Что определило судьбу современника отечественных записок русского слова
Журналы «Современника» и «Отечественные записки» в общественной и литературной жизни середины XIX в.
1836 «Современник» был дозволен как литературный сборник, выходящий четыре раза в год. Внешним видом он напоминал альманах, имея всего два отдела – «Стихотворения» и «Проза».
После смерти Пушкина в 1837 г. Вяземский, Жуковский, Одоевский, Плетнев и Краевский выпустили четыре тома «Современника» в пользу семьи поэта. В 1838 г. Плетнев приобрел право на «Современника», которое в конце 1846 г. у него перекупили Некрасов и Панаев.
Плетневу не удалось вернуть «Современнику» былую славу, он был скучным изданием академического типа, без критики и полемики; он держался лишь публикацией произведений Пушкина, не напечатанных при жизни поэта.
С 1847 г. начинается новый период в истории «Современника», объединившего на своих страницах самых передовых представителей русской общественной мысли во главе с Белинским.
Журнал «Современник» занимает центральное место среди подцензурных революционно-демократических изданий в России середины XIX в. «Современник» в 50-е и 60-е годы становится центром пропаганды идей демократической революции. Журнал последовательно защищает интересы крестьян — основной общественной силы, боровшейся за уничтожение феодально-крепостнического строя. Это направление придала «Современнику» новая редакция, в состав которой вошли Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.
Привлекая в журнал в 1854 г. Чернышевского, Некрасов возлагал на него большие надежды. Тяжелые цензурные условия и засилье в редакции либерально настроенных сотрудников сделали то, что «Современник» все больше терял свою остроту. Надо было сделать решительный шаг по пути возрождения традиций Белинского, чтобы дальше развить и приумножить их.
В журнале читатель находил яркие, насыщенные революционным пафосом стихи Некрасова, в 1857 г. здесь была напечатана повесть Щедрина «Жених», а в следующем году появился роман Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», посвященный теме рабства американских негров. Беллетристика журнала в целом все больше и больше служила пропаганде освободительных идей.
Переход «Современника» на позиции революционного демократизма привел к изменению самого характера издания: журнал из литературного, каким был еще не так давно, превратился в общественно-политический и литературный. Собственно, именно в это время он сложился как тип «толстого» общественно-политического и литературно-художественного ежемесячника.
Возросшая в 40-е годы роль художественной литературы, объяснялись тем, что в то время художественная литература была основной формой пропаганды передовых идей. При таких условиях единственно возможным типом передового издания стал журнал литературный. Вот почему «Современник» сложился как литературно-общественный орган печати.
В середине 50-х годов Художественная литература не могла удовлетворить демократов, в условиях назревания революционной ситуации особенно ощущавших нужду в разработке теории. Возросло значение политических, экономических, философских статей, публицистики в целом. Из литературного «Современник» становится журналом общественно-политическим.
Редакция вела огромную работу, направленную на то, чтобы в условиях жестокого цензурного режима изменить характер журнала. Еще летом 1856 г. было решено создать новый отдел — «Современная хроника политических событий в нашем отечестве и других странах». Издатели журнала, Панаев и Некрасов, обратились с письмом к министру народного просвещения. И хотя либеральным органам — «Русскому вестнику», «Русской беседе» — разрешили иметь отдел «Обозрение современных политических событий», просьба редакции «Современника» была отклонена.
В 1856—1857 гг. «Современник» состоял из пяти отделов: «Словесность», «Науки и художества», «Критика», «Библиография» и «Смесь». В начале 1858 г. журнал фактически состоял уже из трех частей: первый отдел — «Словесность, науки и художества», второй — «Критика и библиография» и третий — «Смесь». Объединение «словесности» с «науками» дало возможность с каждым номером расширять публицистический раздел.
Перестройка структуры журнала закончилась в начале 1859 г., когда было создано два отдела. В первом помещались беллетристические произведения, а также статьи научного характера. Во второй отдел входили публицистика, критика и библиография.
Переход «Современника» на позиции революционной демократии наглядно проявился в острой критике феодально-крепостнического строя.
Важное место в статьях журнала по крестьянскому вопросу занимала борьба за гражданские свободы. «Современник» требовал предоставить крестьянам все гражданские права наравне с другими сословиями, он выступал за полное освобождение крестьян от всяких обязательных отношений с помещиками и организацию независимого от землевладельца местного самоуправления.
Выступая с революционно-демократической программой ликвидации крепостничества, «Современник» показывал невозможность проведения коренных социальных преобразований путем реформ «сверху». Обсуждение конкретных условий отмены крепостного права сопровождалось разоблачением всей реформаторской политики царского правительства. Журнал пропагандировал путь народной революции.
Борьба «Современника» с либерально-монархической журналистикой прошла несколько стадий, от первых, сравнительно спокойных, споров по литературным вопросам 1854 — 1855 гг. до ожесточеннейших схваток 1860 — 1861 гг. и касалась различных проблем. Характер полемики изменялся по мере обострения кризиса феодально-крепостнической системы, роста революционного движения в стране.
Полемика «Современника» с печатью либералов и крепостников по крестьянскому вопросу. Либералы боролись за сохранение помещичьего землевладения, нередко предлагали освободить крестьян без земли. Чернышевский писал, что требования сократить, а тем более ликвидировать крестьянские наделы противоречат здравому смыслу.
В июне 1862 г. «Современник» за «вредное направление» был приостановлен на восемь месяцев, а 7 июля был арестован Чернышевский.
Приостановка «Современника» в июне 1862 г. на восемь месяцев и последовавший за этим арест Чернышевского были таким ударом, после которого, казалось, вряд ли можно оправиться. Однако очень скоро Некрасов добился разрешения возобновить журнал с февраля 1863 г. Но потери были невосполнимы, и «Современник» 1863—1866 гг. не смог вновь подняться на те высоты, которые удалось завоевать Чернышевскому и Добролюбову.
В новую редакцию на первых порах, кроме Некрасова, вошли М. Е. Салтыков-Щедрин, М. А. Антонович, Г. 3. Елисеев и А. Н. Пыпин. В конце 1864 г. Салтыков-Щедрин отказался участвовать в редактировании «Современника». Руководящая роль в журнале переходила к Пыпину, Антоновичу, Елисееву. Это, конечно, отражалось на позициях издания, которые по многим вопросам становились противоречивыми, путаными, нечеткими. Уход из редакции Салтыкова-Щедрина явился тяжелой потерей для издания. Щедрин оставался единственным человеком, который в своем публицистическом творчестве стоял на уровне Чернышевского и Добролюбова.
На страницах «Современника» в эти же годы читатель знакомился с такими произведениями, как «Трудное время» В. А. Слепцова, «Подлиповцы» и «Горнорабочие» Ф. М. Решетникова, «Нравы Растеряевой улицы» Г. И. Успенского, «Очерки бурсы» Н. Г. Помяловского, рассказы Салтыкова-Щедрина. Широко была представлена поэзия Некрасова, стихи которого печатались во многих номерах.
В центре внимания беллетристов журнала 1863—1866 гг. была тяжелая жизнь русских крестьян, вовсе не изменившаяся после пресловутого «освобождения». Другая важная тема беллетристики журнала — борьба с реакцией, разоблачение врагов народа.
Непоследовательность и нечеткость позиций журнала 1863—1866 гг., вызванные прежде всего составом сотрудников и серьезными противоречиями внутри редакции, привели к резкому снижению идейного уровня «Современника».
«Современник» сыграл огромную роль в истории русской журналистики, он был выдающимся подцензурным органом революционной демократии 60-х годов. Его пример открыл путь новым журналам демократической и социалистической печати позднейшего периода. Первым среди них следует назвать «Отечественные записки», возрожденные во второй половине 60-х годов усилиями Н. А. Некрасова. Все лучшее, что было в «Отечественных записках» в 70—80-е годы — политическая острота, злободневность, революционная страстность, — шло от «Современника», было продолжением и развитием его лучших традиций.
Отечественные записки 40х:
Среди сотрудников были и литераторы пушкинского круга (Жуковский, Вяземский, В. Ф. Одоевский, Д. В. Давыдов), и будущие активные участники «Москвитянина» (Погодин, Шевырев, М. А. Дмитриев, И. И. Давыдов), и будущие славянофилы (Хомяков, С. Т. Аксаков), и перешедшие из «Литературных прибавлений» молодые писатели (Лермонтов, Соллогуб, И. И. Панаев).
Преобразованные «Отечественные записки» стали объемистым (до 40 печатных листов) ежемесячником. Каждая книжка журнала была разбита на восемь отделов: «Современная хроника России», «Науки», «Словесность», «Художества», «Домоводство, сельское хозяйство и промышленность вообще», «Критика», «Современная библиографическая хроника», «Смесь».
Однако полному успеху солидно поставленного издания мешало отсутствие определенной и ясной программы. Цели журнала Краевский формулировал туманно: «способствовать, сколько возможно, русскому просвещению», «обогащать ум знаниями», «настроить к восприятию впечатлений изящного» и т. п.
Журнал, который объединял литераторов самых различных убеждений, но не имел собственного лица, не мог рассчитывать на продолжительный успех.
С августа 1839 г. Белинский начал печататься в «Отечественных записках», а позже принял на себя руководство критико-библиографическим отделом журнала. К активному участию в журнале Белинский призывал и своих друзей. (Боткин, Бакунин, Грановский, Кетчер, Кудрявцев, Огарев, Герцен, Некрасов, Тургенев).
Белинский и новые сотрудники постепенно заставили покинуть журнал многих прежних его участников, враждебно относившихся к происходившим в нем переменам: Жуковского, Вяземского, Плетнева, Бенедиктова, Межевича, будущих славянофилов и будущих сотрудников «Москвитянина». «Отечественные записки» стали трибуной Белинского и Герцена и органом писателей-реалистов.
В «Отечественных записках» появились лучшие произведения русской литературы, созданные в 1840-х годах.
Благодаря Белинскому и тому направлению, которое он придал журналу, в «Отечественных записках» стали сотрудничать писатели, принадлежавшие к натуральной школе.
Одним из наиболее активных авторов, вместе с Белинским определявшим направление журнала, был Герцен. Под псевдонимом «Искандер» он поместил в «Отечественных записках» несколько художественных произведений («Записки одного молодого человека», «Еще из записок одного молодого человека», первую часть романа «Кто виноват?»), а также философские работы («Дилетантизм в науке», «Письма об изучении природы») и публицистические статьи, в том числе три фельетона, направленных против журнала «Москвитянин».
Тургенев передал «Отечественным запискам» почти все свои произведения, созданные до «Записок охотника», печатавшихся с 1847 г. в «Современнике». Здесь появилось несколько его стихотворений и поэм, пьесы «Неосторожность» и «Безденежье», рассказы «Андрей Колосов», «Бреттер» и др. Сотрудничество Тургенева в журнале Краевского продолжалось и после перехода Белинского, Герцена, Некрасова в «Современник». В конце 1840-х и в начале 1850-х годов в «Отечественных записках» были напечатаны тургеневские пьесы «Холостяк» и «Провинциалка», повести «Дневник лишнего человека», «Яков Пасынков».
С начала 1840-х годов в, журнале сотрудничал Некрасов. Кроме нескольких рассказов («Необыкновенный завтрак», «Опытная женщина») и стихотворений («Современная ода», «Огородник»), ему принадлежало значительное количество острых анонимных рецензий, которые нравились Белинскому.
Достоевский, дебютировавший в литературе романом «Бедные люди», опубликованном в «Петербургском сборнике» Некрасова (1846), поместил в «Отечественных записках» почти все свои последующие произведения сороковых годов: «Двойник», «Господин Прохарчин», «Белые ночи», «Неточка Незванова» и другие.
С «Отечественными записками» связано начало литературной деятельности Салтыкова-Щедрина. В 1847 г. в журнале была опубликована его повесть «Противоречия», а в следующем году – повесть «Запутанное дело», за которую автор поплатился ссылкой. Кроме названных писателей, в отделе словесности «Отечественных записок» 1840-х годов помещали свои произведения Д. В. Григорович, В. Ф. Одоевский, В. И. Даль, В. А. Соллогуб, Г. Ф. Квитка-Основьяненко, И. И. Панаев, Н. П. Огарев, Е. П. Гребенка, А. Д. Галахов, А. Н. Майков, А. А. Фет и др.
Помещались почти исключительно произведения современных зарубежных авторов: Жорж Санд, Диккенса, Ф. Купера, Г. Гейне. Кроме того, было опубликовано несколько переводов из Гете (отрывки из «Фауста», «Вильгельма Мейстера», стихи) и перевод «Двенадцатой ночи» Шекспира.
В отделе критики и библиографии печатались работы Белинского: общие обзоры русской литературы за 1840–1845 гг., статьи о народной поэзии, две статьи о творчестве Лермонтова, одиннадцать статей о Пушкине, несколько полемических заметок о «Мертвых душах» Гоголя и большое число других статей и рецензий.
В отделе «Науки», кроме оригинальных статей русских ученых, были напечатаны работы иностранных исследователей: Тьерри, Фр. Листа, Гумбольдта и др. Особое внимание уделялось современной западноевропейской жизни.
Белинский превратил журнал в трибуну идей народного освобождения и прогресса России. Белинский хотел, чтобы «Отечественные записки» сделались подлинным выразителем народных чаяний и обращались бы не только к узкому кружку оппозиционно настроенной интеллигенции, а ко всем передовым читателям.
В тяжелых цензурных условиях «Отечественные записки» боролись с крепостничеством и всеми его проявлениями в политическом строе, идеологии и быту. Журнал ратовал за просвещение и свободу за прогрессивные формы экономической, политической и культурной жизни страны, за всестороннее развитие России, отстаивал интересы народных масс.
Белинский и Герцен решительно осуждали пренебрежительное отношение к русскому народу, к национальной культуре, свойственное господствовавшим классам России. Критикуя политическую, экономическую и культурную отсталость страны, «Отечественные записки» были далеки от кпреклонения перед западом. Белинский и Герцен ценили достижения иностранной культуры, но отвергали основы буржуазного строя и буржуазной идеологии.
Полагая, что капитализм был шагом вперед в историческом развитии России, Белинский и Герцен рассматривали его как переход к новой, высшей фазе общественных отношений – социализму. Все отделы «Отечественных записок» активно участвовали в пропаганде социалистических взглядов.
С апреля 1846 г. Белинский прекратил работу в журнале Краевского.
Общественный подъем, наступивший после смерти Николая I и Крымской войны, уже не смог вдохнуть жизнь в журнал. И лишь после того как отчаявшийся в успехе издания Краевский в 1868 г. передал его в руки Некрасова и Салтыкова-Щедрина, к «Отечественным запискам» вновь пришла слава передового общественно-политического и литературного журнала.
Несколько замечаний на последние выходки «Отечественных записок» против «Современника» к XII № «Современника» (литературные объяснения)
7. Несколько замечаний на последние выходки «Отечественных записок» против «Современника»
(к XII № «Современника»)
Совершенно нечаянно, но, видно, очень чувствительно случилось нам огорчить редактора «Отечественных записок», сделав замечание (см. «Литер, ералаш», стр. 110) о некоторых недостатках, вкравшихся в последнее произведение его пера, именно: в его объявление об издании «Отечественных записок» за 1855 год, и услужливые рецензенты «Отечественных записок» спешат нам отмстить за своего патрона. Пользуясь тем, что 12 № «Отечественных записок» вышел двумя днями раньше 12 № «Современника», мы решились теперь же сказать несколько слов о новых нападениях «Отечественных записок», чтобы не возвращаться к подобным объяснениям в следующем году. Кроме того, здесь есть несколько выходок, требующих немедленного разъяснения.
XI № «Современника» дал «Отечественным запискам» особенно богатую пищу; в нем напечатана повесть г. Панаева, и прежде всего достается ей. Затем дело пошло как будто не о «Современнике», а о чем-то другом. о г-не Стаховиче и его комедии «Наездники». вы видите даже выписку из комедии. но это только так. перевертываете две страницы — и опять снова «Современник», Новый поэт и прочее кидаются вам в глаза. Дело идет по поводу письма г-жи Павловой к г-ну Панаеву; и письмо выписано, и ответ г. Панаева выписан; то и другое снабжено приличными пояснениями, замечена даже опечатка, 1* «под всеми статьями своими подписывает свое имя».
«Как лестно должно быть такое признание для „Современника » „Современника)», что он участвует в критике и библиографии „Современника » » («Отеч(ественные) зап(иски)», «Журналистика)», стр. 98).
Стихотворение графа Соллогуба, напечатанное нами по ошибке с именем Лермонтова, подало повод не любящим краткости рецензентам выписать все: и заметку, с которой напечатали мы стихотворение, и два письма г. Лонгинова, и нашу оговорку в ошибке — и затем предложить следующий утешительный вывод: «Не доказывает ли это, что литературная редакция „Современника» понимает, быть может, более в деле ученом, нежели в деле искусства?» («Отечественные записки», «Журналистика», стр. 101). Этот вывод должен быть особенно утешителен для редактора «Отечественных записок », потому что то же самое и теми же словами месяц тому назад (помнится, по поводу повести «Леночка») мы говорили ему. В настоящем случае услужливые рецензенты могли сказать своему патрону, что они поразили врагов его их же «собственным оружием»!
«Современнике», но это только так кажется. На той же самой странице последняя строка уже относится к «Современнику», и следующие страницы посвящены опять ему же. Новое нападение состоялось по следующему поводу.
«Отечественных записок», чтобы не встречаться в выборе романов для перевода. Кто из читателей не согласится, что это было бы действительно хорошо? «Отечественные записки» вызов наш оставляют в стороне, но вину в том, что романы переводились одни и те же, стараются свалить на нас на том основании, что они всегда объявляют заранее о намерении своем переводить тот или другой роман. А мы разве не делали и не делаем того же? В том-то и дело, что этого недостаточно; оба журнала объявят и оба переведут, потому что дело обыкновенно шло до сих пор о романе лучшем в данное время и как тот, так и другой журнал не хотели уступить 2* Избегнуть перевода одних и тех же романов можно бы, только согласившись переводить романы Диккенса и Теккерея поочередно, и с этой целью был написан нами вызов на соглашение. Но «Отечественные записки» говорят, что довольно публиковать заблаговременно. Хорошо! Мы теперь же публикуем, что будем переводить каждый новый роман Диккенса и Теккерея. И посмотрим, послужит ли это объявление для «Отечественных записок» достаточным для того, чтобы отказаться переводить этих романистов. Заметим еще, что усердие в защите своего патрона довело рецензента «Отечественных записок» до явной несправедливости. На стр. 103 сказано:
«„Современник» как бы нарочно после нас выбрал тот же роман для перевода. Так мы поступили при переводе „Домби и сына», „Давида Копперфильда», „Холодного дома», „Базара житейской суеты»». Здесь ошибка состоит в том, что два из названных четырех романов (именно «Домби» и «Копперфильд») начаты переводом в «Современнике» не после «Отечественных записок», а прежде.
Замечание наше о модных картинках также подало рецензентам повод к нападению. Они выписывают с остроумным прибавлением слова одного из издателей «Современника» о том, что жаль платить деньги за такие пустяки, как модные картинки, и предаются по этому поводу более или менее тонким соображениям и намекам. Как бы это ни казалось забавно рецензентам, мы повторим и теперь, что действительно жаль платить деньги за такие пустяки, но мы платили их и будем платить, потому что деньги эти принадлежат не нам, а публике, и только тогда, когда эта публика скажет нам (вопрос этот именно предложен ей в статейке, подавшей повод к настоящим объяснениям), что ей не нужны более модные картинки, только тогда мы перестанем прилагать их и начнем употреблять ее деньги на что-нибудь более важное и интересное для журнала. По программе своей «Современник», например, имеет преимущество помещать в своем тексте политипажные рисунки, и мы по крайней мере убеждены, что ряд хорошо иллюстрированных статей был бы для публики интереснее модных картинок, которые стоят столько, что треть журнала могла бы быть иллюстрирована. 3* «Отечественные записки» намекают, что мы имеем мысль уничтожить картинки — для сокращения расходов! «Что же, от этого изменится цена издания? » — спрашивают они и сами же отвечают: «Нет». Мы на это можем только сказать, что о том, изменится или нет цена нашего издания, ни слова не было сказано в «Современнике» и что уже это чисто фантазия ученой редакции «Отечественных записок», прибавившей к своему журналу 6 мужских модных картинок и набавившей на это 50 к. сер. на свою цену. Наконец, по поводу картинок мы еще прочли в «Отечественных записках» следующее: «„Современник», считая картинки нашего журнала и приложив к 12 дамским 6 картинок мужских мод, говорит, что всех модных рисунков при „Отечественных записках» будет семнадцать, но зато здесь и исчисление несколько сложнее (почему и легче ошибиться), нежели при счете картинок, например, в „Современнике»» («Отечественные зап(иски)», стр. 82, «Смесь»). Что это? Кажется, здесь рецензент имел цель серьезно намекнуть, что бедный «Современник» не в состоянии правильно сложить шесть и двенадцать. Не слишком ли далеко зашла услужливость рецензентов? Какой простодушный читатель поверит этому, и не придет ли в голову многим из тех, кто захочет вникнуть в положение редактора «Отечественных записок», не всегда ловко защищаемого услужливыми рецензентами, не придет ли такому читателю в голову известный стих Крылова:
Услужливый. друг опаснее врага.
В заключение мы обращаемся уже не к рецензентам «Отечественных записок», которые, так сказать, люди более илц менее подначальные, а к самому редактору «Отечественных записок» с вопросом: чем мы навлекли в нынешнем году в такой сильной степени его негодование? Недостатками нашего журнала? Но «Отечественные записки» признают еще более недостатков в некоторых других русских журналах и, однако ж, менее говорят об этих журналах. Или уже не тем ли, что, может быть, снисходительные читатели назовут его достоинствами? Но пусть редактор «Отечественных записок» вникнет в дело и рассудит хладнокровно. Виноваты ли мы, если в течение нынешнего года мы печатали для своих читателей хорошие повести и стихотворения, в то время как он помещал в своем журнале, по части словесности, произведения, нельзя сказать чтобы счастливо выбранные для журнала? Виноваты ли мы, что избранный им для перевода «Холодный дом» понравился и нам и что мы его перевели полнее и окончили печатанием двумя месяцами ранее «Отечественных записок»? Наконец, виноваты ли мы, что, худо ли, хорошо ли, пишем сами и печатаем иногда в «Современнике» свои произведения, не придавая им, впрочем, никакой важности? Ведь если б редактор «Отечественных записок» сам писал, разве он не делал бы того же? Что может быть извинительнее, как печатать в своем журнале свои сочинения? Этого не делает только тот, кто ничего не пишет. Наконец, если его рассердило замечание наше, что он дурно написал свое последнее объявление, то разве это неправда? И разве тот же редактор «Отечественных записок» не написал до двадцати объявлений хороших, которые как публика, так и мы в свое время находили безукоризненными? Если он ответит нам, что его волнуют и заставляют ополчать против нас своих рецензентов вопросы науки и литературы, то это едва ли будет справедливо. Рыться в фельетонах Нового поэта за прошлые годы, приводя из них длинные выписки, делать обвинительный факт из опечатки, что в последней статье повторяется дважды, объяснить замечание наше о преувеличенной важности модных картинок тем, чем усиливаются объяснить это «Отечественные записки», и многое другое, касающееся фраков, жилеток и т. под., чем в последнее время наполнена так называемая «Журналистика» «Отечественныхзаписок», — разве это дело литературное. Нет! Это не литература, не вопросы науки и искусства! Это что-то другое! Что именно — пусть решают читатели. Что же касается до нас, то это последний наш ответ «Отечественным запискам», вынужденный необходимостью восстановить в настоящем виде те факты, изменение которых могло бы, может быть, повредить нашему журналу в глазах людей, мало знакомых с журналистикою.
Впервые опубликовано: С, 1854, № 12, без пагинации в начале номера.
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. XII.
Датируется по цензурному разрешению журнала от 5 декабря 1854 г. и цензурному разрешению данной заметки: 9 декабря 1854 г. Авторство Некрасова определяется участием его в написании статей от имени редакции журнала. Написана по поводу заметки, помещенной в «Отечественных записках» (1854, № 12, раздел «Журналистика»), содержание которой сводилось в основном к нападкам на «Современник».
за своего патрона. — Речь идет о заметке «Нечто о бесполезности повторений в объявлениях» (см. с. 26).
«Наездники». — Комедия М. А. Стаховича была напечатана в «Москвитянине» (1854, № 17).
С. 30. Дело идет по поводу письма г-жи Павловой к г. Панаеву. — Письмо К. К. Павловой по поводу разбора ее стихотворения «Разговор в Кремле» см.: С, 1854, № 9, отд. IV, с. 130—134. Автором критической заметки, опубликованной в № 9 «Современника» за 1854 г., Павлова сочла И. И. Панаева. В ответном письме И. И. Панаев, отрицая свое авторство, признает, что разделяет мнение рецензента (С, 1854, № 11, отд. IV, с. 136—137).
— В «Современнике» (1854, № 7) напечатано стихотворение В. А. Соллогуба «Разлука», ошибочно приписанное М. Ю. Лермонтову.
— Письмо М. Н. Лонгинова по поводу отзыва о художественных достоинствах стихотворения «Разлука» в фельетоне, опубликованном в «Пантеоне» (1854, № 7, с. 13) см. ‘ С, 1854, № 9, с. 113—114, второе письмо с признанием ошибки в атрибуции см. С, 1854, № 11, с. 138. См. также: с. 500—502.
С. 31. В прошлой книжке
для перевода — Редакция «Современника» извещала: «Не отказываясь печатать произведения лучших английских романистов, постараемся избегать столкновения с другими журналами в выборе иностранных романов и для этого изъявляем со своей стороны полную готовность войти в соглашение с редакциею „Отечественных записок”» (С, 1854, № 11, с. 122, «Современные заметки»).
в нашем объявлении. — Все упомянутые романы были опубликованы «Современником» в 1855—1856 гг.: «Тяжелые времена» Ч. Диккенса (1855, № 5—8), «Ньюкомы. История одной весьма достопочтенной семьи» У. Теккерея (1855, прил. к № 9— 12; 1856, прил. к № 1—8), «Воспоминания парижского буржуа» А. Верона (1855, прил. к № 1—4, 6), «История моей жизни» Ж. Санд в переводе Н Г. Чернышевского (1855, прил. к № 1, 3, 7).
«Отечественных записок», а прежде. — Перевод романа Ч. Диккенса «Торговый дом под фирмою „Домби и сын”» печатался в 1847 г. (прил. к № 1—5), 1848 г. (прил. к № 1, 3, 7, 8), «Приключения, опыты и наблюдения Давида Копперфильда» — в 1851 г. (прил. к № 1—9).
С. 33. Услужливый. друг опаснее врага — перефраз строки из басни И. А. Крылова «Пустынник и медведь».
«Отечественные записки» приписывают этот корректорский промах невежеству г. Панаева и его незнанию французского языка.
2* «Отечественные записки» будут переводить такие романы, как начатый ими в 12 № «Семейство Доддов»: этот роман недурен, но таких романов в английской литературе много, и, даже и не публикуя заблаговременно, «Отеч(ественные) зап(иски)» не рискуют встретить в нас соперников в переводе подобных произведений. Но мы должны сказать, что имеем в виду для перевода небольшой роман Диккенса «Тяжелое время» и роман Теккерея «Ньюкомы». О намерении нашем познакомить читателей с записками Верона и с мемуарами Жоржа Санда — уже в нашем объявлении.
3* Каждая картинка из «Les Modes Parisiennes» обходится в Петербурге 20 коп. асс., т. е. на каждого подписчика 2 р. 40 к. асс.; из других журналов немного дешевле.