Что написал фурманов кроме чапаева
Дмитрий Фурманов
Биография
Советский писатель-прозаик, политический и военный деятель Дмитрий Фурманов прожил короткую жизнь, за которую успел внести свое имя в историю Советского Союза. Знаменитый фильм по мотивам книги автора, еще больше прославивший мужчину, вышел только через 8 лет после его смерти и на долгий срок продлил память о революционере.
Детство и юность
Дмитрий Андреевич родился осенью 1891 года в Российской империи, в селе Середа Костромской губернии, территория которой сегодня относится к Ивановской области. Воспитывался в семье Евдокии Васильевны, дочери сапожника, и крестьянина Андрея Михайловича. Кроме него, у родителей были и другие дети.
Отец был человеком предприимчивым, когда сыну исполнилось 6 лет, перевез семью в Иваново-Вознесенск и вскоре открыл рядом с вокзалом кабак. В новом городе Фурманов окончил школу, а после переехал в Кинешму, где учился в училище, затем поступил в торговую школу.
С ранних лет Дмитрий вел дневник, куда записывал впечатления от прочитанных книг, знакомств с людьми. Это и стало отправной точкой его литературной деятельности, отдельные отрывки записей в дальнейшем публиковались в разных изданиях и высоко ценились публикой.
Личная жизнь
Несмотря на короткую жизнь, Дмитрию удалось построить счастливую личную жизнь. Со своей будущей женой Анной Стешенко он познакомился в санитарном поезде, девушка была сестрой милосердия. Вскоре влюбленные заключили брак, в котором родилась дочь Анна, сведений о других детях Фурманова в Сети нет. Некоторое время Анна работала в Московском драматическом театре директором, затем перешла в ГИТИС. Сценарий для фильма «Чапаев» написала именно она.
Книги
Дебют Фурманова как литератора состоялся в 1912 году, когда его стихотворение, посвященное педагогу Кинешемского училища, опубликовала газета «Ивановский листок». Хотя в дальнейшем он создавал и много других стихов, поэтом Дмитрий Андреевич себя не называл. При этом он не прекращал заниматься и собственным образованием: переехал в столицу и поступил на юридический факультет московского университета. С каждым новым курсом он понимал, что писательство ему ближе, а потому вскоре перевелся на историко-филологический факультет.
С наступлением войны биография Фурманова претерпела большие изменения, он отправился на фронт и быстро утратил былой патриотический романтизм. Дмитрий чувствовал назревающий перелом в судьбе родного государства, подтверждением тому стала скорая революционная волна.
В ту пору он уже был демобилизован, находился в Иваново-Вознесенске, а потому мог непосредственно участвовать во всех политических движениях. Сначала молодой человек оказался в рядах эсеров, затем создал группу максималистов, при этом успевал работать и в Совете рабочих депутатов.
Летом 1921 года Фурманов отправился в столицу и поступил в политуправление реввоенсовета, в отдел литературы и издательства, а спустя пару месяцев оказался на должности заведующего журналом «Военная наука и революция». Свою главную книгу «Чапаев» написал в 1923 году, для этого использовал записи из дневников времен Чапаевской дивизии. Ее содержание разнится с сюжетом знаменитого фильма, который был снят в 1934 году и получил хвалебные отзывов зрителей и критиков.
В библиографии автора были и другие романы, вдохновение для которых он черпал из собственных воспоминаний времен, проведенных на разных фронтах Гражданской войны. К таким можно отнести книги «Красный десант» и «Мятеж». В дальнейшем Дмитрий пытался найти новые темы для своих произведений, не связанные с военными действиями. В «Морских берегах» писатель рассказывал о поездке на юг России, в Крым и побережье Кавказа.
Смерть
Преждевременный уход из жизни Фурманова для всех стал трагедией, это случилось весной 1926 года, мужчине было всего 34 года. Причиной смерти Дмитрия называют пневмонию, которая возникла из-за осложнений перенесенного им гриппа. Мужчина неплохо себя чувствовал, а потому не сразу обратился к докторам, спасти его не представлялось возможным.
Давайте сегодня исследуем теплоход «Дмитрии Фурманов» на предмет развлечений. Итак, 2 ресторана и бар с бесплатным.
В память о военном деятеле город Середа (в прошлом село), в котором он родился, переименовали в Фурманов. Также в его честь назвали четырехпалубный теплоход, построенный в Германии, курсирующий для туристов по маршруту Москва – Санкт-Петербург. На фото судно выглядит внушительным.
Фурманов, Дмитрий Андреевич
Дмитрий Андреевич Фурман
26 октября (7 ноября) 1891 ( 1891-11-07 )
Дми́трий Андре́евич Фу́рманов ( 26 октября (7 ноября) 1891 ( 18911107 ) — 15 марта, 1926) — советский писатель-прозаик, революционер, военный и политический деятель. Настоящая фамилия Фурман. Позднее стал подписываться как Фурманов. В первых изданиях его книги «Чапаев» значился как Д. А. Фурман.
Содержание
Биография
В дни своей юности Фурманов учился в Кинешемском реальном училище. И хотя он прожил в Кинешме всего около трёх лет (1909—1912), они были важными для формирования его мировоззрения и становления характера. Именно в реальном училище Дмитрий Фурманов окончательно решил посвятить свою жизнь литературе. После его окончания в августе 1912 года он поступает в Московский университет на филологический факультет, который окончил в 1915 году, но экзаменов не сдавал. Принял участие в Первой мировой войне в качестве брата милосердия РОКК. Последовательно участвовал в организациях социалистов-революционеров-максималистов и анархистов.
Летом 1918 вступил в РКП(б). В составе Иваново-Вознесенского полка убыл на фронт Гражданской войны. В дальнейшем — комиссар в 25-й стрелковой дивизии Чапаева, начальник политического управления Туркестанского фронта, уполномоченный РВСР в Семиречье, комиссар десантного отряда Е. И. Ковтюха на Кубани, начальник политического управления IX-й Кубанской армии. При ликвидации Улагаевского десанта был сильно контужен.
В 1924 году получил высшее образование. В 1924—1925 — секретарь Московской ассоциации пролетарских писателей (МАПП). В 1926 году умер от менингита, похоронен на Новодевичьем кладбище.
Видный советский военачальник генерал Хлебников, близкий друг и сослуживец Фурманова по Чапаевской дивизии так вспоминает об обстоятельствах его болезни и кончины:
Наши слушатели просили Дмитрия Андреевича написать о Фрунзе так, как написал он о Чапаеве. Он ответил, что и сам об этом думает. Действительно, Фурманов даже составил план будущей книги, но большего сделать не успел. Заболел ангиной, пустяковой, на его взгляд, болезнью, да не умел он себя беречь. С высокой температурой продолжал выступать на писательских собраниях, требуя выполнения решений ЦК партии по литературе, призывая очистить ряды писателей от двурушников, интриганов и склочников.
Ангина вызвала заражение крови. 15 марта 1926 года мне позвонили на службу, попросили срочно приехать к Фурмановым — Дмитрию Андреевичу стало совсем плохо. У постели Фурманова я застал несколько самых близких его друзей. Среди них была и сестра Владимира Ильича Ленина — Анна Ильинична Ульянова-Елизарова. Дмитрий был в бреду. Несколько часов спустя он скончался. «Золотой человек умер», — с глубокой болью сказала Анна Ильинична.
Вот ведь как случается в жизни: молодой, полный сил человек, прошел невредимым через сорок смертей, а погиб от болезни, на которую сначала и внимания не обратил.
Наибольшую известность из литературного наследия Фурманова получил роман «Чапаев». В 1934 по материалам этой книги режиссёры братья Васильевы поставили одноимённый фильм, завоевавший в СССР огромную популярность.
Память
В Ивановской области назван город (бывш. Середа) в честь Д. А. Фурманова — Фурманов. Его именем названы улицы в Иваново, Иркутске, Липецке, Шарье, Твери и городе Старый Оскол. В Екатеринбурге в Ленинском районе названа одна из транспортных артерий города. В Москве существовала улица Фурманова (ныне Нащокинский переулок). В Орле есть проезд Фурманова. В г. Винница (Украина) есть также улица, названная в честь Д.Фурманова. В Казахстане улица Фурманова — одна из главных улиц г. Алматы. Также в Казахстане в городе Таразе есть памятная доска на доме, где он жил некоторое время в 20-е годы. Даже в таком небольшом населённом пункте Архангельской области как посёлок Вычегодский одной из первых построили улицу им. Фурманова
Фурманов также является одним из героев анекдотов о Чапаеве.
Что написал фурманов кроме чапаева
Новосибирск. Путевые зарисовки
Новосибирск. Сквер Славы
Змей Горыныч, светофор, гвоздь. Или прогулки по Новосибирску
Новосибирск. Продолжение знакомства
Прошел месяц с выхода прошлой статьи про Новосибирск, и я наконец-то сподобился написать следующую. Раньше не получалось: то разные хлопоты технического характера, то иммиграционно-бумажные дела, то еще что-то.
Мое знакомство с Новосибирском
Обь. Город-спутник Новосибирска
Заметил интересную закономерность. В некоторых моих вояжах меня забрасывало в маленькие уютные городки (поселки), которые находились недалеко от больших городов. Так было в 2014-м, когда я жил в деревне Лесковка под Минском, так было 3 года спустя в Светлогорске, откуда я ездил в Калининград, так же случилось и в этот раз.
Александр Покрышкин. Ястреб небес
Возвращение раздолбая-путешественника. Или как сбываются мечты
Мечты сбываются и не сбываются…. (Ю. Антонов).
Меня всегда интересовала, если можно та выразиться, механика сбычи мечт и желаний. И, по своему опыту, могу сказать, что сбываются они не совсем так, как себе об этом нафантазировал.
О путешествиях во времени
Всегда любил фильмы и книги про путешествия во времени. А именно то, как обыгрывалось влияние даже малейших изменений прошлого на будущее.
В трилогии «Назад в будущее» Марти, приободрив своего отца в прошлом (предварительно, чуть не пустив семейную историю по другому руслу), неплохо подкорректировал свое, да и семейное, настоящее
В сериале «Чернобыль. Зона отчуждения», предотвратив аварию на ЧАЭС главные герои сохранили СССР.
Правда, при этом, главгерой Паша оказался в этой новой реальности совсем чужим. И в этой реальности весь трэш развала страны познали США.
В серии фильмов (кроме последнего) о Терминаторе, показана замкнутая временная петля, все время приводящая к одному и тому же результату: созданию SkyNet и дальнейшему мировому бардаку.
P.S. А какие фильмы на эту тему любите вы?
Фурманов, Дмитрий Андреевич
(1891/92—1926) — род. 26 декабря 1891 г. (7 января 1892 г.) в селе Середа Середской волости Нерехтского уезда Костромской губ., ныне Иваново-Вознесенской. Детство его до пяти лет прошло в деревне, где родители его крестьянствовали. Раннее свое детство Ф. описывает сам в своих записках: «Из ранней своей жизни я абсолютно ничего не помню, лишь по рассказам старших могу заключить, что был большим буяном и ужасным драчуном, за что неоднократно получал «потасовки».
В 1896 г. родители Ф. переезжают в Иваново-Вознесенск, и до 17 лет жизнь его течет в городе среди разлагающей ребенка обстановки. Отец, бросив крестьянство, занялся торговлей и устроил «кабак», как говорит он сам. «У нас был кабак. Как противно это слово! Отвратительный запах прокопченности, пропитанности всего водкой, кажется, до сих пор еще живет в моей памяти и заставляет содрогаться при одной мысли о возможности того обстоятельства, что и я мог бы попасть, по счастливой случайности, в компанию этих вечных сотоварищей-собутыльников моего отца, что и я мог бы пропасть, как пропадают многие за компанию. Как видите, жизнь самая тяжелая».
Не имея материальной поддержки семьи, Ф. все же в 1912 г. весной едет в Москву и поступает на юридический факультет.
Первые годы студенчества. Голодная жизнь, холодная комната, бегание по грошовым урокам и чтение, бесконечное чтение в каждую свободную минуту. Не имея подчас денег на обед, он гроши откладывает для покупки книг, и та библиотека, которая осталась после его смерти, начало свое положила еще в голодные студенческие годы 12—15 годов. 1914 год. Поездка на фронт в качестве брата милосердия и все то же искание, все та же жажда найти правильный путь. Заметки того времени, которые посылал он в столичные газеты, всегда говорили о страдании солдат в окопах, о боях и о психологических переживаниях солдат.
В 1916 г., разочаровавшись, Ф. возвращается в красный город ткачей — Иваново-Вознесенск, участвует в организации рабочих курсов и вместе с Михаилом Алекс. Черновым, другом студенческих лет, переносит все трудности легального положения курсов. Февральская революция сразу захватывает его и бросает на гребень вырастающей волны. Здесь и начинаются для Ф. тяжелые переживания своей политич. неопределенности. Сначала мы видим его в рядах левых эсеров, потом он организует группу максималистов, потом является лидером анархистов. Весь этот сложный путь опять-таки с необыкновенной искренностью запечатлен в его книге «Путь к большевизму».
В письмах он жаловался на идейный тупик, но тогда уже во всех его выступлениях и лекциях, а также и в работе чувствуется намечающаяся единая линия работы с большевиками: «Я не найду себе пути, не удовлетворяет меня ни одна партия, и вот только большевики прельщают меня своей цельностью, своей настойчивостью. » Так писал он в марте 1918 г. В это время он уже товарищ председ. местного совета рабочих депутатов; большую часть работы по организации советской власти, по агитации и пропаганде Ф. несет на своих плечах. Тут он сталкивается вплотную с М. В. Фрунзе, который, как он сам пишет, сыграл огромную роль в его жизни: беседы с ним расколотили последние остатки анархических иллюзий. В июне Ф. уже большевик, и через неделю его назначают руководителем всей партийной жизни губернии и членом губисполкома. 1919 г. Отправление с отрядом Фрунзе на фронт, назначение комиссаром 25-й Чапаевской дивизии. Много и подробно этот период Ф. отразил в своей книге «Чапаев»; не сказал он только того, что был первым комиссаром этой партизанской дивизии и своей чуткостью, дисциплинированностью и твердой волей превратил дивизию и ее командиров в стойких красных бойцов. Осенью 1919 г., за две недели до гибели Чапаева, Фрунзе отзывает Ф. в политуправление туркфронта начальником. Весна 1920 г. застает Ф. уполномоченным Реввоенсовета в Семиречье, откуда после ликвидации разыгравшегося кулацкого мятежа осенью Ф. переезжает на Кубань и попадает в тыл к белым, куда он был назначен комиссаром красного десанта при командире Кавтюхе. В бою сильно контужен в ногу и награжден орденом Красного Знамени. По возвращении был назначен начальником политуправления кубанской армии.
1921 г. застает его уже в Москве, и с этого времени начинается его литературная деятельность. Начиная с 1917 г. Ф. много писал статей в «Рабочем Крае» Иваново-Вознесенска и военно-политич. журналах, сотрудничал в «Известиях» и «Правде», выпускает две брошюры: «Красная армия и трудовой фронт» и «Форма агитации и пропаганды».
В 1921 г. он выпускает первую свою книгу «Красный десант», в 1922 г. — «Чапаева», выдержавшего 6 изданий в сотнях тысяч экземпляров; выпускает повесть «В восемнадцатом году», сотрудничает в московских журналах, в начале 1925 г. выпускает книгу «Мятеж».
1923 г. Ф. вступает в члены МАПП, выбирается секретарем, принимая активное участие в борьбе на фронте пролетарской литературы. Во время болезни, почти накануне смерти, он пишет в постели товарищеский привет собравшейся II чрезвычайной конференции, которую поздравляет с ликвидацией «левого», т. н. родовского уклона. 15 марта 1926 г. Ф. умер от менингита.
Фурманов, Дмитрий Андреевич
Род. 1891, ум. 1926. Писатель. Участник Гражданской войны (комиссар 25-й стрелковой дивизии В. И. Чапаева, 1919). Произведения: «Красный десант» (1922), «Чапаев» (1923), «Мятеж» (1925) и др.
Кто придумал миф о Чапаеве: Дмитрий Фурманов
№ 2014 / 41, 23.02.2015
Советская история и литература богата на мифы. Один из мифов – о Василии Чапаеве создал в 1923 году Дмитрий Фурманов. А потом пришло время мифов уже о самом писателе.
Советская история и литература богата на мифы. Один из мифов – о Василии Чапаеве создал в 1923 году Дмитрий Фурманов. А потом пришло время мифов уже о самом писателе.
Дмитрий Андреевич Фурманов родился 26 октября (по новому стилю 7 ноября) 1891 года в Костромской губернии в селе Середа Нерехтского уезда в крестьянской семье, которая потом перешла в мещанское сословие. В 1912 году он после окончания Кинешемского реального училища, сдав экстерном экзамен по латинскому языку, поступил на юрфак Московского университета, откуда вскоре перевёлся на историко-филологический факультет.
В Москве Фурманов одно время подрабатывал репетиторством, в частности, занимался с детьми врача Леви. За это доктор поселил студента университета у себя на квартире, которая находилась в доме, располагавшемся на углу Страстного бульвара и Тверской улицы.
Когда началась война с германцами, Фурманов избрал для себя новую роль – брата милосердия. Его включили в один из санитарных поездов Земского Союза. Позже в поезде он встретил медсестру Анну Стешенко, которая стала его женой.
В 1916 году недоучившийся студент решил вернуться в Иваново-Вознесенский край. Похоже, поначалу у него никаких твёрдых идейных убеждений не было. Так, весной 1917 года Фурманов примкнул к эсерам-максималистам. Потом его переманили к себе анархисты. Но когда власть захватили большевики, он тут же, заручившись рекомендацией своего давнего соратника Михаила Фрунзе, подал заявление в РКП(б).
Действовал Фурманов то словом, то маузером. Ещё в декабре 1917 года он со страниц газеты «Рабочий город» призывал земляков:
Смыкайте ряды, поднимайте знамёна,
Решительный час настаёт,
Под грозную песню мучений и стона,
Смыкайся, страдалец народ.
Инспектируя в конце 1918 года военные комиссариаты Ярославской губернии, Фурманов докладывал Фрунзе: «На всех живоглотов-кулаков, которые сеют в массу солдат разные провокационные слухи, партийная ячейка должна обратить своё внимание… Всех кулаков взять на учёт, а также вменяется в обязанность членам ячеек следить за командным составом, который зачастую ведёт антисоветскую агитацию». Несогласных с этой позицией Фурманов предлагал «частью сажать в тюрьму, а самых опасных и крикливых – расстреливать».
За словами вскоре последовали и дела. Фурманов лично выступил обвинителем в ревтрибунале на нескольких процессах, и пощады от него никто не получил.
В марте 1919 года Фурманов вместе с женой был направлен на Восточный фронт в 25-ю дивизию, которой командовал Чапаев. Он стал комиссаром, а Стешенко возглавила в политотделе этой дивизии культпросвет.
Отношения комдива и комиссара складывались непросто. Во-первых, Чапаев и Фурманов по-разному смотрели на мир. Во-вторых, всё сильно осложнил завязавшийся у Чапаева роман с женой комиссара.
Незадолго до разгрома чапаевского штаба Фурманов с мандатом Куйбышева был отправлен в качестве уполномоченного Реввоенсовета Туркестанского фронта в Семиречье. При нём гарнизон города Верный из пяти тысяч красноармейцев поднял против власти бунт. Восставшие взывали: «Товарищи красноармейцы! За кого вы бились два года? Неужели за тех каторжников, которые работают теперь в особом отделе и расстреливают ваших отцов и братьев? Посмотрите, кто в Семиречье у власти: Фурманы…» (цитирую по изданию: «Чёрная книга имён, которым не место на карте России», М., 2005, с. 175).
Надо ли говорить, что этот мятеж был подавлен в крови, в чём немалую роль сыграл в том числе и Фурманов.
В Москву Фурманов окончательно перебрался уже весной 1921 года. Бывший комиссар вернулся к занятиям литературой. Он быстро написал три книги: «Красный десант», «Чапаев» и «Мятеж». Как считал немецкий славист Вольфганг Казак, «своим местом в советской литературе Фурманов обязан только собственной политической позиции и деятельности. Его повесть «Красный десант» (1921) содержит описание наступательной операции Кубанской армии. В романе «Чапаев» (1923) нашли полудокументальное отражение военные действия в юго-восточных степях за Волгой, участником которых был Фурманов, причём себя он выводит под вымышленным именем комиссара Клычкова, который призывает к дисциплине стихийного народного героя Чапаева. Тем же методом соединения цитат с отчётами или донесениями в партийном духе в третьем своём произведении – романе «Мятеж» (1925) – Фурманов изображает борьбу советской власти с восстаниями в Средней Азии».
Насколько Фурманов был искренен в своих книгах? Сам он утверждал: «Книжкам своим я ставил практическую, боевую, революционную цель: показать, как мы боролись в дни Гражданской войны, показать без вычурности, без выдумки… в художественной форме». Но писатель явно лукавил. В своих романах он всё ради коммунистической пропаганды исказил. Ну не был Чапаев героем. Он был истребителем уральского казачества. А Фурманов создал миф о якобы народном кумире.
Надо отметить, что Фурманов всегда хотел власти. Отчасти эта мечта осуществилась в 1924 году, когда его избрали секретарём Московской ассоциации пролетарских писателей (МАПП) – организации, которую Булгаков потом в романе «Мастер и Маргарита» обозвал Массолитом. «Я выбран ответственным секретарём МАПП, – отметил писатель в своём дневнике 23 марта 1924 года. – Везёт мне на этом пути: в 18-м году только только вступил из анархистов в РКП – забухали секретарём Губкома. Теперь – без году неделю в «Октябре» – назначен генеральным секретарём МАПП – так прежде назывался у них этот типа. С охотой, с большим интересом берусь за работу. Главное препятствие, конечно, время. Тут я в смущении:
1. Госиздат ухватывает часов до 7–8.
2. Надо следить за периодич. и непериодич. печатью, надо всё прочитать, знать.
3. Немало надо прочесть ex offecio – на отзыв.
4. Статьи и заметки по развитии журнала
6. Посещение ячейки.
8. Редактирование части материалов для стенной газеты ФОН.
Уже не говорю о том, что иной раз в театр, на лекцию надо заглянуть и т.д. Словом, время занято чрезвычайно, а эта работа требует к себе внимания скрупулёзной заботливости, сосредоточенной памятливости обо всех деталях – и, как отв. секретарь, должен буду предвидеть, толкать, будить, приводить в ход всю машину. Но, в конце концов, как не будь занят – раз имеется большая охота – как-то со всем успеваешь справляться. Отбираю ото всех и всяческие материалы, группирую, анализирую их тщательно, от «стариков-октябристов» узнаю всю подноготную, намечаю перспективы большого пути и всяких временных троп и тропинок, распределяю заботу между всеми членами и – ходу!
Сегодня из Гусь-Хрустального приехал Безыменский. Его не было в Москве целый месяц. Как дружески все его встретили! А с Леллевичем они, видимо, сердечно близки – так и кинулись целоваться, да как! Не прошло минуты, как он вытащил свою прелюдию к Гуте – видимо, большой поэме, написанной за эту поездку. Чудесные стихи. Чудесные, очаровательные своими неожиданными конструкции, своим ароматом свежести, силой, напряжённости и задушевной искренности.
Завтра засед. (видимо, первое!) Редакция коллегии журнала «Октябрь». Коллегия из 7-ми, но в качестве 8-го и 9-го пригласили меня и Березовского. Предполагаю с первого же № начать печатать свой «Мятеж». Что-то упрямится Либединский (правда, он прочёл всего 20 стр.) – говорит, что надо бы сюжет взять конкретнее и оживить действующих лиц, дать им больше действия. Тут и Тарасов-Родионов. Этот начинает мне не нравиться со своею критикой».
(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 281, лл. 9 об, 10, 10 об.).
Впоследствии партийная верхушка привлекла Фурманова к работе над постановлением ЦК ВКП(б) о политике партии в области художественной литературы. Впрочем, некоторые близкие к партаппарату литераторы не раз выражали сомнения в том, готов ли Фурманов до конца бороться за линию партии. Припомнив ему прежние грехи, они в декабре 1925 года доложили в ЦК РКП(б): «Ошибка тов. Фурманова, перенёсшего разногласия, бывшие в руководящей группе, в широкую беспартийную организацию и поставивший под вопрос единство ВАППа, объективно усиливавшего правое настроение у отдельных товарищей».
Фурманов всё это сильно переживал. Он-то, начиная с восемнадцатого года, служил партии всем сердцем и готов был удавить за неё любого оппонента. «Надо раздавить врага, – подчёркивал писатель в своём дневнике в 1925 году, – враз раздавить, иначе оживёт».
Очередной бой состоялся в конце февраля 1926 года на 5-й конференции МАПП. Главный доклад на ней сделал Фурманов. Он яростно обрушился на С.Родова. Но делегаты поначалу с Фурмановым не согласились. Родов был изгнан из МАПП только после долгих бесед с другими литераторами.
Уязвлённый коллегами, Фурманов в те дни обратился к новому роману «Писатели», в котором ему хотелось отразить все перипетии борьбы на литературном фронте в двадцатые годы. Он надеялся доказать, что всегда отвергал как троцкистов, не признававших пролетарскую литературу, так и проводников «чистого искусства». Но не успел.
Умер Фурманов 15 марта 1926 года от менингита. Спустя год в Госиздате вышли его «Записки обывателя» со вступительной статьёй В.Ермилова. в основу этих записок лёг дневник вымышленного члена Реввоенсовета Вениамина Барского. Выдуманный военачальник не раз восторгался Троцким и Бухариным. Однако когда Троцкий и Бухарин оказались вне закона, цензура распорядилась «Записки обывателя» Фурманова отовсюду изъять.
Одно время были запрещены и другие книги писателя. Не повезло, к примеру, повести «Красный десант». В ней упоминался комкор Е.Ковтюх, которого в середине 30-х годов власть объявила врагом народа. Роман же «Чапаев» тоже после 1938 года не раз подвергался редактуре. Издатели, в частности, изъяли из книги все упоминания о расстрелянном комполка И.Кутякове.
Стоит отметить, самого Фурманова к началу 30-х годов почти забыли. Но против этого выступила вдова писателя. Она решила написать по мотивам романа «Чапаев» киносценарий. Ею были использованы дневники мужа и воспоминания однополчан. Кое-что вдова и вовсе присочинила. Она, в частности, придумала Анку-пулемётчицу и «психическую атаку» белых офицеров, которые в полный рост под пули атаковали позиции чапаевской дивизии. По её сценарию ленинградские режиссёры Сергей и Георгий Васильевы в 1934 году сняли фильм «Чапаев», в котором главную роль блестяще сыграл Борис Бабочкин. Фильм имел ошеломительный успех. Во многом благодаря ему Чапаев сал сверхпопулярным персонажем.
В начале 1940 года вдова Фурманова обратилась к Сталину с просьбой издать к 50-летию мужа сборник его сочинений, выделив при этом неизвестные широкому читателю страницы из наследия писателя. Она писала:
«Дорогой Иосиф Виссарионович
Я обращаюсь к Вам потому, что знаю Ваше чуткое и внимательное отношение к Советским писателям и их работе.
В 1941 году в марте месяце исполняется 50 лет с о дня рождения Дмитрия Фурманова и 15 лет со дня его смерти.
Четырнадцать лет я работаю над его литературным наследством, которое заключает в себе много интереснейших и ценнейших исторических материалов – периода мировой войны, в которой он непосредственно участвовал, периода гражданской войны и борьбы его с враждебным руководством ВАППА.
В 1929 году я беседовала с А.М. Горьким, который обращал моё особенное внимание на необычайную ценность всех его записок, зарисовок и дневников. Он говорил:
«Берегите каждый листочек, – он имеет огромнейшую историческую и художественную ценность».
После смерти Дмитрия Фурманова было много пышных слов, была даже создана комиссия по увековечиванию его памяти, но за четырнадцать лет никто не интересовался архивом, почти никто не писал о его творчестве, а из его произведений только «Чапаев» выходил в большом количестве, остальные его произведения или издавались один-два раза, а многое совсем не видало света.
В 1938 года я обратилась в Гослитиздат с просьбой начать подготовку к юбилейному изданию собрания сочинений.
В начале это было включено на 1939 год, потом перенесено на 1940 год, а сейчас из плана издания 1940 года, кроме «Чапаева» для Белоруссии, всё исчезло.
В 1939 году я обращалась письменно к тов. Жданову и передала это письмо тов. Александрову – ответа у меня пока нет.
Я обращалась в Союз писателей, но к моему сожалению, я до сих пор не могу поговорить с тов. Фадеевым.
Дорогой Иосиф Виссарионович, я не могу понять такого равнодушного отношения к человеку, который всю свою короткую жизнь отдал делу партии, писателю, на произведениях которого училось и учится молодое поколение борьбе за дело коммунизма.
С моей точки зрения, произведения, которые оставил после себя Фурманов, не менее ценны, чем «Чапаев».
Фурманов ещё далеко не раскрыт, как художник – писатель Великой эпохи.
Фурманов – это не только «Чапаев» – он гораздо шире и глубже в остальных его произведениях.
Я прошу Вас вмешаться в это дело – дать задание Гослитиздату о включении в план изданий 1940–1941 г. юбилейного собрания сочинений, подготовленного уже мною к печати, создание специальной комиссии по подготовке к проведению юбилея, если Вы считаете это необходимым.
Член ВКП(б) с января 1918 г.,
Москва, ул. Фурманова, д. № 3/5, кв. 25
телеф. домаш. Г6-47-43
(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 281, лл. 1–3).
По всей вероятности, Сталин отнёсся к письму вдовы Фурманова очень серьёзно и, видимо дал ряд поручений. Не случайно после этого в Литературном музее подняли все материалы, связанные с именем автора «Чапаева». Но когда чиновники прочитали обнаруженные рукописи, то пришли в ужас. Им почудилось, будто Фурманов вёл двойную жизнь и в реальности ненавидел власть.
Уже 5 ноября 1940 года заведующая спецхраном Литмузея Х.Либман доложила:
«На днях в порядке постепенного ознакомления с материалами спецхрана я прочитала дневник писателя. Д.А. Фурманова, хранящийся у нас под № 769 инвентарной книги (дневник был в опечатанном сургучом конверте).
Ввиду того, что в дневнике содержится ряд высказываний, отрицательно характеризующих, на мой взгляд, политическое лицо Фурманова, я прошу Вас ознакомиться с его содержанием или хотя бы с отдельными страницами (оборот 3 л., 5 лист, обор. 12 л., обор. 16 л., 20 л., обор. 26 л, л. 27. и его обор. 28 л., 41 л., обор. 47, л. 48 л. – и его обор., обор. 49 л. и 50 л., обор. 55 л.; л. 56, обор. 56 л.).
Мне кажется, что следовало бы пересмотреть отношение к Фурманову. Этот вопрос нужно представить на срочное рассмотрение ЦК ВКП(б) ввиду того, что в 1941 г. советская и литературная общественность СССР будут отмечать 50-летие со дня рождения (7 октября 1891 г.) и 15-тилетие со дня смерти (15 марта 1926 г.) популярного советского писателя Д.А. Фурманова.
Дневник состоит из 45-ти отдельных собственноручных (автограф установлен путём сопоставления с другими собственноручными записями: письмами и записками, хранящимися в спецхране) записей, имеющих номер, заголовок и дату. Номера следуют с 1 по 298 не подряд (см. прилагаемое оглавление). Записи чернилами и карандашом.
Записи охватывают период с 9 марта 1924 года по 14 декабря 1925 г. Можно предположить, что это выписки из другого более полного и общего дневника. Выписки эти посвящены тому вопросу, который автор озаглавил «Октябрь» и МАПП».
Дневник этот – тетрадь в чёрном дерматиновом переплёте. Пронумеровано 152 л.; из них заполнено 63 л.) (за исключением оборота 1 и 2 л.л. и лицевой стороны 36 л). (Листы 1–71, склеенные и прошитые, вырвались (или вырваны) из переплёта; отклеился лист 13.
Дневник этот приобретён музеем у гр-ки Лелевич, Софьи Вениаминовны и её сына Лелевича, Варлена Лаборьевича (предложение № 12742 от. 21/VI 1939 г.) 26 июня 1939 г. (прот. директора № 575 п. 1). Опись документа № 13228. Как дневник этот попал к Лелевичу, неизвестно. Заплачено за него Лелевичам пятьсот (500) руб.
Кому в музее известно содержание дневника, – я не знаю».
(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 281, лл. 5, 5 об.).
Получив сообщение Либман, директор Гослитмузея Н.В. Боев обратился лично к Сталину. Он писал:
«Дорогой Иосиф Виссарионович,
Посылаю Вам дневник писателя Д.А. Фурманова, хранившийся в секретном фонде Гос. Литературного Музея (запись в дневнике относится к 1924–1925 гг.).
Одиозность содержания дневника свидетельствует о политических настроениях писателя, направленных против ЦК ВКП(б), и дневник безусловно подлежит изъятию из фондов Гослитмузея».
(РГАНИ, ф. 3, оп 34, д. 281, л. 4).
И как отреагировал Сталин? Он оказался не заинтересован в установлении истины. Его вполне устраивали укоренившиеся в обществе мифы о Чапаеве и его комиссаре Фурманове. Поэтому вождь поддержал другое предложение – о переименовании малой родины писателя, города Середа, в город Фурманов.
Выдуманный Фурмановым миф о Чапаеве просуществовал вплоть до конца двадцатого века, самого кровавого века в истории человечества.