Что означает слово оглашенные в православии
Оглашенные, изыдите?
Крещение — одно из семи Таинств Церкви, в котором человек облекается во Христа, умирает для греховной жизни и воскресает в новую духовную жизнь. Взрослый человек, наученный горьким опытом жизни без Бога и возжелавший жизни по Евангелию, как правило, подходит к Таинству Крещения вдумчиво и с благоговением. Но таких немного. Абсолютное большинство новокрещенных сегодня — это маленькие дети, чьи родители и восприемники очень слабо представляют себе, какой важный шаг собираются совершить. Увы, для многих наших соотечественников, которые считают себя православными, крещение ребенка становится первым, но и последним шагом на пути воцерковления. Вот почему из семидесяти процентов россиян, которые в соцопросах называют себя православными христианами, только от двух до четырех процентов являются людьми по-настоящему церковными. Для того чтобы исправить эту ненормальную ситуацию, когда крещение совершается в основном над теми, кто не имеет веры, начиная с 2011 года все желающие креститься или крестить своих детей должны пройти обязательные огласительные беседы.
С момента введения огласительных бесед прошло уже пять лет. Стали ли они тем средством, которое помогает людям находить дорогу к Богу и Церкви? Чтобы разобраться в этом, корреспондент «Православной веры» посетил нескольких таких бесед в храме святых равноапостольных Мефодия и Кирилла при Саратовском государственном университете.
Халява, приди?
Перед священником, который ведет огласительные беседы, стоит сложная задача: за полтора-два часа рассказать людям, которых он видит в первый — и, может быть, в последний раз в жизни, об основах христианской веры. Но прежде всего он должен понять, с какой целью пришли эти люди. Казалось бы, цель очевидна: они хотят, чтобы их ребенок стал чадом Церкви, пришел к Богу. В реальности, к сожалению, не все так радужно.
У всех пришедших есть заготовленный — «благочестивый» в их понимании — вариант ответа на вопрос: «Зачем вы здесь?». Как правило, они говорят, что хотят, чтобы их сын или дочь стали ближе к Богу, стали, как и наши предки, христианами, получили защиту свыше, обрели веру. Но священник почему-то не принимает такой ответ и продолжает выпытывать: а что это значит, по-вашему, «быть ближе к Богу», что значит «обрести веру»? Что стоит за словом «вера» лично для вас?
Нужно сказать, что встречи, на которых я присутствовала, складывались по-разному. В одном случае между настоятелем храма протоиереем Кириллом Краснощековым и аудиторией довольно быстро наладился контакт. Диалог развивался легко, и священнику удалось рассказать многое о том, что такое православные Таинства, для чего строятся храмы (нет, совсем не для того, чтобы ставить в них свечки, а для того, чтобы совершать Таинство Евхаристии), ознакомить слушателей с тем, как совершалось крещение в эпоху гонений на христиан, объяснить, для чего нужен восприемник (вовсе не для того, чтобы дарить подарки на именины, а чтобы поручиться за нового члена Церкви, свидетельствовать перед общиной, что крещение совершается с серьезными намерениями). Батюшке удалось коснуться даже такого деликатного вопроса, как понимание греха в современном обществе. Это был один из самых трудных моментов встречи. Люди, которые пришли сюда, пока еще не готовы к тому, чтобы их спросили о грехах прямо, как происходит это на исповеди. Но и обойти молчанием этот вопрос нельзя, потому что понятие о грехе и норме даже среди людей крещеных сегодня размыто. Отец Кирилл очень коротко и как бы невзначай, не обращаясь ни к кому конкретно, перечислил все наиболее распространенные сегодня грехи, которые препятствуют человеку войти в церковную жизнь. Один из присутствующих легко признался: «Было дело, батюшка, грешен, жил в блудном сожительстве, но сейчас брак зарегистрирован».
Вторая беседа сложилась драматичнее. Между слушателями и священником сразу возникла стена отчуждения, которую так и не удалось преодолеть.
В ходе беседы выясняется, что один из присутствующих в последний раз исповедовался и причащался десять лет назад в пятнадцатилетнем возрасте, а потом, фактически, ушел из Церкви, но не видит в этом никакой преграды для того, чтобы крестить своего сына. История в общем-то обычная. Ходил в храм, пока был ребенком — родственники водили, а потом вырос и «поменял приоритеты».
— А почему Вы перестали ходить в храм?
Отец Кирилл вынужден задать этот неприятный, прямой вопрос, и его собеседник переходит в наступление:
— Я перестал ходить в храм из-за поведения некоторых священнослужителей.
Человек обижен и замыкается в себе.
Будущая крестная, студентка одного из саратовских вузов, не может сформулировать ответ на вопрос о том, что лично для нее означает быть верующей.
— Ну, я просто верую… А Бог помогает мне, например, когда нужно сдать экзамен.
— А может, лучше учить как следует? А то некоторые студенты суют зачетку в форточку и кричат: «Халява, приди!». Говорят, тоже помогает. Чем же тогда вера в Бога отличается от веры в халяву?
Девушка молчит. К разговору подключается дама постарше. Для нее вера — это интеллектуальная убежденность в том, что Иисус действительно существовал.
— Но ведь, как говорил апостол Иаков, и бесы веруют и трепещут (см.: Иак. 2, 19). Значит ли это, что бесы — верующие? Разве то, что они знают о наличии Бога, както их меняет? — спрашивает отец Кирилл.
— Ну, тут уже от самого человека зависит.
— Правильно, так значит вера — это не только убежденность в том, что Бог есть. Это еще и готовность жить по вере. А что значит для Вас жить по вере?
— А какие Вы знаете заповеди?
— Возлюби ближнего своего, не убий, не укради.
— Это верно. Но для того, чтобы не убивать и не красть, не обязательно веровать во Христа, достаточно чтить Уголовный кодекс. А вот возлюбить ближнего своего — это близко… Но вот ведь вопрос: а кто наш ближний? Кого мы должны возлюбить?
— Ближние — это моя семья… Друзья.
— Нет, чтобы любить близких, совсем не нужно быть христианином. И атеисты любят своих детей, своих родителей. Чтобы отвечать любовью на любовь, нам не нужен Бог. А Бог нужен для того, чтобы соблюсти другую заповедь: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф, 5, 44). Вот эту заповедь без Бога исполнить невозможно.
После беседы слушатели ведут себя по-разному. Кто-то подходит к батюшке с личными вопросами. Если такие вопросы у человека появляются, это уже большая победа. Кто-то задерживается у свечного ящика, чтобы купить будущему крестнику рубашку и крестик, посмотреть книги. Кто-то выходит из храма в явном раздражении «на попа», который вместо того, чтобы дать им справку и отпустить с миром, «читает мораль».
Непросто даются эти беседы и священнику. Глядя на отца Кирилла, можно подумать, что он не с людьми поговорил, а фуру разгрузил. Спрашиваю батюшку: что за люди приходят на огласительные беседы? Что ими движет: искренний интерес? Или они просто исполняют инструкцию?
— 50 на 50. В половине случаев удается достучаться до людей. Бывают совершенно поразительные моменты, когда люди на первой исповеди (крестные родители и родители младенца перед Таинством Крещения должны исповедаться и причаститься. — Авт.) искренне говорят о своем желании воцерковиться. Конечно, не у всех на это хватает сил, и мы не всех из них потом видим в нашем храме. Но есть же надежда, что они придут через несколько лет. Главное — зерно посеяно, и можно надеяться, что когда-нибудь оно прорастет. Бывают и другие ситуации: люди досиживают первую беседу с каменными лицами и на вторую уже не приходят.
Священник имеет право отказать в крещении, когда видит, что оно совершается по соображениям, не имеющим ничего общего с православной верой, если человек продолжает упорствовать в своем заблуждении, не собирается менять свою жизнь. Хотя гораздо чаще такие люди просто сами уходят и больше не возвращаются.
Крещеные, но о Христе не знающие
Беседа показывает, что будущие крестные родители очень слабо подготовлены к своей роли. Никто из присутствующих не читал Евангелие; даже фоновых знаний, которыми, казалось бы, должен обладать каждый человек, выросший на русской литературе, у них почти нет. И вопрос священника: «Кем вы считаете Иисуса Христа? » — ставит людей в тупик. Видно, что им непонятна сама постановка проблемы, что они задумываются о том, Кто же такой Христос, впервые. И те, кто пытается выкрутиться, исходя из того, что мельком прочитали в Интернете или услышали по телевизору, дают ответ, с исповедованием православной веры несовместимый: Христос — это человек, выбранный Богом для несения определенной миссии. В чем именно заключается эта миссия, отец Кирилл даже не рискует их спросить.
Это не означает, конечно, что перед нами убежденные еретики. Эти люди просто никогда не задумывались о столь сложных вещах. И хотя сегодня можно, что называется, «в один клик» получить всю необходимую информацию об основах православного вероучения, у них, видимо, просто не возникало потребности это сделать.
— Вопросы, связанные с исповеданием веры, очень сложны, — говорит отец Кирилл. — И если человек раньше об этом не задумывался, ему будет очень сложно выразить свою мысль, объяснить свои чувства. Безусловно, мы должны учитывать, что у людей, приходящих на огласительные беседы, разное образование, не обязательно высшее. Поэтому задача бесед, как я себе ее представляю, не проверить знания людей, а пробудить в них интерес, показать им, что они ничего не знают о своей вере, но должны узнать. Большинство из будущих крестных, приходящих на беседы, крестились в начале 90-х годов прошлого века, когда храмов было мало, священников не хватало, и крестили по несколько десятков человек за раз. Эту волну называют «Вторым Крещением Руси». Действительно, Русь прошла второе Крещение, но воцерковления не произошло. Задача, которая стоит перед нами сегодня, — это внутренняя миссия, направленная на воцерковление уже крещенных людей. Лучшей мотивации для этого, чем огласительные беседы, я не знаю. В этих беседах заложен колоссальный миссионерский потенциал, потому что это редчайший случай, когда людям от священника нужно нечто важное и они в принципе готовы его выслушать. И даже если беседа складывается для них неожиданным образом, от идеи окрестить ребеночка они не отказываются. А значит, с ними можно дальше вести диалог.
Работа над ошибками
Вторая из обязательных огласительных бесед посвящена тому, как будет проходить Таинство Крещения. Ее проводит клирик храма священник Андрей Солодко. Те, кто приходит на вторую беседу, должны были выполнить «домашнее задание»: прочитать хотя бы одно из Евангелий и подготовиться к исповеди и Причастию. Отец Андрей спрашивает: «Справились?». Оказывается, Евангелие не прочитал никто. К исповеди и Причастию готовы два человека. Остальные сослались на занятость. Удивляться этому не приходится. Даже прихожанам с многолетним церковным стажем порой сложно побороть собственную духовную расслабленность и теплохладность. Что уж говорить о тех, кто заходит в храм от случая к случаю! Не будет преувеличением сказать, что исповедь и Причастие для них — подвиг.
И все-таки видно, что предыдущая беседа с отцом Кириллом не прошла для них даром. Теперь на вопрос о том, кто такой Иисус Христос, они отвечают более уверенно: совершенный Бог и совершенный Человек. Конечно, говорить о том, что эти беседы полностью раскрыли для них мир православной веры, было бы самообманом. Лучший результат, на который можно рассчитывать, — эти люди впервые задумаются о том, что значит быть верующим человеком, о том, что Бог — это серьезно, а храм — не магазин, в котором продаются наши национальные обереги.
Главное — желание
Нам было интересно узнать, какие впечатления остались у тех, кто прошел хотя бы этот этап подготовки.
— Я понял, что мне еще очень далеко до того, чтобы назвать себя православным христианином, — говорит Сергей. — Я вообще ничего о своей вере не знаю. Мне через неделю крестить ребенка, а я совершенно не готов. Как я могу поручиться за маленького человека, стать его наставником?
Но есть люди, для которых огласительные беседы стали началом настоящего воцерковления.
— Церковная традиция в нашей семье не прерывалась, — рассказывает Маргарита, прихожанка храма во имя святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. — Основам веры учил меня папа, но он не настаивал, чтобы я ходила в храм, исповедовалась и причащалась, предоставив мне полную свободу. И так получилось, что я только заходила в храмы, наблюдая за тем, что там происходит, со стороны. Мне трудно было подойти к священнику, поговорить с ним откровенно о моей жизни — я просто боялась. Именно огласительная беседа, на которую я пришла в храм во имя святых равноапостольных Мефодия и Кирилла перед крещением моего ребенка, помогла мне снять этот барьер. Мне понравилось, что батюшка (это был настоятель храма отец Кирилл) не читал лекцию о том, что я и так знала, но задал мне удивительно точные и правильные вопросы о моей жизни. Все сразу встало на свои места. Вопросы священника пробудили мою совесть, и дальше уже она подсказала мне, что нужно делать, чтобы быть ближе к Богу. А еще батюшка объяснил мне, что значит храм в жизни верующего человека. И я поняла, что не надо путешествовать по разным церквям, нужно выбрать один храм, который станет для меня домом. И сейчас, когда я прихожанка того храма, где проходила огласительные беседы, и уже многих здесь знаю, я действительно чувствую, что храм — это не просто место, куда можно заходить время от времени, но это важная, если не главная, часть моей жизни.
На каждой Литургии мы слышим слова «Оглашенные, изыдите!», после чего начинается Литургия верных. Что нужно для того, чтобы спустя какое-то время оглашенные присоединились к числу верных, чтобы, уйдя из храма после огласительной беседы, они захотели вернуться?
Отец Кирилл считает, что главное в огласительных беседах — не снабдить пришедших неким набором фактов, но сформировать у них правильное понимание того, что они делают.
— Крещение — это не частная треба. Неправильно говорить: «Мы хотим крестить своего ребенка», правильно: «Мы хотим, чтобы нашего ребенка приняли в члены Церкви». Ну и, конечно, очень многое зависит от того, кто ведет беседу, как он к этому относится — формально или нет. Я не перестаю удивляться опыту апостолов. Как они за несколько десятилетий смогли создать церковные общины по всей Римской империи? Причем эти общины формировались из людей, которые рвали связь с верой предков, часто становились изгоями в обществе и семье, подвергались гонениям. А Церковь росла как на дрожжах! Это, конечно, возможно только Святым Духом, Который действовал, наверное, более ярко, чем в наши дни. И абсолютным самоотвержением. Как говорил апостол Павел: Я стал для всех всем, чтобы спасти хотя бы некоторых (1 Кор. 9, 22).
Газета «Православная вера» № 12 (560)
Что такое катехизация? И кто такие оглашенные?
Можно рассматривать этот вопрос в узкоисторическом смысле. Много уже было сказано о нем в богословской литературе. Многое еще можно и нужно исследовать, так как это одна из важнейших церковных тем.
Если же говорить в конкретном современном смысле о данных вопросах, то тема эта чрезвычайно болезненна, ведь часто перед совершением Таинства Крещения сталкивается в страшной духовной битве мир христианский и мир языческий, их мировоззрения и образы жизни. И самым страшным является то, что язычество старается пролезть в христианство, получить от него сатисфакцию и право на жизнь, взять от него форму христианскую, во многом не изменяя себя.
Это пронзительная священническая боль, потому что каждый батюшка в своем служении сталкивался с формальным восприятием Таинства Крещения много раз. И как трудно вести эту битву с закоренелым языческим сознанием, знает каждый священник. Каждое крещение – как бой. Каждое крещение – как битва. Конечно, можно сдаться, можно отнестись к этому равнодушно. Полчаса – и вот ваш младенец, до свиданья. Делайте что хотите! Но вправе ли я, иерей Божий, так поступить? Нужно пахать сердечную ниву людей. А это часто такое же тяжкое дело, как вгрызаться киркою в гранит. Почему же так?
К сожалению, часто современный человек постсоветского пространства относится к крещению лишь как к доброй традиции. Мол, все крестят, и я должен ребенка покрестить. Или в лучшем случае, чтобы защита у ребеночка была. Но глубинное осознание Таинства Крещения не происходит. Человек не хочет его понять.
Итак, что же такое Таинство Крещения? Православный катехизис дает следующий ответ: «Крещение есть таинство, в котором верующий, при троекратном погружении тела в воду, с призыванием Бога Отца и Сына и Святого Духа, умирает для жизни плотской, греховной и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую». То есть крещение – это не только красивая старинная традиция или просто защита для дитя. Это – шаг в небо. Это – шаг в распахнутые настежь двери Церкви земной и Церкви небесной. Это взятие на себя и на ребенка обязательства жить в Церкви, приближаясь ко Христу. Жить жизнью Церкви.
Но часто ли это происходит?
Креститься и не жить церковной жизнью – это примерно то же, как купить красивую икону, а потом выкопать яму и положить образ в нее. А далее на протяжении десятилетий засыпать ее всяким житейским мусором, пока святыня, наконец, не окажется полностью погребена под завалами.
Спросит ли Господь нас после смерти или на Страшном суде о том таланте, о том даре Духа Святаго, который мы получили в Таинстве Крещения? Конечно, спросит. Сможет ли ответить человек, почему святыня была зарыта в землю? Наверное, нет. И потом плач и скрежет зубов.
Таинство Крещения – это то горчичное зерно, которое брошено в нашу сердечную почву. Для того чтобы оно проросло и развилось в прекрасное дерево, нужно его взращивать молитвой, постом, Таинствами, жизнью в Церкви, делами милосердия. И тогда птицы небесные (благодать Святого Духа) совьют гнезда на этом дереве. И оно дорастет до райских высот.
Поэтому, говоря современным языком и для современного человека, Таинство Крещения – это некий кредит доверия к человеку, который дан ему для того, чтобы тот начал свое личное приближение к Богу. Это, если хотите, обязанность и обещание трудиться для стяжания Духа Святого и для своего личного спасения.
И это особенно видно из того, как относились к Таинству Крещения древние христиане…
Это слова-синонимы. Катехизация в переводе с греческого языка обозначает «оглашение». Оглашение – это изучение человеком основ христианской веры перед тем, как принять крещение. Т. е. мы видим, что труд по изменению себя ради принятия святыни крещальной начинался человеком задолго до участия в данном Таинстве. Он мог длиться от сорока дней и до трех лет. Оглашенный (так называли того, кто желал креститься и проходил для этого оглашение (обучение)) имел наставника, часто священника, который наставлял его в основах христианской веры. Для подготовки к крещению и воспитанию людей на основах православной веры существовали целые учебные заведения. Так, например, знаменитое Александрийское училище зарождалось как огласительное. Главной задачей этой школы являлась подготовка оглашенных к крещению.
Фактически и одна из самых известных православных молитв – Символ Веры – является катехизисом в краткой форме, т. е. изложением основ православной веры. Обучение в огласительном периоде имело, как правило, три степени, или, выражаясь современным языком, три класса. В первом «классе» оглашенные стояли на Литургии в притворе, слушая молитвы и чтение Священного Писания. Во втором «классе» они уже стояли в храме среди верных до евхаристического канона, а потом, опустившись на колени и приняв благословение от Предстоятеля, на словах «Елицы оглашенные изыдите» выходили из храма. Третий «класс» уже готовился ко Крещению. Массовые крещения оглашенных, как правило, производились на Пасху, Пятидесятницу, Святое Богоявление.
Из этого всего мы видим, как древние христиане серьезно относились к Таинству Крещения.
Сегодня ситуация изменилась. Историческая ситуация. Но не суть Таинства. Она осталась та же. И ответственность за принятие Таинства Крещения та же.
Из Крещальной купели Сам Бог воспринимает человека. Так имею ли я право отвернуться от Него? Святитель Иоанн Златоуст в беседе на Евангелие от Иоанна писал: «Оглашенный чужд верному. Он не имеет ни одной и той же с ним главы, ни одного и того же отца, ни того же города, ни пищи, ни одежды, ни дома; но все у них разделено. У одного все на земле; у другого – на небесах. У этого царь – Христос; у того – грех и дьявол. У этого пища – Христос; у того – гниль и тление. Да и одежда у этого – Владыка ангелов; у того – дело червей. У этого город – небо; у того – земля».
В Таинстве Крещения мы уже вошли в небо. Осталось только на протяжении жизни духовно закрепиться с Божьей помощью в нем. Так неужели захотим упасть с него и снова вернуться к червям, к смерти и тлению, когда милосердный и любящий Бог раскрывает нам свои объятия? Неужели мы отвернемся от него?
Дышу Православием
О православии с любовью… Миссионерский портал. Здесь вы найдете множество ответов на самые разные вопросы о православии
ПОПУЛЯРНОЕ
Наши друзья
Кто такие оглашенные в православной Церкви? « Помолитесь, оглашенные, Господу», – каждый день за Божественной литургией произносит диакон, а после этой соборной молитвы – ектений – говорит: – «Оглашенные, изыдите!» Человеку, искусному в словесности, этот возглас может резануть слух; ведь словарь русского языка С. И. Ожегова дает понятию «оглашенный» толкование «ведущий себя бестолково, шумно, сумасбродно». Разве место таким в храме? Да, любопытные перемены претерпевает порой значение некоторых слов. В церковнославянской филологии глагол «оглашать» значил «изустно наставлять в первоначальных истинах веры», а прилагательное «оглашенный» имело смысл «желающий принять Святое Крещение и учащийся христианским догматам». Видимо, некоторые их этих людей оставили своеобразный след в истории, что и привело к появлению нового смысла слова…
В древней Церкви крестили не всех подряд. Желающий приступить к купели Крещения должен был ясно себе представлять содержание христианской веры, чтобы от всего сердца на вопрос: «Веруешь ли Христу?» дать ответ: «Верую Ему, как царю и Богу!» Поэтому те, кто лишился христианского воспитания, а также обращаемые от иудеев и язычников научались догматам веры от епископов, пресвитеров и катехизаторов. Оглашение длилось долго, иногда несколько лет. В течение этого времени оглашенные не имели права присутствовать на сердцевине богослужения – Таинстве Евхаристии – вместе в верными христианами. Чтобы не лишить их совсем общения с Церковью, творцы богослужебных чинов свели в первую часть литургии песнопения поучительного характера и чтение Священного Писания, и назвали ее «литургия оглашенных».
Но когда время богослужебного назидания истекает, и наступает священный и страшный момент единения с Богом, люди с неомытой водами Крещения душой не должны стать его свидетелями. Поэтому диакон сначала произносит ектению об оглашенных, а затем побуждает их удалиться. В первые века христианства словами не ограничивались, а проходили по храму с рассмотрением, не остался ли кто из некрещеных.
Сейчас порядки изменились. Свидетелями Божиих Тайн становятся все желающие, даже те, кто заглянул в церковь из праздного любопытства. Давно утрачен и сам институт оглашения, хотя многие священнослужители чувствуют потребность его возродить. Почему же сохранился этот возглас диакона и молитва Церкви об оглашенных?
Дореволюционная «Настольная книга священнослужителя» говорит: «В разных местах земного шара много иноверцев обращается к Православной Церкви, переходят в Православие и многие из инославных христиан; наша же Церковь заботится о всех своих чадах, где бы они ни были, и молитвенно ходатайствует пред Просветителем душ и телес о всех оглашенных, невзирая на то, что они могут быть отделены громадными пространствами; кроме того, оглашенными являются дети, получившие православное имя через чин наречения младенца, но еще не крещеные… В виду всего этого молитвы об оглашенных никогда не утратят своей силы и значения и будут оставаться в чине литургии, пока будет существовать на земле Церковь Христова».
Что же касается выхода из храма – здесь не стоит смотреть на поведение соседей, а каждому некрещеному человеку надо усвоить лично для себя: пока еще я не имею права участвовать в Евхаристии, а значит, должен уйти.
Верные, об оглашенных помолимся…
Оглашенные как чин у нас отсутствуют. Не у нас одних. Вообще отсутствуют и давно. Не знаю, возможно ли в нашем информационно передозированном, урбанизированном, а значит густонаселенном, торопливом мире, полном одновременно и суеты, и отчуждения, воссоздать оглашенных как чин. То есть не просто батюшке учить и готовить к крещению людей на приходе, что необходимо, а собрать их вместе, внести в списки, регулярно изучать догматы и знакомиться с Писанием. Научить регулярно посещать богослужение и смиренно уходить на словах «Оглашенные, изыдите», а потом крестить всех подготовленных в Великую субботу и подвести к Евхаристии в белых одеждах и со следами мира на омытом теле к радости всей общины. Всё это в полноте и всюду воссоздать трудно, особенно в масштабах такой огромной Поместной Церкви, как Русская. Трудно как для духовенства (уж очень специфичен труд учительства и тайноводства), так и для мирян. Для последних потому, что, как сказано выше, живем мы в мире быстром и пустом, напичканном событиями, но бессодержательном. И от Церкви множество людей на каком-то подсознательном, столетиями воспитанном уровне ожидает треб, а не мудрости; обряда и кратковременного умиления, а не учения о новой жизни и соответствующей практики. Но молитвы об оглашенных у нас есть.
А раз молитвы есть, то нужно наполнить их каким-то практическим смыслом, чтобы не бились слова в потолок, чтобы не блуждало сердце на молитве. Какой же смысл привязать к этой ектении?
Если у кого-то есть друг (друзья), которые годами ходят вокруг да около храма, но внутрь не заходят, читают много всякой религиозной литературы, ищут, одним словом, то, быть может, самое время поминать их на этой ектении? Яко да Господь помилует их… Огласит их словом истины… Открыет им Евангелие правды… Они, положим, слышали уже о Христе, быть может уже и веруют, но мучатся, как в свое время блаженный Августин, от того, что не готовы отдать Богу сердце и жизнь. Таких людей с двоящимся сердцем и пытливой душой много. Молитва толкнет их, придаст то мягкое ускорение, которого всем не хватает для последнего решительного шага. Давайте поэтому подумаем: может, в самый раз поминать их в указанное время Литургии? Поминать в голос с именами.
Или еще одна распространенная ситуация. У кого-то (много таких) родственник – сын, брат, жена – отошел от Церкви и пристал к какой-то религиозной группе вне Православия. Родственники традиционно переживают и спрашивают: как молиться? Давайте подумаем: может, не обязательно служить только специальные молебны? Может, на Литургии вместе с оглашенными поминать таких людей в том случае, если не ушли они в сатанисты, или иеговисты, или сайентологи (список нужно внимательно уточнять)? В число верных их включать нельзя, да и сами они уходом в страну далече себя из списков верных на время вычеркнули. Но и вовсе чуждыми их Христу и Церкви считать никак нельзя в случае ухода, скажем, в баптисты. Все-таки крещены и от Крещения не отказывались. Конечно, каждый случай – отдельный. И разбираться нужно со всеми случаями отдельно, рассуждать, что тоже труд немалый, и ложится он целиком на священников. Общие правила, которые работали бы безотказно, вывести трудно.
И есть у меня еще одна мысль в контексте начатой темы. Кто не рассуждал с выплеском самых разных эмоций на тему множества приезжих в Москве. Те из приезжих, чья кожа иного цвета и чей говор несет в себе ноты степи или ветер с гор, чаще всего мусульмане. Ну, не христиане точно, за исключением грузин и армян. Вокруг этого явления плотно роятся вопросы и проблемы. Как сделать мультикультурное общество мирным? Как помочь пришельцам инкультурироваться? Как самим у себя на Родине не раствориться в иноплеменном море? Эти вопросы должно ставить и решать государство. Но и у христиан есть свои вопросы к теме. В каком-то смысле люди иной культуры, проживающие в христианской стране, – это оглашенные. И чем более страна заслуживает имени христианской, тем больше происходит это мягкое оглашение через повседневное общение, через слух и зрение, через атмосферу праздников и будней, через саму жизнь.
Мигранты разнообразны, как сама жизнь. Некоторые из них, быть может, так и не выучат язык, так и закроются в своих кварталах или уедут, заработав денег, домой. Особенно в первое время по приезде они будут жаться друг к другу, искать своих, сильно скучать и проч. Но постепенно многие из них разговорятся, привыкнут, найдут друзей среди местных; создадутся и смешанные семьи. И здесь уже есть смысл говорить о возможном оглашении. Отметим, что в каждом народе есть люди более и менее чуткие к нравственным вопросам, люди более и менее открытые к поиску Бога и общению с Ним. Вот те, что более открыты, будут прислушиваться и присматриваться, заходить в наши храмы, брать со временем книги. И вот думается мне: не попробовать ли подумать о множестве людей, которых мы привычно считаем чужаками, как о возможной пастве? А если получиться выдавить из себя подобные мысли (ибо это нелегкая задача), то не думать ли о них на той самой ектении об оглашенных? Например (про себя) вот так: «Помяни, Господи, большое множество иноплеменных и иноверных рабов Твоих, среди нас поселившихся, имже отверзи умные очи к познанию Тебе, Истинного Бога и Спасителя. Научи нас всех братской любви друг ко другу и приложи спасаемых к Святой Твоей Церкви».
Безусловно, вопросы поднятые непросты, и мы ничего не решаем окончательно в этих строках, но лишь предлагаем тему для размышления и обсуждения. Однозначно лишь то, что жизнь движется мыслью, и силу мысли недооценивать нельзя. Как только мысль начинает двигаться в ту или иную сторону с постоянством, вся жизнь разворачивает свой курс в сторону, указанную мыслью. Какие же мысли движут нами внутри поднятой темы? Их немного, и вот они: 1) желание, чтобы слово Божие росло и люди от всех племен и языков входили в Церковь и 2) стремление насытить пониманием и личным отношением всякое слово и действие в Божественной Литургии.