Что означают масти в тюрьме
Красные, чёрные, зелёные: Какие касты заключённых есть в российских колониях и чем они различаются
ИК-14 под Амурском, где произошла жестокая резня, считалась «чёрной» зоной. В подобных местах за порядком смотрят блатные. Лайф выяснил, какие ещё касты процветают в лагерях.
Коллаж © LIFE. Фото © vk.com/Артем Ефин, Shutterstock
По оперативным данным, причиной недавней массовой драки в ИК-14 Амурска стало возможное сотрудничество местного положенца Сергея Муравьёва (Муравей) — ставленника от криминального мира — с администрацией. Блатные решили, что это попытка сделать зону «красной», что заметно бы осложнило их жизнь. Когда информация дошла до криминальных авторитетов из Комсомольска-на-Амуре, они якобы и приговорили Муравья к смерти. В колонии случилась жестокая драка между «красными» и «чёрными», во время которой и были убиты Муравей и его правая рука.
Источник Лайфа в правоохранительных органах рассказал, что российские зоны неформально делятся на «красные» и «чёрные», хотя последних становится заметно меньше. Окрас указывает на то, кто контролирует закон и порядок в лагере. По словам источника, в 90-е и нулевые годы были ещё так называемые махновские колонии — прав был тот, кто сильнее. Они славились своим беспределом.
Фото © ТАСС / Юрий Тутов
На «чёрных» зонах, к которым неформально относят и ИК-14 Амурска, за порядком следят так называемые блатные. Они руководствуются криминальной идеологией и распоряжениями воров в законе, которые ставят в тюрьмах и лагерях своих представителей — «смотрящих» и «положенцев». Они собирают деньги в общак и следят, чтобы у сидельцев в штрафных изоляторах и бараках усиленного режима всегда были сигареты и чай.
Администрация подобных колоний обычно смотрит на «чёрных» сквозь пальцы. Во-первых, блатные сами обеспечивают порядок в лагере, во-вторых, могут привлечь средства и в саму колонию. Часто блатные на общаковские деньги делают в лагере ремонт или заправляют автотранспорт. Не редкость для «чёрной» зоны и коррупция в администрации. Считается, что в таких лагерях зэкам жить легче — там всегда можно достать наркотики, алкоголь и средства связи.
В настоящее время ФСИН ведёт системную работу, чтобы искоренить в исправительных учреждениях «воровской ход» — жизнь колонии по воровским «законам». Таких лагерей становится всё меньше и меньше. После появления в Уголовном кодексе новой антиворовской статьи и запрета на криминальное движение А.У.Е.* жизнь блатных заметно осложнилась. Собирать деньги в общак и ставить «смотрящих» и «положенцев» теперь чревато для воров в законе тюремным сроком. По словам источника Лайфа, если десять лет назад «чёрных» зон было в стране много, то теперь их можно пересчитать по пальцам одной руки. Да и их век будет короток.
Фото © ТАСС / Юрий Тутов
На «красных» зонах за порядком следят осуждённые, открыто сотрудничающие с администрацией исправительного учреждения. У них свой интерес — получить какие-либо поблажки по режиму, выйти из колонии по УДО и с хорошей характеристикой. Зэки из криминального мира называют их ещё «шерстяными», «козлами» и «вязаными». Раньше это была одна из самых презираемых каст в заключении, но, поскольку теперь в России «красных» лагерей большинство, отношение к активистам изменилось. «Козлами» в старом смысле сейчас считаются только зэки, встречающие этапы и выбивающие из осуждённых явки с повинной, а также грабящие их и избивающие.
У «красных» зон есть ещё одна функция — там «ломают» приверженцев воровских традиций. Зачастую активисты c неформального одобрения администрации колоний регулярно жестоко избивают представителей «чёрных» и издеваются над ними. Таким образом они их воспитывают и зарабатывают себе бонусы для УДО. Были случаи, когда, устав от беспредела «активистов», колонии поднимались на бунты. Есть колонии, в которых осуждённых сразу делают активистами ещё во время карантина, принуждая к этому шантажом, угрозами и побоями. Запуганные зэки сами пишут заявления о вступлении в секцию правопорядка, становясь завхозами, библиотекарями и дневальными. После такого заявления путь в криминальную субкультуру им закрыт.
Впрочем, в криминальном мире к таким случаям вынужденного сотрудничества относятся с пониманием. Даже для авторитета сегодня не зазорно занять должность в колонии, чтобы иметь возможность освободиться по УДО.
Что касается основного состава «красных» и «чёрных» колоний, то это так называемые мужики — осуждённые, которые занимают нейтральную позицию — не сотрудничают с администрацией, не живут по блатным понятиям, не отказываются от работы. Их интерес простой — отсидеть своё и выйти на свободу.
Фото © ТАСС / Сергей Николаев
Председатель центрального штаба по координационным вопросам ОНК Ольга Дружинина рассказала Лайфу, что сегодня администрация ФСИН прилагает большие усилия, чтобы избежать разделения на «красные», «чёрные» и «зелёные» лагеря.
По словам Дружининой, для предотвращения деления колоний на «красные» и «чёрные», а также для плодотворной борьбы с «зелёными» необходимо, чтобы ФСИН более плотно взаимодействовала как с религиозными организациями, так и с общественными наблюдательными комиссиями.
* Организация запрещена на территории Российской Федерации.
Тюремные касты в странах бывшего СССР.
“Мужики”, как правило, не принимают участия и в «общих делах», то есть не участвуют в распределении «общего» и решении вопросов с администрацией, не становятся смотрящими и положенцами. Впрочем, в редких случаях бывают и исключения: толковый “мужик” может стать “смотрящим” за камерой или ответственным за решение какого-то конкретного вопроса (на тюремном жаргоне это называется «загрузиться» каким-то вопросом). Например, за сбор, учет и расходование денег и других материальных благ, собранных на нужды централа.
Менее многочисленной, но более влиятельной кастой выступают “блатные” (сами они предпочитают называть себя “бродяги” или “босота”). Блатные – это не случайные, а профессиональные преступники, живущие исключительно преступным промыслом. К ним в криминальном мире обычно предъявляются высокие требования: в идеале “бродяга” не должен работать ни на воле, ни в заключении, не должен служить в армии или быть связанным с органами государственной власти. “Бродяга” не может уйти работать “на промку” (на производство), а тем более – в отряд хозобслуги или на должность при администрации.
Блатные занимаются решением общих вопросов в местах заключения, то есть сбором и распределением денег “на общее”, решением вопросов с администрацией (вопросы как правило касаются условий содержания заключенных и решаются переговорами, взаимными уступками, иногда откровенно коррупционным путем). Если добиться компромисса не удается, а условия содержания становятся невыносимыми, блатные могут организовать заключенных на акции протеста (голодовки, членовредительство, бунты).
Особняком среди других тюремных каст стоят так называемые «воры» («жулики», «урки»), на языке правоохранительных органов и прессы именуемые часто «ворами в законе» (Более подробно об этом читайте в материале “Смотрящие, положенцы, воры: кто они такие и как себя с ними вести”). Вор – «криминальный авторитет», он стоит на вершине иерархии преступного мира, как в местах лишения свободы, так и на воле. “Понятия” предъявляют к Ворам самые высокие требования и наделяют из самой большой властью в среде заключенных. Как правило, слово Вора в тюрьме или в лагере – это закон, которому, как ожидается, должны следовать все заключенные. Все воры – выходцы из блатных. “Мужик” не может стать вором в силу самого своего образа жизни. В советские времена ворам запрещалось иметь семью, работу, собственность, сейчас требования несколько смягчились.
Если “шнырями” становятся, как правило, добровольно, то в касту “шерстяных” (или “шерсть”) попадают за какие-то проступки, считающиеся в среде арестантов непорядочными. К примеру, арестант, укравший что-то (“крыса”) или попросивший администрацию перевести его в другую камеру (“сломившийся из хаты” “ломовой”), автоматически попадает в “шерсть” и среди общей массы заключенных уже сидеть не будет.
“Шерстяные” чаще всего встречается в СИЗО, в лагерях они как правило быстро примыкают к активистам («козлам»). Существуют отдельные камеры в СИЗО, которые заключенные так и называют “шерстяными”. Так, например, “пресс-хаты”, по определению “шерстяные”, поскольку те, кто прессует других заключенных, в арестантской среде считаются крайне непорядочными. (при этом не все “шерстяные” камеры обязательно “пресс-хаты”). Вне зависимости от причины ухода в «шерсть», вернуться обратно в “мужики” уже невозможно. Впрочем, любой переход из низшей касты в высшую в тюремном мире не предусмотрен.
«Козлами» («красными», «вязанными», «активистами») называют тех, кто идет на открытое сотрудничество с администрацией исправительного учреждения. Такое сотрудничество может выражаться по-разному. Некоторые заключенные идут работать в отряды хозобслуги, другие занимают должности завхозов или библиотекарей в колониях. Иногда «козлы» выполняют для администрации учреждения откровенно карательные функции, прессуя других заключенных. Такое явление характерно для жестких, режимных лагерей, где всем заправляет администрация при помощи «активистов». Раньше такие активисты формировали секции дисциплины и порядка (СДП), теперь эти секции официально упразднены, но по сути никуда не делись. В “пыточных” колониях активисты обычно встречают этапы с заключенными, избивают их, вымогают деньги, заставляют отказываться от статуса «блатного» и в дальнейшем поддерживают режимный «порядок» в лагере.
Самой низшей кастой в тюремной иерархии признаются «обиженные» («петухи», «опущенные», “отделенные”). Эта “масть” обязательно присутствует во всех исправительных учреждениях, включая места лишения свободы для бывших сотрудников и откровенно “красные” зоны.
“Отделенным” в некоторых лагерях можно стать и за то, что ты принял что-то у представителя низшей касты или поел с ним из одной посуды. Впрочем, если сделавший это не знал, что берет у “обиженного”, то он может избежать перехода в низшую касту: сделанное «по незнанке» обычно не влечет за собой негативных последствий.
“Обиженные” обычно сидят отдельно, живут обособленно, едят за отдельным столом, и имеют свою посуду, которой нельзя пользоваться другим заключенным. Они выполняют как правило самую грязную работу: моют полы, туалеты и т.д.
В советское время, когда было большое количество политических заключенных, «политические» фактически стали отдельной кастой. Сейчас в большинстве тюрем и лагерей России об этом уже забыли и смотрят с недоумением на того, кто называет себя политическим. Количество политзаключенных в России растет, но пока еще далеко до того, чтобы считаться отдельной “мастью”. Сейчас большинство “политических” живут в лагерях “мужиками”, что довольно естественно для людей, не ведущих преступный образ жизни.
Тюремные касты в странах бывшего СССР
Содержание
Иерархия тюремных каст
В пенитенциарных учреждениях стран бывшего СССР существуют 4 основных категории («масти») заключённых, а также различные промежуточные группы. Характерной особенностью этой иерархии является лёгкость перехода из более высокой касты в более низкую (этот переход называют «опусканием», хотя обычно это слово употребляется в более узком смысле — перевод заключённого в касту «петухов»). В то же время, переход в обратном направлении обычно очень сложен или вовсе невозможен. Например, чтобы стать петухом, заключённому достаточно сесть в столовой за «петушиный» стол, тогда как способа перейти из петухов в другую касту не существует.
Блатные
«Блатные» — высшая каста в иерархии. Это, как правило, профессиональные преступники. Зачастую именно «блатным» принадлежит реальная власть в тюрьме или на зоне. Существует много требований к претендентам на статус «блатного»: например, «блатным» не мог стать заключённый, служивший в армии, работавший официантом, таксистом и прочей обслугой (то есть т. н. « халдеем »), правда в последнее время некоторые из этих требований смягчились или были вовсе отменены. «Блатные», как правило, в зоне не работают; там же, где это допускается, «блатной» не должен занимать никакой официальной должности (в противном случае он автоматически становится «козлом»).
«Блатные» имеют право распоряжаться « общаком » — выделять на взятки или на «грев». Обязаны заботиться о снабжении зоны по нелегальным каналам продуктами, чаем, алкоголем и т. д., разрешать возникающие споры между заключёнными с точки зрения неписанных уголовных «законов», «по понятиям» (по этим законам, «правильные» заключённые в случае конфликтов могут обращаться только к блатным, и ни в коем случае — к администрации мест заключения). Разрешая проблему «по понятиям», обвинитель делает «предъяву», «обосновывает» её, а обвиняемый «отвечает». «Блатной» в такой ситуации выступает в роли мирового судьи и определяет обоснованность «предъявы» и «спроса», а также принимает решение о необходимости наказания виновника и каким оно будет. За несправедливо вынесенное решение с «блатного» так же могут «спросить».
Сами «блатные», как правило, называют себя не «блатными», а «арестантами», «босяками», «путёвыми», «бродягами» и т. д.
Комерсы
На зонах Украины и России появилась новая масть: «комерсы». Они по своему социальному положению не уступают блатным, потому что тоже не работают, но держат при поддержке администрации зоны малые выгодные производства. Во многих вопросах они имеют бо́льшую власть чем блатные, потому что имеют связи на воле с бизнес-структурами и на зоне платят взятки руководству. Они не платят в общак и не участвуют в блатных разборках. «Воры в законе» на свободе давно уже стали комерсами, но в зонах эта игра в блатных продолжается, потому что таким образом можно влиять на мужиков.
Мужики
«Мужики» — самая многочисленная группа заключённых. Как правило, они попадают в тюрьму более или менее случайно и рассчитывают после отбытия срока вернуться к обычной жизни. Они работают, не претендуют на неформальную власть и не сотрудничают с администрацией тюрьмы. На «разборках» блатных мужики права голоса не имеют (хотя блатные могут прислушиваться к мнению наиболее уважаемых «мужиков»).
Козлы
«Козлы» (красные) — заключённые, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо должность (завхоза, библиотекаря и т. д.). Они не пользуются уважением других заключённых и в «общак» их не принимают (хотя иногда «козлы» организовывают свой «общак»). В некоторых зонах или тюрьмах «козлов» приходится собирать в отдельных камерах из-за враждебного отношения к ним. В то же время, общаться с «козлами» и прикасаться к ним не запрещается. Также «козлом» является тот, кто заехал на лагерь по стрёмной статье. Слово «козёл» и производные от него являются (для заключённых таковыми не являющимися) серьёзными оскорблениями; как правило, сами «козлы», а также другие заключённые в их присутствии (при спокойных отношениях между ними и «козлами») употребляют слова «красные», «активисты» и т. д.
Другие группы
Некоторые группы заключённых занимают обособленное положение «неприкасаемых». Это — «обиженные». К ним относятся:
«Петухи» или «опущенные» — самая низшая каста. У её представителей нет никаких прав, они выполняют самую грязную работу и могут использоваться другими заключёнными для получения сексуального удовлетворения. «Петухи» являются неприкасаемыми в самом прямом смысле: остальным заключённым нельзя прикасаться к ним (за исключением сексуального контакта), а также, в большинстве случаев, к предметам, побывавшим в их руках, их можно избивать только ногами или палками. Нарушение этих запретов обычно приводит к переводу в «петухи». В «петухи» попадают за грубейшие нарушения тюремных «законов», некоторые преступления сексуального характера, «позорящие» сексуальные контакты и т. д.
Бытует мнение, что любой насильник попадает в «опущенные». На самом деле со 100 % вероятностью это происходит только в случае, если жертвами были дети, особенно собственные. В других случаях это зависит от особенностей коллектива осужденных.
Слово «петух» и все слова, связанные с этой птицей («гребень», «кукарекать», «петушить» и т. д.) также являются жёстко табуированными, их употребление в адрес заключённого, не являющегося «петухом», является тягчайшим оскорблением, которое может привести к опусканию оскорбившего или даже к убийству. Отсутствие жесткой реакции на употребление таких слов также может привести в «петухи» — это расценивается как согласие.
«Чёрт» — не лучше «петуха», но действия сексуального характера к нему неуместны, если таковые были — значит это «петух». Он выполняет всю грязную работу заключённых. В настоящее время каста «чертей» сохранилась только на «малолетках». Это заключенные, выполняющие какую-либо работу за плату, обычно для блатных. На взрослых зонах «черти» живут «мужиками». Аналогичная «мужикам» на «малолетках» каста — «середняки». В тюремной иерархии несколько ниже «мужика», в основном отсутствием права голоса. Также «чертями» часто называют «чушков».
«Шерстяные» — заключённые, осуществляющие « беспредел » по указанию администрации тюрьмы в т. н. « пресс-хатах », например, избиение и изнасилование других заключённых с целью наказания, получения нужных показаний и т. д. «Шерстяными» часто становятся бывшие «блатные», грубо нарушившие воровской «закон» и приговорённые за это к смерти или «опусканию». Если «шерстяной» попадает в руки «правильных» заключённых, его, как правило, опускают или убивают.
«Чушки» — заключённые, которые не следят за собой, не моются, неопрятно одеваются. Их положение во многом схоже с положением «петухов» или даже хуже, так как представители практически любой касты стараются избегать контактов с «чушками». Известны случаи, когда во избежание распространения заразных болезней и насекомых «чушка» отправляли жить в умывальник или туалет, где он также обязан был поддерживать чистоту.
естёрки попадают слишком слабые или услужливые люди. И в тюрьмах, и в лагерях излишняя услужливость не в чести. В тюрьме принято обслуживать себя самостоятельно. Тот, кто не может вынести трудностей, кто за кусок хлеба начинает всё делать и выполнять, не заслуживает уважения. Но, это не означает, что вообще нельзя выполнять никаких просьб. Всё зависит от ситуации, в которой просьба выполняется, и от того, кто и как её выполняет. Иногда, даже человек, подавший кружку с водой, становится «шестеркой».
Тюремные будни. Часть 4. Разделение заключенных: касты, масти, разряды
В местах лишения свободы заключенные делятся на несколько довольно замкнутых групп. Это блатные, мужики, козлы и неприкасаемые, парии тюрьмы и зоны — петухи (гребни, пивни, шкварные, опущенные, обиженные), пернатые, кочеты и т.д. и т.п. Тюремные понятия и законы порой кажутся жестокими и бессмысленными.
Первый закон воровского братства запрещал вору трудиться. На свободе он должен воровать, в лагере — сидеть, причем в прямом смысле. Прибыв в зону, вор сразу же попадал в отрицали, нарушая режим и отказываясь работать.
Воры новой формации в большинстве случаев предпочитают работать. Они учреждают фирмы и компании, открывают сеть ресторанов и казино (как это сделал московский вор в законе Витя Калина, получивший корону не без помощи самого Япончика). Известны случаи, когда преуспевающие российские банки приглашали на работу воров в законе. Авторитет занимал должность руководителя службы безопасности и сам устанавливал себе месячное жалование. Торг, как правило, был неуместен. Взамен вор возвращал банку долги. Он даже в руки не брал гражданско-процессуальный кодекс. Ему было достаточно лишь названия фирмы-должника и фамилии директора.
Второе классическое правило воровского братства — не имей семьи. До 70-х годов законникам запрещалось жениться, иметь детей и даже поддерживать связь с родителями. Считается, что известная тюремная татуировка «Не забуду мать родную» имеет несколько иной смысл. Под «матерью» понималась воровская семья, которая вскормила и воспитала авторитета. Сегодняшнему вору в законе позволяют жениться, заводить детей и чтить родителей. Иногда отец или мать даже помогают добыть сыну воровской венец. Так было с Витей Калиной, мать которого была связана с Вячеславом
Иваньковым — «Японцем».
Воровской устав запрещал законнику окружать себя дорогими вещами — особняком, автомобилем и тому подобным, носить любые украшения (единственным украшением должна быть лишь татуировка) и копить личные деньги. Образ жизни вора старой закваски лаконично выразил главный герой известной комедии «Джентльмены удачи»: «Ты — вор. Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму». Действительно, часть своей добычи законник отдавал в обшак, а на остальные — гулял. Разгульная жизнь обычно длилась не более гола. Затем вор был обязан возвратиться в «дом родной»: сначала в СИЗО, затем в зону.
Это правило оказалось едва ли не самым болезненным для законника. Сегодняшний вор разъезжает в шедеврах мирового автомобилестроения, возводит трехэтажные особняки, в просторечии называемые «спортзалы». Он окружает себя телохранителями, ибо жизнь законника еще никогда не была в такой опасности, как сегодня (самому же вору до сих пор запрещено носить какое-либо оружие).
Чтобы стать вором в законе, мало быть уголовным авторитетом и чтить воровской кодекс. Нужно пройти коронацию, или посвящение в законники. Это непросто — нужно соблюсти ряд формальностей, которые сохранились и по сей день. Например, авторитет, положенец или пацан, входящий в окружение законников, замахнулся на воровской титул. Прежде всего, ему нужно заручиться двумя письменными рекомендациями от воров в законе. Причем законный стаж поручителей должен быть не менее трех (по другой информации — пяти) лет. После этого кандидат сообщает ворам о своих намерениях. По всем тюрьмам, следственным изоляторам и колониям рассылаются письма — малявы, они — же — ксивы. В них сообщается, что имярек по кличке такой-то собирается короноваться. Письма идут дорогой — тайной лагерной почтой, которая не менее оперативна, чем обычная почтовая связь. Каждый, кто знает о кандидате что-нибудь нелицеприятное, случай, порочащий воровскую честь, должен немедленно сообщить в «отдел коронации». Вспоминаются грешки и двадцатилетней давности.
Но в «поправке» есть один недостаток. Специалисты из МВД считают, что воры, коронованные за деньги (их называют скороспелками), умирают чаще, чем воры классические. Судить о причинах никто не берется.
Блатные санкции
Бабки общаковые
Воровской клан напоминает громадное предприятие с мощным капиталом, опытными кадрами, региональными представителями и уставом. Управляет фирмой воровской совет — сходняк. Как и любая фирма, воровской клан имеет свои кассы. Общаки бывают двух видов — лагерные и свободные.
Лагерная касса формируется внутри зоны и служит для грева карцеров и изоляторов, подкупа кумов, закупок спиртного и наркотиков, а также для личных расходов лидера, В каждом отряде существуют шнифты — местные кассы, за которые головой отвечают шнифтари — группа зэков, назначенных вором в законе. Они и собирают со всего отряда дань на общак: сигареты, чай, продукты, деньги и разную туалетную утварь. Размер дани устанавливает сходка.
Лагерный общак не идет ни в какое сравнение со свободным общаком, который оперирует миллионами долларов. Один авторитетнейший законник после прибытия в США получил от долгопрудненских воров почти 400 тысяч долларов для «поддержания штанов». Говорят, что, получив сумму, вор разочарованно вздохнул: он ожидал больше.
Пацаны, шестерки, быки и громоотводы — лагерная прислуга вора в законе. Нередко они служат законникам и на свободе, но там их услуги иного характера. В этом ряду самое выгодное положение у пацанов.
К пацанам относят отрицал, симпатизирующих ворам. Когда вор размораживает зону, то есть затевает массовые беспорядки, пацаны служат ударной силой, подстрекая мужиков на пьянство и саботаж.
Мужиками (или работягами) называют тех, кто стал на путь исправления, добросовестно работает и не конфликтует с персоналом ИТК. В мужики чаще всего попадают зэки, осужденные впервые, цеховики и расхитители, далекие от примитивной уголовщины. Мужики записываются в актив, пытаясь заслужить досрочное освобождение. В колонии создаются два мощных лагеря из пацанов и мужиков. Новичок, если он не «профессионал», должен принять одну из сторон. Во время лагерных бунтов пацаны по заданию авторитета не пускают мужиков в промзону, спаивают их водкой (иногда насильно) и провоцируют на драки. Мужики менее организованы и на массовый отпор не идут.
Наиболее преданных и авторитетных пацанов воры берут в свое окружение. Особое внимание уделяют молодежи, из которой выковывается достойная смена. Пацана могут признать положением, то есть потенциальным кандидатом на воровской венец. Многие клятвы во время коронации начинались словами: «Я как пацан, который хочет служить воровскому братству…»
Шестерки служат для общих услуг: передают записки) собирают деньги, ежедневно проводят влажную уборку возле нар вора, достают сигареты и спиртное, доносят о непорядке, трудятся за вора в промзоне, обстирывают и даже вслух читают книги. На свободе многие шестерки становятся паханами и возглавляют преступные группы. Некто Григорий Вербило в ИТК-29 прислуживал вору в законе, три года давал за него план в арматурном цехе и брал на себя все режимные провины законника. Выйдя из зоны, Вербило открыл в Челябинске фирму и стал торговать спиртным. Он ездил на иномарке и имел двоих телохранителей. Через год Гриша загремел в СИЗО за мошенничество и наркотики, которые нашли при обыске. Получив десять лет, он отправился в ИТК и опять попал в пристяжь: там свои порядки и обычаи. В зоне шестерки обязаны защищать вора, исполняя роль телохранителей. В случае его несанкционированного убийства или увечья отвечает пристяжь.Авторитеты часто набирают в прислугу лиц, имеющих опыт охранной деятельности.
И, наконец, последний представитель воровской пристяжи — громоотвод. Он защищает авторитета с юридической стороны: берет на себя его преступления. Подставу стараются проводить очень тщательно и грамотно, так как самих признаний громоотвода для следствия мало. Следователь может; пришить и липовое дело, записав плюс в свой актив, но тогда оно имеет большие шансы развалиться на суде. Роль громоотводов могут исполнять шестерки или торпеды, реже быки и пацаны.
Самая презираемая каста зоны — опущенные и обиженные. В нее попадают пассивные гомосексуалисты, лица, осужденные за половые преступления, и жертвы насилия в самой зоне. Опушенных называют петухами, маргаритками, вафлерами и отводят для них отдельную территорию, так называемый петушиный угол. В казарме петухи ложатся у дверей, в камере — у параши или под нарами. Иногда их заставляют сооружать ширмочки, дабы полностью оградиться от лагерного изгоя. В столовой есть петушиные столы и лавки, где питаются лишь опущенные. Если обычный зэк сядет в петушиное гнездо, он становится законтаченным и лишается былого уважения. Прибыв в ИТК или СИЗО, опытный уголовник прежде всего выясняет для себя, где ютится обиженная братия, чтобы не сесть в лужу. Петух обычно меченый: одет неопрятно и грязен (ему запрещается мыться в бане и туалетных комнатах вместе со всеми). В столовой он пользуется специальной посудой: в мисках, кружках и ложках сверлятся дырки, и, чтобы суп или чай не выливался, петух затыкает дырку пальцем. Уголовники часто вместо «опустили» говорят «подарили тарелочку с дырочкой».
Пассивные гомосексуалисты и насильники малолетних попадали в касту автоматически. Сокамерники еше в СИЗО узнают сексуальную ориентацию и статью, по которой обвиняется «новобранец».
К обиженным относят зэков, которых отвергли, но не опустили. Например, законтаченных в общении с петухами, карточных должников, отцеубийц, развратников или просто доходягу, не умеющего за себя постоять. Таких называют парашниками. Они по лагерному рангу выше петухов, но уборка туалета их не минует. Парашника в любой момент могут наградить посудой с дырками.
Опускание — процесс стандартный: двое или трое держат, один насилует Иногда жертве цепляют на спину порнографический снимок для возбуждения. Если кандидата в петухи скрутить не удалось, пускаются на хитрость. Дождавшись, пока он заснет, зэки мастурбируют на его лицо или проводят членом по губам. После этого по лагерю или СИЗО объявляется, что полку вафлеров прибыло. Так поступали с бандитами, пошедшими против воров.
Долгое время опущенные были полностью бесправными. Их ставили ниже легавых, сук и козлов. Но их клан стал приспосабливаться к зоне, создавать свой устав и свою иерархию. Это происходило не во всех лагерях и тюрьмах. Опытные зэки считали, что больше всего петухов на общем и усиленном режимах, и называли такие зоны козлиными. Чем строже режим, утверждали они, тем меньше вафлеров и больше шансов им выжить.
Но самым любопытным является то, что петухи, пытаясь выжить, заставили с собой считаться. Они стали защищаться после того, как истязания достигли апогея: их заставляли есть испражнения и языком вылизывать парашу. Доведенная до отчаяния жертва шла на самоубийство, но не обычным путем. Петух выбирал наиболее злобного уголовника и бросался ему на шею, целуя и облизывая. Шокированный зэк убивал или калечил изгоя, но сам становился законтаченным. Былое уважение мигом улетучивалось, и посрамленный уголовник вскоре пополнял ряды обиженных.
Симуляцию болезни или намеренное членовредительство зэки называют мостырками (или мастырками). Их перечень настолько объемен, что потянул бы на хороший сборник лагерных рецептов. К чуть ли не повседневным рецептам относилось обильное потребление воды, которое могло закончиться водянкой. Чтобы вызвать жажду, зэки ели соль целыми кусками. Учащенное сердцебиение вызывалось водным настоем табака, который пили три раза в день. Чтобы сымитировать тяжелую гнойную рану, зэк разрезал кожу и вводил в надрез нитку, которой чистил зубы. Инфекция делала свое дело, и спустя два-три дня рана пугала самого симулянта. Болезненным, но эффективным, считалось прижигание полового члена.
Морщась от боли, зэк обрабатывал детородный орган горящей сигаретой. Ранки смахивали на сифилисные язвы, и мостырщик отправлялся в венерическое отделение. Симуляция гонореи переносилась не менее болезненно: в мочеиспускательный канал с помощью шприца вводили жидкое мыло, вызывающее раздражение слизистой и подозрительные выделения. Если кипяток лить на ногу или руку не прямиком, а через тряпку, обваренная кожа напоминает своей припухлостью и равномерной краснотой гангрену. Острое кишечное отравление или дизентерию имитировали тем, что съедали несколько кусков обычного мыла. Кто не мог проглотить мыло, пил мыльный раствор. Через несколько часов появлялись рези в животе и сильный понос.
Желающие получить высокую температуру вводили под кожу керосин. Кроме температуры, появлялись фурункулы, которые также можно было использовать при выборе «диагноза». В сустав руки или ноги загонялись иглы. Сустав распухал, синел и подпадал под признаки перелома конечности. Высококлассная мостырка определялась лишь рентгеном. Доходило и до намеренного членовредительства. Во время сильных морозов из окна выставлялись пальцы рук (реже ног). Отморожение часто заканчивалось ампутацией пальцев или даже кисти. Глотались зубные щетки, гвозди, ложки. Бывало, зэки собственноручно отсекали пальцы, мостыря производственное увечье.
«Ремонт болтов»
После этого за дело брался местный «хирург». Его основной инструмент — обточенная ручка от зубной щетки. Бритву использовать нельзя: надрез должен быть рваным и неровным. Пациент клал член на стол, за которым обычно камера ела, и двумя пальцами оттягивал на нем, распластывая по столу, кожу у основания головки. Эксперт по спутникам наставлял острие ручки зубной щетки и сильно бил сверху. В роли молотка фигурировал самый толстый том из книг, находящихся в камере. Ассистент (эксперт-оператор), не обращая внимания на кровь, быстро заталкивал в рваную щель фасолину-спутник. Рану немедленно засыпали растолченной таблеткой белого стрептоцида и перевязывали подручной тряпкой. Часто бинтом служила разорванная майка.