Что относится к серьезным нарушениям мгп
Говорим о международном гуманитарном праве по-новому
Вместе с ежедневными сообщениями о творимых в зонах конфликтов зверствах такой негативный взгляд на МГП может ввергнуть людей в отчаяние и заронить в их души сомнение в том, что эта отрасль права по-прежнему актуальна и способна влиять на то, как сейчас ведутся военные действия. Мнение, что МГП постоянно нарушается и поэтому бесполезно, не только ошибочно, но и опасно.
Мнение, что МГП постоянно нарушается и поэтому бесполезно, не только ошибочно, но и опасно.
Да, иногда его нарушают. Однако при таком негативном и пренебрежительном подходе нарушения представляются чем-то банальным, и существует риск возникновения такой среды, в которой они станут более приемлемыми.
А что, если привести конкретные примеры соблюдения МГП? Доказать, что соблюдение права может обеспечить более надежную защиту во время войны? Поменять отношение к МГП?
Чтобы сделать это, Международный Комитет Красного Креста (МККК) сейчас реализует две инициативы, призванные подтвердить актуальность МГП в современных вооруженных конфликтах. Первая — это недавно запущенная база данных «МГП в действии» (на английском языке). На этой платформе публикуются реальные примеры соблюдения МГП.
Цель второй инициативы — глубокое, вдумчивое обсуждение той пользы, которую приносит соблюдение МГП, и тех печальных последствий, к которым приводят его нарушения в кратко-, средне- и долгосрочной перспективе. Стоит подчеркнуть, что ни один из проектов не ставит своей целью преуменьшить значение многочисленных нарушений, которые по-прежнему совершаются в мире.
. ни один из проектов не ставит своей целью преуменьшить значение многочисленных нарушений.
Эти инициативы являются лишь призывом к тому, чтобы изменить отношение к МГП и присоединиться к процессу осмысления того, как важно соблюдать эту еще не вполне совершенную, но чрезвычайно актуальную отрасль права, чтобы как можно больше облегчить страдания людей во время вооруженных конфликтов.
Каковы причины такого отрицательного отношения к МГП?
За последние десятилетия МГП развивалось очень бурно: принимались новые международные договоры, накоплена богатейшая международная и внутригосударственная судебная практика, вооруженные силы во многих странах начали обучать своих военнослужащих МГП и т.д. Одновременно с этим широкая общественность получает всё больше информации о вооруженных конфликтах по всему миру. Все эти изменения являются замечательным достижением и отражают растущую осведомленность о международном гуманитарном праве и интерес к нему.
Несмотря на эти очевидные успехи, четкое понимание разницы между неизбежно трагическими последствиями войны и нарушениями ее законов нередко отсутствует. Война по самой своей природе — разрушительное явление. Но цель МГП не в том, чтобы прекратить войны. Это задача другой отрасли права, закрепленной в Уставе ООН. Исполнение ее положений — дело международного сообщества.
. главная задача МГП — установить ограничения на действия во время войны и смягчить разрушительные последствия конфликтов.
В действительности главная задача МГП — установить ограничения на действия во время войны и смягчить разрушительные последствия конфликтов, насколько это возможно. Поэтому его главная цель отличается от цели международного права прав человека. Тем не менее, иногда сложно объяснить специфику и тонкости МГП, особенно тем, кто не очень хорошо знаком с этой отраслью права или историей ее создания. Например, как может гибель людей быть частью «юридически приемлемого» сопутствующего ущерба, если убийство — это неприемлемый для человека поступок?
СМИ, а также международные и неправительственные организации регулярно сообщают о нарушениях МГП, привлекают внимание широкой общественности к длинным спискам злодеяний. Такое повышенное внимание к негативу едва ли означает, что МГП утратило актуальность. Скорее, оно отчасти вызвано раздражением в связи с тем, что международные механизмы не могут обеспечить мирного урегулирования существующих конфликтов.
Однако у тех, кто ставит актуальность МГП под сомнение, подобные списки нарушений лишь подкрепляют уже существующую предвзятость и воспринимаются как подтверждающие их точку зрения. Тех же, кто ожидает от МГП многого, подобное отношение обескураживает. И те, и другие в результате видят МГП воспринимают МГП негативно. Таким образом, как отмечают Марко Сассоли и Иветта Иссар, существует противоречие между заслуживающими высокой оценки изменениями права, обещаниями, которые оно в содержит и тем, что оно дает на практике.
Нормализация нарушений может обернуться катастрофой для людей, страдающих от вооруженных конфликтов.
Такое негативное видение МГП может привести к трагическим последствиям. Если все решат, что МГП нарушают все, возникнет серьезная опасность того, что такое поведение станет восприниматься как норма. Нормализация нарушений может обернуться катастрофой для людей, страдающих от вооруженных конфликтов.
Почему стоит сосредоточиться на позитиве?
Недавние психологические исследования эффективности воздействия на поведение, например Морселья и др. «Справочник по поведению человека», показали, что делая акцент на негативных последствиях, поменять отношение человека к чему-то сложно. И наоборот, если обращать его внимание на примеры желательного положительного поведения, можно подтолкнуть его к изменениям.
МККК уверен, что если описывать случаи применения МГП в более позитивном ключе, это может улучшить его соблюдение в дальнейшем. Будучи хранителем МГП, МККК имеет возможность наблюдать примеры соблюдения МГП. Хотя такие примеры многочисленны, широкую общественность о них информируют недостаточно.
МГП — это язык, на котором говорят все стороны в конфликте.
Например, в Колумбии МГП сыграло главную роль в смягчении последствий конфликтов и, в конечном счете, в том, чтобы стороны нашли точки соприкосновения и вступили в переговоры. Благодаря этому недавно было подписано соглашение о прекращении огня. Как сказал осенью посол Колумбии в Женеве, «МГП — это язык, на котором говорят все стороны в конфликте, поэтому оно является необходимым средством для открытия канала, который в долгосрочной перспективе дает возможность наладить диалог».
Такие «Истории успеха» — это уроки, которыми можно поделиться, чтобы лучше реализовать право на практике. Вот почему МККК в настоящий момент осуществляет инициативы по сбору и распространению доказательных аргументов, стремясь вновь подтвердить и усилить положительное влияние МГП в современных вооруженных конфликтах.
Инициативы
МГП в действии
«МГП в действии» — это собрание исследований реальных ситуаций, в которых МГП соблюдалось. В него входят находящиеся в открытом доступе тематические исследования МККК и четырех его научных партнеров (юридического факультета университета Эмори, Лейденского университета, Междисциплинарного центра в Герцлии и Римского университета III ). Проект был запущен недавно и осуществляется до сих пор. Внести свой вклад в его развитие может любой желающий.
Цель этого проекта — продемонстрировать конкретные примеры соблюдения МГП, которые можно в дальнейшем использовать для преподавания, переговоров, в официальных заявлениях и политической деятельности.
Цель этого проекта — продемонстрировать конкретные примеры соблюдения МГП.
Материалы можно отсортировать по стране (с помощью интерактивной карты) или теме (ведение боевых действий; защита лиц и объектов; комбатанты и военнопленные; механизмы имплементации). Для каждого исследования приводится краткое изложение ситуации, подборка официальных документов по МГП из открытых источников и раздел обсуждений, где поднимаются вопросы, заставляющие задуматься.
Важно отметить, что хотя в этих исследованиях приводятся примеры соблюдения МГП, не следует воспринимать их как попытку преуменьшить значение каких бы то ни было нарушений, которые, возможно, были совершены во время обсуждаемых конфликтов. Не следует воспринимать их и как попытку легитимизации одной из сторон.
Кроме того, некоторые исследования показывают, как в том или ином конфликте со временем изменилось поведение сторон. По этой причине в данных исследованиях упоминаются предполагаемые нарушения, которые ускорили необходимость проведения таких изменений. Эти исследования приводятся для того, чтобы продемонстрировать, что практика с течением времени может меняться и в одном и том же конфликте могут присутствовать случаи как соблюдения, так и нарушения МГП. И, конечно же, этими примерами случаи соблюдения МГП не исчерпываются, таких примеров можно найти намного больше.
Польза от соблюдения МГП и печальные последствия нарушений
Зачем сторонам в конфликте или другим заинтересованным сторонам соблюдать МГП? Цель второй инициативы МККК — привести практические аргументы в пользу соблюдения права. Мы планируем поразмыслить о том, какие выгоды дает заинтересованным сторонам соблюдение права и каковы последствия — или цена — нарушений.
Многие трагические последствия войны — гуманитарные, социальные, финансовые, психологические и т.д. — часто остаются незамеченными. В какой степени соблюдение МГП может смягчить или даже уменьшить эти последствия в кратко-, средне- и долгосрочной перспективе? Проект МККК признает, что в современном мире анализ соотношения издержек и выгод может позволить эффективнее договариваться со сторонами в конфликте и другими влиятельными акторами.
. анализ соотношения издержек и выгод может позволить эффективнее договариваться.
Поскольку мы хотим предоставить конкретные доказательства влияния МГП на местах, исследования в рамках проекта начнутся со следующих тем:
Помимо сбора эмпирических доказательств, Форум МККК по праву и стратегии также создаст междисциплинарную сеть ученых и практиков, работающих в этой области. Одним из элементов этой работы станет рассылка сообщения в начале 2018 г. с просьбой присылать материалы. Также будут организованы встречи экспертов для обсуждения этих тем.
Посетите нашу базу данных и внесите свой вклад в ее работу, отправив рассказ об истории успешного соблюдения МГП по адресу ihl_tools@icrc.org.
Авторы
Венсан Бернар — главный редактор Международного журнала Красного Креста. Он также является руководителем Форума политики и стратегии, который координирует взаимодействие МККК с экспертами, заинтересованными в преподавании, изучении и обсуждении международного гуманитарного права (МГП). Помимо этого сотрудники Форума руководят деятельностью конференц-центра «Гуманитариум» в Женеве. Венсан Бернар работал в представительствах МККК в Дакаре, Найроби и Иерусалиме, а также совершил много поездок в других регионах, где МККК ведет оперативную деятельность. До начала работы в организации он изучал политологию, право и международные отношения в Женеве, Страсбурге и Лондоне.
Жюлиана Гарсиа Равель — научный сотрудник управления МККК по праву и стратегии. Она является руководителем проекта «МГП в действии» и отвечает за партнерство в сфере права и стратегии. Будучи юристом-международником, Равель работает в МККК с 2010 г. на различных должностях, как в штаб-квартире, так и в регионах (Колумбия). Жюлиана Гарсиа Равель получила диплом магистра международного публичного права в Университете Гренобля (Франция) и диплом магистра международного гуманитарного права в Женевской академии международного гуманитарного права и прав человека (Швейцария).
Серьезные нарушения, определяемые
Военные преступления и Женевские конвенции
Многие нормы, относящиеся к международным вооруженным конфликтам, излагаются в четырех Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительном протоколе I 1977 года. Государства обязаны пресекать любые нарушения этих договоров. Существуют, однако, конкретные обязательства, касающиеся некоторых нарушений, которые определяются как серьезные нарушения.
1) в четырех Женевских конвенциях 1949 г. (статьи 50, 51, 130, 147, 150 соответственно):
Ø преднамеренное убийство;
Ø преднамеренное причинение тяжелых страданий;
Ø причинение серьезного увечья и нанесение ущерба здоровью;
Ø незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемое военной необходимостью (данное положение не включено в ст. 150 III Женевской конвенции)
2) в III и IV Женевских конвенциях 1949 г. (статьи 130 и 147 соответственно):
Ø принуждение военнопленного или покровительствуемого гражданского лица служить в вооруженных силах неприятельской державы;
Ø преднамеренное лишение военнопленного или покровительствуемого гражданского лица права на беспристрастное и нормальное судопроизводство, предусмотренное Конвенциями;
3) в IV Дополнительном протоколе I 1977 г. (статья 147):
Ø незаконное депортирование или перемещение;
Ø незаконный арест покровительствуемого лица;
Ø взятие заложников.
4) в Дополнительном протоколе I 1977 г. (статьи 11 и 85):
· нанесение ущерба, путем какого-либо преднамеренного и неоправданного действия или упущения, физическому или психическому состоянию здоровья и неприкосновенности лиц, находящихся во власти противной стороны, или интернированных, задержанных или каким-либо иным образом лишенных свободы в результате вооруженного конфликта; в частности, имеются в виду нанесение физических увечий, проведение медицинских или научных экспериментов. Удаление тканей или органов для пересадки, а также какая бы то ни было медицинская процедура, которая не требуется по состоянию здоровья указанного лица и не соответствует общепринятым медицинским нормам, применяемым при аналогичных, с медицинской точки зрения, обстоятельствам к гражданам стороны, производящей эту процедуру, которые не лишены свободы в какой бы то ни было форме;
· к серьезным нарушениям относятся также действия, когда они совершаются умышленно и являются причиной смерти или серьезного телесного повреждения или ущерба здоровью:
· превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц в объект нападения;
· совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам;
· совершение нападения на установки или сооружения, содержащие опасные силы, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам;
· превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект нападения;
· совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях;
· вероломное использование отличительной эмблемы красного креста, красного полумесяца или других отличительных знаков;
· к серьезным нарушениям относятся также действия, когда они совершаются умышленно и в нарушение Конвенций и Протокола:
· перемещение оккупирующей державой части ее собственного населения на оккупируемую ею территорию или депортация или перемещение всего или части населения оккупированной территории в пределах этой территории или за ее пределы;
· неоправданная задержка репатриации военнопленных или гражданских лиц;
· применение практики апартеида и других негуманных и унижающих действий, оскорбляющих достоинство личности, основанных на расовой дискриминации;
· превращение ясно опознаваемых исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые являются культурным или духовным наследием народов и которым предоставляется особая защита, в объект нападения, в результате чего им наносятся большие разрушения, когда такие объекты не находятся в непосредственной близости от военных объектов и не используются противной стороной для поддержки военных усилий;
· лишение лица, пользующегося защитой Конвенций или Протокола I, права на беспристрастное нормальное судопроизводство.
Принцип универсальной юрисдикции. Таким образом, из Конвенций и Протокола однозначно вытекает, что серьезные нарушения подлежат наказанию. Однако сами по себе эти договоры не определяют конкретных мер наказания и не предусматривают непосредственно учреждения трибунала для судебного преследования правонарушителей. В них тем не менее ясно говорится о том, что государства обязаны ввести в действие уголовное законодательство, предназначенное для наказания лиц, виновных в совершении серьезных нарушений. Они обязаны также разыскивать лиц, обвиняемых в совершении серьезных нарушений, и либо предавать их своему суду, либо передавать их для суда другому государству.
Как правило, уголовное право того или иного государства применяется только к тем действиям, которые совершаются на его территории или его гражданами. Международное гуманитарное право обладает в этом смысле более широкой сферой применения. Оно обязывает государства разыскивать и наказывать всех лиц, совершивших серьезные нарушения, независимо от их гражданства и места совершения военного преступления. Этот принцип, именуемый универсальной юрисдикцией, является ключевым фактором в обеспечении эффективного пресечения серьезных нарушений.
Согласно международному гуманитарному праву, государства обязаны предпринимать в связи с серьезными нарушениями следующие конкретные меры:
Во-вторых, государства должны разыскивать и подвергать преследованию всех лиц, обвиняемых в совершении серьезных нарушений. Они обязаны подвергать их судебному преследованию сами или передавать их для суда другому государству.
В-третьих, государства должны требовать от военных командиров, чтобы те не допускали нарушений, пресекали их и принимали меры в отношении находящихся в их подчинении лиц, которые совершают серьезные нарушения.
В-четвертых, государства должны оказывать друг другу содействие в связи с уголовным преследованием, возбуждаемым в случае серьезных нарушений.
Государства должны выполнять эти обязательства как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. Для обеспечения эффективности вышеперечисленных мер их следует принимать до того, как серьезные нарушения станут возможными.
Государства обязаны принимать все необходимые меры по предотвращению и пресечению любых нарушений гуманитарного права. Это могут быть военные распоряжения, административные приказы и другие нормативные акты. Однако наиболее подходящим и эффективным средством борьбы с любыми серьезными нарушениями международного гуманитарного права является уголовное законодательство. Некоторые государства уже ввели в действие уголовное законодательство, предусматривающее наказание за нарушения положений общей для Женевских конвенций статьи 3 и Дополнительного протокола II, которые применяются к немеждународным вооруженным конфликтам.
Как следует из смысла ч.3 ст. 331 УК РФ, законодатель намеренно пошел на исключение из УК норм об уголовной ответственности за преступления, совершенные военнослужащими в военное время или в военной обстановке, предполагая включить их в специальное законодательство военного времени.
Следует также отметить, что норма об уголовной ответственности за применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ) является бланкетной. При этом если перечень запрещенных средств ведения войны конкретно определен международными договорами и является исчерпывающим, то в отношении запрещенных методов ведения войны ситуация обстоит не так однозначно. Часть их относится к серьезным нарушениям МГП или военным преступлениям, а другая – к нарушениям, не являющимся преступными. Из смысла ст. 356 УК РФ напрямую не следует, установлена ли уголовная ответственность за все или же только за серьезные нарушения методов ведения войны. Конечно, государство вправе установить в своем законодательстве уголовную ответственность за любые нарушения МГП. Представляется, однако, что законодатель в ст. 356 УК РФ имел в виду лишь серьезные нарушения.
Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет
Ответственность за совершение преступлений в период вооруженных конфликтов
Причины соблюдения международного гуманитарного права
Соблюдается ли вообще гуманитарное право? Если верить СМИ, то дела с уважением права очень плохи. Существующий печальный опыт ведения вооруженных конфликтов свидетельствует о массовых преступлениях, совершаемых его участниками. Но, тем не менее, ведь каждый раз, когда кто-то оказывает помощь раненому противнику, каждый раз, когда должным образом обращаются с пленным или щадят гражданское население во время военных действий, соблюдаются нормы гуманитарного права. Такое уважение закона становится обычным делом и его часто считают само собой разумеющимся, как, впрочем, и должно быть.
Гуманитарное право соблюдается не только потому, что этого требуют договоры между государствами, внутреннее уголовное право и военные приказы, но также и в силу других причин, не имеющих прямого отношения к праву. Помимо правовых ограничений есть, безусловно, и другие факторы, которые влияют на действия вооруженных сил, полицейских служб и других органов государственной власти.
К таковым относится учет реальностей политического характера. Например, поскольку сторона, участвующая в конфликте, понимает, что если ее вооруженные силы будут нарушать гуманитарное право, то таким же образом будет поступать и другая сторона, она будет соблюдать законность в своих же интересах для того, чтобы оградить от насилия своих граждан.
Несмотря на то что уважение гуманитарного права носит обязательный характер, а отсутствие взаимности ни в коем случае не может служить оправданием его нарушения, соображения или ожидание обеими сторонами взаимности являются мощным стимулом его соблюдения.
Еще одним важным фактором, способствующим соблюдению гуманитарного права, является общественное мнение. Вряд ли какому-либо правительству нравится критика в СМИ, поэтому общественное мнение, как в своей стране, так и на международном уровне, может воздействовать на власти предержащие.
Но есть еще одно соображение, совершенно из другой области.
Военачальники прекрасно знают, что армия, занимающаяся грабежами и разбоем, мало чего стоит с военной точки зрения.
Гуманитарное право должно выдержать испытание практикой, иначе в нем нет смысла. На успех можно рассчитывать в том случае, если правила, которые должны соблюдаться, будут учитывать не только гуманитарные цели, но и военные требования.
Международное гуманитарное право предназначено не для того, чтобы сделать войну невозможной, а для того, чтобы поставить ее в определенные рамки. Право в его сегодняшнем виде, как оно кодифицировано в Женевских конвенциях и двух Дополнительных протоколах, принимает во внимание военные соображения, а принятие большинством государств договоров Женевского права служит подтверждением этого.
Для того чтобы обеспечить выполнение обязательств по гуманитарному праву в случае военной конфронтации, необходимо еще в мирное время создать для этого условия. Следовательно, военная готовность предполагает способность проводить военные операции, соблюдая ограничения, налагаемые международным гуманитарным правом. Поэтому все органы власти и лица, имеющие отношение к выполнению Женевских конвенций и Дополнительных протоколов, должны иметь подготовку, соответствующую своим обязанностям.
Для того чтобы обеспечить соблюдение гуманитарного права, надлежит осуществить следующие мероприятия:
— ввести в действие соответствующие законы, постановления и другие предписания. Начать следует с правовых норм, предусматривающих ответственность за нарушение Женевских конвенций и Дополнительного протокола. В национальных законодательствах или в дисциплинарных уставах вооруженных сил должны быть перечислены запрещенные действия, а также указаны наказания за нарушения. Кроме этого, должны быть назначены должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, и суды;
— провести обучение в вооруженных силах. Международное гуманитарное право может соблюдаться только людьми, знающими его. Это может показаться провозглашением общеизвестной истины, тем не менее она очень часто игнорируется.
Поэтому исключительно важно иметь руководства, инструкции и учебные пособия для обучения военнослужащих. Тексты международных конвенций должны быть изложены на языке той группы людей, которую собираются обучать. Это подразумевает также, что гуманитарное право должно быть таким образом включено в процесс обучения, чтобы его соблюдение стало второй натурой, естественной реакцией на ситуацию.
Объем необходимых знаний зависит от звания и занимаемой должности каждого конкретного лица из состава вооруженных сил.
В то время как рядовые участники боевых действий должны твердо усвоить несколько просто сформулированных основных правил (например, как вести себя по отношению к сдающемуся противнику или к гражданскому лицу), то те, кто в тылу, имеет дело с пленными, должны знать гораздо больше. То же самое относиться и к гражданским лицам, которые по долгу службы имеют какое-либо отношение к выполнению международного гуманитарного права: например, членам правительства и других государственных органов, государственным служащим и судьям.
Очень большое значение имеет официальное распространение знаний по гуманитарному праву в мирное время, что является предпосылкой уважения его норм во время войны.
Международно-правовая ответственность государств за действия в нарушение норм международного гуманитарного права
Важнейшей особенностью международно-правовой ответственности за нарушение норм международного гуманитарного права является то, что она распространяется на два вида субъектов: на государства, признанные виновными в несоблюдении положений норм международного гуманитарного права, и на физических лиц, совершивших непосредственные нарушения этих норм.
Причем физические лица несут ответственность за нарушение норм гуманитарного права как на международном, так и на национальном уровне.
Нарушение международного гуманитарного права военнослужащими вооруженных сил государства влечет за собой ответственность этого государства по международному праву.
Это значит, что государство должно нести ответственность перед потерпевшим государством за последствия всех без исключения противоправных действий каждого военнослужащего его вооруженных сил. Государство-нарушитель должно восстановить законность и, при необходимости, возместить потерпевшему государству причиненные убытки.
Институт ответственности в классическом международном праве известен уже давно.
Существовавший ранее институт международно-правовой ответственности не использовал такие понятие современной международно-правовой ответственности, как «агрессия», «права человека», «ответственность за войну». Поэтому институт ответственности в международном праве был в основном обычным правом, основывающемся на применении обычно-правовых норм, сложившихся на базе президентов и судебных решений.
Сегодня под международно-правовой ответственностью государств понимаются меры принуждения, применяемые к государству, совершившему нарушения норм международного права со стороны отдельного государства или мирового сообщества в целом, связанные с претерпеванием виновным государством определенных лишений организационного или материального характера.
В зависимости от совершенного нарушения международных норм, выделяются следующие виды международно-правовой ответственности: политическая и материальная ответственность государств.
Политическая ответственность реализуется в форме предоставления удовлетворения пострадавшему государству, проявляющему, например, в заявлении о прекращении противоправных действий и их неповторении в будущем, выражении сожаления и извинения, наказания конкретных граждан или должностных лиц, виновных в совершении международного правонарушения и т. д.
Материальная ответственность государства состоит в возмещении причиненного неправомерными действиями ущерба конкретному государству в различных формах.
В случае совершения государством международного преступления по международному праву и отказа возмещать потерпевшему государству причиненный ущерб, наступает особая форма международно-правовой ответственности, выражающаяся в применении международных санкций в отношении государства нарушителя, т. е. принудительных мер, направленных на восстановление нарушенного этим государством прав конкретных субъектов международного права.
В зависимости от тяжести международного преступления, санкции могут проявляться в политической, экономической, культурной сферах и носить как всеобщий, так и региональный характер.
В соответствии с гл. VII Устава ООН «Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии», особо тяжкие международные преступления, совершаемые государствами, влекут за собой применение к ним военных санкций со стороны международного сообщества.
В настоящее время в международном праве уже выработано понятие международное преступление, под которым понимается «международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, так что его нарушение рассматривается как преступление перед международным сообществом в целом, составляет международное преступление».
Впервые основные составы преступлений по общему международному праву были определены Уставами Международных военных трибуналов, учрежденных после Второй мировой войны для уголовного преследования лиц, совершивших преступления во время войны (Нюрнбергским и Токийским).
В соответствии с ними, международные преступления подразделяются на преступления против мира; военные преступления; преступления против человечности.
Так, к преступлениям против мира относится «планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений. Или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий» (п. «а» ст. 6 Устава Международного трибунала).
Понятие агрессии впоследствии было уточнено в резолюции «Определение агрессии», принятой на XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1974 г. В соответствии с этой резолюцией, «агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической неприкосновенности, или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН».
К военным преступлениям относятся нарушения законов или обычаев войны, среди которых:
Понятие военного преступления впоследствии было дополнено Женевскими конвенциями от 12 августа 1949 г. Так, в соответствии с 1-й Женевской конвенцией, к военным преступлениям относятся также действия, совершенные в отношении раненых и больных в действующих армиях, а именно:
К преступлениям против человечности относятся:
Вскоре после Второй мировой войны выделен состав такого международного преступления против человечности, как геноцид.
С принятием Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (9 декабря 1948 г.) «геноцид, независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является международным преступлением, которое нарушает нормы международного права…» (ст. 1 Конвенции).
Под геноцидом понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую, в т. ч.: а) убийство членов такой группы; б) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; в) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или ее частичное физическое уничтожение; г) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; д) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Лица, совершившие преступления геноцида «подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по Конституции Правителями, должностными или частными лицами» (ст. 4 Конвенции).
В соответствии с Конвенцией о пресечении апартеида и наказания за него от 30 ноября 1973 г., преступления апартеида также были отнесены к международным преступлениям против человечности.
Под апартеидом понимаются бесчеловечные акты, совершаемые с целью установления и поддержания господства одной расовой группы людей на какой-либо другой расовой группой и ее систематического угнетения: а) лишение члена или членов расовой группы или групп права на жизнь и свободу личности; б) умышленное создание для расовой группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на ее полное или частичное физическое уничтожение; в) различные меры законодательного характера, направленные на осуществление политики и практики расовой сегрегации и дискриминации; г) эксплуатация труда членов расовой группы и использование принудительного труда; д) преследование организаций и лиц, выступающих против апартеида (ст. 2 Конвенции).
Международное сообщество считает преступление против человечности и военные преступления настолько опасными, что соответствующей Конвенцией о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. было признано возможным не применять к ним сроки давности, независимо от времени их совершения.
Статут Международного уголовного суда распространил неприменимость сроков давности на все преступления, подпадающие под юрисдикцию этого суда, а именно геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступления агрессии.
Кроме того, в условиях вооруженного конфликта существует возможность совершения одним из государств международного правонарушения, не являющегося международным преступлением.
В международном праве эти правонарушения называются международные деликты. Как правило, это неправомерные действия одного из государств, в результате которых другому государству наносится ущерб материального и нематериального характера. А нанесение ущерба государству является при всех обстоятельствах нарушением общепризнанных принципов и норм международного права, и запрещение нанесения ущерба является обычной нормой международного права, кроме специально оговоренных в международных соглашениях случаев в ходе вооруженных конфликтов. То есть, фактически, нанесение ущерба воюющей стороне в результате ведения боевых действий может служить основанием привлечения к международно-правовой ответственности государства, нанесшего ущерб.
В данном случае, при совершении государством международного правонарушения к нему могут быть применены прежде всего такие формы ответственности, как политическая, материальная или даже моральная, проявляющаяся в публичном извинении за совершенное действие высшими должностными лицами государства с обязанностью компенсировать причиненный ущерб.
В определенных случаях государство, причинившее ущерб материального и нематериального характера противоположной стороне в результате военных действий, в качестве оправданий может ссылаться на военную необходимость. Международное гуманитарное право использует это понятие, но при этом ссылка на военную необходимость как основание для освобождения от ответственности может иметь место только в оговоренных международными конвенциями и соглашениями случаях. При этом само государство должно доказать международному сообществу свою непричастность к нанесенному ущербу.
Любое государство-участник Конвенций может во время ратификации Протокола № 1 или после этого заявить о своем признании (в силу самого факта) компетенции Комиссии. Комиссия была учреждена 25 июня 1991 г. после получения 20-го по счету заявления. За полтора года, т. е. к 31 декабря 1992 г., о признании компетенции Комиссии заявили еще 13 государств.
Иногда государство может признать компетенцию Комиссии именно для данного конкретного случая.
Комиссия состоит из 15 чел., «обладающих высокими моральными качествами и признанной беспристрастностью». Члены Комиссии назначаются подписавшими Протокол № 1 сторонами, которые признали компетенцию Комиссии.
Комиссия выполняет две функции:
В задачу Комиссии не входит давать правовую оценку ситуации, т. е. говорить о законности или незаконности рассматриваемых действий. Несмотря на это ограничение, Комиссия, безусловно, вносит ценный вклад в дело защиты прав человека во время войны.
И, наконец, потерпевшая сторона может обратиться в Международный суд в Гааге, но только в том случае, если обвиняемая сторона признает компетенцию этого суда.
Как не должно действовать потерпевшее государство? Такое государство не может отказаться выполнять обязанности, вытекающие из гуманитарных конвенций, на том основании, что другая сторона грубо нарушила свои обязательства, хотя по международному договорному праву у него обычно такая возможность есть.
Уголовно-правовая ответственность физических лиц за нарушение международного гуманитарного права
Возложение на государства ответственности за противоправные действия его должностных лиц, военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и т. д. во время вооруженных конфликтов не освобождает последних от личной ответственности за совершенные действия. Международное гуманитарное право предусматривает индивидуальную уголовную ответственность за нарушение его норм. Эта ответственность распространяется на каждого человека, обязанного отвечать за свое поведение в условиях вооруженных конфликтов.
Особенность уголовно-правовой ответственности физических лиц за совершение преступлений во время вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера состоит в том, что существуют два уровня этой ответственности:
1) физическое лицо, совершившее преступление, несет юридическую ответственность в соответствии с национальным законодательством. Причем на этом уровне физическое лицо-участник вооруженного конфликта привлекается к уголовной ответственности, согласно уголовного законодательства страны, за любые преступления, совершенные в этих условиях;
2) в случае совершенного преступления, подпадающего под разряд международного, физическое лицо может нести ответственность как на национальном, так и на международном уровнях.
Первые Женевские и Гаагские конвенции, принятые в начале XX в., включая в себя ограничения воюющих сторон в средствах и методах ведения боевых действий, тем не менее не предусматривали конкретную юридическую ответственность физических лиц за совершение преступлений в этих условиях. Это в значительной мере снижало эффективность действия норм международного гуманитарного права, т. к. в конечном итоге военные действия ведутся конкретными людьми, издающими приказы и выполняющими их.
В Версальском договоре был предусмотрен механизм привлечения лиц, виновных в совершении преступления во время Первой мировой войны, к уголовной ответственности. Этот механизм предусматривался ч. 7 Договора «Санкции» и включал в себя:
1) Специальный международный трибунал из представителей пяти союзных держав (США, Великобритании, Франции, Италии и Японии) для суда над бывшим германским императором Вильгельмом II, обвиняемого в высшем оскорблении международной морали и священной силы договоров;
2) военные суды государств, в юрисдикции которых входило рассмотрение дел о совершении преступных нарушений законов и обычаев войны, направленных против их граждан;
3) смешанные военные суды, состоящие из представителей нескольких заинтересованных государств по делам о военных преступлениях, затрагивающих одновременно их интересы.
Уже в годы этой войны в Великобритании, Бельгии, Франции и России были учреждены следственные комиссии для установления конкретных преступлений, совершенных во время военных действий, и после окончания Первой мировой войны, на основе норм Версальского договора, состоялись судебные процессы над отдельными германскими военнослужащими, виновными в нарушении норм международного права.
Чудовищные преступления, совершенные фашистами во время Второй мировой войны, привели к тому, что еще до ее окончания возник вопрос о наказании военных преступников и создании соответствующих законов, предусматривающих уголовную ответственность за нарушение норм гуманитарного права.
Решающее значение при этом имело учреждение Международного военного трибунала, в Уставе которого впервые в международно-правовой практике были введены составы международных преступлений.
Впервые в Уставе Международного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран была дана квалификация преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечности как тягчайших военных преступлений, а также были определены принципы ответственности за совершение этих преступлений.
В ст. 6 Устава Международного военного трибунала конкретизировалось содержание ответственности физических лиц за преступления против мира, а именно, за планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров.
Принципы и нормы Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов получили свое подтверждение и дальнейшее развитие в соответствующих резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН 3 (1) 1946 г. и 95 (1) 1947 г., международных Конвенциях (Конвенция о предупреждении геноцида и наказания за него 1948 г.; Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г.; Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.; Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям 1977 г.; Статут Международного трибунала по бывшей Югославии; Статут Международного трибунала по Руанде; Статут Международного уголовного суда).
В соответствии с этими документами, особенно серьезные правонарушения, совершенные во время вооруженных конфликтов, должны считаться уголовным преступлением.
К этим серьезным правонарушениям, являющимися основанием для привлечения индивида к международной уголовно-правовой ответственности, относятся преступления, подпадающие под разряд международных.
Женевские конвенции 1949 г. содержат одинаковые статьи «Пресечение злоупотреблений» (ст. 49-52 1-й Конвенции, ст. 50-53 2-й Конвенции, ст. 129-132 3-й Конвенции и ст. 146-149 4-й Конвенции 1949 г.), возлагающие обязанности на государства-членов Конвенций «ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения настоящей Конвенции».
Эти важные статьи подверглись дальнейшему развитию. В специальном разделе II «Пресечение нарушений конвенций и настоящего Протокола» Дополнительного Протокола № 1 к Женевским конвенциям список «серьезных нарушений» пополнился целым рядом действий, направленных «против лиц, находящихся во власти противной стороны и пользующихся защитой настоящего Протокола» (ст. 85 Протокола).
К числу этих нарушений относятся: «превращение гражданского населения в объект нападения; совершение нападения на установки или сооружения, содержащие опасные силы; вероломное использование отличительной эмблемы красного креста и красного полумесяца, и других защитных знаков; превращение необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объект нападения» и т. д.
17 июля 1998 г. Международная конференция в Риме приняла Статут Международного уголовного суда, в основу которого легли основные положения Устава Международного трибунала 1945 г., Устава Токийского трибунала 1946 г., Уставов международных трибуналов по Югославии и Руанде, а также различных международных конвенций и соглашений.
В соответствии со ст. 5, к преступлениям, относящимся к юрисдикции Международного уголовного суда, относятся:
При этом к международной уголовно-правовой ответственности привлекаются физические лица, которые:
Свои функции Суд может осуществлять на территории любого государства-участника Статута, но и он не подменяет уголовные суды государств. Его юрисдикция является восполняющей.
Суд обладает юрисдикцией лишь в отношении преступлений, совершенных после вступления в силу настоящего Статута (ч. 1 ст. 11).
Международный суд не может судить лицо за преступление, за которое оно уже было осуждено другим судом.
Исключение составляют случаи, если «разбирательство в другом суде: а) предназначалось для того, чтобы оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда; б) по иным признакам не было проведено, независимо или беспристрастно, в соответствии с нормами надлежащей законной процедуры, признанными международным правом, и проводилось таким образом, что в существующих обстоятельствах не отвечало цели предать соответствующее лицо правосудию» (ст. 20 Статута).
Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления (ст. 26 Статута).
Статут подлежит применению в равной мере, без какого бы то ни было различия на основе должностного положения, включая статус главы государства, правительства, члена правительства или парламента и др. Официальный статус не может также служить основанием для смягчения приговора (ч. 1 ст. 27 Статута).
Статут устанавливает уголовную ответственность командиров и других начальников за преступные действия лиц, находящихся под их контролем в случае, если командир знал, либо должен был знать, что его подчиненные совершают или намереваются совершить преступление, и не принял всех необходимых мер в рамках своих полномочий для их предотвращения (ст. 28 Статута).
Особая ответственность лежит на военачальниках, которые должны делать все возможное для предупреждения нарушений Конвенций и Дополнительного протокола № 1 лицами, входящими в состав подчиненных им вооруженных сил, и другими лицами, находящимися в их подчинении.
Если командир не позаботился о даче соответствующих распоряжений или допустил бесконтрольность, что привело к серьезному нарушению, то он должен отвечать перед судом в пределах возложенной на него ответственности.
Особенностью международных преступлений и, в частности, привлечения к ответственности за их совершение, является тот факт, что очень часто обвиняемый не отрицает того, что он совершил преступление, но заявляет, что он действовал в соответствии с приказом и поэтому не должен нести наказание.
Но уже в Лондонском соглашении между правительствами четырех держав (от 8 августа 1945 г.), в соответствии с которым был образован Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками, было установлено, что даже лица, действующие по приказу, несут ответственность за свои поступки.
Из решений Нюрнбергского трибунала родилась норма обычного права, в соответствии с которой лицо несет персональную ответственность за свои поступки, даже если он действовал по приказу. В случае если подчиненный понимает, что приказ незаконен, он должен отказаться выполнять такой приказ.
Однако условия военных действий таковы, что очень часто подчиненный не может отказаться выполнить преступный приказ.
В этом случае смягчающие вину обстоятельства могут быть приняты во внимание.
На Дипломатической конференции 1974-1977 гг. не удалось выработать общеприемлемого положения по этому вопросу, и поэтому в Первом Дополнительном Протоколе нет нормы, касающейся приказов вышестоящих начальников.
Тем не менее уже в Уставе Международного трибунала по Югославии, учрежденного Резолюцией 808 (1993) от 22 февраля 1993 г., принятой Советом Безопасности ООН, сказано, что любое преступление, совершенное по приказу, «не освобождает обвиняемого от уголовной ответственности, однако может рассматриваться как основание для смягчения наказания, если Международный трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия» (ч. 4 ст. 7). Аналогичная норма закреплена в Международном трибунале по Руанде (ч. 4 ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде).
Но при принятии Статута Международного уголовного суда произошло отступление от этих положений. Повлияла на это позиция ряда государств, стремившихся ограничить возможность привлечения к международной уголовно-правовой ответственности своих военнослужащих.
В Статуте говорится, что совершение преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда, «по приказу правительства или начальника, будь то военного или гражданского, не освобождает это лицо от уголовной ответственности, за исключением случаев, когда: а) это лицо юридически обязано исполнять приказы данного правительства или данного начальника; б) это лицо не знало, что приказ был незаконным; в) приказ не был явно незаконным».
Но, как бы то ни было, создание Международного уголовного суда и Международных трибуналов по Югославии и Руанде знаменует наступление нового этапа в развитии международного гуманитарного права, т. к., фактически, международным сообществом создан конкретный международный механизм привлечения к уголовной ответственности физических лиц, виновных в совершении преступлений в условиях вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.
Кроме того, серьезные нарушения международного гуманитарного права (или международное преступление) преследуются не только страной, на территории которой были совершены эти преступления, но и любой страной, во власти которой находится обвиняемый. Это именуется универсальной юрисдикцией. Каждое государство-участник Конвенций «обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное из упомянутых серьезных нарушений, и, каково бы ни было их гражданство, предавать их своему суду» 1. Помимо этого, такое государство может передать обвиняемого в совершении международных преступлений той стране, на территории которой совершались эти преступления, если то государство «имеет доказательства, дающие основания для обвинения этого лица» (ч. 2 ст. 49 1-й Женевской конвенции).
В законодательстве практически всех государств мира содержатся нормы, предусматривающие ответственность физических лиц за совершение преступлений против мира и безопасности человечества. Российская Федерация в этом смысле не является исключением. Уголовный кодекс РФ 1996 г. содержит специальный раздел XII, предусматривающий ответственность за совершение этих преступлений. В соответствии со ст. 353 УК РФ, в Российской Федерации запрещается планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны. Уголовный кодекс РФ не уточняет понятие агрессивной войны. Субъектом данного преступления являются лица, занимающие должности на государственной службы РФ в соответствии с Федеральным законом от 31 июля 1995 г. «Об основах государственной службы Российской Федерации».
Ст. 356 УК РФ (ч. 1) запрещает жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортацию гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации. К уголовной ответственности за совершение этих преступлений привлекаются должностные лица органов военного управления, командиры воинских подразделений, военнослужащие и другие комбатанты.
В Российской Федерации запрещены преступления геноцида, т. е. «действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы» (ч. 1 ст. 357 УК РФ). Тем самым Российская Федерация подтверждает свои обязательства по Конвенции «О предупреждении преступлений геноцида и наказания за него» от 9 декабря 1948 г., ратифицированной Советским Союзом в 1954 г.
Ст. 359 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за вербовку, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях. В соответствии с Конвенцией о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников 1989 г., противоправными признаются действия как самих наемников (ч. 2 ст. 1), так и лиц, осуществляющих их вербовку, использование, финансирование и обучение (ст. 2). Субъектом данного преступления являются лица, специально завербованные для участия в вооруженном конфликте международного или немеждународного характера, так и лица, их вербующие.
Таким образом, закрепление в национальном законодательстве составов преступлений, признанных международными, только подтверждает тот факт, сколь важное значение придается борьбе с этими преступлениями, тем более что и ныне международное уголовное право применяется в основном опосредованно, т. е. через национальные уголовно-правовые системы. И в этой связи уголовное право России основано на общепризнанных принципах и нормах международного права, включенных Конституцией РФ в правовую систему страны.