Что назвали российским крестом и почему
Русский крест
Почему русскому народу следует придать статус государствообразующего
Из доклада Г.А. Зюганова
на III (Октябрьском) пленуме ЦК КПРФ
Настоящий материал направлен на то, чтобы в краткой форме опровергнуть подобного рода инсинуации.
Поэтому у государственной власти нет юридических оснований для направления финансовых средств в вымирающие русские регионы, для исправления там демографической ситуации, для создания рабочих мест в русских областях и краях, для финансирования проектов по развитию и защиту русской культуры, для защиты русских от местных национализмов, для наказания за русофобию.
Очевидно, что Россия может и должна защищать живущих на Украине русских, подвергающихся сегодня мощному давлению со стороны как бандеровцев, так и официальной власти Киева. Но очевидно это с позиции здравого смысла. Если же брать юридическую сторону вопроса, то для Российской Федерации русские на Украине, в Узбекистане, в Аргентине и на ямайке ничем не отличаются от немцев, узбеков, индейцев и темнокожих.
И только Россия словно стыдится образовавшего ее тысячелетнего народа.
Итак, мы видим, что без признания русского народа народом государствообразующим в России невозможно ни решить проблему так называемого «русского креста», то есть проблему вымирания русских в России, ни проводить эффективную политику по восстановлению единства постсоветского пространства.
Очевидно и то, что русская культура является основой для возвращения к советской социалистической культуре.
И русским является всякий, кто отождествляет себя с русской культурой и открыто заявляет об этом (например, внеся соответствующую запись в паспорт).
А.М. Богачев, секретарь по идеологической работе, член горкома СПб отделения КПРФ, исполнительный секретарь СПб отделения ВСД «Русский Лад»
Нательные кресты в традиции русского благочестия
Часть 1
Фото Андрея Гутынина
Нательный крест — особенная, «личная» святыня каждого православного христианина. Процесс изменения его внешнего вида весьма интересно вплетается в ткань отечественной истории. О том, что такое крест-энколпион, как выглядели первые кресты с изображением Распятия и почему некоторые старинные кресты совмещены с полумесяцем, рассказывает настоятель храма в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня г. Вольска протоиерей Михаил Воробьев.
Первые киевские кресты
Крещение Руси имело следствием широкое приобщение ее населения к христианской культуре Византии. «Повесть временных лет» сообщает о большом количестве предметов церковной утвари, вывезенных князем Владимиром из Херсонеса в Киев. Среди них были, несомненно, и первые нательные кресты, ставшие образцом для изготовления их уже на русской земле.
Первое упоминание о нательных крестах содержится в Новгородской летописи и относится к 1071 году. Документ середины XII века «Вопрошания Кирика» позволяет с уверенностью говорить о том, что к этому времени ношение крестов уже было распространено.
Нательные кресты домонгольской Руси были весьма многообразными, притом все эти многочисленные формы укладываются в несколько типологических рядов. Основная масса крестов этого периода, найденных на территории России, изготовлена в Среднем Поднепровье. Художественная восприимчивость и духовная чуткость русских мастеров позволили им в считаные десятилетия освоить искусство работы с металлом и создавать подлинные миниатюрные шедевры. Ученые отмечают, что умельцы Руси, овладевая новыми технологиями, создавали и новую иконографию своих изделий.
Вероятно, самыми первыми крестами-тельниками, появившимися в Киеве, были равносторонние каменные крестики, зачастую обрамленные серебряными обоймицами, именуемые корсунчиками. Их находят на территории всех древнерусских княжеств. Были обнаружены они и при раскопках золотоордынского Увека — на территории современного Саратова.
При всем разнообразии типов русских нательных крестов XI–XIII столетий все они по форме являются четвероконечными и равносторонними. Именно такие кресты воздвигались и на куполах храмов домонгольской эпохи. Шести- и восьмиконечные нательные кресты появляются в Прибалтике — не ранее XIV века. А формирование классического русского восьмиконечного креста, который не очень сведущие люди, вслед за старообрядцами, считают единственно правильной формой православного креста, завершается только к началу XVII столетия.
Что было до князя Владимира?
Археологические раскопки в Старой Ладоге и других поселениях, связанных с Великим Новгородом, позволили обнаружить большое количество христианских древностей, в том числе и нательных крестов, которые могут быть отнесены к IX и X столетиям — времени до Крещения Руси. Заметим, уже Е. Е. Голубинский допускал, что первое приобщение славян к христианской вере могло быть связано с появлением в Новгороде Рюрика и его дружины, в которой могли быть люди, служившие прежде в Константинополе и принявшие там христианство. Кроме того, существует гипотеза, согласно которой Рюрик — это не кто иной, как Рерик Ютландский, который вместе со своим другом Харальдом Вороном в 826 году принял крещение в Ингельгейме. Это предположение позволяет объяснить появление в Новгородской и Киевской Руси значительного числа крестов так называемого скандинавского типа.
Первыми изделиями такого рода стали крестовидные подвески, изготовленные из листового серебра, а точнее, из расплющенных арабских дирхемов. Несколько десятков таких находок было обнаружено в окрестностях столицы Рюрика — города Старая Ладога. Они естественным образом перемежаются с литыми медными крестами, которые могли быть предметом европейского импорта, но, скорее всего, отливались в русских мастерских в подражание скандинавским образцам. Интересно, что именно такая форма креста — с расширяющимися концами — присутствует в граффити, процарапанных на стенах Софийского собора в Новгороде в середине XI столетия.
Наследие святых Кирилла и Мефодия
К крестам скандинавского типа примыкает группа крестов с изображением Распятия. Древнейшие из них имеют слегка расширяющиеся лопасти, фигура Христа облачена в коллобиум — длинное одеяние с большим количеством складок, а маленький четвероконечный крестик, изображаемый над головой Спасителя, вероятнее всего является редуцированным изображением таблички Понтия Пилата. Эти кресты, которые, по мнению А. Е. Мусина, происходят из Новгорода и датируются рубежом X–XI веков, очень близки к изделиям, найденным на территории Северной и Средней Европы.
Известный исследователь новгородских древностей В. В. Седов связывал происхождение этой группы крестов с мастерскими Среднего и Нижнего Подунавья. Опираясь на данное предположение, А. Е. Мусин высказывает версию, что эта форма пришла в древнерусские земли из Великой Моравии и связана с наследием святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. По его мнению, после падения Великой Моравии «кирилло-мефодиевские» кресты, бывшие там крещальными символами местного населения, через посредство Священной Римской империи распространились в Северной Европе, а оттуда вместе с варягами появились на Руси.
Солнце и Луна
Кресты Успенского собора во Владимире. XII век
Становление христианской культуры Руси было процессом, растянувшимся на столетия. Среди археологического материала нередко встречаются ожерелья, элементами которых являются как нательные кресты, так и разнообразные языческие подвески. Это является свидетельством о существовании некоторого переходного периода в распространении в русских землях христианской веры, для которого характерен был своеобразный сплав языческого и христианского мировоззрения.
Этот синкретический комплекс языческих верований и начатков христианского мировоззрения особенно ярко проявился в предметах с двойственной символикой, каковыми, в первую очередь, являются солярные подвески и лунницы.
На археологическом материале нетрудно проследить эволюцию солярной подвески, которая постепенно утрачивает свое языческое содержание, превращаясь в подвеску крестовидную, а затем — в настоящий нательный крест. Под влиянием христианства подвески-лунницы также претерпевают значительные метаморфозы. Между «рогов» лунницы появляется небольшое изображение креста. О том, что крест в ту эпоху воспринимался как некое средство духовной защиты, говорит тот факт, что в некоторых лунницах присутствует изображение не одного, а целых трех крестов.
Нательные кресты. XI–XIII века
Нательные кресты. XI–XIII века
Нательные кресты. XI–XIII века
Нательный крест. XI–XIII века
Историки советского времени говорили о двоеверии человека Древней Руси, о «контрабанде» язычества в христианство, о непримиримом антагонизме Церкви и народного самосознания. Безусловно, Церковь боролась с двоеверием, однако эта борьба сочеталась со стремлением к освоению языческого культурного наследия, поскольку христианская проповедь должна была стать понятной языческому миру. Церковь не боялась язычества: использовала для выражения своего богословия терминологию и методологию языческих философов, а в бытовом плане допускала совмещение привычных языческих праздников с новыми христианскими для отвращения недавних язычников от привычных для них разнузданных игрищ. В этом отношении судьба Масленицы и Святок в древнерусском церковном календаре аналогична судьбе римских сатурналий, совмещенных с Рождеством в календаре Древней Церкви. Этот процесс постепенного вытеснения привел к тому, что, как отмечали выдающиеся исследователи новгородских древностей В. Л. Янин и А. А. Зализняк, «не ученые книжники, а сами сельские жители в берестяных грамотах начинают называть себя “хрестианами”, крестьянами».
Кресты-энколпионы
Наиболее интересной и разнообразной группой нательных крестов домонгольской эпохи является группа крестов-энколпионов, получившая широкое распространение в Киевской Руси.
Древнерусские кресты-энколпионы. XI–XIII века
В Византии энколпионом (в переводе с греческого — «коробочкой») называли любой носимый на груди предмет, в который помещалась частица мощей или какой-либо иной святыни. Частным случаем энколпиона являлась панагия, предназначенная для переноса частицы богородичной просфоры. В ставрографии энколпионом называют нательный или наперсный полый двустворчатый крест, предназначенный для хранения святынь.
Древнерусские кресты-энколпионы. XI–XIII века
Кресты-энколпионы впервые появились на рубеже IV–V столетий как символ причастности верующего человека Церкви. Мощи, частицы которых находились в таких крестах, символизировали единство Церкви земной и Небесной. Христиане со всей отчетливостью осознавали, что в совершении Евхаристии принимает участие не только община, находящаяся в храме, но и вся Небесная Церковь, присутствие которой обозначалось могилой мученика, лежащей в основании престола, на котором совершалось таинство. Это единство и соборность Церкви, состоящей не только из живущих на земле людей, но и из прославленных Богом святых, впоследствии воплотилось в антиминсе с вложенной в него частицей мощей, без которого невозможно служение Литургии.
Появление первых крестов-энколпионов было вызвано также обретением в 326 году подлинного Честного и Животворящего Креста Господня. Первыми вложениями в энколпионы были малые, иногда микроскопические частицы Честного Древа. В это время в Палестине и Сирии началось производство литых энколпионов для многочисленных паломников, которое к VI–VII столетию достигло промышленных масштабов. Традиция сохранения и передачи этих святынь существовала и в домонгольской Руси. В одной из новгородских берестяных грамот, датированной рубежом XI–XII столетий, прямо говорится о «честном древе» стоимостью «полупяты гривны».
Цена — «полупяты гривны» — показывает, что в домонгольскую эпоху, особенно после Четвертого Крестового похода, разорившего Константинополь, приобрести энколпион с подлинной или выдаваемой за подлинную частицей Креста Господня мог не только соборный храм или монастырь, но и просто зажиточный новгородец. Однако большое количество древнерусских энколпионов заставляет предположить, что внутри них чаще всего находились «вторичные святыни» — предметы, всего лишь соприкасавшиеся с подлинными святынями. Это могли быть частицы ткани, намоченные маслом из лампады, возжигаемой перед Крестом, кусочки покровов, лежавших на мощах святых, и т. д. Как считает А. А. Пескова, «на Руси, когда фонд мощей собственных святых еще не сложился, а мощи святых Вселенской Церкви были малодоступны, такие “соотнесенные” с источником культа реликвии должны были быть особенно актуальными».
Древнерусские энколпионы изготавливались из медных сплавов. Исключение составляют лишь два серебряных энколпиона, найденных при раскопках древнего Владимира, однако и они являются переливками начала XIII века более древних медных святынь. Это связано не только с дороговизной серебра, которое было привозным, но и с определенной аскетичностью Церкви и глубоким осознанием ценности самого содержимого энколпионов. Еще одну версию того, почему русские нательные кресты изготавливались преимущественно из меди, представляет известный специалист по древнерусскому искусству С. В. Гнутова: «Кресты-тельники должны были быть обязательно медными, так как, по библейскому преданию, пророк Моисей сделал “медного змия” и выставил его на знамя, и когда змей жалил человека, он, взглянув на него, оставался жив (см.: Числ. 21, 8)».
Киевская Русь была одним из самых просвещенных государств Европы своего времени. Русские мастера быстро осваивали навыки своих коллег по цеху из Византии и Западной Европы. Обилие берестяных грамот и содержание их надписей свидетельствуют о том, что грамотой владели представители всех сословий, а также женщины и дети. Литературные шедевры — такие, как «Слово о законе и благодати» и «Слово о полку Игореве», а также сохранившиеся до нашего времени храмы, иконы и произведения прикладного искусства, включая нательные кресты, по своему художественному уровню стоят вровень с лучшими образцами культуры европейского Средневековья.
Нательный крест прибалтийского происхождения. XIV век
Крестовидная привеска «скандинавского типа». IX век
Древнейший крест «скандинавского типа» с Распятием
Нательные кресты «скандинавского типа». X–XII века
Нательные кресты «скандинавского типа». X–XII века
Нательные кресты «скандинавского типа». X–XII века
Катастрофа монгольского нашествия не прервала, но в большой степени замедлила духовное и культурное развитие русского этноса. Упадок искусств и ремесел в XIV–XV веках проявился и в медной пластике. Исчезли крупные мастерские с развитыми технологиями литья, инкрустирования и эмалирования изделий. Но поскольку без нательного креста русский человек и в эту эпоху не мыслил своей жизни, появилось множество мастеров-одиночек, отливавших кресты по своему собственному вкусу. Помимо того что эти изделия XIV–XV столетий зачастую оказывались технологически несовершенными, с плохо пролитыми и неясными изображениями, их стилистика настолько невнятна, что говорить о какой-то типологии просто невозможно. К тому же при большом количестве иконографических форм этого времени каждая из них, изобретенная кустарным литейщиком, сохранилась в весьма малом числе экземпляров.
Солярные подвески с крестами
Лунницы с крестами
Впрочем, непокоренным оставался Великий Новгород, где даже в самую темную эпоху продолжалось изготовление великолепно проработанных нательных крестов и энколпионов. Производились разнообразные нательные кресты и в Тверском княжестве, издавна тяготевшем к Новгороду. Недалека была эпоха Русского Возрождения, начавшаяся в искусстве и духовной жизни Руси уже во времена преподобного Сергия Радонежского, задолго до обретения политической независимости и государственного суверенитета…
Газета «Православная вера» № 04 (624)
Как крест стал символом христианства?
Так уж повелось, что крест неразрывно ассоциируется с христианством. Однако прежде чем стать сакральным символом последователей Иисуса Христа, он был связан с массой других, более древних религий. Да и у самих христиан его разновидностей насчитывается более десятка…
Первая цивилизация, использовавшая крест, — цивилизация Древнего Египта. Его внешний вид на берегах Нила отличался от современного и копировал иероглиф ☥ (анх), символизируя жизнь, бессмертие, мудрость. Анх изображали на стенах, памятниках, утвари и даже сандалиях, а также клали в гробницы фараонов, чтобы их души продолжили жизнь в загробном мире.
До появления Иисуса
Наряду с египтянами крест имелся у древних шумеров, живших в Междуречье — в Вавилонском царстве. Здесь он символизировал главного бога небес — Ану. В бывшей колонии шумеров Ассирии крест, заключённый в круг, являлся символом их главного божества — бога войны и солнца Ашшура.
В древней Индии крест изображали над мифическим существом, убивавшим детей, а также — в руках Кришны. Представители южноамериканской цивилизации чибча верили, что крест изгоняет злых духов, и клали под него грудных детей. У древних тюрок, являвшихся прародителями многих азиатских народов, в их изначальной религии — тенгрианстве — знак «аджи», выражавший покорность, тоже имел форму креста.
Отчасти он напоминал христианский крест, что дало повод советскому публицисту Мураду Анжи утверждать, что христиане просто заимствовали символ «аджи» у тюрок в IV веке.
Однако к тому времени крест уже имелся в символике христианства. Вот что пишет византийский историк Сократ Схоластик, живший в начале V века: «При разрушении и очищении Серапи-сова храма (Серапис — египетский бог, — прим, авт.) найдены в нём вырезанные на камнях так называемые иероглифические письмена, между которыми были знаки, имевшие форму крестов. Увидев такие знаки, христиане и язычники, те и другие усвояли их собственной религии. Христиане утверждали, что они принадлежат христианской вере, потому что крест считали знамением спасительных Христовых страданий, а язычники доказывали, что такие крестовидные знаки общи и Христу, и Серапису, хотя иное значение имеют у христиан и иное — у язычников».
Историк пишет, что христианам удалось убедить язычников в том, что открытие таких знаков является доказательством того, что Серапис уступает место Христу. Так они убедили поклонников Сераписа креститься в новую для них веру. Эта молодая на тот момент религия ещё не устоялась и считалась новомодной. Её распространение в античном мире произошло после восшествия на римский престол императора Константина в 306 году. Именно он не только сам принял христианство и перенёс столицу в Константинополь, но и сделал веру в Христа официальной религией всей империи.
Казнь распятием
У каждого — свой
Белые в русскую гражданскую: кто они были и чего хотели
Беседа с историком Василием Цветковым
Сто лет назад в России бушевала гражданская война, красные воевали с белыми. Мы поговорили с доктором исторических наук, профессором МПГУ Василием Жановичем Цветковым о том, что представляло собой Белое движение: кто такие были белые, чего они хотели, почему их так назвали, каково было их отношение к религии вообще и Православию в частности.
Атаман Всевеликого войска Донского Африкан Петрович Богаевский. 1919 год.
Белые редко называли себя белыми
– Почему белых назвали именно белыми?
– В 1917 году и даже раньше, в период первой русской революции, белый цвет воспринимался в политическом спектре как цвет легитимизма и ассоциировался с монархией. Это было связано отчасти с историей Франции, где королевским гербом Бурбонов была белая лилия, а белый цвет во время Великой французской революции стал цветом французских роялистов.
– То есть этот термин родом из Франции, и им раньше обозначали сторонников «старого режима»?
– В основном да. Причем в России употреблялся нередко негативный контекст этого эпитета, исходивший от левой, революционной публицистики. А участники Белого движения не видели в этом цвете ничего плохого. Наоборот, считали, что им можно гордиться. Но тут есть важная деталь. Когда шла гражданская война в России, термин «Белое движение» почти не употреблялся самими «белыми». А вот в советской публицистике он использовался довольно широко.
Белые считали себя представителями и защитниками законной российской власти
«Белые» себя определяли как представителей и защитников законной российской власти. Например, Верховный правитель России адмирал Колчак. Он же не назывался Верховным правителем Белого движения. Либо использовалось название региона, в котором находились военные и политические структуры. Например, Правитель Юга России генерал Врангель в 1920 году. Деникин командовал Вооруженными силами юга России. А последнее белое правительство в России – Приамурский земский край на Дальнем Востоке – возглавил в качестве правителя генерал Дитерихс. То есть здесь определяющую роль в названии имел региональный аспект.
В зарубежье все стало по-другому. Участники Белого движения стали определять себя «белыми» больше с психологической, социокультурной позиции, а не с военно-политической и территориальной. И это было очень важно. Потому что они оказались на чужой земле, в другой стране. Надо было сохранить себя не просто как русских людей, но как сторонников определенной системы ценностей, за которые они отдавали жизнь во время гражданской войны. И определение «белые», эта «колористическая составляющая» стали здесь уместны.
Есть еще несколько толкований «белого» контекста. Белый цвет – цвет нравственной, духовной чистоты. Вспомните: белые одежды, белые ризы, белые, светлые ангелы. В физическом смысле белый цвет – это спектр цветов. И поэтому под «белыми» можно было бы обобщить разнообразие политических, военных сил, которые представляли противников большевиков в широком понимании этого слова.
Но все же, в контексте словоупотребления столетней давности, это сочетание использовалось преимущественно противниками белых, большевиками, как аналог реакции и восстановления монархии.
Наградной золоченый белый эмалевый крест с одинаковыми сторонами (39 мм), вдоль обеих поперечных сторон которого надпись золотой славянской вязью: 13 МАЯ 1919
Правда, слово «белые» использовалось во время гражданской войны на Северо-Западе для обозначения бойцов Северо-западной армии Юденича. Один из танков, участвовавших в «походе на Петроград», назывался, например, «Белый солдат». Белый крест северо-западники нашивали на левый рукав шинели или кителя. Можно объяснить это тем, что армия Юденича считалась своего рода аналогом «белой гвардии», которая была в Финляндии и воевала с финской «красной гвардией» в 1918 году. Было еще толкование: «Балтийский крест», равноконечный, белого цвета.
Словосочетание «белая гвардия» употреблялось во время московских боев 1917 года, но лишь для обозначения нерегулярных воинских частей. Это были не юнкера, офицеры или кадеты, а гимназисты, студенты и курсистки, чиновники. Это была «гражданская» молодежь, выступившая против большевиков. Похоже на ополчение.
Но редко где еще в политическом контексте прилагательное «белые» употреблялось. Когда этим термином называют просто всех тех, кто выступил против большевиков, в этом есть очень большая доля условности, схематизма. Это сильно упрощает картину тогдашнего противостояния.
– Рискну сказать, что в принципе понятно, почему белые мало называли себя белыми. Ведь красный цвет более яркий, энергичный, воинственный. А белый цвет немного не от мира сего. И назвать себя белыми – это словно энергетически поставить себя в проигрышную позицию.
– Вы правы. Добавлю, что надо еще понимать следующее. Когда на территории России шла гражданская война, Белое движение предполагало себя в качестве реальной альтернативы Советской России, власти большевиков. А эта альтернатива должна иметь соответствующее наименование. Причем не психологическое, метафизическое, а совершенно конкретное: легитимная российская власть.
Пять признаков Белого движения
– Что объединяло тех, кого мы называем белыми? Это все-таки было какое-то единое движение, или оно состояло из совершенно разнородных сил?
– Когда я работал над докторской диссертацией, и даже раньше, в конце 1990-х годов, когда писал статьи в журнал «Вопросы истории» и в Большую Российскую энциклопедию («Белое движение»), я попытался выделить пять отличительных признаков.
Первое – это непримиримое противостояние с советской властью. Ведь если мы говорим, например, о меньшевиках и эсерах, то они против большевиков, но на определенных условиях. Иногда они с ними даже союзы заключали. В частности, когда левые эсеры вошли в состав Совета народных комиссаров в ноябре 1917-го, или когда они вместе с большевиками выступали против Колчака и поднимали восстания в Сибири.
Белые всегда были против большевиков и никогда не шли на компромисс с ними во время гражданской войны.
– То есть эсеры и меньшевики в белые не попадают?
– Они скорее попадают под определение «антибольшевистские силы» или «антибольшевистское движение». Термины «контрреволюция» и «антибольшевистское движение» гораздо шире, чем понятие «белые». То, что их всех называли «белыми», «врагами народа», это во многом пошло от В.И. Ленина. Для него все, кто не с большевиками, или «попутчики», или «враги». Как их проще назвать? Вот все стали «белыми», «контрреволюционерами», хотя это сильное упрощение.
Второй признак, тоже очень важный, – приоритет военной власти, военной диктатуры. Этим белые тоже отличались от антибольшевиков вообще. Потому что для антибольшевиков-социалистов военная диктатура была неприемлема. Возьмите позицию Керенского в 1917 году, когда он не пошел на союз с Корниловым. То же самое мы видим в 1918 году в Уфимской директории, которую сменил Колчак. В ней были демократы, антибольшевики, но не сторонники военной диктатуры. Они были сторонники коллегиальной власти, широкой коалиции всех тех, кто против большевиков, включая и военных.
Белые признавали превосходство единоличной власти, диктатуры, персонифицированной в военном лидере
А у белых четко признавалось превосходство единоличной власти, диктатуры, персонифицированной в военном лидере. Это мог быть Корнилов, Врангель, Юденич, Деникин, Колчак. Почему это важно? Потому что идет война. А раз идет война, значит, должен быть приоритет военной власти над гражданской.
Но здесь я хочу сделать важное пояснение. Сейчас часто делаются совершенно неверные выводы, что раз у белых была военная диктатура, значит, это был аналог фашистских режимов. Приводится тезис о якобы «тотальной зависимости» белых от иностранных государств. А потом на этих абсолютно надуманных основаниях делаются заявления об идентичности Колчака, генерала Власова или, например, режимов Франко или Пиночета. Но в Чили не было гражданской войны, если не считать боев в Сантьяго. Франко, победив в гражданской войне в Испании, оставался диктатором. Власов никогда не провозглашал своей преемственности от Белого движения. А у белых позиция была такая: военная диктатура необходима только на период военных действий. Как только война закончится, военные должны, условно говоря, «отойти в сторону», обеспечить выборы в Национальное собрание, уступить место политикам.
Но военная диктатура необходима только на период военных действий
И здесь мы подходим к еще одной отличительной черте понятия «белые». Ее можно определить как всероссийский масштаб политической программы. Это выразилось в признании Колчака Верховным правителем России. Он назначил Юденича и Миллера своими подчиненными. Его признал и Деникин, став его заместителем. И даже тогда, когда белые оказывались на «последней пяди русской земли» (как называл Крым Врангель), они все равно продолжали провозглашать всероссийский характер своей власти. Не сейчас, так в будущем.
Максимальное продвижение армий ВСЮР в ходе похода на Москву
А провозглашаемый всероссийский статус делал неизбежным центростремительный характер боевых операций белых армий. Были спланированы и проведены «поход на Москву» и «поход на Петроград». О походе в «сердце России» говорили и Врангель, и Дитерихс, и барон Унгерн, хотя их положение было весьма далеким географически от центральных губерний.
Четвертая черта – общность провозглашаемых политических программ. Иногда говорят, что военная диктатура делала ненужными какие бы то ни было политические программы. Дескать, военные – люди ограниченные, только командовать умеют. Но, во-первых, это несправедливо по отношению к тогдашним военным. Это были люди с широким кругозором и большим объемом знаний. Вспомним хотя бы Колчака, который был видным ученым-полярником, или Деникина – известного писателя и общественного деятеля.
Рядом с генералами были политики: кадеты – «воюющая партия» в те годы
Рядом с генералами были политики. Среди них надо особо отметить кадетскую партию. Кадеты, как и большевики, – «воюющая партия» в те годы. Кадетская интеллигенция работала практически во всех белых правительствах, в белом подполье. Многие погибли. Эта партия была почти сразу же после прихода большевиков к власти запрещена, объявлена партией «врагов народа». И в этой ситуации им приходилось сближаться с военными. Они давали им политическую опору и лозунги. Все программные вопросы у белых, если мы внимательно посмотрим: аграрный, рабочий, национальный – везде мы найдем сильное кадетское влияние.
Кадеты во многом создавали общность Белого движения. И хотя у белых фронтов почти не было территориального соприкосновения (они наступали из разных мест: из Сибири, с Севера, Северо-Запада, Юга), но была общность идеологическая, духовная.
И пятый признак: белые практически всегда использовали российскую национальную символику в качестве государственной. Это были наши бело-сине-красный триколор и двуглавый орел. Правда, вариации двуглавого орла могли быть разные: он мог быть без корон, под православным крестом, с мечом, с распростертыми крыльями, с опущенными крыльями… Но все равно эта символика оставалась общей: двуглавый орел и триколор.
Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России
– Какие еще значимые политические фракции были среди белых, кроме кадетов? Как были представлены монархисты? Есть расхожее мнение, что монархистов в белом движении было мало.
– Это не так. Согласен, что среди министров белых правительств было мало бывших министров Императорского правительства, в белом руководстве не значилось ярких лидеров Союза русского народа или Союза Михаила Архангела. Почему-то считается, что эти две организации на 100% состояли из монархистов. Однако есть свидетельства, и не единичные, что многие рядовые члены Союза русского народа даже оказывались в большевистской партии. Многие, увы, жили по принципу «куда ветер подует». Раньше Государя Императора поддерживали, а стали выгодны большевики – пошли к ним. На это обращал внимание В.И. Ленин, когда заявлял, что в большевистскую партию проникло много старых бюрократов и чиновников и что надо чистить партию от таких «членов». И я думаю, Ленин был безусловно прав. Такие «члены» никакой партии силы не дадут. Это партийный «балласт», а не реальная сила.
Что касается кадетов, то надо отметить, что они очень быстро эволюционировали вправо. Уже к концу 1917 года очень многие заявляли о восстановлении монархии и отрекались от своих республиканских, «постфевральских» взглядов. Многие кадеты снова говорили о преимуществах конституционной монархии или же провозглашали позицию «непредрешения». Подразумевалось, что Белое движение не определяет форму правления – монархию или республику. Это сделает новое, избранное Национальное собрание.
В белой прессе, например, февраль 1917-го проклинали не стесняясь. Только эсеры и меньшевики им гордились, как и большевики. Это тоже надо помнить. Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России, его отмечали каждый год как праздник «Низвержения самодержавия».
Или возьмите еще один яркий пример: состав гвардейских полков у белых. Не марковцев или корниловцев – это была так называемая «молодая гвардия», а тех полков Императорской гвардии, возрождение которых Деникин одобрил на юге России. Если взять биографический справочник «Белое движение» историка С.В. Волкова, то мы найдем в нем представителей практически всех наших дворянских родов. Там и Оболенские, и Голицыны, и Трубецкие, и другие знаменитые дворянские фамилии. Они вместе с Деникиным шли на Москву. Как после этого говорить, что монархисты не участвовали в Белом движении? А где же они были? В эмиграцию сразу же уехали? У многих и денег больших не было после всех «конфискаций». Или «гуталин варили», как полковник Тетькин в «Хождении по мукам»? Конечно, участвовали в Белом движении. В этом смысле и Ленин был опять же прав, когда определял многих белых как монархистов. На всех советских листовках и плакатах белых представляли как несущих восстановление «царского режима». В этом была доля истины.
– Значит, вы согласны с мнением, что при победе белых была бы восстановлена монархия?
– С очень большой долей вероятности. Монархия не исключалась в качестве окончательного решения для будущего Национального собрания. Тем более если учесть, что в выборах не имели бы права участвовать большевики, анархисты и левые эсеры.
Предполагалось, что Национальное собрание восстановит монархию – конституционную
Иное дело, какая монархия? Конечно, это не было бы уже самодержавие, а монархия конституционная, с парламентом. Но этот парламент мог бы сильно «поправеть».
– Как вы считаете, у каких белых армий были шансы на победу?
– Шансы на победу, чисто теоретически, были у тех, кто ближе находился к трем нашим, условно говоря, столицам. Киев Деникин взял, его армии подходили к Москве, а офицеры армии Юденича, как известно, видели купол Исаакиевского собора в Петрограде. Так как они признавали Колчака, то адмирал с полным основанием считал, что они выполняют общее дело. Правда, сам он из Сибири ничем помочь не мог, если только оттянуть на себя часть сил Красной армии. Но если бы были взяты Москва и Петроград, то он становился уже полным Верховным правителем. Ну а потом предполагалось созвать новое Национальное Учредительное собрание, которое примет главные решения о политическом и экономическом устройстве России.
Но вот в военных действиях у белых была другая проблема. Одно дело – подойти на максимально близкое расстояние к столицам, другое – их занять и там удержаться. Был риск просто погибнуть на подступах или во время уличных боев. С большой долей вероятности это можно было бы предположить в отношении малочисленной Северо-Западной армии. Под руководством главы Питерского горкома партии Г.Е. Зиновьева и Л.Д. Троцкого на улицах Петрограда было создано несколько рубежей обороны, сооружены доты, поставлены броневые башни, устроены системы перекрестного пулеметного огня и т.д.
К осени 1919 года Красная армия была уже хорошо сформирована и укреплена, в том числе идеологически
Нельзя забывать, что к осени 1919 года Красная армия была достаточно хорошо отмобилизована и сосредоточена. Полки имели «коммунистический каркас». В сентябре-октябре 1919-го были проведены массовые партийные мобилизации. Ленин не собирался «бежать» из Москвы. Он был уверен, и его убеждали Троцкий, Сталин и многие военспецы, что даже если временно придется отступить, то все равно белые не смогут одержать окончательную военную победу.
– То есть это была бы пиррова победа?
– Да. Это была бы победа с большими потерями. Примечательно, что сами белые считали, что они ближе всего к победе были осенью 1919 года. А вот Ленин считал, что больше шансов у противников советской власти было в 1918 году. Красная армия была тогда еще слаба, красный тыл тоже слабый. Ленин опасался интервенции больше, чем белых, считал, что десятой части армий Антанты в начале 1919-го было бы достаточно для уничтожения советской власти. А к концу 1919 года в Красной армии числится почти 1,5 миллиона человек, а у белых в лучшем случае полмиллиона. Уже из одного этого можно сделать вывод, что полную, окончательную победу одержать им было очень сложно.
Рассматривался, правда, еще вариант массовой сдачи в плен красноармейцев под ударами Деникина и Юденича, вариант, при котором Красная армия разваливается, несмотря на свою многочисленность. Но Красную армию на тот момент укрепили комиссары, был усилен партийный состав. Поэтому надеяться на то, что она так просто «развалится», было не очень реалистично.
– А кто был более жесток в гражданскую – белые или красные? Или жестокости проявлено было поровну?
Расказачивание. Художник: Д. Шмарин. 1995-2000 гг.
Центр – и у красных, и у белых – почти не контролировал местную власть
Еще один важный аспект – степень контроля центральной власти над местными властями. Например, Я.М. Свердлов активно поддерживал политику «красного террора», расказачивания. Но он же был автором десятков директив, где говорилось о произволе местных чекистов. Свердлов обращался к Дзержинскому, и тот тоже пытался с этим бороться. А местные ЧК, в частности киевское или печально знаменитое харьковское, творили все, что хотели. Уральский облсовет самостоятельно принял решение о расстреле Царской Семьи. Дал Свердлов на это письменное указание или не дал, их не особо интересовало.
То же самое и у белых. У центральной власти было мало рычагов воздействия на местных атаманов, например. Колчак издавал неоднократные приказы о том, что надо восстанавливать правовую систему, вводил прокурорский надзор. Но кто соблюдал все эти директивы? Местный атаман, местная контрразведка, пользуясь законом о военном положении, проводили репрессии.
– Юридического понятия «белый террор» тогда не было. Я могу условно назвать «белым террором» систему репрессивных мер, которые применялись белыми правительствами, в том числе в условиях объявления военного положения. В отношении рядовых членов большевистской партии предполагалась многолетняя ссылка. Смертная казнь допускалась только к партийному руководству.
Слабость центральной власти – одна из черт любой революции. С одной стороны, власть хочет укрепиться, пытается позиционировать себя как власть, с которой считаются. А реальных возможностей это сделать у нее не хватает, потому что аппарат разлажен, не работают «приводные ремни». Центр дает общую директиву. А на местах эту директиву доводят до абсурда или до прямой противоположности тому, что в центре постановили.
– Какую роль в гражданскую играл национальный или, как порой тогда говорили, инородческий фактор?
– Для красных он не играл главной роли, потому что для них понятие «инородец» являлось пережитком царизма. Они считали важным поощрять выдвижение людей на руководящие посты не из титульной нации, будь то на Кавказе, в Туркестане, Украине и т.д.
Белые считали важным опереться на местную, национальную элиту, на местное дворянство: князья, паны, эмиры и т.д. Считалось, что с ними можно заключать договоры, сотрудничать. Ленин здесь был тоже в принципе прав, когда говорил, что против советской власти объединились «эксплуататоры без различия национальностей». Но если местная элита была категорически сепаратистской, то у белых, выступавших с позиций возрождения «Единой, неделимой России», ничего с ними не получалось.
– Можно ли сказать, что эта война была братоубийственной? В мемуарах Деникина есть эпизод, когда его армия штурмует какой-то город, а красные ожесточенно и умело отбиваются. И один белый офицер говорит другому офицеру: «Ну что вы хотите, там же русские дерутся». И дальше они замолчали, заминая тему.
– Да, конечно. Любая гражданская война – война братоубийственная.
– Иногда говорят, что это инородцы, евреи соблазнили наш народ. В красных были в основном те же русские?
– Это была братоубийственная война: брат на брата. Евреи были и в красной, и в белой армиях и органах власти.
Вёшенское восстание
Это была братоубийственная война: брат на брата
– Вы упомянули о зеленом терроре. Это и на территории России было? Или больше касается территории Украины?
– А откуда взялся сам термин «зеленые»? Что он означает?
– «Зеленые» – термин условный. Правильно сказать «повстанцы», повстанческое крестьянское движение. Вообще партизанское движение пытались поставить под контроль. Были не только красные, но и белые партизаны, в частности на Дону и Кубани. Они вошли позднее в состав белых армий. Например, Вешенское казачье восстание на верхнем Дону. М.А. Шолохов описал его в «Тихом Доне», когда вешенские повстанцы вошли в состав Донской белой армии.
Советское руководство поддерживало действия, в частности, сибирских и дальневосточных партизан. Последние, например, составили основу армии Дальневосточной республики – ДВР, а потом тоже вошли в состав Красной армии. Но во многом повстанческое крестьянское движение было самостоятельной силой, со своей спецификой.
Доктор исторических наук, профессор МПГУ Василий Жанович Цветков
– Насколько значим был религиозный фактор в Белом движении? Много ли среди офицеров и солдат было верующих? Были ли капелланы в белых армиях, благословляли ли их священники?
– Отношение к Русской Православной Церкви было одним из тех принципиальных отличий, которые разводили по «разные стороны баррикад» красных и белых.
Если в отношении, например, к судьбе помещичьих земель, «захваченных» крестьянами, в отношении к профсоюзам, к 8-часовому рабочему дню можно было найти схожие черты в советской политике и т.н. «левой политике правыми руками», проводимой белыми правительствами, то в отношении к Церкви позиции оказались принципиально противоположными. Отмечу следующее: Российское правительство адмирала Колчака полностью признавало правовой статус решений Поместного Собора Русской Православной Церкви, Православие признавалось «первенствующей» религией, создавались ведомства исповеданий, но они не имели права «указывать» Церкви ее положение, а, напротив, должны были оказывать всемерную помощь, в том числе и материальную, в обеспечении деятельности приходов; во всех белых армиях восстанавливались должности полковых священников, мулл и капелланов, возрождалась деятельность церковных приходов, а Дитерихс вообще признавал их основой местного самоуправления. Должны были быть пересмотрены принципы приходской деятельности, священники должны были вести активную проповедь. Восстанавливалось преподавание Закона Божия в школах. Создавались «Дружины Святого Креста и Зеленого знамени», в которых служили воины-христиане и мусульмане. Конечно, можно было бы найти и факты «согрешений» среди белых, но мы не найдем здесь фактов «поругания веры».
Донская армия, 1918 год. Молебен Атаманского полка
Хотелось бы отметить вот еще что: при работе над материалами о терроре во время гражданской войны мне встречались факты, особенно среди т.н. «террора зеленых», об убийствах православных священников. Многие из них нуждаются в дополнительном изучении, и, возможно, мы станем свидетелями новой канонизации.
В общем, история Белого движения еще далека от завершения.