Что нашли при раскопках в кремле
Продолжение раскопок в Московском Кремле
Раскопки в Большом Кремлёвском сквере, начатые Институтом археологии РАН в мае 2019 г. с целью изучения культурных напластований в самом центре Московского Кремля, рядом с Соборной площадью, были продолжены в июне-августе. Исследована двухметровая толща культурных напластований XVII–XVIII вв., ведётся расчистка горизонтов конца XVI – начала XVII в., эпохи Бориса Годунова и Смутного времени. Собрано около 1100 предметов, характеризующих жизнь Кремля XVII–XIX вв. Раскопки проводятся в открытом режиме, их уже осмотрели десятки тысяч посетителей Кремля, которые смогли собственными глазами увидеть открытые древности и наблюдать за работой археологов со смотровой площадки. Перекрытия, сооружённые над раскопом, дали возможность вести исследования в дождливые месяцы нынешнего лета с соблюдением требуемых методик тщательного документирования культурных слоев и сооружений.
Главный научный результат трёх месяцев исследований – открытие остатков монументальной каменной постройки, которую можно уверенно соотносить со зданием Приказов, возведенным в 1675–1683 гг. Приказы – органы центрального управления Русского государства XVI–XVII вв., прообраз и предшественник будущих коллегий и министерств. Здание «Новых приказов», сменившее обветшавшую постройку 1591 г., известно историкам по документам – рисункам и чертежам конца XVII – XVIII в., но археологические материалы добавляют много нового к характеристике как самого здания, так и общей обстановки приказного делопроизводства.
В раскопе выявлен участок северной продольной стены здания Приказов, обращённой на Ивановскую площадь, и двух примыкающих к ней поперечных стен. От продольной стены в западной части сохранился фундамент, выполненный из белокаменного бута на известково-песчаном растворе, с проливками раствором каждого ряда. В восточной части раскопа сохранились нижние ряды кладки (до двух рядов) из большемерных кирпичей на известково-песчаном растворе в верстовой системе перевязки. Толщина стен превышает 2 м, следовательно, они относятся к зданию значительной высоты, помещения которого были перекрыты сводами. С наружной стороны продольная стена имеет белокаменную облицовку – сохранилось два ряда гладко тёсаных белокаменных блоков, образующих основание цоколя. В месте примыкания восточной поперечной стены к продольной имеется внутристенная камера, частично выступающая за плоскость фасада. Ее назначение пока не установлено. В слое разрушения здания, разобранного В.И. Баженовым в 1770 г., собраны десятки обломков глазурованных рельефных полихромных изразцов последней четверти XVII в., украшавших некогда печи Приказов, и фрагменты белокаменных плит от кровли. «Новые приказы» открываются, таким образом, не как обычная административная постройка, а как внушительное здание со сложной планировкой и богатым декором, как важный элемент кремлёвского ансамбля, символизировавший силу Московского государства и его властных институтов.
Остатки Приказных палат 1591 г. в раскопе не выявлены. Возможно, с ними связана одна из строительных прослоек известковой крошки, документированная в культурных отложениях конца XVI в., а также дощатые дворовые вымостки, расчищенные на значительной площади. Зафиксировано уже 5 ярусов таких мощений, набранных из нешироких досок, которые сменяли друг друга и укладывались каждый раз в различных направлениях. Вероятно, раскопками раскрыта небольшая часть обширного двора (внутренний двор «Старых приказов»?), мощение которого проводилось от случая к случаю и не самым качественным материалом, т.е. наспех и довольно небрежно. С печами, стоявшими в «Старых приказах», можно связывать обширный комплекс красных рамочных изразцов с рельефными изображениями (батальные сцены, фантастические животные, геральдический двуглавый орел, растительные мотивы). Исключительный интерес представляют находки двух белоглиняных изразцов с рельефным изображением сложной розетки с золотисто-коричневой прозрачной поливой, изготовленных в западноевропейской ренессансной традиции. Ранее такие изразцы, относящиеся к «элитным» печным наборам, встречены в раскопках лишь дважды – в Московском Кремле на территории великокняжеского дворца и в Александровой слободе.
Слева: красный рамочный изразец с изображением фантастического животного
Справа: белоглиняный поливной изразец
Среди находок последних двух месяцев выделяется серия артефактов, связанная с жизнью и бытом Приказов конца XVII в.: керамическая переносная чернильница, обломок кувшина с надписью, включавшей, вероятно, фамилию владельца; бронзовая матрица для тиснения полосы растительного орнамента, накладка на сумку и крышечка от футляра для набора европейских гирек-разновесов. Коллекция вещей XVII в. (времени существования «Старых приказов») демонстрирует черты исключительного своеобразия.
Сверху слева: керамическая чернильница
Сверху справа: накладка на сумку
Снизу: бронзовая матрица для тиснения полосы растительного орнамента
Среди находок практически нет кухонной керамики, бытовых предметов (ножей – всего 2 шт.), но при этом обнаружено огромное количество сапожных подковок (более 220 шт.). Ни на одном из участков Москвы или иного русского города еще не было встречено такого числа этих обувных деталей при полном отсутствии остатков самой кожаной обуви. Очевидно, этот уникальный комплекс отражает постоянное присутствие на дворе Приказов десятков людей, обращавшихся к приказной администрации. Интересны также находки обломков импортных стеклянных (в т.ч. венецианских) и керамических (турецкий фаянс) сосудов, свидетельствующих о статусных вещах, циркулировавших в «приказной» жизни. Для датирования культурных отложений важны находки монет (около 50-и), большинство которых относятся к чекану Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых.
Подковки сапожные железные
Продолжение раскопок открывает перспективу изучения более ранних культурных отложений в центральной части Кремля. Присутствие на исследуемом участке отложений домонгольского времени (вторая половина XII – первая половина XIII в.) и раннего железного века (дьяковская культура, вторая половина I тыс. до н.э.) подтверждается находками керамики этих периодов в перекопах от фундаментов позднейших построек.
Сенсационные находки археологов на территории Кремля
Путешествие во времени — из третьего тысячелетия в железный век — теперь можно совершить в самом центре Москвы. Археологи обнаружили артефакты, которые доказывают, что люди жили на территории Кремля еще до нашей эры. Раскопки проходят в открытом режиме, каждый посетитель может погрузиться в глубины истории.
Прогуливаясь по кремлевским садам, возможно, немногие посетители задумываются, а что там, под землей, под всеми этими тропинками и ухоженными газонами. Вперед в прошлое. Масштабные археологические раскопки идут в Кремле все лето. Прямо у колокольни Ивана Великого сначала обнаружили фундамент Приказных палат, а потом находки все удивительнее и удивительнее.
Сейчас археологи погрузились на глубину почти три метра. В этом месте свидетельства разных эпох: кладка XVII века, московские приказы, печь начала XVI века. Все в саже — следы московских пожаров, времена Грозного или даже раньше. Под слоем этих пожарищ времена еще более древние. Удалось найти посуду, которой пользовались в первом тысячелетии до нашей эры. Еще до Руси и до славян здесь жили древние финно-угорские племена.
«Фрагмент сосуда, сделанного без гончарного круга, с так называемой сетчатой поверхностью. Она декорирована таким специфическим образом. По-видимому, шишка каталась по поверхности сосуда», — рассказал директор Института археологии РАН Николай Макаров.
Такие изумрудные браслеты носили в XII веке уже на Руси. Среди находок также искусные изразцы с батальными сценами и изображением фантастических животных. А это инкрустированный камнями оклад иконы. Археологи говорят, непонятно, откуда он здесь. Возможно, икона была похищена и спрятана. Вопросы вызывает и постройка. Не из камня, а из дерева, значит, из другой эпохи.
«Какие-то конструкции стояли здесь еще и до Ивана Грозного. Например, какая-нибудь улица. Это тоже может быть. Потому что очень плотненько лежат такие достаточно крупные плахи и лаги. Может быть, это уличное мощение. Надо будет еще немножечко разобраться», — говорит заведующий отделом средневековой археологии Института археологии РАН Владимир Коваль.
Такой работы в Кремле не велось еще никогда. Слой за слоем, словно перелистываются страницы истории. Любой желающий может наблюдать за находками археологов — впервые раскопки проводятся в открытом формате. Со специальной смотровой площадки — самые выгодные ракурсы. Можно представить, как прямо здесь сотни лет назад работали важные дьяки Московского приказа.
Что прячется под Кремлём. Раскопки в Кремле
Московский Кремль, самая крупная из сохранившихся крепостей Европы, хранит множество тайн. Над их разгадкой бились бесчисленные поколения исследователей. Под Кремлем ли до сих пор скрывается библиотека Ивана Грозного? Есть ли из-под Кремля подземные ходы в другие части города?
1. Ходы к воде
Каждая средневековая крепость имела тайные ходы и лазы. И Кремль не исключение. Изначально здесь точно были устроены потайные водозаборные тоннели. Но до нас не дошли укрепления ни первоначального деревянного Кремля, ни белокаменного, построенного при Дмитрии Донском.
Современный Кремль появился при Иване Великом. В позднем XV веке стало ясно, что Кремль уже не обеспечивал достаточной защиты в военных конфликтах того времени: стены и башни, пострадавшие при осадах и пожарах, не могли выдержать новый натиск врагов. Иван пригласил итальянских архитекторов, которые возвели кирпичные стены и башни, построили церкви и дворец великого князя.
Наталья Филатова (CC BY 3.0)
Именно итальянцами и были созданы простейшие подземные сооружения Кремля, необходимые для любой крепости. В 1485 году под Тайницкой башней был сооружен тайник, но с неизвестным назначением.
Схема Тайницкой башни с тайником
В XVII веке тайник обнаружили, но он оказался недоступен: ступени были выломаны, стены обрушились, а запертые двери были завалены строительным мусором. В 1826 году в этом тайнике-колодце, оставленном без крышки, утонул сторож. Большинство историков склоняются к тому, что это и был один из водоносных ходов.
2. «Слухи»
Архитектор Илья Бондаренко, обследовавший Кремль в 1918 году, писал о том, что в одной из башен «в предупреждении подкопа [то есть чтобы предотвратить его] был сделан тайник».
Часть подземного коллектора, в которых ныне протекают московские реки (например, Неглинная)
Сквозь оконца можно было услышать, как враг вел подкоп, и блокировать его. Только в Псковском кремле таких «слухов» сохранилось не менее 20, есть они и в Московском Кремле.
Однако, ходы – это еще не все! Ведь территория Кремля большая. 15 апреля 1882 года провалом открылось подземелье посредине дороги между Царь-пушкой и стеной Чудова монастыря. По нему могли пройти в ряд трое полицейских. Один конец тоннеля упирался в стену Чудова монастыря, а второй был завален камнями.
При рытье фундамента Благовещенского монастыря в 1840 году были найдены погреба и подземные ходы с грудами человеческих останков. Рассказывают о целой дороге, проходящей под Благовещенским собором. Здесь же в соборе князь Щербатов открыл тайник, который мог вести дальше, вниз. Князь расчищал от мусора пространство под полом и дошел до мозаичного пола, который запросто мог быть сводом подземного тоннеля или сооружения. Загадкой остается и таинственная железная дверь, якобы находящаяся в подземельях между Благовещенским и Архангельским собором.
Некоторые особо ретивые исследователи подземной Москвы уверяют нас, что Кремль изначально задумывался как огромное подземное сооружение, для чего на месте Боровицкого холма вырыли котлован, в котором была заложена целая система тоннелей, комнат и галерей. И только после этого строители приступили к созданию наземной части Кремля. Затем, мол, планы подземелий были утеряны или специально сожжены. Если учитывать глубину культурного слоя, которая внутри Кремля местами достигает семи-восьми метров, можно с уверенностью сказать, что многие находки раньше располагались на поверхности Боровицкого холма.
3. Темницы Кремля
Длительное нахождение в темноте было способно пошатнуть ментальное здоровье узника.
С 1525 года подземелье Беклемишевской башни использовалось как место заключения и пыток узников. Сюда Иван Грозный приказал бросить своего врага князя Андрея Хованского. Соседняя Константино-Еленинская башня соединяется с Беклемишевской подземным ходом, который весь был превращен в темницу (общая длина этих помещений – порядка 170 метров).
Бытописатель XIX века Михаил Пыляев в книге «Старая Москва» описывал «крытый коридор с узенькими окошечками, где содержались приговоренные к пытке с заклепанными устами, которые расклепывались для ответа и принятия скудной пищи, и прикованные к стене, в которой были железные пробои и кольца».
А возле Архангельского собора когда-то были подземелья для должников церкви, которые сидели на исправительных стульях – пнях, к которым сидящего приковывали цепями. Целы эти подземелья и сейчас. В них хранятся останки московских княгинь и цариц, спасенные при разрушении Вознесенского монастыря в Кремле в 1929 году.
4. Тайники для хранения ценностей
Одним из главных преимуществ каменного Кремля было то, что в нем можно было сохранить ценности даже в случае пожара. В 1840 году при раскопках под Благовещенским собором обнаружили тайный ход, кирпичные и белокаменные погреба и четыре подземных тайника, простирающихся от Грановитой палаты до Благовещенского собора – то есть, на расстояние от 40 до 50 метров.
Клад 16 – начала 17 века, найденный в Москве. Так выглядели обычные «чешуйки» – ходовая монета времен Ивана Грозного
Подвал Благовещенского собора предназначался для хранения ценностей великих князей. В 1894 году археолог князь Николай Щербатов провел здесь раскопки и наткнулся, очевидно, на свод этого тайника. Он же неподалеку нашел руины Казенного двора – сокровищницы московских князей, построенной в 1484 году.
5. Библиотека Ивана Грозного?
Лицевой Хронограф, часть Лицевого летописного свода, созданного по приказу Ивана Грозного, Так или примерно так выглядели дорогостоящие книги 16 столетия.
В 1518 году московский князь Василий III пригласил в Россию ученого монаха Максима Грека для перевода богослужебных книг. Этот человек также систематизировал и дополнил библиотеку Василия III. Она составила основу библиотеки его сына, Ивана Грозного.
В 1560-х годах царь Иван показал библиотеку пастору Иоганну Веттерману, который написал о ней как о драгоценнейшем сокровище, замурованном в сводчатых подвалах под Кремлем. С тех пор эту библиотеку ищут. По предположению исследователей, в ней могут находиться баснословно ценные книги из библиотеки Софьи Палеолог, бабки Ивана Грозного и племянницы последнего императора Византии Константина XI Палеолога.
Первые масштабные раскопки по поиску библиотеки в конце XIX века провел филолог Эдуард Трёмер, высказавший надежду, что тайник может быть под Теремным дворцом. В 1930-е годы идеей найти библиотеку загорелся археолог Игнатий Стеллецкий. Он выпросил разрешение правительства и провел раскопки в разных местах Кремля, порой угрожая целостности зданий. Стеллецкий отыскал множество засыпанных, заложенных камнями и уходящих неизвестно куда ходов, но палат с библиотекой не обнаружил.
В 1963 году под Теремным дворцом и вправду обнаружили ходы, но до конца расчищены они не были. С тех пор поиски библиотеки не возобновились, но многие исследователи полагают, что она существует.
6. Метро-2?
Так могут выглядеть узкоколейные тоннели Метро-2 (на фото – тоннель Волгоградского скоростного подземного трамвая)
Прежде всего, Метро-2, или система подземного транспорта мобилизационного назначения, действительно существует. Это подтвердил в своем интервью 2006 года первый мэр постсоветской Москвы Гавриил Попов.
Метро-2 было создано, вероятно, одновременно с Московским метрополитеном, или чуть позже, и предназначалось для экстренной транспортной связи между важнейшими объектами обороны и управления Москвы (и эвакуации личного состава высших государственных учреждений в случае военного конфликта). Одним из таких важнейших объектов города является Кремль.
Метро-2 проложено на очень большой глубине (от 50 до 250 метров) и является, строго говоря, не метрополитеном (с поездами, питающимися от контактного рельса), а подземной железной дорогой, по которой ездят электровозы. В открытых источниках, на которые ссылается статья в Википедии, можно найти данные об обновлении и ремонте электровозов, которые работают на линиях секретного метро. Часть Метро-2 находится и под Кремлем, откуда ветка ведет к так называемой Ближней даче Сталина – стратегическому объекту на окраине Москвы.
Модель подземного Запасного командного пункта (бункера) «Таганский».
Вероятно, под Кремлем находятся и другие транспортные объекты. Однако их исследование и изучение, как и любая информация о них, засекречены – Кремль остается крупнейшей действующей крепостью континентальной Европы.
В 1894 г. археолог князь Н.С. Щербатов во время поисков в Кремле библиотеки Ивана Грозного обследовал первый этаж Набатной башни и нашел в ней вход в замурованную галерею, идущую по кремлевской стене. Сводчатый тоннель шириной примерно в метр скоро уперся в препятствие, и князь Щербатов решил обследовать соседнюю Константино-Еленинскую башню.
Кроме того, исследователю удалось обнаружить тайный ход, связывающий Никольскую башню с Угловой Арсенальной. И попасть в тоннель, идущий под Боровицкими воротами (там же обнаружились и засыпанные землей до самых 6-метровых сводов подземные палаты), а также обследовать расположенные у Троицкой башни на 9-метровой глубине палаты-тайники. Щербатовские фотографии обнаруженных им подземелий Кремля вместе с их описаниями в 1920-е бесследно исчезли. По слухам, были реквизированы ЧК.
То, что сокровища есть в самом Кремле, ни для кого не новость 🙂 Но есть и подземная история у этого значимого объекта, которой уже многие десятилетия подряд очень интересуются археологи и историки. Что они хотят там найти?
Вымыслы или факты?
Вокруг подземелий Кремля ходят слухи, некоторые совсем уж сказочные, но часть из них больше похожа на правду. Легенды эти основывались на вполне реальных документах, записях, свидетельствах очевидцев. Археологи уже не одно столетия жаждут проникнуть в святая святых, но пока что путь туда закрыт.
Попытка №1
Изучить кремлевские подземелья пытались трижды, однако указы «сверху» пресекали попытки в самом разгаре действа.
Впервые такая попытка была предпринята в 1718 году со стороны служителя местной церкви пономаря Осипова. На данную мысль его натолкнули задокументированные свидетельства дьяка Василия Макарьева, датированные 1682 годом. Утверждал он, что имел честь спуститься в подземелья по приказу царской дочери Софьи, шел по тайному ходу и видел палаты, доверху забитые сундуками, предположительно, с сокровищами. Так вот, осипов пытался получить разрешение на поиски этих сундуков в районе Угловой Арсенальной башни.
Расспросить о точном месте у самого дьяка возможности уже не представилось, и Осипову пришлось искать вслепую, ведь разрешение у князя Ромодановского он все же получил.
Попытка №2
Поиски прекратились, но о них не забыли. В 1894 году князь Щербатов, подняв архивные документы, нашел подходящее для поисков место и начал с Набатной башни.
Набатная башня, вид изнутри
Там нашелся ход под Троицкой башней к широкой палате, в полу которой был люк к еще одной палате ярусом ниже. Нижняя палата имела тоннель, упирающийся в стену.
Еще одна неудача Щербатова не остановила, он продолжил исследование подземелий в районе Боровицкой башки
Боровицкая башня, Кремль
Попытка №3
Большевики, пришедшие к власти в послереволюционный период, не собирались обнародовать открытые тайны подземелий. Все данные об исследованиях Щербакова, включая фотоматериалы и задокументированные схемы, были изъяты, открытые ходы замурованы, поиски прекращены вплоть до 1933 года.
Больше всего археолога интересовал колодец, найденный в том же районе Арсенальной. Его все же решились расчистить только в 1975 году. Там были найдены военные шлемы, части кольчуги XV века. Но более ничего интересного.
Случайные находки
Стены Кремля не раз восстанавливались, доделывались, пристраивались новые корпуса. Строители нерезко находили что-то в земле и каменной кладке. В 1930 году в одном из подземных ходов были найдены скелеты в доспехах. В 1960 году в стене Мавзолея был найден ход в подземелье глубиной 15 метров.
Историки, изучающие подземную Москву утверждают, что Кремль был изначально спланирован как сеть подземелий, а «верхушка» была пристроена уже позднее, как дополнительные сооружения. И там, в неизученных подземельях Кремля, еще так много неразгаданных тайн.
Что нашли при раскопках в кремле
В истории изучения прошлого Кремля – исторического ядра Москвы – археологический период занимает не так уж много времени. В XIX – первой половине XX столетия историкам приходилось оперировать, в основном, случайными находками, сделанными на территории средневековой крепости при земляных и строительных работах. Только в 1959–1960 гг. археологи начали вести в Кремле постоянные наблюдения и проводить раскопки, результаты которых дали возможность обратиться к решению многих спорных вопросов в истории Москвы, в том числе – уточнить время основания города, проследить формирование системы его обороны, рост территории, изменение его социальной топографии в эпоху Средневековья.
Существует обширная литература по истории Москвы, но издания, основанные на археологических материалах, достаточно редки. Между тем только вещественные источники позволяют реконструировать застройку и планировку центра города и восстановить бытовую жизнь средневековых москвичей. Особенно они важны для изучения первых веков существования Москвы, ранний период истории которой слабо отражен в письменных источниках – русских летописных сводах.
На рубеже 1970–1980-х гг. были проведены археологические наблюдения и небольшие по площади раскопки в мысовой части Боровицкого холма, на котором расположен Кремль. Благодаря этому, а также с учетом сведений, полученных во время работ предшествующего десятилетия, удалось выявить основную территорию древней Москвы середины XII–XIII вв. и схему развития ее укреплений. Однако более масштабные археологические работы на территории Кремля стали проводить начиная с 1990 г., и наш очерк посвящен их результатам за последние тридцать лет. Обобщение данных за столь длительное время представляет несомненный интерес, так как последний опыт подобного анализа касался наблюдений 1959–2001 гг. (ил. 1). Материалы 1990–2010-х гг. можно разделить не только по годам, но и территориально.
Восточная территория Московского Кремля. 1991–1995 годы
В 1990-е гг. археологам Музеев Московского Кремля стала доступна восточная часть крепости, между Спасскими и Никольскими воротами. Прежде участок, на котором размещены правительственные здания, был для них недоступен. Отдельные наблюдения дали возможность выяснить мощность культурного слоя на этой территории, который достигал 5 метров.
Археологические работы 1990-х гг. позволили сделать очень интересные выводы о древней исторической и социальной топографии восточного участка Кремля в конце XII – XIII в. Хотя поздняя активная его застройка уничтожила следы жилых и хозяйственных построек этого времени, некоторые их остатки все же удалось изучить. Многие из них погибли в пожарах, слои которых прекрасно сохраняются и четко фиксируются при наблюдениях. Один из самых мощных таких слоев относится к первой половине XIII в. и, безусловно, связан с гибелью в 1238 г. маленького города, каким была в то время Москва, захваченного воинами хана Батыя – внука Чингисхана.
Площадь Москвы на верхней террасе Боровицкого холма тогда составляла не более четырнадцати гектаров (ил. 2). Удобный подход нападавших к дерево-земляным укреплениям города был как раз со стороны «поля», то есть с восточной стороны. Сегодня это – территория Красной площади и Китай-города, отделенная от восточного участка крепости высокой Кремлевской стеной. Несмотря на достаточно простые дерево-земляные укрепления рубежа XII–XIIIстолетий в феврале 1238 г. жители Москвы смогли оказать сопротивление значительным силам хана Батыя, и осада города продолжалась несколько дней. Тем не менее, ее исход был ясен осажденным, о чем свидетельствуют находки двух кладов серебряных украшений. Первый состоит из почти трех сотен мужских и женских украшений и был, несомненно, собственностью семьи московского князя Владимира Юрьевича, внука владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Второй (обнаружен в 1991 г.) принадлежал кому-то из окружения князя Владимира и включает в себя только двадцать ювелирных изделий древнерусских мастеров: украшения женского головного убора – крупные шестилучевые звездчатые колты и трехбусинные височные кольца, а также плетеные гривны-обручи, медальон, бусы, браслеты и перстни (ил. 3–6).
Значение этих двух находок трудно переоценить. Они маркируют собою участок крепости первой половины XIII в., где размещались дворы высшей знати. Состав кладов позволяет назвать русские города, в мастерских которых ювелиры изготовили многие из найденных украшений, это столицы крупных княжеств – Владимир, Киев, Рязань. В Москве тогда ювелирное дело было развито слабо, и местные мастера работали, в основном, с простыми металлами (медь, бронза) для нужд рядовых москвичей. Обмены дарами с послами, военные походы и торговля привели к появлению в казне владимирского княжеского дома предметов варяжского круга, Прикамья, Волжской Болгарии и Ближнего Востока.
Выводы о месторасположении княжеского двора и богатых усадеб в конце XII – середине XIII в. подтверждается и другими находками, отражающими быт высшей московской знати. В том числе была обнаружена редкая стеклянная столовая посуда киевского, византийского и сирийского производства. Оливковое масло и вино для знатных семей и для церковных нужд привозили из стран Средиземноморья в амфорах (ил. 7). Уникальной стала находка в Кремле фрагментов крупного глиняного сосуда с налепным рельефным орнаментом в виде косой сетки (ил. 8). Он происходит из Персии, подобные кувшины изготавливали в керамических мастерских города Рей. Все эти дорогостоящие предметы импорта попадали в Москву в результате транзитной торговли, в основном, через Киевскую землю.
Наряду с этими свидетельствами в культурном слое восточного участка Кремля зафиксированы находки, говорящие о жизни рядового и ремесленного населения древней Москвы. Здесь жили и работали мастера по изготовлению деревянной посуды и металлических изделий, предметов из костей и рогов животных, а также те, что обрабатывали привезенный из окрестностей Киева янтарь, шили кожаную обувь (в тот период – только туфли) и в домашних условиях изготавливали нити для тканей. Это подтверждают точеные на токарном станке деревянные тарелки и отходы меднолитейного дела, обрезки костей и части наборных костяных ручек ножей и инструментов, куски необработанного янтаря (ил. 9), сколы и изделия из него, пласты обрезков кожи и экземпляры обуви (ил. 10), шиферные пряслица (их делали только в Овруче под Киевом) для утяжеления веретен при сучении нитей.
Тысячи обломков глиняной посуды позволяют восстановить формы кухонных горшков и столовой посуды конца XII– XIII в., многочисленные остатки костей животных – состав мясного и рыбного рациона питания древних москвичей. Так, мясной рацион жителей Москвы того времени мало чем отличался от нынешнего – в него входило мясо крупного и мелкого рогатого скота, свинина и домашняя птица.
Более интересен набор промысловой рыбы, водившейся в реках Москве и Неглинной. Исследования специалистов по ихтиофауне показали, что в 1994–1995 гг. при археологических наблюдениях были найдены остатки шестнадцати видов рыб (ил. 11). Среди них выделяются осетровые – стерлядь, русский осетр, севрюга и белуга, относящиеся к проходным рыбам, как и каспийский лосось, который приходил по Волге через Оку в Москву-реку. В числе находок выделяются кости белуги, по которым удалось установить ее размеры – экземпляр был длиной около 3,5 метра, а его вес достигал 120 килограммов! Среди обычных для местных водоемов видов представлены щука, сом, три вида карповых (лещ, линь, сазан), три вида окуневых (окунь, судак, ерш), а также голавль и плотва. Наибольший интерес у специалистов вызвали кости тайменя (семейство лососевых) из культурного слоя XIIIв., впервые обнаруженные в городском жилом слое Москвы. Эта рыба служит четким индикатором прекрасной экологической ситуации в бассейне Москвы-реки в прошлом. В XIII в. она была полноводной, с незаиленными и чистыми галечниковыми и песчаными обширными участками дна. К тому же, ее берега были покрыты густыми лесами, которые охраняли ее воды от загрязнений.
Со временем характер застройки в восточной части Кремля изменился. Княжеский двор и богатые усадьбы переместились в более безопасную часть Боровицкого холма – ближе к его мысу, в район, где сейчас стоит Большой Кремлевский дворец. Во второй половине XIV – начале XV столетия возле нынешних Спасских ворот основное место заняли два монастыря – мужской Чудов (с 1365 г.) и женский Вознесенский (с 1407 г.). На территории, где располагались эти богатые монастыри и усадьбы крупных купеческих семей, археологи Музеев Московского Кремля нашли множество драгоценных предметов, в том числе дорогие стеклянные расписные кубки XV столетия из Италии, восточную кашинную посуду с полихромным орнаментом под прозрачной поливой и китайский фарфор (ил. 12–13). Изделия китайских керамистов – большая редкость в археологических коллекциях русских городов. В Москве почти все находки обломков фарфоровых чаш и блюд конца XIV–XV вв. сконцентрированы на территории Кремля. Это неудивительно, так как именно там проживали представители высшей светской и церковной власти того времени.
В тоже время на участке ближе к Никольским воротам археологи зафиксировали остатки сгоревших в пожаре кузниц второй половины XIV– начала XVв. Не вызывает сомнений то, что они были связаны с грандиозными строительными работами по сооружению на Боровицком холме в 1366–1368 гг. первой белокаменной крепости, для которых в большом количестве требовались металлические инструменты (6) (ил. 14). К тому же здесь были выявлены следы работы ювелиров. Эти находки позволили наконец-то понять, почему именно на этом участке московской крепости размещался храм во имя Кузьмы и Демьяна. Эти святые были врачами, но на Руси почему-то стали покровителями кузнецов. Слои строительства церкви Кузьмы и Демьяна и несколько захоронений ее грунтового кладбища второй половины XIV – XVв. также удалось зафиксировать при археологических наблюдениях 1990-х гг. (ил. 15), как и обломки намогильных плит с орнаментом из полос крупных врезных равнобедренных треугольников – одни из самых ранних на кладбищах средневековой Москвы (ил. 16).
Весьма важно, что в ходе наблюдений 1990-х гг. удалось выявить северо-восточную границу территории белокаменного Кремля в районе Никольских ворот (построены в конце XV в.). По проекту итальянских архитекторов, возводивших кирпичную крепость, ее площадь увеличили благодаря строительству стены на берегу реки Неглинной. Стены же белокаменного Кремля времен великого князя Дмитрия Донского над этой рекой стояли выше – на бровке верхней террасы Боровицкого холма. Таким образом, археологические исследования подтвердили сведения, известные по русским летописям (ил. 17). Было установлено, что территория рядом с Никольскими воротами стала осваиваться только с конца XV столетия; находки более раннего времени здесь не были обнаружены. Так, в ходе наблюдений были получены новые данные по истории белокаменного Кремля, слабо отраженной в письменных источниках и лишь частично – в археологических материалах.
В результате работы археологов Музеев Московского Кремля на рубеже 1980–1990-х гг. на участке между Спасскими и Никольскими башнями выяснилось, что территорию верхней надпойменной террасы Боровицкого холма начали осваивать в конце XII столетия, то есть чуть позднее центрального и мысового его участков. Мощность слоев с предметами материальной культуры конца XII – середины XIII в. здесь меньше, чем на остальной территории верхней террасы Боровицкого холма. В первую очередь это подтвердило изучение обломков таких показательных и значительных по числу находок предметов, как стеклянные браслеты и столовые сосуды. Если на мысу холма (в районе Оружейной палаты) и в его центральной части (у Троицких ворот и в районе Патриаршего дворца и Успенского собора) так называемый браслетный слой раннего периода составлял полтора метра (до 1,8 метра), то в восточной части Кремля его мощность не превышала одного метра. Этот вывод археологов Музеев Московского Кремля полностью подтвердился в ходе раскопок 2015–2018 гг., проведенных специалистами Института археологии Российской академии наук.
Соборная площадь и Большой Кремлевский дворец. 1996–2001 годы
В конце 1990-х – начале 2000-х гг. археологические наблюдения переместились в центральную часть Кремля, в район Соборной площади и Большого Кремлевского дворца, что было обусловлено ремонтом и реставрацией кремлевских памятников в эти годы.
В 1997 г. исследования проводились во дворе Большого Кремлевского дворца, где удалось изучить часть фундамента западной стены притвора Спасо-Преображенского собора и территорию древнейшего в Кремле монастыря, к которому он относился, известного с первой четверти XIV в. Мощность жилого слоя здесь не превышала 2,9 метра (ил. 18, 19). Он оказался слабо насыщен бытовыми предметами, в нем почти не было отходов питания, остатков деревянного строительства, что, как правило, присуще монастырским территориям с их особым укладом жизни и незначительным числом обитателей. При наблюдениях были зафиксированы белокаменные резные детали древнего собора 1330 г., которые при его перестройке в начале XVI в. попали в кладку фундамента. В поле зрения археологов оказались два нарушенных в первой половине XX столетия захоронения, а также яма с человеческими останками, собранными при строительных работах начала 1930-х гг. Из культурного слоя на этом участке наблюдений происходят и несколько вещественных находок XIII столетия – бронзовый браслет с головками драконов на концах (ил. 20) и фрагменты глиняных амфор византийского производства.
Основные наблюдения археологов в начале 2000-х гг. были связаны с южным участком Соборной площади, где стоят Архангельский и Благовещенский соборы. Мощность культурного слоя возле западной и южной стен Архангельского собора не превышала двух метров, а под северной галереей Благовещенского собора составила всего около 1,3 метра. Следует учитывать, что в 1913 г. уровень Соборной площади был понижен на аршин (70 сантиметров), когда Кремль приводили в порядок к 300-летию дома Романовых и в связи с этим освобождали цоколи храмов от накопившихся отложений земли. И все же участок, на котором стоит Архангельский собор, дал ряд интересных находок. Так, в 1996 и в 2000 гг. здесь были обнаружены артефакты самых разных исторических эпох.
Первой неожиданностью стала находка обломка каменного топора фатьяновской культуры конца II тыс. до н.э. (ил. 21). Он выполнен из долерита – камня вулканического происхождения, разновидности базальта. Археологам пока не удалось найти на Боровицком холме следы поселения бронзового века. Зато вновь, как и в прежние годы наблюдений, напомнило о себе поселение раннего железного века (I тыс. до н.э.). Основная часть обломков глиняной посуды дьяковской культуры (ил. 22) была найдена и в пределах как самого храма, и на участках рядом с ним. Это объясняется тем, что слои городища были нарушены в ходе строительства на этом месте двух храмов – в 1333 г. и в первые годы XVI столетия.
Отложения средневекового времени в районе Архангельского собора оказались бедны на предметы (ил. 23). Здесь был найден ключ от навесного замка XIII в., фрагменты амфор и обломки керамических плиток пола храма XIV столетия. Показательно, что в 2001 г. у южной стены собора зафиксировали при наблюдениях только артефакты XVI–XVII вв. В слое строительного мусора сохранились фрагменты черепицы разной формы и треугольные плитки пола, покрытые поливой желтого, зеленого и коричневого цветов, обычных для деталей декора и полов в храмах XVI столетия. Найдены были здесь и белокаменные резные детали начала XVI в., сбитые с фасада собора во время его ремонта в XVIII в., а также фрагменты красноглиняных голосников и бронзовая печатка сокольничего XVII в. (ил. 24–27).
Наблюдения за мощностью и характером культурного слоя в южной части Соборной площади показали, что там отсутствуют следы ранней жилой застройки. Архангельский и Благовещенский соборы частично стоят практически на остатках древних земляных валов, линия которых в конце XII – первой половине XIV в. пролегала по кромке Боровицкого холма над Москвой-рекой. Соборная площадь, оформление и застройка которой храмами началась в первой трети XIV в., рано стала использоваться для проведения церковных и государственных парадных церемоний, что объясняет отсутствие в ее пределах жилой и хозяйственной застройки.
С 2015 г. археологические исследования на территории Московского Кремля проводят сотрудники Института археологии Российской академии наук. Эти работы связаны с восточным участком крепости, а также с южной оконечностью Ивановской площади. Раскопки позволили получить подробную информацию о характере и заполнении жилого слоя ранней Москвы конца XII–XIII в., а в отдельных вскрытиях (шурфах) изучить всю толщу культурных напластований вплоть до XIX столетия.
Специальные исследования древних отложений и коллекция найденных предметов материальной культуры русского Средневековья значительно расширили представления историков о бытовой и хозяйственной деятельности древних москвичей, их духовной жизни.
Полученные в ходе археологических раскопок 2015–2017 гг. данные не противоречат выводам археологов Музеев Московского Кремля, сделанным на основе только небольших по площади наблюдений 1980–1990 гг. Крайне важно, что подтверждена дата начала освоения участка верхней террасы Боровицкого холма между Спасскими и Никольскими воротами Кремля: последняя треть – конец XII столетия. Эта датировка древнейших слоев в районе Спасских ворот уже была представлена в исторической литературе с опорой на материалы археологических наблюдений тридцатилетней давности. Подтвердился в ходе работ 2015–2018 гг. и вывод археологов Музеев Московского Кремля об отсутствии разрыва в слоях домонгольского и послемонгольского времени, что говорит о быстром возрождении города после Батыева нашествия. Такой характер жилых отложений ранней Москвы на территории Боровицкого холма уже был отмечен как в научных отчетах, так и в публикациях сотрудников Музеев Московского Кремля.
Естественно, что организованные Институтом археологии Российской академии наук раскопки, продолжающиеся несколько лет (2015–2020 гг.), дали возможность не только тщательно изучить заполнение культурного слоя, но и провести более детальные исследования состава древних почв, флоры и фауны Москвы конца XII–XIII в. По материалам раскопок в восточной части Кремля удалось с помощью палеопочвенных и археоботанических методов значительно дополнить полученные ранее выводы о природной среде, в которой формировался город в первые века своего существования. Огромную важность имеют результаты изучения археозоологических остатков (костей животных), что позволило не только подтвердить городской характер Москвы с первых десятилетий ее существования, но и восстановить рацион питания древних москвичей.
Весьма показательно, что в удельный период в Москве сказалось влияние восточной материальной культуры. В середине XIII–XIV столетия в русских летописях отмечены постоянные выезды московских князей в Золотую Орду, а также приезды на Русь золотоордынских чиновников и купцов. Именно этим объясняется, что дорогостоящая восточная посуда (ее фрагменты) зафиксирована на территории Кремля в значительном числе. Однако раскопки на участке Чудова монастыря в восточной части крепости не подтвердили известную легенду о его основании на месте «татарского двора» в Москве. Возникновение этого мифа подробно рассматривалось в одной из наших публикаций, в том числе и на основе археологических данных.
Результаты археологических исследований последних лет на территории исторического ядра столицы России вносят дополнительные сведения в базу источников для дальнейшего изучения прошлого Москвы и ее Кремля.
Некрополь Вознесенского собора Московского Кремля. 2000–2020 годы
В 2000 г. по инициативе археологов в Музеях Московского Кремля стартовал проект по изучению захоронений великих княгинь и цариц XV – начала XVIII столетия в некрополе Вознесенского собора. На территории Кремля размещались и другие храмы-усыпальницы высшей знати, часть из которых сохранилась до настоящего времени, среди них Успенский собор – место захоронения русских митрополитов и патриархов XIV–XVIIвв., и Архангельский собор – усыпальница русских великих и удельных князей и царей XIV – начала XVIII в. Покой этих некрополей не был нарушен даже в ходе революционных событий 1917 г. и после возникновения СССР. Иная судьба была суждена некрополю Вознесенского собора (ил. 46), который на протяжении более четырех столетий русской истории был местом погребения женщин из правивших московских династий.
Женский Вознесенский монастырь размещался в Кремле в XV– первой трети XX в. рядом со Спасскими воротами. В период активной антицерковной компании советской власти он был разобран, и на его месте в 1930-х гг. построили здание для военной школы ВЦИК. Затем в этом здании до начала 1970-х гг. работал кремлевский театр и размещалась комендатура Московского Кремля, оно было снесено в 2015 г.
Осенью 1929 г. сотрудникам Оружейной палаты Московского Кремля удалось спасти от уничтожения белокаменные саркофаги с останками русских великих княгинь и цариц. Первоначально их перевезли в Архангельский собор, затем переместили в подземную палату конца XV столетия, находящуюся возле южной стены храма.
В проекте по изучению захоронений престижного женского некрополя Вознесенского собора (ил. 28) приняли участие археологи, антропологи, эксперты-криминалисты, биологи, палеограф, химики, энтомологи, микробиологи и специалисты других направлений науки из разных институтов Российской академии наук и крупнейших московских музеев. Исследователи провели изучение костных останков и реставрацию погребального инвентаря – саванов, светской одежды и обуви из тканей и кожи, атрибутов монашества из кожи и тканей. В ходе работ был сделан анализ стеклянных ритуальных сосудов и уточнены тексты эпитафий на белокаменных крышках саркофагов.
Натурные исследования погребений проводились в 2000–2004 гг., исследования материалов и реставрационные работы продолжались вплоть до 2012 г. В 2009–2018 гг. были изданы три тома материалов исследований захоронений некрополя Вознесенского собора, получившие высокую оценку в отзывах российских, западноевропейских и американских ученых – историков и антропологов (ил. 29).
Основной задачей проекта являлось изучение погребального обряда на Руси в эпоху Средневековья. Материалы некрополя Вознесенского собора дали возможность уточнить представление о нем и более полно реконструировать его. Специально отметим, что в русской погребальной культуре в Средневековье и раннее Новое время никогда не производилось бальзамирование тел умерших; в православной традиции сохранение мертвого тела от гниения не предусматривалось.
Для захоронения русских великих княгинь и цариц использовали саркофаги из монолита белого камня-известняка. Их форма менялась со временем. В XV – первой половине XVII в. это были гробы антропоморфной формы, куда тело умершей помещали, завернув его в саван из шелковой ткани. Саркофаги второй половины XVII – начала XVIII в. имели форму прямоугольного ящика, в котором усопшую клали уже в деревянном гробе. Тела знатных женщин были полностью завернуты в саван, лица закрыты специальным платом из ткани. В захоронениях XVI– начала XVIIIстолетия в некоторых случаях достаточно хорошо сохранились платья и монашеские облачения, экземпляры специальной могильной обуви из кожи, туфель из бархата, подушки и кошелечки из шелка. Ткани для изготовления светской одежды женщин из великокняжеской и царской семьи московского правящего дома закупали, в основном, в Европе. Наиболее популярен у знати был итальянский шелк (ил. 30), для одежды княгинь-монахинь использовали довольно грубые шерстяные ткани местного производства. Платья великих княгинь и цариц по данным из погребений были длинными, до пола, с очень длинными рукавами. В захоронениях усыпальницы Вознесенского собора были обнаружены женские головные уборы XV–XVI вв. – волосники. Такие специальные шапочки носили замужние женщины, скрывая под ними свои прически.
В состав некрополя входили и монашеские захоронения, так как в некоторых случаях великие княгини и царицы принимали (как правило, после смерти мужа) монашеский постриг. Но таких захоронений немного – всего шесть. Отметим обнаруженный кожаный пояс монахини Евфросинии – княгини Евдокии, умершей в 1407 г. (ил. 31). Он украшен тиснеными изображениями двенадцати основных христианских праздников – Крещения, Воскрешения Лазаря, Входа в Иерусалим, Распятия, Вознесения, Сошествия святого Духа, Воскресения Христа и других. Материалы некрополя Вознесенского собора показали, что, вопреки устоявшемуся в исторической литературе мнению, на Руси знатные женщины не принимали постриг перед самой смертью.
Интересной деталью погребального обряда средневековой Руси были специальные ритуальные сосуды, найденные почти во всех саркофагах с останками взрослых женщин. После отпевания умершей в храме ее тело обрызгивали елеем, и его остатки помещали в гроб в сосуде (в XV в. – из глины, в XVI–XVII вв. – из стекла или металла). Самые красивые и редкие стеклянные сосуды были изготовлены в Европе (ил. 32).
Важный раздел проекта по изучению некрополя Вознесенского собора составляют антропологические исследования. Изучение останков женщин XV – начала XVIII в. позволило восстановить их физические параметры и выявить патологии (ил. 33). Приведем для примера некоторые результаты этих исследований.
Второй женой московского великого князя Ивана III (1440–1505) была Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора Константина (родилась между 1443–1449 гг. – умерла в 1503 г.). При исследовании ее останков у нее был выявлен остеохондроз поясничного отдела позвоночника. При реконструкции внешнего облика великой княгини были обнаружены костные наросты на внутренней стороне лобной кости ее черепа. Это позволило установить, что у нее развился фронтальный гиперостоз. Так проявилось и было зафиксировано серьезное гормональное нарушение в организме великой княгини.
Другим важным направлением в проекте по изучению некрополя Вознесенского собора была реконструкция облика женщин русского Средневековья по их ископаемым останкам, поскольку светская живопись в России, в отличие от Европы, появилась только в конце XVII в. На сегодняшний день таким методом восстановлены скульптурные портреты семи великих и удельных княгинь и цариц. Теперь известно, как выглядели великая княгиня Евдокия Дмитриевна (жена великого князя Дмитрия Донского), вторая жена великого князя Ивана III– Софья Палеолог (ил. 34), последняя великая княгиня Елена Глинская (ил. 35), старица Анастасия (умерла в 1579 г.) – мать первой русской царицы Анастасии, царица Ирина Федоровна (умерла в 1603 г.) – сестра Бориса Годунова. Был воссоздан и один детский портрет – двоюродной племянницы царя Ивана Грозного Марии Старицкой (ил. 36). Эта девочка девяти лет погибла вместе со своими родителями в 1569 г. Они были отравлены по приказу Ивана Грозного в ходе острой династической борьбы при русском дворе. Исследования останков девочки показали, что она болела рахитом, о чем свидетельствует состояние ее костного аппарата.
Проект по изучению захоронений в Вознесенском соборе Московского Кремля заставил исследователей обратиться к малоизученной в отечественной историографии проблеме – истории жизни знатных женщин, их месту и общественной роли в эпоху Средневековья. Именно поэтому блок материалов по каждому из захоронений некрополя содержит биографический очерк о конкретной великой княгине и царице. Жизнь многих из них стала объектом подробного изучения историков впервые.
Этот долгий и важный исследовательский проект не имеет аналогов в российской исторической науке, и его результаты уже стали заметным вкладом сотрудников московских музеев и институтов Российской академии наук в изучение прошлого России. В 2020 г. завершится подготовка к печати последнего (четвертого) тома материалов исследований захоронений некрополя Вознесенского собора в Кремле; он посвящен итогам изучения погребений XVII – начала XVIII столетия.