Что не включает в себя невербальная коммуникация
Невербальная коммуникация
Невербальная коммуникация включает в себя следующие основные знаковые системы:
2. пара- и экстралингвистическую,
3. организацию пространства и времени коммуникативного процесса,
4. визуальный контакт.
Оптико-кинетическая система включает жесты, мимику, пантомимику. Наука мимика изучает движение мышц лица, жестика исследует жестовые движения отдельных частей тела, пантомимика изучает моторику всего тела: позы, осанку, поклоны, походку и т.д.
Выражениелица(мимика) отражает внутренне эмоциональное состояние и способно дать истинную информацию о том, что переживает человек. Считается, что мимические выражения несут 70% информации, т.е. глаза, взгляд, лицо человека способны сказать больше, чем произнесенные слова.
Основные человеческие эмоции (страх, печаль, гнев, отвращение, радость, удивление…) выражаются с помощью мимических движений лба, бровей, рта, глаз, носа, подбородка. Легче всего распознаются положительные эмоции — радость, удивление. Труднее воспринимаются отрицательные эмоции — печаль, гнев, отвращение. К.Изард отмечает, что в процессе социализации человек научается скрывать мимические проявления своих эмоций. Он говорит, что часто развернутое проявление какой-либо эмоции мы можем наблюдать лишь в условиях очень интенсивной стимуляции.
И. Атватеротмечает, что обычно эмоцииассоциируются с мимикой следующим образом:
§ удивление — поднятые брови, широко открытые глаза, опущенные вниз кончики губ, приоткрытый рот;
§ страх — приподнятые и сведенные над переносицей брови, широко открытые глаза, уголки губ опущены и несколько отведены назад, губы растянуты в стороны, рот может быть открыт;
§ гнев — брови опущены вниз, морщины на лбу изогнуты, глаза прищурены, губы сомкнуты, зубы сжаты;
§ отвращение — брови опущены вниз, нос сморщен, нижняя губа выпячена или приподнята и сомкнута с верхней губой;
§ печаль — брови сведены, глаза потухшие; часто уголки губ слегка опущены;
§ счастье — глаза спокойные, уголки губ приподняты и обычно отведены назад.
Жесты,позы,походка и т.д. также несут при общении много информации. В языке жестов, как и в речи, есть свои слова и предложения. Для примера приведем некоторые виды жестов, которые часто возникают при общении:
§ жесты оценки — почесывание подбородка; вытягивание указательного пальца вдоль щеки; вставание и прохаживание и др.
§ жесты уверенности — соединение пальцев в купол; раскачивание на стуле;
§ жесты нервозности и неуверенности — переплетенные пальцы рук; пощипывание ладони; постукивание по столу пальцами; трогание спинки стула перед тем как на него сесть и др.;
§ жесты самоконтроля — руки заведены за спину, одна при этом зажимает другую; поза человека, сидящего на стуле и вцепившегося руками в подлокотник и др.;
§ жесты ожидания — потирание ладоней; медленное вытирание влажных ладоней о ткань;
§ жесты отрицания — сложенные на груди руки; отклоненный назад корпус; скрещенные руки; дотрагивание до кончика носа и др.
§ жесты расположения — прикладывание руки к груди; прерывистое прикосновение к собеседнику и др.;
§ жесты доминирования — жесты, связанные с выставлением больших пальцев напоказ, резкие взмахи сверху вниз и др.;
§ жесты неискренности — “прикрытие рукой рта”; “прикосновение к носу” как более утонченная форма прикрывания рта, говорящая либо о лжи, либо о сомнении в чем-то; поворот корпуса в сторону от собеседника; бегающий взгляд и др.
Умение понимать жесты позволит лучше разбираться в людях. Однако следует учесть то обстоятельство, что некоторые жесты имеют разное значение в разных национальных культурах. Например, поднятый вверх большой палец руки в Америке используется при голосовании на дорогах; в Греции этот жест обозначает “заткнись”; в России — “все в порядке”.
Значимость оптико-кинетической системы знаков в коммуникации настолько велика, что в настоящее время выделилась особая область исследований — кинесика, которая имеет дело с этими проблемами.
Паралингвистическая и экстралингвистическая системы знаков также представляют собой “добавки” к вербальной коммуникации. Паралингвистическая система — это система вокализации (качество голоса, его диапазон, тональность). Экстралингвистическая система — это включение в речь пауз, других вкраплений (покашливания, плач, смех и т.д.). Все эти дополнения увеличивают семантически значимую информацию “околоречевыми” приемами.
Тон голоса, высота и сила звуков — это ценный ключ к пониманию чувств собеседника. Некоторые чувства, например энтузиазм, радость и недоверие, обычно передаются высоким голосом. Гнев и страх тоже выражаются высоким голосом, но в более широком диапазоне тональности, силы и высоты звуков. Такие чувства, как печаль, горе и усталость, обычно передаются мягким и приглушенным голосом с понижением интонации к концу каждой фразы.
Скорость речи тоже отражает чувства говорящего. Люди говорят быстро, когда они взволнованы или обеспокоены чем-то. Медленная речь чаще свидетельствует об угнетенном состоянии, горе, высокомерии или усталости.
Неуверенность в выборе слов проявляется тогда, когда говорящий не уверен в себе или собирается удивить нас и т.д. Этот ряд бесконечен, потому что звуки часто обозначают больше, чем слова.
Пространство и время организации коммуникативного процесса также выступают в качестве знаковой системы и несут определенную смысловую нагрузку. Наука, занимающаяся пространственной и временной организацией общения, называется проксемика. Основателем проксемики является американский психолог Э. Холл.
Межличностное пространство (как близко или как далеко находятся собеседники по отношению друг к другу) является важным фактором в общении. Часто наши отношения мы выражаем пространственными категориями: “держаться подальше” от того, кого мы боимся; “держаться поближе” к тому, в ком мы заинтересованы. Существует определенный предел расстояния между собеседниками. И. Атватер, продолжая исследования Э. Холла, выделяет следующие расстояния между собеседниками, которые характерны для США:
§ интимное расстояние (до 0,5м) соответствует интимным отношениям. Может встречаться в спорте — в тех его видах, где имеет место соприкосновение тел спортсменов;
§ межличностное расстояние (0,5—1,2м) — для разговора друзей с соприкосновением или без соприкосновения друг с другом;
§ социальное расстояние (1,2—3,7м) — для неформальных социальных и деловых отношений, причем верхний предел более соответствует формальным отношениям;
§ публичное расстояние (3,7м и более) — на этом расстоянии не считается грубым обменяться несколькими словами или воздержаться от общения.
Обычно люди чувствуют себя удобно и производят благоприятное впечатление, когда стоят или сидят на расстоянии, соответствующем указанным видам взаимодействия. Чрезмерно близкое или чрезмерно удаленное положение, отрицательно сказывается на общении.
Нужно также отметить, что данные правила варьируют в зависимости от возраста, пола, уровня культуры, общественного статуса собеседника. Традиция — также один из наиболее важных факторов. Например, установлено, что жители Латинской Америки и Средиземноморья склонны подходить к собеседнику ближе, чем жители стран Северной Европы.
Таким образом, средства проксемики способствуют оптимальной организации коммуникативного процесса.
Визуальный контакт или “контакт глаз” является исключительно важным элементом общения. В социально-психологических исследованиях изучается частота обмена взглядами, их длительность, смена статики и динамики взгляда, избегание его и т. д.
Необходимо знать, что отдельные аспекты взаимоотношений выражаются в том, как люди смотрят друг на друга. По этому поводу И. Атватер пишет: “Например, мы склонны смотреть больше на тех, кем восхищаемся или с кем у нас близкие отношения. Женщины к тому же склонны на больший визуальный контакт, чем мужчины. Обычно люди избегают визуального контакта в ситуациях соперничества, чтобы этот контакт не был понят как выражение враждебности. Кроме того, мы склонны смотреть на говорящего больше, когда он находится на расстоянии: чем ближе мы к говорящему, тем больше избегаем визуального контакта… Визуальный контакт помогает регулировать разговор. Если говорящий то смотрит в глаза слушающего, то отводит глаза в сторону, это значит, что он еще не закончил говорить. По завершении своей речи говорящий, как правило, прямо смотрит в глаза собеседнику, как бы сообщая: “Я все сказал, теперь Ваша очередь”.
Таким образом, анализ всех систем невербальной коммуникации показывает, что они играют большую вспомогательную (а иногда и самостоятельную) роль в коммуникативном процессе. Системы невербальной коммуникации могут не только усиливать или ослаблять вербальное воздействие, но и помогают выявить такой существенный параметр коммуникативного процесса, как намерение его участников. Вместе с вербальной системой коммуникации эти системы обеспечивают обмен информацией между людьми.
Коммуникация– это обмен информацией между общающимися сторонами.
Невербальная коммуникация
В монографии систематизируются научные знания о процессе невербальной коммуникации в контексте актуальной практической задачи – решения проблемы экспертного анализа и правовой оценки экспрессивных средств социального взаимодействия, иллюстраций газетных публикаций и публично демонстрируемых изображений, ставших предметом правовых споров и судебных разбирательств. Изложение основ психологии неречевого общения и методологических критериев интерпретации коммуникативного содержания невербальных компонентов печатных текстов сопровождается примерами из современной правоприменительной практики. Предлагается новый, перспективный метод дискурсивного анализа таких компонентов, ставший результатом обобщения, переосмысления и развития научных представлений об этой важной стороне общественных отношений. Издание адресовано психологам, юристам, специалистам, выступающим в роли экспертов и консультантов, журналистам, а также всем интересующимся исследованиями в области коммуникации.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Невербальная коммуникация предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Глава 1. Содержание, средства и подходы к анализу процесса невербальной коммуникации
В самом простом, обыденном значении под невербальной коммуникацией понимают все то, что, наряду со словесной (вербальной) коммуникацией играет важную роль в общении людей. Сюда относят: внешность и одежду партнеров по взаимодействию; тембр, тон и интонацию их голоса; выразительные (экспрессивные) движения их рук, лица, тела и многое, многое другое. Однако такое широкое толкование невербальной коммуникации мало что дает как для изучения и объяснения этого особого культурно-исторического феномена, так и для прояснения самой его сути. Поскольку в таком случае невербальное — это все, что окружает слова (текст) сообщения, но само им не является, хотя и оказывает на вербальное сообщение определенное влияние. Другими словами, подобная трактовка ставит под сомнение понимание процесса невербальной коммуникации как таковой. Поэтому сначала определим, что же вообще является коммуникацией.
Соответственно, процесс коммуникации нельзя свести только к передаче информации. В нем осуществляются и другие не менее важные функции: регулятивные (например, статусные или управленческие), эмоционально-аффективные (обмен чувствами, эмоциями), фактические (установление контактов) и пр. И если в ответе на вопрос что сообщается? в процессе коммуникации, приоритет имеет вербальная информация, то ответы на многие другие вопросы часто дают именно невербальные средства. Поэтому одно из существенных оснований для классификации коммуникации — это разделение по средствам: речевые (письменная и устная речь) и невербальные, к которым относятся паралингвистика (жест, мимика, мелодия и др.), а также вещественно-знаковая коммуникация (продукты производства, изобразительного искусства и т. д.).
Таким образом, невербальная коммуникация — это обмен значимой информацией, не выраженной словами. И хотя многие собственные невербальные проявления, как правило, слабо осознаются участниками общения (остаются в сфере бессознательного) и плохо поддаются контролю сознания, но вот чужие — воспринимаются довольно легко и правильно интерпретируются. Поэтому невербальная информация может усилить значение, позволить точнее и полнее понять сказанное, но может и стать суть более ценной, чем конкретное вербальное сообщение.
Для иллюстрации приведем только один, но уже ставший хрестоматийным пример — дрожание рук «гэкачеписта» Г. Янаева во время его телевизионного выступления в период августовского (1991 г.) путча искушенным зрителям всего мира «сообщило» гораздо больше, чем все то, что он говорил. И хотя весь смысл этой значимой невербальной информации трудно исчерпывающе выразить словами, но главное — достаточно очевидно: этот человек чувствует огромное моральное и физическое напряжение (что, в принципе, вполне естественно) и не справляется с ним во многом потому, что сам не верит истинности и убедительности своих слов; более того, понимая их фальшивость и проявляя определенное малодушие, он не выдерживает взятого им (или навязанного ему) груза ответственности и как «провинившийся школьник» переполнен страхом неизбежно последующего наказания. Для многих россиян невербальное поведение человека, претендующего на роль их лидера, стало знаковым и сыграло немаловажную роль в дискредитации и быстро последовавшем полном крахе этого «путча».
Именно то, что невербальные проявления могут выступать определенным знаком в ситуации взаимодействия людей, и делает их средством процесса коммуникации. И тогда не все то, что сопутствует вербальному сообщению, может быть невербальным средством коммуникации, а только то, что имеет значение, выступает знаком и выполняет функцию какого-либо сообщения. Другое дело, что в ситуации общения таким знаком, имеющим решающее значение, может быть все что угодно и даже не только конкретные человеческие проявления, а и некоторые атрибуты места и ситуации коммуникации. Например, для общения значимыми могут быть и само место встречи (в социальной психологии они носят название «хронотопов»), температурные и метеоусловия, время суток (особенно, если место встречи было предварительно обговорено) и т. д.
Одной из важнейших особенностей невербальной коммуникации является то, что она осуществляется с участием разных сенсорных систем: зрения, слуха, кожно-тактильного чувства (осязание), хеморецепции (вкус, обоняние) и терморецепции (чувство тепла — холода). В соответствии с этим систему невербальных коммуникативных средств в литературе [3] принято подразделять на отдельные подструктуры:
визуальная, или оптическая — сюда входит физиогномика, причем не только особенности лица и черепа, но и особенности телосложения, и способы преобразования внешности (одежда, косметика, очки, украшения, борода, усы, татуировки и т. п.); кожные и физиологические реакции (потоотделение, покраснение, расширение зрачка и др.); а также кинесика — движения (экспрессия) рук, ног, головы, туловища, мимика и пантомимика, выражение глаз, направление взгляда и визуальный контакт, походка, поза и т. п.;
акустическая, или звуковая — просодика (темп, тембр, высота звука, громкость, ритм, интонация, речевые паузы и их локализация в тексте) и экстралингвистика (смех, плач, кашель, вздохи, скрежет зубов и т. п.);
тактильно-кинестезическая и терморецепторная — такесика (статические и динамические прикосновения — рукопожатие, поцелуй, поглаживание, похлопывание и т. п.) и физические воздействия (подталкивание, удары, ведение за руку, контактный танец и др.), а также температурные ощущения и воздействия;
ольфакторная и хеморецепторная — система запахов (приятные и неприятные запахи окружающей среды, естественные и искусственные запахи тела), а также особые запахи, вызываемые специфическими для мужчин и женщин веществами — феромонами, которые влияют на подсознание человека;
проксемическая или дистантная — пространственная и временная организация общения (расстояние до собеседника, угол поворота к нему, персональное пространство и т. д.).
Позднее возникают предметно-действенные средства общения. Это уже не выразительные, а изобразительные средства. К ним относятся локомации (приближения, позы, повороты и пр.), указательные жесты, протягивание, передача предметов, прикосновения и т. д. Изобразительные средства выражают готовность человека к общению и в своеобразной форме показывают, к какому именно взаимодействию он приглашает. Здесь же впервые и появляется стремление ребенка к изображению (сначала пантомимике, потом рисованию, лепке и др.) предметов и людей. И это пока еще не изобразительное творчество в чистом виде (хотя его зачатки здесь и закладываются), главным образом это именно средства общения, но уже на новом уровне осмысления, поскольку они отличаются более высокой степенью произвольности.
Таким образом, невербальная коммуникация и в зрелом возрасте человека играет важнейшую роль. Она представляет собой непосредственный канал передачи конкретных, вполне определенных смыслов. Понимание этого факта в процессе развития наук о человеке (прежде всего психологии и филологии) и вызвало огромный интерес к body language («языку тела») во второй половине XX в., хотя многие наблюдения и описания выразительных, не связанных со словом проявлений были известны еще с древних времен и привлекали внимание ученых и исследователей с конца XIX в. Однако ранее экспрессия человека чаще всего понималась и толковалась исследователями исключительно как внешние проявления его внутреннего мира, считалась показателем тех или иных чувств и переживаний. Было распространено мнение, что людям, склонным прибегать к жестам, более свойственно выражать эмоции, чем что-либо сообщать. Таким образом, собственно коммуникативная функция невербального поведения пренебрегалась и, соответственно, оно в этом аспекте не исследовалось.
Как самостоятельное направление научных исследований невербальная коммуникация (nonverbal communication) оформилось в 1950-х годах. Само понятие тяготеет к семиотике, теории знаковых систем, а в лингвистическом аспекте имеет эквивалент, обозначаемый термином паралингвистическая (буквально: то, что «около» речи и связанное с ней) коммуникация. В последующих многочисленных исследованиях за рубежом (R. Birdwhistell, P. Ekman & W. Friezen, J. Fast, E. Hall, H Calero. и др.) и в России (А. А. Бодалев, В. А. Лабунская, В. Н. Панферов, И. Н. Горелов, В. П. Морозов и др.) были достигнуты значительные успехи в классификации, интерпретации, декодировании и описании (вербализации) неречевых коммуникативных действий, хотя при этом стало ясно: процесс невербальной коммуникации не является прямым аналогом речи.
В научной литературе описано уже немало таких схем (хотя понятно, что полный и окончательный их перечень невозможен), которые помогают человеку правильно интерпретировать поведение и понимать людей в различных социальных ситуациях. Приведем упрощенный пример: схема «поход в ресторан». Когда человек приходит в ресторан в очередной раз, прошлый опыт помогает ему легко ориентироваться в обстановке и почти безошибочно понимать невербальное поведение гардеробщика, охранника, других посетителей, бармена, официанта и т. д. Если же человек впервые находится в ресторане, то многое в экспрессивном поведении, например, официанта ему не понятно. Он будет пытаться применить к ситуации другие, уже известные ему схемы сцен и событий, например «посещение магазина», «посещение музея, выставки», «посещение офиса» или какого-либо официального учреждения и т. д. (и соотносить поведение официанта с известным ему поведением носителей других ролей). Но такие схемы будут не вполне адекватны ситуации, если исходить только из них, то можно легко ошибиться в роли официанта, либо принижая ее значение, либо преувеличивая. Естественно, что в итоге человек приноровится к ситуации и тем самым пополнит свой репертуар когнитивных схем.
В художественной и публицистической литературе есть немало описаний ситуаций поведения и адаптации «новичка» в тюремном заключении, которые хорошо иллюстрируют роль когнитивных схем в коммуникативной успешности. Человек, впервые попавший в эту среду, обычно плохо ориентируется в тюремной иерархии, не разбирается в статусных атрибутах и татуировках, порой слишком буквально воспринимает высказывания, мимику и жесты, испытывающих его опытных «зеков». Отсюда частые ошибки в интерпретации поведения и намерений сокамерников, хотя невербальной информации вполне достаточно — у новичка нет соответствующих ситуации когнитивных схем. Таким образом, введение в изучение процесса невербальной коммуникации понятия репертуара когнитивных схем сцен и событий имело важное значение. Именно они активизируются в первую очередь, когда человек, пытаясь выявить смысл фрагмента невербального поведения — «паралингвистического текста», оказывается в состоянии истолковать его, поместив содержание этого фрагмента в модель, которая известна независимо от этого «текста».
Кроме того, обмен невербальной информацией разворачивается, как правило, в процессе или на фоне коммуникации вербальной. Это, безусловно, нельзя не учитывать. Поэтому среди современных исследователей все более преобладающим становится функциональный подход к самому процессу коммуникации. Под функцией здесь понимается целенаправленная, и потому естественно определенная последовательность коммуникативного поведения. Таких функций в общении может реализовываться немало, например: стремление контролировать других, достижение согласия, установление близости и др.; и каждая обслуживается различными формами (кластерами) поведения, используемых одновременно (конкретное высказывание и его интонация, контакт глаз и улыбка, выразительные движения и сокращение дистанции и т. п.).
В этой связи отметим, что исследователи сегодня пришли к выводу, что любые невербальные знаки и сигналы нужно рассматривать в непосредственном единстве с сопровождающими их вербальными сообщениями. Особенно это важно при восприятии и интерпретации смешанных (слова + картинка) письменных текстов, публикуемых, например, в печатных СМИ, книгах, учебниках. Хотя, подчеркнем, в качестве предмета специального изучения и анализа их можно рассматривать и отдельно.
В заключение нельзя не упомянуть такую важную сферу человеческой деятельности, как искусство. С одной стороны, его произведения сами выполняют самостоятельную коммуникативную функцию и значительно влияют на несловесное общение людей, а с другой — основой многих видов искусства (сценическое действие, балет, музыка, кино, а особенно изобразительное творчество) является именно невербальная коммуникация. И если слово адресуется к сознанию человека, рационально-логической сфере, то искусство в первую очередь апеллирует к эмоционально-образной сфере человека и его подсознанию. На этой важной психофизиологической закономерности во многом основана огромная убеждающая сила искусства. И именно это позволяет исследовать и анализировать произведения искусства по аналогии с неречевым общением (это будет сделано в последующих разделах).
Однако какие бы сложные объяснительные реконструкции процесса невербальной коммуникации ни выдвигали исследователи, нельзя забывать, что в их основе остаются простые выразительно-экспрессивные движения и акустические сигналы — жесты, знаки и символы. Поэтому остановимся подробнее именно на этих важных первичных элементах — средствах невербального общения и социального взаимодействия.
Понятие «знак», пожалуй, является ключевым в анализе процесса невербальной коммуникации. Раньше многие признаки внешности человека и его экспрессивного репертуара трактовались исследователями в основном как диагностические (например, физиогномика И. Лафатера, антропологическая морфология Ч. Ломброзо, телесная конституция Э. Кречмера, В. Шелдона и др.). То есть эти признаки позволяли судить, в первую очередь, о внутреннем мире их носителя, типе личности и психики, способностях, явных и скрываемых привычках и т. д., а в некоторых случаях о более или менее определенном «будущем жизненном пути». Но в связи с развитием и становлением в XIX–XX вв. особой научной дисциплины — семиотики (Ч. Пирс, Ч. Моррис, Ф. де Соссюр и др.) многим невербальным проявлениям человека стали придавать функцию знака. Соответственно, стало понятно, что люди могут не только правильно воспринимать, расшифровывать такие знаки, но и обмениваться ими, порой даже без участия речи. Именно признание знакового характера экспрессивности человека дало возможность говорить о самом процессе невербальной коммуникации.
Семиотика (наука о знаках) занимается изучением общих принципов, лежащих в основе структуры всех знаков, с учетом их употребления в сообщениях, а также специфики различных знаковых систем и сообщений, использующих разные типы знаков. Из определения знака вытекает его важнейшее свойство: будучи некоторым материальным объектом, знак служит для обозначения чего-либо другого. В силу этого понимание знака невозможно без выяснения его значения — предметного (обозначаемый им объект); смыслового (образ обозначенного объекта); экспрессивного (выражаемые с помощью его чувства и т. д.), т. е. знак обозначает данный предмет и выражает сопряженные смысловое и экспрессивное значения. Знак может иметь определенный смысл вне наличия соответствующего предмета. В семиотике различают: внутреннюю структуру знаковых систем и отношение знаков друг к другу (синтаксис), знаковые системы как средство выражения смысла, отношение знаков к тому, что ими обозначается (семантика), и отношения использующего знаки к употребляемым им знаковым системам (прагматика).
Разнообразие отношений между означающим (непосредственно воспринимаемым) и означаемым (подразумеваемым) задает возможные классификации. Знаки подразделяют на индексные (указательные), иконические (по принципу подобия) и символические (условные, по принципу приписанного свойства). Здесь более подробно опишем «изобразительный» (иконический) знак. Выделяют несколько разновидностей таких знаков: 1) образы (или изображения; в данном случае означающее представляет «простые качества» означаемого): фотографии, скульптура, живопись, но также и ощущения, вызываемые некоторыми музыкальными произведениями; 2) метафоры (в этом случае кодификация производится по принципу параллелизма между знаком и объектом), этот подкласс активно задействован в театральной практике и литературе; 3) диаграммы, схемы, чертежи и другие виды «нефигуративных» изображений, которые еще называют «логическими» (этой группой знаков чаще пользуется математика).
Для понимания природы знака первостепенное значение имеет выделение особых социальных ситуаций (так называемых знаковых), в которых происходит его использование. Подобные ситуации неразрывно связаны со становлением речи (языка) и мышления. Собственно, сама речь становится возможной из-за употребления особых лингвистических знаков (фонем, иероглифов, графем, букв и др.). Известно, что первыми «изображенными словами» (т. е. выполняли такую функцию) были простые рисунки. Причем эти рисунки (или как теперь их называют пиктограммы) представляли только то, что было нарисовано. Например, рисунок солнца обозначал только солнце и ничего больше. Но постепенно пиктограммы превращались в идеограммы — рисунки, которые обозначали не только то, что было изображено, но и некоторые простые идеи, с этим рисунком связанные. Все древние системы письма (клинопись и иероглифы) возникли из пиктограмм, но значительно отошли от первоначальных изображений. И хотя вербальные знаковые системы — языки — становятся универсальным средством взаимодействия людей, но и невербальные знаки (и не только рисунки) сохранили свою важную коммуникативную функцию и до наших дней.
Современные исследователи изобразительных знаков полагают, что они воспроизводят не только свойства отображаемого предмета, а определенные условия его восприятия. Когда мы видим изображение, то пользуемся для его распознавания хранящимися в памяти данными о познанных, виденных вещах и явлениях. Оказывается, что мы распознаем изображение, пользуясь кодом узнавания. Такой код вычленяет некоторые черты предмета, наиболее существенные как для сохранения их в памяти, так и для налаживания будущих коммуникативных связей. Например, мы издалека распознаем зебру (и затем сможем ее воспроизвести на рисунке), не обращая особого внимания на строение ее головы, пропорции ног и туловища и т. д., — важна лишь ее наиболее характерная черта: полосатость. В быту использование знаков играет огромную роль: от самых простых знаков, например, обозначающих мужские и женские комнаты личной гигиены, до сложных систем типа «дорожных знаков», регламентирующих движение, или знаков-указателей, позволяющих ориентироваться в местах большого скопления людей, например на вокзалах. Функции этих знаков просты и вполне понятны. Их значения универсальны и для неграмотных, и для представителей другой языковой культуры.
Для невербальной коммуникации введение понятия «знаковой системы» очень важно, поскольку позволяет говорить, хотя в некоторых случаях и с определенной долей условности, о «языке тела», как о системе выразительных проявлений человека, выполняющих коммуникативную функцию и имеющих характер знака. Это также дает возможность оформить «язык тела» графически (например, в форме упрощенных, схематических рисунков) и, таким образом, передавать полученное «сообщение» (кстати, не только невербальное) другим людям, не участвующим в коммуникации непосредственно (ведь знак именно то, что «замещает» объект), т. е. позволяет кодировать и декодировать невербальные коммуникативные проявления.
В этом аспекте знак играет важную роль и для исследователей невербальной коммуникации. Не случайно, специалисты все чаще стали прибегать к рисункам, графическим изображениям, пиктограммам и даже просто фотографиям, изучая и описывая «язык тела», а также составляя разного рода невербальные словари и каталоги жестов. Различные изображения, образно, схематично или фрагментарно фиксирующие то или иное коммуникативное действие, оказалось очень уместно и удобно предъявлять разным испытуемым, выясняя, какое значение придают им люди. Поскольку индивидуальные особенности партнеров и специфичность разных ситуаций «живого», непосредственного общения в таком случае нивелировались, а знак приобретал некоторую универсальность.
Использование знаков в невербальной коммуникации имеет свою специфику, в первую очередь, на стадии предъявления в ситуации непосредственного взаимодействия людей. Например, о чем говорит и можно ли однозначно трактовать то, что человек, хмурит брови, почесывает затылок или нос, топчется на месте, скрещивает руки или ноги, отодвигается от партнера по общению, повышает голос или переходит на шепот и т. п. Если это знаки чего-либо в традиционном понимании, то, что они в таком случае «замещают», тем более что объект, их демонстрирующий, здесь, в ситуации прямого контакта и продолжает делать какие-то другие «знаки». И вообще может быть в таком случае уместнее говорить о некоторых невербальных сигналах