Что опаснее химиотерапия или лучевая терапия
Конструктор спасения
Онкологические заболевания уступают первенство по распространению и трагическим исходам сердечно-сосудистым. Но именно они вызывают, без преувеличения, шоковое состояние у того, кому поставлен онкодиагноз. Правда, в последнее время эти пациенты реже утрачивают веру в возможность дальнейшей, причем полноценной жизни. И это, как говорится, слава Богу. Онкологи же, да и не только они, замечают, что больше тревоги вызывает не сама опухоль, а возможность ее метастазирования.
Андрей Дмитриевич! Мы сегодня можем предсказать пациенту, что в будущем у него могут появиться метастазы? Или это пока никому не дано, и никто не знает, когда метастазы появятся и какой орган они затронут?
Андрей Каприн: И да и нет. Есть опухоли, которые с высокой вероятностью метастазируют, с учетом их высокой степени злокачественности, большого размера и запущенной стадии.
Назовете эти опухоли?
Андрей Каприн: Рак легкого, поджелудочной железы, некоторые формы рака молочной железы, рак предстательной железы, желудка, кишки в запущенной стадии, саркомы. Нам почти известно, в какие органы «выстрелит» метастаз этих опухолей. Так, рак легкого с большей долей вероятности метастазирует в кости, головной мозг. К типичным зонам наиболее частого процесса метастазирования можно отнести печень, легкие, головной мозг, костную ткань.
Но если вы это знаете, то как-то повлиять на сам процесс можно или нет?
Андрей Каприн: Настаиваем, потому что хотим с наибольшей вероятностью предотвратить метастатическое поражение и спасти человека от прогрессирования заболевания. Особенно сегодня, когда, опираясь на современные морфологические и молекулярно-генетические исследования опухолевой ткани, порой мы четко пониманием, что в этом случае метастазирование предопределено. Более того, знаем, какой именно путь больше всего подходит данному пациенту с данной опухолью. Ведь еще совсем недавно гормональная терапия, иммунотерапия не были задействованы в онкологической помощи. Теперь эти технологии и их комбинации широко применяются.
Но это же все-таки лучи, облучение, пусть даже таргетное, то есть точно попадающие только в очаг поражения. Как-то страшновато! Или я ошибаюсь?
Где вы берете радионуклиды? Они есть во всех онкологических учреждениях? И главное: радионкулидная терапия доступна всем, кто в ней нуждается?
Андрей Дмитриевич, вернемся к вопросу доступности. Вот уже есть положительные результаты в разработке российских РФП. Вы можете назвать клиники, где с их помощью проводят такую терапию?
Андрей Каприн: Таких клиник в стране около семи. Но пока количество применяемых радиофармпрепаратов недостаточно. В нашем Центре мы работаем с тремя-четырьмя РФП, тогда как потенциал использования более чем двадцати препаратов огромен.
Почему так?
Кто создает радионуклиды?
Андрей Каприн: Специализированные научно-исследовательские предприятия минобрнауки и Росатома. Мы работаем с этими учреждениями. Накануне нашей с вами встречи прошло совещание с представителями различных учреждений, занимающихся разработкой, производством и клиническим применением радионуклидов. Обсуждался вопрос расширения спектра препаратов и подготовки нормативно-правовой базы.
Денежка на это есть?
Андрей Каприн: Надеюсь, что на такое дело деньги найдутся. Ведь радионуклидная терапия хороша для пациентов с самыми запущенными формами рака вплоть до метастатического поражения костей и внутренних органов.
Можем заглянуть в завтрашний день? Где будет применяться такая терапия? Есть ли для этого специалисты?
Андрей Каприн: Повторюсь, наибольшие успехи достигаются при комплексном и комбинированном лечении. Обсуждаемые нами методы хороши не «соло», мы рассчитываем, что они будут использоваться при химио- и радиорезистентности опухоли в комплексе, и как поддерживающая терапия.
Андрей Дмитриевич! Где еще, помимо вашего Центра, станет возможной такая диагностика и терапия? Как это скажется на результатах лечения?
Мифы и правда о химиотерапии
Миф 1: химиотерапия малоэффективна
В поддержку этого мнения ссылаются на цитируемое в интернете исследование профессора Гарвардского университета Джона Кэрнса, якобы опубликованное в «Scientific American» и в «Журнале клинической онкологии» в 2004 году, о том, что на самом деле химиотерапия помогает лишь 2,3-5% случаев (комментарий об источнике см. в конце нашего материала). Зато именно «химия» вызывает «сопротивление опухоли, которое выражается в метастазах».
Чтобы говорить об эффективности химиотерапии «при раке», надо уточнить, что понятие «онкология» включает в себя множество разных заболеваний.
Есть нейробластома у детей или хорионкарцинома матки. Их можно полностью излечить именно с помощью химиотерапии. Излечение означает, что у человека нет рецидивов в течении 5 лет.
Есть опухоли, высокочувствительные к химиотерапии – саркома Юинга, рак предстательной железы, рак мочевого пузыря. С помощью химиотерапии они поддаются контролю — возможно излечение, как минимум, можно добиться длительной ремиссии.
Есть промежуточная группа – рак желудка, рак почки, остеогенная саркома, при которых уменьшение опухоли от химиотерапии происходит в 75-50% случаев.
А есть рак печени, поджелудочной железы. Эти опухоли малочувительны к лекарственной терапии, но к ним сейчас применяют другие методы лечения – оперируют или облучают. И еще есть рак крови – понятие, которым пациенты называют острые лейкозы и лимфомы. Они вообще развиваются по другим законам.
Даже при запущенной стадии рака с метастазами, прогноз очень сильно зависит от того, какой у вас конкретно подтип опухоли. Например, гормоночувствительный подтип рака молочной железы даже с метастазами контролю поддается очень хорошо. Поэтому делать какие-то выводы о «химиотерапии при раке в целом» — некорректно.
В последнее время подход к лечению онкологических пациентов всё больше индивидуализируется. Совсем давно говорили: «У вас рак – какой ужас!», — потом: «У вас рак определенного органа – это плохо». А сейчас врач внимательно посмотрит на «паспорт» опухоли из гистохимических и иммунногенетических маркеров и характеристики опухоли, которую пациенту выдали при гистологическом исследовании (такое изучение опухоли теперь входит в стандарты обследования) и в зависимости от этого выберет тактику лечения.
Я не нашла подтверждающей информации, что врачи с такими именами (они есть, но они не онкологи) высказали такое мнение.
Сегодня Россия, как Европа и США, переходит к стандартам доказательной медицины. В этой системе все доказательства оцениваются по определенной шкале. И меньше всего доверия — аргументам из серии «профессор Иванов (или профессор Смит) сказал». Более серьезный уровень аргументов – метаанализы, то есть объединение нескольких, уже проведенных маленьких исследований в одно, когда их результаты складывают и считают вместе.
Химиотерапия – это лечение. И, как у всякого лечения, у нее бывают побочные эффекты. Они бывают от любых лекарств, они бывают после хирургических операций. Сама химиотерапия тоже бывает разной в зависимости от цели. Предоперационную химиотерапию применяют до хирургической операции, чтобы максимально уменьшить размер опухоли и сделать хирургическое вмешательство максимально щадящим.
Цель постоперационной «химии» – убрать отдельные опухолевые клетки, которые еще могут циркулировать в организме.
А бывает химиотерапия паллиативная. Ее применяют, когда опухоль запущена, со множественными метастазами, и вылечить больного невозможно, но возможно затормозить дальнейшее прогрессирование и попытаться контролировать опухоль. В этом случае химиотерапия призвана подарить пациенту время, но, как правило, она сопровождает его до конца. И тогда может создаться впечатление, что пациент умер не от рака, а от «химии», хотя это не так.
Кроме того, при предоперационной или послеоперационной «химии» часто врачи наблюдают пациента не только в тот момент, когда он получает капельницы с препаратами, но и между курсами. Поэтому смертельные случаи от побочных эффектов редки.
Миф 3: химиотерапия непоправимо «сажает» печень, кровь, нервы
Главный механизм действия химиопрепаратов – воздействие на механизм деления клетки. Клетки раковых опухолей очень быстро делятся, поэтому, воздействуя на деление клеток, мы останавливаем рост опухоли.
Но, помимо опухоли, в организме много других быстро делящихся клеток. Они есть во всех системах, которые активно обновляются, — в крови, в слизистых. Те химиопрепараты, которые воздействуют не выборочно, действуют и на эти клетки.
Основные осложнения химиотерапии:
— падение показателей крови
— поражения печени
— изъязвление слизистых и связанные с этим тошнота и понос
— выпадение и ломкость ногтей.Такой эффект объясняется тем, что цитостатическая химиотерапия действует не только на клетки опухоли, но на все быстроделящиеся клетки организма.Также у отдельных препаратов, которые оказывают на организм токсичное действие, бывают специфические осложнения. (Часть препаратов химиотерапии сделана на основе платины – это тяжелый металл).
Токсичные препараты химиотерапии могут вызвать ряд неврологических симптомов – головные боли, бессонницу или сонливость, тошноту, депрессию, спутанность сознания. Иногда возникает ощущение онемения конечностей, «мурашки». Эти симптомы проходят после прекращения действия препарата.
После химиотерапии у пациента ожидаемо падают показатели крови. Обычно пик падения приходится на седьмой-четырнадцатый день, потому что «химия» как раз подействовала на все клетки, которые были в периферической крови, а новые костный мозг выработать еще не успел. Падение происходит в зависимости от препарата, который применялся; одни из них действует преимущественно на тромбоциты, другие – на лейкоциты и нейтрофилы, третьи – на эритроциты и гемоглобин.
Химиотерапевтическое лечение проходит циклами. В зависимости от схемы химиотерапии, человек может получить, например, три дня капельниц химиотерапии, а следующие будут через 21 день. Этот промежуток называется «один цикл», он дается специально, чтобы организм пациента восстановился.
Перед каждым новым сеансом химиотерапии состояние пациента контролируют, смотрят, что было с ним в этот промежуток – делают клинический и биохимический анализ крови. Пока человек не восстановился, новый цикл лечения не начинается.
Если кроме снижения показателей крови до определенного уровня в промежуток между «химиями» ничего плохого не происходило — кровь восстановится сама. Чрезмерное падение тромбоцитов создает угрозу кровотечения, пациенту с такими показателями делают переливание тромбоцитарной массы. Если упали лейкоциты, которые отвечают за иммунитет, а человек заразился какой-то инфекцией, начался кашель, насморк, поднялась температура, — сразу назначают антибиотики, чтобы инфекция не распространилась. Обычно все эти процедуры делаются амбулаторно.
В перерывах между курсами химиотерапии пациента ведет онколог из районного онкодиспансера или поликлиники.
Перед самым первым циклом химиотерапии пациенту должны объяснить все возможные осложнения, рассказать про каждый препарат и его воздействие; и пациент может проконсультироваться со своим онкологом. Взвешивание рисков – отправная точка химиотерапии. Врач и пациент выбирают между повреждением, которое может принести химиотерапия, и преимуществом, которое может за ней последовать, — а именно – продление жизни порой на десятки лет.
Это – ключевой момент в принятии решения о необходимости применения химиопрепаратов: если мы понимаем, что при назначении того или иного лекарства процент успеха будет ниже, чем побочные эффекты, применять его просто нет смысла.
Миф 4: метастазы вырастают из «стволовых клеток рака», которые «химия» все равно не убивает
Причины возникновения метастазов у разных опухолей очень разные, как именно возникают метастазы, мы пока не знаем. Единственное, что мы знаем – «стволовых клеток рака» не бывает.
Опухоль в разных своих фрагментах и клетки метастазов – это очень неоднородное образование, там все клетки разные, они быстро делятся и быстро мутируют. Но в любом случае химиотерапия воздействует на все метастазы, где бы они ни были. Исключение – метастазы в головном мозге, куда проникают не все препараты. В этих случаях назначают особое лечение, либо особое введение препаратов – в спинномозговой канал. Бывают даже такие опухоли, у которых нельзя найти первичный очаг, — то есть, все, что мы видим в организме – это метастазы. Но лечение все равно назначают, и оно, во многих случаях, успешно проводится.
Миф 5: химиотерапия – метод, поддерживаемый фарминдустрией
Якобы давно есть препараты эффективнее, безвреднее и дешевле, но о них не говорят, боятся обвалить фармрынок.
Этот миф существует и по поводу других заболеваний, особенно это касается ВИЧ.
«Альтернативные препараты», которые принимают онкологические пациенты, в лучшем случае оказываются безобидными травками, от которых нет заметного действия. Увы, бывает хуже. Например, иногда пациенты начинают пить чудодейственные лекарства на основе смеси разных масел, а ведь масло – это очень тяжелый продукт для печени. В итоге пациент буквально вызывает у себя воспаление печени, и мы не можем начать цикл химиотерапии, потому что «химия» на печень тоже воздействует. И хорошо, если пациент хотя бы рассказывает нам, что он принимал, и мы можем понять, что так ухудшило ситуацию. Но лечение в итоге откладывается, эффективность его понижается. Кроме того, ряд новых лекарств для лечения, например, рака молочной железы, сейчас основан на растительных компонентах. Например, препарат трабектедин содержит специальным образом обработанную вытяжку из морских тюльпанов. Так что иногда препараты, которые пациенты принимают в ходе официального лечения, сами по себе – «природные».
Что до «гигантских денег фарминдустрии», часть препаратов химиотерапии, например, метотрексат, — это очень старые, давно разработанные лекарства, они стоят буквально копейки. Никаким «обвалом» или «подъемом отрасли» уменьшение или увеличение их производства не грозит.
В любом случае препараты для лечения онкологических заболеваний пациенты в России получают бесплатно.
Новые лекарства при раке
В последнее время в дополнение к цитостатикам – препаратам химиотерапии, которые действовали на весь организм целиком, появились новые препараты. Это – новое поколение препаратов химиотерапии – таргетные препараты и лекарства, основанные на принципиально ином принципе действия – иммунопрепараты.
Таргетный препарат – это лекарство, воздействующее не на весь организм, а адресно на клетки опухоли. При этом важно – молекулы конкретного таргетного препарата могут присоединиться к рецепторам клетки только определенного вида опухоли. Конкретный подтип опухоли определяется генетическим анализом во время молекулярно-генетического исследования.
Иммунопрепараты воздействуют на иммунную систему организма и иммунные механизмы опухоли в её ядре. В результате в организме активизируется собственный иммунитет, который начинает бороться с раковыми клетками.
Сравнительно новый метод — гормонотерапия, но здесь круг показаний еще уже – опухоль должна быть гормоночувствительная. Считается, что на гормонотерапию лучше всего реагируют опухоли молочной железы и предстательной железы, хотя и здесь гормоны можно использовать только при определенных показаниях.
Кстати, с гормонотерапией связан еще один миф: чаще всего она используется в форме таблеток, и пациенты считают, что таблетки – это «не лечение» при такой болезни, как рак.
Можно ли обойтись без химиотерапии
Катерина Коробейникова. Фото: Ольга Молостова
Без химиотерапии, одними гормонами иногда лечат, например, рак молочной железы. Хотя понятно, что гормоны тоже небезобидны, от них бывают свои осложнения.
Вместе с тем надо понимать: мы изобретаем новые препараты, но и раковые клетки мутируют и к ним приспосабливаются. Даже у пациента, которому раньше лечение без «химии» помогало, опухоль может спрогрессировать и стать нечувствительной к лекарствам, которые сдерживали ее рост. В этом случае химиотерапия применяется как экстренное лечение.
Например, пациентка с раком молочной железы долгое время принимает гормоны, и опухоль не растет. Внезапно она чувствует слабость, появляются метастазы в печени. В этом случае мы проводим несколько циклов химиотерапии, возвращаем организм в состояние, когда опухоль вновь начинает реагировать на гормоны, и тогда пациентка возвращается к прежней схеме лечения.
Совсем без химиотерапии на нынешнем уровне развития онкологии мы не обойдемся. Но при этом развивается «сопроводительное лечение» — вместе с химиотерапией пациент получает целый набор лекарств, ослабляющих тошноту, ускоряющих восстановление клеток крови и нормализующих стул. Так что неприятные побочные эффекты химиотерапии удается значительно ослабить.
Сомнительный источник
Об исследовании «профессора Гарвардского университета Джона Кэрнса», которое озвучивает миф 1: химия малоэффективна, я слышу впервые. Единственный практикующий врач по имени Джон Кернс, которого удалось найти в интернете, — это невролог-радиолог, который занимается проблемами головного мозга, а про химиотерапию вообще ничего не писал.Возможно, речь идет о британском враче Джоне Кернсе (John Cairns), с 1991 года на покое – он 1923 года рождения. Кернс — автор книг «Рак: Наука и Общество» (1978) и «Вопросы жизни и смерти: взгляды на здравоохранение, молекулярную биологию, рак и перспективы человеческого рода» (1997). Годы работы Джона Кернса говорят о том, что он ссылался на статистику выживаемости 1970-1980-х годов, и публиковаться в научных журналах в начале 2000-х не мог.Если речь идет об этом Джоне Кернсе, то мы можем говорить лишь об устаревших исследованиях в онкологии: с 1970-х годов эффективность лекарств сильно изменилась.«Журнал клинической онкологии» в число современных авторитетных изданий не входит.
Что опаснее химиотерапия или лучевая терапия
Должен ли я всегда проходить лечение в больнице?
Большинство лучевых терапий сегодня не требуют пребывания в стационарном отделении клиники. Пациент может ночевать дома и приходить в клинику амбулаторно, исключительно для проведения самого лечения. Исключением являются те виды лучевой терапии, которые требуют настолько масштабной подготовки, что идти домой просто не имеет смысла. То же касается и лечения, при котором необходимо хирургическое вмешательство, например, брахитерапия, при которой проводится облучение изнутри.
При некоторых сложных комбинированных химиолучевых терапиях также целесообразно оставаться в клинике.
Кроме того, возможны исключения при решении о возможном амбулаторном лечении, если общее состояние пациента не позволяет проводить лечение в амбулаторном режиме или если врачи считают, что регулярное наблюдение будет более безопасным для пациента.
Какую нагрузку я могу переносить во время лучевой терапии?
В конечном итоге и психическая ситуация оказывает свое влияние. Лечение на протяжении нескольких недель резко прерывает привычный ритм жизни, повторяется снова и снова, и уже само по себе утомительно и обременительно.
В целом, даже у пациентов с одним и тем же заболеванием медики наблюдают большие различия – некоторые не испытывают практически никаких проблем, другие отчетливо ощущают себя больными, их состояние ограничивают такие побочные эффекты, как усталость, головные боли или отсутствие аппетита, им необходимо больше покоя. Многие пациенты в целом чувствуют себя как минимум настолько хорошо, что в ходе амбулаторного лечения они ограничены при выполнении несложных дел только в умеренной степени, или же вовсе не ощущают никаких ограничений.
Разрешены ли более высокие физические нагрузки, например, занятия спортом или небольшие путешествия в перерывах между курсами лечения, должен решать лечащий врач. Тот, кто в период облучения хочет вернуться на свое рабочее место, также должен в обязательном порядке обсудить этот вопрос с врачами и кассой медицинского страхования.
На что мне следует обратить внимание в вопросе питания?
Влияние облучения или радионуклидной терапии на питание сложно описать в целом. Пациенты, которые получают высокие дозы облучения в области рта, гортани или горла, находятся абсолютно в другой ситуации, чем, например, пациенты с раком молочной железы, у которых пищеварительный тракт совершенно не попадает в лучевое поле и в случае с которыми лечение, в основном, проводится с целью для закрепления успеха операции.
Пациенты, у которых пищеварительный тракт не затрагивается в ходе лечения, обычно могут не опасаться возникновения каких – либо последствий со стороны питания и пищеварения.
Они могут питаться в обычном режиме, при этом, им необходимо обращать внимание на потребление достаточного количества калорий и на сбалансированное сочетание продуктов питания.
Как необходимо питаться при облучении головы или пищеварительного тракта?
В наблюдении и поддержке нуждаются особенно те пациенты, которые еще до начала облучения не могли нормально питаться, потеряли в весе и/или обнаруживали определенные дефициты. Вопрос о том, необходимо ли пациенту поддерживающее питание («Питание для космонавтов») или введение питательного зонда, решается в зависимости от индивидуальной ситуации, лучше всего до начала лечения.
Пациенты, у которых развивается тошнота или рвота, ассоциирующаяся по времени с облучением, должны обязательно поговорить со своими врачами на тему медикаментов, которые подавляют тошноту.
Помогают ли комплементарные или альтернативные лекарственные препараты, витамины и минеральные вещества справиться с последствиями облучения?
Из страха перед побочными действиями многие пациенты обращаются к средствам, о которых говорят, что они якобы могут защитить от лучевого поражения и возникновения побочных эффектов. Что касается продуктов, о которых спрашивают пациенты в информационной службе по раковым заболеваниям, то здесь мы приведем так называемый «список самых популярных препаратов», включающий комплементарные и альтернативные методы, витамины, минеральные вещества и другие биологически активные добавки.
Однако, подавляющее большинство из этих предложений вовсе не являются лекарственными препаратами и они не играют никакой роли в лечении рака. В частности, в отношении некоторых витаминов ведутся дискуссии о том, не могут ли они даже оказать отрицательное влияние на действие облучения:
Предполагаемая защита от побочных эффектов, которую предлагают так называемые поглотители радикалов или антиоксиданты, такие как витамин А, С или Е, как минимум теоретически, могла бы нейтрализовать необходимый эффект ионизирующего излучения в опухолях. То есть, защищенной была бы не только здоровая ткань, но и раковые клетки.
Первые клинические испытания на пациентах с опухолями головы и шеи, по всей видимости, подтверждают это опасение.
Могу ли я предотвратить повреждение кожи и слизистой оболочки при помощи правильного ухода?
Первые симптомы реакции часто похожи на легкий солнечный ожог. Если же образуются более интенсивные покраснения или даже волдыри, то пациентам следует обратиться к врачу, даже если врачебный прием не был назначен. В долгосрочной перспективе облученная кожа может изменить пигментацию, то есть, стать либо немного темнее, либо светлее. Могут разрушаться потовые железы. Однако, на сегодняшний день тяжелые повреждения стали очень редкими.
Как должен выглядеть уход за зубами?
Для пациентов, которым должно проводиться облучение головы и/или шеи, уход за зубами представляет собой особую проблему. Слизистая оболочка относится к тканям, клетки которых очень быстро делятся, и она страдает от лечения больше, чем, например, кожа. Маленькие болезненные ранки являются достаточно частыми. Риск развития инфекций возрастает.
Если это вообще возможно, перед началом облучения необходимо проконсультироваться со стоматологом, возможно даже в стоматологической клинике, которая имеет опыт в подготовке пациентов к проведению лучевой терапии. Дефекты зубов, если они есть, следует устранить до начала лечения, однако, часто это невозможно осуществить вовремя по практическим причинам.
Во время облучения специалисты рекомендуют чистить зубы тщательно, но очень осторожно, чтобы уменьшить количество бактерий в полости рта, несмотря на возможно поврежденную слизистую оболочку. Чтобы защитить зубы многие радиологи совместно с лечащими стоматологами проводят профилактику фтором с применением гелей, которые используются как зубная паста или же в течение некоторого времени воздействуют непосредственно на зубы через каппу.
Будут ли у меня выпадать волосы?
Выпадение волос при облучении может возникнуть только в том случае, если покрытая волосами часть головы находится в лучевом поле, а доза излучения является относительно высокой. Это касается и волосяного покрова на теле, который попадает в лучевое поле. Таким образом, адъювантное облучение груди при раке молочной железы, например, не влияет на волосы головы, ресницы или брови. Только рост волос в подмышечной области с пораженной стороны, которая попадает в поле излучения, может стать более скудным. Тем не менее, если волосяные фолликулы действительно повреждены, то до того момента, пока снова не появится видимый рост волос, может пройти полгода и больше. Каким образом должен выглядеть уход за волосами в это время, необходимо обсудить с врачом. Важной является хорошая защита от солнечных лучей для кожи головы.
Некоторые пациенты после облучения головы вынуждены считаться с тем, что на протяжении некоторого времени рост волос непосредственно в месте попадания лучей будет скудным. При дозах выше 50 Грей специалисты в области лучевой терапии исходят из того, что не все волосяные луковицы смогут снова восстановиться. До настоящего времени не существует эффективных средств для борьбы или профилактики этой проблемы.
Буду ли я «радиоактивным»? Должен ли я держаться подальше от других людей?
Это необходимо уточнить
Спросите об этом Ваших врачей! Они объяснят Вам, будете ли Вы вообще контактировать с радиоактивными веществами. При обычном облучении этого не происходит. Если Вы все-таки будете контактировать с такими веществами, Вы и Ваша семья получите от врачей несколько рекомендаций по защите от излучения.
Этот вопрос беспокоит многих пациентов, а также их близких, прежде всего, если в семье есть маленькие дети или беременные.
При «нормальной» чрескожной лучевой терапии сам пациент все же не является радиоактивным! Лучи пронизывают его тело и там отдают свою энергию, которую поглощает опухоль. Радиоактивный материал не используется. Даже тесный физический контакт полностью безопасен для родственников и друзей.
При брахитерапии радиоактивный материал может оставаться в теле пациента в течение непродолжительного времени. Пока пациент «испускает лучи» он, как правило, остается в больнице. Когда врачи дают «зеленый свет» для выписки, опасности для семьи и посетителей больше нет.
Имеются ли отдаленные последствия, которые я должен принимать в расчет даже через несколько лет?
Лучевая терапия: у многих пациентов после облучения не остается никаких видимых изменений на коже или внутренних органах. Тем не менее, им необходимо знать, что облученная однажды ткань на длительное время остается более восприимчивой, даже если это не очень заметно в повседневной жизни. Однако, если учитывать повышенную чувствительность кожи при уходе за телом, при лечении возможных раздражений, возникших вследствие воздействия солнечных лучей, а также при механических нагрузках на ткань, то обычно мало что может случиться.
При проведении медицинских мероприятий в области бывшего поля облучения, при заборах крови, физиотерапии и т.д., ответственному специалисту необходимо указать на то, что ему следует соблюдать осторожность. В противном случае даже при незначительных повреждениях существует опасность, что при отсутствии профессиональной обработки процесс заживления будет протекать неправильно и образуется хроническая рана.
Поражение органов
Не только кожа, но и каждый орган, который получил слишком высокую дозу излучения, может реагировать на облучение изменением тканей.
Сюда относятся рубцовые изменения, при которых здоровая ткань замещается менее эластичной соединительной тканью (атрофия, склерозирование), а функция самой ткани или органа утрачивается.
Поражается также и кровоснабжение. Оно или является недостаточным, так как соединительная ткань хуже снабжается кровью через вены, или же образуются множественные маленькие и расширенные венки (телеангиэктазии). Железы и ткани слизистых оболочек после облучения становятся очень чувствительными и по причине рубцовой перестройки реагируют на мельчайшие изменения залипанием.
Какие органы поражаются?
Как правило, поражаются только те области, которые действительно находились в лучевом поле. Если орган поражается, то рубцовая перестройка, например, в слюнных железах, ротовой полости и других отделах пищеварительного тракта, во влагалище или в мочеполовом тракте, при определенных обстоятельствах фактически приводит к утрате функций или к образованию создающих препятствия сужений.
Головной мозг и нервы также могут поражаться высокими дозами излучения. Если матка, яичники, яички или предстательная железа находились в траектории лучей, то способность к зачатию детей может быть утрачена.
Возможно также повреждение сердца, например, у пациентов с раковыми заболеваниями, в случае с которыми при облучении грудной клетки не было возможности обойти сердце.
Из клинических и доклинических исследований радиологам известны специфические для конкретных тканей дозы облучения, при использовании которых можно ожидать появления подобных или других тяжелых повреждений. Поэтому они пытаются, насколько это возможно, избегать таких нагрузок. Новые техники прицельного облучения облегчили эту задачу.
Если нельзя добраться до опухоли, не облучая попутно чувствительный орган, то пациенты вместе со своими врачами, должны совместно обдумать соотношение пользы и риска.
Вторичные раковые заболевания
В самом неблагоприятном случае отсроченные последствия в здоровых клетках приводят также к возникновению спровоцированных облучением вторичных опухолей (вторичных карцином). Они объясняются стойкими изменениями генетического вещества. Здоровая клетка может устранить такие повреждения, но только до определенной степени. При определенных условиях они все-таки передаются дочерним клеткам. Возрастает риск, что при дальнейшем делении клеток появится еще больше повреждений и в итоге возникнет опухоль. В целом, риск после облучений является небольшим. Зачастую может пройти несколько десятков лет, прежде чем такая «ошибка» действительно возникнет. Однако, большинство всех облученных пациентов с раковыми заболеваниями заболевают уже во второй половине своей жизни. Это необходимо учитывать при сравнении возможных рисков и пользы от лечения.
Кроме того, нагрузка при новых методах облучения намного меньше, чем при тех методах, которые применялись еще пару десятилетий назад. Например, у молодых женщин, которые по причине лимфомы получили обширное облучение грудной клетки, то есть, так называемое облучение через магнитное поле вокруг оболочки, как правило, несколько повышен риск развития рака молочной железы. По этой причине в рамках лечения лимфом врачи пытаются применять обширные облучения как можно реже. Среди пациентов с раком предстательной железы, которые проходили лучевую терапию до конца 80-х годов с использованием обычных для того времени методов, риск развития рака кишечника выше в сравнении со здоровыми мужчинами. Актуальное исследование американских ученых показывает, что примерно с 1990 года риск значительно снизился – применение более новых и намного более целенаправленных техник облучения сегодня ведет к тому, что у большинства мужчин кишечник больше совсем не попадает в лучевое поле.