Что относят к священному преданию относят
Священное предание
Свяще́нное Преда́ние (лат. Traditio ) — в православии и католицизме один из источников вероучения и церковного права, наряду со Священным Писанием.
Содержание
Понятие
Под Священным Преданием подразумеваются те сведения и канонические положения, исповедуемые Кафолической Церковью, которые прямо не содержатся в Ветхом или Новом завете; включает в себя каноны, авторизованные Церковью литургические тексты, творения Отцов Церкви, Жития Святых, а также обычаи Церкви.
Под именем Священного Предания разумеется то, когда истинно верующие и чтущие Бога словом и примером передают один другому, и предки потомкам, учение веры, закон Божий, таинства и священные обряды.
О Предании говорят уже апостолы в своих посланиях: «…братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2Фес.2:15), «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам» (1Кор.11:2). Святитель Василий Великий, обосновывая необходимость Священного Предания, пишет:
Из всех хранимых Церковью догматов и традиций, одни получены из письменного источника, а другие приняты от переданного тайно Апостольского предания. Для благочестия же те и другие имеют одинаковую силу, и этому не будет противоречить никто, мало-мальски разбирающийся в церковных правилах. Поскольку если мы осмелимся отвергнуть неписаные обычаи, как якобы не имеющие большого значения, то обязательно повредим Евангелию в самом главном, — более того, оставим от апостольской проповеди одну внешнюю оболочку. [1]
Священное Предание имеет три уровня: [2]
Состав
В состав Священного Предания входит:
Источником предания могут быть и христианские апокрифы: «церковь умеет извлечь из них то, что может полнить и иллюстрировать события, о которых умалчивает Писание, но которые Предание считает достоверными». [3]
Отношение к Священному Преданию в различных конфессиях
В католицизме Священное Предание признаётся постоянно развивающимся элементом веры, тогда как в православии — законченным и не подверженным дальнейшим изменениям.
Так называемая латинская схема отношения к Священному Преданию окончательно сформировалась в XVI — XVII веках. Она считает, что часть учения, полученного от апостолов, была зафиксирована в книгах Священного Писания, а другая, не войдя в Писание, передавалась через устную проповедь и была записана в послеапостольскую эпоху. Эта вторая часть учения составляет Священное Предание.
В Русской православной церкви попытки кодифицировать Предание в письменных документах, исторических памятниках и свести его к дополнительному источнику Откровения, параллельного Священному Писанию, возникли под влиянием римо-католической схоластики.
Для святоотеческой восточно-православной традиции характерно понимание Предания как опыта жизни во святом Духе («Предание есть жизнь Святого Духа в Церкви» [4] ).
В исконно православной традиции Предание понимается не как передача знаний (гносиологически), но литургически – как опытное соучастие жизни Духа в Церкви. В таком понимании «у Предания два смысла: это а) совокупность образов, через которые Христос проходит в жизнь людей, и б) восприятие этих образов от поколения к поколению». [5] В этом контексте Предание – источник Писания, а Священное Писание оказывается одним из выражений Предания. Или, по определению митрополита Филарета (Дроздова) Священное Писание — есть «особенным устроением (Святаго) Духа Божия упроченный вид Предания». [6]
Предание объемлет собою всю жизнь Церкви настолько, что и самое Священное Писание является лишь одною из форм его… Священное Писание не глубже и не важнее Священного Предания, но одна из его форм. [2]
Из попытки найти компромисс русской схоластической позиции со святоотеческой традицией в догматическом богословии рождаются определения Предания в «узком» и «широком» смысле. В узком смысле Предание определяется в смысле учения (лат. sensu strictissimo ), передаваемого от одного поколения другому посредством живого устного слова, позже частично отраженного письменно. В широком смысле Предание – это полнота знания об Истине, включающая в себя как Писание, так и устное свидетельство апостолов.
Такое понимание предания встречает трудности, в частности, в том, что можно составить список апостольских преданий, которые не исполняются: крещение только в проточной воде, запрет на земные поклоны по воскресеньям, молитва только на восток. Все частности могут меняться. Таким образом, апостольское происхождение предания не означает его неизменность.
Большинство протестантских конфессий отрицает значение Священного Предания как источника вероучения.
Священное Предание: игнорировать нельзя чтить! Где ставить запятую?
Спасибо что зашли на наш сайт, перед тем как начать чтение вы можете подписаться на интересную православную mail рассылку, для этого вам необходимо кликнуть по этой ссылке «Подписаться»
Фрагмент картины Эль Греко «Апостолы Пётр и Павел»
Апостол Павел, обращаясь к христианам, говорит: «…Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предание так, как я передал вам» (1 Кор. 11:2). А вот Мартин Лютер послания самого св. Павла к области «Предания» не относил, но считал частью «Писания». Подобно ему думают современные протестанты. Так что же это такое – «Предание»?
Определение понятия
Слово имеет два значения:
Что такое Священное Предание в христианстве
Вот как определял его богослов II в. Тертуллиан:
А Апостол Павел, пишет своим духовным детям из Фессалоник: «…стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2:15).
Таким образом, христиане первых веков не делали различий между «правилами веры», что зафиксированы письменными текстами, и такими, что передавались устно.
Эль Греко
Апостолы Пётр и Павел. Около 1587—1592 года
Холст, масло. 121,5 × 105 см
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Что передает Священное Предание
Прежде всего, основу веры – Истину о Боге, явленную Самим Иисусом Христом, переданную Им ученикам, а затем – через преемство традиции дошедшую до наших дней.
Как передается вера?
Хорошо известно: она – дар Божий. В ней нельзя «убедить», не стоит рассказывать тем, кто не испытал на себе прикосновения Благодати. Этот дар Духа от дня Пятидесятницы доныне передается, как известно, через возложение рук, молитву – Апостолов, их учеников, поставленных ими епископов. Благодатное освящение до наших дней – основа жизни Церкви. Характерно, что протестанты, исходящие из принципа «только Писание», ныне не имеют священства, не почитают святых – то есть отказались от даров, сообщенных Апостолам от Самого Бога.
Если же говорить о словесной проповеди веры, исторически первым способом передачи ее истин было устное слово – Христа, затем Его учеников, через многие годы – уже их духовных детей.
Известны ли писания Христа?
От Самого Основателя христианства не осталось никаких письменных сочинений, Его проповедь была живым словом, а не письменными текстами, а записана была по крайней мере через несколько десятилетий. Большинство Евангелий появилось в 60-е гг. I в., последнее по времени – св. Иоанна Богослова – даже на рубеже I и II вв. Правда, существует рассказ о письме Христа Авгарю, правителю города Эдессы (сейчас – Урфа).
Эдесский царь Авгарь отправляет письмо Христу. Миниатюра из Алавердского Евангелия. 1054 г. (Л. 316 об.)
По крайней мере, несколько десятилетий письмо хранилось над вратами Эдессы вместе с Нерукотворным Образом Спасителя (художник так и не смог написать Его, так что Христос Сам отерся платом, на котором чудесно отпечатался образ). Но обе реликвии не дошли до наших дней. А вот слова Господа, когда-то поизносившиеся на улицах городов Иудеи – дошли, благодаря писаниям Его учеников.
Как создавалось «Писание»?
Более 20 лет также устной была проповедь Апостолов. Лишь с распространением христианства за пределы Иудеи, когда христиан было уже много по всей Римской империи, естественным образом потребовались письменные послания. Понятно, что, так как из всех Апостолов на проповеди среди язычников более всего потрудился св. Павел, ему принадлежат первые из них. Как полагают церковные историки, древнейшим из них может быть Послание ап. Павла к Галатам, созданное около 48 г. – примерно на 10 лет раньше Евангелий.
Через некоторое время христиане ощутили потребность также в письменном изложении истин, передававшимся Спасителем изустно. Так появились Евангелия. С.С.Аверинцев обращает внимание, что в оригинале это – рифмованный текст (к сожалению, при переводах рифма утрачена). Ученый писал:
А это значит, что Евангелия сначала были устным, а не письменным текстом – то есть собственно устное слово, оказывается, старше Писания.
Священное Предание, Священное Писание и Библия – в чем разница
Итак, устное слово – как передача веры – предшествует передаче ее же истин на письме. Более того, исходя из слов Тертуллиана о том, что оно восходит к Самому Христу, можно сказать, что устное слово – вообще первая форма передачи христианских истин, долгое время – даже основная, если не единственная. Впоследствии же появляются письма, потом книги – сначала послания Апостолов, затем – Евангелия, наконец – подобным же образом, через писания, наряду с устным словом, передают веру последующие святые отцы.
Уже к 60-м гг. ап. Лука (Лк.1:1) констатирует: таких сочинений масса, о Христе, Его земной жизни, проповеди пишут «многие». А за последующие века вопрос об отделении истины от лжи в этих писаниях (и устных рассказах) для Церкви стал уже довольно остро.
Что такое Библия, Священное Писание и Священное Предание. Схема
Отношение к Священному Преданию в разных конфессиях
До начала Реформации (31 октября 1517 г.) как католики, так православные держались традиционной для раннего христианства позиции, не различая, передается вера устно или письменно.
Считается, что именно так, в полемике, появилось учение протестантов о том, что Писание важнее чем его «человеческие толкования», таким образом, из дошедшего через века большого Предания была выделена одна часть – письменные тексты.
Понятно, что это совершенно не соответствовало общецерковному пониманию.
Однако в дискуссиях католиков со сторонниками Реформации постепенно сложилось убеждение, ныне характерное для западных христиан: Писание и Предание – два разных источника веры, чаще всего – неравнозначных:
Мартин Лютер на Вормсском рейхстаге
Что к Священному Преданию относят в Православной Церкви
Западные идеи о разделении Писания и Предания с XVII-XVIII вв. проникли также в православное богословие:
У современных же православных богословов можно встретить понимание Предания:
Таким образом, присутствуют как понимание, традиционное для раннего христианства, так позиции, возникшие под западно-христианским влиянием.
Но, как правило, к области Предания относят:
Из чего состоит Священное Предание
Что такое «Апостольское предание»
У этого понятия два значения:
Священное Предание и «предания человеческие»
В широком смысле «человеческим» является является весь опыт Церкви, как переданный людьми – Апостолами. Сам Господь также был и остается также совершенным Человеком. Вместе с тем, Он же не раз говорит фарисеям, что они «устранили заповедь Божию преданием» своим, чтут Бога тщетно, «учаще учениям, заповедям человеческим» (Мф.15:6,9). Итак, далеко не все, известное с древности – боговдохновенно, многое внесено «от ума», поврежденного грехом.
Что же является для Церкви критерием того, что тот или иной обычай, текст, богослужебный чин принадлежат к области Предания? Это:
Так что далеко не все «предание человеческое», пусть даже благочестивое, становится Священным, но лишь то, что принимается полнотой Церкви, имеет Божие благословение. Недаром еще на первом Апостольском Соборе (около 42 г.)впервые прозвучала формула: «Изволися Духу Святому и нам».
Первое Апостольское Собрание (Собор)
Отношение Священного Предания к апокрифам
О Христе писали как Его приверженцы, так противники или превратные толкователи. Около 400 лет потребовалось Церкви, чтобы определить «канон» признанных священных письменных текстов. Туда не вошло многое из написанного за первые века христианства. Такие произведения именуются «апокрифами» на основании:
Первый род апокрифов, хотя не относится собственно к Писанию, признается хранящим древние христианские традиции, память о событиях.
Протоевангелие Иакова и Евангелие от Никодима – самые «популярные» источники Священного Предания
Первый из этих памятников относится, как установлено, ко II в., второй – к IV в.
Вопрос авторства
Тексты приписываются Иакову, брату Господню, и Никодиму – тайному ученику Христа соответственно. Однако, церковными историками установлено, что:
Таким образом, ученики Христовы явно не могли быть авторами этих текстов, а имена подлинных их создателей история не сохранила.
Евангелие от Никодима. Фрагмент 9 или 10 века. Древнейшие части текста впервые появились на древнегреческом языке. Текст содержит несколько неоднородных по стилю написания частей, что заставляет предполагать, что они были написаны разными авторами. Самая старая часть текста предположительно датируется IV веком. Предполагаемый ранними христианами оригинал на еврейском языке приписывался Никодиму, отсюда название текста, которое он получил в средневековье — «Евангелие от Никодима».
Другие известные
Среди других апокрифов, признаваемых Церковью как содержащие истины веры:
События, описанные в Священном Предании
Где используются
Сказания апокрифов, повествующие о событиях, не вошедших в Евангельские тексты, стали основой целого ряда праздников, посвященных Богородице, а также древней иконографии Воскресения Христова, показывающей Его сошествие в ад.
Художник Тициан Вечеллио. Введение Марии в храм. 1485-1490. Фрагмент
Итак, хотя среди богословов иногда можно встретить взгляд на Предание как на иной источник веры, нежели Писание, сама практика богослужебной жизни Православной Церкви хранит древнюю христианскую традицию, считающую Преданием всю совокупность духовного опыта Церкви.
Священное Писание и Священное Предание: православный взгляд
лекция председателя ОВЦС,
председателя Синодальной Библейско-Богословской комиссии
митрополита Волоколамского Илариона
в Великотырновском университете (Болгария)
1. Писание и Предание
Христианство является богооткровенной религией. В православном понимании Божественное Откровение включает в себя Священное Писание и Священное Предание. Писание — это вся Библия, то есть все книги Ветхого и Нового Заветов. Что же касается Предания, то этот термин требует специального разъяснения, так как употребляется в разных значениях. Нередко под Преданием понимают всю совокупность письменных и устных источников, при помощи которых христианская вера передается из поколения в поколения. Апостол Павел говорит: «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» ( 2Фес. 2:15 ). Под «словом» здесь понимается устное Предание, под «посланием» — письменное. К устному Преданию святитель Василий Великий относил крестное знамение, обращение в молитве на восток, эпиклезу евхаристии, чин освящения воды крещения и елея помазания, троекратное погружение человека при крещении и т.п., то есть преимущественно литургические или обрядовые традиции, переданные изустно и прочно вошедшие в церковную практику. Впоследствии эти обычаи были зафиксированы в письменном виде — в творениях Отцов Церкви, в постановлениях Вселенских и Поместных Соборов, в литургических текстах. Значительная часть того, что изначально было устным Преданием, стало письменным Преданием, которое продолжало сосуществовать с устным Преданием.
Если Предание понимать в смысле совокупности устных и письменных источников, то как оно соотносится с Писанием? Является ли Писание чем-то внешним по отношению к Преданию, или оно представляет собой составную часть Предания?
Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо отметить, что проблематика взаимоотношения между Писанием и Преданием, хотя и отражена у многих православных авторов, не является православной по своему происхождению. Вопрос о том, что важнее, Писание или Предание, был поставлен в ходе полемики между Реформацией и Контрреформацией в XVI—XVII столетиях. Лидеры Реформации (Лютер, Кальвин) выдвинули принцип «достаточности Писания», согласно которому абсолютным авторитетом в Церкви пользуется только Писание; что же касается позднейших вероучительных документов, будь то постановления Соборов или творения Отцов Церкви, то они авторитетны лишь постольку, поскольку согласуются с учением Писания. Те догматические определения, литургические и обрядовые традиции, которые не основаны на авторитете Писания, не могли, по мнению лидеров Реформации, быть признаны легитимными и потому подлежали упразднению. С Реформации начался процесс ревизии церковного Предания, который продолжается в недрах протестантизма и поныне.
В противовес протестантскому принципу «sola Scriptura» (лат. «только Писание») богословы Контрреформации подчеркивали важность Предания, без которого, по их мнению, Писание не имело бы авторитета. Оппонент Лютера на Лейпцигском диспуте 1519 года утверждал, что «Писание не является подлинным без авторитета Церкви». Противники Реформации указывали, в частности, на то, что канон Священного Писания был сформирован именно церковным Преданием, определившим, какие книги должны в него войти, а какие нет. На Тридентском Соборе 1546 года была сформулирована теория двух источников, согласно которой Писание не может рассматриваться как единственный источник Божественного Откровения: не менее важным источником является Предание, составляющее жизненно важное дополнение к Писанию.
Русские православные богословы XIX века, говоря о Писании и Предании, расставляли акценты несколько по-иному. Они настаивали на первичности Предания по отношению к Писанию и возводили начало христианского Предания не только к новозаветной Церкви, но и ко временам Ветхого Завета. Святитель Филарет Московский подчеркивал, что Священное Писание Ветхого Завета началось с Моисея, но до Моисея истинная вера сохранялась и распространялась посредством Предания. Что же касается Священного Писания Нового Завета, то оно началось с Евангелиста Матфея, но до того «основание догматов, учение жизни, устав богослужения, законы управления церковного» находились в Предании.
У А.С. Хомякова соотношение Предания и Писания рассматривается в контексте учения о действии Духа Святого в Церкви. Хомяков считал, что Писанию предшествует Предание, а Преданию — «дело», под которым он понимал богооткровенную религию, начиная от Адама, Ноя, Авраама и других «родоначальников и представителей ветхозаветной Церкви». Церковь Христова является продолжением Церкви ветхозаветной: и в той и в другой жил и продолжает жить Дух Божий. Этот Дух действует в Церкви многообразно — в Писании, Предании и в деле. Единство Писания и Предания постигается человеком, который живет в Церкви; вне Церкви невозможно постичь ни Писание, ни Предание, ни дело.
В XX веке мысли Хомякова о Предании развивал В.Н. Лосский. Он определял Предание как «жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума». Согласно Лосскому, жизнь в Предании это условие правильного восприятия Писания, это не что иное, как богопознание, богообщение и боговидение, которые были присущи Адаму до изгнания из рая, библейским праотцам Аврааму, Исааку и Иакову, боговидцу Моисею и пророкам, а затем и «очевидцам и служителям Слова» ( Лк. 1:2 ) — апостолам и последователям Христа. Единство и непрерывность этого опыта, хранимого в Церкви вплоть до настоящего времени, составляет суть церковного Предания. Человек, находящийся вне Церкви, даже если бы он изучил все источники христианского вероучения, не сможет видеть ее внутреннюю сердцевину.
Отвечая на поставленный ранее вопрос о том, является ли Писание чем-то внешним по отношению к Преданию или составной частью последнего, мы должны со всей определенностью сказать, что в православном понимании Писание является частью Предания и немыслимо вне Предания. Поэтому Писание отнюдь не самодостаточно и не может само по себе, изолированно от церковной традиции, служить критерием Истины. Книги Священного Писания создавались в разное время разными авторами, и каждая из этих книг отражала опыт конкретного человека или группы людей, отражала определенный исторический этап жизни Церкви, включая ветхозаветный период). Первичным был опыт, а вторичным — его выражение в книгах Писания. Именно Церковь придает этим книгам — как Ветхого, так и Нового Заветов — то единство, которого они лишены, если рассматривать их с чисто исторической или текстологической точки зрения.
Верность Преданию, жизнь в Духе Святом помогли Церкви распознать внутреннее единство ветхозаветных и новозаветных книг, созданных разными авторами в разное время, и из всего многообразия древних письменных памятников отобрать в канон Священного Писания те книги, которые скреплены этим единством, отделить богодухновенные сочинения от не-богодухновенных.
2. Священное Писание в Православной Церкви
В православной традиции Ветхий Завет, Евангелие и корпус апостольских посланий воспринимаются как три части неделимого целого. При этом Евангелию отдается безусловное предпочтение как источнику, доносящему до христиан живой голос Иисуса, Ветхий Завет воспринимается как прообразующий христианские истины, а послания апостольские — как авторитетное толкование Евангелия, принадлежащее ближайшим ученикам Христа. В соответствии с этим пониманием, священномученик Игнатий Богоносец в послании к Филадельфийцам говорит: «Будем прибегать к Евангелию, как к плоти Иисуса, и к апостолам, как к пресвитерству Церкви. Будем любить также и пророков, ибо и они возвещали то, что относится к Евангелию, на Христа уповали и Его ожидали и спаслись верою в Него».
Учение о Евангелии как «плоти Иисуса», Его воплощении в слове, получило развитие у Оригена. Во всем Писании он видит «кенозис» (истощание) Бога Слова, воплощающегося в несовершенные формы человеческих слов: «Все, признаваемое словом Божиим, есть откровение воплотившегося Слова Божия, Которое было в начале у Бога ( Ин.1:2 ) и истощило Себя. Поэтому мы за нечто человеческое признаем Слово Божие, ставшее человеком, ибо Слово в Писаниях всегда становится плотью и обитает с нами ( Ин.1:14 )».
Этим объясняется то, что в православном богослужении Евангелие является не только книгой для чтения, но и объектом литургического поклонения: закрытое Евангелие лежит на престоле, его целуют, его выносят для поклонения верующим. Во время архиерейской хиротонии раскрытое Евангелие возлагают на голову рукополагаемого, а при совершении таинства Елеосвящения раскрытое Евангелие возлагают на голову больного. В качестве объекта литургического поклонения Евангелие воспринимается как символ Самого Христа.
Деяния апостольские, соборные послания и послания апостола Павла также читаются в Церкви ежедневно и также прочитываются целиком в течение всего года. Чтение Деяний начинается в ночь Святой Пасхи и продолжается в течение пасхального периода, далее следуют соборные послания и послания апостола Павла.
Что же касается книг Ветхого Завета, то они читаются в Церкви выборочно. Основой православного богослужения является Псалтирь, которая прочитывается целиком в течение недели, а в Великом посту — дважды в неделю. В течение Великого поста ежедневно читаются зачала из Книг Бытия и Исход, Книги пророка Исаии, Книги Премудрости Соломона. В праздники и дни памяти особо чтимых святых положено читать три «паремии» — три отрывка из книг Ветхого Завета. В преддверии великих праздников — накануне Рождества, Богоявления и Пасхи — совершаются особые богослужения с чтением большего количества паремий (до пятнадцати), представляющих собой тематическую выборку из всего Ветхого Завета, относящуюся к празднуемому событию.
В христианской традиции Ветхий Завет воспринимается как прообраз новозаветных реальностей и рассматривается через призму Нового Завета. Такой род толкования получил в науке название «типологического». Начало ему положено Самим Христом, Который сказал о Ветхом Завете: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» ( Ин.5:39 ). В соответствии с этим указанием Христа, в Евангелиях многие события из Его жизни истолкованы как исполнение ветхозаветных пророчеств. Типологические толкования Ветхого Завета встречаются в посланиях апостола Павла, в особенности, в Послании к Евреям, где вся ветхозаветная история толкуется в прообразовательном, типологическом смысле. Та же традиция продолжена в богослужебных текстах Православной Церкви, наполненных аллюзиями на события из Ветхого Завета, которые трактуются применительно к Христу и событиям из Его жизни, а также к событиям из жизни новозаветной Церкви.
По учению Григория Богослова, в Священном Писании заложены все догматические истины христианской Церкви: надо только уметь их распознавать. Назианзин предлагает такой метод чтения Писания, который можно назвать «ретроспективным»: он заключается в том, чтобы рассматривать тексты Писания, исходя из последующего Предания Церкви, и идентифицировать в них те догматы, которые более полно сформулированы в позднейшую эпоху. Такой подход к Писанию является основным в патристический период. В частности, по мнению Григория, не только новозаветные, но и ветхозаветные тексты содержат учение о Святой Троице.
Таким образом, Библию следует читать в свете догматического предания Церкви. В IV веке и православные, и ариане прибегали к текстам Писания для подтверждения своих богословских установок. В зависимости от этих установок, к одним и тем же текстам прилагали разные критерии и толковали их по-разному. Для Григория Богослова, как и для других Отцов Церкви, в частности, Иринея Лионского, существует один критерий правильного подхода к Писанию: верность Преданию Церкви. Только то толкование библейских текстов легитимно, считает Григорий, которое основывается на церковном Предании: всякое другое толкование ложно, так как «окрадывает» Божество. Вне контекста Предания библейские тексты утрачивают свою догматическую значимость. И наоборот, внутри Предания даже те тексты, которые не выражают прямо догматические истины, получают новое осмысление. Христиане видят в текстах Писания то, чего не видят нехристиане; православным открывается то, что остается сокрытым от еретиков. Тайна Троицы для находящихся вне Церкви остается под покрывалом, которое снимается только Христом и только для тех, кто пребывает внутри Церкви.
Если Ветхий Завет является прообразом Нового Завета, то Новый Завет, по мнению некоторых толкователей, является тенью грядущего Царства Божия: «Закон есть тень Евангелия, а Евангелие есть образ будущих благ», — говорит Максим Исповедник. Эту идею преподобный Максим заимствовал у Оригена, так же как и аллегорический метод толкования Писания, которым он широко пользовался. Аллегорический метод давал возможность Оригену и другим представителям александрийской школы рассматривать сюжеты из Ветхого и Нового Заветов как прообразы духовного опыта отдельной человеческой личности. Одним из классических примеров мистической интерпретации подобного рода является толкование Оригена на Песнь Песней, где читатель выходит далеко за пределы буквального смысла и переносится в иную реальность, причем сам текст воспринимается лишь как образ, символ этой реальности.
После Оригена такой тип толкования получил широкое распространение в православной традиции: мы находим его, в частности, у Григория Нисского, Макария Египетского и Максима Исповедника. Максим Исповедник говорил о толковании Священного Писания как восхождении от буквы к духу. Анагогический метод толкования Писания (от греч. anagogê, восхождение), как и аллегорический метод, исходит из того, что тайна библейского текста неисчерпаема: только внешняя канва Писания ограничена рамками повествования, а «созерцание» (theôria), или таинственный внутренний смысл, является беспредельным. Все в Писании связано с внутренней духовной жизнью человека, и буква Писания возводит к этому духовному смыслу.
Типологическое, аллегорическое и анагогическое толкование Писания наполняет собой и богослужебные тексты Православной Церкви. Так, например, Великий канон преподобного Андрея Критского, читаемый в Великом посту, содержит целую галерею библейских персонажей из Ветхого и Нового Заветов; в каждом случае пример библейского героя сопровождается комментарием со ссылкой на духовный опыт молящегося или призывом к покаянию. В такой интерпретации библейский персонаж становится прообразом всякого верующего.
Если говорить о православной монашеской традиции толкования Священного Писания, то прежде всего надо отметить, что у монахов было особое отношение к Священному Писанию как источнику религиозного вдохновения: они не только читали и толковали его, но еще и заучивали его наизусть. Монахи, как правило, не интересовались «научной» экзегетикой Писания: они рассматривали Писание как руководство к практической деятельности и стремились понимать его посредством исполнения написанного в нем. В своих сочинениях Святые Отцы-аскеты настаивают на том, что все, сказанное в Писании, необходимо применять к собственной жизни: тогда станет понятным и скрытый смысл Писания.
В аскетической традиции Восточной Церкви присутствует мысль о том, что чтение Священного Писания — лишь вспомогательное средство на пути духовной жизни подвижника. Характерно высказывание преподобного Исаака Сирина: «Пока человек не примет Утешителя, ему необходимы Божественные Писания… Но когда сила Духа снизойдет в действующую в человеке душевную силу, тогда вместо закона Писаний укореняются в сердце заповеди Духа…». По мысли преподобного Симеона Нового Богослова, необходимость в Писании отпадает, когда человек встречается с Богом лицом к лицу.
В приведенных суждениях Отцов восточной Церкви отнюдь не отрицается необходимость чтения Священного Писания и не умаляется значение Писания. Скорее, здесь выражено традиционное восточно-христианское представление о том, что опыт причастия Христу в Святом Духе выше любого словесного выражения этого опыта, будь то Священное Писание или какой-либо другой авторитетный письменный источник. Христианство — это религия встречи с Богом, а не книжного знания о Боге, и христиане — отнюдь не «люди Книги», как они называются в Коране. Священномученик Иларион (Троицкий) считает неслучайным, что Иисус Христос не написал ни одной книги: суть христианства — не в нравственных заповедях, не в богословском учении, а в спасении человека благодатью Духа Святого в основанной Христом Церкви.
Настаивая на приоритете церковного опыта, Православие отвергает те толкования Священного Писания, которые не основаны на опыте Церкви, противоречат этому опыту или являются плодом деятельности автономного человеческого разума. В этом коренное различие между Православием и протестантизмом. Провозгласив принцип «sola Scriptura» и отвергнув Предание Церкви, протестанты открыли широкий простор для произвольных толкований Священного Писания. Православие же утверждает, что вне Церкви, вне Предания правильное понимание Писания невозможно.
3. Состав и авторитет Предания. Святоотеческое наследие
Помимо Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, в состав Предания Православной Церкви входят другие письменные источники, в том числе богослужебные тексты, чинопоследования таинств, постановления Вселенских и Поместных Соборов, творения Отцов и учителей древней Церкви. Каков авторитет этих текстов для православного христианина?
Безусловным и непререкаемым авторитетом пользуются вероучительные определения Вселенских Соборов, прошедшие церковную рецепцию. Прежде всего, речь идет о Никео-Цареградском Символе веры, который представляет собой суммарное изложение православного вероучения, принятое на I Вселенском Соборе (325 г.) и дополненное на II Соборе (381 г.). Речь идет также о других догматических определениях Соборов, вошедших в канонические сборники Православной Церкви. Эти определения не подлежат изменению и являются общеобязательными для всех членов Церкви. Что же касается дисциплинарных правил Православной Церкви, их применение определяется реальной жизнью Церкви на каждом историческом этапе ее развития. Некоторые правила, установленные Отцами древности, сохраняются в Православной Церкви, тогда как другие вышли из употребления. Новая кодификация канонического права является одной из неотложных задач Православной Церкви.
Безусловным авторитетом пользуется литургическое Предание Церкви. По своей догматической безупречности богослужебные тексты Православной Церкви следуют за Священным Писанием и вероопределениями Соборов. Эти тексты являются не просто творениями выдающихся богословов и поэтов, но частью литургического опыта многих поколений христиан. Авторитет богослужебных текстов в Православной Церкви зиждется на рецепции, которой эти тексты подвергались в течение многих веков, когда они читались и пелись повсеместно в православных храмах. За эти века все ошибочное и чуждое, что могло бы вкрасться в них по недоразумению или недосмотру, было отсеяно самим церковным Преданием; осталось лишь чистое и безупречное богословие, облеченное в поэтические формы церковных гимнов. Потому Церковь и признала богослужебные тексты в качестве «правила веры», в качестве непогрешимого вероучительного источника.
Следующее по значению место в иерархии авторитетов занимают творения Отцов Церкви. Из святоотеческого наследия приоритетное значение для православного христианина имеют произведения Отцов Древней Церкви, в особенности же восточных Отцов, оказавших решающее влияние на формирование православной догматики. Мнения западных Отцов, согласующиеся с учением Восточной Церкви, органически вплетаются в православное Предание, вмещающее в себя как восточное, так и западное богословское наследие. Те же мнения западных авторов, которые находятся в явном противоречии с учением Восточной Церкви, не являются авторитетными для православного христианина.
В творениях Отцов Церкви необходимо различать временное и вечное: с одной стороны, то, что сохраняет ценность на века и имеет непреложное значение для современного христианина, а с другой, то, что является достоянием истории, что родилось и умерло внутри того контекста, в котором жил данный церковный автор. Например, многие естественнонаучные взгляды, содержащиеся в «Беседах на Шестоднев» Василия Великого и в «Точном изложении православной веры» Иоанна Дамаскина, являются устаревшими, тогда как богословское осмысление тварного космоса этими авторами сохраняет свою значимость и в наше время. Другой подобный пример — антропологические взгляды византийских Отцов, веривших, как и все в византийскую эпоху, что тело человека состоит из четырех стихий, что душа разделена на три части (разумную, желательную и раздражительную). Эти взгляды, заимствованные из античной антропологии, сейчас уже устарели, но многое из того, что говорили упомянутые Отцы о человеке, о его душе и теле, о страстях, о способностях ума и души не потеряло свое значение и в наши дни.
В святоотеческих писаниях, кроме того, следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений (теологуменов). Частные мнения не должны отсекаться для создания некоей упрощенной «суммы богословия», для выведения некоего «общего знаменателя» православного догматического учения. В то же время частное мнение, даже если его авторитет основывается на имени человека, признанного Церковью в качестве Отца и учителя, поскольку оно не освящено соборной рецепцией церковного разума, не может быть поставлено на один уровень с мнениями, такую рецепцию прошедшими. Частное мнение, коль скоро оно было выражено Отцом Церкви и не осуждено соборно, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться общеобязательным для православных верующих.
На следующем месте после святоотеческих писаний стоят сочинения так называемых учителей Церкви — богословов древности, оказавших влияние на формирование церковного учения, однако по тем или иным причинам не возведенным Церковью в ранг Отцов (к числу таковых относятся, например, Климент Александрийский и Тертуллиан). Их мнения авторитетны постольку, поскольку они согласуются с общецерковным учением.
Из апокрифической литературы авторитетными могут считаться только те памятники, которые рецептированы в богослужении или в агиографической литературе. Те же апокрифы, которые были отвергнуты церковным сознанием, никакого авторитета для православного верующего не имеют.
Отдельного упоминания заслуживают сочинения на догматические темы, появившиеся в XVI—XIX веках и иногда называемые «символическими книгами» Православной Церкви, написанными либо против католичества, либо против протестантизма. К числу таких документов относятся, в частности: ответы патриарха Константинопольского Иеремии II лютеранским богословам (1573—1581); Исповедание веры митрополита Макария Критопула (1625); Православное исповедание митрополита Петра Могилы (1642); Исповедание веры патриарха Иерусалимского Досифея (1672), известное в России под именем «Послания восточных патриархов»; ряд антикатолических и антипротестантских посланий восточных Патриархов XVIII — первой половины XIX века; Послание восточных патриархов папе Пию IX (1848); Ответ Константинопольского Синода папе Льву IX (1895). По мнению архиепископа Василия (Кривошеина), данные сочинения, составленные в период сильного инославного влияния на православное богословие, имеют второстепенный авторитет.
Наконец, необходимо сказать об авторитетности произведений современных православных богословов по вероучительным вопросам. К этим произведениям может быть применен тот же критерий, что и к сочинениям древних учителей Церкви: они авторитетны в той мере, в какой соответствуют церковному Преданию и отражают святоотеческий образ мыслей. Православные авторы XX века внесли существенный вклад в дело истолкования различных аспектов православного Предания, развития православного богословия и освобождения его от чуждых влияний, разъяснения основ православной веры перед лицом инославных христиан. Многие труды современных православных богословов стали неотъемлемой частью православного Предания, пополнив собой ту сокровищницу, в которую, по словам Иринея Лионского, апостолы положили «все, что относится к истине», и которая на протяжении веков обогащалась все новыми и новыми произведениями на богословские темы.
Таким образом, православное Предание не ограничивается какой-либо одной эпохой, которая осталась в прошлом, но устремлено вперед к вечности и открыто любым вызовам времени. По мнению протоиерея Георгия Флоровского, «Церковь сейчас обладает не меньшим авторитетом, чем в прошедшие столетия, ибо Дух Святой живит ее не меньше, чем в былые времена»; потому нельзя ограничивать «век Отцов» каким-либо временем в прошлом. А известный современный богослов епископ Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать и цитировать Отцов, но глубоко проникнуться святоотеческим духом и усвоить себе святоотеческий “образ мыслей”… Утверждать, будто Святых Отцов более быть не может, − значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь».
Итак, «золотой век», начатый Христом, апостолами и древними Отцами, будет продолжаться до тех пор, пока стоит на земле Церковь Христова и пока действует в ней Святой Дух.