреваемого, обвиняемого при совершении полового преступления против несовершеннолетнего, не достигшего 14 лет, на предмет наличия расстройства сексуального предпочтения (педофилии); 5) психическое или физическое состояние подозреваемого (обвиняемого), когда имеются основания полагать, что он болен наркоманией; 6) психическое или физическое состояние потерпевшего, когда возникают сомнения в его способности правильно воспринимать окружающую действительность и давать показания; 7) возраст подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, когда он имеет значение для дела, а соответствующие документы отсутствуют или вызывают сомнения. Однако, как видно из анализа данного перечня, роль внутреннего убеждения следователя далеко не одинакова даже в случаях обязательного назначения экспертизы. В некоторых ситуациях следователь действительно обязан назначить экспертизу независимо от своего усмотрения (внутреннего убеждения), т.е. при наличии одних лишь объективных обстоятельств (смерть, вред здоровью, половое преступление в отношении малолетнего). В других ситуациях экспертиза становится обязательной только тогда, когда следователь приходит к соответствующему внутреннему убеждению на основании оценки доказательств, т.е. решающую роль здесь опять-таки играет усмотрение следователя, что заметно смягчает формально обязательный характер экспертизы (возникновение сомнений в психическом или физическом состоянии участников процесса или точности сведений, изложенных в подтверждающих возраст документах, и т.п.).

Назначение экспертизы в любом случае осуществляется путем вынесения следователем специального постановления, где, в частности, указываются основания для ее назначения, а также иные необходимые данные, перечисленные в ч. 1 ст. 195 УПК РФ. При этом следователь вправе вынести данное постановление как по собственной инициативе, так и по ходатайству одного из участников процесса, если считает его ходатайство достаточно обоснованным. Как правило, постановление (решение) следователя является достаточным процессуальным основанием для производства экспертизы. Исключением является только ситуация, когда для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы требуется помещение обвиняемого (подозреваемого) в медицинский или психиатрический стационар, что связано с ограничением физической свободы личности и требует судебного вмешательства. В таком случае следователь возбуждает перед судом соответствующее ходатайство, и уже суд принимает решение о помещении обвиняемого (подозреваемого) в медицинский (психиатрический) стационар, что дает возможность произвести экспертизу.

Это объясняется не только общим несостязательным характером российской модели экспертизы, но и вполне понятным недоверием следователей, вызванным возможной заинтересованностью того или иного участника процесса в поручении экспертизы определенному эксперту, если речь только не идет о каких-либо уникальных экспертизах, где количество гипотетических экспертов исчисляется единицами.

Кроме того, под выбором эксперта подразумевается возможность выбора следователем не только индивидуального эксперта (лица), но и экспертного учреждения, которому поручается производство судебной экспертизы. Такими учреждениями могут быть как государственные экспертные учреждения, действующие на основании Федерального закона от 31 мая 2001 г. N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», так и негосударственные судебно-экспертные учреждения, созданные в форме некоммерческих организаций в соответствии с гражданским законодательством и осуществляющие экспертную деятельность в качестве одной из своих уставных целей ( п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. N 28). Направление материалов для производства экспертизы в экспертное учреждение, разумеется, не снимает с повестки дня вопрос о том, в каком порядке тогда определяется конкретный эксперт, который будет ее производить и давать заключение.

В результате возможны три ситуации:

1) следователь поручает производство экспертизы государственному или негосударственному экспертному учреждению (ЭУ) без указания в постановлении о ее назначении Ф.И.О. конкретного эксперта — выбор последнего в таком случае осуществляется руководителем ЭУ;

2) следователь поручает производство экспертизы государственному или негосударственному экспертному учреждению (ЭУ) с указанием в постановлении о ее назначении Ф.И.О. конкретного эксперта — руководитель ЭУ обязан в таком случае поручить производство судебной экспертизы именно данному эксперту;

3) следователь поручает производство экспертизы обладающему специальными знаниями лицу, не работающему в экспертном учреждении, т.е. экспертиза поручается не экспертному учреждению, а эксперту, данные о котором указываются в постановлении о назначении экспертизы, — в таком случае следователь обязан также вызвать эксперта и разъяснить ему его права, обязанности и ответственность (в остальных случаях данное действие осуществляют руководители ЭУ, не говоря уже о том, что в государственных экспертных учреждениях работают исключительно аттестованные эксперты, знающие ex officio (по долгу службы) свой процессуальный статус).

Например, дактилоскопическая или судебно-медицинская экспертизы являются для уголовного процесса типичными, тогда как искусствоведческая экспертиза, связанная, например, с определением подлинности картины, приписываемой Рафаэлю или Леонардо да Винчи, встречается, разумеется, лишь в исключительных случаях и может считаться редкой или даже уникальной. Во втором примере вероятность поручения экспертизы конкретному эксперту, работающему не в экспертном учреждении, а, допустим, в Эрмитаже, многократно выше. В остальных случаях следователь по общему правилу предпочтет обратиться в государственное экспертное учреждение, обладающее соответствующей инфраструктурой и кадровым потенциалом для производства типичных экспертиз.

См., например: Приказ Минюста России от 20 декабря 2002 г. N 347 «Об утверждении Инструкции по организации производства судебных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Министерства юстиции Российской Федерации».

5. Права участников уголовного процесса при производстве экспертизы. Континентальная модель экспертизы, имеющая, как отмечалось выше, несостязательный характер, не означает, что при ее производстве заинтересованные участники уголовного процесса лишены каких-либо прав. Напротив, сосредоточение в руках следователя (лица, ведущего производство по делу) полноты процессуальной власти по назначению экспертизы, выбору эксперта и т.п. предполагает в качестве противовеса наделение участников процесса широкими процессуальными правами, которые следователь обязан обеспечить.

Исторически наибольшим числом прав при производстве экспертизы всегда обладала в российском уголовном процессе сторона защиты (подозреваемый, обвиняемый, защитник), поскольку право на защиту должно быть здесь гарантировано в максимальной степени, что компенсирует в рамках континентальной логики несостязательный характер экспертизы. Так, сторона защиты сегодня вправе: заявлять разнообразные ходатайства о назначении экспертизы, ее производстве определенным экспертом или определенным экспертным учреждением, переносе в другое экспертное учреждение, о постановке перед экспертом определенных вопросов и (или) о дополнении списка вопросов, сформулированных следователем, и т.п.; знакомиться с постановлением о назначении экспертизы, в том числе для реализации права на заявление ходатайств; заявлять отвод назначенному следователем эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы; давать в случае необходимости объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта и протоколом его допроса ( ст. 198 УПК РФ). Все заявленные ходатайства и отводы защиты следователь обязан рассмотреть и принять по ним мотивированное решение. Первоначально потерпевший (действуя лично или через представителя) обладал при производстве экспертизы значительно меньшим, но тем не менее существенным набором прав, однако только в том случае, когда она производилась в его отношении или по его ходатайству. Так, он вправе был в этих случаях знакомиться с постановлением о назначении экспертизы и заключением эксперта, а также заявлять эксперту отвод и ходатайствовать о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении. Однако Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ наделил потерпевшего всеми теми правами при производстве экспертизы, которыми обладает сторона защиты. Здесь с очевидностью проявилась тенденция укрепления прав потерпевшего, а также выравнивания в правах частных лиц — участников уголовно-правового конфликта независимо от того, к какой стороне в процессуальном смысле (обвинения или защиты) они принадлежат. Если экспертиза произведена в отношении свидетеля, то он, не будучи ни стороной в процессуальном смысле, ни участником уголовно-правового конфликта в материально-правовом смысле, получает только одно право: ознакомиться с заключением эксперта.

Обязанность следователя обеспечить права заинтересованных участников уголовного процесса, прежде всего стороны защиты, а теперь и потерпевшего, в значительной мере определяет процессуальную структуру судебной экспертизы как сложного следственного действия, состоящего из ряда автономных этапов.

6. Этапы производства экспертизы. Производство судебной экспертизы как следственного действия состоит из ряда сменяющих друг друга этапов, в свою очередь представляющих собой совокупность процессуальных решений и процессуальных действий, некоторые из которых имеют обязательный, а другие — факультативный характер. Этими этапами являются:

1) вынесение следователем (лицом, ведущим производство по делу) постановления о назначении судебной экспертизы с указанием конкретного эксперта (экспертного учреждения), а также поставленных перед ним вопросов и других необходимых сведений, указанных в ст. 195 УПК РФ (обязательное решение); этот этап может факультативно включать предварительное заявление одним из участников процесса ходатайства о назначении экспертизы (его удовлетворяет следователь), а также обращение в суд в случае назначения судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, требующей помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинский или психиатрический стационар (тогда решение принимает суд по ходатайству следователя);

2) ознакомление подозреваемого, обвиняемого или потерпевшего с постановлением о назначении экспертизы и разъяснение им прав, предоставленных ст. 196 УПК РФ, о чем составляется протокол (факультативный этап, так как экспертиза может быть назначена и в отсутствие по конкретному делу соответствующих участников процесса, однако при их наличии этап становится обязательным);

Здесь и далее имеются также в виду лица, оказывающие юридическую помощь подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему: защитник и представитель.

3) рассмотрение следователем ходатайств обвиняемого, подозреваемого или потерпевшего, заявленных после ознакомления с постановлением о назначении экспертизы (о постановке перед экспертом дополнительных вопросов, об отводе эксперта, назначении другого эксперта и др.) (факультативный этап, наличие которого зависит от наличия предыдущего этапа, а также от того, были ли заявлены ходатайства);

4) получение образцов для сравнительного исследования, для чего требуется вынесение следователем соответствующего решения (постановления) и совершение им соответствующего действия, оформляемого протоколом ( ст. 202 УПК РФ) (факультативный этап, наличие которого определяется видом экспертизы и поставленными перед экспертом вопросами, например, получение образцов почерка необходимо для почерковедческой экспертизы, образцов отпечатков пальцев — для дактилоскопической экспертизы и т.п., т.е., как правило, имеет место в случае идентификационных экспертиз, предполагающих определение тождества полученных образцов с образцами, оставленными на месте преступления или иным образом полученными в процессе доказывания);

5) направление следователем материалов в экспертное учреждение или вызов индивидуального эксперта, разъяснение ему следователем прав, обязанностей, ответственности и передача соответствующих материалов (обязательный этап);

6) присутствие следователя, а также обвиняемого (подозреваемого) и (или) потерпевшего с разрешения следователя при производстве экспертизы (факультативный этап, к тому же редко встречающийся в практике);

7) представление экспертом заключения с ответами на поставленные вопросы или выводом о невозможности их дать с указанием причин (обязательный этап);

8) допрос следователем эксперта в случае необходимости разъяснения представленного заключения (факультативный этап) ;

Строго говоря, допрос эксперта является самостоятельным следственным действием, которое приводит к получению автономного вида доказательств: показаний эксперта. Однако при этом допрос эксперта имеет акцессорный характер по отношению к судебной экспертизе и неразрывно с ней связан, что позволяет одновременно считать его одним из этапов данного следственного действия, имеющего, как указано выше, сложную процессуальную структуру.

9) предъявление заключения эксперта и протокола его допроса, если он имел место, подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, а также свидетелю, когда экспертиза производилась в его отношении, с разъяснением им права ходатайствовать о производстве дополнительной или повторной экспертизы (факультативный этап, который становится обязательным при наличии в деле указанных участников процесса).

Как видно, структура экспертизы и количество ее этапов зависят от обстоятельств конкретного дела, прежде всего от того, производится ли она по делу, где уже имеются подозреваемый (обвиняемый), защитник, потерпевший, представитель потерпевшего и т.п. или где они еще не установлены (отсутствуют), а также, разумеется, от степени их процессуальной активности.

7. Сроки производства экспертизы. В какой срок эксперт должен представить свое заключение, учитывая сложность (длительность) многих экспертных исследований, а также реальную загруженность самих экспертов, особенно когда они работают в экспертных учреждениях? В самом общем виде в континентальном уголовном процессе, где производство экспертизы является прерогативой не сторон, а лица, ведущего производство по делу, существуют два подхода к определению сроков экспертизы: 1) процессуальный, когда срок производства экспертизы определяется процессуальным решением о ее назначении, а его соблюдение остается проблемой взаимодействия лица, ведущего производство по делу, и эксперта (обязанность последнего произвести экспертизу в установленный срок, его право мотивированно ходатайствовать о продлении срока и т.п.) ; 2) ведомственный (бюрократический), когда срок производства экспертизы определяется за рамками уголовного процесса (процессуального регулирования) самими ведомствами, которым она поручена.

Такой подход имеет место, например, во Франции, где именно следственный судья определяет сроки производства экспертизы, имеет право их продлить по ходатайству эксперта и т.п.

Исключением из обозначенного подхода являются сроки судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы, связанной с пребыванием по решению суда обвиняемого (подозреваемого) в медицинском или психиатрическом стационаре, сроки которого строго ограничены законом. Так, лицо может быть помещено в стационар на срок, не превышающий 30 дней, который затем может еще быть дважды продлен судом на аналогичный срок, но общий срок пребывания в стационаре в любом случае не должен превышать 90 дней ( ст. 30 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). Хотя речь здесь идет не о сроках экспертизы, а о сроках пребывания в стационаре, понятно, что ограничение вторых фактически приводит и к соответствующему законодательному ограничению первых.

Кроме того, нельзя не обратить внимания и на относительно робкие законодательные попытки движения на общем уровне от ведомственного к процессуальному подходу при решении вопроса о сроках экспертизы. Так, после внесения Федеральным законом от 28 июня 2009 г. N 124-ФЗ изменений в ст. 14 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» руководитель ГСЭУ теперь осуществляет контроль за соблюдением сроков производства экспертиз «с учетом дат, установленных судами при назначении судебных экспертиз». Из этого следует, что суд вправе установить теперь срок производства судебной экспертизы непосредственно в решении о ее назначении. Однако данное положение в любом случае не касается следователя (дознавателя) и не распространяется ни на негосударственные судебно-экспертные учреждения, ни на индивидуальных экспертов, т.е. на общепроцессуальном уровне проблема по-прежнему не решена, что вызывает немалые сложности на практике, когда срок производства экспертизы очень часто оказывается непредсказуем и не способствует соблюдению разумных сроков уголовного судопроизводства в целом.

8. Процессуальная классификация и виды экспертиз. Существует целый ряд криминалистических критериев, по которым можно классифицировать судебную экспертизу, определяя ее типы, роды, виды, подвиды и т.д. и выделяя, допустим, баллистическую, почерковедческую, трасологическую, бухгалтерскую и др. экспертизы. При всей важности криминалистики в целом и криминалистической классификации экспертиз в частности для расследования и рассмотрения уголовных дел с процессуальной точки зрения порядок производства судебной экспертизы остается един независимо от того, идет речь о биологической или искусствоведческой, баллистической или трасологической экспертизах. Исключением в какой-то мере являются лишь судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертизы, да и то не в связи с собственно их назначением или производством, а из-за возникающей необходимости ограничения личной свободы обвиняемого (подозреваемого) в случаях, когда его необходимо поместить в медицинский или психиатрический стационар. Поэтому криминалистические классификации экспертиз в целом остаются процессуально нейтральными и не приводят к какой-либо дифференциации уголовного судопроизводства.

Вместе с тем существуют два процессуальных критерия классификации экспертиз, которые важны именно с точки зрения уголовно-процессуального регулирования, в силу чего находят отражение в уголовно-процессуальном законе.

В соответствии с первым из них выделяются: а) первоначальная экспертиза; б) дополнительная экспертиза; в) повторная экспертиза. При этом дополнительная и повторная экспертизы имеют акцессорную природу, т.е. могут назначаться лишь после проведения первоначальной. Разница между ними в том, что дополнительную экспертизу проводит тот же эксперт, который проводил первоначальную, — перед ним ставятся дополнительные вопросы в случае необходимости восполнения или уточнения первоначального заключения. В результате мы получаем два заключения одного эксперта (первоначальное и дополнительное), отвечающего на разные вопросы. Повторную экспертизу проводит другой эксперт, дающий заключение по тем же вопросам, на которые дан ответ в первоначальном заключении. Это необходимо в случаях, когда возникают либо сомнения в первоначальном заключении, либо необходимость в его проверке. Здесь мы имеем два заключения разных экспертов (первоначальное и повторное), отвечающих на одни и те же вопросы. При возникающих в заключениях противоречиях они оцениваются по внутреннему убеждению ( ст. 17 УПК РФ) — ни одно из заключений не имеет предустановленной силы.

В соответствии со вторым критерием выделяются: а) единоличная экспертиза; б) комиссионная экспертиза; в) комплексная экспертиза. В отличие от единоличной экспертизы комиссионная и комплексная проводятся группой экспертов. При проведении комиссионной экспертизы речь идет о двух или более экспертах одной специальности (например, в особо сложных случаях): если их мнение совпало, то они дают одно заключение; если не совпало, то каждый дает собственное заключение, которое опять-таки оценивается по внутреннему убеждению следователя. При проведении комплексной экспертизы речь идет о двух или более экспертах разных специальностей, которые дают единое, но делимое заключение: каждый из экспертов подписывает свою часть заключения (например, психолого-психиатрическая экспертиза, в производстве которой участвуют эксперт-психолог и эксперт-психиатр).

§ 6. Меры, обеспечивающие безопасность участников следственных действий

Возможны два толкования приведенной нормы. При ее буквальном толковании применение мер безопасности возможно лишь при условии, что угрозы участникам судопроизводства уже высказываются, осуществляются. Это значит, что посткриминальное воздействие невозможно предотвратить, его можно лишь пресечь. Пример: нельзя, исходя из буквального толкования ч. 3 ст. 11 УПК РФ, предотвратить угрозу убийством, можно лишь предотвратить само убийство. Однако угроза убийством либо иные угрозы уже высказаны и, возможно, достигли цели. Другие негативные последствия применения буквального (текстового) толкования оснований применения мер безопасности:

Его определение дано в § 6 гл. 8 настоящего курса.

1) угроза, высказанная потерпевшему, свидетелю, означает, что данный участник судопроизводства стал известен тем, кто осуществляет посткриминальное воздействие, т.е. в этой ситуации уже невозможно применение такой меры безопасности, как предоставление потерпевшему, свидетелю псевдонима в соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК РФ;

2) следуя буквальному толкованию ч. 3 ст. 11 УПК РФ, невозможно применить меры безопасности даже при убийстве одного из свидетелей для защиты других, если в отношении их угрозы не высказываются;

3) возможны случаи, когда лица, обладающие доказательственной информацией, испытывают обоснованный страх перед обвиняемым (подозреваемым) лишь потому, что он принадлежит к организованной преступной группе (далее — ОПГ) либо проживает с указанными лицами в одном населенном пункте и имеет репутацию человека, способного совершить новое преступление — в отношении тех, кто намерен изобличить его в прошлой преступной деятельности. В этих случаях и без высказываемых угроз велика вероятность того, что носители доказательственной информации не пойдут на сотрудничество со следствием. В то же время при буквальном толковании оснований применения мер безопасности последние не могут быть применены.

Вышеперечисленные проблемы решаются за счет расширительного толкования ч. 3 ст. 11 УПК РФ, в соответствии с которым меры безопасности применяются при наличии достаточных данных о том, что участникам судопроизводства и их близким не только угрожают, но и могут угрожать убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества, а также совершением иных деяний с целью заставить отказаться от осуществления уголовно-процессуальных прав и обязанностей либо из мести за их осуществление.

Среди угроз, квалифицированных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ в качестве оснований применения мер безопасности, указана угроза «иного опасного противоправного деяния», однако в законодательстве нет определения либо перечня таких деяний, поэтому указание на них в ч. 3 ст. 11 УПК РФ лишь дезориентирует в основаниях применения мер безопасности. При решении вопроса о наличии оснований для применения мер безопасности не надо пытаться понять ничего не значащую в рамках действующего законодательства фразу — «опасные противоправные деяния». Следует, во-первых, учитывать, что посткриминальное воздействие может осуществляться в формах, не запрещенных УК РФ и иными законодательными актами; во-вторых, руководствоваться вышеизложенным расширительным толкованием оснований применения мер безопасности, что обеспечит предотвращение посткриминального воздействия, причем всех его форм.

Поводами для применения мер безопасности являются: 1) соответствующие ходатайства участников судопроизводства; 2) документы, содержащие результаты проведения контроля и записи телефонных и иных переговоров в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 186 УПК РФ; 3) иные материалы уголовного дела, содержащие сведения о возможном посткриминальном воздействии (например, характеристики подозреваемого, обвиняемого с места работы и жительства); 4) сообщения о возможном посткриминальном воздействии, поступающие к лицу, в производстве которого находится уголовное дело, из органов, осуществляющих ОРД.

При наличии соответствующих оснований и одного из вышеперечисленных поводов лицо, осуществляющее производство по делу, должно принять решение о применении необходимых мер безопасности независимо от того, заявлено ли участником судопроизводства ходатайство об их применении, так как указанное ходатайство является лишь одним из поводов для применения мер безопасности и не должно рассматриваться в качестве обязательного условия их применения.

См., в частности: Определение Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2005 г. N 240-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ермакова Михаила Борисовича на нарушение его конституционных прав частью девятой статьи 166, частью пятой статьи 193 и частью пятой статьи 278 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (URL: http://sudbiblioteka.ru/ks/docdelo_ks/konstitut_dig_9529 ).

Речь в данном случае, конечно, не идет о следственных действиях, поэтому применение псевдонима в досудебном производстве необходимо рассматривать в более широком контексте.

1) невозможность обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля, подлежащего защите, иными мерами безопасности (что, по терминологии ЕСПЧ, указывает на серьезность угрозы для подлежащего защите лица и тем самым на обоснованность использования исключительной меры безопасности);

3) отсутствие сведений о наличии у подлежащего защите лица заболеваний, препятствующих правильному восприятию им обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, и даче о них показаний либо отсутствие у него судимости и тому подобные факторы (наличие тех или иных факторов в зависимости от обстоятельств совершенного преступления будет указывать на то, что свидетель «заслуживает доверия»).

Приведение совокупности этих обстоятельств, наряду с указанными в ч. 3 ст. 11 УПК РФ основаниями применения мер безопасности, в постановлении о сохранении в тайне данных о личности свидетеля, потерпевшего (далее также — постановление о применении псевдонима, постановление об использовании псевдонима) обеспечит законность и обоснованность данного процессуального решения и тем самым допустимость показаний, данных под псевдонимом.

Некоторые из обстоятельств, свидетельствующих о соблюдении указанных в п. п. 19 и 20 Рекомендаций условий предоставления псевдонима, найдут подтверждение в материалах уголовного дела без производства дополнительных процессуальных действий. О невозможности обеспечить безопасность свидетеля иными мерами безопасности могут свидетельствовать, в частности, имеющиеся в деле сведения о том, что расследуемое преступление совершено ОПГ (в Пояснительном меморандуме к Рекомендации Совета Европы N R (97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» обращено внимание: запугивание свидетелей обусловлено самой природой организованной преступности — угроза для свидетелей существует вследствие одной лишь принадлежности преступника к организованной преступной группировке). Для установления других обстоятельств могут быть предприняты соответствующие процессуальные действия, например, при возникновении вопроса о наличии у свидетеля судимости следует запросить сведения в ГИАЦ МВД России либо информационный центр МВД России в соответствующем субъекте Федерации.

Кроме того, в процессе доказывания субъектам, осуществляющим производство по уголовному делу, надлежит учитывать условие, сформулированное ЕСПЧ и указанное в п. 21 приложения к вышеуказанной Рекомендации Совета Европы «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием»: обвинительный приговор не должен основываться «исключительно или в решающей степени» на показаниях, данных под псевдонимом. В УПК РФ данное условие пока не отражено, но это не освобождает российских правоприменителей от обязанности следовать позиции ЕСПЧ.

В его решениях по делам «Костовски (Kostovski) против Нидерландов» (1989 г.), «Дельта против Франции» (1990 г.), «Саиди (Saidi) против Франции» (1993 г.), «Дорсон (Doorson) против Нидерландов» (1996 г.), «Ван Мехелен (Van Mechelen) против Нидерландов» (1997 г.). Подробнее об этих решениях см.: Брусницын Л.В. Применение норм УПК РФ, обеспечивающих безопасность участников уголовного судопроизводства: Научно-практическое пособие. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2013. С. 34 — 38.

В соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК РФ помимо потерпевшего псевдоним может быть предоставлен его представителю. Это необходимо для сохранения в тайне личности самого потерпевшего. Особенно это очевидно в случаях, когда потерпевшим является малолетний или несовершеннолетний, а его представителем — один из родителей либо другой законный представитель. В остальных случаях — когда защищенный псевдонимом потерпевший заключает договор о представлении его интересов иным лицом, — опасность раскрытия личности потерпевшего также существует, поскольку те, кто осуществляет посткриминальное воздействие, могут отслеживать контакты представителя потерпевшего с представляемым лицом. Данные обстоятельства и следует указывать в качестве основания предоставления псевдонима представителю потерпевшего в соответствующем постановлении.

Все документы, связанные с установлением обстоятельств, свидетельствующих о необходимости защиты потерпевшего, его представителя и свидетеля псевдонимом, как и ходатайства указанных лиц об использовании данной меры безопасности, должны храниться не в уголовном деле, а вместе с постановлением о предоставлении псевдонима (приобщение этих документов непосредственно к материалам уголовного дела сделало бы подлинные сведения о защищаемом известными другим участникам судопроизводства и, следовательно, бессмысленным применение псевдонима).

Одновременно с разъяснением права ходатайствовать о предоставлении псевдонима гражданину должно быть разъяснено, что его подлинные данные могут быть раскрыты сторонам по решению суда в стадии судебного разбирательства на основании ч. 6 ст. 278 УПК РФ. Непродуманность содержания ч. 6 ст. 278 УПК РФ, о чем подробнее будет сказано в гл. 23 настоящего курса, может повлечь то, что гражданин, владеющий важной доказательственной информацией, не пойдет на сотрудничество со следственными органами.

Участие в судопроизводстве потерпевшего, его представителя, свидетеля под псевдонимом обязывает лицо, осуществляющее производство по уголовному делу, применять все нормы УПК РФ таким образом, чтобы личность этих участников судопроизводства была сохранена в тайне. В частности:

1. Псевдоним, которым защищено лицо, указывается не только в протоколах следственных действий с участием данного лица (на что прямо указано в ч. 9 ст. 166 УПК РФ), но и:

— в протоколах иных следственных действий, если это лицо упоминается при их производстве, а также в протоколах процессуальных действий, не являющихся следственными: в протоколе объявления обвиняемому о назначении в отношении потерпевшего, защищенного псевдонимом, судебной экспертизы, в протоколе ознакомления защищенного псевдонимом потерпевшего с уголовным делом в соответствии со ст. 216 УПК РФ и др.;

— в постановлениях и иных актах, выносимых при производстве по уголовному делу: о признании потерпевшим, о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении (акте) и в прочих актах.

2. В протоколах процессуальных действий не указываются не только подлинные данные защищаемого, но и любые сведения, которые позволяют установить его личность, например этническая принадлежность, профессия, давность знакомства защищаемого лица с потерпевшим, другие факты биографии и иные сведения. В силу самой сущности рассматриваемой меры безопасности неуказание в протоколах процессуальных действий таких сведений является естественным (объективным) ограничением того, что, согласно ч. 2 ст. 78 и ч. 2 ст. 79 УПК РФ, потерпевший и свидетель могут быть допрошены о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах.

3. Не применяются в ходе следственных действий с участием защищаемого лица фото-, видео-, киносъемка, а если есть основания полагать, что защищаемый по голосу может быть узнан стороной защиты либо идентифицирован ею в будущем, то не применяется и аудиозапись. Данное условие необходимо, поскольку согласно ч. 1 ст. 217 УПК РФ обвиняемому и защитнику могут предъявляться фотографии, материалы аудио-, видеозаписи, киносъемки и иные приложения к протоколам следственных действий.

Возможны ситуации, когда человек, обладающий важной доказательственной информацией, известен не только правоохранительным органам, но и лицу, в отношении которого ведется уголовное преследование (его окружению), предполагающему, что носитель информации может быть допрошен как свидетель. В этом случае не противоречит УПК РФ допрос носителя информации в обычном порядке о малозначительных обстоятельствах преступления (для маскировки его роли в процессе доказывания) и допрос под псевдонимом об обстоятельствах, изобличающих виновного в совершении преступления. Известны случаи, когда протокол допроса свидетеля, допрошенного до появления угрозы посткриминального воздействия под настоящей фамилией, впоследствии — при появлении такой угрозы — изымался из уголовного дела и помещался в один конверт с постановлением о предоставлении свидетелю псевдонима. После этого свидетель допрашивался вновь под псевдонимом, и протокол этого допроса помещался в уголовное дело, что также не противоречит УПК РФ.

При ознакомлении обвиняемого и защитника с уголовным делом в соответствии с ч. 1 ст. 217 УПК РФ им предъявляются материалы дела, за исключением случаев, предусмотренных ч. 9 ст. 166 УПК РФ, т.е. не предъявляются постановления следователя, в которых указаны подлинные данные о лицах, участвующих в судопроизводстве под псевдонимом. Не предъявляются обвиняемому, защитнику и другие документы, хранящиеся в конверте вместе с указанным постановлением.

Вышеуказанные документы не должны предъявляться гражданам — участникам судопроизводства и при их ознакомлении с уголовным делом, производство по которому завершено постановлениями: о его прекращении; о передаче дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера.

См.: Новикова М.В. Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства как гарантия осуществления правосудия в современных условиях: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006. С. 111, 112.

Некоторые авторы в обоснование необходимости судебного решения для контроля и записи переговоров, осуществляемых в соответствии с ч. 2 ст. 186 УПК РФ, ссылаются на то, что это следственное действие в ч. 2 ст. 29 УПК РФ отнесено к действиям, возможным только по решению суда. Но там же, в ч. 2 ст. 29 УПК РФ, указаны обыск и выемка в жилище; тем не менее, согласно ч. 5 ст. 165 УПК РФ, они возможны без судебного решения, если их производство не терпит отлагательства. Соответственно, ч. 2 ст. 186 УПК РФ также предусматривает производство следственного действия без судебного решения, но при наличии не безотлагательной ситуации, а иного условия — письменного заявления лиц, указанных в ч. 2 ст. 186 УПК РФ.

В отличие от ч. 1 ст. 186 УПК РФ, в которой условием контроля и записи переговоров является производство по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях, контроль и запись переговоров по основанию, предусмотренному ч. 2 ст. 186 УПК РФ, т.е. в качестве меры безопасности, могут применяться по всем уголовным делам, поскольку основания применения рассматриваемой меры безопасности установлены не в ч. 1 ст. 186 УПК РФ, а в ч. 3 ст. 11 Кодекса, и там осуществление контроля и записи переговоров, как и других мер безопасности, не связано с производством по отдельным категориям уголовных дел.

В ч. 2 ст. 186 УПК РФ указано, что контроль и запись переговоров применяются для обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей и их близких, т.е. в круг защищаемых лиц не включены другие участники судопроизводства, в частности эксперт, специалист, психолог, переводчик, понятые, обвиняемый (изобличающий соучастников преступления и вследствие этого могущий подвергаться посткриминальному воздействию) и их близкие. Однако исходя из совокупного содержания ч. 3 ст. 11 и ч. 1 ст. 119 УПК РФ правом ходатайствовать о применении мер безопасности, включая контроль и запись переговоров, обладают все участники судопроизводства. Поэтому в качестве меры безопасности контролироваться и записываться могут переговоры любого участника судопроизводства и его близких. Контроль и запись переговоров позволяют установить номер телефона, с которого осуществляется посткриминальное воздействие, и место, откуда производится звонок, задержать лицо, осуществляющее воздействие, посредством экспертных (фоноскопических) исследований идентифицировать его по голосу, своевременно принять другие меры безопасности.

См.: Док. A/COOT.169/PM.1. 1993. July 27.

См.: Док. A/CONF.169/7. 1995. January 24. P. 35.

5. Опознание в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознаваемым опознающего. Данная мера безопасности ( ч. 8 ст. 193 УПК РФ) не позволяет узнать опознающего, если он известен опознаваемому, либо запомнить внешность незнакомого человека.

Указанное опознание может производиться независимо от того, участвует опознающий в уголовном судопроизводстве под псевдонимом либо под своими настоящим именем. В первом случае в протоколе предъявления для опознания указывается псевдоним опознающего. Выносить постановление для обоснования производства опознания в условиях, предусмотренных ч. 8 ст. 193 УПК РФ, а также приводить основания производства опознания в этих условиях в протоколе данного следственного действия не требуется, поскольку основанием для такого опознания является само участие опознающего в судопроизводстве под псевдонимом. Если опознающий не имеет псевдонима, то постановление для производства рассматриваемого опознания может быть вынесено, но это не является обязательным, так как в ч. 1 ст. 164 УПК РФ в перечень следственных действий, производимых на основании постановления следователя, опознание по правилам ч. 8 ст. 193 УПК РФ не включено. Если названное постановление не вынесено, обстоятельства, послужившие основанием для производства опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, приводятся в протоколе данного следственного действия.

Для производства опознания по правилам ч. 8 ст. 193 УПК РФ в зданиях следственных органов оборудуются смежные комнаты с отдельными входами и разделяющим комнаты окном с односторонним зеркальным покрытием, которое не позволяет видеть находящихся за зеркальным покрытием лиц. При закрытом окне между комнатами достигается также звукоизоляция, а при приоткрытом — можно слышать голос опознаваемого для опознания по голосу. При отсутствии специально оборудованных помещений для создания условий, указанных в ч. 8 ст. 193 УПК РФ, возможно использование смежных комнат либо частей одного помещения (коридора, холла), разделенных застекленной дверью (наблюдение опознаваемым опознающего в этих случаях может исключаться, например, с помощью жалюзи на окне или двери).

Если опознающий участвует в судопроизводстве под псевдонимом и его ответ на вопрос о том, при каких обстоятельствах он видел опознаваемого, может привести к установлению опознаваемым либо его защитником личности опознающего, ответ указывается в протоколе опознания лишь в той части, которая исключает возможность такого установления. Это же правило должно соблюдаться и в ходе предваряющего опознание допроса лица, участвующего в судопроизводстве под псевдонимом, которому (лицу) предстоит стать опознающим.

УПК РФ не содержит прямого указания на возможность использования для опознания видеоизображения опознаваемого. Тем не менее такой способ исключения визуального наблюдения опознаваемым опознающего представляется допустимым. Видеоизображение опознаваемого может восприниматься опознающим с помощью видеотрансляции или при демонстрации ранее сделанной видеозаписи. Как при видеотрансляции, так и в ходе видеозаписи и последующей ее демонстрации должны соблюдаться требования, предусмотренные ст. 193 УПК РФ: число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех и проч. Должны соблюдаться и требования, обусловленные, собственно, применением видеоаппаратуры, в частности, оператор должен одинаково по времени и ракурсу фиксировать внешний вид всех лиц, не уделяя особого внимания опознаваемому, т.е. не «подсказывая» его опознающему. Преимуществом видеозаписи является то, что она может быть предъявлена нескольким опознающим и в разное время. В то же время следует учитывать, что в отличие от видеотрансляции при демонстрации видеозаписи исключается возможность по желанию опознающего предложить опознаваемому и статистам выполнить определенные действия (повернуться, произнести определенные фразы и проч.), поэтому при видеозаписи целесообразно показать опознаваемого общим, средним и крупным планом, в статике и в движении, зафиксировать его голос.

Подробнее о таких нормах см.: Брусницын Л.В. Указ. соч. С. 59 — 72.

Источник