Что значит монархические политические взгляды простыми словами
Монархизм
Монархи́зм — общественно-политическое движение, целью которого является установление и сохранение монархии.
В некоторых республиканских странах монархисты активно участвуют в политической борьбе. Например, в Болгарии Национальное движение за стабильность и подъём (бывшее Национальное движение «Симеон II») входит в число ведущих партий страны и даже была правящей. В Чехии существует Монархическая партия Чехии, Богемии и Моравии, среди членов которой есть нескольких глав муниципалитетов и депутаты ряда муниципальных собраний.
Содержание
Монархизм в России
В России первые политические организации монархического толка стали появляться в 1880-е годы, особенно активно монархическое движение развивалось в период с 1905 по 1917 годы. Именно тогда возникли такие крупные монархические организации как Союз русского народа, выступавший за сохранение самодержавия, и Союз 17 октября, поддерживавший установление в России конституционной монархии.
Революция 1917 года привела к падению популярности монархической идеи в России, монархические организации были запрещены, деятельность монархистов была почти полностью парализована. В результате Октябрьской революции началась гражданская война, сопровождавшая красным террором, в результате которого большинство видных деятелей монархического движения погибли или оказались в эмиграции.
В годы советской власти центр деятельности русских монархистов был вынужденно перенесён на Запад. Там жили члены династии Романовых. В то время в российском эмигрантском монархическом движении было три основных течения: «кирилловцы», «николаевцы» и «младороссы». «Кирилловцы» (они же легитимисты) поддерживали великого князя Кирилла Владимировича, в 1924 году в связи с убийством императора Николая II, его сына и наследника Алексея Николаевича и отказом от престола Михаила Александровича, объявившего о принятии на себя прав и обязанностей Императора Всероссийского. «Николаевцы» (они же непредрешенцы) поддержали великого князя Николая Николаевича-младшего, заявившего о том, что форму правления определит «народ», а в случае выбора в пользу монархии тот же «народ» изберёт и монарха. «Младороссы» (Союз «Молодая Россия») собирались строить новую Россию «на монархическом фундаменте», но «учтя глубинные, неотвратимые процессы, произошедшие на Родине».
Основными [источник не указан 1316 дней] монархическими организациями, созданными в сегодняшней России, являются Монархическая партия, Всероссийский Монархический Центр (председатель Н. Н. Лукьянов), Российский Имперский Союз-Орден председатель Георгий Фёдоров), движение «За Веру и Отечество» (руководитель — Константин Касимовский), Российское Монархическое общественное Движение (руководитель с 2011 г. Сергей Михайлович Чесноков; основатель и руководитель Движения (1999-2011 гг.)- Кирилл Немирович-Данченко), Российское Дворянское Собрание (предводитель — князь Григорий Гагарин).
Многие националистические организации поддерживают идею восстановления монархии. Так монархические взгляды разделяет Русское национальное единство, считая, что самодержавная монархия должны быть восстановлена, но только после национал-социалистической революции.
Монархизм в мире
Международные организации
Америка
Африка
Европа
Океания
Примечания
Источники
См. также
Ссылки
¹ Межконтинентальная страна. ² Государство находится в Западной Азии, но имеет социально-политические связи с Европой. ³ Государство имеет зависимые территории или территории со схожим статусом за пределами Европы. 4 Страны с нечётким правовым статусом
Полезное
Смотреть что такое «Монархизм» в других словарях:
МОНАРХИЗМ — Система приверженц. самодержавия. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. МОНАРХИЗМ Система самодержавия. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней.… … Словарь иностранных слов русского языка
монархизм — а, м. monarchisme m., нем. Monarchismus. 1. Система единодержавия; монархия. БАС 1. Философия Гегеля признала монархизм высшею разумною формою государства, и монархия. была для великого мыслителя идеалом государства. Белинский Менцель. Так… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
МОНАРХИЗМ — (monarchism) Первоначальное значение слова монархия – единоличная власть, хотя в наши дни это слово стали относить к структуре королевской власти, которая обычно понимается как наследственная, несмотря на то, что многие посты, которые мы сочли бы … Политология. Словарь.
МОНАРХИЗМ — МОНАРХИЗМ, монархизма, мн. нет, муж. (полит.). Реакционное политическое направление, система феодально деспотических взглядов, отстаивающих монархию, как единственную форму государственной власти. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
МОНАРХИЗМ — МОНАРХИЗМ, а, муж. Политическое направление, признающее монархию единственной формой государственной власти. | прил. монархистский, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
МОНАРХИЗМ — (от греч. monarches правитель) англ. monarchism; нем. Monarchismus. 1. Полит, движение, имеющее своей целью установление и сохранение монархии. 2. Приверженность к монархической форме правления. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии
Монархизм — I м. 1. Политическое направление, признающее монархию [монархия 1.] единственной формой государственной власти. 2. Приверженность такому политическому направлению. 3. Убеждения, взгляды монархиста. II м. Форма государственного правления, при… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
монархизм — монархизм, монархизмы, монархизма, монархизмов, монархизму, монархизмам, монархизм, монархизмы, монархизмом, монархизмами, монархизме, монархизмах (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
монархизм — монарх изм, а … Русский орфографический словарь
монархизм — (2 м) … Орфографический словарь русского языка
Монархизм в современном сознании
Я всегда считал, что мои взгляды являются в некоторой мере гипертрофированной крайностью, не соответствующей действительности. Методы и идеи — абсолютно неприемлемы и нереализуемы в данном отдельном промежутке времени, в котором нам довелось жить. А сегодня утром я проснулся и подумал: ну вот почему?
Почему я должен считать свои взгляды смешными? Факт состоялся: да, я так считаю, да, я так воспитан. И более того, я полагаю, что многие люди в сердце своём придерживаются подобных воззрений, но стесняются, боятся или по каким-либо другим причинам не могут их выразить. Или даже хотя бы подумать, что, мол, да, вот они, идеи, и они такие, какие есть.
На чём зиждется наше понимание т.н. «нормальности»? На неких гуманных ценностях? О, да. Метание моего народа из одной крайности в другую как никогда ясно показывает то, что стержня-то у этого самого народа и нет! Задумайтесь! Тысячи и тысячи людей так легко на веру воспринимают вкладываемое им в голову только потому, что в той самой голове прежде ничего не было. Это благодатная почва для любого семени. Проблема только в том, что семя, которое сеется в эту голову, совершенно не благодатно. И даже более того — губительно. Ещё раз повторюсь: нелепые взгляды моего народа имеют причиной либо то, что других попросту не существует, либо то, что своих имеющихся народ стесняется.
А чего стесняется? Заклеймённых и дискредитированных слов «славянин», «народ», «нация», «цивилизация»? Чего бояться-то? Выпадения из общей каймы гуманных, космополитных, глобальных ценностей? А откуда взялись эти ценности?
Действительно, откуда они взялись, эти ценности? Почему они крайне близки индивидуализированному западному и даже капиталистическому мышлению? Почему «считается», что русский — это стыдно? Почему отвергается на корню концепция единых народов? В конце концов, что не так с самой парадигмой империи? А всё не так. Она (парадигма) полностью не вписывается в систему однополярного мира, которую выстраивает западная цивилизация. И, да, я оперирую этими понятиями, не стесняясь их. Очевидно же, сколько этому не противится: мы — одна цивилизация; Европа, США и их друзья — другая; Япония, Китай, Тайвань — третья; Саудовская Аравия, Ирак, Иран — четвёртая. Это есть. Для того, чтобы не коробить чье-то нежное сознание словом «цивилизация», употребим на первых порах другое, «ментальность». Это настолько очевидно, что спорить с этим уже никто не пытается, эту тему просто огибают. О ней не говорят. А это бесспорно.
Всё, что я говорил до нынешней строки, обладает очень удивительным свойством. Если начинаешь человеку это рассказывать, стоит лишь ему услышать слова «цивилизация», «народ», «народность» и пр., как его сознание тут же отключается. Он начинает думать, что всё это несерьёзно. Так в него заложено — просто не думать об этом. Но есть и другой нюанс. Если бóльшая или большáя часть жизни прожита согласно квазиценностям или в условиях полного отсутствия последних, то очень сложно переключиться на понимание новой действительности. Новой, но оттого не менее природной для человека, сердцем и душою принадлежащего именно нашей, славянской цивилизации.
Осознание и принятие концепции «славянин» — это всего лишь первый шаг. Второй — принятие действительной картины мира. И здесь снова ставятся неимоверные барьеры для индивидуальной ментальной работы. Вылезает понятие «паранойи». Считаешь, что США выворачивает мир наизнанку под себя — параноик. Или имбецил. Считаешь, что западные ценности контрпродуктивны для твоей жизни и ставят под угрозу выживание человеческого рода (sic!) — параноик. Считаешь, что они противоестественны для твоей сущности — параноик да еще и социопат в придачу. Между тем, кто назовёт более агрессивную культуру, нежели западная? Тут мне припомнят мусульманский мир, и на это я скажу — а не выстрелила ли арабская цивилизация в ответ на попытки её уничтожения или, если быть более точным, стерилизации? Не активизировались ли радикальные исламисты в ответ на насаживание капитализма и индивидуализма в противовес свойственной для них общности, кучности и народности? И тут один только может быть ответ: да, это есть реакция.
А что же наша цивилизация? Она всё ещё спит. Точнее, она в коме. Ещё точнее, в коме искусственной. Эта гипогликемическая кома является следствие упорной деструктивной работы над идентичностью. Не принято считать себя славянином. Кем угодно — украинцем, белорусом, русским, но только не славянином. И если арабский мир остро реагирует на вызовы западничества, то славянский насильно усыпляется и всё никак не самоосознается. Он очень близок к пробуждению, но никак не проснётся. Из последних сил, треща по швам, насаживается парадигма стыда того, чем стоило бы гордиться.
Между тем, ничего более природного, чем общность славянских народов, для души славянина не существует. Но благодаря (в плохом смысле) высокой совестливости, которая, в данном случае, работает во вред, становится возможным на эту совесть воздействовать, прививать какие-то мелкие национальные комплексы.
И даже более того, нет никакого более приемлемого государственного уклада, чем империя. Да-да. Высоко взял, не правда ли? Но в корне сущности, в самой глубине сердца каждого славянина эта мысль всё-таки сидит. Да ведь и не просто мысль, а самая настоящая надежда. Такая же надежда сидит и в моей душе.
Теперь о моей стране. Возьмём золотой принцип бритвы Оккама, заключающийся в неусложнении очевидных истин, и спроецируем его на действительность. Два народа в одной стране. И даже более того, две непримиримые цивилизации. Индивидуализм, в данном случае, отразившийся в желании создать маленькое национальное государство; и коллективизм, не видящий ничего более лучшего, чем большое общее (в рамках России и Беларуси) государство. Тут нет плохих и хороших. Есть только противоборствующие, непримиримые стороны, которые именно на территории моего государства зачем-то противоестественно кто-то всё время пытается связать белыми нитками. Получится ли это? До недавнего получалось. Будет ли такая деятельность иметь успех, когда мир треснет? Нет, поскольку именно тут проходит одна из линий разлома.
Никто не хочет войны. В том числе не желал бы её и я. Да вот только война потому и называется «последним доводом королей», что иных методов не остаётся. Всю свою историю мы эти методы искали, но так и не нашли. Одна из противоборствующих сторон никак не хочет мириться с существованием второй.
А теперь перечитаем и ещё раз об этом всём подумаем. Я же написал очевидные вещи! Но принято всё усложнять. Реформы и изменения, которые нужно провести в обществе, настолько глобальны, да ещё увеличены глазами страха, что гораздо проще оставить всё так, как есть. Народная, всеобщая зона комфорта, выраженная каждым отдельным индивидуумом в том, чтоб об этом просто не говорить.
А я так считаю. И я так хочу. И многие хотят того же. Нас много, мы разбросаны по обширной земле, мы даже сомневаемся в существовании друг друга, но мы существуем.
Это всего лишь первая часть. Вторая должна была бы ответить на вопрос «что делать?» Но второй части не будет. Я пока не знаю, что делать. Действовать по обстоятельствам. Любить родину, чувствовать свою идентичность, привязанность, обязанность своей земле, своему народу, и любить его. И если жить по этим принципам, то сущность своё слово когда-нибудь скажет. В людях Донецка, Днепропетровска, Одессы и Крыма, которым вкладывали в голову то, что они «титушки», «быдло», «непатриоты» и вообще унтерменши, она, сущность, проснулась ведь. Да ещё и так проснулась, что теперь этого разъярённого быка и не остановить, пожалуй. Даже подогревать выступлениями приснопамятного Мишико не нужно. Само разогревается.
Ну вот и всё. Всё, что нужно на сегодня сказать. Боюсь, в ближайшее время произойдёт очень много чего. Боюсь и готовлюсь. О, как бы мне хотелось, чтобы этого не произошло, но ведь иначе-то никак. Не найти нам взаимопонимания, и всё тут. Ждём. Просто. Не нужно это скрывать и, тем более, бояться. Это повод для гордости.
С пониманием действительности придёт и понимание того, вопреки каким барьерам мы воплотились в единый народ. Это — гордость. Патриотизм — это не стыдно. Патриотизм — такая же природная составляющая здорового организма, как и способность к критическому мышлению. А потому. Потому просто нужно жить иначе. Ведь жить по-прежнему с пониманием и признанием того, что так долго усыплялось, уже не получится.
что значит монархические политические предпочтения?
Монархист считает, что руководить государством должен наследственный правитель, которого обучали этому с детства.
Противоположностью является республиканское правление, где руководители избираются в результате усилий различных политических групп.
Когда мы слышим о монархии, то у нас формируется вполне определенное представление об обсуждаемом предмете: власть монарха наследственна, пожизненна, власть эта очень широка. Но монархия – это не просто форма правления, при которой Верховная власть в стране является наследственной. Монархия – это особый путь развития общества.
С древних времен в логике известен прием введения собеседника в заблуждение при помощи искусной подмены понятий – софизм. Классическим примером республиканского софизма служит утверждение о том, что замена монархий республиками – это прогресс, переход от устаревшего инструмента власти к более совершенному. Нет, монархия и республика – это не тождественные инструменты, это разные пути развития. Свернув с правильной дороги, путник может быстрее или медленнее устремляться в пропасть, но результат такого путешествия будет определяться глубиной пропасти, а не скоростью движения путника, как пытаются заверить нас демократы.
В дословном переводе с греческого «монархия» означает власть одного лица. Начиная с Аристотеля, монархию сравнивают с аристократией (властью лучших) и демократией (властью народа). Эти формы правления Аристотель считал правильными, в отличие от неправильных, ущербных форм, к которым древнегреческий мыслитель относил диктатуру, олигархию и охлократию.
Власть монархическая естественна и исходит из самой природы человеческого общежития: она имеет образом власть отца в семьи и главы в роде. В этом сокровенная сущность монархической власти: она коренится на подсознательном уровне в человеке, ибо связана не с социальными источниками (властью грубой силы или денег), а с природными для человека категориями семьи и почтения к авторитету мудрости.
Диктатура совести: Монархическая идеология
Монархическая «диалектика» неограниченности и самоограниченности. Значение религиозного начала
Для такого большого государства, как Россия, с таким немалым количеством народов, имеющих разные культурные традиции, необходима авторитетная и сильная власть. Личность во власти критически важна для консолидации разных частных стремлений в нашем обществе.
Всякое ослабление института власти в нашем обществе или даже потеря авторитета у конкретного представителя властной пирамиды вызывает в нашей стране повсеместный кризис государственности.
У нас нет ни одного коллективного органа, обслуживающего государственные интересы. Власть у нас всегда персонифицирована и индивидуально зависит от личности, воплощающей её.
Значение религиозного начала
Единоличное правление, Монархия, автократия возможна только в обществе, в котором существует религиозное чувство, религиозное мировоззрение.
Власть одного человека над огромными людскими массами не может быть реальностью без внутреннего ощущения у людей особой избранности правителя. Поскольку власть над миллионами не может держаться объяснением только чисто человеческими способностями правителя. Подчинение такой власти не может не иметь религиозных корней.
Посмотрите, как недолговечны республиканские «любимцы» толпы. Они возводятся массой в ранг властвующих на пике народного восторга, только силой количественной, и буквально через несколько лет уже почитаются этой же толпой как «враги», ненавидимые всеми.
Фото: Rob Crandall / Shutterstock.com
И как долго могут править цари и короли, взошедшие на престолы своих царственных предков в юности и умирающие в глубокой старости? А династии, правящие столетиями, разве они могут держаться многомятежной любовью масс? Их власть покоится на совершенно другом основании.
Можно как угодно относиться к религиозному началу в человеческой истории. Но именно оно даёт самую стабильную и глубокую основу Верховной власти. Если, конечно, народ разделяет те же религиозно-мировоззренческие установки, что и автократор.
Ни один республиканский лидер не способен продержаться у власти сколько-нибудь долго без формирования особого «культа личности», хотя бы отчасти говорящего о его особой избранности. Но чаще всего многолетний республиканский лидер становится диктатором (что, кстати, далеко не всегда плохо для населения), так как демократическая власть не предполагает «небесной санкции», а исходит лишь из воли «народного избранничества» или узурпации.
Различия монархий от истинности религиозного идеала
Религиозный монотеизм лучше всего способствует появлению Монархии. Многобожные языческие культы, за исключением культа предков, этому мало благоприятствуют. Впрочем, язычество вообще плохой религиозный драйвер для развития общества и появления государства.
Но главное отличие монархий друг от друга — в нравственном их содержании. Эти различия происходят от степени религиозной истинности их нравственного идеала.
Так, исламские монархии, в силу принципиальной отдельности небесного и земного миров, имеют весьма смутное представление о неведомой, не общающейся с людьми небесной силе. В результате и властные исламские режимы чаще носят деспотический, произвольный характер.
Нравственные установки христианства сформировали наиболее чистую форму Монархии. Христианский характер власти проявлялся прежде всего в том, что сама верховная власть по доброй воле проникалась христианскими нравственными идеями и пропитывала ими своё законодательство и государственное устройство. Обязав саму себя быть христианской властью, царская власть добровольно стала и покровительницей Православной Церкви, помогая ей в её мировой миссии проповеди христианства по всему миру и свидетельствуя о Христе вплоть до смерти.
Фото: akedesign / Shutterstock.com
Связь Монархии с социальным строем
Любая монархия наряду с религиозным мировоззрением связана с социальными слоями того общества, в котором она осуществляет своё властное служение. Социум, вырастая из монархических патриархальных, родовых рамок и становясь гражданским обществом, испытывает такую же потребность в согласовании массы частных и межсословных интересов, как и патриархальное общество.
Верховная объединяющая власть становится тем важнее в гражданском обществе, чем разнообразнее социальные силы развиваются в социуме. И эти разные силы можно соединять в единое государство только нравственным содержанием самой власти, диктатурой совести.
Наряду с культивированием нравственного идеала Монархия всегда заботилась об эффективной системе управления, соединяющей единство действия с высокопрофессиональной специализацией своей бюрократической машины.
Этого уровня специализации всегда не хватает демократии, которая пускает в такие специфически профессиональные области, как, например, законодательство, людей практически «с улицы». В законодатели в палаты Федерального собрания через выборы попадают люди по принципу верности партиям, а не исходя из своих специальных знаний, необходимых для законотворчества. Потому в демократии законы получаются и слишком многочисленны, и слишком запутанны для простых граждан.
Демократия всегда стремится к упрощению и уравнению, всякое культивирование интеллектуальности, служения, аристократичности ей не свойственно.
Монархическая «диалектика» неограниченности и самоограниченности
Одно из самых сложно понимаемых, мыслимых и оказывающихся при ближайшем рассмотрении мнимых «противоречий» — это триединство Бога, Государя и народа.
Власть Государя истинна, только когда она исходит, даруется от Бога, и возможна только тогда, когда народ искренне принимает власть Государя как свою, народную, представляющую его интересы.
И здесь нет никакой уступки идее народовластия или «народной воли». Любая власть становится возможной только тогда, когда её добровольно принимают подвластные граждане. И весь вопрос выбора принципа Верховной власти состоит в том, считает ли народ себя автономным от Бога или нет. Надеется он на Бога (монархический принцип), на лучших людей (аристократический принцип) или только на численное большинство (демократический принцип).
Монархия может существовать, только если, с одной стороны, есть Воля Божия на дарование этой власти народу своему, а с другой, народной стороны, если есть воля на добровольное принятие, признание происхождения этой Верховной власти свыше, Волей Божией.
Монархия — государственно-организованный религиозный земной путь к спасению в вечности. Монархия — религиозно мотивированный государственный строй, земное подножие Царства Небесного, а потому не может существовать без верующих граждан.
В этом смысле Монархия представляет не столько народ, сколько тот религиозный идеал, который разделяется народным сознанием, но является представителем высших небесных сил на земле.
Монархия — властная делегация Божией Милостью, а не многомятежным человеческим хотением, как говорил Царь Иоанн Грозный. Не источник количественной мощи нации, а божественного Вседержительства.
И этой делегацией Власть Монарха становится Верховной по отношению и к государству, и к объединённому ею народу.
Монархия имеет тем более чистый монархический нравственный идеал, чем более правильной, истинной верой она является представителем.
При Монархии весь народ есть слуги Божии. Все — от Царя до последнего гражданина — несут свою службу Божию. В этом единении в Боге и есть единство Царя и народа. И только в этом единстве и есть мощь добровольного подчинения народа власти Царской и одновременно самодержавная мощь и неограниченность власти Государей.
Царской власти характерна неограниченность, независимость в отношении народных желаний и одновременная самоограниченность общим с народом религиозным идеалом.
Какая власть по-настоящему абсолютистская?
Монархическую власть часто называют абсолютистской, ничем не ограниченной, самовластной. При более глубоком взгляде власть Монарха идеократически ограничена религиозным идеалом и степенью народного подчинения.
Напротив, властью, имеющей абсолютистский образ, скорее можно назвать демократию. Власть народа жёстко зависит только от большинства народа, берет своё начало, истекает из самого народа и ничем не ограничена в своих желаниях. Власть эта практически сливается с государством, то есть эта власть неизбежно склонна к тоталитарности, к контролю всех сфер жизни в обществе.
Монарх не может быть сильнее массы народной, как единица не может быть сильнее некоего множества. Народ же обладает силой количественной, которая легко может становиться Верховной властью. Но именно когда народ подчиняется высшей силе, воле Божией, тогда и может возникать Монархия.
Фото: Sergey Zuenok / Shutterstock.com
Монархия и республика: Божье дело и человеческое дело
По сути, реальными источниками Верховной власти являются только два властных источника: Бог и народ (масса).
Аристократия по-своему есть либо узурпация количественной власти массы, либо временный период управления лучших, хитрых или богатейших. При аристократическом образе правления масса убедилась — или была принуждена к тому, что «лучшие», аристократически избранные стали властвовать над народом, гражданами. Не поэтому ли аристократии редки в истории и чаще всего носят торгово-финансовый характер?
Более распространённой в истории является властная дихотомия — Монархия и Республика, Божье монархическое дело и человеческое республиканское дело.
Присущая в большей или меньшей степени всем республикам идея автономности человека от Бога — это то, за что люди были изгнаны из рая. Это та же непослушная гордыня — «будем как Боги», тот же бесовский соблазн.
Демократия — это попытка автономии от воли Божией. Монархия — это автономия от воли народа.
В России конца XIX — начала XX столетий Верховная власть религиозно-нравственно просветлялась, а народ (особенно интеллигенция и правящий слой), напротив, регрессировали в своём религиозно-нравственном состоянии. Произошло разновекторное движение, приведшее к психологическому разнонаправленному конфликту целеполаганий в деятельности Верховной власти и общественности. Борьба революционной общественности с Верховной властью в конце концов привела к смене политической веры с монархической на республиканскую.
В следующей статье цикла «Монархическая идеология» мы поговорим о командирском пути Русской Монархии в русской истории.