Приблизительно с 500 по 321 г. до н. э. в Афинском полисе существовала демократическая форма правления. Любой гражданин имел право (и даже обязанность) участвовать в работе Народного собрания. Разделения властей в современном понимании не было.
Содержание
Народное собрание
Высшим органом власти было Народное собрание — экклесия, в котором могли принимать участие все взрослые мужчины, имевшие права гражданства. От участия отстранялись женщины, чужеземцы и рабы. Народное собрание собиралось довольно часто, несколько раз в месяц, в нем принимали участие несколько тысяч человек (все население Афинского полиса, имевшее право голоса, оценивается современными исследователями в 20-30 тыс. человек). На собрании решались наиболее важные вопросы жизни полиса. Во времена расцвета афинской демократии для того, чтобы позволить беднейшим гражданам оторваться от работы и принимать участие в народном собрании, была введена плата за участие в экклесии в размере примерного дневного заработка ремесленника.
Совет пятисот
В перерывах между собраниями экклесии текущими делами занималось булэ — «совет пятисот». Члены булэ избирались по жребию из граждан не моложе 30 лет, по 50 человек от каждой из 10 фил. Такие 50 человек составляли т. н. пританию, каждая из которых выполняла функции булэ в течение 1/10 части года.
Гелиэя
Судебные дела рассматривались в «суде присяжных» — гелиэе. Гелиэя состояла из 6 000 человек, которые выбирались по жребию. Эти 6 000 человек были разделены на 10 дикастериев, примерно по 500 человек в каждом (100 из них считались запасными). При рассмотрении дела оно рассматривалось определенным декастерием, причем из-за многочисленности судей подкуп был практически исключен.
Продолжал существовать ареопаг, однако его реальная власть в условиях демократии была очень сильно ограничена.
Должности
Исполняли решения народного собрания и других органов носители должностей. Все должности в Афинах были коллегиальными и практически все исполнялись по жребию. Исключение составляли должности, требовавшие особых навыков — стратегов и руководителей полисных финансов, носители которых выбирались голосованием. Коллегия десяти стратегов играла очень важную роль в Афинах и сами стратеги были влиятельными гражданами. Так, формальная власть Перикла состояла в том, что он в течение длительного времени переизбирался на должность стратега.
Обилие государственных должностей в Древних Афинах приводило к тому, что каждый гражданин за свою жизнь не раз занимал различные должности, приобщаясь к управлению государством и постоянно участвуя в его жизни.
Чтобы описать, откуда происходит слово демократия и что этимологически означает, необходимо вернуться в древнюю Грецию, когда появилась эта форма правления.
Некоторые историки согласны, что происходит от термина demokratia, происходит от двух греческих слов: пошли, что означает «обычные люди» и Кратос что означает «сила» Тогда демократия будет означать «власть простых людей».
Однако понять это слово этимологически оказывается немного сложнее, и необходимо вернуться к истории Афин в 508 году до нашей эры..
Когда этот город в поисках свободы от репрессивного правительства был реорганизован, и таким образом начались основы демократии, которые в настоящее время известны.
Происхождение слова демократрACIA
Аттика была разделена на важные районы, являясь одним из них городом Афинами и его окрестностями. Он был разделен на несколько зон или районов; они изначально назывались пошли.
Каждый мужчина из Аттики был признан гражданином пошли, и будучи старше 18 лет участвовал в политических решениях. Женщины, рабы или иностранцы были запрещены.
Таким образом, в действительности, в соответствии с тем, что известно сегодня о демократии, в Афинах оно не применялось как таковое, но его можно понимать как правительство, которое представляло районы или районы Афин..
Плутарху удалось определить демократию с другой точки зрения, ссылаясь на тот факт, что слово произошло от сочетания слов демиургов (ремесленники Аттики) и геоморфы (крестьяне Аттики), социальные классы, которые составляли демос.
Тогда определение, которое Плутарко дал демократии, было: «правительство ремесленников и крестьян».
По поводу слова Кратос, толкование «власти» часто ставится под сомнение некоторыми историками, утверждая, что делается ссылка на «осуществленную силу», а не на представительную власть, которая призвана дать.
Если этимологически это означает силу, оказываемую демосами (гражданами), она может иметь коннотацию, более похожую на навязывание полномочий и законов, чем та, которая дана в настоящее время в учебниках..
Характеристика демократии в Древней Греции
Значение, данное Кратос (сила, сила), предлагает диатрибу некоторых историков, поэтому предлагают изучить особенности демократии, осуществляемой греками в Афинах.
Эти характеристики перечислены ниже:
Эти характеристики дали политическому режиму в Афинах качества, отделенные от значения навязывания власти силой, ориентированные в большей степени на понимание Кратос как способность действовать.
demokratia, тогда это не просто «сила демос»; скорее это означает, в более широком смысле, «уполномоченные демки». Это режим, при котором демоверсии обретают коллективную способность осуществлять изменения в публичной сфере..
В начале статьи приведем довольно длинную цитату. «Мы живем свободною политической жизнью в государстве и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях повседневной жизни; мы не раздражаемся, если кто-то делает что-либо в свое удовольствие, и не показываем при этом досады, хотя и безвредной, но все же удручающей другого. Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов главным образом из страха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время; в особенности же прислушиваемся ко всем тем законам, которые существуют на пользу обижаемым и которые, будучи не писанными, влекут (за нарушение их) общественный позор».
Уважаемый читатель, когда это было сказано? Ответ – две с половиной тысячи лет тому назад. Это выступление знаменитого греческого стратега Перикла (490-429 г.г. до н. э.) на могиле молодых лакедемонян погибших в начале Пелопонесской войны. Их донес нам тоже греческий историк Фукид (460 –400 г.г. до н.э.) в своей знаменитой «Истории». Странно, правда. Ведь слова были сказаны так давно, а как по современному звучат. Почему их можно услышать и сейчас и это не вызовет удивление? Мы вокруг слышим: демократия, демократическое общество, устоявшееся демократическое государство, демократические ценности. Есть много людей, которые свято верят в то, что скрывается под словом «демократия», переводя его прямо – «народовластие».
Следовательно, уже в древности возникла необходимость объяснять с одной стороны, почему у власти должны быть грамотные и богатые, а с другой, что они избраны всем народом, представляют интересы народа и равны избравшему их народу. Для справедливости следует отметить, что иногда избирали и простых (это когда выборный орган входило до500 человек) граждан и им даже жалование платили. Время требовало найти способ убедить народ, чтобы он поверил, что это его власть, она его представляет.
Вот собственно, зачем и была придумана «демократия». Назвать тем то, чем в принципе оно не является.
Это слово настолько древнее, что оно родственник таких религий как даосизм, брахманизм, зороастризм и уж старше таких «молодых» религий как христианство и ислам. Если за ранними верованиями стоит либо светлое, либо темное, а в более поздних уже нечто, что имеет облик человека. Демократы же верят в народ, собственно даже не в народ, а в то, что власть должна представлять народ и защищать некие демократические ценности. Тем не менее, они, защищая власть, как правило, все время ее критикуют.
Тогда возникает законный вопрос – зачем слово «демократия» надо переводить прямо «народовластие». А если так не поступать? Тогда это загадка. Если говорим, например, висит груша – нельзя скушать. Понимаем, что это лампочка, но не начинаем же обсуждать – стекло, можно порезаться и вообще это не съедобный предмет.
Ведь и власть не представляет весь народ, а только его часть – хватит и 25% как и у древних греков. В тоже время власть пытается убедить, что она народная, она от народа и это ей, в общем, то удается. Во власти всегда умные, грамотные люди, а иногда даже и честные, преследующие им одним известные цели. В демократию многие верят, а другие, что у власти понимают, что надо поддерживать эту веру. Так что же такое «демократия»?
Выступление Перикла, приведенное в начале, появилось именно тогда, когда это было нужно, чтобы убедить всех остальных, что у власти стоят люди, которым править доверил народ и им надо подчиняться. Им, избранным, важно, чтобы граждане в них верили, вне зависимости от того какой религии эти граждане придерживаются. При этом применяются различные методы убеждения, как и во времена древних греков, так и в наше время от бомбардировок в Югославии и Ираке, до выступления любимых народом артистов на телеэкране.
Тогда закономерно возникает вопрос, так что же выбросить демократические ценности? Нет, они формировались веками в них многие верят и многие стремятся их утверждать, поэтому они должны оставаться, как и десять заповедей и моральный кодекс строителя коммунизма. Вопросам развития демократии, ее связи с другими общественными организациями и партиями, соотношению и взаимоотношению власти и демократии посвящено огромное число исследований. В Интернете на слово «демократия» дается сайтов 75 420 в которых 4 502 574 документов. Однако все они посвящены одному – как было бы хорошо, если была бы демократия. Излагаются представления авторов о демократии, а точнее о соотношении демократии и власти. Пойдем от определения.
Если дано определение демократии как религии просвещенных, то лучше всего поступить, так как поступают со всеми другими религиями, а именно отделить ее от государства, т.е. от власти. Следовательно, отдельно рассматривать демократические ценности как таковые, например как десять заповедей, оставляя в названии слово «демократия» как дань традиции. В тоже время отдельно рассматривать власть как таковую, интересам какой части населения она служит – в обязательном порядке в процентном отношении.
О трудностях перевода, или Что такое демократия на самом деле
Сегодня древнегреческое слово «демократия» переводят как «власть народа». Однако этот перевод совсем не верен. «Народ» в древнегреческом языке обозначался другими словами: «этнос» (в современном языке значение ближе к слову «нация») и «популус» (население). Что такое «демос»? Это свободные люди, имеющие рабов. Остальные граждане никаких избирательных прав не имели. Другими словами, понятие «народ» гораздо шире и полнее, чем понятие «демос»
Аристотель указывает критерий: чтобы все граждане, собравшись, могли видеть друг друга. С его точки зрения, максимальное население не должно было превышать 20000 граждан (конечно, к этой цифре нужно прибавить жен и детей, а также многочисленных не-граждан и рабов, которых вообще не считали за людей). Да, греческая демократия была рабовладельческим режимом.
Демос вершил правосудие прямым путем. Иногда по очереди, иногда по жребию, но всегда прямо. Сама идея так называемых «народных представителей» никак не вмещалась в понятие демократии в Афинах. Управительные функции, конечно, исполнялись отдельными лицами, но эти лица не были «представителями», а всего лишь «приказчиками», «экзекуторами» или «временно исполняющими поручения». Причем считалось, что такими «приказчиками» могут и должны быть все граждане.
За исключением специфически военных должностей, на все другие должности афинская демократия назначала граждан путем жребия на бобах. Причем демос мог в любой момент прямо вмешаться в исполнение любой должности, чего как раз не допускает представительная система.
В Риме, который хотя и был не демократией, а республикой, по-гречески «политией» (то есть, по определению Аристотеля, смешанным строем, в котором власть принадлежала одновременно и большинству и меньшинству), та его часть, которую можно условно назвать демократической, то есть плебс, тоже не знала представительства. Когда римский плебс получил право законодательства, он его вершил прямым путем через плебисциты (буквально «народные сходки»), но не через выбираемых представителей.
Согласно Аристотелю и другим политическим мыслителям древности, идея выборов является типично аристократической или олигархической идеей. «Бросание жребия является демократическим учреждением. Выборное начало, напротив, является олигархическим» (Аристотель, «Политика»).
Описание сущности демократии самими древними греками может вызвать некоторое удивление. Псевдо-Ксенофонт в «Республике афинян» (по-видимому, написанной около 430 года до Р. X.) утверждает: «И во всех странах лучшая часть противостоит демократии, потому что между лучшими имеется минимум недисциплины и зла, и максимум правоты для добродетели».
С 2007 года в календаре ООН 15 сентября помечено как Международный день демократии. Тамошние идеологи трактуют ее как «универсальную ценность, основанную на свободном волеизъявлении народа, который определяет свои политические, экономические, социальные и культурные системы, и на его активном участии в решении вопросов, касающихся всех аспектов его жизни». При этом «хотя у демократий есть общие черты, не существует какой-то одной модели демократии»; «демократия не является собственностью отдельной страны или региона, а ее неотъемлемый принцип — должное уважение суверенитета, права на самоопределение и территориальной целостности».
Не далее как в сентябре 2017 года специальный Демократический фонд ООН (UNDEF) проводил в Афинах Демократический форум, в рамках которого участникам зачитывали торжественную аристотелевскую речь, вручали демократическую награду, учрежденную Афинами, водили на экскурсии «Дорогой демократии» (по агоре) и «Красота и демократия» (по Акрополю), возили на дорогущий курорт Коста-Наварино смотреть кино по программе «Фильмы и демократия». Хочется думать, что участники форума уловили иронию происходящего: ведь беседовать о равноправии сподручнее в условиях роскошных гостиниц, чем посреди трущоб. И конечно, все осознавали, что они обсуждают Очень Важные Вопросы местной и глобальной справедливости на исторической родине демократии.
Шутки шутками, но один из хорошо усвоенных Западом древнегреческих текстов — это погребальная речь, произнесенная афинским политиком Периклом в 430 году до н. э. Вот фрагмент из этого выступления, сохраненного для нас историком Фукидидом:
«Наш государственный строй не подражает чужим учреждениям; мы сами скорее служим образцом для некоторых, чем подражаем другим. Называется этот строй демократическим, потому что он зиждется не на меньшинстве, а на большинстве. По отношению к частным интересам законы наши предоставляют равноправие для всех; что же касается политического значения, то у нас в государственной жизни каждый им пользуется предпочтительно перед другим не в силу того, что его поддерживает та или иная политическая партия, но в зависимости от его доблести, стяжающей ему добрую славу в том или другом деле; равным образом, скромность звания не служит бедняку препятствием к деятельности, если только он может оказать какую-либо услугу государству.
Мы живем свободною политическою жизнью в государстве и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях повседневной жизни;мы не раздражаемся, если кто-то делает что-либо в свое удовольствие, и не показываем при этом досады, хотя и безвредной, но все же удручающей другого.
Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов главным образом из страха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время; в особенности же прислушиваемся ко всем тем законам, которые существуют на пользу обижаемым и которые, будучи неписанными, влекут (за нарушение их) общественный позор» (пер. Ф.Г. Мищенко и С.А. Жебелева).
Подумать только! Чуть ли не все социально-политические ценностные ориентиры современности перечислены в этом абзаце: участие большинства в жизни государства, свобода без подозрительности, жизнь в удовольствие, законопослушность, защита слабых. Что может быть лучше? Впрочем, сам Перикл говорил более об идеале, нежели о действительности. Чтобы представить себе, какой была на самом деле афинская (и вообще древнегреческая) демократия, нужно понимать, кто такие эти «мы».
Древние Афины и прилегающая к ним область Аттика занимали площадь примерно в 2500 кв. км. Это — современная Москва. Только в отличие от многомиллионной российской столицы, в Аттике в самые тучные годы, скажем в 440–430-е, жило примерно 300 тысяч человек.
Гражданами считалась только десятая часть: это были свободные мужчины старше 18 лет, рожденные от афинян по обеим линиям — и отцовской, и материнской. Полными гражданскими правами из этих 30 тысяч человек обладали лишь 20 тысяч — те, кто достиг тридцатилетия.
Все остальные — рабы, женщины и иностранцы — гражданами не были.
Перикл, которого мы цитировали выше, развелся со своей первой женой, афинянкой. Во второй раз в брак он не вступил: его новая спутница жизни Аспазия была уроженкой Милета и, вероятно, гетерой. Ее положение считалось ненормальным — по всем пунктам: иностранка, куртизанка, состоятельная и образованная женщина. И только поэтому она могла вести необычную по древнегреческим меркам жизнь, то есть хоть чем-то похожую на нашу эмансипированную. Среднестатистическая же замужняя афинянка сидела на своей женской половине дома практически безвылазно — ей даже на рынок за продуктами ходить не полагалось. Женщины покидали родной очаг только ради немногих религиозных праздников.
Парадокс: афинские драматурги подарили миру такие потрясающие, сильные женские образы — Медею, Антигону, Электру, — но представительницы прекрасной половины человечества не могли ходить в театр и уж тем более в нем не играли.
Когда мы смотрим на великую Ирен Папас в роли, скажем, Электры, то мы не должны себя обманывать: от античности в кадре и фильме осталось только немного текста и отчасти пейзаж.
Так вот, у Аспазии и Перикла был сын по имени Перикл. Когда старшие дети старшего Перикла умерли от чумы в 429 году, безутешный отец умолил афинян даровать гражданство Периклу-младшему. Это было редкое исключение. Помните, в начале обзора упоминалась торжественная аристотелевская речь, подготовленная для Демократического форума? Один из величайших мыслителей древности, ее автор прожил в Афинах ровно половину жизни, но гражданином так и не стал: он был уроженцем второсортной Стагиры, городка на северо-востоке Греции. Среди бесчисленных заслуг Аристотеля перед наукой есть и классификация политических устройств греческих государств. Надо ли говорить, что к демократии он относился прохладно и считал ее допустимой, но далеко не лучшей формой правления.
Собственно, Аристотель, будучи виртуозом классификации всего и вся, различал пять видов демократии, и ни один из них не был идеален. Но даже такой титан античной науки не мог и подумать о том, чтобы уравнять мужчину и женщину: «Как различаются воздержность и мужество мужчины и женщины: мужчина, если бы он был храбр настолько, насколько храбра мужественная женщина, показался бы трусом, а женщина, если бы она была так же скромна, как скромен добрый мужчина, показалась бы болтливой; и умение управлять хозяйством не в одном и том же сказывается у мужчины и у женщины; его дело — наживать, ее — сохранять» («Политика», кн. 3, 1277b; пер. А.И. Доватура).
Что уж говорить о рабах? «Государство создается не ради того только, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо; в противном случае следовало бы допустить также и государство, состоящее из рабов или из животных, чего в действительности не бывает, так как ни те, ни другие не составляют общества, стремящегося к благоденствию всех и строящего жизнь по своему предначертанию» (там же, 1280a). И это писал умнейший из древних греков.
Получается, что афинская демократия — это закрытый мужской клуб.
В старом советском учебнике истории Древнего мира между тем говорится, что греческая демократия хоть и была такой-сякой-рабовладельческой, но все-таки допускала к управлению «гораздо больше свободных людей, чем в других странах той поры». Уточним только: свободных мужчин.
Как работала демократия, мы неплохо знаем на примере Афин. Всякий гражданин старше 20 лет имел право выступать в народном собрании. Оно заседало 40 раз в год на холме Пникс, кворум составлял 6000 человек. Помимо собрания, существовал Совет пятисот (буле), участники которого избирались сроком на один год по жребию. Для них вводились дополнительные ограничения: служить не более двух сроков подряд и не более двух раз за жизнь. Из числа советников жребием же выбирались пританы, «председатели», руководившие повседневной работой; каждому притану отводилась только десятая часть года для выполнения своих функций.
Это лишь несколько звеньев государственного механизма Афин, но и они дают представление о его характерных особенностях: прямая демократия, а не представительная, должности не просто выборные, а раздаются по жребию (никаких назначений и предварительных квалификационных условий), постоянная, частая, контролируемая ротация кадров. Справедливости ради скажем, что, конечно, не на все посты назначали по жребию: полководцев, например, выбирали, голосуя поднятой рукой, но, что интересно, вершащие судьбы народа конечности не пересчитывали, а просто прикидывали, достаточно ли их взмыло вверх.
Афиняне постоянно выбирали законодателей и судей, причем количество тех и других тоже исчислялось тысячами.
Получается, что практически любой гражданин, не занятый работой в поле или мастерской и не призванный на войну, состоял на государственной службе в том или ином качестве и получал за это деньги.
Если присмотреться к некоторым особенностям работы афинской демократии, то нетрудно увидеть знакомые проблемы. Взять, к примеру, протестное голосование. Афиняне придумали процедуру остракизма — изгнания гражданина из города сроком на десять лет. Пришедшие в собрание писали имена не полюбившихся им деятелей на черепках, потом производили подсчет и изгоняли того, против кого было подано больше всего голосов. У Плутарха есть знаменитый анекдот на эту тему: «Рассказывают, что когда надписывали черепки, какой-то неграмотный, неотесанный крестьянин протянул Аристиду — первому, кто попался ему навстречу, — черепок и попросил написать имя Аристида. Тот удивился и спросил, не обидел ли его каким-нибудь образом Аристид. „Нет, — ответил крестьянин, — я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу „Справедливый“ да „Справедливый“. “ Аристид ничего не ответил, написал свое имя и вернул черепок» (пер. С.П. Маркиша).
Сравнительно недавно на Акрополе нашли 190 черепков с именем
Фемистокла, но почерков, которыми оно написано, оказалось всего с десяток — следовательно, «бюллетени» подготовили заранее противники полководца, сыгравшего решающую роль в победе над персами.
Порча «бланков» тоже была известна афинянам — археологам не единожды попадались черепки, на которых написано слово «голод»; а на одном из них гражданин начертал обращение к Кимону и предложил ему удалиться из города вместе с Эльпиникой: ходили слухи об инцесте между этим знаменитым политиком и его родной сестрой. Кстати, процедура остракизма в классическую эпоху была освоена и за пределами Афин — по крайней мере в Аргосе и Сиракузах, а возможно, еще в Милете и Мегаре.
Аристотель, как мы помним, относился к народовластию с осторожностью и скепсисом; мыслители позднего времени попросту опасались прямой демократии. Вот что писал Цицерон, которого от «золотого века» Афин отделяло лет 350:
«Древняя Греция, некогда процветавшая благодаря своим богатствам, владычеству и славе, пала из-за одного вот какого зла: неумеренной свободы и своеволия народных сходок.
Всякий раз, когда в театре рассаживались неискушенные люди, необразованные и невежественные, они начинали бесполезные войны, ставили во главе государства мятежных людей, изгоняли из него граждан с величайшими заслугами» («В защиту Луция Валерия Флакка», пер. В.О. Горенштейна).
Среди антизаслуг греческого народовластия памятно убийство в 370 году то ли 1200, то ли 1500 аргосских олигархов: их забили до смерти демократы. Не во всякой военной кампании эллины теряли столько своих граждан сразу.
Суд Сократа и вынесенный ему приговор еще один плод прямой демократии. Великому философу вменяли в вину неуважение к афинским богам и совращение молодежи. Его судил 501 присяжный. Сначала они должны были решить, виновен ли Сократ вообще. За проголосовал 281 человек, против — 220. Во втором раунде обсуждалось, приговаривать ли его к смерти. За высказался 321 афинянин, а против — 180.
То есть в необходимости смерти подсудимого было уверено больше народу, чем в его виновности!
Как бы нам ни было жаль Сократа, нельзя не отметить следующие обстоятельства:
— процедура вынесения приговора была демократической;
— от непочтительного старика всерьез ожидали, что он просто снимется с места и уедет из города, — тюрьму никто не охранял, но непреклонный философ, оставаясь до конца гражданином, отказался;
Все это, конечно, не умаляет мерзости произошедшего.
Вернемся к представлениям о демократии, которых придерживается ООН. Сейчас это «универсальная ценность», но она не была такой у древних греков: вот уж чем они точно не интересовались, так это универсальностью. Демократия в наши дни — это волеизъявление народа, но Афины и другие города-государства не думали о своих жителях как о народе. Ничего они не знали и о правах человека: рабство было естественной частью их жизни.
У поэта Гесиода в «Трудах и днях» прямо говорится, что нужно простому, но свободному смертному: «В первую очередь — дом и вол работящий для пашни, / Женщина, чтобы волов подгонять: не жена — покупная!» (пер. В.В. Вересаева).
Словом, греческая демократия была способом решать задачи государственного управления, одним из многих возможных, а не самоцелью.
Зато греки как никто умели смеяться над собой. Мало у какой демократии найдется такая едкая сатира на собственный строй, как Аристофановы «Женщины в народном собрании». Многие из нас согласятся с главной героиней этой комедии Праксагорой:
«Законы здесь таковские, / Что сочиняют их мертвецки пьяные. / Все вздор и несуразная нелепица». Или: «Заботы одинаковы о городе / У всех нас. Огорчаясь и печалуясь, / Слежу я за разрухой государственной / И вижу: негодяи правят городом. / А если и случится кто порядочный, / Становится десятикратным жуликом. / Зовут другого, тот — подлее во сто крат» (пер. А.И. Пиотровского).
