Что означает шаболда на жаргоне
энциклопедия жизненных ответов
мы стараемся находить самые интересные вопросы и давать на них исчерпывающие ответы. заходите к нам почаще и вы всегда будете находить для себя что-нибудь новое и интересное.
темы вопросов
актуальные комментарии к ответам
Что такое шаболда?
Шаболда (пореже — шабалда)
1) В воровском жаргоне, преступном сленге:
2) в современном молодёжном сленге:
а) девушка легкого поведения;
б) девушка, подруга, объект ухаживания (пример словоупотребления, найденый на одном из форумов интернета: «пацаны … меж собой собственных тёлок шаболдами именуют. Класса «моя шаболда ….»»).
Слово вышло от глагола «шаболдить».
По Фасмеру: Шаболда (шебалда) — лоботряс; шабала I — тряпка, лоскуток; чурка, колода (ругат.), башка; шабола — рожа морск. зверька (арханг.); болтун, лгун (южн.); шабала II — отвал плуга (вятск.), шумовка (костром., перм.); шабалда — негодник, пропащий человек, болтун, лгун. Тяжело отделить от шабала I — Этимологический словарь Фасмера.
В существительном «шаболда» («шабала»), возможно, смешаны два различных слова: в южнорусских говорах шабала — «болтун» (так и в ряде сибирских), а в северных и поволжских — «ветошь, лохмотья». На юге прозвище Шабала, Шебала, Шабалда давали пустомеле, болтуну, или праздношатающемуся. Было выражение: «Шабалу бить» — слоняться в отсутствие дела, лясы точить; в итоге шебалой стали в шуточку именовать и голову (ср. «балда» в значении «голова»). В рязанских, тамбовских и нижегородских краях шабала — обноски, затасканная одежка, а у костромичей и пермяков то же слово обозначает осиновый чурбан, из которого мастерят посуду. Это слово имело возможность также иметь значение «ошмётки».
Дополнительно на New-Best.com о значении слов и выражений, крылатых фразах и цитатах:
Дополнительно на New-Best.com о лингвистике:
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Добавить комментарий Отменить ответ
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Черный список: слова, которые мы зря произносим, не зная их происхождение
Спойлер: они из словаря уголовников. И часть из них успела прижиться в вашем лексиконе.
Богатый русский язык невозможно представить без жаргонизмов — слов или словосочетаний, которые употребляют определенные группы носителей языка. К примеру, каждый любитель компьютерных игр с легкостью ответит, что такое «респаун» (возвращение персонажа к жизни после того, как он был убит). А из армейского жаргона в повседневную жизнь перекочевало слово «салага».
Ни для кого не секрет, что свой жаргон есть и у преступников. Более того, многие выражения нам знакомы, а некоторые и вовсе стали привычными. Если вы знаете, что такое «ботать по фене», но никогда не слышали про «пахана» и «баклана», приготовьтесь к небольшому ликбезу. Рассказываем про словарь уголовников, которым не стоит пользоваться.
История воровского жаргона
У уголовного жаргона есть несколько целей: во-первых, благодаря «фене» участники преступного сообщества могут отделиться от социума и противопоставить себя законопослушным гражданам. Не менее важное предназначение жаргона — запутать стороннего слушателя, ведь смысл беседы заключенных для него становится абсолютно непостижимым. В воровском жаргоне отражена иерархия мира преступников: авторитеты слышат в свой адрес уважительные выражения, а вот те, кому не удалось подняться на верхние ступени иерархии, являются носителями обидных кличек.
Жаргон зародился очень давно: примерно в XIX веке преступники заимствовали арго, использовавшийся бродячими торговцами офенями — так появилось знакомое название «феня». В воровском жаргоне присутствуют слова из идиша (еврейский язык германской группы), заимствования из украинского и других языков. Особый язык исправительных колоний прославили писатели в 1930–1950-е годы: в своих трудах его употребляли Дмитрий Лихачев и Александр Солженицын. В результате многие слова из воровского жаргона перешли не только в разговорный, но и в литературный русский язык.
Слова, которые стали для нас привычными
Зачастую во время речи мы не задумываемся, откуда в наш язык пришло то или иное слово. А ведь многие выражения, которые стали для нас обыденностью, появились в лексиконе именно из воровского жаргона. Приводим самые распространенные варианты.
«Понт»
В арго у термина было несколько трактовок: отвлечение внимания; действие, которое совершают напоказ; демонстрированная роскошь. Популярность к слову «понт» пришла еще в дореволюционное время. В нулевые оно распространилось среди молодежи — так описывали что-то слишком вычурное. Кстати, когда-то «понтом» именовали жертву шулера, воровской прием, помогавший отвлечь ее внимание.
«Кент»
Если спросить, что значит «кент», большинство ответит «близкий друг» или «товарищ». Но мало кто задумывается, что в воровской среде «кентом» называют соучастника преступления или того, кто придерживается криминальных понятий.
Морфологический разбор слова «шаболда»
Морфологический разбор «шаболда»:
«Шаболда»
Грамматический разбор
Смотрите также:
Синтаксический разбор «Я не люблю, когда математики, знающие намного больше меня, не могут ясно выражать свои мысли.»
Морфологический разбор слова «шаболда»
Фонетический разбор слова «шаболда»
Синонимы «шаболда»
Карточка «шаболда»
Разбор частей речи
Далее давайте разберем морфологические признаки каждой из частей речи русского языка на примерах. Согласно лингвистике русского языка, выделяют три группы из 10 частей речи, по общим признакам:
1. Самостоятельные части речи:
2. Служебные части речи:
3. Междометия.
Ни в одну из классификаций (по морфологической системе) русского языка не попадают:
Морфологический разбор существительного
План морфологического разбора существительного
Малыш (отвечает на вопрос кто?) – имя существительное;
Морфологический разбор слова «молоко» (отвечает на вопрос кого? Что?).
Приводим ещё один образец, как сделать морфологический разбор существительного, на основе литературного источника:
«Две дамы подбежали к Лужину и помогли ему встать. Он ладонью стал сбивать пыль с пальто. (пример из: «Защита Лужина», Владимир Набоков).»
Дамы (кто?) — имя существительное;
Лужину (кому?) — имя существительное;
Ладонью (чем?) — имя существительное;
Пыль (что?) — имя существительное;
(с) Пальто (С чего?) — существительное;
Морфологический разбор прилагательного
Имя прилагательное — это знаменательная часть речи. Отвечает на вопросы Какой? Какое? Какая? Какие? и характеризует признаки или качества предмета. Таблица морфологических признаков имени прилагательного:
План морфологического разбора прилагательного
Полная луна взошла над городом.
Полная (какая?) – имя прилагательное;
Вот еще целый литературный отрывок и морфологический разбор имени прилагательного, на примерах:
Девушка была прекрасна: стройная, тоненькая, глаза голубые, как два изумительных сапфира, так и заглядывали к вам в душу.
Прекрасна (какова?) — имя прилагательное;
Стройная (какая?) — имя прилагательное;
Тоненькая (какая?) — имя прилагательное;
Голубые (какие?) — имя прилагательное;
Изумительных (каких?) — имя прилагательное;
Морфологические признаки глагола
Согласно морфологии русского языка, глагол — это самостоятельная часть речи. Он может обозначать действие (гулять), свойство (хромать), отношение (равняться), состояние (радоваться), признак (белеться, красоваться) предмета. Глаголы отвечают на вопрос что делать? что сделать? что делает? что делал? или что будет делать? Разным группам глагольных словоформ присущи неоднородные морфологические характеристики и грамматические признаки.
Морфологические формы глаголов:
Морфологический разбор глагола
Морфологический разбор глагола пример
Чтобы понять схему, проведем письменный разбор морфологии глагола на примере предложения:
Вороне как-то Бог послал кусочек сыру. (басня, И. Крылов)
Послал (что сделал?) — часть речи глагол;
Следующий онлайн образец морфологического разбора глагола в предложении:
Какая тишина, прислушайтесь.
Прислушайтесь (что сделайте?) — глагол;
План морфологического разбора глагола онлайн бесплатно, на основе примера из целого абзаца:
— Его нужно предостеречь.
— Не надо, пусть знает в другой раз, как нарушать правила.
— Подождите, потом скажу. Вошел! («Золотой телёнок», И. Ильф)
Предостеречь (что сделать?) — глагол;
Пусть знает (что делает?) — часть речи глагол;
Нарушать (что делать?) — слово глагол;
Подождите (что сделайте?) — часть речи глагол;
Вошел (что сделал?) — глагол;
«Балай стукачилу за свисток» Лучший карманник СССР — о тайном языке воровского мира
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
В будущем году один из лучших карманников СССР Заур Зугумов, отсидевший 27 лет и известный в криминальных кругах как Зверь и Золоторучка, планирует опубликовать второй том словаря воровского жаргона. В этой книге автор расшифрует для обывателей уже не отдельные слова, а целые фразы, смысл которых понятен лишь тем, кто знаком с криминальным миром не понаслышке. При этом на создание воровского словаря автора подтолкнули сотрудники Интерпола, которым неожиданно потребовалась помощь человека, знающего тайный смысл этих странных слов. Об истории написания своих книг и наиболее ярких примерах воровского жаргона «Ленте.ру» рассказал сам Заур Зугумов.
Совет с Лубянки
Все началось в 2004 году. Я как раз находился в издательстве, где выходили мои книги, когда в редакцию неожиданно приехали сотрудники Интерпола и попросили меня проехать с ними. Через час мы оказались в здании российского бюро. Меня провели в огромную комнату, где сразу бросился в глаза большой круглый стол, заваленный какими-то книгами. Все они были раскрыты. Как позже выяснилось, это были словари воровской фени (воровского жаргона), изданные в разные годы и разными авторами. Большинство вышло в 90-е — время, когда в стране уже не было цензуры.
В комнате находились пятеро офицеров Интерпола: немец, француз, русский и двое — из англоязычных стран. Соотечественник, как позже выяснилось, оказался в чине генерала; с ним мне и пришлось общаться. Как выяснилось, международная организация столкнулась с проблемой: был перехвачен телефонный разговор, который собеседники (если не ошибаюсь, оружейные бароны) из разных стран вели по фене, причем колымской. Вот так она звучит:
«Балай стукачилу за свисток и прикошатни его, а то петь начнет до шухера» / Хватай стукача за горло и придуши его, а то болтать начнет, беду накличет.
Эволюция жаргона
Вообще, жаргон был придуман в местах лишения свободы, а точнее, еще на каторге в дореволюционной России, с тем, чтобы надзиратели не могли понять, о чем говорят заключенные. Со временем, конечно же, надзиратели узнавали значение тех или иных слов и словосочетаний, но и тюремные лингвисты без дела не сидели. Менялись слова, прибаутки и присказки, но их значения оставались прежними. В плане смыслов ничего не поменялось с дореволюционных времен — но формы очень изменчивы. Бывает, что прежние значения уступают место новым, а бывает, что они существуют параллельно, поэтому жаргон не просто изучать.
Вот лишь несколько примеров. Скажем, слово «заарканить» — сделать кого-то подвластным себе, извлекая из этого пользу. Это происходит, к примеру, когда человека шантажируют, или узнав о его слабостях, умело играют на них. Термин «заарканить» употреблялся с дореволюционных времен и где-то до середины ХХ века по всему СССР. Позже ему на смену пришло менее цензурное словосочетание, которое я приводить не буду.
«Заарканить его не было проблем, ведь я знал всю его подноготную».
Другой пример — «завали жало», то есть заткнись, перестань трепаться. Так говорят человеку, который уже не раз говорил лишнее, точнее, проявлял некомпетентность при разговорах на воровскую тему. Это словосочетание также употреблялось с дореволюционных времен и примерно до середины ХХ века по всему Союзу, пока ему на смену не пришло другое — «за метлой следи».
«Завали жало, щенок, дай послушать сведущих людей».
«Закоцать стиры» — произвести над стирами (лагерный вариант карт) ряд операций, в том числе и нанесение крапа (меток) под какую-либо определенную игру, к примеру, под «очко». Употреблялось примерно с начала 30-х до середины 60-х годов XX века на всей территории СССР, в основном в местах лишения свободы. Позже было заменено словосочетанием «зарядить пулемет».
«Чтобы закоцать стиры по уму, нужно не один день провести за решеткой».
Мыслить по фене
Надо понимать, что люди из уголовной среды не используют жаргонные слова лишь затем, чтобы скрыть смысл своих фраз от посторонних — они на фене и думают, и разговаривают. Приведу такой пример. Допустим, идет суд по делу о групповом изнасиловании. Выступил первый подсудимый, рассказал, как было совершено преступление. Потом встает второй — и добавляет:
«Кент дела ботает, бикса была в жилу, но сука» / Товарищ говорит правду, женщина была что надо, но выдала нас правоохранительным органам».
Этот странный язык — питерская феня, одна из трех. А вот пример колымской — той самой, которая ввела в ступор бывалых сотрудников Интерпола.
«Волком не смотри, он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! Памарки у него, точняк» / Не подозревай напрасно. Он не притворяется и не обманывает, что ничего не помнит. Я знаю».
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
Самая же распространенная феня — общероссийская, которая, как следует из названия, встречается по всей стране. Ее оборот, к примеру, может быть таким:
«Такому, как он, быть у дяди на поруках равносильно новому сроку».
Это странное выражение — «быть у дяди на поруках» — означает находиться под надзором в правоохранительных органах по месту жительства. Освободившемуся из мест лишения свободы злостному нарушителю режима содержания по месту его жительства посылали соответствующую характеристику, исходя из которой ему определяли надзор. Как правило, его давали на год, но он мог продолжаться и до трех лет. Если в течение этого времени поднадзорный совершал три нарушения, его вновь заключали под стражу сроком до трех лет. Словосочетание употреблялось с начала 60-х и до середины 90-х годов ХХ века, когда был принят новый УК, по которому за нарушения надзора уголовная ответственность в виде трехлетнего лишения свободы исключалась повсеместно.
Тюремные шифровки
У общероссийской фени есть обороты на все случаи жизни. Скажем, фраза «Вася, крой — грачи летят, не накроешь — улетят» горячо любима картежниками. Это обращение к товарищу, как правило, в тот момент, когда за решетку приходит очередной этап. Смысл призыва в том, чтобы остановить арестанта-новичка и вовлечь в азартную карточную игру; если этого не сделать сразу, потом уже не получится. Позже арестанты-земляки или знакомые объяснят порядки на зоне, и жертву уже не обманешь.
«Вспороть брюхо медведю было воровской профессией адмирала Нельсона [кличка], ибо он был непревзойденный медвежатник».
Фото: Анатолий Кузярин / ТАСС
«В случае запала было решено завалить пса, который шел на хвосте у банды, ибо они [бандиты] знали, с кем имеют дело».
Другое расхожее выражение, распространившееся по всему Союзу, — «вязать концы зеленому прокурору», то есть готовиться к побегу с наступлением весны. Оно употребляется примерно с середины 30-х годов XX века главным образом в местах лишения свободы.
«Еще зимой мы решили, что вязать концы будем зеленому прокурору».
Сегодня на воровской фене говорят по всей России. По тому, какой путь прошла наша тюремная лексика, можно судить об эволюции российской тюрьмы и ее обитателей. Пока существует тюрьма, будет и феня, а значит, тюремная субкультура еще долго не уйдет в прошлое, как бы часто ее ни хоронили.
Шаболда
Я же за себя не боялся, ведь у меня была семья.
Которая осталась на оккупированной территории.
И если поначалу до меня доходили некоторые слухи, какие то разговоры… о зверствах фашистов, то теперь же все давно знали, что евреев немцы в живых не оставляют.
Но я плевать хотел на все эти слухи и разговоры, и на людей, от которых я это слышал, и, каким то участком мозга, где должно обитать чувство под названием надежда, уповал на то, что именно моих родных должен уберечь еврейский Бог, или проведение, или какой-нибудь счастливый случай.
К тому же, что стоит еврейскому Богу, или проведению, или счастливому случаю уберечь всего то четверых человек.
Маму с отцом и младших сестрёнок моих, близняшек: Лею и Беллочку.
Эти самые родные для меня люди должны жить! Ведь я заплатил за это своей кровью!
Война, будь она трижды проклята, закончилась.
Я ехал с поверженной и разрушенной до основания Германии на победившую, но тоже разрушенную до основания родину и, чем ближе приближался к дому, тем больше боялся того, что меня там ожидает.
Я понимал, что наверняка найду свой, некогда красивый город, в развалинах; я был уверен, что многих и многих своих друзей и знакомцев уже нет на этом свете, но всё это было ничто по сравнению с ожидаемой потерей семьи.
Это страх был в разы хуже страха схлопотать пулю, когда ты выскакиваешь из окопа и бежишь по голому полю навстречу ураганному огню.
Он, этот страх тяжелее всех других страхов. С ним ничего нельзя поделать! Ты не можешь метнуть в него гранату или укрыться от него в свежей воронке! Он просто пожирает тебя изнутри… день и ночь… день и ночь… До тех пор, пока ты не сойдёшь с ума или не вернешься домой, чтобы уже закончить, наконец, эти мучения раз и навсегда!
Но в этот раз «сотка» сослужила мне горькую службу. Она камня на камне не оставила от нашего хаты… и от летней кухни… и от сарая тоже… Только колодец и остался… Он находился чуть дальше от дома, возле двух акаций, которые тоже не пострадали.
Помню, перед самой войной, я приделал между акациями качели для Леи и Беллочки. Вообще то я так думал, что для Леи и Беллочки! Но потом оказалось, что я смастерил их для всех соседских детей. Так что у нас во дворе чуть ли не до самой темноты было шумно и весело.
Я подошел к деревьям и прислонился щекой к одному из них.
«Мои милые акации… Беззащитные мои подруги… Вам, деревьям, тоже досталось от этой войны… Вы тоже страдали… как птицы… и звери… И вас тоже погубили немало… Вы, конечно, вините во всём нас, людей… Что ж… И правильно делаете…»
Деревья, вдруг, зашумели от поднявшегося ветра, вроде отвечая мне…
Глупо, конечно, но меня это взволновало!
И я опять обратился к ним.
«Вы наверняка всё видели и всё знаете… Расскажите мне, что вы видели…»
Я ждал ответа… но ветер, будь он не ладен, больше не поднимался…
Значит, дома у меня теперь нет. Дома, в котором я родился и вырос.
Я огляделся. Многие хаты пострадали или совсем были разрушены.
Оттого очень уж неестественно на этом фоне смотрелся дом Житомирских.
Как будто война прошла мимо него. Стоит себе живёхонький.
Вот, оказывается и у домов такая история случается… Вокруг всё разрушено, а дом Житомирских стоит, как ни в чём не бывало!
По всему выходит, есть доля такая одинаковая… у людей и у домов…
Видать, у каждого своя судьба имеется… И у человека, и у дерева, и у хаты…
Какая же судьба досталась моей семье.
…Из дома Житомирских вышла женщина.
Я живо поставил себя на её место: она выходит на крыльцо и видит солдата с вещмешком за спиной, который стоит прижавшись щекой к акации. Та ещё картина.
Это была мать Славки Хромого, тётка Галя…
Мы со Славкой в одном классе учились.
Он с рождения хромотой страдал, у него одна нога короче другой, поэтому его и в армию не призвали.
Не очень радостно у ней это вышло.
Она развела руками:
Она хотела ещё что то добавить к «вот», но я ее перебил:
— Вы знаете, что с моими?
Она вдруг затараторила, запричитала, смешивая всё в кучу и глотая слова:
— Так немцы же… Оккупация… Такое было… Детей нечем кормить… Евреев всех согнали… Ой! Ваших. Додик, я ничего… А молодых в Германию угнали… За Славика душа болела… Такое было… Страх Божий… И стреляли… ваших… там… за Михалёвой балкой… А что делать. Жить всё равно надо… Все боялись…
Она ещё продолжала…
Я не останавливал её…
И смотрел на неё… вернее, сквозь неё…
Но внутри меня уже назревало что то страшное…
Внутри я уже готов был воевать… стрелять… только в кого.
А почему у тетки Гали глаза сухие.
Ей не страшно от того, что она мне рассказывает.
Она, что, не скорбит вместе со мной.
Она сразу замолчала… нет! Заткнулась. И уставилась на меня…
А в глазах её страх!
Я подумал, наверное, она испугалась сейчас за сына. Я же в военной форме, а он всего лишь хромой…
Затем, видимо, поняла про дом и чуть виновато:
— Мы теперь там живём.
А Житомирские где теперь живут?!
Они теперь вообще не живут!
Я клокотал от гнева!
Я был зол на тётку Галю и на её Славика.
Я был готов сорвать на них свою злость и своё бессилие!
Ясно, что они не при чём.
Но за её сухие глаза, и за то, что они сейчас жили в доме Житомирских, которых фашисты уничтожили и закопали, как собак каких то за Михалёвой балкой, я был вне себя.
Она просяще так промямлила:
— Пойдём в хату, Додик… Славика увидишь… Я покормлю тебя…
Она что, совсем ополоумела.
Мы сейчас пойдем к ним и я, как ни в чём не бывало, буду есть из посуды Житомирских.
Из той посуды, которую баба Соня мыла при мне десятки раз.
Да эти тарелки небось до сих пор её руками пахнут!
Она наверное побоялась возразить и быстро ретировалась в дом.
Славки долго не было.
Наверное, мамаша его ко встрече со мной готовила, чтоб я не раздражался.
Но Славка нормально себя повел.
Вышел с бутылкой самогона, двумя стаканами и миской соленых огурцов.
Поставил всё на деревянный столик, который ещё дед Наум, муж бабы Сони сколотил в палисаднике.
Я покосился на миску. Может, Житомирских, а может с собой принесли…
Славка, хромая, подошел ко мне и обнял меня.
Почему то это успокоило мои взбунтовавшиеся нервы…
Может он не понимал, что это слишком горькая Победа для меня.
Мне хотелось выпить за память… За память о моей семье… и за мой народ…
А за Победу я еще в Германии пил.
Славка, недолго думая, последовал моему примеру и тут же налил ещё по одной.
К огурцам мы не притронулись.
Я заметил, как тётка Галя подсматривала за нами из окна.
Не собираюсь я её сына лупить!
Славка помолчал, собираясь с мыслями.
— Понимаешь, когда немцы пришли, первое, что они сделали – это начали вашими заниматься. Ну там, объявления всякие вывесили… Что все евреи должны зарегистрироваться и всё такое… Потом эти дурацкие нашивки заставили нацепить… А потом…
Я удивленно взглянул на него.
— Да не за себя боялся. Не за себя. За мать вон. За людей вообще.
— За людей ты боялся. Половина города евреи были. За них ты не боялся, когда их немец под Михалёву балку свозил.
Я взял в руки стакан, покрутил его туда-сюда…
Зря я, наверное, со Славкой так…
Поставил стакан на стол и крикнул:
Он, видать, тоже не желал ссориться – сразу вышел и сел к столу.
Посидели, думая каждый о своем.
Не знаю, о чём думал Славка, а я думал о алкоголе.
Самогон, спирт, водка…
Война чему хочешь научит: и пить не морщась, и убивать не сожалея…
А убивать приходилось много…
Муторно в голове… думаешь об этом постоянно… и снится тоже…
Не менее тяжко было видеть, как другие убивают и когда других убивают…
Как с этим жить после войны.
И вот тут приходят на помощь водка, спирт, самогон…
Они заглушают боль… Хотя бы на какое то время…
Слава тому, кто придумал лекарство от душевной боли! Слава самогону. Егей.
А вот для чего употреблять, когда тебе радостно, я до сих пор не пойму!
Не вижу смысла в допинге, когда тебе и так хорошо!
Другое дело, когда хреново! Вот тогда алкоголь – лекарство.
Наверное, мне теперь всю оставшуюся жизнь кошмары сниться будут.
Что ж… есть у меня волшебная пилюля от этого!
… Проснулся, когда уже солнце во всю светило.
Как я вчера оказался на их веранде, не помню.
Там в углу топчан стоит… Я этот топчан помнил ещё мальчишкой…
Не думал, что мне ещё доведётся когда то спать на нём. Ещё и в драбадан пьяным!
Повёл меня Славка за Михалёву балку.
Идти туда хотелось и не хотелось.
Поэтому я сказал Славке прихватить с собой пилюлю.
Ничего не увижу… Одну сырую землю.
Но что делать с моим воображением!
Сейчас моё чёртово воображение – враг мой. Сейчас оно начнёт медленно убивать меня. Мой мозг точно услышит, как жутко вопили женщины… как дети плакали от страха… Мои Лея и Белочка… и как немцы издевательски смеялись… И над всем этим – сухой треск немецких пулемётов…
Собрать бы всех, кто участвовал в этой бойне за Михалёвой балкой, да из “костореза”… Пока лента не закончится!
Эти изверги не заслуживают легкой смерти!
Как мне наказать этих выродков?!
Резать живьём на кусочки.
А Славка пытался ухватить меня за плечи… ему это удалось… он с силой прижал меня к себе, пытаясь остановить мою истерику!
…Вечером опять сидели втроём в палисаднике: я, Славка и самогон.
Славка рассказывал про оккупацию…
Я слушал в пол уха… в голове смутными отрывками одни за другими менялись картинки… моих боёв… Славкиной оккупации… бойни за Михалёвой балкой…
-Ой, Додька. А про Шаболду то я тебе не рассказывал.
Моя полупьяная память тут же нарисовала мне картинки довоенной жизни…
Да она всем пацанам в районе нравилась!
Ведь она была красивая!
Со светлыми вьющимися волосами.
И её вечно смеющиеся глаза.
А ещё я помнил её стройные загорелые ноги!
Родители её рано померли.
Шаболда была старше меня лет на пять… или шесть… Работала в почтовом отделении.
Вообще то у неё было нормальное имя.
Но никто ее так не звал.
Все звали её Шаболдой!
Потому что, она была. шаболдой!
Она водила к себе домой мужиков.
К ней и с соседних районов приходили.
Поэтому, с легкой руки наших баб её и прозвали Шаболдой!
Не удивительно, что все женщины в нашей округе презирали и плевались в её сторону; мужики молча курили, провожая её взглядами, а мы, пацаны, просто мечтали попасть к ней в дом!
Явно бросалось в глаза, что Шаболде было глубоко начхать на чьи бы то ни было мнения!
Она жила, как могла и как хотела.
Я не раз видел, как какая-нибудь тетка сплёвывала в её сторону, но Шаболда только смеялась в ответ.
О. Помню, как по ночам, ворочаясь в постели, я мечтал о ней.
Но где я, мальчишка, и где Шаболда.
Хотя.. Однажды… Случилась история, о которой я никому и никогда не рассказывал.
Ранним воскресным утром я, прихватив удочку, отправился на речку порыбалить.
Пришёл, как всегда, на своё место, а там… Шаболда.
Не загорает, а солнечные ванны принимает!
Это наши бесформенные тетки и девчонки загорают, а она солнечные ванны принимает!
И не в труселях каких-нибудь затрапезных и лифчике невообразимом, а в настоящем купальном костюме.
Где она его достала только.
… Я, как вкопанный остановился… глаза вытаращил и зырю на её спину, такую манящую, на ноги и шею… Оторваться не могу…
Она, видно, почувствовала мой взгляд.
Увидела меня и мой дурацкий взгляд и улыбнулась.
Затем перевернулась на спину.
Чтоб я живот ее плоский увидел и… грудь…
А я оторваться не могу.
Ну вот как дурак какой то.
А она, знай себе, прямо в глаза мне смотрит и улыбается.
Затем вдруг спрашивает:
Я утвердительно кивнул.
— Сколько тебе лет, Додик?
Ох как мне нравился её смех.
Именно повелела, потому, что я не мог бы ослушаться. Она была королева!
Я подсел в метре от неё.
— Ближе давай, Додик… Ты что, боишься меня?!
Я подвинулся к ней так, что даже почувствовал запах её чудесной кожи.
И тут Шаболда взяла мою руку и положила себе на грудь!
Да ни за какие коврижки мира я не убрал бы свою руку с её груди.
Я готов был вечность так сидеть!
А она, вдруг, нагнулась ко мне и поцеловала прямо в губы!
О небеса обетованные!
Я сидел совсем оглушённый и вместе с тем: самый счастливый человек на всём белом свете!
Теперь умирать было не страшно!
А Шаболда, как ни в чём не бывало, возьми и скажи:
Я схватил удочку и был таков…
Мы выпили и Славка продолжил:
… Постепенно я начал привыкать к мирной жизни.
Мне дали комнату в общежитии.
Устроился работать в школу.
Я ведь до войны успел закончить педагогический институт.
Жизнь, вроде, налаживалась.
По выходным даже были танцы в городском парке.
… Однажды в школу позвонили из наркомпроса.
На том конце провода спросили:
— Давид Шимович Котляр?
— Давид Шимович, вы только не волнуйтесь… У вас есть сёстры?
Что за дурацкие шутки:
— У меня были сестры, но…
— Давид Шимович, послушайте, в детском доме номер тридцать два, что в Кировограде, воспитываются две девочки. Обеим по девять лет. Они заявляют, что они ваши сёстры.
Почему так заболело сердце.
Или лучше поближе к окну… больше воздуха… больше воздуха…
— Давид Шимович, вы слышите меня.
… Мы стояли, обнявшись, в коридоре детдома и плакали…
Им можно, они девочки…
А я мужчина и всё равно плакал.
Но мне не было стыдно…
Мне так было легче…
Лея и Беллочка очень выросли… Такие взрослые… Особенно глаза…
…Ночью началось страшное.
Немцы и полицаи вламывались в еврейские дома, поднимали всех с постелей, никому не делая исключения: ни детям, ни старикам; и, с помощью прикладов, выгоняли всех на улицу.
Папа! Мой умный и мудрый папочка!
Он сразу всё понял…
В ночной суматохе он уговорил Лею и Беллочку бежать.
Бог мой, как же они не хотели оставлять маму и папу!
Я представить себе не могу, какие слова он нашёл, чтобы убедить двух пятилетних детей в такой страшный час, ещё и ночью, уйти от родителей!
Но у него получилось!
А утром их нашла Люся Шаболда.
У себя в саду, спящих под яблоней.
Не далеко же они ушли!
Без малого четыре года они жили у Люси в подполе.
Каждое утро Люся спускала им еду.
Она добывала для них книжки и игрушки.
Сама купала их и стирала одежду.
Но однажды Люся не пришла.
Лея с Беллочкой напрасно ждали её целый день.
Очень хотелось кушать и они решились выйти из своего укрытия.
В доме было пусто, а за окном темно.
Они вышли на крыльцо и увидели висящую на дереве Люсю.
Девочки до того испугались, что не сговариваясь и взявшись за руки, побежали вон со двора.
Сколько шли, Лея с Беллочкой не помнят.
Пока их не нашли какие то люди и не передали в детский дом.
…Славка пришел ко мне в школу.
Они с матерью решили уехать в село.
У тётки Гали там сестра.
Она говорит: здесь голодно, а в селе можно прокормиться.
Славка сказал, чтоб мы забирали дом Житомирских.
P. S. Если у меня когда-нибудь родится дочка, я назову её Люсей.