Что отправил дали своему отцу
Необычная посылка от Сальвадора Дали
Рисунок незнакомца
С вами всё в порядке?
Египтологи узнали, как художники создавали изображения фараонов
Команда археологов во главе с Анастасией Ступко-Любчинской из Варшавского университета выяснили, как художники Древнего Египта расписывали храмы и изображали фараонов, сообщает Science.
Исследователи детально изучили храм Хатшепсут, одной из немногих женщин-фараонов, которая правила между 1478 и 1458 годами до н. э. Храм в ее честь был построен почти 3500 лет назад в Долине царей, недалеко от Луксора. На протяжении семи лет археологи вручную копировали и изучали резьбу, оставленную древними художниками.
В процессе исследователи обнаружили незначительные детали, свидетельствующие о неуклюжих ударах долота и более поздних исправлениях этих недоработок. Некоторые части тела одного и того же изображения были выполнены с разным качеством. Анализ показал, что работа была коллективной, поэтапно выполненной разными художниками. По мнению ученых, за решение самых сложных задач брались мастера, а остальные фрагменты изображений создавали подмастерья. Кроме того, были помощники, которые подсвечивали стены для резчиков.
Археологи считают, что фрагментарный подход к изучению работ скульпторов является новаторством в египтологии, которая долгое время была сосредоточена на интерпретации письменных записей. Почти два столетия исследователи рассматривали гробницы и изображения в храмах не как самостоятельные произведения искусства, а как источники информации о древнеегипетских религиозных верованиях.
МАСТЕРИМ ЧЕРЕПА, КОСТИ, БРЕЛОКИ!
Автор: мастер по костям сообщества Фанерозой, Kesh Corvus.
Я подустал от работы над скелетом велоцираптора, которая еще в процессе.
Работа заключается в производстве реалистичной реплики строго по Хартману и разумеется с покрасом.
Но, я решил отдохнуть и сделать несколько брелоков ради эксперимента, по моделям от замечательных авторов Kirbs, kalancouvy, Burt. Собственно, их я и хочу показать.
Это подвижные брелоки петро и динозавров. Думаю что-то в них есть и надеюсь в представлении они не нуждаются, так как выглядят вполне знакомо всем)
Хотелось бы узнать ваше мнение в комментах.
Так же с моими изделиями на тему палеонтологии можете ознакомиться в моей мастерской.
Правда ли, что ухо Винсента Ван Гога отсёк рапирой Поль Гоген?
. и как великие художники создавали творческую рабочую атмосферу.
Согласно распространённой версии, знаменитый голландский художник не отрезал своё ухо сам, а потерял его в драке со своим французским коллегой. Мы проверили, насколько правдоподобна эта версия.
Контекст. Традиционно считалось, что психически нездоровый Винсент Ван Гог отрезал себе ухо бритвой во французском городке Арле в 1888 году. Однако в 2008 году вышла книга немецких профессоров Ганса Кауфмана и Риты Вильдеганс «Ухо Ван Гога: Поль Гоген и обет молчания», моментально ставшая бестселлером. Авторы, историки искусства, в результате масштабного расследования пришли к выводу, что Гоген отрубил Ван Гогу ухо рапирой, когда они подрались у входа в публичный дом. Затем Ван Гог завернул своё ухо в тряпку и подарил его проститутке по имени Рашель — в этой части каноническая и новая версии развития событий совпадают. Далее, по словам исследователей, оба художника — каждый в силу своих личных причин — предпочли не упоминать об этом случае.
Теория нашла широкое распространение в мировых и российских СМИ, частично вытеснив в массовом сознании каноническую версию потери Ван Гогом своего уха.
Поль Гоген приехал в прованский город Арль к своему другу Ван Гогу в октябре 1888 года. Голландец был очень рад тому, что проведёт зиму в компании приятеля.
«Мне кажется, если я найду ещё одного художника, который захочет разрабатывать тему юга и, подобно мне, будет так поглощён работой, что согласится жить как монах, раз в две недели посещая бордель, а в остальное время не отрываться от работы и не терять попусту время, тогда всё устроится превосходно. Я здесь один и немного тоскую в одиночестве», — писал Ван Гог, приглашая француза к себе.
Специально к приезду Гогена Ван Гог создал серию картин, среди которых можно выделить такие работы, как «Жёлтый дом» и «Сад поэта». Впрочем, Гоген довольно скоро разочаровался в неопрятном и неорганизованном друге и с трудом уживался с ним под одной крышей.
«Во-первых, — писал он впоследствии, — я застал везде беспорядок, поразивший меня. Его ящик для красок едва вмещал все начатые тюбики, которые он никогда не закрывал; всё же, несмотря на весь этот хаос, на эту мешанину, в полотнах его было что-то блистательное, в речах — тоже. Его голландская голова была воспламенена Библией, Доде, Гонкурами. Набережные, мосты и лодки в Арле, короче говоря, юг, заменили ему родную Голландию. Он даже разучился писать по-голландски. С первого же месяца я увидел, что наши общие финансы в таком же беспорядке».
Ван Гог в своём письме к брату Тео тоже не скрывал, что всё шло не очень гладко:
«Наши дискуссии наэлектризованы до предела, и после них мы иногда чувствуем себя такими же опустошёнными, как разряжённая электрическая батарея».
Одним из общих занятий двух художников стали их полурабочие походы в бордели.
«Мы совершили несколько вылазок в весёлый дом и, вероятно, кончим тем, что привыкнем там работать. Гоген занят сейчас полотном, изображающим ночное кафе, которое написал и я; но он ввёл в картину фигуры, виденные им в публичном доме. Вещь обещает быть очень красивой», – сообщал Ван Гог 1–2 ноября 1888 года в своём письме Эмилю Бернару, общему другу двух художников.
Что же случилось через несколько недель после написания этого достаточно оптимистичного письма? Исторически считалось, что 23 декабря, после очередной серии ссор с коллегой, Поль Гоген отправился на вечернюю прогулку. Услышав у себя за спиной шаги, он обернулся и увидел Ван Гога с открытой бритвой в руке. Под взглядом Гогена Ван Гог развернулся и ушёл. Напуганный француз переночевал в городской гостинице, а голландец отправился домой и той же бритвой отрезал себе кусок уха, положил его в конверт и отнёс в ближайший бордель. Там он вручил конверт знакомой проститутке по имени Рашель, которая при виде содержимого конверта упала в обморок. Ван Гог вернулся домой, где его на следующее утро нашли полицейские и отвезли в городскую больницу. В память об этом случае человечеству остались два автопортрета Ван Гога с перевязанным ухом: с трубкой и без неё.
По версии же Кауфмана и Вильдеганс, Гоген вышел из жёлтого дома на площади Ламартина 23 декабря уже с вещами, чтобы переночевать в гостинице и наутро уехать из Арля. Увлекавшийся фехтованием художник имел среди своих вещей рапиру, которая, к несчастью, здесь пригодилась. Ссора вспыхнула вновь, и Гоген, пытаясь удержать голландца на расстоянии, то ли в ярости, то ли случайно отрезал ему мочку уха. Испугавшись ответственности, Гоген бросил рапиру в реку Рону.
На каких доказательствах основываются авторы исследования? По сути, таковых три. Во-первых, на одном из эскизов Гогена с ухом написано латинское слово ictus («удар»), используемое фехтовальщиками.
Во-вторых, в одном из своих последних писем Ван Гогу француз требует вернуть его фехтовальную маску и перчатки, оставшиеся в жёлтом доме. Из этого Кауфман и Вильдеганс делают вывод, что рапиру Гоген забрал с собой — по крайней мере, из дома. Наконец, до нас дошла обращённая к французу фраза «Ты молчишь. Я тоже буду молчать», которую учёные считают свидетельством обета молчания.
Однако если говорить о мире профессиональных исследователей творчества Ван Гога, то версию Кауфмана и Вильдеганс никак нельзя назвать в нём доминирующей. Во-первых, теория основана на цепочках предположений и догадок. Если история с бритвой подтверждается дневниками (в том числе Гогена), то версия с рапирой построена практически с нуля. Например, почему Гоген не взял обратно всё своё фехтовальное снаряжение (но не забыл о рапире), исследователи не объясняют. Авторитетнейший Музей Ван Гога в Амстердаме и в наши дни, более чем через десятилетие после выхода книги двух немцев, настаивает на версии о членовредительстве и бритве (названной на сайте ножом).
Кроме того, в 2013 году стали известны новые подробности знаменитого инцидента. Их обнаружил исследователь Мартин Бейли, автор книги «Подсолнухи мои: история шедевра Ван Гога». Учёный нашёл первое упоминание этого случая в прессе. Телеграмма специального корреспондента из Арля от 24 декабря 1888 года вышла 26 декабря в парижском издании Le Petit Journal и содержала следующий текст:
«Вчера вечером некий художник из Голландии по имени Винсент после того, как отрезал себе ухо лезвием, пришёл к дверям публичного дома и подал кусок своего уха, завёрнутый в бумагу, человеку, который открыл дверь. «Возьмите это, это может быть полезным», — сказал он и ушёл. Позже полиция нашла этого человека лежащим в его доме. Его состояние требовало немедленного перевода в больницу».
Как предполагает Бейли, художник на тот момент уже страдал от продолжительного психического заболевания.
Таким образом, большинство фактов говорит о том, что версию о Гогене, отсекшем рапирой ухо Винсенту Ван Гогу, следует считать экзотической и маловероятной.
Наш вердикт: скорее всего, неправда
Ещё нас можно читать в Телеграме, в Фейсбуке и в Вконтакте. Традиционно уточняю, что в сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла), а в день обычно публикуем не больше двух постов.
ЦВЕТ И КОМПОЗИЦИЯ В ЛАС–ВЕГАСЕ
У нас было два пакетика титановых белил, семьдесят пять тюбиков масляных красок, 5 баночек грунта, солонка, наполовину наполненная стальными перьями, и целое море разноцветных карандашей, мелков пастели и соуса, а так же литр льняного масла, литр фисташкового, ящик «Невской Палитры», пинта чистого пинена, и 12 тюбиков с акрилом. Не то, чтобы всё это было категорически необходимо в поездке, но если уж выбрался на пленэр, то к делу надо подходить серьёзно. Единственное, что меня беспокоило — это огромный остро заточенный мастихин. В мире нет никого более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем человек, работающий одним мастихином. И я знал, что довольно скоро кто–то потеряет из–за этого ухо.
P.S. Изображение уже было, но здесь как иллюстрация.
С чего начинали и чем закончили – первые и последние картины великих художников
В 1833 году пока еще никому неизвестный армянский юноша Ованнес Айвазян приехал покорять Санкт-Петербург. Через 2 года он напишет свой первый хит, «Этюд воздуха над морем», а потом сменит фамилию и имя, обретет бешенную популярность в мире искусства и напишет тысячи картин.
Этого мальчика звали Альберт Эйнштейн. Шучу, это же Иван Айвазовский)
Иван Константинович вообще фартовый малый. И карандаши с красками покупали, и рекомендовали, заполучил последнее казенное место в Питере, после первой выставки – сразу в ученики моднейшего мариниста Таннера. Капельку удачи талантищу – и все ладится. Хотя болел южанин Айвазовский в Питере дай боже, даже Пушкину жаловался на климат.
Вот уж кого еще интересно было посмотреть, так это Сальвадора Дали.
Эпатажный дизайнер Chupa-chups начинал в детстве с милых зарисовок пейзажей. Один из них, «Пейзаж близ Фигераса», сохранился и является одним из первых работ художника.
В 6 лет ребенок еще маленький, поэтому и картина совсем небольшая – написана на почтовой открытке. Да еще и таким тонким слоем краски, что даже виден орнамент по краям. А ведь позже он выпустит свою серию открыток!
А вот последняя работа совсем другая по настроению. Вдохновлялся Дали теорией катастроф (математическая теория устойчивости, просвещаемся): основой картины стали два графика теории, интегралы образуют фирменные усы, до кучи добавил виолончель, свой печальный символ. И сама картина грустная, к тому же последняя – Дали так и не оправился после смерти Галы, ну а старость доделала свое дело.
А какие легкие пейзажи рисовал…
Недавно я подумал – интересно было бы глянуть, с чего начинал Пикассо. А потом подумал еще – а чего это только Пикассо? Так и родился этот пост)
Перспектива, конечно, нарушена, да лошадь откровенно маловата. Но в целом результат неплохой, особенно в сравнении с моими детскими рисунками (да и взрослыми тоже). Ну а для интереса – последняя картина художника, «Лежащая обнаженная и голова». Пикассо было уже 91 год, и, к сожалению, картину он дописать не успел.
Закончу этот мини-сериал слоганом (авторство Пикассо): «Каждый ребенок — художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста».
Больше интересных историй из мира живописи можно посмотреть в моем телеграме: https://t.me/picturebymaslo
Чудесная история воплощения образа Великана в Skyrim
На сайте Reddit появился интересный пост, в котором говорилось о том, что «человек, который моделировал Великана в The Elder Scrolls V: Skyrim, просто вдохновлялся своим отцом».
Внезапно в ветку обсуждения залетел и сам художник, написав следующее:
Привет, я Джона Лобе, и я художник, который это сделал.
Я хотел, чтобы Великаны вызывали у вас такое же чувство благоговения, какое было, когда вы были ребенком и видели своих родителей, ходящих вокруг. Я сделал ему большие обветренные руки, немного усталые. Я не хотел, чтобы игрок атаковал их только лишь потому, что они выглядели «агрессивными или чудовищными». Я хотел, чтобы они были похожи на добрых пастырей, которые жили более 200 лет и спали под звездами.
Юмор 17 века. Замечательные картины в деталях
«Удаление камня глупости» Франсуа Вервилт
Иногда юмор прошлых столетий теперь уже понять трудно, а иногда все ясно и без комментариев. Давайте взглянем на юморные картины 17 века. Больше всего веселых сюжетов можно найти на полотнах голландцев. Это закономерно, потому что, в отличие от предшественников, они редко получали заказы от церкви, а работали преимущественно на радость бюргерам богатым и не очень. Соответственно, и темы выбирались такие, которые нашли бы отклик у простых обывателей. Праздники, посиделки в питейных заведениях, любовь и флирт, традиции и суеверия, а еще довольно часто медицина и шарлатаны, выдающие себя за врачей.
«Больная и врач» Ян Стен
«Бобовый король» Якоб Йорданс
«Распущенные повара» Петер Герритс Ван Ройстратен
Ну и еще несколько замечательных картин Яна Стена
Родители гениев.Сальвадор Дали.
Талант, подаренный Богом, или гений, спровоцированный родителями?
Никто не рождается сразу взрослым, но некоторые появляются на свет гениями. Таким, вероятно, был Сальвадор Дали — гений родом из не совсем обычного детства. Первые годы жизни Сальвадора были наполнены всепоглощающей родительской любовью, которая, однако, ослепляла Фелипу и Сальвадора Дали Кузи, не позволяя молодым родителям разглядеть, что их сын не вполне счастлив и совсем необычен.
ПРИЗРАК БРАТА
«…Я хочу доказать самому себе, что я — вовсе не мертвый брат, а живой»
Сальвадор Дали
Почти за год до рождения Сальвадора Фелипе Хасинто Дали (известного нам сегодня сюрреалистического гения) в семье уважаемого фигерасского нотариуса Сальвадора Дали-старшего и его жены Фелипы произошла трагедия — не дожив до двух лет, умер их первенец Сальвадор Гал Ансельм Дали (да-да, еще один Сальвадор, названный в честь деда, сюрреалиста по отцовской линии). Мучаясь угрызениями совести и страхом потерять и второго сына, чета Дали постаралась дать Сальвадору-младшему всё, что только могут дать любящие родители. Входя в число наиболее богатых жителей Фигераса, они не отказывали маленькому Сальвадору ни в чем и старались исполнить даже самые необычные пожелания мальчика. При этом отец желал видеть своего ребенка обычным и считал его творческие увлечения блажью, а набожная мать регулярно водила сына к могиле брата. Дали часто заявлял, что его родители совершили «подсознательное преступление», дав ему то же имя, что и брату, и тем самым вынудив жить, стремясь к недостижимому идеалу. Преступление отягчалось, кроме всего прочего, и тем, что они держали фотографию умершего первенца на комоде в спальне
В 5 лет, после очередного посещения с матерью кладбища, Сальвадор сформировал собственное мнение о родительской любви, решив, что она предназначена не ему, а умершему брату. Чтобы обосновать свое право быть любимым сыном, Сальвадор назвал себя реинкарнацией брата и стал осваивать приемы манипулирования родителями. Желая получить свое, гиперчувствительный ребенок впадал в истерики, обливался слезами, а иногда вытворял вещи и похуже. Биографы упоминают, в частности, такой факт: в 8 лет Сальвадор стал специально писаться в постель, пока отец не купил ему новенький красный велосипед. А еще, зная, что родителей особенно беспокоит его пищеварение (старший брат умер от заболевания желудочно-кишечного тракта), юное дарование оставляло на видных местах… продукты своей жизнедеятельности.
Таким образом, можно предположить, что определенный душевный конфликт, спровоцировавший развитие столь необычного мировосприятия, возник у Сальвадора Дали еще в раннем детстве. Ведь он был уверен, что внимание родителей — это не проявление любви к нему, а лишь попытки договориться со своей совестью. Всё это, однако, не мешало ему обожать свою мать и до определенного момента признавать авторитет отца.
ОСОБЕННАЯ МАМА
Сестра Сальвадора Дали, Анна-Мария, вспоминала, что синьора Пичот (родители будущего гения были дружны с этой семьей) говорила им с братом, что у них особенная мама. И это было правдой. Когда родился Сальвадор, Фелипе Доменек, в девичестве Феррес, было 30 лет. Уроженка Барселоны, донья Фелипа выросла в творческой набожной семье и, став супругой нотариуса, все свои силы направила на создание уюта в доме и заботу о семье и детях.
Сальвадор уверял, что помнит месяцы, проведенные в материнской утробе. Был он уверен и в том, что именно тогда зародилась его гениальность. Поэтому он боготворил мать, считая ее родительницей Гения, Творца, Спасителя.
Каждое утро она будила Сальвадора словами: «Милый, чего ты хочешь?». Мальчик мог пожелать что угодно: будущий гений рос очень избалованным ребенком. Фелипа старалась сделать каждый день своих детей необыкновенным. Вместе со своей сестрой и синьорой Пичот она устраивала вечера с чтением сказок, интересные прогулки, воскресные праздники. Мать хотела, чтобы родное гнездо всегда оставалось для детей олицетворением веселья и радости.
Как только в продаже появились кинопроекторы, семья Дали купила такой аппарат, чтобы устраивать семейные киносеансы. Чтобы картинка на экране оживала, нужно было крутить ручку проектора в определенном темпе. Некоторые фильмы были длинными, но донья Фелипа никогда не прерывала показ из-за усталости.
В 1921 году Фелипа Доменек Дали умерла от рака. Сальвадору было 17, и он тяжело переживал утрату. К тому моменту будущий сюрреалист уже вполне сформировался как художник, но оставался абсолютно неприспособленным к повседневной жизни. Спустя некоторое время после смерти Фелипы Сальвадор Дали выставил на Парижской экспозиции картину, украшенную скандальной подписью «Иногда я плюю на портрет своей матери». Отец назвал выходку вопиющей и выгнал юношу из дома. Но если бы суровый и практичный нотариус мог хоть на секунду понять душу своего сына, то увидел бы в этом жесте отчаянную попытку страдающего сына спрятать боль своей утраты за маской толстокожести и цинизма.
ВЕЛИЧИЕ и ГНЁТ АВТОРИТЕТА ОТЦА
Сальвадор Дали Кузи, отец художника, поначалу полагал, что из увлечения сына искусством ничего не выйдет. Он хотел дать отпрыску хорошее «нормальное» образование и был весьма огорчен тем, что сын не интересуется общеобразовательными науками: в начальной школе мальчик оставался на второй год, учителя упрекали его в «умственной лени».
Не в силах понять тонкую натуру своего сына, дон Сальвадор Дали-старший, сам того не подозревая, наносил мальчику одну психологическую травму за другой. Будучи уверенным в силе и авторитете отца, юный Сальвадор не мог смириться с тем, например, что отец вульгарно выражается или предстает перед ним в неприглядном виде. Например, в воспоминаниях Сальвадора Дали есть упоминание о моменте, когда отец объяснил семье свой поздний приезд словами «я обосрался». Потрясение и стыд, пережитые во время этой сцены, преследовали художника всю жизнь.
Вскоре после смерти Фелипы Сальвадор Дали Кузи женился на ее сестре Каталине. Это событие стало очередным кирпичиком, уложенным в стену отчуждения между художником и его отцом. Молодой живописец выбрал самостоятельный творческий путь, уехал из дома и не искал сближения с семьей.
В 1933 году Сальвадор Дали написал одну из своих самых скандальных картин — «Загадка Вильгельма Телля».
Сюжет, в котором многие увлеченные политикой видели высмеивание любви Андре Бретона к коммунистам, сам Дали объяснял попыткой изобразить страх перед отцом. Ленин с нелепо огромной ягодицей — отражение авторитетного и властного отца художника, а лежащие перед ним котлета и ребенок олицетворяют выбор. На картине отец может съесть либо котлету, либо ребенка, а это значит, что Дали так и не смог побороть ощущение опасности, исходящей от отца.
Сегодня, читая книги, написанные самим Сальвадором Дали, знавшими его современниками или биографами, рассматривая и анализируя картины, мы можем лишь предполагать, каким стал бы маэстро, не будь у него вседозволенного детства, обожающей матери и уважаемого, но так и не ставшего близким отца.