Что находится на дне волгоградского водохранилища
Что спрятано на дне Волгоградского моря?
В ходе грандиозного строительства Волжско-Камского каскада гидроэлектростанций десятки тысяч людей были вынуждены переселиться, потому что земли ушли под воду.
При сооружении Рыбинского водохранилища, например, под толщей воды оказался погребен целый город – Молога, который часто называют «советской Атлантидой». 294 человека при затоплении добровольно остались там. В рапорте высшим инстанциям это объяснили просто – психи, «все они страдали нервным расстройством». По сравнению с этим создание Волгоградского моря обошлось малой кровью.
Сталинградская ГЭС спасла Саратов и Камышин
Строительство Сталинградской ГЭС было палкой о двух концах. С одной стороны – размах, мощь, водная стихия «на посылках» у человека, «богу – богово!», с другой – затопление садов, стирание с лица поймы, целых поселков, сел и деревень.
В Сталинграде процесс переселения людей в период создания махины энергетики (представьте себе здание высотой более 20 этажей, длиной 700 метров; запас прочности сооружения делался с расчетом на поражение атомным боезарядом средней мощности) шел, если так можно сказать, бережно. У нас не затопили ни один город, люди не приковывали себя цепями к родным домам.
– Существовал довоенный вариант проекта «Большая Волга», – рассказывает Максим Опалев, кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волжского политехнического института и заведующий филиалом Волжского музейно-выставочного комплекса («Музей памяти солдат войны и правопорядка»). – Сталинградской ГЭС там не было и в помине, зато намечалось строительство крупной ГЭС в Камышине. При ее сооружении ушли бы под воду часть Саратова, целиком город Энгельс, частично или полностью города Камышин, Балаково, Вольск и другие. В послевоенное время в схему Волжского каскада внесли изменения, посчитав, что выгодней строить в Сталинграде, так как сталинградская плотина дешевле и не приведет к затоплению такого количества населенных пунктов.
Первых строителей мыли раз в три недели
Точкой перехода от теории к практике стало 6 августа 1950 года – именно в этот день И. В. Сталин подписал постановление Совета Министров СССР о сооружении севернее Сталинграда гидроузла мощностью не менее 1,7 млн кВт. Через три недели Министерством внутренних дел СССР была образована организация «Сталинградгидрострой». Также появилось предписание организовать для строительства ГЭС исправительно-трудовой лагерь «Ахтубинский» в количестве 4000 заключенных с выделением для них охраны из 400 человек. По сути дела, первыми гидростроителями стали заключенные, они выполняли тяжелые работы, их труд использовался для создания инфраструктуры. По состоянию на 1 января 1951 года на «великой стройке коммунизма» работало чуть больше шести тысяч человек, из них пять тысяч заключенных. Среднемесячная зарплата такой рабсилы на строительстве гидроузла исчислялась 329 рублями, но после всех удержаний заключенный получал на руки 132.
В плане быта показательна анонимная жалоба подневольных Ахтубинского лагеря начальнику ГУЛАГа МВД СССР (6 мая 1951 года): «Гарантийное питание плохое. Ларек существует только по названию – хлеба не бывает, товаров нет, продукты очень редко бывают, по три – пять дней не работает, короче говоря, в этом ларьке нельзя даже зубной порошок купить. В столовой заключенных периодически готовят платные горячие блюда, на протяжении двух месяцев готовят одну и ту же кашу безвкусную, не содержится в ней той нормы закладки, которая предусмотрена калькуляцией. Стирка собственного белья не организована, отсутствует камера хранения личных вещей. Баня плохо работает, людей моют один раз в три недели».
Существенной проблемой Сталинградгидростроя, по словам Елены Глуховой, кандидата исторических наук, была доставка заключенных на рабочие места. Проходила она, мягко говоря, хитро, будто решалась неведомая арифметическая задачка. Например, в 1952 году из ОЛП (отдельный лагерный пункт) № 17 ежедневно выводилось 78 человек, которые пешком должны были пройти 10 км для выполнения работы по выкорчевке деревьев на острове Зеленом, хотя на этом острове были расположены ОЛП № 11 и 12. Бригады же из ОЛП № 11, работавшие на монтажном участке, ходили до места работы пешком 12 км. Из ОЛП № 3 ежедневно выделялось 320 человек на расстояние 3 км на строительство каменного городка и 60 человек на расстояние 9 км для работы по строительству путей к ремонтному заводу, хотя поблизости от этих объектов были расположены другие ОЛП. Такое положение приводило к излишней затрате заключенными времени на переходы и низкой производительности труда.
Начатая одновременно с Куйбышевской, Сталинградская ГЭС должна была выйти на проектную мощность через шесть лет, но на деле вышло 11.
Строительство Сталинградской ГЭС было палкой о двух концах. С одной стороны – размах, мощь, водная стихия «на посылках» у человека, «богу – богово!», с другой – затопление садов, стирание с лица поймы, целых поселков, сел и деревень. В Сталинграде процесс переселения людей в период создания махины энергетики (представьте себе здание высотой более 20 этажей, длиной 700 метров; запас прочности сооружения делался с расчетом на поражение атомным боезарядом средней мощности) шел, если так можно сказать, бережно. У нас не затопили ни один город, люди не приковывали себя цепями к родным домам.
Государству нужно «чистое дно»
Перед затоплением нужно было очистить огромную территорию. В число мероприятий по подготовке ложа водохранилища входили переселение людей, перенос строений, вырубка лесов, инженерная защита городов и поселков и саночистка территории. В том числе перенос кладбищ, которые очищались от крестов, памятников и оград. Один из пунктов «Технических условий затопления водохранилищ» гласил: «Трупы из могил, как общее правило, не переносятся. Родственникам умерших разрешается перенос трупов с соблюдением инструкции Всесоюзной государственной санитарной инспекции».
Предполагалось, что Сталинградское водохранилище затопит сравнительно небольшое количество населенных пунктов: «должно быть переселено в новые места 14 060 дворов в сельской местности и 460 домовладений в городах». По сути дела, из благодатной поймы людей отправляли в целинную степь, где не было ни посевов, ни лесонасаждений.
– В Среднеахтубинском районе были перенесены шесть населенных пунктов (Верхняя Ахтуба в райцентр Средняя Ахтуба, Средне-Погромное напротив проектируемого гидрогорода и др.), в Быковском районе также шесть сел (Кислово, Краснощеково, Быково, Солянка, Калиновая балка, Раздолье) перенесли выше зоны затопления, в Балыклейском районе еще шесть. То есть места для переселения были недалеко от старых, просто выше. В большинстве своем перенесенные селения сохранили названия. В документах того времени, дабы понять о каком одноименном поселении идет речь, делали специальные пометы. Например, Александровка (степ.) – степная и Александровка (пойм.) – пойменная.
По всей стране кроме «кукурузизации» тогда проводилась политика укрупнения, создания так называемых агрогородов. Организовывалась центральная усадьба колхоза, сведенная из нескольких мелких деревень. Колхоз-гигант получал дотации от государства, беспроцентные ссуды на покупку техники, определенные льготы при строительстве. Переселение при строительстве ГЭС прекрасно вписывалось в эту правительственную программу. По сути дела, Николаевск – агрогород, Быково – агрогород, Приморск, образованный из пяти сел, тоже в какой-то степени является таковым.
«Мой адрес – не дом и не улица…»
Переселением людей занимались соответствующие отделы, они подчинялись Главному управлению переселения при совете Министров РСФСР. Государство оказывало «новоселам» материальную помощь, помогало транспортом, но этого было недостаточно. Люди жаловались на недостаток денежных средств при строительстве жилых домов, неправильную оценку стоимости своих землевладений. На новых местах возникали проблемы с водоснабжением.
– В благодатной волжской пойме успели родиться и вырасти десятки поколений, – продолжает рассказ Максим Опалев. – Черноземные почвы, лиственные леса, крепкие хозяйства. Многие исследователи-этнографы начала XX века сравнивают волжских селян с американскими фермерами по масштабу и ощущениям. Эти люди никогда не знали крепостного права, жили с этой землей, разделенной по родам, кланам. Когда земля прадедов уходит в никуда, происходит разрыв корней, психологический и ментальный, умирает понятие родовой и частной собственности. Это было на руку идеологии компартии. С 1917 года партия власти ставила задачу построить новую жизнь на организованных началах: построить прямые улицы, раздать одинаковые участки земли, обеспечить население необходимой образовательной, медицинской и культурно-бытовой инфраструктурой, одинаковой по форме и содержанию по всей огромной стране, как пелось в популярной песне: «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз». О каком чувстве привязанности к конкретному краю, земле могла идти речь? Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!» Неудивительно, что многие переселенцы находились на грани нервного срыва, ощущали раздвоенность, навсегда потеряв малую родину, и с трудом привыкали к новым местам.
Церкви канули в Лету
На это время приходится новый виток борьбы с религией. Никита Сергеевич Хрущев не без иронии заявил, что к 1980 году пригласит в эфир последнего оставшегося священника. Соответственно, по словам Опалева, никто в то время не озаботился тем, что церкви являются памятниками архитектуры.
– В 21 селе Волгоградской области было затоплено 29 церквей. Работая в Государственном архиве Волгоградской области, мы обнаружили уникальный альбом, в котором сохранились снимки сел и церквей перед затоплением, то есть можно увидеть то, что кануло в Волгу, как в Лету, – рассказывает Игорь Будков, предприниматель, увлеченный краеведением. – Например, замечательный памятник архитектуры – Покровская церковь в селе Верхне-Погромном. По сведениям жителей села, церковное здание, переоборудованное до затопления под клуб, при создании Волгоградского водохранилища было разобрано и перенесено в виде стройматериалов на территорию современного села Верхне-Погромного. Уверен, затопление и антирелигиозная компания унесли целый пласт истории и культуры нашего края. Безумно жаль.
Стоила ли игра свеч?
Река затонувших кораблей
Нанесли на карту
Поблизости от автодорожного моста между Саратовом и Энгельсом на дне Волги, в каких-нибудь двух десятках метров от берега, обросший слоем ракушечника лежит «Саратовский ледокол». Еще в конце 60-х годов прошлого столетия корабль, стоявший у причала, затонул при неясных до сих пор обстоятельствах.
. Несколько лет ученые-экологи Саратовского технического университета с помощью ветеранов-речников и энтузиастов-волонтеров вели сбор информации для атласа затопленных объектов в акватории Волги на территории региона. Идея задокументировать все, что находится на волжском дне, возникла неслучайно. По официальным данным, только на территории Саратовской области в Волге более 40 затонувших или наполовину затопленных плавсредств. Однако, по подсчетам исследователей-общественников, их число может доходить до семи десятков.
Много старых кораблей, барж отправилось на дно реки на рубеже веков владельцами, которые не хотели тратиться на их утилизацию. Причем зачастую суда уходили под воду вместе с остатками горючего, которое постепенно сквозь проржавевшие корпуса выливается в реку.
Кроме того, для атласа собиралась информация и о других подводных объектах, которые могут наносить экологический вред. Например, о затонувших во время лесосплава бревнах.
Как объясняет заведующая кафедрой экологии Саратовского технического университета имени Ю.А. Гагарина Елена Тихомирова, под водой древесина гниет и выделяет вредные вещества. В жару и при низком гидрологическом уровне в водохранилище волжская вода из-за таких «отложений» меняет цвет и приобретает неприятный запах.
По словам Александра Азовцева, скопления такой затонувшей древесины за длительный период образовались на дне в некоторых местах Волги, например, рядом со шлюзами гидроэлектростанций, где плоты разбирали и вновь собирали во время лесосплава.
В целом была собрана информация о примерно ста объектах под водой или на берегу, которые могут наносить ущерб окружающей среде.
Подводный музей
Учетом затонувших и брошенных кораблей уже несколько лет занимается и администрация Волжского бассейна внутренних водных путей. В одну базу официальных данных включается информация о судах и других плавучих объектах, в основном затонувших сравнительно недавно, собственники которых известны. Этот список не очень велик, на протяжении большей части Волги от Рыбинского водохранилища до устья насчитывается чуть больше десятка таких кораблей. Ведомство ведет работу с владельцами, в том числе обращаясь в прокуратуру и суды, чтобы они осуществили подъем своего имущества.
Во второй перечень попадают данные об останках судов, непригодных к буксировке, хозяев которых установить уже невозможно. Эти списки гораздо обширней. Только на территории Саратовского района водных путей (от Волжской ГЭС в Волгоградской области до Саратовской ГЭС) с 2015 года в этот перечень было включено 53 объекта. В большинстве своем это затонувшие в разные годы баржи, дебаркадеры. В целом же, если говорить о всей Волге, то имеются координаты сотен таких «утопленников».
На соседних островах Дубовая грива до недавнего времени можно было видеть останки двухпалубного парохода «И.А. Гончаров». Пароход построили в 1896 году на заводе в Сормово. Во время Великой Отечественной войны волжский пароход был превращен в госпитальное судно. Из Сталинграда под бомбежками и обстрелами корабль перевозил раненых в Саратов, прямо в пути врачи делали операции.
Дедушка всех ледоколов
«Дедушка»-ледокол занимался перевозкой платформ с вагонами через Волгу вплоть до строительства в Саратове железнодорожного моста в 1935 году. Однако и после этого служил еще более трех десятков лет, возил грузы по Волге.
В гражданскую войну большевики превратили ледокол в канонерскую лодку с пушками и пулеметами, судно участвовало в боях. Во время Сталинградской битвы ледокол вновь встал в строй, на нем были установлены зенитные орудия, и он работал на переправе под Сталинградом.
В середине 60-х годов «Саратовский ледокол» использовался при строительстве автодорожного моста через Волгу и даже успел вместе со звездами театра «Современник» сняться в кино. Корабль можно увидеть в художественном фильме Олега Ефремова «Строится мост».
Кстати
Несколько лет назад идею подъема «Саратовского ледокола» со дна Волги и организации на его борту музея волжского флота поддержало областное правительство. Тогда судно обследовали водолазы и даже начали расчищать корпус от ила. Однако впоследствии эти работы прекратились.
Между тем Александр Азовцев по-прежнему считает возможность подъема ледокола вполне реальной. Он напоминает, что судно обследовала питерская организация, специалисты которой пришли к выводу, что материал бортовой обшивки находится в удовлетворительном состоянии.
По словам Елены Тихомировой, работая над атласом, экологи пытались разобраться, какие подводные объекты наносят наиболее серьезный ущерб речной среде, с подъемом каких можно повременить, а какие вообще, может быть, и не стоит трогать, поскольку они встроились в экосистему (стали, например, местом обитания рыб и других водных животных).
Интересно при этом, что даже древесина, пролежавшая много лет под водой, может быть утилизирована, после просушки пущена на щепу или использована в виде топлива.
Новое в блогах
Волгоградское водохранилище
Волгоградское водохранилище – замыкает цепочку водохранилищ, входящих в Волжско-Камский каскад. Вытянутое в узкую полосу вдоль речного русла, оно занимает часть территорий Саратовской и Волгоградской областей.
Водоем играет огромную роль в судоходстве, сельском хозяйстве юга России, рыболовстве.
Характеристика Волгоградского водохранилища
Водохранилище занимает часть низовья Волги. Его длина 540 км водной глади среди степей и холмов – самое длинное на реке. Ширина на всей протяженности небольшая.
Чашу водохранилища начали заполнять с 1961, после завершения строительства плотины Волжской ГЭС. Чтобы создать Волгоградское водохранилище, с густонаселенной территории местности было принято решение вывезти 50 тысяч человек. Дном водохранилища стали 276 га земель, в большинстве своем пойменных лугов и площадей сельскохозяйственного применения. 70 га лесов было затоплено.
Эти потери для хозяйства страны были возмещены выработкой электроэнергии на Волжской ГЭС. Среди достигнутых целей строительства и орошения засушливых южных земель. Волгоградское водохранилище – важная транспортная артерия. По нему проходит оживленное судоходство.
Уровень воды: годовые изменения
Волгоградское водохранилище по многолетним наблюдениям меняет свой уровень в пределах 3,6 м. Уровень стока воды из водоема регулируется на основании недельных и суточных графиков. Все водохранилища каскада Волжско-Камского бассейна способны задержать в своих пределах до 80 % весеннего стока, чтобы наполнить чаши до требуемых объемов.
Площадь Волгоградского водохранилища
Глубина искусственного водоема в среднем около 10 м. В районе судоходного фарватера она может достигать глубины 41 м. По Волгоградскому водохранилищу ходят суда с высоким водоизмещением, что очень важно для транспортной системы страны, учитывая близость к водохранилищу Каспийского моря.
(Берега Волгоградского водохранилища)
Берега искусственного водоема подвержены разрушению. Как и на остальных водохранилищах Волжско-Камского каскада, берега на многих участках подвержены оползням и обрушению. Некоторые после отрыва от берега сохраняют свои очертания и дрейфуют по поверхности водоема вместе с растущими на них деревьями и обитающими там мелкими животными.
Линия берегов достаточно ровная, благодаря отсутствию крупных рек, впадающих в водоем со стороны. Длина берега составляет 1678 км, при этом 1200 км из них подвержены постоянному разрушению. Водохранилище расположено в красивых местах южной части России. Правый берег украшают холмы Приволжской возвышенности, левый – просторы заволжских степей.
Объем Волгоградского водохранилища зависит от потребностей ГЭС, сезона и водного режима в определенные годы. Самый большой объем, отмеченный за годы существования водоема –31450 млн куб. м. Полезный объем достигает 8250 млн куб. м. Площадь поверхности искусственного водоема при этом равняется 3117 кв. м и 2426 кв. м соответственно.
Температура воды зимой и летом
На температуру водного массива влияние оказывает его южное местоположение. Здесь дуют ветра с теплых морей и заволжских степей, расположенных поблизости. Водоем зимой замерзает. Ледовое покрытие сохраняется на протяжении четырех с половиной месяцев холодного сезона. Толщина льда не превышает на самых спокойных и прохладных участках 60 см.
Особенность климата в районе Волгоградского водохранилища состоит в пониженных цифрах влажности воздуха и достаточно высоких температурах. Это способствует усиленному испарению воды с зеркала водоема. Температура воды в водоеме в летний период может достигать 25-28° С.
Плотина Волгоградского водохранилища
Строительство плотины началось в 1952 году. Все ее напорные конструкции составляют длину 4,9 км. Самая высокая точка плотины имеет высоту 60 м. В составе сооружения три земляные плотины: две пойменные и русловая. Они состоят из мелкозернистых песков, сверху от размывания защищены бетонными плитами. По верхней плоскости плотины согласно проекту были проложены железнодорожные и автомобильные трассы.
Возведение гидроэлектростанции сопровождалось новаторскими внедрениями в области технологий и практики строительства ГЭС: впервые были построены высоковольтная линия для передачи энергии и осуществлена передача постоянного тока для производственных предприятий. После введения в эксплуатацию Волжской ГЭС она стала площадкой для исследовательских работ в данной области.
Города на Волгоградском водохранилище
(Железнодорожный мост через Волгу)
На берегах водохранилища расположены порты Камышин, Быково, Дубовка, Приморск, Николаевск, и Саратов. Среди крупных городов, не имеющих речную пристань, Энгельс, Вольск, Маркс. Водохранилище обеспечивает проходимость судов с большим водоизмещением по реке. Плотина Волжской гидроэлектростанции имеет в составе рыбоподъемник – один из самых крупных в России.
Берега водохранилища в его верхней части соединяет уникальное сооружение – железнодорожный мост. В свое время, а проект моста был разработан еще в дореволюционные годы, его строительство с 1929 по 1934 годы представляло собой эпохальное событие. Мост эксплуатируется и в наши дни, соединяя железнодорожной веткой берега Волгоградского водохранилища.
Что спрятано на дне Волгоградского моря?
В ходе грандиозного строительства Волжско-Камского каскада гидроэлектростанций десятки тысяч людей были вынуждены переселиться, потому что земли ушли под воду.
При сооружении Рыбинского водохранилища, например, под толщей воды оказался погребен целый город – Молога, который часто называют «советской Атлантидой». 294 человека при затоплении добровольно остались там. В рапорте высшим инстанциям это объяснили просто – психи, «все они страдали нервным расстройством». По сравнению с этим создание Волгоградского моря обошлось малой кровью.
Сталинградская ГЭС спасла Саратов и Камышин
Строительство Сталинградской ГЭС было палкой о двух концах. С одной стороны – размах, мощь, водная стихия «на посылках» у человека, «богу – богово!», с другой – затопление садов, стирание с лица поймы, целых поселков, сел и деревень.
В Сталинграде процесс переселения людей в период создания махины энергетики (представьте себе здание высотой более 20 этажей, длиной 700 метров; запас прочности сооружения делался с расчетом на поражение атомным боезарядом средней мощности) шел, если так можно сказать, бережно. У нас не затопили ни один город, люди не приковывали себя цепями к родным домам.
– Существовал довоенный вариант проекта «Большая Волга», – рассказывает Максим Опалев, кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волжского политехнического института и заведующий филиалом Волжского музейно-выставочного комплекса («Музей памяти солдат войны и правопорядка»). – Сталинградской ГЭС там не было и в помине, зато намечалось строительство крупной ГЭС в Камышине. При ее сооружении ушли бы под воду часть Саратова, целиком город Энгельс, частично или полностью города Камышин, Балаково, Вольск и другие. В послевоенное время в схему Волжского каскада внесли изменения, посчитав, что выгодней строить в Сталинграде, так как сталинградская плотина дешевле и не приведет к затоплению такого количества населенных пунктов.
Государству нужно «чистое дно»
Перед затоплением нужно было очистить огромную территорию. В число мероприятий по подготовке ложа водохранилища входили переселение людей, перенос строений, вырубка лесов, инженерная защита городов и поселков и саночистка территории. В том числе перенос кладбищ, которые очищались от крестов, памятников и оград. Один из пунктов «Технических условий затопления водохранилищ» гласил: «Трупы из могил, как общее правило, не переносятся. Родственникам умерших разрешается перенос трупов с соблюдением инструкции Всесоюзной государственной санитарной инспекции».
Предполагалось, что Сталинградское водохранилище затопит сравнительно небольшое количество населенных пунктов: «должно быть переселено в новые места 14 060 дворов в сельской местности и 460 домовладений в городах». По сути дела, из благодатной поймы людей отправляли в целинную степь, где не было ни посевов, ни лесонасаждений.
– В Среднеахтубинском районе были перенесены шесть населенных пунктов (Верхняя Ахтуба в райцентр Средняя Ахтуба, Средне-Погромное напротив проектируемого гидрогорода и др.), в Быковском районе также шесть сел (Кислово, Краснощеково, Быково, Солянка, Калиновая балка, Раздолье) перенесли выше зоны затопления, в Балыклейском районе еще шесть. То есть места для переселения были недалеко от старых, просто выше. В большинстве своем перенесенные селения сохранили названия. В документах того времени, дабы понять о каком одноименном поселении идет речь, делали специальные пометы. Например, Александровка (степ.) – степная и Александровка (пойм.) – пойменная.
По всей стране кроме «кукурузизации» тогда проводилась политика укрупнения, создания так называемых агрогородов. Организовывалась центральная усадьба колхоза, сведенная из нескольких мелких деревень. Колхоз-гигант получал дотации от государства, беспроцентные ссуды на покупку техники, определенные льготы при строительстве. Переселение при строительстве ГЭС прекрасно вписывалось в эту правительственную программу. По сути дела, Николаевск – агрогород, Быково – агрогород, Приморск, образованный из пяти сел, тоже в какой-то степени является таковым.
«Мой адрес – не дом и не улица…»
Переселением людей занимались соответствующие отделы, они подчинялись Главному управлению переселения при совете Министров РСФСР. Государство оказывало «новоселам» материальную помощь, помогало транспортом, но этого было недостаточно. Люди жаловались на недостаток денежных средств при строительстве жилых домов, неправильную оценку стоимости своих землевладений. На новых местах возникали проблемы с водоснабжением.
– В благодатной волжской пойме успели родиться и вырасти десятки поколений, – продолжает рассказ Максим Опалев. – Черноземные почвы, лиственные леса, крепкие хозяйства. Многие исследователи-этнографы начала XX века сравнивают волжских селян с американскими фермерами по масштабу и ощущениям. Эти люди никогда не знали крепостного права, жили с этой землей, разделенной по родам, кланам. Когда земля прадедов уходит в никуда, происходит разрыв корней, психологический и ментальный, умирает понятие родовой и частной собственности. Это было на руку идеологии компартии. С 1917 года партия власти ставила задачу построить новую жизнь на организованных началах: построить прямые улицы, раздать одинаковые участки земли, обеспечить население необходимой образовательной, медицинской и культурно-бытовой инфраструктурой, одинаковой по форме и содержанию по всей огромной стране, как пелось в популярной песне: «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз». О каком чувстве привязанности к конкретному краю, земле могла идти речь? Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!» Неудивительно, что многие переселенцы находились на грани нервного срыва, ощущали раздвоенность, навсегда потеряв малую родину, и с трудом привыкали к новым местам.
Церкви канули в Лету
На это время приходится новый виток борьбы с религией. Никита Сергеевич Хрущев не без иронии заявил, что к 1980 году пригласит в эфир последнего оставшегося священника. Соответственно, по словам Опалева, никто в то время не озаботился тем, что церкви являются памятниками архитектуры.
– В 21 селе Волгоградской области было затоплено 29 церквей. Работая в Государственном архиве Волгоградской области, мы обнаружили уникальный альбом, в котором сохранились снимки сел и церквей перед затоплением, то есть можно увидеть то, что кануло в Волгу, как в Лету, – рассказывает Игорь Будков, предприниматель, увлеченный краеведением. – Например, замечательный памятник архитектуры – Покровская церковь в селе Верхне-Погромном. По сведениям жителей села, церковное здание, переоборудованное до затопления под клуб, при создании Волгоградского водохранилища было разобрано и перенесено в виде стройматериалов на территорию современного села Верхне-Погромного. Уверен, затопление и антирелигиозная компания унесли целый пласт истории и культуры нашего края. Безумно жаль.