Что относится к экологическим императивом
Большая Энциклопедия Нефти и Газа
Экологический императив
Экологический императив относительно сбросов радиоактивных отходов в моря и океаны в историческом аспекте сводится к следующему. [2]
Принцип экологического императива накладывает определенные ограничения на принятие управленческих решений по управлению риском, основанные на экологических соображениях. Эти соображения исходят из того, что меры и действия по повышению качества жизни и максимизации ее продолжительности должны осуществляться с учетом экологической емкости биосферы и возможностей природной среды территорий адаптировать вредные воздействия. [7]
Принцип экологического императива в корне противоречит остаточному принципу в постановке и реализации региональных природоохранных целей, имеющему место на сегодняшний день в большинстве программ социально-экономического развития регионов. [8]
Проблема экологического императива является многоплановой, она охватывает возможные экологически кризисные ситуации, причиной которых являются различные аспекты научно-технического прогресса. [9]
В рамках экологического императива возможны разные варианты организации сельскохозяйственного производства: растениеводческое, животноводческое, комплексное, разные уровни интенсификации и, соответственно, затраты, и прибыльность сельскохозяйственного предприятия. Совершенно очевидно, что высокоинтенсивное производство потребует слишком больших затрат на обеспечение требований экологического императива, а идиллические биодинамические системы с полным отказом от удобрений не потребует особых расходов на охрану окружающей среды, но дадут слишком мало продукции. На этой основе невозможно обеспечить продовольственную безопасность при росте народонаселения. [10]
Моисеев сформулировал понятие экологического императива как совокупности таких нарушений равновесия природы, которые могут повлечь за собой дальнейшие неконтролируемые человеком изменения характеристик биосферы, сделать существование человека на Земле невозможным. [12]
ТЭС при выполнении требований экологического императива станет во много раз дороже, чем атомная. [14]
Научная электронная библиотека
Кутоманов С. А., Некрасова Н. А., Некрасов С. И.,
3.1. Ноосферно-экологический императив как духовная основа устойчивого развития
Стратегия устойчивого развития требует отказа от тех социальных институтов и систем ценностей, которые поощряют и стимулируют рост материального потребления и несправедливое распределение ресурсов.
По мере своего развития общество изобрело много способов регуляции поведения человека: правовой, административный, и др. Однако уникальной формой регуляции является моральный способ. Он не нуждается ни в каком организационном подкреплении в виде карательных органов и т.д. Моральное регулирование осуществляется в основном через усвоение индивидом соответствующих норм и принципов его поведения. Иначе говоря, моральные требования определяются тем, насколько они стали внутренним убеждением отдельного человека, неотъемлемой частью его духовного мира, насколько они встроены в механизм мотивации его поведения. Такой регулятор поведения можно считать самым надежный из всех возможных. Что касается основного принципа нравственного поведения человека, то в его основе помещена определенная универсальная система нравственных ценностей, основанных на базе всеобщей нравственной максимы или императива.
Согласно правилам языка, «императив», или повелительное наклонение, одно из значений категории наклонения. Форма императива выражает просьбу, приказ, совет. С помощью императива говорящий сообщает о своем желании, чтобы то или иное действие было выполнено кем-то или, наоборот, не выполнялось. Важная особенность императивного высказывания состоит в том, что оно является одновременно и сообщением и действием: говорящий не только сообщает о своем желании, но и пытается заставить адресата его выполнить.
В целом для императива характерно наличие временных разновидностей, потому что в его семантике исходно заложено значение будущего времени, так как говорящий не может хотеть, а главное добиваться совершения действия по отношению к прошлому. Уточняя отношение закона ко времени, можно отметить, что закон, правило, норма и т.п. есть нечто данное и уже имеющее место к моменту, когда субъект только еще готовится совершить поступок. Закон, возникший после или во время совершения поступка, не является законом этого поступка, другими словами «закон не имеет обратной силы».
Учение об императиве было разработано И. Кантом. Согласно И. Канту императивы суть только формулы для выражения отношения объективных законов воления вообще к субъективному несовершенству воли того или другого разумного существа, например, воли человека (см.77). Никаких императивов не нужно лишь святой божественной воле, т.к. хотя совершенно добрая воля также подчиняется объективным законам (добра), но на этом основании нельзя было бы представлять ее как принужденную к законосообразным поступкам, так как она сама собой, по своему субъективному характеру, может быть определена только представлением о добре.
Уже древние римляне продемонстрировали способность использовать ресурсы природы в своих интересах. Они рассматривали природную среду так, как если бы она была одной из захваченных провинций.
Средневековое христианство с одной стороны освободило человека от религиозно обусловленной природы и дало ему основание думать, что природа отдана в его распоряжение Богом, а с другой не отвергалось положение, что все сотворенное Богом совершенно и прекрасно, а сама природная гармония должна сдерживать ее преобразования.
В XX-м веке на первое место вышли представления об универсальном эволюционизме, основанном на представлении о Вселенной и универсуме как о развивающейся по сложности системе, в которой, во-первых, проявляются первопричины самоорганизации, а во-вторых, каждый следующий этап усложнения отражает состояние предыдущего этапа. В универсальном эволюционизме осуществляется системный подход к идее эволюции природы в ее восхождении к разуму, в котором природа проявила сознание самой себя через человека.
Понятие «экологический императив» было введено в конце 80-х Н.Н. Моисеевым. В научной среде сразу же развернулась дискуссия о ценностно-нормативных основах экологического императива. Данная дефиниция (экологический императив) была введена по аналогии с кантовским категорическим императивом. Другими словами, в своих моральных взаимоотношениях с природой человек изначально должен стремиться к исполнению древнего золотого правила нравственности «Поступай с другими (в данном случае с природой) так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».
Сам Н.Н. Моисеев предлагает понимать в качестве экологического императива систему ограничений, нарушение которых может явиться необратимыми последствиями для дальнейшего существования как человека, так и всего окружающего мира (117; С.132.).
С таким определением трудно не согласиться, так как в данном случае экологический императив одновременно выступает и нравственным. Базовой интенцией того и другого императивов является ценность жизни во всем многообразии ее проявлений.
На Всемирной конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в 1992 г. исходя из того, что человечество становится единым в своей зависимости от состояния своих природных оснований, было сформулировано следующее определение экологического императива, который выводится в качестве лозунга: «мыслить глобально и действовать локально!». Такой призыв предполагает минимальное, по возможности, влияние человека на природные процессы.
В основе научного подхода к проблеме формирования экологического императива лежит так называемая экологическая этика, которая предлагает следующий императив: отказаться от любых действий, которые могут подорвать жизнь будущих поколений. Однако вытекающий отсюда принцип «Не навреди биосфере!» требует переосмысления понятия «общественный прогресс», под которым можно считать лишь такие изменения, которые гармонизируют систему бытия, благотворного не только для человека, но и для биосферы в целом. Таким образом, «человек разумный» должен превратиться в человека «умеренного». Высшим уровнем достижения в человеческой нравственности по отношению к природе будет являться смена принципа «Не навреди биосфере!» на «Люби биосферу!» (115; С.185).
Адаптационные возможности биосферы, позволяющие компенсировать нарушения экологических закономерностей лишь до достижения определенного порога, делают экологические императивы необходимыми. Суть экологического критерия заключается в необходимости достижения стабильного равновесия и устойчивого развития природных систем в условиях все возрастающей техногенной нагрузки, повышения регенерационных способностей окружающего человека мира.
Таким образом, можно сформулировать главный императив эколого-безопасного развития современного производства: преобразование окружающей человека среды должно соответствовать ее адаптационным возможностям.
Таким образом, мы можем проследить постоянную трансформацию сущности экологического императива в зависимости от особенностей мировоззрения человека той или иной эпохи, а именно от взглядов человека на природу, его отношения к ней.
В современных условиях трансформация сущности экологического императива происходит в тесной связи с понятием «экологический кризис». В данном контексте трансформация осуществляется, по нашему мнению, с точки зрения двух основных подходов:
1. Научного, в широком понимании этого слова, который заключается в определенных запретах, основанных на строгом подсчете проведенных рядом наук, таких, как экология, химия, география и т.д., с целью выявления максимально допустимого антропологического воздействия на природу. Деятельность человека в данном случае направляется лишь на то, чтобы не превысить этот лимит. Например, ограничение на скорость вспашки, превышение которой приводит к утере плодородных свойств почвы, либо расчеты, проведенные с целью выявления воздействия на биосферу планеты так называемой «ядерной зимы» и т.д. Императив является здесь, по Кантовской классификации, гипотетическим, т.е. основывается не на коэволюционном, а все на том же потребительском подходе по отношению к природе и позволяет лишь технически, поверхностно осуществлять решение проблемы экологического кризиса.
2. Нравственного, лежащего в области человеческой духовности. За его основу положено утверждение, что причины современной экологической проблемы необходимо искать в области человеческой духовности, прошедшей в своем развитии этапы от слепого поклонения природе до безраздельного пользования ей. Именно ориентация на потребительство, стремление к улучшению своего материального благосостояния заставляют человека постоянно увеличивать техногенную деятельность, способствуя нарастанию экологического кризиса. Данный подход позволяет экологическому императиву выступать в качестве категорического, что, по нашему мнению, позволяет более широко, именно коэволюционно, подойти к решению вопросов современного экологического кризиса.
Преодоление глобального экологического кризиса является сегодня одной из наиболее актуальных проблем. А.П. Назаретян отмечает, что цивилизация уже переживала кризисы подобного рода, когда люди могли больше, чем понимали, и из-за этого оказывались на грани окончательной катастрофы. В таких случаях стержнем спасительных преобразований становилась кардинальная перестройка мышления (125; С.90). По существу все собственно экологические проблемы сводятся к соразмерению антропогенных действий с возможностями окружающей среды.
Система «общество-природа» должна функционировать бесконфликтно, что вытекает из двуединой сущности человека как социального и биологического существа. Разрушая природу, нарушая качественно сложившиеся связи в ее организме, человек тем самым уничтожает себя как часть природы, что явно ощущается в качественных параметрах состояния здоровья современного человека. Отсюда появляется возможность формирования следующего императива: необходимости органичного включения деятельности человека в окружающую среду, обеспечивающей гармоничное взаимодействие с ней.
Два вышеназванных императива, способствующие безопасной экологической жизнедеятельности современного общества, позволяют обозначить, и выявить, в соответствии со взглядами А.О. Лагутина, ряд следующих императивов:
Для осуществления вышеназванных императивов экологический критерий нужно ставить на первый план, он должен быть довлеющим над всем остальным. Производство становится бессмысленным, когда мы экономически выигрываем, но проигрываем в других показателях, например: ухудшается здоровье людей, изменяется среда нашего обитания, появляется слабое в генетическом плане поколение и т.д. Измерять результаты современного производства надо не единицами экономическими, а принципами человеческими. А для этого необходимо обратить более пристальное внимание на самооценку человека и его мировоззренческие принципы.
Ряд современных авторов, А.О. Лагутин, Н.К. Гаврюшин, А.Д. Иоселиани и др., за основу формирования экологического императива предлагают брать христианские ценности, в частности отмечая, что «одной из составляющих религии как интегральной системы и выделяется экологический императив» (98). Подчеркивается, что корни наших бед основательно религиозны, и, следовательно, средство избавления тоже должно быть религиозно по своей сути, как бы мы его не назвали. Мы должны заново осмыслить и пережить в душе то, в чем состоит наше подлинное предназначение и какова наша природа (100; С.202).
В данном случае за аксиому мы вынуждены принять утверждение, что ничто не может быть совершеннее и рациональнее естественной зрелой экосистемы. Отсюда, вслед за Р.Ш. Камаловой, можно выделить следующую заповедь экологического мировоззрения: люби жизнь и сохраняй ее, ведь ничего не может быть естественней!
В целом же особенность проблемы экологического императива состоит не в выборе общечеловеческих ценностей, т.к. мы их не выбираем, ибо они есть независимо от нашего хотения. Проблема состоит в том, сколь адекватно эти ценности воплощены в человеческих культурах. Основной проблемой сегодня является преодоление существующего главного императива: преодоления себя. В соответствии с ним человек начинается не там, где он следует детерминации «снизу», но там, где в своей мотивации он способен не следовать диктату нужд, стать выше своих потребностей, и интересов, и поступков безотносительно к ним.
В современных условиях жизненно важный единственно реальный шаг общества к выходу из глобальных кризисов заключается в том, чтобы на диктуемый ему природой экологический императив сознательно ответить правовыми ограничениями активной деятельности людей, пока не укоренится прочная нравственная ответственность всех живущих на Земле за экологию.
В связи с переходом человечества в новую стадию своего развития, ноосферу, необходимо обеспечить формирование качественно нового экологического императива, который, на наш взгляд, более точно можно было бы назвать ноосферно-экологическим.
Принимая во внимание то, что внешние условия меняются чересчур быстро, можно отметить, что рассогласование противоречия между условиями бытия и сознанием, несоответствие формы общественной жизни, ее организационных структур, ее моральных основ изменяющимися условиями жизни могут оказаться гибельными. Преодоление этого рассогласования по Н.Н. Моисееву может идти по двум направлениям:
Причем не просто система запретов на темпы развития и объем производства товаров, энергии и т.д. Речь идет о согласовании того, как это производство будет менять экологическую обстановку на планете с тем, насколько общество готово приспособится к этим изменениям.
О необходимости введения ноосферно-экологического императива пишет А.И. Субетто, называя его однако экологоноосферным императивом, отмечая, что экологоноосферный императив лежит в основе императива выживаемости (165; С.144.). Стартовая площадка экологоноосферного императива видится им в таком пласте русской культуры как «русский космизм». К которому относятся такие компоненты русского космизма как концепция ноосферы В.И. Вернадского и концепция гармонии и синтезирующей функции Н.К. Рериха, в которых единство Космического и Человеческого соединяются с Будущим, с будуществованием, с перспективой развития Человека в Космосе и Космоса в Человеке (165; С.145.).
Мы согласны с утверждением А.И. Субетто, что для того, чтобы выполнить экологоноосферный императив, человек должен познать самого себя, свой микрокосм, осмыслить свое настоящее и свое будущее (165; С.146), ибо, не познав самих себя, мы обречены каждый раз снова и снова в своем историческом движении отчуждать от себя свою неразвитую сущность, материализуя ее через созидательную деятельность в «неразвитой» антропогенной природе, в которую мы смотримся как в свое «зеркало», не узнавая самих себя.
Экологоноосферный императив в ходе социоприродной эволюции призван извне диктовать коллективное поведение людей, координацию их усилий в страновом и планетарном измерениях по преодолению глобальной экологической катастрофы.
Однако, на наш взгляд, правильнее называть новый императив ноосферно-экологическим, отмечая именно его ноосферный характер. Именно такого рода термин является, по нашему, мнению наиболее удачным. Он состоит из двух составляющих: «ноосферный», что говорит о том, что он будет призван, наполнится качественно новом, разумным, содержанием и «экологический», т.е. связующим (исходя из определения экологии, как науки о природных связях) звеном разума и природы, так как сама ноосфера призвана, по словам В.И. Вернадского, стать новым этапом в развитии биосферы.
Ноосферно-экологический императив, на наш взгляд, призван регулировать вначале переход человечества в эпоху ноосферы, т.е. выполнять роль некой общечеловеческой стратегии, а затем, претерпев некоторые изменения, дополнения, обеспечивать ноосферное существование человечества.
Отличительной чертой ноосферно-экологического императива является его научный характер. Другими словами, он позволяет формировать новый тип духовности, о котором говорят многие мыслители (Н.Н. Моисеев, А.Д. Иоселиани, В. Кошелева, В.Р. Бганба и др.), на базе синтеза естественных и гуманитарных наук.
Огромную роль в формировании ноосферно-экологического императива призваны играть так называемые кооперативные механизмы, выявленные и сформулированные Н.Н. Моисеевым и А.И. Субетто. Кооперативность появляется уже на уровне неживой материи. Однако здесь нет еще целеполагания и поэтому кооперативность проявляется в резонансного типа механизмах синхронизации, а на уровне живой материи кооперативность уже настоящая.
Чем сложнее организован биологический или социальный механизм, тем большую роль играет кооперативность поведения. Не учитывая кооперативных механизмов, нельзя понять смысл эволюции: не только борьба каждого против всех, как иногда примитивно трактуется эволюционный процесс, но и взаимопомощь одновременно.
Еще одним базовым подходом в формировании ноосферно-экологического императива является теория конвергенции, которая предполагает, что развитие общественных форм существования человечества и, прежде всего производственных отношений, будет иметь тенденцию к унификации (другими словами, к точке Омега де Шардена), что должно происходить в противовес дивергенции, т.е. бифуркации и случайности, которые все время разводят эволюционные каналы.
Итак, по нашему мнению, для формирования ноосферно-экологического императива необходимо опираться на следующие составляющие:
Учитывая все представленные критерии можно сформулировать ноосферно-экологический императив в виде лозунга: «Управляй разумно!». Такая формулировка, по мнению автора, является наиболее удачной, так как она учитывает следующие условия:
При формировании ноосферно-экологического императива необходимо учитывать тот факт, что, он будет являться составной частью человеческой духовности. При этом ряд проблем возникает, как и в случае с экологическим императивом, с принятием его всем человеческим сообществом. А эта необходимость выводится из происходящего в мире процесса глобализации со все возрастающей способностью каждого человека влиять на дальнейшую судьбу как всего человечества, так и планеты в целом.
А.В. Арванитис придерживается идеи, что настало время сменить прежнюю антропоцентрическую ориентацию культуры на биоцентрическую. Однако с практическим воплощением этой идеи связаны определенные проблемы. Так, например, П. Дулей пишет, что биоцентризм представляет две этические возможности. Во-первых, это идея внутренней ценности вида безотносительно к его полезности для человека. Аморальным в данной теории представляется даже убийство насекомого, хотя в нашем мире почти все виды существуют за счет других и не могут существовать иначе. Во-вторых, эта идея упорядочивания ценности живых существ невозможна по некоторым моральным, интеллектуальным или эстетическим стандартам. По оценке П. Дулея эта система является тем же самым антропоцентризмом, т.к. предполагает, что защита «нечеловеческого мира» должна вестись в рамках человеческих оценочных понятий. Исходя из вышесказанного, П. Дулей считает необходимым введение «трансцендентальной ценности», ценности превыше человека и природы.
Логика развития современного биоэтического движения убеждает, что такой ценностью должна стать жизнь, причем жизнь как процесс, как «жизнепроживание». Это значит, что нам потребуется определенное усилие, чтобы прийти к соглашению с нашей жизнью в этом мире, примирится с этим миром, принять его таким, каков он есть.
Высшей целью биоцентризма, как и антропоцентризма, является счастье человека. Просто в концепции биоцентризма отражается понимание того, что сегодня само существование человека находится под угрозой и может быть сохранено только при условии сохранения жизни на земле. У человека нет отдельного от природы будущего. В этой связи невозможно не признать справедливость тезиса, отстаиваемого представителями глубинной экологии, согласно которому процветание всех форм жизни является ценным само по себе.
Ноосферное образование призвано, по мнению его разработчика Н.В Масловой, изменить исторически сложившийся крен в сторону дискурсивно-логического (левополушарного) мышления человека, приведший к дисгармонии установок человека в деятельности и, как следствие, к цивилизационному кризису, на научение целостному динамичному мышлению посредством мыслеобразов.
Одним из основных принципов образования периода перехода к ноосфере является принцип природосообразности или биоадекватности, в который включается принцип экологизации, означающий обращение к естественным, присущим человеку от природы, способам, методам и каналам восприятия информации без усиленной эксплуатации дискурсивно-логического левополушарного мышления.
Ноосферное человечество будет представлять собой объединение ноосферных личностей. Именно ноосферное человечество возьмет на себя ответственность за дальнейшую судьбу нашей планеты и ближнего космоса, будет способствовать тому, чтобы каждый человек формировался как ноосферная личность. Эти представления подчеркивают, что человеческое бытие не есть его объективное естественное состояние, а предполагает непрерывное напряжение, волю к существованию. Это усилие быть приобщенным к ноосфере в пределах всего человечества обеспечит устойчивый путь его дальнейшего развития.
Принципы управления государством в XXI веке должны рассматриваться в свете концепции ноосферы, поскольку только на её основе можно охватить все многообразие и сложность процессов в природе и обществе, их многоярусный синтез. Вопросы государственного устройства связаны с проблемами потребления, перераспределения ресурсов, энергии, информации, а человек XX века испытал на себе всю тяжесть неправильных и односторонних государственных решений по этим вопросам. В объективно закономерном непрерывном росте материального производства, в том числе в увеличении массы и энергетической мощности всемирной материально-технической системы, уже просматриваются очертания планетарных структур. Однако человечество продолжает вовлекать в этот процесс новые предметы, конструкции, технологии, техногенные процессы, находящиеся в противоречии с естественными законами природы.
Глобальная экологическая катастрофа в первую очередь есть свидетельство кризиса информационной экологии, принявшего форму глобальной информационной катастрофы. Отсюда можно вывести императив космопланетарного, глобально-цивилизационного воспитания человека как отражение человеческой революции в образовательных системах. Данный императив соединяется с нравственно-ноосферным императивом, определяющим необходимость формирования у человека с раннего детства, с первых ступеней социализации новой неклассической нравственности, в системе ценностей и приоритетов которой осуществляется глубинный синтез нравственности, духовности и интеллекта. А.И. Субетто (См. 165) в конце 80-х годов были сформулированы две максимы новой, неклассической нравственности: «безнравственный интеллект без-интеллектен», т.е. он не может выполнять функции управления будущим, обеспечивать социоприродную гармонию в ее динамике; «без-интеллектная нравственность безнравственна», т.е. она перестает быть нравственностью, теряя возможность выполнять функцию регулятора сожития человека и природы.
В рамках императива выживаемости человечества современный этап характеризуется измерением недостаточного освоения гуманистического потенциала национальной и мировой культур и одновременно недостаточности того массива культуры, который транслируется через общественное (народное) образование, недостаточности в первую очередь по линии ноосферного образования, восприятия и использования в практике новых парадигм в науке и культуре, ориентированных на становление универсальной, космопланетарной, ноосферно-биосфероведческой образованности, позволяющей человеку взять на себя ответственность за социоприродную гармонию.
Таким образом, стратегия устойчивого развития предполагает отказ от системы ценностей, которые поощряют и стимулируют рост материального потребления, т.е. переход от материальной цивилизации к духовной. Для бесконфликтного развития духовной цивилизации необходимо следование определенным императивам.