Что написал пушкин в 1828 году
Творчество Пушкина по годам
Всего получено оценок: 95.
Всего получено оценок: 95.
Жизнь и творчество А. С. Пушкина можно разделить на несколько периодов. В данной статье рассматривается все творчество Пушкина по годам и периодам. Указаны известные произведения великого писателя и поэта.
Царскосельский лицей
Этот период затрагивает с 1811 по 1817 гг.
В 1814 г. написано стихотворение «Другу-стихотворцу», которое было первым опубликованным стихотворением.
В 1814 г. было также написано стихотворение «Воспоминания в Царском Селе», которое вскоре было прочитано на экзамене Г. Р. Державину.
Петербургский период
Петербургский период охватывает 1817-1820 гг.
В 1817 г. написана ода «Вольность».
В 1818 г. написано стихотворение «К Чаадаеву».
В 1819 г. написаны поэма «Руслан и Людмила», стихотворение «Деревня».
Над поэмой «Руслан и Людмила» работа шла на протяжении всего Петербургского периода.
Южная ссылка
Южная ссылка длится с 1820 по 1824 гг., этот период принято называть романтическим.
В 1820 г. написано стихотворение «Погасло дневное светило».
В 1821 г. написаны поэма «Кавказский пленник», поэма «Гавриилиада», стихотворение «Кинжал».
В 1822 г. написаны поэма «Братья разбойники», баллада «Песнь о вещем Олеге», стихотворение «Узник».
В 1823 г. написаны поэма «Бахчисарайский фонтан», стихотворение «Свободы сеятель пустынный».
В 1824 г. написана поэма «Цыганы», стихотворение «К морю».
Северная ссылка
Северная ссылка длится с 1824 по 1826 гг.
В 1824 г. написаны стихотворение «Сожженное письмо».
В 1825 г. написаны поэма «Борис Годунов», стихотворения «Я помню чудное мгновенье», «Храни меня, мой талисман», «Зимний вечер».
В 1826 г. написаны стихотворения «Пророк», «И. И. Пущину», «Зимняя дорога».
Московский период
Данный период охватывает 1826-1830 гг.
В 1827 г. написаны стихотворения «Во глубине сибирских руд», «Арион».
В 1828 г. написаны поэма «Полтава», стихотворения «Анчар», «Поэт и толпа».
В 1829 г. написаны стихотворения «Зимнее утро», «На холмах Грузии лежит ночная мгла», «Кавказ», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Я вас любил».
Болдинский период
Болдинский период – 1830 г.
Написаны роман в стихах «Евгений Онегин», цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» («Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель», «Барышня-крестьянка»), цикл «Маленькие трагедии» («Скупой Рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время Чумы», «Каменный гость»), сказка «Сказка о попе и о работнике его Балде», стихотворения «Бесы», «Элегия», «Моя родословная».
Работа над романом в стихах «Евгений Онегин» продолжалась с 1823 по 1830 гг.
Творчество 30-х гг.
В период с 1831 по 1837 гг. А. С. Пушкин занимается работой над следующими произведениями:
В 1832 г. написаны роман «Дубровский», драма «Русалка».
В 1833 г. написаны поэма «Медный всадник», повесть «История Пугачева», сказка «Сказка о мертвой царевне».
В 1834 г. написаны повесть «Пиковая дама», сказки «Сказка о золотом петушке», «Сказка о рыбаке и рыбке», стихотворение «Пора, мой друг, пора».
В 1835 г. написаны стихотворения «Полководец», «Вновь я посетил».
В 1836 г. написаны повесть «Капитанская дочка», стихотворения «Отцы, пустынники и жены непорочны», «Из Пиндемонти», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».
Рис. 1. Творчество Пушкина в 30-е годы.
Что мы узнали?
Говоря кратко о творчестве Пушкина по годам, нужно указать произведения: 1814 – «Другу-стихотворцу» «Воспоминания в Царском Селе»; 1817 – «Вольность»; 1818 – «К Чаадаеву»; 1819 – «Деревня»; 1820 – «Погасло дневное светило»; 1821 – «Кавказский пленник», «Гавриилиада», «Кинжал»; 1822 – «Братья разбойники», «Песнь о вещем Олеге», «Узник»; 1823 – «Бахчисарайский фонтан», «Свободы сеятель пустынный»; 1824 – «Цыганы», «К морю»; 1825 – «Борис Годунов», «Я помню чудное мгновенье», «Храни меня, мой талисман», «Зимний вечер»; 1826 – «Пророк», «И. И. Пущину», «Зимняя дорога»; 1827 – «Во глубине сибирских руд», «Арион»; 1828 – «Полтава», «Анчар», «Поэт и толпа»; 1829 – «Зимнее утро», «На холмах Грузии лежит ночная мгла», «Кавказ», «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», «Я вас любил»; 1830 – «Евгений Онегин», «Повести покойного Ивана Петровича Белкина», «Маленькие трагедии», «Сказка о попе и о работнике его Балде», «Бесы», «Элегия», «Моя родословная»; 1832 – «Дубровский», «Русалка»; 1833 – «Медный всадник», «История Пугачева», «Сказка о мертвой царевне»; 1834 – «Пиковая дама», «Сказка о золотом петушке», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Пора, мой друг, пора»; 1835 – «Полководец», «Вновь я посетил»; 1836 – «Капитанская дочка», «Отцы, пустынники и жены непорочны», «Из Пиндемонти», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный».
Гессен А. И.: Жизнь поэта
Глава одиннадцатая. Петербург. 1827-1828
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ПЕТЕРБУРГ
1827-1828
На брегах Невы
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелено-бледный,
Скука, холод и гранит.
Петербург был уже не прежний. За годы отсутствия Пушкина он стал еще краше.
Поэт мог полюбоваться только что устремившейся ввысь «адмиралтейскою иглой» с корабликом на острие. Мог полюбоваться почти законченным мощным полукружием величественного здания Главного штаба с триумфальной аркой в центре, на которой вскоре появилась «колесница Победы» с шестеркою лошадей. Через несколько лет пред нею встал «Александрийский столп».
писал Пушкин, воспевая этот прекрасный город в своих творениях: «Медный всадник», «Пиковая дама», «Домик в Коломне», «Родословная моего героя», «Пир Петра Великого».
Многих уже не было в столице, многих не стало, и Пушкину радостно было встретиться с Жуковским, Гнедичем, Плетневым, Дельвигом.
Но рядом с близкими друзьями поэта жили в Петербурге Бенкендорф и Дубельт, Булгарин и Греч и прочие агенты III отделения, всю жизнь преследовавшие его.
Пушкин любил и в то же время ненавидел Петербург.
Петербург. Невский проспект у Аничкова моста. С картины Конради.
Поэта, много повидавшего, много пережившего в свои 28 лет, теперь все чаще и чаще одолевают горькие раздумья о пройденном жизненном пути. И как бы продолжением невеселых мыслей, выраженных в стихотворениях «Телега жизни» и «Зимняя дорога», явились «Три ключа»:
Размышления о «последнем ключе» не покидают поэта. Он редко выходит из своего номера у Демута, заканчивает шестую главу «Евгения Онегина», читает корректуру печатающейся в Москве второй главы романа.
Внештатным цензором Пушкина был, по существу, не Николай I, а Бенкендорф, шеф жандармов. О тяжелом подневольном положении поэта дает представление характер его препроводительного к этим стихам письма Бенкендорфу от 20 июля 1827 года: «Честь имею препроводить на рассмотрение Вашего превосходительства новые мои стихотворения. Если Вы соблаговолите снабдить меня свидетельством для цензуры, то, вследствие Вашего снисходительного позволения, осмеливаюсь просить Вас о доставлении всех сих бумаг издателю моих сочинений надворному советнику Петру Александровичу Плетневу. »
Работая в 1824 году в Михайловском над третьей главой «Евгения Онегина», Пушкин писал:
Быть может, волею небес,
Я перестану быть поэтом,
В меня вселится новый бес,
Унижусь до смиренной прозы.
. просто вам перескажу
Преданья русского семейства,
Любви пленительные сны
Да нравы нашей старины.
Пушкин пишет 31 июля 1827 года Дельвигу: «Я в деревне и надеюсь много писать, в конце осени буду у вас; вдохновенья еще нет, покамест принялся я за прозу. »
признается Пушкин в шестой главе «Евгения Онегина».
И принимается пересказывать нравы нашей старины и «преданья семейства» своего прадеда Абрама Петровича Ганнибала: начинает писать в прозе исторический роман «Арап Петра Великого».
К личности Петра I Пушкин вообще проявлял большой и настойчивый интерес. Оценивая эпоху Петра I и его реформы, как «мирную революцию», как мирный переворот в жизни России, Пушкин ставил его в пример Николаю I, предлагал «быть пращуру подобным», не презирать страны родной и самодержавною рукою смело сеять просвещенье, которое единственно приведет к народной свободе.
В романе Пушкин показывает петровское время в столкновении нового со старым, а самого Петра 1 как «великого преобразователя России во всей народной простоте его приемов и обычаев».
Обложка первого издания поэмы «Полтава». 1829 г.
В следующем, 1828 году Пушкин снова вернулся к эпохе Петра I и написал историко-героическую поэму «Полтава».
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
Суровый был в науке славы
Ей дан учитель: не один
Урок нежданный и кровавый
Задал ей шведский паладин.
Но в искушеньях долгой кары,
Перетерпев судеб удары,
Окрепла Русь. Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.
Полтавской битве отведена третья песнь «Полтавы», и это основная тема поэмы.
Петр I предстает в поэме вождем новой России, «толпой любимцев окруженный», в ее исторический момент, на поле Полтавской битвы:
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
«Полтава» явилась значительной вехой в творчестве самого Пушкина. Это подчеркивает Д. Д Благой в своей книге «Творческий путь Пушкина» (1826-1830): «Если «Цыганы» подготовили обращение Пушкина к работе над «Борисом Годуновым», опыт «Бориса Годунова» и связанного с этим погружения в творческий мир и метод Шекспира подготовил глубокий внутренний драматизм. сцен «Полтавы», в свою очередь, способствовавших углубленному психологизму маленьких трагедий, осуществленных года полтора спустя после «Полтавы».
Летом 1827 года Пушкин съездил в Михайловское и снова вернулся в Петербург. В пути у него произошла 14 октября удивительная встреча. На станции Залазы, между Боровичами и Лугой, он остановился в ямщицкой избе. Пока перепрягали лошадей, Пушкин увлекся оказавшимися на столе «Духовидцами» Шиллера и неожиданно услышал звон колокольцев приближавшихся правительственных троек. Подъехали четыре тройки с фельдъегерем.
Пушкин вышел на крыльцо.
Эта неожиданная встреча потрясла лицейских друзей. Пушкин называл Кюхельбекера «братом родным по музе, по судьбам». С ним любил он беседовать в Лицее «о Шиллере, о славе, о любви». Поэт и чудак, «верная невинная душа», вечный неудачник, Кюхля, как называли его товарищи, был подлинным рыцарем чести и свободы.
После Лицея Пушкин все чаще и чаще возвращается тепло и сердечно к мыслям о нем.
В Париже Кюхельбекер читал лекции о русской литературе, но политическое направление их было таково, что русский посол выслал его за них в Россию. Пушкин запрашивает 21 июля 1822 года брата Льва: «Что Вильгельм? есть ли об нем известия?»
Приехав в Тифлис и устроившись на службу у А. П. Ермолова, «проконсула Кавказа», Кюхельбекер вынужден был и эту работу оставить. Пушкин 30 января 1823 года снова спрашивал брата: «А где Кюхельбекер?»
В своих письмах Кюхельбекер горячо благодарил Пушкина из каторги и ссылки:
За Кюхлю Пушкин «страждал» до конца дней, а Кюхельбекер пережил его гибель как тяжелую личную утрату.
Вторично после ссылки приехав 16 октября 1827 года в Петербург, Пушкин прожил в столице год.
Пушкин часто навещал сестру и как-то шутя сказал ей:
— Ты мне испортила моего Онегина: он должен был увезти Татьяну, а теперь. этого не сделает.
19 октября 1827 года Пушкин праздновал в кругу друзей шестнадцатую годовщину основания Лицея. И, как любил это делать, обратился и на этот раз к лицейским товарищам с дружеским посланием. В нем он помянул всех отсутствующих:
Бог помочь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы,
И на пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!
Бог помочь вам, друзья мои,
В краю чужом, в пустынном море
И в мрачных пропастях земли!
В этом обращении к лицейским друзьям Пушкин вспомнил и декабристов, томившихся в «мрачных пропастях земли».
Осенью, в октябре 1827 года, вышла в свет III глава «Евгения Онегина». 6 февраля 1828 года Пушкин посылает дочери Кутузова, Е. М. Хитрово, только что вышедшие IV и V главы, позже жалуется ей на разные «заботы, огорчения, неприятности и т. д.».
Охваченный такими настроениями, Пушкин обращается к Бенкендорфу с просьбою дать ему «назначение» на Кавказ в действовавшую тогда против турок русскую армию.
Лишь через полтора месяца Бенкендорф сообщил Пушкину, что разрешить ему направиться в действующую армию невозможно, «поскольку все места в оной заняты».
Получив отказ, Пушкин просит разрешения съездить в Париж.
26 мая 1828 года, в день своего рождения, Пушкин выражает сомнение в смысле жизни:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Цели нет передо мною:
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
А. С. Грибоедов. С портрета И. Крамского.
Весною 1828 года Пушкин встретился в Петербурге с А. С. Грибоедовым, который вернулся из Персии, заключив после войны с нею выгодный для России Туркманчайский мир. Он был торжественно встречен столицей, принят Николаем I и награжден алмазным крестом и четырьмя тысячами червонцев. Грибоедов, арестованный два года тому назад по делу о восстании декабристов, находившийся под подозрением, был назначен в апреле 1828 года полномочным посланником Российской империи в Тегеране: его ссылали подальше от столицы.
Однажды Пушкин и Грибоедов встретились с М. И. Глинкою. Грибоедов напел молодому композитору мотив слышанной им грузинской песни. Грибоедов напевал мотив песни, Глинка разрабатывал тему на рояле, а Пушкин, заинтересовавшись, написал к ней слова широко популярного и сегодня романса:
Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной:
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальный.
Вскоре Грибоедов выехал в Персию, и больше они не встретились. В январе 1829 года, во время тегеранской резни, тело Грибоедова было изрублено и изуродовано до неузнаваемости.
Прямо, прямо на восток».
Список «Гавриилиады» дошел до высшего иерарха православной церкви, петербургского митрополита Серафима, в конце мая 1828 года. Он познакомил с поэмой царя.
Николай приказал посадить под арест штабс-капитана Митькова, у которого был найден список «Гавриилиады», и выяснить имя автора поэмы.
Пушкин решительно отказался от авторства ходившей под его именем поэмы и вынужден был предстать перед петербургским и кронштадтским главнокомандующим, председателем назначенной по делу комиссии графом П. А. Толстым. Граф ознакомил его с царским приказом: «Призвать Пушкина к себе и сказать ему моим именем, что, зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина, выпуская оную под его именем».
Пушкин знал, что оскорбление церкви карается ссылкою в отдаленные места Сибири, и писал в стихотворении «Предчувствие»:
Снова тучи надо мною
Собралися в тишине;
Рок завистливый бедою
Угрожает снова мне.
Сохраню ль к судьбе презренье?
Понесу ль навстречу ей
Гордой юности моей?
Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно бури жду:
Может быть, еще спасенный,
Снова пристань я найду.
Так он и поступил. Содержание его письма к Николаю I не дошло до нас. Но царь получил в свои руки документ против Пушкина, который мог ему в будущем пригодиться.
И он «простил» Пушкина. Дело о «Гавриилиаде» приказал прекратить.
Наступило 19 октября.
Очутившись вечером среди товарищей и находясь в веселом, шутливом настроении, Пушкин написал своею рукою протокол лицейского собрания. Присутствующие были названы в протоколе своими лицейскими кличками, а все вместе «скотобратцами»: лицеисты нередко изображали друг друга в карикатурах с головами животных.
Под этим написанным Пушкиным протоколом все присутствовавшие собственноручно расписались. Каждый поставил свою фамилию и, в скобках, лицейские прозвища.
В ту ночь, на 20 октября 1828 года, Пушкин уезжал в Малинники, Старинного уезда, Тверской губернии, в небольшое имение П. А. Осиповой. Он спешил, и написанный им протокол собрания закончил четверостишием:
Усердно помолившись богу,
Лицею прокричавура,
Прощайте, братцы: мне в дорогу,
А вам в постель уже пора.
Была уже глубокая ночь. У подъезда стояла запряженная тройка. Еще одна, другая здравица, и, распрощавшись с лицейскими однокашниками, Пушкин тронулся в путь.
В пятидесяти километрах от Торжка, в окрестностях Старицы, находилось несколько небольших помещичьих имений, названия которых встречаются в письмах Пушкина к жене и друзьям: Малинники, Берново, Павловское, Курово-Покровское, Прямухино, Грузины, Машуки.
отца и дяди Анны Керн и самой Анны Петровны; Олениных, Бакуниных, декабристов Муравьевых.
Пушкин провел здесь две творческие осени в 1828 и 1829 годах. А. Н. Вульф, его приятель, вспоминал шутливый рефрен Пушкина:
Хоть малиной не корми,
Да в Малинники возьми.
И писал сестрам в Тригорское: «Приехал к нам в Старицу Пушкин, слава наших дней, поэт любимый небесами. Он принес в наше общество немного разнообразия. Его светлый блестящий ум очень приятен в обществе, особенно женском».
По временам Пушкин жил в Берново, Павловском и Курово-Покровском, у Полторацких и Вульфов.
Гостиница Пожарского в Торжке. Здесь А. С. Пушкин останавливался по пути из Петербурга в Москву.
В Малинниках Пушкина застала зима, и он писал:
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль, утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Соседей было много, и Пушкин пользовался их библиотеками, брал книги, журналы. У них он мог найти журналы «Музу» и «Детское чтение для сердца и разума» и прочитать в одном из них переведенную на русский язык статью из английского журнала «London magazine» о ядовитом дереве рода крапивных, анчаре, растущем в Ост-Индии и на Малайских островах.
В пустыне чахлой и скупой,
А князь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседам в чуждые пределы.
И тигр, в пустыню забежав,
В мученьях быстрых издыхает,
Паря над ней, орел стремглав,
Кружась, безжизненный, спадает.
«Анчар» был впервые опубликован в «Северных цветах» на 1832 год и вторично в «Стихотворениях» А. Пушкина, в конце марта 1832 года.
А князь тем ядом напитал.
С этой вынужденной поправкой «Анчар» печатался до 1870 года. В последующих дореволюционных изданиях слово «царь» было восстановлено.
Д. Д. Благой пришел к выводу, что для этой замены нет сегодня никаких оснований. Вынужденно искаженный стих «Анчара» должен отныне печататься в своем первоначальном виде:
А царь тем ядом напитал.
И эта тихая, неяркая, располагающая к внутреннему умиротворению природа севера подсказала поэту необычайно музыкальное, глубоко лирическое стихотворение «Цветок»:
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвел? когда? какой весною?
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
м ысль о назначении поэта не оставляет Пушкина. И вот здесь, в Малинниках, он снова предается своим излюбленным размышлениям. Лишь в минуты творческого вдохновения, писал тогда Пушкин, поэт «к ногам народного кумира не клонит гордой головы», вне этого он «меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он. ».
Стихотворение «Поэт» явилось ответом всем, кто упрекал Пушкина в том, будто он проповедует «искусство для искусства», оторванное от народа, от жгучих общественно-политических вопросов его времени.
С особой силой Пушкин развил свое понимание роли поэта в стихотворении «Поэт и толпа», ранее носившем название «Чернь».
Действующим лицом в стихотворении представлена чернь, которая в диалоге с поэтом так сама себя характеризует:
Бесстыдны, злы, неблагодарны;
Мы сердцем хладные скопцы,
Клеветники, рабы, глупцы;
Гнездятся клубом в нас пороки:
Давать нам смелые уроки,
А мы послушаем тебя.
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело:
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы, как гробы.
Имели вы до сей поры
Бичи, темницы, топоры.
И когда в модном салоне Зинаиды Волконской толпа светских гостей обратилась к Пушкину с просьбою прочесть какое-нибудь новое свое стихотворение, он в досаде прочел «Чернь» и, кончив, с сердцем сказал:
— В другой раз не станут просить.
«Поэту», написанный им через полтора года.
Возмущенный нападками «Московского телеграфа» и булгаринской «Северной пчелы», посягательством на его творчество со стороны официальных кругов, Пушкин мучительно переживал обвинения его в том, будто он проповедует отчуждение поэта от толпы поистине народной. Он сознавал свое величие подлинно национального поэта, и тем тягостнее было ощущать свое одиночество в чуждом ему светском обществе. Сохраняя гордую независимость, Пушкин обращается к самому себе как высшему судье своего труда:
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда тебя влечет свободный ум,
У совершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
В Малинниках Пушкин работал над «Романом в письмах», седьмой главой «Евгения Онегина» и «Отрывками из путешествия Онегина».
В этих «Отрывках» порою трудно отличить, говорит ли Пушкин об Онегине или отдается личным воспоминаниям:
Мир вам, тревоги прошлых лет!
В ту пору мне казались нужны
Пустыни, волн края жемчужны,
И моря шум, и груды скал,
И безыменные страданья.
Другие дни, другие сны;
Смирились вы, моей весны
Высокопарные мечтанья,
Воды я много подмешал.
Дальше идет новый отрывок из «Путешествия Онегина»:
Иные нужны мне картины:
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Раздолье уток молодых;
Теперь мила мне балалайка,
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Примечания
13 Н. Л. Бродский. Евгений Онегин. Роман А. С. Пушкина. М., 1964, стр. 337-338.
Стихи Александра Пушкина, написанные в 1828 году
Зачем твой дивный карандаш Рисует мой арапский профиль? Хоть ты векам его предашь, Его освищет Мефистофель.
В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной.
Вам музы, милые старушки, Колпак связали в добрый час, И, прицепив к нему гремушки, Сам Феб надел его на вас.
Когда для смертного умолкнет шумный день И на немые стогны града Полупрозрачная наляжет ночи тень, И сон, дневных трудов награда.
Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной Ты на казнь осуждена.
Нет, я не льстец, когда царю Хвалу свободную слагаю: Я смело чувства выражаю, Языком сердца говорю.
Еще дуют холодные ветры И наносят утренни морозы. Только что на проталинах весенних Показались ранние цветочки.
Я не люблю альбомов модных: Их ослепительная смесь Аспазий наших благородных Провозглашает только спесь.
К тебе сбирался я давно В немецкий град, тобой воспетый, С тобой попить, как пьют поэты, Тобой воспетое вино.
Кобылица молодая, Честь кавказского тавр, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора;.
Kennst du das Land Wilh. Meist.* По клюкву, по клюкву, По ягоду, по клюкву.
Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальный.
С своей пылающей душой, С своими бурными страстями, О жены Севера, меж вами Она является порой.
Сто лет минуло, как тевтон В крови неверных окупался; Страной полночной правил он. Уже прусак в оковы вдался.
Пустое в ы сердечным т ы Она, обмолвясь, заменила, И все счастливые мечты В душе влюбленной возбудила.
Цветок засохший, безуханный, Забытый в книге вижу я; И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя.
В сиянии и в радостном покое, У трона вечного творца, С улыбкой он глядит в изгнание земное, Благословляет мать и молит за отца.