Что ни звук то золото
Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи
«Предметы для лирического поэта в нынешнее время»
(Два письма к Н. М. Я. у)
Твое стихотворенье «Землетрясенье» меня восхитило. Жуковский также был от него в восторге. Это, по его мненью, лучшее не только из твоих, но даже из всех русских стихотворений. Взять событие из минувшего и обратить его к настоящему — какая умная и богатая мысль! А примененье к поэту, завершающее оду, таково, что его следует всякому из нас, каково бы ни было его поприще, применить к самому себе в эту тяжелую годину всемирного землетрясенья, когда всё помутилось от страха за будущее. Друг! перед тобой разверзается живоносный источник. В словах твоих поэту:
И приноси дрожащим людям
Молитвы с горней вышины!
заключаются слова тебе самому. Тайна твоей музы тебе открывается. Нынешнее время есть именно поприще для лирического поэта. Сатирой ничего не возьмешь; простой картиной действительности, оглянутой глазом современного светского человека, никого не разбудишь: богатырски задремал нынешний век. Нет, отыщи в минувшем событьи подобное настоящему, заставь его выступить ярко и порази его в виду всех, как поражено было оно гневом божьим в свое время; бей в прошедшем настоящее, и в двойную силу облечется твое слово: живей через то выступит прошедшее, и криком закричит настоящее. Разогни книгу Ветхого завета: ты найдешь там каждое из нынешних событий, ясней как день увидишь, в чем оно преступило пред богом, и так очевидно изображен над ним совершившийся страшный суд божий, что встрепенется настоящее. У тебя есть на то орудья и средства: в стихе твоем есть сила, и упрекающая и подъемлющая. То и другое теперь именно нужно. Одних нужно поднять, других попрекнуть: поднять тех, которые смутились от страхов и бесчинств, их окружающих; попрекнуть тех, которые в святые минуты небесного гнева и страданий повсюдных дерзают предаваться буйству всяких скаканий и позорного ликованья. Нужно, чтобы твои стихи стали так в глазах всех, как начертанные на воздухе буквы, явившиеся на пиру Валтасара, от которых всё пришло в ужас еще прежде, чем могло проникнуть самый их смысл. А если хочешь быть еще понятней всем, то, набравшись духа библейского, опустись с ним, как со светочем, во глубины русской старины и в ней порази позор нынешнего времени и углуби в то же время глубже в нас то, перед чем еще позорнее станет позор наш. Стих твой не будет вял, не бойся; старина даст тебе краски и уже одной собой вдохновит тебя! Она так живьем и шевелится в наших летописях. На днях попалась мне книга: Царские выходы. Казалось, что бы могло быть ее скучней, но и тут уже одни слова и названья царских убранств, дорогих тканей и каменьев — сущие сокровища для поэта; всякое слово так и ложится в стих. Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок; всё зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи. Да если только уберешь такими словами стих свой — целиком унесешь читателя в минувшее. Мне, после прочтенья трех страниц из этой книги, так и виделся везде царь старинных, прежних времен, благоговейно идущий к вечерне в старинном царском своем убранстве.
Попрекни же прежде всего сильным лирическим упреком; умных, но унывших людей. Проймешь их, если покажешь им; дело в настоящем виде, то есть, что человек, предавшийся унынию, есть дрянь во всех отношениях, каковы бы ни были причины уныния, потому что унынье проклято богом. Истинно русского человека поведешь на брань даже и против уныния, поднимешь его превыше страха и колебаний земли, как поднял, поэта в своем Землетрясении.
Воззови, в виде лирического сильного воззванья, к прекрасному, но дремлющему человеку. Брось ему с берега доску и закричи во весь голос, чтобы спасал свою бедную душу: уже он далеко от берега, уже несет и несет его ничтожная верхушка света, несут обеды, ноги плясавиц, ежедневное сонное опьяненье; нечувствительно облекается он плотью и стал уже весь плоть, и уже почти нет в нем души. Завопи воплем и выставь ему ведьму старость, к нему идущую, которая вся из железа, перед которой железо есть милосердье, которая ни крохи чувства не отдает назад и обратно. О, если б ты мог сказать ему то, что должен сказать мой Плюшкин, если доберусь до третьего тома. «Мертв душ»!
Опозорь в гневном дифирамбе новейшего лихоимца нынешних времен и его проклятую роскошь, и скверную жену его, погубившую щеголяньями и тряпками и себя, и мужа, и презренный порог их богатого дома, и гнусный воздух, которым там дышат, чтобы, как от чумы, от них побежало всё бегом и без оглядки.
Возвеличь в торжественном гимне незаметного труженика, какие, к чести высокой породы русской, находятся посреди отважнейших взяточников, которые не берут даже и тогда, как всё берет вокруг их. Возвеличь и его, и семью его, и благородную жену его, которая лучше захотела носить старомодный чепец и стать предметом насмешек других, чем допустить своего мужа сделать несправедливость и подлость. Выставь их прекрасную бедность так, чтобы, как святыня, она засияла у всех в глазах, и каждому из нас захотелось бы самому быть бедным.
Ублажи гимном того исполина, какой выходит только из русской земли, который вдруг пробуждается от позорного сна, становится вдруг другим; плюнувши в виду всех на свою мерзость и гнуснейшие пороки, становится первым ратником добра. Покажи, как совершается это богатырское дело в истинно русской душе; но покажи так, чтобы невольно затрепетала в каждом русская природа и чтобы всё, даже в грубом и низшем сословии, вскрикнуло: «Эх, молодец!», почувствовавши, что и для него самого возможно такое дело.
Много, много предметов для лирического поэта — в книге не вместишь, не только в письме. Всякое истинное русское чувство глохнет, и некому его вызвать! Дремлет наша удаль, дремлет решимость и отвага на дело, дремлет наша крепость и сила, — дремлет ум наш среди вялой и бабьей светской жизни, которую привили к нам, под именем просвещения, пустые и мелкие нововведенья. Стряхни же сон с очей своих и порази сон других. На колени перед богом, и проси у него Гнева и Любви! Гнева — противу того, что губит человека, любви — к бедной душе человека, которую губят со всех сторон и которую губит он сам. Найдешь слова, найдутся выраженья, огни, а не слова, излетят от тебя, как от древних пророков, если только, подобно им, сделаешь это дело родным и кровным своим делом, если только, подобно им, посыпав пеплом главу, раздравши ризы, рыданьем вымолишь себе у бога на то силу, и так возлюбишь спасенье земли своей, как возлюбили они спасенье богоизбранного своего народа.
Примечания
↑ 1) (1803 – 1847) — русский поэт, один из ярких представителей золотого века русской поэзии, называвший себя «поэтом радости и хмеля», «поэтом разгула и свободы».
С близким значением
Великий и могучий русский язык
Цитата из короткого стихотворения в прозе «Русский язык» (июнь 1882 г.) из цикла «Стихотворения в прозе» (1878 – 1883) русского писателя Тургенева Ивана Сергеевича (1818 – 1883).
Живой, как жизнь
С русским языком можно творить чудеса
Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин!
Цитата из стихотворения «Нашему юношеству» (1927 г.) русского поэта Маяковского Владимира Владимировича (1893 – 1930).
Текст песни Булат Окуджава — Не всё то золото, что звенит…
Оригинальный текст и слова песни Не всё то золото, что звенит…:
Стать богатеем иной норовит,
Золото копит, ночами не спит.
Не всё то золото, не всё то золото,
Хоть и сверкает и даже звенит.
Можно театр позолотой покрыть,
Можно коврами весь пол устелить.
Но вдохновение для представления
Разве возможно за деньги купить?!
Можно построить из вымыслов дом,
Можно устроить и празднества в нём.
Но не построится и не устроится
Счастье своё на несчастье чужом.
Вилами глупо писать по воде.
Друг дорогой познается в беде.
И примечательно, то замечательно,
Что без любви нету жизни нигде.
Чистое сердце в дорогу готовь,
Древняя мудрость сгодиться и вновь.
Не покупаются, не покупаются —
Доброе имя, талант и любовь.
Перевод на русский или английский язык текста песни — Не всё то золото, что звенит… исполнителя Булат Окуджава:
Become a rich tries,
Gold hoard, not sleeping at night.
Not everything is gold, not everything is gold
Though it shines, and even rings.
You can build a house of fiction,
You can arrange and festival in it.
But do not build and do not be arranged
Happiness at the misfortune of his offensive.
Pitchfork silly to write on water.
dear friend is known in trouble.
And remarkably, the great,
What is life without love is not present anywhere else.
Pure heart on the road ready,
Ancient wisdom and will fit again.
Do not buy, do not buy —
A good name, talent and love.
Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Не всё то золото, что звенит…, просим сообщить об этом в комментариях.
Что ни звук то золото
Здравствуйте уважаемые.
Продолжем с Вами читать вместе «Евгения Онегина». В прошлый раз остановились вот тут вот:http://id77.livejournal.com/850894.html
Высокой страсти не имея
Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокой эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
То, что Евгений не мог отличить ямба от хорея говорит о том, что все-таки в его образовании были пробелы, а главное, он был чужд стихосложению, и всего того, что с ним связано. И ямб и хорей – это стихотворные размеры. Ямб – самый простой размер, который широко и всячески распространенный. Это двухсложная стихотворная стопа с ударением на втором слоге. Вот пример пятистопного ямба:
Волчица ты! Тебя я презираю!
К Птибурдукову ты уходишь от меня!
У Хорея же, ударение идет на первый слог. Пример:
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное
Кто такой Гомер, я думаю, объяснять не надо (Его фамилия не Симпсон – сразу же говорю), а вот с Феокритом, думаю, знакомы немногие. Тоже грек, тоже поэт, который прославился своими идилиями. Я более подробно узнал о нем, когда был на прекрасном греческом острове Кос, где и творил этот поэт при храме Асклепия. И знаете, проникся. Место там такое, правильное…
Адам Смит – это фактически пророк и апостол современной экономической теории. Если у Вас в ВУЗе была экономика – вы читали работы этого шотландца. Ну хотя бы работу «О богатстве народов», которая была крайне популярна в те времена. Евгений, прочел оную (причем естественно на французском, ибо английский был не в чести) – и стал себя считать видным знатоком и учить отца.
Кстати, судя по всему название этой книги Пушкин обыграл намеряно «мог судить о том как государство богатеет». Простой продукт – это земля, и это уже теории французских экономистов того времени. Тут Пушкин нам, видимо показывает, этакий конфликт более эрудированного сына с более патриархальным отцом. Но по сути, никакого конфликта нет,ибо автор иронизирует, называя Евгения «глубоким» знатоком. Да и мог ли юноша, поверхностно нахватавшийся знаний в основах экономики помочь избежать разорения своему отцу? Нет конечно, только в теории.
Но давайте процитируем на сегодня последнюю часть.
Овидий.
В общем, был Онегин не только сибарит и ленивый белоручка, но и коварный соблазнитель. О чем мы еще убедимся позже. Не только любитель, но и настоящий профи 🙂
Не все знают, кто такой Назон, но уж точно хоть раз слышали имя Овидий. Это один и тот же человек. Полное имя Публий Овидий Назон. Древнеримский поэт и острослов, один из самых известных и популярных, живший на рубеже 1 века н.э. Если не читали его метаморфозы – очень советую. И интересно, и они выступили примером для подражания для кучи авторов. Тот же Пушкин, насколько я знаю, очень любил и ценил Овидия. Науку страсти нежной он воспел, скорее всего, в другом своем известном крупном произведении «Науки любить». Или быть может в любовных элегиях.
Это я обнаружил, читая «Науку любви» в книге Издательства «Янтарный сказ», Калининград, 2002
При императоре Августе, фиг его знает почему, крайне популярный поэт был сослан в ссылку в Причерноморье в город Томы (ныне Констанца). Прикол в том. Что никакая это не Молдавия, а Добруджа, и более того, этот город на берегу моря, а не в степях. Бывшему в Кишиневе в ссылке Пушкину, сие абсолютно четко известно. Зачем он допустил осознанную ошибку – неясно. Хотя, смотря на его оценки по географии в Лицее, может быть ошибка была и неосознанная 🙂
Продолжение следует…
Приятного времени суток
Почему на Руси говорили, что «слово — серебро, молчание — золото», и это были не просто красивые слова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Свой голос не сберег — можешь исчезнуть
Древние славяне считали, что молчание сопровождает человека в переходном состоянии и что во время разговора он может потерять свой голос, то есть отдать его собеседнику или нечистой силе. А после этого исчезнуть, умереть. Поэтому к переходным состояниям относились очень серьезно. Например, во время свадьбы невеста (переходящая в иной статус) не должна была разговаривать, чтобы не притянуть к себе несчастье. Запрещалось громко говорить рядом с беременной, потому что слово способно сделать рождение ребёнка более сложным.
Также молчали и рядом с умирающим, чтобы душа могла беспрепятственно покинуть тело. Когда человек находился в агонии, использовали так называемую немую воду. Её набирали в лесу, не говоря ни слова, и в полном молчании несли к постели несчастного. Когда покойного несли на кладбище, рыдать и кричать тоже не рекомендовалось, чтобы нечисть не услышала крики и не забрала вместе с усопшим живых людей. В некоторых регионах покойников можно было оплакивать, но до того, как происходило погребение. Идя с кладбища, разговаривать не следовало, чтобы говорящего не «усушила» нечисть.
Молчи, чтобы нечисть не привлечь и почему на Руси эха боялись
К нечисти на Руси относились с опаской и боялись её. Когда крестьянка доила корову, нужно было молчать, чтобы на звук не слетелась нечисть. Тогда молоко могло скиснуть, а корова заболеть. Говорить можно было только после того, как молоко оказалось в доме. По дороге тоже нельзя было болтать, чтобы собеседник не позавидовал удою — молоко в этом случае прокисало. Во время отела скота также молчали, более того, даже не здоровались с соседями. Говорили, что тот, кто пожелал здоровья кому либо, может отдать ему удачу. И тогда корова не сможет разродиться, а вот соседский скот никаких проблем иметь не будет.
В лесу нельзя было откликаться, если кто-то позвал по имени. Считалось, что это может делать лесная нечисть. На Руси эхо называли голосом лешего, а он, как известно, мог околдовать человека и заманить его в чащобу. Повернувшийся на звук человек давал нечистой силе понять, что это действительно он, и имя его. Этого делать было нельзя, чтобы духи не заморочили и не убили грибника или охотника. Было принято отвечать только после троекратного повторения имени. Это распространялось и на лес, и просто на ночное время. Если окликов было два, это мог быть чёрт — следовало молчать.
Славяне вообще боялись леса, ведь там жили лешие, а в болотах водяные и кикиморы. Защититься от них сложно, поэтому лучше было сделать так, чтобы духи не заметили. Потому и блуждали люди по лесам, боясь крикнуть и позвать на помощь — вдруг лесные духи услышит, схватят, да в чащобу потащат.
Гадай молча, чтобы бесы не рассердились
Поскольку с нечистой силой шутить было опасно, соблюдать молчание нужно было во время осуществления любых обрядов и ритуалов, которые были связаны с потусторонними мирами. Например, ни в коем случае нельзя было болтать во время гадания. А когда требовалось прочитать заговор, рекомендовалось дождаться тёмной ночи, пойти на перекресток, и там плеснуть водой на все четыре стороны света. Можно было ещё закопать какой-нибудь предмет, относящийся к заговору. Ну и во время этих манипуляций следовало молчать и не издавать ни звука. Иначе бесы могли прогневаться, ведь во время гаданий и заговоров человек посягал на их территорию. После того как прошло крещение Руси, суеверия не исчезли. Более того, возникли новые, которые иногда пугают отдельных людей и сегодня.
Молчать, чтобы падшие ангелы планы не расстроили и как преступление молчанием искупить
Ситуаций, в которых человеку следует хранить молчание, было много. Некоторые из них связаны с падшими ангелами. Они могли быть очень коварными. Поэтому возникла традиция не рассказывать никому о своих планах, чтобы падшие ангелы не расстроили их. Говорили, что эти ангелы не способны проникнуть в человеческую душу, и могут лишь догадываться, что человек чувствует, что думает. А вот когда человек говорил вслух о том, что хочет делать, тут и возникла опасность. Особенно осторожным следовало быть, если планировался благочестивый поступок —паломничество, поход в церковь на причастие или исповедь, какое-то доброе дело.
С помощью молчания можно было бороться с грехами. Именно так поступали православные монахи, которые давали обет молчания. Иногда речь шла о не слишком суровых грехах, к примеру, использование нецензурных слов, болтливость, осуждение кого-либо. Однако такой обет относился к разряду серьёзных и мог быть дан только с благословения церковного начальства. Иногда с помощью молчания люди расплачивались за свои поступки. Интересно, что это было такое своеобразное наказание, которое накладывалось с согласия того, кто будет наказан. Логика в этом была такова: человек совершил какой-то проступок, очень плохой или не слишком хороший, и должен был полностью осознать всю тяжесть содеянного. После этого раскаяться и полностью добровольно возжелать искупить свою вину, то есть согласится дать обет молчания. Только тогда это будет действенным и приведет к желаемому результату.
Всё это сказывалось и на этических требованиях к женщинам того времени. Потому они часто были молчуньями, которые мало с кем могли перемолвится хоть словом.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Почему на Руси говорили, что «слово — серебро, молчание — золото», и это были не просто красивые слова
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Свой голос не сберег — можешь исчезнуть
Древние славяне считали, что молчание сопровождает человека в переходном состоянии и что во время разговора он может потерять свой голос, то есть отдать его собеседнику или нечистой силе. А после этого исчезнуть, умереть. Поэтому к переходным состояниям относились очень серьезно. Например, во время свадьбы невеста (переходящая в иной статус) не должна была разговаривать, чтобы не притянуть к себе несчастье. Запрещалось громко говорить рядом с беременной, потому что слово способно сделать рождение ребёнка более сложным.
Также молчали и рядом с умирающим, чтобы душа могла беспрепятственно покинуть тело. Когда человек находился в агонии, использовали так называемую немую воду. Её набирали в лесу, не говоря ни слова, и в полном молчании несли к постели несчастного. Когда покойного несли на кладбище, рыдать и кричать тоже не рекомендовалось, чтобы нечисть не услышала крики и не забрала вместе с усопшим живых людей. В некоторых регионах покойников можно было оплакивать, но до того, как происходило погребение. Идя с кладбища, разговаривать не следовало, чтобы говорящего не «усушила» нечисть.
Молчи, чтобы нечисть не привлечь и почему на Руси эха боялись
К нечисти на Руси относились с опаской и боялись её. Когда крестьянка доила корову, нужно было молчать, чтобы на звук не слетелась нечисть. Тогда молоко могло скиснуть, а корова заболеть. Говорить можно было только после того, как молоко оказалось в доме. По дороге тоже нельзя было болтать, чтобы собеседник не позавидовал удою — молоко в этом случае прокисало. Во время отела скота также молчали, более того, даже не здоровались с соседями. Говорили, что тот, кто пожелал здоровья кому либо, может отдать ему удачу. И тогда корова не сможет разродиться, а вот соседский скот никаких проблем иметь не будет.
В лесу нельзя было откликаться, если кто-то позвал по имени. Считалось, что это может делать лесная нечисть. На Руси эхо называли голосом лешего, а он, как известно, мог околдовать человека и заманить его в чащобу. Повернувшийся на звук человек давал нечистой силе понять, что это действительно он, и имя его. Этого делать было нельзя, чтобы духи не заморочили и не убили грибника или охотника. Было принято отвечать только после троекратного повторения имени. Это распространялось и на лес, и просто на ночное время. Если окликов было два, это мог быть чёрт — следовало молчать.
Славяне вообще боялись леса, ведь там жили лешие, а в болотах водяные и кикиморы. Защититься от них сложно, поэтому лучше было сделать так, чтобы духи не заметили. Потому и блуждали люди по лесам, боясь крикнуть и позвать на помощь — вдруг лесные духи услышит, схватят, да в чащобу потащат.
Гадай молча, чтобы бесы не рассердились
Поскольку с нечистой силой шутить было опасно, соблюдать молчание нужно было во время осуществления любых обрядов и ритуалов, которые были связаны с потусторонними мирами. Например, ни в коем случае нельзя было болтать во время гадания. А когда требовалось прочитать заговор, рекомендовалось дождаться тёмной ночи, пойти на перекресток, и там плеснуть водой на все четыре стороны света. Можно было ещё закопать какой-нибудь предмет, относящийся к заговору. Ну и во время этих манипуляций следовало молчать и не издавать ни звука. Иначе бесы могли прогневаться, ведь во время гаданий и заговоров человек посягал на их территорию. После того как прошло крещение Руси, суеверия не исчезли. Более того, возникли новые, которые иногда пугают отдельных людей и сегодня.
Молчать, чтобы падшие ангелы планы не расстроили и как преступление молчанием искупить
Ситуаций, в которых человеку следует хранить молчание, было много. Некоторые из них связаны с падшими ангелами. Они могли быть очень коварными. Поэтому возникла традиция не рассказывать никому о своих планах, чтобы падшие ангелы не расстроили их. Говорили, что эти ангелы не способны проникнуть в человеческую душу, и могут лишь догадываться, что человек чувствует, что думает. А вот когда человек говорил вслух о том, что хочет делать, тут и возникла опасность. Особенно осторожным следовало быть, если планировался благочестивый поступок —паломничество, поход в церковь на причастие или исповедь, какое-то доброе дело.
С помощью молчания можно было бороться с грехами. Именно так поступали православные монахи, которые давали обет молчания. Иногда речь шла о не слишком суровых грехах, к примеру, использование нецензурных слов, болтливость, осуждение кого-либо. Однако такой обет относился к разряду серьёзных и мог быть дан только с благословения церковного начальства. Иногда с помощью молчания люди расплачивались за свои поступки. Интересно, что это было такое своеобразное наказание, которое накладывалось с согласия того, кто будет наказан. Логика в этом была такова: человек совершил какой-то проступок, очень плохой или не слишком хороший, и должен был полностью осознать всю тяжесть содеянного. После этого раскаяться и полностью добровольно возжелать искупить свою вину, то есть согласится дать обет молчания. Только тогда это будет действенным и приведет к желаемому результату.
Всё это сказывалось и на этических требованиях к женщинам того времени. Потому они часто были молчуньями, которые мало с кем могли перемолвится хоть словом.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: