Что означает слово физиократия
Значение слова «физиократия»
физиократия
1. французская школа экономистов второй половины XVIII в., основанная около 1750 г. Франсуа Кенэ
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова посреднический (прилагательное):
Синонимы к слову «физиократия»
Предложения со словом «физиократия»
Понятия со словом «физиократия»
Отправить комментарий
Предложения со словом «физиократия»
Физиократия (от греч. physis– природа и kratos – власть) означает «власть природы».
Физиократия – это совокупность социальных институтов (частная собственность, семья, право наследования), обеспечивающая воспроизводство и справедливое распределение общественного продукта.
Физиократия буквально означает «природовластие» (от греческого «физис» – природа и «кратос» – сила, власть).
Синонимы к слову «физиократия»
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Физиократия
Физиократия (от фр. physiocrates — «господство природы») — научная школа, идеи которой были характеры для экономической мысли XVIII века. Представители — Ф. Кёне, А.-Р. Ж. Тюрго (ранние), У. Пэтти, П. Буагильбер (поздние).
Данное направление считало основным источником прироста богатства страны увеличение в национальном выпуске доли сельскохозяйственной продукции. Единственным фактором производства признавалась земля, а преимущественной сферой развития и инвестиций — сельское хозяйство.
По мнению физиократов, экономические законы носят естественный характер (то есть понятны каждому), и отклонение от них ведет к нарушению процесса производства. Только земледельческий труд является производительным, так как при этом работают природа и земля, а труд в других сферах (торговля и промышленность) является непроизводительным, или «бесплодным».
Наиболее известной работой физиократов является «Экономическая таблица» (1758 г.) Ф. Кёне, в которой проведен анализ общественного воспроизводства с позиции установления определенных балансовых пропорций между натуральными (вещественными) и стоимостными элементами общественного продукта. Кёне сгруппировал все хозяйствующие экономические субъекты Франции XVIII века на классы: земледельцев (фермеры и сельские наемные рабочие), собственников (землевладельцы и король) и «бесплодный класс» (промышленники, купцы, ремесленники и наемные рабочие в промышленности). Таким образом он фактически составил первый вариант схемы-таблицы межотраслевого баланса «затрат — выпуска», являющейся прототипом для последующих моделей экономического баланса Л. Вальраса и В. Леонтьева.
Данная экономическая школа заложила основы развития классической политэкономии (У. Пэтти и П. Буагильбер частично сформулировали положения трудовой теории стоимости). На сегодняшний день это направление под именем «физическая экономика» развивает Л. Ларуш, который вместе со своими сторонниками считает, что переосмыслил заново идеи этой школы с учетом достижений современной науки, включая труды С. А. Подолинского и В. И. Вернадского.
В России результаты прикладных выводов учения физиократов оказывали влияние на политику царствования Екатерины II.
Физиократия
Добавлено в закладки: 0
Что такое физиократия? Описание и определение понятия
Физиократия – это направление французской школы экономистов, начавшие своё активное действие во второй половины XVIII в., которую основал около 1750 г. Франсуа Кенэ.
Термин физиократов смог войти в широкое употребление только в XIX веке, при этом при жизни Кенэ и его физиократов они решили называть себя «экономистами», а их учение — «политической экономией». Терминология сменилась с помощью Дюпона де Немура — это первый издатель сочинений Кенэ — потому, что единственный самостоятельный фактор производства, которую эта школа признавала, почва, природа. Хотя это название могло охарактеризовать учения физиократов и в других отношениях, поскольку они были приверженцами «естественных порядков» (ordre 
naturel) в ведении хозяйственной жизни общества — идеи, которая выступала в качестве родственного понятияя естественных прав или естественных законов в рационалистических смыслах философии XVIII в.
Статьи Кенэ, которые он посвящал вопросу цены на хлеб и налоговой системе, были помещены в энциклопедиях Д. Дидро. Существенной заслугой физиократов, и прежде всего их предводителя Кенэ, по выводам К. Маркса, состоит в том, что в пределах буржуазного кругозора они проанализировали капитал. Именно этот момент и делает их труды достойными внимания.
Происхождение теории
Представители английских, а за ними немецких и русских историков в политической экономии считают основополагателем физиократии Адама Смита, но некоторые французские и другие историки видят её начало в учениях физиократии, которые смогли создать первую систематическую теорию, нашедшую применение в политической экономии. По ходу своей специальной работы «О Тюрго как экономисте» учёный из Германии по имени Шеель приводит доводы о том, что физиократы являются истинными родоначальниками политической экономии, при этом называя «смитианизм» только «английским видом физиократизма». Этого же мнения придерживался и историк по имени С.Каплан в своих трудах про политику и политическую экономию Франции в эпоху правления Людовика XV: он фактически ставил знак равенства между представителями физиократов и либеральных экономистов — последователей А. Смита. Сам Адам Смит регулярно посещал кружок физиократов Франсуа Кёнэ и даже думал о том, чтобы посвятить им главную работу своей жизни «Богатство народов», однако изменил свои намерения после кончины французского политэконома, которая произошла незадолго до публикации его работы. Становится очевидной связь основных положений А. Смита и учений Франсуа Кёнэ и представителей физиократов.
Перед появлением физиократов активничал так называемый меркантилизм, который считали скорее системой ведения экономической политики, чем её теорией: меркантилисты не смогли сформулировать цельную научную доктрину — в цельном виде она смогла сложится как доктрина протекционизма только в XIX в. С этой точки зрения физиократия заслуживает предпочтений в том, чтобы называться действительным основополагающим учением, основавшим политическую экономию, тем более, что они смогли оказать большое влияние в том числе и на учения А. Смита. Они были первыми, кто провозгласил тот принцип, что в ведении общественной хозяйственной жизни может господствовать только обычный естественный порядок и что всё, что наука может и должна – это открытие и формулировка этого закона. Единственное, что крайне необходимо, это узнать, какие из законов способны управлять явлениями, распространёнными в экономической жизни — и этого будет более 
чем достаточно для того, чтобы создать полную теорию по производству и распределению богатств. Отсюда появился распространённый дедуктивный метод, который более чем схож с методом А. Смита и некоторых других представителей «классических школ» экономической системы.
Предшественники
Физиократы имели предшественников двоякого рода: первые были из тех, кто уже давно выдвигал на первый план важнейшее значение сельского хозяйства, вторые пытались высказываться за то, чтобы предоставить больше свободы для естественного течения экономической жизни. Непосредственная причина возникновения нового вида экономических школ – категорически скудное материальное положение Франции, которое указывало на ошибки всей устаревшей экономической политики.
К числу человек, которые занимались прежде других изучением экономических вопросов в аграрных направлениях, принадлежал и Виктор Мирабо, в труде которого под названием «Друг людей», который издавали с 1756 г., уже начал высказывать мысли о земледелии в качестве единственного источника благосостояния страны и об экономических свободах, как о лучшей из правительственных политик. Отдельные положения, выдвинутые Мирабо, которые касались этих вопросов, не особо отличались ясностью, потому над систематичностью их выполнения тоже особо никто не работал. Изначально сам Мирабо смог постичь значение каждой из собственных идей, когда начал знакомиться с теорией Кене, чьё первое экономическое сочинение под названием «Tableau économique» увидело свет в 1758 году. Мирабо стал одним из первых последователей 
нового учения и взял на себя обязанность стать его ревностным провозгласителем в целом ряде сочинений. Одновременно стали возникать периодически выпускающиеся издания, которые становились органами новообразованной школы: «Gazette du Commerce», «Journal de l’agriculture, du commerce et des finances» Дюпон де Немура и «Ephémérides du citoyen», которые основали он же на пару с аббатом Бодо, уже выпустившем «Введение в экономическую философию» в 1771 году. Тот самый Дюпон де Немур издавал в 1767—1768 годах сочинения Кене под общим заголовком «Physiocratie», после чего последователей Кене и стали называть «физиократы».
К ним стали примыкать и другие заметные экономисты, как Мерсье де ла Ривьер и Тюрго. Первый принял сначала участие в создании «Журнала земледелия, торговли и финансов», а затем издал в 1767 году книгу «L’ordre naturel et essentiel des sociétés politiques», содержание которой впервые обрисовало для большой публики идеи Кене. Она рассматривала не только экономические, но и политические аспекты с точки зрения физиократов. Согласно учениям Мерсье, государственные строи должны основываться на природе людей; основная его задача состоит в охране свобод и собственностей людей, а лучше всего с этим может сделать справиться только абсолютная монархия, в которой интересы правителя совпадают с интересами всей жителей страны. Такая политическая идея Ривьера была принята и другими представителями течения. В то же время увидела свет книга и Тюрго «Réflexions sur la formation et la distribution des richesses» (1766), которая представляла собой систематический процесс изложения теорий образования и распределения богатства с точки зрения физиократов. Особая роль Тюрго состоит в том, что в начале правления Людовика XVI он в срок в двадцать месяцев фактически занял пост первого в истории министра и попытался, хотя не очень получилось, применить практическую программу реформ физиократов. Немного менее важные сторонники физиократов – Клико-Блерваш и Летрон. Главный письменный труд последнего упомянутого («De l’intérêt social par rapport à la valeur, à la circulation, à l’industrie et au commerce», 1777) до сих пор считают одним из самых понятных и систематических изложений доктрин физиократии, что во многих моментах предвосхитило 
положения самой новой науки. Согласно материалам по частным вопросам о свободе хлебной торговли физиократом стал в том числе и аббат Морелле.
С сочувствием относились к физиократам или только частично разделяли их убеждения Кондильяк, Кондорсе, Мальзерб и Лавуазье. Если брать во внимание видных экономистов того времени, только Неккер и Форбонне продолжали придерживаться некоторых принципов меркантилизма. Некоторые стали причислять к числу физиократов и Гурне, который на самом деле стал пользоваться большими порциями уважения среди последователей физиократии; однако он совсем не разделял мнения о том, что торговля и обрабатывающая промышленность непрактичны. С физиократами у него главным образом общее только убеждение в благодетельности понятия свободной конкуренции; он является автором знаменитого «принципа невмешательства» — по-французски «laissez-faire». Что до значения Гурне в истории физиократической школы, то оно заключается в том, что главным образом он поставлял для последователей Кене аргументы в пользу идеи об экономической свободе. Порой во всем учении физиократов видят главным образом слияние идей двух людей: Гурне и Кене, однако чаще признают зависимость от Гурне в наличии только у Тюрго. Последние исследования (Oncken) смогли показать, что значительно раньше Гурне идеи об экономической свободе начинал высказывать маркиз д’Аржансон.
Основные положения
Самые главные положения физиократической теории в качестве политико-экономических учений изложил основатель школы, поэтому вполне достаточно информации о них способно предоставить учение Кенэ.
Главной работой Кенэ принято считать «Экономическую таблицу» (1758 год), в которой автор провёл тщательный анализ общественного воспроизводства с точки зрения установления некоторых пропорций, устанавливающих баланс между видами натуральны (вещественных) и стоимостных элементов общественной продукции. Фактически, он смог сгруппировать все 
хозяйствующие экономические субъекты Франции XVIII века на определенные классы: земледельцы (фермеры; сельские наёмные рабочие), собственники (землевладельцы; король) и «бесплодный класс» (промышленники; купцы; ремесленники; наёмные рабочие в области промышленности) — Кёне смог составить первый вариант схем-таблиц межотраслевых балансов «затрат-выпусков», которые являются прототипом для следующих моделей планирования и расходов в экономическом балансе Л. Вальраса и В. Леонтьева.
В оценивании их общественных ролей историки не могут точно сойтись между собой, по-разному осознавая их отношение к каждому отдельному социальному классу. Бесспорно, физиократы были склонны враждебно относиться к сословным строям общества, к наличию привилегий у дворянства и к сеньориальному праву. Некоторые историки усиленно обращают внимание на народолюбие физиократов. Один из издателей сочинений представителей физиократов в XIX веке, Дэр, подчёркивает их заслугу в том, что они смогли сформулировать великую проблему наличия справедливости и несправедливости в общественных видов отношений и в каком-то смысле смогли основать школу воспитания социальной морали, которых раньше не было. Представитель исторических наук XIX века А. Лихтенбергер («Le socialisme du XVIII siècle») полагает, что в общепринятом смысле физиократы сыграли роль, которая имеет определенную аналогию с ролью, которую выполняют современные социалисты, поскольку они пытались эманципировать труд и защищать права людей, устанавливая социальную справедливость. Не очень далеко ушли в своих отзывах о физиократии немецкие писатели (Кауц, Шеель, Кон и другие), но и они четко обращали внимание на симпатию к тем, кто трудился и обременён. По своей сути, однако, физиократы стали, как говорил Луи Блан, бессознательными представителями интересов класса буржуазии; Маркс заметил, что «физиократическая система была первой систематической концепцией капиталистического производства».
Не напрасно физиократы стали проповедниками ведения крупного хозяйства: уже Кёнэ придерживался того мнения, что наиболее нормально, чтобы земли, которые обрабатывались под посевы, соединяли в крупные фермы, которые были бы во владении богатых землевладельцев (riches cultivateurs). Только богатые представители фермерства по его мнению могут составлять всю 
силу и могущество граждан, только они могут предоставить занятие для рабочих рук и удерживать в деревне жителей. При этом Кёнэ предоставил объяснение, что слова «богатый фермер» нужно понимать не самостоятельно трудящегося работника, а хозяина, который имеет наёмных работников. Каждый из мелких фермеров должен были превратиться в батрака, который бы работал на крупного фермера, которые и являются «истинными земледельцами». Согласно словам аббата Бодо, общество, которое действительно благоустроено на основании экономического принципа, должно существовать на простых земледельческих рабочих, которые жили бы исключительно на результаты своего труда. Часто отождествляя землю и землевладельцев, интересы процесса земледелия и интересы конкретных сельских хозяев, физиократы почти всегда, когда начинают говорить об интересах представителей производительного класса, принимают во внимание только фермеров. Отсюда совсем недалеко до особенного уровня заботливости о последних — и на самом деле, Кене даёт совет правительству обратить внимание на фермеров и предоставить им множество привилегий, потому что в противоположном случае благодаря своим накоплениям они способны и для других занятий. Заботиться об увеличении объема национального дохода, который заключается, с точки зрения физиократии, в сумме всех доходов от отдельных сельских хозяев, они могли позволить себе признавать необходимость устанавливать благосостояние рабочих по факту просто потому, что в интересах нации продукты потребляют в довольно большом количестве.
Содействовать процессу увеличения рабочей платы физиократы совсем не хотели: Кене дает совет для жатвы собирать пришлых савойских работников, которые могут довольствоваться меньшей платой, чем французы, потому что от этого уменьшается уровень расходов производства и увеличивается уровень доходов каждого из собственников и царя, а вместе с ним возрастет национальное могущество и фонд для рабочей платы (le revenu disponible), который доставляет работникам возможность на лучшее существование. Таким образом, представители физиократии не могли отделять накопления капитала от процесса обогащения землевладельца или крупного фермера: хотя они наблюдали вокруг себя только бедность, имея желание поднять уровень национального богатства, они склонны обращать внимание только на то количество предметов, которые находятся в стране, без какого-либо отношения к процесса их распределения. Необходимость получения капитала на их языках переводили в необходимость капиталистов. Крестьяне рисовались ими либо в качестве мелкого собственника, с едва существующими доходами со своего клочка землицы, либо в качестве половника, который вечно находится в долгу у помещиков, либо в качестве безземельных батраков, которым ни первый, ни второй не может предоставить работы. Согласно точке зрения физиократов, крупное фермерство, в процессе обогащения государства, могло занимать свободные пары рук представителей безземельного крестьянства. В этом смысле физиократы сходились во мнении с довольно многими писателями из агрономов, которые указывавшими, на то, что представители мелкого хозяйства (крестьяне-собственники и половники), невежественные и бедные, а потому не могут служить основанием для некоторых улучшений в способах обрабатывания земли, которые необходимы для подъёма производительности.
Между теоретическими понятиями физиократов, благоприятными для представителей крупной буржуазии и аристократии условиями и их народолюбивыми побуждениями было, в такой ситуации, довольно серьезное противоречие. Прежде всех его наличие отметил Луи Блан, когда он, к примеру, говорил о Тюрго то, что он не всегда был склонен отличаться последовательностью действий по отношению к своим принципам; однако он не намеревался его упрекать, потому что «в этом его слава».
Некоторые из современных историков склонны полагать, что попытки применения во Франции либеральных идей, о которых проповедовали физиократы, привели к значительному голоду во Франции в 1770—1771 годах и 1788—1789 годах, а также экономическому кризису, прогремевшему в 1786—1789 годах, который привёл к состоянию массовой безработицы, что вызвало социальный бум, который обострил события и эксцессы первого из этапов Великой Французской революции.
Что до политического отношения физиократы настаивали на позиции просвещённого абсолютизма. Уже Кене, в мечтах о реализации силы своей экономики, считал необходимым наличие такой силы, которая была бы способна на совершение эту реализацию. Потому он требовал полнейшего единства и безукоризненного господства высшей власти, которая возвышается во имя общих благ над категорически противоположными интересами предпринимателей или других частных лиц. Мерсье де ла Ривьер в главном своём труде развивал мысль о том, что «законный деспотизм» 
(despotisme légal) – это единственное, что в состоянии осуществить дела на общее благо, установить правила естественного общественного порядка, чем вызывал резкий поток возражений со стороны Мабли. По ходу нападения на теорию разделения или равновесия государства, или теорию политического противовеса, Мерсье рассуждает так: если основания хорошего правления очевидно видны для его представителя и оно захочет поступать в соответствии с ними на благо социума, то «контрафорсы» могут только помешать ей — или напротив, в таких противоречиях нет потребности, если основы хорошего управления остались неизвестными властям. Напрасно из страха, что управитель может быть невежественен, ему противопоставят людей, которые едва сумеют управляться самими собой. Впрочем, роль представителя абсолютной власти всегда понимали скорее в смысле безликой силы, которая должна была устранять все, что противоречит «естественным порядкам», чем в смысле той силы, которая должна направляться на созидание чего-то нового.
Мы коротко рассмотрели понятие физиократия: описание, происхождение, предшественники, основные положения. Оставляйте свои комментарии и дополнения к материалу.
Физиократия
Название «физиократия» дано Дюпон де Немуром — первым издателем сочинений Кёне — ввиду того, что единственным самостоятельным фактором производства эта школа считала почву, природу. Впрочем, это название могло бы характеризовать учение физиократов и в другом отношении, так как они были сторонниками «естественного порядка» (ordre naturel) в хозяйственной жизни общества — идеи, родственной понятиям естественного права или естественного закона в рационалистическом смысле философии XVIII в.
Термин «физиократы» вошел в употребление лишь в XIX в., при жизни Кёнэ и его учеников они себя называли «экономистами», а свое учение — «политической экономией» [1]
Статьи Кёне, посвященные вопросам цен на хлеб и налогам, были помещены в энциклопедии Д. Дидро. Существенная заслуга физиократов, и прежде всего Кёне, по мнению К.Маркса, состояла в том, что «… они в пределах буржуазного кругозора дали анализ капитала. Эта-то заслуга и делает их настоящими отцами современной политической экономии» [2]
Содержание
Положения
Физиократы решали вопрос о том, как должны складываться экономические отношения между людьми при свободном действии естественного порядка и каковы будут принципы этих отношений. Подобно школе А. Смита и при том раньше неё, физиократы высказывали убеждение, что предоставление полной свободы действию естественных законов одно только способно осуществить общее благо. В связи с этим находятся и требование уничтожения старых узаконений и учреждений, задерживающих беспрепятственное проявление естественного порядка, и требование невмешательства государственной власти в экономические отношения — желания, одинаково характеризующие и физиократов, и «классическую» школу. Наконец, в обоих случаях мы имеем дело с реакцией против меркантилизма, который (в своем французском варианте) односторонне покровительствовал только торговле и обрабатывающей промышленности; но физиократы впали в другую односторонность, которой избежала теория, созданная А. Смитом.
Физиократы противопоставили торговле и обрабатывающей промышленности сельское хозяйство как единственное занятие, дающее излишек валового дохода над издержками производства, а потому и единственно производительное. Поэтому в их теории земля (почва, силы природы) является единственным фактором производства, тогда как А. Смит рядом с этим фактором поставил два других, труд и капитал — понятия, играющие такую же важную роль во всем дальнейшем развитии политической экономии, как чистой науки. В этом последнем отношении физиократов скорее можно считать предшественниками, чем основателями политической экономии.
Термин «физиократия» употребляется в двояком смысле, а именно чаще всего в более узком значении известной экономической доктрины, реже — в более широком смысле целой теории общества, с социальными и политическими выводами. Первый взгляд на физиократов господствует у иностранцев, второй свойственен французам. Нет сомнения, что главное значение физиократы имеют в истории политической экономии, но из-за этого не следует забывать их политические взгляды, делающие их наиболее видными представителями просвещённого абсолютизма во Франции.
Происхождение теории
Появлению физиократии предшествовал так называемый меркантилизм, который был скорее системой экономической политики, чем политико-экономической теорией: меркантилисты не дали цельной научной доктрины — она в цельном виде сложилась в виде доктрины протекционизма лишь в XIX в. В этом смысле физиократы заслуживают предпочтения в том, чтобы считаться действительными основателями политической экономии, тем более, что они оказали большое влияние и на учение А. Смита. Они первые провозгласили тот принцип, что в хозяйственной жизни общества господствует известный естественный порядок и что наука может и должна его открыть и сформулировать. Стоит только, думали они, узнать, какие законы управляют явлениями экономической жизни — и этого будет совершенно достаточно для создания полной теории производства и распределения богатств. Отсюда их дедуктивный метод, весьма сходный с методом А. Смита и других представителей «классической школы» политической экономии.
Предшественники
У физиократов были предшественники двоякого рода: одни уже давно выдвигали на первый план важное значение сельского хозяйства, другие высказывались за предоставление естественному течению экономической жизни большей свободы. Уже Сюлли, министр склонявшегося к меркантилизму Генриха IV, говорил, что «земледелие и скотоводство — два сосца, питающие Францию» и что эти два занятия — настоящие золотоносные жилы, превосходящие все сокровища Перу. На той же точке зрения стояли в начале XVIII века Буагильбер, автор сочинения «Le détail de la France sous Louis XIV», и маршал Вобан, к которым позднее примкнул Кантильон, оказавший большое влияние на физиократов через Виктора Мирабо, комментировавшего идеи этого английского экономиста в своём «Друге людей». С другой стороны, Локк положил основание всей школе естественного права XVIII в., под влиянием которой сложилась физиократическая идея естественного порядка, и высказывался за свободу торговли; на той же точке зрения стоял Кантильон, идеями которого пользовался и А. Смит. Непосредственной причиной возникновения новой экономической школы было материальное оскудение Франции, указывавшее на ошибочность всей прежней экономической политики. «В конце 1750 г., — говорит Вольтер, — нация, пресытившись стихами, комедиями, трагедиями, романами, моральными рассуждениями и богословскими диспутами, принялась, наконец, рассуждать о хлебе. Можно было предположить, выходя из театра комической оперы, что Франции предстояло продавать хлеб в небывалых размерах». Действительно, около этого времени французское общество обратило внимание на печальное положение сельского хозяйства, и даже образовалась своего рода «агрономическая мода».
К числу лиц, занявшихся ранее других экономическими вопросами в аграрном направлении, принадлежал Виктор Мирабо, который в своём «Друге людей», издававшемся с 1756 г., уже высказывал мысли о земледелии как единственном источнике благосостояния государств и об экономической свободе как лучшей правительственной политике. Отдельные положения Мирабо, касавшиеся этих вопросов, не отличались, однако, ясностью и не были приведены в систему. Впервые сам Мирабо постиг значение собственных идей, когда познакомился с теорией Кене, первое экономическое сочинение которого («Tableau économique») вышло в свет в 1758 г. Мирабо одним из первых примкнул к новому учению и стал ревностным его глашатаем в целом ряде сочинений. Одновременно возникли периодические издания, ставшие органами новой школы, «Gazette du Commerce», «Journal de l’agriculture, du commerce et des finances» Дюпон де Немура и «Ephémérides du citoyen», основанный им же вместе с аб. Бодо, автором «Введения в экономическую философию» (1771). Тот же Дюпон де Немур издал в 1767—68 гг. сочинения Кене под общим заглавием «Physiocratie», после чего последователи Кене и получили название «физиократы».
К ним примкнули и другие видные экономисты, как то: Мерсье де ла Ривьер и Тюрго. Первый из них, приняв сначала участие в «Журнале земледелия, торговли и финансов», издал в 1767 г. книгу «L’ordre naturel et essentiel des sociétés politiques», из которой впервые большая публика познакомилась с идеями Кене. В ней рассматривались не только экономические, но и политические вопросы с физиократической точки зрения. По учению Мерсье, государственный строй должен основываться на природе человека; вся его задача — в охране свободы и собственности людей, а это лучше всего может сделать абсолютная монархия, в которой совпадают интересы правителя с интересами всей страны. Эта политическая идея Мерсье де ла Ривьера была принята и другими физиократами. Тогда же вышла в свет книга Тюрго «Réflexions sur la formation et la distribution des richesses» (1766), представляющая собой уже систематическое изложение теории образования и распределения богатств с физиократической точки зрения. Особое значение Тюрго заключается в том, что в начале царствования Людовика XVI он в течение двадцати месяцев занимал пост первого (фактически) министра и сделал попытку — впрочем, не удавшуюся, — провести на практике физиократическую программу реформ. Менее важными сторонниками физиократов были Клико-Блерваш и Летрон. Главное сочинение последнего («De l’intérêt social par rapport а la valeur, а la circulation, а l’industrie et au commerce», 1777) считается одним из наиболее ясных и систематических изложений доктрины физиократов, во многих вопросах предвосхитившим положения новейшей науки. По частному вопросу о свободе хлебной торговли в ряды физиократов стал и аббат Морелле.
Основные положения
Все главные основания физиократической теории как политико-экономического учения были изложены уже основателем школы, а потому о них вполне достаточное понятие даёт учение Кене.
В главной работе Кёне «Экономическая таблица» (1758) проведён анализ общественного воспроизводства с позиции установления определённых балансовых пропорций между натуральными (вещественными) и стоимостными элементами общественного продукта. Фактически, сгруппировав всех хозяйствующих экономических субъектов Франции XVIII века на классы: земледельцев (фермеры и сельские наёмные рабочие), собственников (землевладельцы и король) и «бесплодный класс» (промышленники, купцы, ремесленники и наёмные рабочие в промышленности) — Кёне составил первый вариант схемы-таблицы межотраслевого баланса «затрат-выпуска», являющейся прототипом для последующих моделей экономического баланса Л.Вальраса и В.Леонтьева.
В оценке их общественной роли историки не вполне сходятся между собой, неодинаково понимая их отношение к отдельным социальным классам. Несомненно, что физиократы враждебно относились к сословному строю общества, к привилегиям дворянства и к сеньориальным правам. Некоторые историки особенно подчеркивают народолюбие физиократов. Издатель сочинений физиократов в XIX в., Дэр, ставит им в заслугу, что они «формулировали великую проблему справедливого и несправедливого» в общественных отношениях и в этом смысле «основали школу социальной морали, которой раньше не существовало». Новейший историк социализма (Lichtenberger, «Le socialisme du XVIII siècle») говорит, что «в известном смысле физиократы играли роль, имеющую некоторую аналогию с ролью современных социалистов, так как они стремились эманципировать труд и защищали права социальной справедливости». Не так далеко идут в своих отзывах немецкие писатели (Кауц, Шеель, Кон и др.), но и они подчеркивают симпатию к трудящимся и обременённым. В сущности, однако, физиократы были, как полагал Луи Блан, бессознательными представителями интересов буржуазии; Маркс заметил, что «физиократическая система была первой систематической концепцией капиталистического производства».
Не случайно поэтому физиократы были проповедниками крупного хозяйства: уже Кёнэ считал наиболее нормальным, чтобы земли, обрабатываемые под посевы, соединялись в большие фермы, которые находились бы в руках богатых землевладельцев (riches cultivateurs). Только богатые фермеры составляют, по его мнению, силу и могущество нации, только они могут дать занятие рабочим рукам и удержать в деревне жителей. При этом Кёнэ объяснял, что под словами «богатый фермер» не следует понимать работника, который сам пашет, а хозяина, имеющего наёмных рабочих. Все мелкие фермеры должны были превратиться в батраков, работающих на крупных фермеров, которые и суть «истинные земледельцы». По словам аббата Бодо, «в обществе, истинно благоустроенном на основах экономических принципов», должны существовать простые земледельческие рабочие, которые жили бы только своим трудом. Отождествляя нередко землю и землевладельца, интересы земледелия и интересы сельских хозяев, физиократы очень часто, когда говорят об интересах производительного класса, имеют в виду именно только фермеров. Отсюда недалеко было до особенной заботливости о последних — и действительно, Кене советует правительству наградить фермеров всякими привилегиями, так как в противном случае благодаря своему богатству они могут приняться за другие занятия. Заботясь об увеличении национального дохода, заключавшемся, с точки зрения физиократов, в сумме доходов отдельных сельских хозяев, они признавали необходимость благосостояния рабочих едва ли не потому только, что в интересах нации продукты должны потребляться в возможно большем количестве.
Содействовать увеличению рабочей платы физиократы вовсе не были намерены: Кене советует для жатвы брать пришлых савойских рабочих, которые довольствуются меньшей платой, чем французские, ибо от этого уменьшаются расходы производства и увеличиваются доходы собственников и государя, а вместе с ними возрастает могущество нации и фонд рабочей платы (le revenu disponible), который доставит рабочим возможность лучшего существования. Таким образом, физиократы не умели отделить накопление капиталов от обогащения землевладельцев и крупных фермеров: наблюдая вокруг себя одну бедность, желая поднять национальное богатство, они обращали внимание исключительно на количество предметов, находящихся в стране, без всякого отношения к их распределению. Необходимость капиталов на их языке переводилась в необходимость капиталистов. Крестьянин рисовался им либо в виде мелкого собственника, едва существующего доходами со своей землицы, либо в виде половника, вечно находящегося в долгу у помещика, либо в виде безземельного батрака, которому ни тот, ни другой не могут доставить работы. По мнению физиократов, крупное фермерство, обогащая государство, могло занять свободные руки безземельного крестьянства. В этом отношении физиократы сходились с весьма многими агрономическими писателями, указывавшими, что мелкое хозяйство крестьян-собственников и половников, невежественных и бедных, не в состоянии служить основой для тех улучшений в способах обработки земли, которые требуются для подъёма её производительности.
Между теорией физиократов, благоприятной для крупной буржуазии и аристократии, и их народолюбивыми чувствами было, таким образом, довольно значительное противоречие. Раньше всего оно было отмечено Луи Бланом, когда он, например, говорил о Тюрго: «он не всегда отличался последовательностью по отношению к своим принципам; не будем его за это упрекать, ибо в этом его слава».
В политическом отношении физиократы стояли на точке зрения просвещённого абсолютизма. Уже Кене, мечтая о реализации своей экономической системы, считал необходимой такую силу, которая могла бы совершить эту реализацию. Он требовал поэтому полного единства и безусловного господства верховной власти, возвышающейся во имя общего блага над противоположными интересами частных лиц. Мерсье де ла Ривьер в главном своём сочинении развивал ту мысль, что «законный деспотизм» (despotisme légal) один в состоянии осуществить общее благо, установить естественный общественный порядок, чем вызвал резкие возражения со стороны Мабли. Нападая на теорию разделения и равновесия властей или теорию политических противовесов, Мерсье рассуждал так: если основы хорошего правления очевидны для власти и она захочет поступать сообразно с ними на благо общества, то «контрафорсы» могут лишь помешать ей — и наоборот, в таких противовесах нет надобности, раз основы хорошего правления остаются неизвестными власти. Напрасно из боязни, что правитель может быть невежественным, ему противопоставляют людей, едва умеющих управлять самими собой. Впрочем, роль абсолютной власти понималась скорее в смысле силы, которая должна устранить все, что мешает «естественному порядку», чем в смысле силы, которая должна созидать нечто новое.
В последнем отношении интересен разговор Екатерины II с Мерсье де ла Ривьером, которого она пригласила в Петербург для совета с ним о законодательстве «Каких правил, — спросила она, — следует держаться, чтобы дать наиболее подходящие законы для народа?» — «Давать или создавать законы — такая задача, государыня, которой Бог никому не предоставлял», — отвечал, Мерсье де ла Ривьер, вызвав новый вопрос Екатерины о том, к чему же, в таком случае, он сводит науку правления. «Наука правления, — сказал он, — сводится к признанию и проявлению законов, начертанных Богом в организации людей; желать идти дальше было бы большим несчастьем и чересчур смелым предприятием». Учение физиократов оказало влияние на французскую революцию. «Из их среды, — говорит Бланки в своей „Истории политической экономии“, — был дан сигнал ко всем общественным реформам, какие только были совершены или предприняты в Европе в течение 80 лет; можно даже сказать, что, за немногими исключениями, французская революция была не чем иным, как их теорией в действии». Луи Блан, видевший в физиократах представителей интересов буржуазии, хотевших заменить одну аристократию другой, и потому называвший их учение «ложным и опасным», тем не менее прославлял их как проповедников новых идей, из которых вышли все преобразования революционной эпохи. «Экономисты, — говорит о Ф. Токвиль в „Старом порядке и революции“, — играли в истории менее блестящую роль, чем философы; быть может, они и меньше, нежели последние, оказали влияния на возникновение революции — и тем не менее я думаю, что истинный её характер лучше всего познается именно в их сочинениях. Одни высказывали то, что можно было себе вообразить; другие иногда указывали на то, что нужно было делать. Все учреждения, которые революция должна была безвозвратно уничтожить, были особенным предметом их нападок; ни одно не имело права на пощаду в их глазах. Наоборот, все те учреждения, которые могут рассматриваться как настоящие создания революции, были заранее возвещены физиократами и с жаром ими прославлены. С трудом можно было бы назвать хотя бы одно, зародыш которого уже не существовал бы в каких-либо их сочинениях; в них мы находим все, что было наиболее существенного в революции». В сочинениях Ф. Токвиль отмечает и будущий «революционный и демократический темперамент» деятелей конца XVIII в., и «безграничное презрение к прошлому», и веру во всемогущество государства в деле устранения всех зол.
Оценивая общее значение физиократов, один из самых последних исследователей их учения (Мархлевский) называет отдельные случаи влияния физиократов на жизнь «революционными бациллами физиократизма». Несколько иначе относится большинство историков к чисто научной стороне этого учения.
После появления «Богатства народов» Ад. Смита школа Кене пришла в полный упадок, хотя у неё были ещё сторонники даже в XIX в.: Дюпон де Немур — до самой своей смерти (1817), в тридцатых годах — Ж. М. Дютан и др. В классической школе полит. экономии установилось, в общем, самое отрицательное отношение к физиократам, не всегда справедливое. В своём «Капитале» Маркс довольно часто говорит о физиократах (в примечаниях) с сочувствием; одно количество цитат указывает на то, как высоко ставил он иногда этих предшественников классической школы. В отдельных случаях он даже находил понимание тех или других вопросов более глубоким и более последовательным у физиократов, нежели у А. Смита. Сам вопрос о зависимости последнего от физиократов был подвергнут внимательному пересмотру, результаты которого оказались благоприятными для физиократов Сочинения физиократов изданы Дэром в «Collection des principaux économistes»; «Друг людей» Мирабо переиздан Rouxel’ем в 1883 г., а сочинения Кене перепечатал Онкен.
Физиократия вне Франции
Физиократы нашли многочисленных последователей за пределами Франции. Особенно много было их в Германии, в которой наиболее замечательными физиократами были Шлеттвейн, советник маркграфа баденского Карла-Фридриха Фюрстенау, Шпрингер, в особенности же Мовильон и швейцарец Изелин. Самым замечательным представителем немецкого физиократизма считается маркграф Карл-Фридрих, написавший «Abrégé de l’economie politique» (1772) и сделавший попытку реформы налогов в духе системы: в нескольких деревнях он, вместо всех прежних налогов, ввёл «единый налог» (impôt unique) в виде 1 /5 «чистого дохода» (produit net) от произведений почвы; но этого частного опыта, продолжавшегося более двадцати лет (1770—1792), он не обобщил. Как теоретики, немецкие физиократы ничего не прибавили к учению своих французских собратьев. В Германии ещё в XIX веке встречались сторонники физиократии: например, в 1819 г. Шмальц во втором издании своей «Энциклопедии камеральных наук» продолжает называть себя физиократом. Противниками физиократов среди немцев выступили Юстус Мёзер (который, как защитник старины, вооружился и против учения А. Смита), И. Мозер, Дом и Штрелин.
Путь для физиократии в Италии расчистил Бандини, главными же сторонниками её были Дельфико, Негри, Фиорентино, Дженнаро («Annona», 1783), Саркиани («Intorno al sistema delle pubbl. imposizione», 1791). Отчасти новое учение повлияло и на некоторых итальянских меркантилистов, как то: Паолетти, Филанджиери, Бриганти, д’Арко и Менготти, тогда как в лице Верри оно встретило сильного критика. В практическом отношении влияние доктрины сказалось на реформах Леопольда Тосканского. Физиократы нашли последователей также и в Швеции. Из двух политических партий (шляп и шапок), боровшихся здесь за власть в середине ΧVΙΙΙ в., одна (шапки) стояла на стороне преимущественного покровительства сельскому хозяйству. С конца 50-х годов в шведской литературе велась оживленная полемика о мерах, которые могли бы содействовать развитию земледелия и хлебной торговли. По этому вопросу и по вопросу о мерах к увеличению роста народонаселения шведские публицисты стали прислушиваться к тому, что писалось во Франции. Под влиянием «Друга людей» Шеффер в 1759 г. написал «Мысли о влиянии нравов на количество населения», которыми начинается проповедь в Швеции физиократических идей. Через несколько лет Олаф Рунеберг, «шведский Гурне», издал сочинение « Undersökning om vara näringar äro Komma till en mot folkstoken svarande höjd», в котором выставил положение, что свободная конкуренция есть жизненный принцип торговли. Самым замечательным шведским физиократом был Хидениус, автор мемуара о причинах эмиграции и мерах к её прекращению, рассуждения об «источнике бедности государства» и др. сочинений, изданных в шестидесятых годах XVIII в. У Хидениуса были многочисленные последователи, из которых наиболее замечательны Брункман и Вестерман (Лилиенкранц).
В Польше почва для распространения физиократических идей была подготовлена тем, что земледелие было там почти единственным занятием населения и ещё в XVI веке между поляками были сторонники свободной торговли хлебом. С другой стороны, знатные поляки в XVIII в. очень охотно сближались с представителями французской философской и научной мысли (например, графа Хрептовича Мирабо лично рекомендовал маркграфу баденскому, а Дюпон де Немур прямо причислял к «экономистам»). Бодо и Дюпон де Немур сами одно время жили в Польше и были близки к некоторым магнатским домам. Главными представителями физиократии в Польше были: краковский профессор естественного права Антон Поплавский, ортодоксальный физиократ, автор «Собрания некоторых политических материй» (1774); виленский профессор того же предмета Иероним Стройновский, уже испытавший на себе влияние А. Смита, как это явствует из его «Учения о естественном и политическом праве и о политической экономии» (1785); политический деятель конца XVIII в. Валериан Стройновский, самый известный среди польских физиократов, написавший «Ekonomika powszechna krajowa» (1816). Физиократия оказала в Польше значительное влияние на некоторых политических реформаторов второй половины XVIII в. — например на Сташица и Коллонтая — и на многочисленных, большей частью анонимных авторов брошюр о крестьянском вопросе и о других злобах дня падавшей Речи Посполитой.
Физиократы в России
Чистых представителей физиократической теории в России не было, но влияние прикладных выводов их учения сказалось в первой половине царствования Екатерины II. Идеи физиократов распространялись у нас при помощи французской просветительной литературы: Екатерина могла познакомиться с ними из Вольтера и Энциклопедии. В Наказе отголоском этих идей является возвеличение земледелия над промышленностью и торговлей и взгляд на свободу торговли. Но и тут уже эти мнения обставлены оговорками и ограничениями. Тем не менее, с первых годов царствования Екатерины уничтожаются привилегии, данные фабрикам в прежнее время, уничтожаются монополии на заведение фабрик того или другого рода, в том числе и казенных, отменяются льготы от разных повинностей; наконец, манифестом 17-го марта 1775 г. устанавливается принцип свободной конкуренции, уничтожается концессионный порядок устройства промышленных заведений и система специальных сборов с фабрик и заводов. В тот же период издается сравнительно более льготный для ввоза тариф 1766 г. Наконец, интерес окружающих императрицу лиц к физиократическим учениям выражается в создании — по образцу европейских учреждений, основанных сторонниками физиократов, — Вольного экономического общества (1765). На вопрос, поставленный Обществом по желанию императрицы для соискания премии, — о собственности крестьян, прислано было несколько ответов, написанных в духе физиократов, и эти ответы были одобрены Обществом. При участии кн. Д. А. Голицына, русского посла в Париже, переписывавшегося в 60-х годах с Екатериной по крестьянскому вопросу, выписан был даже рекомендованный Дидро представитель школы физиократов, Мерсье де ла Ривьер, неприятно поразивший императрицу своим самомнением и слишком высоким представлением о той роли, которую он готовил себе в России в качестве законодателя. После 8-месячного пребывания в Петербурге (1767—68) он был отослан назад во Францию, и с этих пор начинается быстрое охлаждение Екатерины к физиократам. В своей частной переписке она жалуется (середина 70-х годов), что «экономисты» её осаждают навязчивыми советами, называет их «дурачьем» и «крикунами» и не упускает случая посмеяться над ними. «Я не сторонница запрещений, — говорит она теперь, — но полагаю, что некоторые из них введены с целью устранения неудобств и было бы неблагоразумно и опрометчиво до них касаться». Она возражает против полной свободы хлебной торговли и даже против отмены внутренних городских сборов, последовавшей при имп. Елизавете. В 80-х годах политика Екатерины относительно торговли и промышленности окончательно изменяется в духе, противоположном принципам физиократов. В русском обществе идеи физиократов как известное политико-экономическое учение не имели сколько-нибудь заметного влияния: занятое политическими и философскими идеями, оно мало обращало внимания на политическую экономию. Когда такой интерес явился в начале XIX в., в политической экономии уже господствовали идеи Адама Смита, которые и проникли в Россию.
Современность
В наше время это направление под именем физическая экономика развивает Линдон Ларуш, который вместе со своими сторонниками считает, что переосмыслил заново основания этой школы с учётом достижений современной науки, включая труды С. А. Подолинского и В. И. Вернадского.