Что относится к механизму защиты психики детей

Психологические защитные механизмы у детей

Помимо защитных реакций, выступающих, в первую очередь, на поведен­ческом уровне, у ребенка постепенно обнаруживаются психологические за­щитные механизмы, типичные для взрослых.

1. Отрицание — это стремление избежать новой информации, не совмес­тимой со сложившимися представлениями о мире и себе. Защита проявляет­ся в игнорировании потенциально тревожной информации, уклонении от нее. Это барьер, расположенный прямо на входе в восприятие, поэтому нежела­тельная информация необратимо теряется и впоследствии не может быть вос­становлена.

В качестве прототипа отрицания нередко рассматривают сон как выклю­чение из потока внешних событий (не сновидение). Возникая одним из пер­вых в онтогенезе, отрицание в виде сна предохраняет младенца от перевозбу­ждения со стороны внешнего мира. К этому более склонны чувствительные малыши. Примитивные формы отрицания: не видение, не слышание — могут реализовываться либо через отвлечение внимания, либо через механизм отри­цательных галлюцинаций (такого нарушения зрительного восприятия, когда человек не видит некоторых предметов, находящихся в поле зрения, при нор­мальном восприятии других). Это один из главных механизмов преодоления страха, с помощью которого опасность как бы отодвигается и прекращает свое существование. Способность детей отключать произвольное внимание во время бодрствования — следующий (после засыпания) шаг в развитии отрицания. В этом случае ребенок становится невнимательным к тем сферам жизни и гра­ням событий, которые чреваты неприятностями. Невозмояшость избежать не­приятного события может компенсироваться отрицанием не его самого, а его тревожащего смысла. Эта форма отрицания возникает в возрасте двух лет, ко­гда активно формируется речь. В этом смысле лживость маленьких детей не­редко имеет чисто защитную функцию. Стимул для запуска отрицания мо­жет быть не только внешним, но и внутренним, когда человек старается не ду­мать, отогнать мысли о том, что неприятно.

Проиллюстрируем действие отрицания следующим примером. Ученик 1-го класса Ваня, 8 лет, нарисовал рисунок к стихотворению «Я болею, я лежу», которое детям прочитала психолог. В стихотворении шла речь о заболевшем мальчике и о котенке, который пришел его «пожалеть». На рисунке Вани больной мальчик лежал на диване, свесив руку. На спинке дивана сидел кот. Однако присутствовало и еще одно действующее лицо, которого вовсе не было в стихотворении — доктор. Доктор сидел на стуле возле дивана и держал в руках огромный шприц с иглой (рис. 6).

Приводим диалог мальчика с психологом по этому рисунку.

Ваня: Мальчик заболел. Ему плохо, потому что нельзя выйти погулять, и в школу он не может.

Психолог (показывая на доктора): А это кто?

Ваня: Доктор, чтобы мальчик скорее вылечился.

Психолог: Как мальчик относится к этому доктору, что он думает и чув­ствует?

Ваня: Мальчик его не боится.

Психолог: А что этот доктор будет делать?

Ваня: Доктор будет делать укол.

Психолог: Так что же, мальчик не боится укола?

Ваня: Мальчик не будет видеть этого, он спит. Он спит и не проснется.

Рис. 6. Рисунок Вани к стихотворению «Я болею, я лежу».

Из рассказа видно, что мальчик заболел, он плохо себя чувствует и те­перь ему нельзя гулять. Однако основное переживание первоклассника свя­зано не с этими очевидными и без труда предъявляемыми фактами, а с нали­чием вытесненной ранее, но потенциально тревожной информации о том, что доктор может сделать укол. В стихотворении ничего не говорится про док­тора и про уколы. Однако тот на рисунке появляется с важной функцией «чтобы мальчик вылечился», и это, конечно, не может быть простой случай­ностью. Ваня переносит (проецирует) подсознательное чувство страха на мальчика с рисунка и в то же время старается этого мальчика от опасности защитить. С помощью сна (отрицания) Ваня отгораживает мальчика от не­приятных сведений («мальчик не будет видеть этого, он спит) и полностью исключает всякую возможность, что они будут когда-либо восприняты — «он спит и не проснется». Таким образом, мы видим, что у ребенка существует неосознаваемый страх уколов и врачей, с которыми эти уколы связаны, а также то, как действие отрицания, вытеснения и проекции позволяет ему защитить­ся от этих неприятных переживаний.

Отрицание может позволить превентивно (с опережением) отгородиться от травмирующих событий. Так действует, например, страх перед неудачей, когда человек стремится не оказаться в ситуации, в которой он может потер­петь поражение. У многих детей это проявляется в избегании соревнований или в отказе от занятий, в которых ребенок не силен, особенно по сравнению с другими детьми. Обобщенная оценка опасности информации производит­ся при ее предварительном целостном восприятии и грубой эмоциональной оценке как «назревания чего-то нежелательного». Подобная оценка приво­дит к такой перенастройке внимания, когда детальная информация об этом опасном событии полностью исключается из последующей переработки.

Отрицание (избегание) может возникнуть, как естественный способ уда­литься от стресса (наказания) и его источника (родителей). Дети, чье пове­дение удалось изменить сильными физическими наказаниями, с большой долей вероятности будут склонны к бессознательному отрицанию тех норм, кото­рые им пытались привить таким образом.

Источник

Лекция 3. Механизмы психологической защиты у детей.

Основные потребности, в удовлетворении которых нуждается любой человек, и ребенок в первую очередь, это потребности в безопасности, любви, ласке, принятии, са­моуважении и т.д. Если любая из этих потребностей не удовлетворяется, то мы будем ис­пытывать какую-то угрозу. Так например, если мы не получаем достаточно еды, и начинаем голодать, то возникает угроза нашему физическому существованию, если мы не получаем достаточно внимания и признания, то страдает наше отношение к самому себе – чувство самоценности, наша самооценка испытывает угрозу. Чтобы защититься от разного рода подобных угроз наша психика вырабатывает определенные виды поведения, которые по­лучили название защитных механизмов.

Защитные механизмы возникают у ребенка в двух случаях, когда он усваивает демон­стрируемые родителями образцы защитного поведения, либо когда он испытывает не­гативное воздействие со стороны родителей.

К типичным детским защитным реакциям, которые мы можем наблюдать в поведении, относят: отказ (пассивный протест), оппозицию (активный протест), имитацию, компенса­цию и эмансипацию. Эта классификация, созданная на основе работ французских детских психиатров, широко используется в нашей стране.

Отказ (пассивный протест) – это самая ранняя форма защитного поведения. В ее основе лежит невозможность удовлетворения базисных потребностей в безопасности и защищенности. Реакция пассивного протеста проявляется в отстранении от общения даже с близкими людьми, отказе от пищи, от игр, в уходах из дома. Такая реакция чаще все­го возникает у ребенка, если его внезапно оторвали от матери, семьи, привычной группы сверстников и поместили в больницу, санаторий, ясли или в чужую семью. Пассивный про­тест они используют для достижения приемлемого отношения к себе.

Реакция пассивного протеста развивается в семье, когда в отношениях родителей ре­бенок не ощущает проявлений достаточной внимательности, заботы, заинтересованности. При этом ребенок, потребности которого в ласке, эмоциональных контактах постоянно не удовлетворяются, постепенно становится неконтактным (аутичным). Подобный «поведен­ческий уход» является бессознательным защитным механизмом.

У детей постарше пассивный протест обнаруживается в немотивированном отказе от выполнения требуемых действий или в уходе из дома, интерната, детского сада, школы.

Нередко возникновение этой реакции определяется неприятием ребенком пренебрежи­тельного, деспотического отношения родителей, издевательств, телесных наказаний, се­мейных конфликтов; предпочтения, оказываемого другим братьям и сестрам, непомерных требований, несправедливых замечаний, предвзятого отношения. При сохранении трав­мирующей его психику обстановки уходы становятся привычной реакцией и возникают по любому, даже самому незначительному, поводу. В редких случаях, в качестве реакции на тяжелую, непереносимую обстановку, дети совершают попытки самоубийства.

Оппозиция – активный протест ребенка против норм и требований взрослых – наблю­дается при утрате или снижении внимания со стороны близких. Еще 3. Фрейд отмечал, что когда младенец не может удовлетворить свою потребность в удовольствии за счет погло­щения пищи, то становится требовательным и агрессивным (начинает кусать материнскую грудь или сосать замещающий ее объект, например, свой палец).

Обычно оппозиция провоцируется обидой, неудовлетворением капризов, просьб и развивается остро и бурно. Ребенок плачет, кричит, падает на пол, бьется головой, стучит ногами, размахивает руками, стремится ударить, ущипнуть, царапается, отталкивает от себя взрослых или, наоборот, хватает и тянет за волосы, одежду, выкрикивает нечто неч­ленораздельное, требования, бранные слова.

Дети постарше на высоте вспышки способны разрушать все, что попадет под руку, нападать на тех, кого они считают виновниками своих переживаний. Иногда реакция ак­тивного протеста развивается медленно и накапливающееся возбуждение разряжается отдельными враждебными поступками, повреждением или уничтожением вещей «обидчи­ка», нанесением телесных повреждений или оскорблениями, наговорами, мучительством животных.

Если при рождении брата или сестры родители не догадались должным образом рас­пределить между детьми заботу и ласку, то у старшего может возникнуть чувство одино­чества, которое нередко преследует его всю последующую жизнь. Возникающее чувство неуверенности дети обычно стараются заглушить демонстрацией чрезмерной решитель­ности, например, предлагают отдать младенца соседке, обратно в родильный дом или тайком относят «в огород, на капустную грядку». Такое их поведение с позиции взрослых нередко кажется не объяснимым, хотя на самом деле это – реакция на недостаток любви со стороны близких.

Подобная ситуация может возникнуть не только при рождении второго ребенка, но и вследствие появления отчима, мачехи. И в этих обстоятельствах оппозиция нацелена на разнообразные сигналы родным с требованием экстренного возврата внимания, заботы и любви. Тогда ребенок демонстративно представляется больным, прогуливает занятия или бежит из дома, действуя по принципу «чем хуже, тем лучше». Если эта защитная реакция сохраняется у подростков, то она может проявиться в непонятных кражах, преувеличен­ном интересе к алкоголю, наркотикам, в суицидных демонстрациях, самооговорах, рас­путстве.

Имитация – это незрелая форма идентификации. Она существенно отличается от идентификации тем, что является целостной. Незрелость обнаруживается в выраженном стремлении подражать определенному лицу, любимому герою, во всем. Поэтому нередко имитацию рассматривают как процесс эмоционального и иного самоотождествления че­ловека с другим человеком, группой, образцом. У младенца, на врожденной основе, через присвоение поведения взрослого, очень быстро вырабатываются мимика, улыбки, жесты, восклицания (паралингвистическая языковая система). Уже в первые недели ребенок спо­собен подражать некоторым мимическим действиям, которые он видит. Подкрепляя про­явления младенческой мимики эмоционально, взрослые ждут от ребенка соответствую­щих ответных реакций, а некоторые из этих реакций вырабатывают специально.

В отличие от ребенка, у взрослого подражание избирательно. Он выделяет у другого только понравившуюся черту и способен идентифицироваться отдельно с этим качеством, не распространяя свою положительную реакцию на все остальные качества этого челове­ка. Соответственно и эмоциональное отношение к предмету подражания у взрослого бо­лее сдержанное, чем у ребенка. Повышенная эмоциональность и глобальность восприятия способствуют созданию у ребенка (с помощью имитации) кумиров и созреванию идеалов. В этом – важная роль имитации в развитии личности, Кроме того, с ее помощью дети могут научиться новым реакциям даже без внешнего подкрепления, просто наблюдая за другим. При этом полезно обратить внимание на то, что ребенок чаще создает себе кумиров под влиянием родителей или других взрослых, а не берет их из книг.

Для дошкольников и младших школьников характерно или глобальное приятие кого-либо (положительная имитация), или его глобальное отрицание (отрицательная имита­ция). Чаще всего они имитируют поведение родителей, старших членов семьи, взрослых или подростков из ближайшего окружения, воспитателей и учителей. Для каждого периода есть свои значимые фигуры. В качестве модели ребенок выбирает того, кто, как ему кажет­ся, больше преуспел в удовлетворении своих потребностей, чем он.

Идентификация – это бессознательное отождествление себя с другим человеком, перенос на себя признаков, чувств и качеств – желаемых, но недоступных. Для того чтобы защита с помощью имитации была эффективной, она должна существенно снижать вну­треннее напряжение. Поэтому дети, отвергнутые родителями, склонны во всем имитиро­вать их поведение в надежде вернуть их любовь, а подростки, стремящиеся стать членами подростковой группы – во всем имитировать групповое поведение. При этом пример для подражания ребенок или подросток обычно выбирает не сам, он диктуется ему извне со­циальной средой.

Если маленький ребенок подражает во всем родителям, потому что они представля­ются ему всемогущими, то в дальнейшем, в подростковом возрасте, на фоне реакции груп­пирования со сверстниками такое безграничное принятие может превратить детей в фана­тов (болеющих за определенную футбольную команду, следующих по пятам за любимой рок-группой, марширующих в повязках с фашистской свастикой).

Компенсация – это реакция, с помощью которой ребенок стремится объяснить себе и восполнить слабость и неудачливость в одной области – успехами в другой. Можно счи­тать, что компенсация – это отвлечение от основной проблемы с помощью переключения на другие успехи. Например, плохой ученик утешает себя тем, что он «зато» побеждает в драках, а ребенок, которого в семье не любят, – тем, что он «зато» хорошо себя ведет. (Обратите внимание на нарушение логики – «зато». В дальнейшем оно типично для рацио­нализации. Вспомним выражение: «Дура дурой. Но зато какая красивая!».) Как отмечала известный психоаналитик К. Хорни, все, что нарушает безопасность ребенка в отношениях с родителями, порождает тревогу. Только знание того, что его очень любит мать, делает человека более уверенным и позволяет ему легче компенсировать имеющиеся у него не­достатки. Поэтому продуктивным подходом в подобных случаях является «возврат в про­шлое» и исправление нарушений «там». В противном случае у тревожного, не чувствующе­го себя в безопасности ребенка неизбежно развиваются разнообразные компенсаторные стратегии для того, чтобы совладать с чувством изоляции и беспомощности.

Он может стать враждебным, желая расплатиться с теми, кто его отвергал или дурно к нему относился. Или же он может стать сверхпослушным, чтобы вернуть любовь, потерю которой он чувствует. Тогда у него развивается нереалистический, идеализированный об­раз самого себя, чтобы именно так компенсировать чувство неполноценности. Добиваясь любви, он иногда старается подкупить других или пользуется угрозами. Он может погряз­нуть в жалости к себе, чтобы завоевать сочувствие. Еще одна стратегия такого ребенка – поиск власти над другими. С помощью власти он компенсирует чувство беспомощности, находит выход для враждебности и оказывается способным эксплуатировать людей. Или же ребенок проявляет сильные соревновательные тенденции, причем сам факт победы оказывается для него важнее, чем достижение как таковое. Возможны также обращение агрессии вовнутрь и самоуничижение. При этом ребенок может более или менее постоян­но фиксироваться на любой из этих стратегий, тогда конкретная стратегия может приоб­рести характер потребности.

Люди, страдавшие в детстве либо реальными физическими недостатками, либо осо­бенностями чисто психологического свойства, которые они воспринимали как недостатки (маленький или слишком большой рост), прилагают удвоенные усилия, чтобы компенсиро­вать этот дефект развитием тех или иных черт характера, способностей и умений, и это им не только удается, но нередко приводит к выдающемуся развитию других способностей.

Как известно, дети с отклонениями в физическом развитии особенно страдают в кол­лективе от издевательств и насилия. Их дразнят: «Дядя, достань воробушка», «жиртрест», «очкарик», «прыщ», «конопуха», «рыжий» и т. п. Вместе с оскорбительными кличками, за счет генерализации детского сравнения, этим детям приписывается много других отрица­тельных черт. В этом случае, как результат усвоения таких угнетающих оценок сверстни­ков, у них постепенно формируется общее негативное отношение к себе и, как следствие, назревает душевный конфликт. Ощущая внутренний дискомфорт, эти дети стремятся ком­пенсироваться, прежде всего, в семье, именно здесь обрести повышенное уважение и лю­бовь. Если ребенка эффект его усилий не удовлетворяет, если он чувствует, что не может сказать, что «зато его больше всех любит мама, папа, дедушка и бабушка», то возникает особое, компенсаторное поведение. Оно обнаруживается в чрезмерной самоуверенности, дерзости, неестественности, которая бросается в глаза.

Компенсация может носить и иной характер. Если призыв ребенка к родителям уде­лять ему больше внимания неэффективен, то наблюдается замещающий уход в другой мир, мир других ценностей, сначала в мир фантазий, а позднее и в мир молодежного китча. В определенный момент своего развития «Я» получает способность преодолевать неудо­вольствие и уходить от него с помощью фантазии. Для некоторых детей фантазии о том, что они самые богатые, умные или не те, кто они есть на самом деле («незаконнорожден­ные принцы»), могут так же существенно снизить внутреннее напряжение.

Как многократно отмечалось, защита по типу компенсации осуществляется не по ме­сту недостатка или нарушения, а в другой, далекой сфере. Например, хромота, низкий рост, заикание вызывают стремление приобрести власть или престиж, а не развить пораженную функцию до полного восстановления. Для преодоления такой защиты полезно направить усилия ребенка на то, чтобы приблизить компенсаторный процесс к месту дефицита и пу­тем тренировки довести недостаток до уровня его гиперкомпенсации. Например, расска­зать ребенку о том, что хромой лорд Байрон стал известным пловцом, а Теодор Рузвельт, в юности весьма физически слабый, систематическими упражнениями превратил себя в очень сильного человека. Однако самым знаменитым является пример Демосфена, когда заика стал знаменитым оратором, которому уже никогда не нужно было говорить: «Зато я могу. ».

Эмансипация – это борьба детей за самоутверждение, самостоятельность, свободу и даже за имущественные права. В общем случае – это высвобождение из-под контроля и покровительства взрослых. (Отметим, что эмансипация считается преимущественно под­ростковой поведенческой реакцией, однако в последние годы, в связи с большими требо­ваниями, предъявляемыми ребенку со стороны взрослых и общества, она проявляется все раньше.) Когда родители или воспитатели часто предъявляют ребенку необоснованные претензии, чрезмерные требования, которые не соответствуют его возрасту или возмож­ностям достигнутого им уровня развития, когда «все нельзя», то увеличивается вероят­ность формирования реакций эмансипации.

Вырабатывая приемы эмансипации, ребенок с их помощью отрабатывает перенесение на себя способов поведения и черт характера взрослых, перенимая их права и возможно­сти. Эмансипация порой оборачивается грубостью в отношении взрослых. Дети, которым приходится часто ощущать на себе агрессивные действия родителей, склонны к развитию и интенсивному использованию такого переноса при восприятии окружающего мира как источника постоянной угрозы.

Например, широко распространено представление, что дети осознают любовь к сво­им родителям раньше, чем к другим объектам окружающего мира. Однако исследования психологов показали, что это – иллюзия. Обычно ребенок впервые осознает любовь к жи­вотному, сверстнику, а не к родителям. Это происходит потому, что для ребенка младшего возраста отец и другие близкие люди – объекты скорее зависимости и страха, чем любви, которая по своей природе основана на равенстве и независимости. Многие родители не желают принять реальность любви их ребенка не к ним, а к животному или сверстнику, и реагируют на нее, либо открыто отвергая эту первую привязанность, либо даже в более жесткой форме – высмеивая. Так, мама одного семилетнего мальчика как-то воскликнула в разговоре с подругой: «Как я буду ненавидеть его жену!».

Осознанная или неосознанная ревность к предметам первой любви ребенка является одним из наиболее сильных стимулов возникновения оппозиции и эмансипации. Другим стимулом может служить жесткая авторитарная требовательность отца. Не удивительно, что такое отношение может вызвать враждебность, которая быстро подавляется, т. к. объ­ект этой враждебности – отец. Однако при подавлении физиологические и эмоциональные компоненты реакции сохраняются, поэтому они обнаруживаются в виде нарастающего подсознательного страха, либо приводя к приниженной подчиненности отцу, либо выли­ваясь в бунт против жизни вообще. Здесь важно не упустить из виду, что эмоции детей нередко носят амбивалентный характер. Такая детская амбивалентность в дальнейшем переносится на отношение к окружающим. Так, любовь к отцу трансформируется в иден­тификацию с лидером, а враждебность к нему – в проективную агрессию по отношению к власти. Вырастая, такой человек обнаруживает к власти двойственное отношение: ненави­дит ее, восстает против нее и, в то же время, восхищается ею и подчиняется ей.

Помимо защитных реакций, выступающих, в первую очередь, на поведенческом уров­не, у ребенка постепенно обнаруживаются психологические защитные механизмы, типич­ные для взрослых. Проявляясь у дошкольников и младших школьников, они свидетельству­ют о становлении зрелой системы психологической защиты.

Замещение. Этот вид защиты иногда проявляется достаточно рано. Для нас он особен­но значим, поскольку тесно связан с развитием детских игр и ролью игрушек в нормализа­ции психического равновесия ребенка в трудных ситуациях. Действительно, взяв куклу или зверюшку и играя с ней, ребенок может «дать» ей возможность делать и говорить все, что ему самому запрещено: быть жестоким, ругаться, высмеивать других и т. п. Как замещение такая смещенная агрессия может сформироваться в случае, если физическое наказание используется с целью пресечь агрессию ребенка по отношению к другим детям или жи­вотным (например, отец бьет сына, требуя от него, чтобы он не смел обижать маленьких). Даже единичных случаев такого воспитания достаточно, чтобы ребенок усвоил (не обяза­тельно на осознанном уровне), что агрессия в отношении окружающих вполне допустима, а вот жертву всегда нужно выбирать меньше и слабее себя.

Вместе с тем, замещение может выступать не только как смещенная агрессия, но и как возможность облегчить груз своих эмоций и проработать свои чувства. В этом смысле по­нятно, почему ребенку так важно поговорить о собственных проблемах. Для него рассказ является простейшей формой замещения, ведь рассказать – значит что-то сделать. У гово­рящего появляются две возможности: что его услышат, и что он сам выслушает себя. Од­нако при этом слушание должно быть полным понимания. Взрослый окажет ребенку под­держку в процессе такого слушания, если даст ему возможность выговориться и не будет прерывать его своими мнениями, поспешными интерпретациями или обращениями. Если ребенок задаст вопрос, то нужно обязательно подождать, не ответит ли он на вопрос сам. «А как ты сам думаешь? Ведь ты уже наверняка думал об этом!»

Вытеснение. Помимо вышеописанных защитных реакций у детей нередко можно на­блюдать отдельные эпизоды вытеснения. Например, провинившийся ребенок, которому воспоминание о каком-либо событии неприятно, из-за бестактных вопросов взрослых вынужден вспомнить о нем. Он начинает заменять реальные факты вымышленными, опи­сывающими событие так, как оно должно было развиваться согласно желаниям ребенка. Так формируется детская лживость. По той же причине дети с физическими аномалиями, например тучные, выполняя тест «Рисунок человека», обычно не прорисовывают фигуру, ограничиваясь изображением головы, особенно лица, либо рисуют фигуру в условной манере. Тем самым они реализуют вытеснение непривлекательных особенностей своего тела, позволяющее снизить интенсивность психической травмы.

Сновидение. Большинство родителей понимают, что, проявив внимание к снам ребен­ка, можно обнаружить источник его тревог. Тем более что у детей достаточно рано вклю­чаются формы психологической защиты, связанные с фабулой сновидения.

Пониманию проблем, обнаруживающихся в фабуле детского сновидения, помогает и появление в них разнообразных животных, смысл которых проясняется из их ролей в со­держании детских сказок. В соответствии с ними, образ свиньи в сновидении может обо­значать хамство, а образ льва – символизировать силу. Ситуации преследования угрожаю­щими существами нередко инициированы проблемами отношений в классе или семье, а беспокойство и тревога в детских снах часто говорят о неготовности к опросу, контроль­ной, экзамену.

Отчуждение (или изоляция) – это защитный механизм, связанный с отделением чув­ства от ситуации. Не редко изоляция проявляется у ребенка достаточно рано при восприя­тии эмоционально травмирующих ситуаций или воспоминаниях о них с чувством тревоги, этими событиями спровоцированным. Например, опасная для ребенка ситуация может возникнуть в том случае, когда родители не любят друг друга, однако удерживаются от того, чтобы ссориться или каким-либо другим образом обнаруживать свою неприязнь. В то же время, холодность лишает их отношения с детьми непринужденности. Тогда ребенок живет в обстановке, не позволяющей ему вступать в тесный контакт ни с матерью, ни с отцом. Поэтому он чувствует себя напуганным, никогда не зная наверняка, что чувствуют и думают его родители. В результате ребенок прибегает еще к одному подсознательному защитному механизму – изоляции. Он отключается от внешнего мира и погружается в соб­ственный мир, предается мечтам, становится отчужденным. В дальнейшем уход в себя при­водит к повышенной тревожности, к ощущению отсутствия прочных корней в этом мире.

Не удивительно, что, повзрослев, этот ребенок с большой вероятностью сохранит это качество отчуждения в своих любовных отношениях. (Поэтому полезно иметь в виду, что для ребенка значительно менее травмирующей является ситуация скандала и бурных объ­яснений, чем тихое, ледяное неприятие друг друга.) Для избегания возникновения защиты по типу изоляции обучение детей должно иметь максимально личностную окраску.

Сублимация. В процессе сублимации у детей происходит вытеснение сексуальности, особенно детского сексуального любопытства. Вначале оно сублимируется из частного в общую любознательность, а затем перерастает в мощное влечение к исследовательской деятельности.

Регрессия – это защита за счет возвращения чувств и действий к той стадии психиче­ского развития личности, в которой эти действия были успешными, а чувства переживались как удовольствия. Достаточно типичной при этом является ситуация, когда в семье, где родился еще один ребенок, старший начинает капризничать и дурачиться как маленький, подсознательно полагая, что за это и любят малыша взрослые, и пытаясь тем же способом добиться того же результата. Суть взаимодействия с родителями сводится к проблеме: ка­ким быть, чтобы они меня любили? Опасения, что не удастся реализовать родительские ожидания, приводит к напряжению, превращающемуся в мечты о необыкновенных успе­хах, которых в действительности достичь невозможно.

Источник