Что изучает дипломатика в истории кратко
Дипломатика
одна из вспомогательных (или специальных) исторических дисциплин, изучающих форму и содержание актов (См. Акт дипломатический). Первоначально Д. понималась как наука о подлинности документов (в этом значении она частично растворяется в других специальных исторических дисциплинах — палеографии, хронологии, генеалогии и др.). Некоторая проверка подлинности актов (практическая Д.) производилась уже в средние века. В 14—15 вв. зародилась научная Д., переплетавшаяся до 19 в. с практической. Сомнение в подлинности, коснувшееся в 14—16 вв. лишь отдельных документов, в 17 в. стало превращаться в общий подход к древним актам. Научные критерии оценки подлинности актов разработал в 17 в. Ж. Мабильон, основатель Д. как исторической дисциплины. 19—20 вв. — время систематизации и исследования огромного актового материала. В Д. возникли специальные области: Д. императорских и королевских грамот, Д. папских грамот, Д. частных актов (получила особое развитие с конца 19 в.).
В большинстве стран объектом исследования современной Д. являются документальные источники с древнейших времён до конца 18 в. с преимущественным вниманием к раннесредневековым актам. Кроме актов европейского средневековья, изучаются также древневосточные, античные, византийские и средневековые восточные акты.
Буржуазная Д. занимается в основном лишь описанием внешних особенностей актов (изучение содержания актов — так называемая герменевтика текста — официально не входит в её задачи). Марксистское источниковедение включает в задачи Д. исследование как формы, так и содержания актов, рассматривая Д. как часть общего источниковедения. Расценивая акты в качестве важнейших источников по истории социально-экономических отношений, внутренней и внешней политики, марксистская Д. подчиняет изучение их формы изучению содержания.
В России практическая Д. появилась около 14 в. вместе с распространением выдачи грамот. Научная Д. начинает разрабатываться в конце 18 в. в исторических сочинениях В. В. Крестинина и М. М. Щербатова. В начале 19 в. интерес к Д. увеличивается, в частности, в связи с утратой дворянством своих сословных привилегий и стремлением подтвердить эти права в актах предшествующих времён. Однако Д. получает развитие главным образом вследствие общего подъёма исторической науки в целом и специальных дисциплин в особенности. Краткий обзор главных разновидностей русских грамот дал С. Г. Саларёв (1819). К середине 19 в. в русской Д. сложились специальные разделы, посвящённые изучению публично-правовых актов: договоров с Византией, ханских ярлыков, жалованных и уставных грамот и др. (работы Н. А. Лавровского, В. В. Сокольского, В. И. Сергеевича, Д. Я. Самоквасова и др.). В 1883 вышла работа Д. Мейчика, обобщающая опыт изучения древнерусских актов 14—15 вв. В 20 в. начали интенсивно исследоваться частные акты. Итог изучения грамот подвёл С. А. Шумаков (1917). Теория Д. в 19 в. разрабатывалась слабо. В конце 19 — начале 20 вв. курсы Д. читались в Московском (Н. Н. Ардашев) и Петербургском (Н. П. Лихачёв) археологических институтах. Большое значение имел «Очерк русской дипломатики частных актов» А. С. Лаппо-Данилевского (1920), который применил в Д. некоторые категории общего источниковедения, однако трактовал этот вопрос формально, не связывая развитие актовых статей с изменениями в социальных отношениях. Лаппо-Данилевский создал школу русской Д. частных актов, лучшие представители которой, встав на позиции марксизма, активно содействовали развитию советской Д. (С. Н. Валк, А. И. Андреев, А. А. Шилов и др.).
Советская Д. ставит анализ актов на службу историческому исследованию. По-новому решается вопрос происхождения публично-правовых актов — устанавливаются конкретные политические причины их появления (П. П. Смирнов, И. И. Смирнов, А. А. Зимин и др). Л. В. Черепнин в монографии «Русские феодальные архивы XIV—XV вв.» (ч. 1—2, 1948—51) применил конкретно-исторический метод ко всей совокупности актов 14—15 вв. Углублённо исследуются древнерусские частные акты (М. Н. Тихомиров, С. Н. Валк), акты 16—17 вв. (Е. И. Каменцева, С. М. Каштанов, В. М. Панеях и др.).
Лит.: Введенский А. А., Лекции по документальному источниковедению истории СССР, К., 1963; Копанев А. И., Советская дипломатика, в сб.: Вспомогательные исторические дисциплины, т. 1, Л., 1968; Каштанов С. М., Очерки русской дипломатики, М., 1970 (библ. с. 486—89); Giry A., Manuel de diplomatique, P., 1925.
История развития дипломатики.
Дипломатика, как наука
Термин «дипломатика» ведет свое начало от древнего греческого слова «дипломай» – двойной. В античности так называли деревянные навощенные дощечки, на которых острой палочкой наносили текст документа. Позднее документы стали называть дипломами. В наше время название дипломов носят документы, удостоверяющие окончание учебного заведения, утверждение в ученой степени, а также отмечающие выдающиеся заслуги в производственной или общественной деятельности, в спорте и т. д.
Дипломатика – это не наука о «дипломах» в узком смысле слова, а наука о документах в более широком понимании.
Документамив историческом источниковедении называют почти все письменные исторические источники.
Объектом изучения дипломатики является акт – часть документа, которая имеет нормативный характер.
В большинстве стран объектом исследования современной Д. являются документальные источники с древнейших времён до конца 18 в. Особое внимание уделяется изучение раннесредневековых актов. Кроме актов европейского средневековья, изучаются также древневосточные, античные, византийские и средневековые восточные акты.
Задания дипломатики, как науки:
1.с помощью дипломатического анализа проверять достоверность актов и выявлять подделанные или фальсифицированные акты
2. устранять недостоверные, выдуманные факты и события, изложенные в таких актах.
История развития дипломатики.
Д. возникла в эпоху Возрождения и использовалась в борьбе гуманистов против католической церкви для доказательства подложности древних документов, которыми папы освящали свои привилегии. Родоначальником Дипломатики считается Герман Конринг знаменитый нем. врач и историк. В своем сочинении (1672) он впервые указал правила определения подлинности документов, советуя обращать внимание на почерк, язык, формулы общих выражений и материал. Вторым шагом в развитии дипломатики было сочинение бельгийского иезуита Даниэля Папеброха (1675), который выработал систему дипломатической критики.
Название дисциплине дал труд ученого французского монаха-бенедиктинца Жана Мабильона «Шесть книг о вещи дипломатической (или «относящейся к дипломам») (1681). Мабильон выработал занимался вопросами классификации документов, изучал материалы для письма, формы письма, стилии т. д.
После Мабильона в течение долгого времени развивались только отдельные части Дипломатики. Так, англичанин Мадокс расширил формуловедение, немецкий юрист Гейнекций изучал науку «о печатях», француз Монфокон изучал греческие акты. В Германии в XVIII ст. дипломатика вошла в число предметов университетского преподавания. Изучением этой науки занимались Экгард, Груббер, Шенеман.
В России практическая Д. появилась в 14 в. вместе с распространением выдачи грамот. Научная Д. начинает разрабатываться в конце 18 в. в исторических сочинениях В. В. Крестинина и М. М. Щербатова.
В XIX и XX вв. начался активный процесс систематизации и исследования накопленного за века актового материала. В этот период возникли специальные области Д.: Д. императорских и королевских грамот, Д. папских грамот, Д. частных актов. В России начале 19 в. интерес к Д. увеличивается, в связи с утратой дворянством своих сословных привилегий и стремлением подтвердить эти права в актах предшествующих времён. Однако Д. получает развитие вследствие общего подъёма исторической науки в целом и специальных дисциплин в особенности. Краткий обзор главных разновидностей русских грамот дал С. Г. Саларёв (1819). К середине 19 в. в русской Д. сложились специальные разделы, посвящённые изучению публично-правовых актов: договоров с Византией, ханских ярлыков, жалованных и уставных грамот и др.. В 1883 вышла работа Д. Мейчика, обобщающая опыт изучения древнерусских актов 14-15 вв.
В ХХ в. Д. ставит анализ актов на службу историческому исследованию. Устанавливаются конкретные политические причины появления различных публично-правовых актов (П. П. Смирнов, И.И. Смирнов, А.А. Зимин и др). Л. В. Черепнин в монографии «Русские феодальные архивы XIV—XV вв.» (1948-51) применил конкретно-исторический метод ко всей совокупности актов 14-15 вв. Углублённо исследуются древнерусские частные акты (М. Н. Тихомиров, С. Н. Валк), акты 16-17 вв. (Е. И. Каменцева, С. М. Каштанов, В. М. Панеях) и др.
На Украине дипломатика развивалась слабо. В конце ХІХ – начале ХХ ст. был опубликован труд И.П. Крипъякевича по дипломатическому анализу гетманских универсалов Б. Хмельницкого в годы освободительной войны. В советское время вышел труд А.А. Введенского про подделку и фальсификацию исторических документов на Украине в 16-19 ст. Украинский историк-архивист И.М. Каманин проделал важную для дипломатики работу по изучению рукописных актов. Он изучил сокращения, которые применялись при составлении документов и менялись на протяжении 50-летий. Это помогло датировать акты в пределах столетия.
Дата добавления: 2016-09-06 ; просмотров: 3144 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ
ДИПЛОМАТИКА
Вспомогательная историческая дисциплина, изучающая исторические акты.
Практическая Д. (некоторая проверка подлинности актов, необходимость которой вызывалась борьбой за землю и феод. привилегии) известна в Зап. Европе с кон. 6 в., на Руси – со 2-й пол. 15 в. Научная Д. зародилась в Зап. Европе в 14–15 вв. (сочинения гуманистов Ф. Петрарки, Л. Валлы, У. фон Гуттена, М. Франковица и др.); до 19 в. она была тесно связана с практич. Д. В 17 в. науч. принципы критики актов были разработаны нем. учёным Г. Конрингом (1672), бельг. иезуитом Д. Папеброхом (1675) и гл. обр. франц. учёным Ж. Мабильоном (1681). В 1860–70-х гг., изучая грамоты Каролингов, австр. учёные Т. Зиккель и Ю. фон Фиккер разработали схему членения актового формуляра на «протокол» («начальный протокол»), «текст» («контекст») и «эсхатокол» («конечный протокол»). В «протокол» включались invocatio (формула религ. посвящения), intitulatio (определение адресанта), inscriptio (обозначение адресата), salutatio (приветствие). В «тексте» различались arenga (exordium, prologus; преамбула), promulgatio (publicatio, praescriptio, notificatio; формула публичного объявления типа «пусть знают все»), narratio (изложение обстоятельств дела), dispositio (распоряжения по существу дела), sanctio (запрет нарушать грамоту), corroboratio (заявление об удостоверении документа подписью, печатью и т. п.). «Эсхатокол» содержал datum (указание места и времени выдачи документа) и apprecatio (благопожелание). В документ входили удостоверительные знаки – subscriptiones (подписи) и sigilla (печати). Схема Зиккеля – Фиккера получила всеобщее признание в европ. дипломатике. Зиккель также показал необходимость использования в Д. методов палеографии для идентификации почерков писцов грамот. Фиккер объяснял различия в формуляре актов с тем, что существовали разные «диктаторы» (редакторы), пользовавшиеся услугами одного или нескольких писцов. Различая «Beurkundung» (составление документа) и «Handlung» (устную договорённость, предшествующую документированию), Фиккер допускал, что в дате королевской грамоты могло быть зафиксировано время, когда состоялась договорённость, а не когда был составлен и выдан документ, что позволило снять подозрение в подложности с целого ряда актов, в которых упоминание тех или иных действующих лиц казалось не соответствующим дате документа. В 2005 нем. исследователь В. Хушнер показал, что в 10–11 вв. графич. оформлением грамот занимались в ряде случаев не низшие чины канцелярии – писцы, а представители высшего духовенства. В нем. Д. обсуждался вопрос о различии между «Urkunden» (грамоты), преобладание которых характерно для раннего Средневековья, и «Akten» (досье, деловые и служебные письма, протоколы и т. п.), которые получили распространение в более позднее время (сам термин – не ранее 15 в.). Развитию Д. способствовало открытие Ватиканского архива (1881) и создание Папской ватиканской школы. Проблему функции акта как определяющего фактора его бытования сформулировали чешские исследователи З. Фиала и Й. Шебанек.
В 19–20 вв. исследовалось, систематизировалось и издавалось огромное количество актовых источников. Среди публикаций: в Германии и Австрии (Австро-Венгрии) – картулярии крупных монастырей Санкт-Галлена, Фульды и др., визант. акты (1860–90, Вена), грамоты Меровингов (1872; переизданы в 2001), трёх первых Каролингов (1906), герм. королей и императоров 10–12 вв. (в серии «Diplomata», кон. 19 – 20 вв.), венг. акты (в серии «Monumenta Hungariae Historica. Diplomataria» и др., сер. 19 в.); во Франции – грамоты Меровингов (19 – нач. 20 вв.; оригиналы изданы факсимильно в 1866 и 1908), картулярии собора Парижской Богоматери (1850), аббатства Клюни (1876–1903) и др. духовных корпораций, ордонансы Капетингов, сб-ки актов Филиппа I (1908) и Филиппа II Августа (1916–43), а также в 20 в. – акты франц. Каролингов (от Карла Лысого до Людовика V) и Робертинов (сер. 9 – 10 вв.), греч. грамоты ряда афонских монастырей (Ж. Руйар, П. Лемерль, А. Гийу и др.); в Польше – акты королевских, епископских, городских канцелярий, документы Тевтонского ордена (с сер. 1940-х гг.); в Чехии и Словакии – богемские акты 806–1310 («Codex diplomaticus et epistolaris regni Bohemiae», серия начата в 1904–07 Г. Фридрихом, продолжена Й. Шебанеком и С. Душковой, издаётся и поныне; а также серия «Archivum coronae regni Bohemiae», 1920-е гг., В. Грубый) и др.; в Румынии – грамоты Стефана III Великого (т. 1–2, 1912–13, И. Богдан), господарские грамоты 14–17 вв. с разделением их на молдавские, валашские (собственно румынские) и трансильванские (в трёх сериях под общим названием «Documenta Romaniae Historica», 1965–2003–; документы печатались на языке оригинала, слав. тексты снабжались переводами на рум. яз.) и др.
Начиная с 19 в. публиковались регесты актовых материалов, среди них – каталоги актов герм. королей и императоров, Каролингов, римских пап, грамот Капетингов кон. 10 – 14 вв., чешских документов за 600–1346 («Regesta diplomatica nec non epistolaria Bohemiae et Moraviae»), венг. грамот 1387–1410 («Дипломы Сигизмунда») и др.
Сложились центры исследования актового материала и изучения Д. как науч. дисциплины: во Франции – Школа хартий (1821, Париж), Нормальная школа (там же) и некоторые ун-ты, Практич. школа высших исследований в Сорбонне, секция Д. в созданном в 1937 Ин-те изучения текстов (занимается фотокопированием и палеографич. исследованием актов с применением новейших технологий); в Австрии – Ин-т изучения истории Австрии (1854, Вена); в Германии – Ин-т по изучению Средневековья, издающий «Monumenta Germaniae Historica» (1946, с 1949 – центр. дирекция в Мюнхене), Ин-т вспомогат. историч. дисциплин (Марбург), ун-ты и архивные школы в Мюнхене (с 1882), Марбурге (1894–1904 и с 1947) и Берлине (1904–45), Архивный ин-т (1950, Потсдам), филос. ф-т Берлинского ун-та Гумбольдта (с 1961); в Румынии – Ин-т истории и археологии им. А. Д. Ксенопола в Яссах, Ин-т истории в Бухаресте; в Италии – неск. кафедр палеографии, занимающихся одновременно и Д. (учреждены в сер. 19 в.), Школа палеографии и дипломатики (1857, Флоренция), Спец. школа для архивистов и библиотекарей Римского ун-та и др.; в Ватикане – Григорианский ун-т и др.; в Испании – Высшая школа Д. (1856, c 1900 – в составе ф-та философии, словесности и истории Мадридского ун-та), Исп. академия истории (Мадрид), Ин-т каталонских исследований (Барселона), Ин-т астурийских исследований (Овьедо), Ин-т Фердинанда Католика и ун-т (Сарагоса); в Великобритании – Оксфорд (первым лектором по Д. в 1896 назначен Р. Лейн-Пул), Архивные курсы при Лондонском ун-те (в 20 в.); в Бельгии – Гентский и Лувенский (Лёвенский) ун-ты (с 1890); в Швеции – Уппсальский и Лундский ун-ты; в Чехии и Словакии – Высшая архивная школа в Праге (открыта Г. Фридрихом в 1919; позднее – Гос. архивная школа), ун-ты Праги, Брно, Оломоуца и Братиславы; в Венгрии – ун-ты Будапешта и Дебрецена; в Мексике – Панамериканский ин-т географии и истории.
В России исследуются преим. акты 10–17 вв., в меньшей степени – акты 18–19 вв. А. А. Введенский связывал зарождение науч. Д. в России с разоблачением поддельных документов в полемич. сочинении старообрядцев А. и С. Денисовых («Поморские ответы», 1717). Больше оснований видеть начало рус. Д. в трудах В. Н. Татищева (различал документы по разновидностям, дал определение грамоты, диплома, жалованной грамоты, проводил аналогию между рус. грамотами и лат. дипломами и патентами) и Г. Ф. Миллера (в 1766 впервые подробно описал внешние и внутр. особенности важнейших разновидностей рус. актов и скреплявших их печатей). В последней четв. 18 в. – 1-й трети 19 в. акты довольно интенсивно публиковались Н. И. Новиковым, Амвросием (Орнатским), в серии «Собрание государственных грамот и договоров. » и изучались М. М. Щербатовым, В. В. Крестининым, А. Л. Шлёцером, К. Ф. Калайдовичем, митр. Евгением (Болховитиновым) и др. В обобщающих работах давался обзор разновидностей рус. грамот (С. Г. Саларев, 1819) и излагались основы Д. по И. Х. Гаттереру (К. П. Паулович, 1829) и И. Лелевелю (И. Н. Данилович, 1829). Огромное значение для развития рус. Д. имели во 2-й пол. 1830-х – 1880-х гг. многотомные актовые публикации Археографической комиссии. В 19 в. изучались преим. публичные акты. В кон. 19 – нач. 20 вв. усилилось внимание к частным актам, особенно к актам крестьянской и холопской зависимости 16–17 вв. – порядным грамотам и служилым кабалам. В дореволюц. Д. превалировал юридич. подход (установление зафиксированных в актах норм права), широко практиковалось составление «сводных текстов» грамот по разновидностям. Внешней форме и канцелярскому происхождению актов рус. дипломатисты не уделяли должного внимания. Д. развивалась практически в отрыве от палеографии и сфрагистики, в чём состояло её существенное отличие от европ. Д. Н. Н. Ардашев считал объектом Д. все «документы», отличные от повествоват. источников. Н. П. Лихачёв сводил задачи Д. к выяснению подлинности актов.
Качественно новое направление в Д. в нач. 20 в. основал А. С. Лаппо-Данилевский, который предложил вместо статичных «сводных текстов» изучать динамику формуляра грамот определённой разновидности, показав это на примере служилых кабал (1909), и установил зависимость изменения формуляра от места и времени его употребления. Он больше других рус. дипломатистов учитывал опыт европ. Д., отдавал предпочтение юридич. методу Ю. фон Фиккера перед палеографич. подходом Т. Зиккеля. Лаппо-Данилевский создал школу исследователей частных актов, которые по-новому разрабатывали методологию Д. и расширяли её тематику (в частности, поставив вопрос о начале рус. нотариата, 1916). В «Очерке русской дипломатики частных актов» (1920) Лаппо-Данилевский применил в Д. категории общего источниковедения: анализ (внешняя и внутр. критика), синтез и др.
В развитии отеч. Д. в 1917–41 значит. роль сыграли ученики Лаппо-Данилевского, было продолжено изучение актов холопской зависимости (полных грамот) и поставлен вопрос о начале рус. частного акта (С. Н. Валк), намечены пути исследования истории складывания частных канцелярий и архивов в 16–18 вв. (А. А. Введенский о делопроизводстве у Строгановых), подвергнут тщательному дипломатич. и палеографич. анализу ряд сомнительных и подложных актов (А. И. Андреев, Н. С. Чаев и др.). Наряду с этим в науч. оборот вводился большой массив поземельных частных актов, жалованных и послушных грамот, хотя они изучались не столько с точки зрения Д., сколько как источник по истории социально-экономич. отношений и генеалогии служилого сословия (С. Б. Веселовский, И. И. Полосин, И. И. Смирнов). А. И. Яковлев впервые в отеч. историографии произвёл классификацию и составил список кабальных и записных книг старых крепостей – важнейших сборников актов на холопов (1938). Новой тенденцией в рус. Д. стало начатое некоторыми учёными исследование политич. причин и обстоятельств создания публично-правовых актов (А. Е. Пресняков, И. И. Смирнов, П. П. Смирнов, Б. А. Романов, Г. Е. Кочин).
В сер. – 2-й пол. 20 в. осуществлены многочисл. публикации актового материала. В некоторых из них применялись правила дипломатич. передачи текста, к документам давался историко-географич. и генеалогич. комментарий. Важнейшее значение для развития отеч. Д. имела монография Л. В. Черепнина «Русские феодальные архивы XIV– XV вв.» (ч. 1–2, 1948–51). Черепнин решительно отошёл от формально-юридич. методологии рус. дореволюц. Д., анализируя прежде всего движение и развитие формуляра. Он сочетал формулярный анализ грамот с палеографич. анализом.
Отеч. дипломатисты изучали новгородские договорные и жалованные грамоты, формуляр духовных грамот великих князей московских 14 – нач. 16 вв., духовные и договорные грамоты великих и удельных князей, жалованные грамоты 14–17 вв., уставные наместничьи, губные и земские грамоты, судные списки, грамоты Земских соборов, церковные уставы и уставные грамоты епископий, рус. внешнеполитич. акты, ярлыки ханские. В сфере Д. частных актов традиционно сохранялся интерес к служилым кабалам, порядным и ссудным записям. Исследовались жилые записи, новгородские частные акты 12–15 вв., частные акты и записные книги 18 в., уставные грамоты периода крестьянской реформы 1861, кабальные книги, монастырские копийные книги, вводились в науч. оборот описи монастырских архивов 16–19 вв., составлялись перечни грамот – по разновидностям, по фондообразователям, по географич. признаку. Значит. вклад в разработку разл. проблем отеч. Д. внесли А. П. Григорьев, А. А. Зимин, В. Б. Кобрин, В. А. Кучкин, В. Д. Назаров, Н. Е. Носов, В. М. Панеях, В. Т. Пашуто, Н. Н. Покровский, Б. Н. Флоря, А. Л. Хорошкевич, Я. Н. Щапов, В. Л. Янин и др.
Обобщающие и обзорные труды по отеч. Д. принадлежат А. А. Введенскому (1963), А. И. Копаневу (1968) и С. М. Каштанову (1970, 1988), который наметил общую схему классификации рус. актов, разделив их на 6 групп, каждая из которых представлена отдельными видами и разновидностями, а также предложил различать в понятии «формуляр» схемы построения документов 4 типов: условный формуляр – наиболее общая схема построения документов в целом, абстрактный («сводный текст») – документов определённой разновидности, групповой – небольших групп документов внутри разновидности, индивидуальный – отдельно взятого текста.
Д. не может игнорировать ни одну из 4 характеристик акта (внешняя и внутр. форма, внешнее и внутр. содержание), при этом первой и второй она должна заниматься целиком и полностью, а третьей и четвёртой – постольку, поскольку это необходимо для установления подлинности и достоверности акта, его происхождения и тенденций развития формуляра. Однако некоторые исследователи высказывали др. точки зрения. По мнению Л. Е. Шепелева, Д. – наука, которая занимается только формой источника, а, по мнению В. В. Фарсобина, Д. – наука исключительно формулярного анализа, применимого ко всем видам источников и выявляющего в них типичные «общие места» (стереотипы), а не индивидуальные частности, которые изучает текстология.
В кон. 19 – нач. 20 вв. курсы Д. читались в Моск. (Н. Н. Ардашев) и С.-Петерб. (Н. П. Лихачёв) археологич. ин-тах. С кон. 1930-х гг. началось преподавание Д. в Моск. гос. историко-архивном ин-те (ныне Историко-архивный ин-т в составе РГГУ), в 1950-х гг. – в Киевском ун-те; в 1972–75 она преподавалась в Моск. областном педагогич. ин-те им. Н. К. Крупской.
В 1968 по инициативе Й. Шебанека в Брно (Чехословакия) проведён 1-й Междунар. конгресс по Д., в дальнейшем они проходили регулярно (однако с разной периодичностью), каждый имел свою тематику; последний, 11-й, конгресс состоялся в 2003 в Труа (Франция). Также по инициативе Шебанека образована Междунар. комиссия по Д. (Commission Internationale de Diplomatique), получившая своё офиц. оформление на 13-м Междунар. конгрессе историч. наук в Москве (1970).
Дополнительная литература:
Sickel Th.v. Beiträge zur Diplomatik. W., 1861–1896. [Tl] 1–10;
idem. Acta regum et imperatorum Karolinorum digesta et enarrata. W., 1867. Bd 1–2;
Ficker J. Beiträge zur Urkundenlehre. Innsbruck, 1877–1878. Bd 1–2;
Лихачев Н. П. Дипломатика. СПб., 1901;
Ардашев Н.Н. Дипломатика. М., 1908 (литогр.);
Dölger F. Regesten der Kaiserurkunden des ostr ̈omischen Reiches von 565 bis 1453. Münch., 1924–1965. Tl 1–5;
Giry A. Manuel de diplomatique. 2 éd. P., 1925;
Szentpétery I. Magyar oklevéltan. Bdpst, 1930;
Stanojević St. Studije o srpskoj diplomatici. [Beograd], 1934;
Modica M. Diplomatica. Mil., 1942;
Boüard A.de. Manuel de diplomatique française et pontificale. 2 éd. P., 1949–1953. [Vol.] 1–2;
Floriano A.C. Diplomática española del período astur. Oviedo, 1949–1951. [Vol.] 1–2;
Maleczyński K. Zarys dyplomatyki polskiej wieków średnich. Wrocław, 1951. [T.] 1;
Meisner H. O. Urkunden- und Aktenlehre der Neuzeit. 2. Aufl. Lpz., 1952;
Reychman J., Zajączkowski A. Zarys dyplomatyki osma ́nsko-tureckiej. Warsz., 1955;
Guboglu M. Paleografia şi diplomatica turco-osmană. Buc., 1958;
Sebánek J., Pražák J., Dušková S. Studie k české diplomatice doby přemyslovské. Praha, 1959;
Tessier G. Diplomatique royale française. P., 1962;
Bresslau H. Handbuch der Urkundenlehre für Deutschland und Italien. 4. Aufl. B., 1968–1969. Bd 1–2;
Dölger F., Karagiannopoulos J. Byzantinische Urkundenlehre. Münch., 1968. Bd 1: Abschnitt. Die Kaiserurkunden;
Classen P. Kaiserreskript und Königsurkunde. Diplomatische Studien zum Problem der Kontinuität zwischen Altertum und Mittelalter. Thessalonike, 1977;
Monterde Albiac C. Collección diplomática del Monasterio de Fitero (1140–1210). Zaragoza, 1978;
Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII–XV вв. (Чингизидские жалованные грамоты). Л., 1978;
Усманов М. А. Жалованные акты Джучиева улуса XIV–XVI вв. Казань, 1979;
Šebánek J., Dušková S. Výbor studií k českému diplomatáři. Brno, 1981;
Monumenta Germaniae Historica. Gesamtverzeichnis. [Münch., 1986];
Славева Л., Мошин В. Српски грамоти од душаново време. Прилеп, 1988;
Bautier R.-H. Chartes, sceaux et chancelleries. Études de diplomatique et de sigillographie médiévales. P., 1990. Vol. 1–2;
Guyotjeannin O., Pycke J., Tock B.-M. Diplomatique médiévale. Brépols, 1993;
Rabikauskas P. Diplomatica pontificia. Praelectionum lineamenta. 5 ed. Romae, 1994;
Vocabulaire international de la diplomatique. 2 ed. València, 1997;
Prevenier W. La commission internationale de diplomatique 1965–2000. P., 2000.
Иллюстрации:
Жалованная грамота царя Михаила Фёдоровича псковитянину М. А. Ходину на звание гостя, судебные и другие льготы. 18(28).4.1614. Архив БРЭ.