Давайте представим хотя бы на миг что вдруг мы лишились
Юрий Энтин — Слово про слово
Юрий Энтин — Слово про слово
Давайте представим, хотя бы на миг,
Что вдруг мы лишились журналов и книг,
Что люди не знают, что значит поэт,
Что нет Чебурашки, Хоттабыча нет.
Что будто никто никогда в этом мире,
И слыхом не слыхивал о Мойдодыре,
Что нету Незнайки, вруна-недотёпы,
Что нет Айболита, и нет дядя Стёпы.
Наверно нельзя и представить такого?
Так здравствуй же, умное, доброе слово!
Пусть книги, друзьями заходят в дома!
Читайте всю жизнь – набирайтесь ума!
Конец стихотворения — все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище — многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Yandex — лучший поисковик на русском языке
Qwant — лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
Давайте представим хотя бы на миг что вдруг мы лишились
Сколько книг прочтено – не имеет значения,
Но имеет значение очень давно
Ежедневное, ежевечернее чтение,
Еженощное – с лампой зажженной – в окно.
И пока круг от лампы на круглом столе
Показать полностью.
Выключается только на позднем рассвете,
Все в порядке на круглой и светлой Земле,
Населенной читателями планете.
Евгения, чтение полезно для души.
Мне книги открывают целый мир,
За шагом шаг иду от слова к слову.
На Севере могу я побывать
Разговор человека с мышкой,
которая ест его книги
Мой милый книжник, ты совсем
Опять изгрыз два тома. Ловок!
Показать полностью.
Не стыдно ль пользоваться тем,
Что не люблю я мышеловок!
Хоть бы с меня пример ты брал!
Я день-деньской читаю книжки,
Но разве ты хоть раз видал,
Что я грызу их, как коврижки?
Из книг мы знаем, как живут
Индейцы, негры, эскимосы;
В журналах люди задают
Друг другу умные вопросы:
Hочь пройдёт, наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобою ждёт.
Hочь пройдёт, пройдёт пора ненастная.
Солнце взойдёт!
Петь птицы перестали,
Свет звёзд коснулся крыш.
В час грусти и печали
Ты голос мой услышь! Это ли не шедевр.
Любопытно, забавно и тонко:
Стих, почти непохожий на стих.
Бормотанье сверчка и ребенка
В совершенстве писатель постиг.
Показать полностью.
И в бессмыслице скомканной речи
Изощренность известная есть.
Но возможно ль мечты человечьи
В жертву этим забавам принесть?
И возможно ли русское слово
Превратить в щебетанье щегла,
Чтобы смысла живая основа
Сквозь него прозвучать не могла?
Нет! Поэзия ставит преграды
Нашим выдумкам, ибо она
Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна.
Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.
Есть книги – волею приличий
Они у века не в тени.
Из них цитаты брать – обычай –
Во все положенные дни.
Показать полностью.
В библиотеке иль читальне
Любой – уж так заведено –
Они на полке персональной
Как бы на пенсии давно.
Они в чести.
И не жалея
Немалых праздничных затрат,
Им обновляют в юбилеи
Шрифты, бумагу и формат.
Поправки вносят в предисловья
Иль пишут наново, спеша.
И – сохраняйтесь на здоровье, –
Куда как доля хороша.
На них печать почтенной скуки
И давность пройденных наук;
Но, взяв одну такую в руки,
Ты, время,
Обожжешься вдруг…
Случайно вникнув с середины,
Невольно всю пройдешь насквозь,
Все вместе строки до единой,
Что ты вытаскивало врозь…. А. Т. Твардовский
Я не хочу иной опеки,
Чем стеллажи библиотеки,
Дубовый стол и стопка книг…
Показать полностью.
Когда в случайном человеке
Я ту же страсть читаю вмиг.
В душе и сумрачно и сладко,
На лбу задумчивая складка,
И книга, где всегда ищу
Хотя бы черточку порядка,
Которого во всем хочу.
И в соответствии великом
Безмолвия с неслышным криком
Читаю тайный дивный день.
А день в окне маячит тихо…
Я говорю ему: «Смотри-ка,
Здесь, в книге, не твоя ли тень?»
Габриэла Мистраль
Мои книги
Жильцы дубовых полок, безмолвны ваши страсти,
как вы красноречивы, хотя молчите глухо,
хранительницы смысла, целительницы духа,
Показать полностью.
исполненные скорби, дарующие счастье!
Под тяжестью вседневной согбенная устало,
я с наступленьем ночи сумею распрямиться:
поглажу переплеты и угадаю лица,
и мне кивнут с улыбкой все те, кого не стало
О доблесть книг старинных, о ветхая бумага,
ты не сдаешься тленью, чтоб утолять печали.
Иов, как прежде, страждет, и безответны дали,
и жив Фома Кемпийский, и горечь, и отвага!
Как Иисус, свершая свой крестный путь с любовью,
вы раны отирали стихом, и ваши лики
на книгах проступили, и платом Вероники
глядит творенье — роза, запекшаяся кровью!
Целую ваши губы, ушедшие поэты!
Вы стали горстью пыли, но остаетесь рядом,
спеша меня ободрить и голосом, и взглядом,
и вечным кругом лампы мы в сумраке согреты.
О мертвые, вы с нами во славе бестелесной!
Прильну во мраке ночи к распахнутым страницам —
к глазам неутоленным, сожженным страстью лицам,
скипевшимся во прахе, в земле глухой и тесной. (отрывок)
Перевод И.Лиснянской
Чилийская поэтесса, просветительница, дипломат, борец за права женщин, лауреат Нобелевской премии по литературе.
Родилась: 7 апреля 1889 г., Викунья, Чили
Умерла: 10 января 1957 г. (67 лет), Нью-Йорк, США
Давайте представим хотя бы на миг что вдруг мы лишились
Ходила книга по больнице
в помятой старенькой обложке.
В ней на рассвете пели птицы,
Показать полностью.
звенели у берез сережки.
В ней лес шумел, грустило поле,
цвела под ливнями трава.
И сердце трогали до боли
простые русские слова.
В них был горячий хмель весенний,
сиянье солнечного дня…
И мне казалось, что Есенин
писал все это для меня.
И я от этих светлых песен
как бы почувствовал весну –
с больничной койки ноги свесил,
шатаясь, подошел к окну.
В мое окно снега смотрели.
Но для меня, белым-бела,
как будто бы на самом деле
в тот день черемуха цвела.
ПРИБЛИЖАЛСЯ АПРЕЛЬ
К СЕРЕДИНЕ
Приближался апрель к середине,
Бил ручей, упадая с откоса,
Показать полностью.
День и ночь грохотал на плотине
Деревянный лоток водосброса.
Здесь, под сенью дряхлеющих ветел,
Из которых любая – калека,
Я однажды, гуляя, заметил
Незнакомого мне человека.
Он стоял и держал пред собою
Непочатого хлеба ковригу
И свободной от груза рукою
Перелистывал старую книгу.
Лоб его бороздила забота,
И здоровьем не выдалось тело,
Но упорная мысли работа
Глубиной его сердца владела.
Пробежав за страницей страницу,
Он вздымал удивленное око,
Наблюдая ручьев вереницу,
Устремленную в пену потока.
В этот миг перед ним открывалось
То, что было незримо доселе,
И душа его в мир поднималась,
Как дитя из своей колыбели.
А грачи так безумно кричали,
И так яростно ветлы шумели,
Что, казалось, остаток печали
Отнимать у него не хотели.
Молодежный перекресток. Территория чтения.
Давайте представим хотя бы на миг,
Что вдруг мы лишились журналов и книг,
Что люди не знают, что значит поэт,
Что нет Чебурашки, Хоттабыча нет,
Что будто никто никогда в этом мире
И слыхом не слыхивал о Мойдодыре.
Что нету Незнайки, вруна-недотёпы,
Что нет Айболита и нет дяди Стёпы…
Наверно, нельзя и представить такого?
Так здравствуй же, умное, доброе слово!
Пусть книги друзьями заходят в дома!
Читайте всю жизнь –
набирайтесь ума!
Ю. Энтин
Неделя детской и юношеской книги — ежегодно проводимое всероссийское мероприятие, ставящее своей целью популяризацию книги.
Современная жизнь молодежи насыщена событиями − уроки, лекции, общение с друзьями, интернет. Однако все это не мешает молодым людям интересоваться художественной литературой. Возможно, не в таком масштабе, как раньше. Несмотря на проблемы в обществе, молодежь читает и стремится познавать новое.
22 марта в нашей библиотеке в рамках проведения Недели детской и юношеской книги была оформлена книжно-иллюстративная выставка «Молодёжный перекрёсток. Территория чтения», на которой была представлена лучшая литература разных жанров, популярная среди детей и подростков.
На полках в виде ярких стрелок-указателей были выделены 12 тематических разделов.
«Классика на все времена»
В разделе «Классика на все времена» были представлены лучшие произведения золотого и серебряного века русской литературы! Толстой, Достоевский, Гоголь, Булгаков — все знаменитейшие русские писатели в разное время трудились на литературном поприще, выводя русскую прозу на мировой уровень. Только читая русскую классику, можно понять русскую историю. Здесь вы найдете как знакомые нам всем со школы романы, так и не известные вам ранее книги полюбившихся классиков.
«Спутники детства»
В этом разделе представлены любимые книги детства. Они любимые, потому что они добрые, учат любить жизнь и ценить то, что тебя окружает.
«Открой свою книгу»
Мы решили своей подборкой ответить на вопрос о том, какие авторы наиболее популярны среди молодого поколения.
«Большое приключение»
В жизни каждого ребенка всегда есть место приключениям: фантазия и воображение могут превратить в настоящий подвиг знакомый путь домой из школы. Кто из нас не играл в вождя краснокожих, не воображал себя сыном капитана Гранта, не искал сокровища пиратов? Дети черпают материал для своих фантазий на страницах приключенческих книг, и лучшие из них — в нашей подборке.
«Детективное агентство»
Читатель любит детективы, вне зависимости от возраста. Тайна интересна всегда, а уж если кто-нибудь сделал что-то нехорошее, а сыщик нашел его следы! – особенно. 20 апреля был опубликован первый в истории литературы детектив — «Убийство на улице Морг» Эдгара По. Мы решили собрать сегодня для вас лучшие детективы, которые точно понравятся детям и подросткам, любящим истории с интригующим развитием сюжета.
«Смейтесь вместе с книгой»
Лучшее средство от всех невзгод – улыбка. Улыбка ободряет, возвращает к жизни, чудесно превращает серость будней в маленький праздник. Задорным, искрометным юмором полны страницы любимых книг. Сколько раз мы перечитываем «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, не уставая любоваться остроумием вездесущего Остапа Бендера. Прочесть всего несколько страниц и заряд бодрости на весь день обеспечен. Читателям, посетившим раздел юмористических и сатирических книг, библиотека подарит множество незабываемых минут. Почаще заглядывайте в раздел юмористической литературы, ведь смех – это настоящее сокровище оптимистов. А кто не мечтает хоть раз в жизни отыскать клад? У вас есть этот шанс – найти клад юмора и бодрости в нашей библиотеке.
«Поэтический причал»
Многие юноши и девушки любят поэзию, пишут стихи и стремятся к общению с другими молодыми поэтами. Молодые люди ищут и находят в поэтических строках то, что для них важнее всего – описание чувств любви, ревности, страданий. И русские поэты дают им возможность эти чувства осознать и выразить словами. На нашей выставке представлены лучшие образцы русской и мировой поэзии. Хочется верить, что популярность поэзии в современном мире будет набирать обороты, и молодежь откроет для себя имена великих русских поэтов.
«Ещё раз про любовь»
Любовь и романтика – эта тема всегда волнует молодых людей. Ведь такие книги помогают им разобраться в своих личных чувствах и переживаниях. Мы предлагаем юным читателям такие произведения, как «Чучело» В. Железнякова, «Вам и не снилось» Г. Щербаковой, «Виноваты звёзды» Дж. Грина и др. В этих произведениях есть абсолютно всё: и романтика, и приключения, и даже мистика.
«Книга-бестселлер»
Чтение все больше входит в моду среди молодых людей. Соответственно, появляются и модные издания, которые обязан прочесть каждый, кто хочет быть в тренде. Список бестселлеров может меняться практически каждый месяц.
«Мир фантастики» и «Страна «Фэнтези»»
«Кошмар на улице Вязов»
Мистика, различные вампирские саги – еще одно предпочтение современного юного читателя. Эти книги с сюжетом активного действия держат читателя в постоянном напряжении, интересны для них своим непредсказуемым финалом.
Книги встречают нас в самом раннем детстве и сопровождают всю жизнь. Они заставляют человека непрерывно совершенствоваться. Замечательный русский писатель К. Г. Паустовский говорил: «Человек, любящий и умеющий читать, – счастливый человек. Он окружён множеством умных, добрых, верных друзей. Друзья – это книги».
Надеемся, что книги, представленные на этой выставке, будут интересны нашим читателям.
Давайте представим хотя бы на миг,
Что вдруг мы лишились журналов и книг,
Что люди не знают, что значит поэт,
Что нет Чебурашки, Хоттабыча нет,
Что будто никто никогда в этом мире
Что нет Айболита и нет дяди Стёпы…
Наверно, нельзя и представить такого?
Так здравствуй же, умное, доброе слово!
Пусть книги друзьями заходят в дома!
Давайте представим хотя бы на миг что вдруг мы лишились
Любопытно, забавно и тонко:
Стих, почти непохожий на стих.
Бормотанье сверчка и ребенка
В совершенстве писатель постиг.
Показать полностью.
И в бессмыслице скомканной речи
Изощренность известная есть.
Но возможно ль мечты человечьи
В жертву этим забавам принесть?
И возможно ли русское слово
Превратить в щебетанье щегла,
Чтобы смысла живая основа
Сквозь него прозвучать не могла?
Нет! Поэзия ставит преграды
Нашим выдумкам, ибо она
Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна.
Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.
*****
Нам жалко дедушку Корнея:
В сравненье с нами он отстал,
Поскольку в детстве «Бармалея»
И «Мойдодыра» не читал,
Показать полностью.
Не восхищался «Телефоном»
И в «Тараканище» не вник.
Как вырос он таким учёным,
Не зная самых главных книг?
*****
Книга – учитель,
Книга – наставница,
Книга – близкий товарищ и друг.
Ум, как ручей, высыхает и старится, Если ты выпустишь книгу из рук.
Показать полностью.
Бедным считайте такое жилище,
Где вся забота – набить бы живот,
Где калорийная, вкусная пища
Пищу духовную не признает.
Книга – советчик,
Книга- разведчик,
Книга – активный борец и боец,
Книга – нетленная память и вечность.
Спутник планеты Земля, наконец…
Ходила книга по больнице
в помятой старенькой обложке.
В ней на рассвете пели птицы,
Показать полностью.
звенели у берез сережки.
В ней лес шумел, грустило поле,
цвела под ливнями трава.
И сердце трогали до боли
простые русские слова.
В них был горячий хмель весенний,
сиянье солнечного дня…
И мне казалось, что Есенин
писал все это для меня.
И я от этих светлых песен
как бы почувствовал весну –
с больничной койки ноги свесил,
шатаясь, подошел к окну.
В мое окно снега смотрели.
Но для меня, белым-бела,
как будто бы на самом деле
в тот день черемуха цвела.
Человек живет совсем немного –
несколько десятков лет и зим,
каждый шаг отмеривая строго
сердцем человеческим своим.
Льются реки, плещут волны света,
Показать полностью.
облака похожи на ягнят…
Травы, шелестящие от ветра,
полчищами поймы полонят.
Выбегает из побегов хилых
сильная блестящая листва,
плачут и смеются на могилах
новые живые существа.
Вспыхивают и сгорают маки.
Истлевает дочерна трава…
В мертвых книгах
крохотные знаки
собраны в бессмертные слова.
Я приобрел у букиниста
Книжонку пухлую одну,
Где океана рев неистов
Показать полностью.
И корабли идут ко дну.
В тягучей этой веренице
(Проливы, шпаги, моряки)
На сто семнадцатой странице
Я встретил надпись от руки.
… Я ехал в ночь. Луна вставала.
Я долго чай дорожный пил
И не досадовал нимало,
Что книжку глупую купил.
С. Я. Маршак
ДОН-КИХОТ
Пора в постель, но спать нам неохота.
Как хорошо читать по вечерам!
Показать полностью.
Мы в первый раз открыли Дон-Кихота,
Блуждаем по долинам и горам.
Нас ветер обдает испанской пылью,
Мы слышим, как со скрипом в вышине
Ворочаются мельничные крылья
Над рыцарем, сидящим на коне.
Что будет дальше, знаем по картинке:
Крылом дырявым мельница махнет
И будет сбит в неравном поединке
В нее копье вонзивший Дон-Кихот.
Но вот опять он скачет по дороге…
Кого он встретит? С кем затеет бой?
Последний рыцарь, тощий, длинноногий,
В наш первый путь ведет нас за собой.
И с этого торжественного мига
Навек мы покидаем отчий дом.
Ведут беседу двое: я и книга.
И целый мир неведомый кругом.
Книжки пишутся так:
Надо – первое –
С домом проститься,
Чтобы щепкою
Быт не втянул нас
Показать полностью.
В свои вертуны!
Заточить карандаш,
В тишине у стола примоститься
И иметь за душой
Что-то главное,
Вроде войны.
Или пишутся так –
В вертолете,
На Новой Гвинее
Или в шлюпке,
Когда нас на скалы несет!
Все равно, все равно,
Если нет Дульцинеи,
Нашу книжку,
Как шлюпку,
Ничего не спасет.
Книги в красном переплёте
*****
В широких окнах сельский вид,
У синих стен простые кресла,
И пол некрашеный скрипит,
И радость тихая воскресла.
Показать полностью.
Вновь одиночество со мной.
Поэзии раскрылись соты,
Пленяют милой стариной
Потёртой кожи переплёты.
Шагаю тихо взад, вперёд,
Гляжу на светлый луч заката.
Мне улыбается Эрот
С фарфорового циферблата.
Струится сумрак голубой,
И наступает вечер длинный:
Тускнеет Наварринский бой
На литографии старинной.
Легки оковы бытия.
Так, не томясь и не скучая,
Всю жизнь свою провёл бы я
За Пушкиным и чашкой чая.
Я с ним замерзал, у костра обжигался,
В дыму задыхался, от грохота глох,
Но смерти тогда я не очень боялся,
Казалось, что Пушкин спасти меня мог.
Особенно сильно поверил я в это,
Выйдя однажды живым из огня,
В котором был ранен томик поэта
Осколком снаряда, летевшим в меня.
О Родине с Пушкиным вёл я беседы,
О нашей любви к ней, сыновней, большой…
Раненый томик я нёс до победы,
С ним и с войны возвратился домой.
При встрече сказал поседевшей любимой.
Сказал, не стыдясь затуманенных глаз,
Что спас меня Пушкин от горя и мины,
Что я от сожжения Пушкина спас.
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Показать полностью.
Изнывая от мелких своих катастроф.
Детям вечно досаден
Их возраст и быт —
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид,
Но одежды латали
Нам матери в срок —
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой,
Тайну слова «приказ»,
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.
И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав — столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев, —
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты: трус
Иль избранник судьбы —
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.
И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его — не тебя,
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал —
Это смерти оскал!
Ложь и зло — погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади
Вороньё и гробы!
Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока,
А в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом, —
Значит в жизни ты был
Ни при чём, ни при чём!
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, —
Значит нужные книги ты в детстве читал!
Владимир Высоцкий
До февраля 1975
О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Показать полностью.
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовёшь,
И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь твёрд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твоё в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова —
Без прежних сил — возобновить свой труд,
И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрёл,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперёд нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!»
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, —
Земля — твоё, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты — человек!
Жильцы дубовых полок, безмолвны ваши страсти,
как вы красноречивы, хотя молчите глухо,
хранительницы смысла, целительницы духа,
исполненные скорби, дарующие счастье!
Показать полностью.
Под тяжестью вседневной согбенная устало,
я с наступленьем ночи сумею распрямиться:
поглажу переплеты и угадаю лица,
и мне кивнут с улыбкой все те, кого не стало.
Кипят псалмы Давида разливом жаркой лавы,
и в огненную бездну я сердце окунаю,
о Библия, едва ли найдется даль иная,
чьи вечные просторы настолько величавы!
Ты лучших в этом мире своим вином вспоила.
Несокрушимый стержень и твердая основа.
Когда я повторяю твое святое слово —
ко мне опять приходят спокойствие и сила.
Бессмертный Флорентиец был первым человеком,
разбередившем сердце своим протяжным стоном —
во мне его дыханье, как в тростнике зеленом,
и я плыву доныне по алым адским рекам.
Идя сквозь дым и пламя, томясь по розам сада,
с гортанью пересохшей, безумная от жажды,
на цветники Ассизи я набрела однажды,
и освежила губы нездешняя прохлада.
К Франциску из Ассизи меня вела дорога,
он вышел мне навстречу, бесплотный, как туманы,
целуя чаши лилий, гноящиеся раны,
в любом явленьи божьем целуя имя Бога.
Мистраль, певец Прованса! Я помню и поныне
земли разверстой комья, пьянящий запах пашен.
Взгляд девочки влюбленной беспомощно-бесстрашен
и суждено ей сгинуть в обугленной пустыне.
И ты, Амадо Нерво, сладчайший голос горлиц,
из выжженного сердца невынутое жало.
Цепочка гор далеких ломалась и дрожала,
когда я вдаль глядела, от строчек не опомнясь.
О доблесть книг старинных, о ветхая бумага,
ты не сдаешься тленью, чтоб утолять печали.
Иов, как прежде, страждет, и безответны дали,
и жив Фома Кемпийский, и горечь, и отвага!
Как Иисус, свершая свой крестный путь с любовью,
вы раны отирали стихом, и ваши лики
на книгах проступили, и платом Вероники
глядит творенье — роза, запекшаяся кровью!
Целую ваши губы, ушедшие поэты!
Вы стали горстью пыли, но остаетесь рядом,
спеша меня ободрить и голосом, и взглядом,
и вечным кругом лампы мы в сумраке согреты.
О мертвые, вы с нами во славе бестелесной!
Прильну во мраке ночи к распахнутым страницам —
к глазам неутоленным, сожженным страстью лицам,
скипевшимся во прахе, в земле глухой и тесной.
Габриела Магистраль (чилийская поэтесса, просветительница, лауреат Нобелевской премии по литературе.)