Что значит совершенный человек
2.1. Образ совершенного человека
Понятие «совершенного человека» разрабатывается уже не одно тысячелетие. Здесь велика преемственность и диалогичность: даже когда М. Фуко говорит о том, что «человек исчезает, как исчезает лицо, нарисованное на прибрежном песке», или когда Ренато Гуттузо говорит о первых тридцати годах XX века: «так случилось, что перестали замечать человека, от него отвернулись», это реплики в диалоге со всей предыдущей философской мыслью о человеке.
Иногда в диалог вовлекаются концепции, разделенные веками и тысячами километров. Так, как показано Д. Шапиром, зороастрийский образ Совершенного Человека явился прообразом ближневосточных и европейских представлений – включая представления Моцарта, Ницше, Малевича (см.: Шукуров, 1997). Это и тайное, эзотерическое знание, и явно эксплицированные образы. Но и в тех, и в других сквозило таинство совершенства, отражающего и выражающего сокровенную суть человека.
Каковы же зримые черты совершенного человека, кто скорее являет его образ – ребенок или человек в возрасте акме – в возрасте полноты своих жизненных сил или старик? женщина или мужчина?
Примерами совершенного состояния человека в христианстве являются Адам и Ева до грехопадения и Иисус Христос. Причем, если совершенство Адама и Евы было явлено в райских условиях существования, то Христос открывает путь к достижению совершенства в несовершенном мире (см. напр.: Леонов, 2006, с. 90). Учение о совершенстве Иисуса Христа («совершенного в божестве и совершенного в человечестве… во всем нам подобного кроме греха») было изложено на IV Вселенском соборе.
В одной из наиболее разработанных концепций совершенства, в аристотелевской, «совершенное» понимается как наиболее полно реализовавшееся осуществление всего того, что было заложено в человеке. С этой позиции зрелый и старый человек безусловно ближе к совершенству, чем ребенок. С другой стороны, во многих культурах и религиях бытовали и остаются представления о совершенстве детской души как безгрешной, более близкой Богу либо миру духов. Не зря некоторые из богов, такие например как Эрот, остаются вечными детьми; для мифов, отмечает Я.Э. Голосовкер, характерен обратный ход времени, когда детство длится вечно (Голосовкер, 1987, с. 25). Ребенок, младенец, отмечает А. Дугин в своих рассуждениях о совершенном человеке, – это «символ полноты, а не ущербности. Символ полного и абсолютного совершенства. Символ золотого века. Лучезарный светоносный младенец» (Дугин, 2002, с. 270–271).
Культ детства в XIX веке был утвержден немецкими романтиками: так, Новалис говорил: «Каждая ступень развития начинается с детства. Поэтому земной человек, обладавший наивысшим развитием, так близок к ребенку» (цит. по: Берковский, 2001, с. 31). В русской литературе также сложилось понимание ценности детства и превосходства ребенка над взрослым. Основания этого превосходства, впрочем, могли быть прямо противоположными: Лев Толстой связывал его с близостью ребенка к природе и через нее – к простоте. Ему возражал К. Бальмонт: «слепцы думают, что детские души – простые, как они думают, что Природа есть образец простоты. Но природа, каждый день создающая новые закаты и каждое утро находящаяся в безбрежном творчестве, есть воплощенная сложность, а не простота. Природа бежит простоты, как бежит пустоты. И детские души сложны, утонченны, душа ребенка извилиста, детская душа – лабиринт…» (Бальмонт, 1910, с. 187).
Может быть, именно совершенство ребенка, точнее, утраченное взрослым совершенство как близость к бытию, как присутствие в бытии, вызывает сильную враждебность матери к младенцу («материнскую разрушительность» – см. напр.: Рейнгольд, 2004).
Карин Калверт (Calvert, 1992) отмечает, что в Америке времен колонистов существовал отнюдь не культ молодости, ставший уже привычным для нас, – а скорее культ зрелости. Люди стремились выглядеть старше, пудрили парики, выбирали одежду фасонов, прибавляющих солидности. Зрелых мужчин и женщин почитали и уважали; достигнутому ими положению завидовали. В испытаниях же юности не видели ничего заслуживающего внимания. Весьма показательно, замечает К. Калверт, рассмотреть в хронологическом порядке портреты какого-либо человека, например Томаса Джефферсона, которого в течение его карьеры рисовали несколько раз, и понаблюдать, как он с ходом времени становится все более «молодым», поскольку «седые» напудренные волосы на его изображениях уступают место естественным рыжим.
На протяжении многих веков женщина считалась менее совершенной, чем мужчина, вследствие своей слабости, греховности, неполноценности. На Маконском (585 г.) соборе дискутировался вопрос – человек ли женщина, есть ли у нее душа? Противники наличия человеческой (совершенной в своем устремлении к Богу) души у женщины апеллировали именно к ее несовершенству. Победила, правда, другая сторона (по преданию, большинством всего в один голос), построив силлогизм: «Дева Мария – женщина. Она родила Христа. Христос был сыном человеческим. Следовательно, женщина – человек». Тема неполноценности и греховности женщин была долгое время одной из основных в первой письменной литературе почти у всех народов Западной Европы, как в клерикальной литературе, так и в светской, отмечает Ю.В. Очерет (1971). Но и в других религиях и культурах подспудно ощущаемая мужским полом необходимость обосновать неравенство полов вызвала к жизни множество религиозных, литературных и окололитературных текстов. Пожалуй, из философов только Людвиг Фейербах возвысил женщину до половинки «совершенного человека», которого, соединившись, образуют мужчина и женщина – «в этом смысле любовь творит чудеса», замечал философ (Фейербах, 1955, с. 258).
В эволюционной теории пола В.А. Геодакяна (1991) способность к совершенствованию связывается, напротив, именно с женским полом. Разделив большинство живых существ на два пола, женский природа предназначила для хранения наиболее ценной генетической информации, а мужской – для экспериментирования с новыми признаками на предмет их полезности. Применительно к разделению способностей это означает, что мужчины будут иметь преимущество в видах деятельности, связанных с изобретением, открытием нового, ранее неведомого, а женщины – в доведении до совершенства уже существующих образцов. В подтверждение своей точки зрения В.А. Геодакян напоминает, что в исполнительских искусствах женщины не уступают мужчинам, в то время как среди творцов, изобретателей, первооткрывателей женщины до сих пор представлены слабее.
Интересная гипотеза в полушутливой форме высказывалась У. Эко. Сетуя в эссе «Философия чресел» на скованность в новых тесных джинсах, знаменитый историк и писатель показывает себя еще и незаурядным феноменологом: «одежда не просто указывала мне, как себя вести. Сосредоточиваясь на своем поведении, я невольно становился экстравертом. Другими словами, сужался опыт моей духовной жизни. Люди моей профессии обычно ходят по улицам, думая о вещах отвлеченных я же думал об отношениях между мной и брюками, между брюками и обществом, в котором мы живем» (Эко, 1992, с. 64). Основной вывод эссе лежит в плоскости скорее культурологической: «Я понял, что мыслители на протяжении веков боролись за освобождение от тесных одежд… Мысль ненавидит тесноту» и далее: «Общество навязало женщине своеобразные доспехи, заставляя ее отказаться от напряженной интеллектуальной жизни. Женщина порабощена модой не потому, что должна быть милым, привлекательным, воздушным созданием, сексуально-возбуждающим объектом, она порабощена главным образом потому, что одежда, предназначенная для нее, психологически заставляет ее жить внешней жизнью» (там же, с. 64–65). Ирония У. Эко почти незаметна, когда он отдает должное женщинам, носившим подобные одежды и тем не менее вписавшим свои имена в науку, литературу, политику.
А.А. Пелипенко принадлежит попытка определить «ахиллесову пяту» женщины-творца. Начиная с становящегося уже общим местом рассуждения о «догоняющей», компилятивной природе женского художественного сознания, А.А. Пелипенко пытается обосновать «определенную атавистичность (не в обидном, разумеется, смысле)… женской ментальности в силу ее закрепляющей и стабилизирующей природы» (Пелипенко, 2001, с. 93). В художественном творчестве эта архаичность выявляется в предпочтении женщинами-авторами присоединительного типа композиционных связей (господствующего в эпосе, фольклоре, мифе, во всех ранних формах словесности). Для женщин-авторов средней руки характерны «проваливание в детали», спонтанное нанизывание элементов на слабоструктурированный композиционный костяк, фрагментарность, возвращение к неким ценностно отмеченным семантическим точкам как способу первичного ритмического упорядочения текста, то есть, по сути, архаические способы выстраивания пространства произведения. Авторы-мужчины, отмечает А.А. Пелипенко, «бездарны по-своему»: они склонны к поверхностной схематизации, к абстрактным обобщениям при отсутствии живого содержания, к правильности ремесленной середины (там же, с. 94–95).
Итак, вполне очевидно, что невозможно «привязать» образ совершенного человека к той или иной из преходящих (возраст) или постоянных (пол) характеристик. Настоятельной особенностью образа совершенного человека является необходимость обладания всеми – или почти всеми – возможными и значимыми позитивными качествами (как в сонете Шекспира – «Добро, краса и верность жили врозь, но это все в тебе одном слилось…»). Но при этом также должна присутствовать гармоничность этого ансамбля свойств и качеств, без чего единство и совершенство образа рассыпается. Этические совершенства, пишет П. Куртц, суть стандарты этического развития и высоких достижений, отмечаемых в качестве выдающихся заслуг. Но это же и гуманистическая ценность, которую мы стремимся реализовать в рамках нашей личной жизни. Ценностно богатой личности присущи следующие ключевые совершенства: выдающееся мастерство быть автономной личностью, вера в себя; интеллект и разум; самодисциплина в отношении собственных страстей и эмоций; самоуважение; творческие способности; открытость новым возможностям; позитивное отношение к жизни; способность к интенсивным позитивным эмоциям; избегание пагубных пристрастий. Все эти достоинства обозначают чаемое состояние жизни, которое можно обозначить как изобилие (exuberance) или лучшее из лучшего (excelsior) (Куртц, 2005, с. 55–63).
Представление о совершенном человеке не может быть полным без его эстетического аспекта. Такие понятия, как гармония, симметрия, лад, упорядоченность, соразмерность описывают разные грани совершенства.
Но и искусство в целом восполняет несовершенство отдельных, неизбежно ограниченных в своем земном существовании человеческих жизней. Произведения искусства – мифы авторов о своем совершенстве и/или совершенстве человеческой природы. Утверждая возможность, или даже действительность совершенства автора (но и – человека как такового), искусство напоминает о близости вершин человеческого духа. Ференц Лист в эссе, посвященном Фредерику Шопену, писал: «Искусство сильнее художника. Его типы и герои живут жизнью, не зависящей от его нерешительной воли, так как представляют собою одно из проявлений вечной красоты. Более долговечные, чем он, нетронутые и неувядающие, они переходят из поколения в поколение, тая в себе скрытую возможность искупления для своего автора». Искупление несовершенства оказывается пропуском в бессмертие.
«106. Совершенный человек не только не сможет быть схваченным, но не сможет он быть и увиденным. Ибо, если он будет увиден, его схватят. Иным способом никто не сможет приобрести себе эту благодать, кроме как если он облечется совершенным светом и [станет сам] совершенным светом. [После того, как облечется им], он войдет [в свет]. Таков есть [свет] совершенный».
Сторонником другой точки зрения был К.-Г. Юнг, считавший, что «человек не становится просветленным посредством воображения фигур света; для просветления нужно сделать темное сознательным» (цит. по: Фейдимен, Фрейгер, 1991, с. 97).
Не только эстетический идеал воплощает в себе совершенную природу человека. Идеал вообще является одной из форм целеполагания, причем выступает в качестве этой всеобщей формы во всех областях общественной жизни – социальной, политической, нравственной и т. д., соответственно в формах общественного, нравственного, эстетического идеалов. Понятия совершенства и идеала очень близки друг другу. М.А. Носоченко так объясняет их нетождественность: «Идеал – цель, регулирующий принцип человеческого поведения. Он занимает прочное место в мировоззренческой структуре, будучи осмысленным, подвергшимся рефлексии ценностным образованием. Совершенство же мы чувствуем, точнее, постигаем интуитивно, улавливая некий скрытый смысл, таящийся за внешним обликом» (Носоченко, 1999б).
Вполне очевидно, что отдельные идеалы и их группы пересекаются, находятся скорее во взаимоподдерживающих, нежели во взаимоисключающих отношениях. Так, близость нравственного и эстетического идеала демонстрируется воспоминаниями о «возвышенных впечатлениях». Один из путешественников, профессор Московского университета Б.Н. Чичерин, писал: «…Полтора года, проведенные в Риме, были для меня событием в жизни. Я чувствовал себя как бы вырванным из земли и перенесенным в очарованный мир. Это было непрерывающееся восторженное состояние. Душа надолго насытилась возвышенными впечатлениями. Тут я вполне понял высокий мир искусства и с тех пор сделался навсегда его поклонником и любителем» (Чичерин, 1932, с. 73). Еще определеннее связь нравственного и эстетического идеала выражена другим путешественником, профессором Ф.И. Буслаевым, который, считая Рим «родиной своего нравственного существования», записал в своем дневнике: «Рим. 16 мая 1840. Есть на земле счастье! Возвышеннее и блаженнее того, какое я вкушал сегодня, не могу себе и представить! Я опять в Риме… Город городов, столица столиц, город, освященный и историей, и искусством, и судьбою, и религией. » (цит. по: Никс, 2004, с. 30).
Идеал человека далеко не всегда представляет собой его «улучшенное» отображение; идеал может находиться даже в «дополняющем», компенсаторном отношении к реальному облику человека; в нем может быть подчеркнуто то, что человек особенно ценит и чего ему как раз недостает. Идеал представляет собой не то, чем человек на самом деле является, а то, чем бы он хотел бы быть, не то, каков он в действительности, а то, каким он желал бы быть. Как отмечают В.П. Бранский и С.Д. Пожарский, понятие идеала связано не только с альтернативой видимости, действительному, но и с потенциальной бесконечностью (Бранский, Пожарский, 2004, с. 43).
В.А. Лекторский (1994) связывает идеал с освобождением человека от внешних сил; идеал, по сути, – это созданные самим человеком условия творческого самоопределения путем овладения окружением, начиная от природы, включая социальный мир и кончая человеком. То есть свобода – это не просто свобода выбора из существующих возможностей, а снятие зависимости от того, что внешне принуждает человека к тем или иным действиям.
Здесь проявляется двойственность любого идеала: с одной стороны, его освобождающий характер, открывающий человеку все многообразие его сущностных сил; с другой стороны, принудительность идеала, о чем мы будем подробнее говорить в третьем разделе данной главы. Каким бы, однако, ни был идеальный образец, без него невозможно образование, невозможна та степень общности «интеллектуального багажа», которая требуется в современном обществе для его членов. Поэтому рассмотрим, как в истории идеи совершенства соединялись, противопоставлялись, взаимно подпитывали друг друга философский и педагогический походы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Эволюция человека. Совершенный Человек.
В этой работе мы постараемся рассмотреть, какой путь развития проходит человек в процессе эволюции человека.
Верхнее место на этой эволюционной шкале занимает Совершенный Человек.
«Блажен Тот, Кто не опе[чалил ни одну] душу. Это Исус Христос. Он встретил Всё Место и никого не обременил. Поэтому Блажен Тот, Кто Таков, Ибо Он — Совершенный Человек. Ибо Таков Логос». (Евангелие от Филиппа, Флп. 116.)
О Нём также сказано:
Этим двум высказываниям предшествует следующее высказывание.
«То, Что Есть у Отца, принадлежит Сыну, и Сыну, пока Он мал, не доверяют Того, Что принадлежит Ему. Когда Он становится Человеком, Его Отец дает Ему Всё То, Что принадлежит Ему». (Евангелие от Филиппа, Флп. 37.)
Сын получает от Отца Царство и даёт Его Своим Братьям Со-Наследникам. (Ср. Посл. Иаков. 2, 5, Евангелие от Фомы, Фм. 59.)
«И Он сказал: «Мир Вам, Мой Мир Я даю Вам!» «Не так, как мир дает, Я даю Вам. Да не смущается сердце Ваше и да не устрашается». (Раннехристианский текст Премудрость Исуса Христа, Евангелие от Иоанна, Ин. 14, 27.)
Эволюционной путь Совершенного Человека описывается так.
«Исус явил [на берегу) Иордана Плерому [Царства] Небесного, которая была до Начала Всего. Затем Он возродился. [Затем Он возродился] как Сын. Затем Он был Помазан. [Затем] Он был Выкуплен. Затем Выкупил Он». (Евангелие от Филиппа, Флп. 81.)
На берегу Иордана Исус принял Крещение как честолюбивый человек, выделявшийся Своей способностью отличать Истину от заблуждения.
Затем Он возродился как философ.
(В душе честолюбивого человека правит яростное начало. В душе философа правит Разумное Начало. Ср. Платон. «Государство». Книга 9, 581 С.)
Затем Он возродился как Сын, что означает Воскресение.
Затем Он был Помазан.
Затем Он был Выкуплен.
В Галилее, на Оливковой Горе, Он открылся Своим Ученикам как «Великий Спаситель». (Ср. Премудрость Исуса Христа. Ср. Мф. 28, 18.)
«Исус овладел Ими Всеми Тайно. Ибо Он не открылся Таким, Каким Он Был [Воистину]. Но Он открылся так, как [можно было] видеть Его. Так [Им Всем] Он открылся: Он [открылся] Великим как Великий, Он открылся Малым — как Малый, Он [открылся] Ангелам — как Ангел и Людям — как Человек. Поэтому Его Логос скрыт от каждого. Некоторые видели Его, думая, что видят самих себя. Но когда Он открылся Своим Ученикам в Славе на Горе, Он не был Малым, Он стал Великим. Но Он сделал Великими Учеников, чтобы Они могли видеть Его, Великого. (Ср. Флп. 44.) Он сказал в Тот День на Евхаристии: О Тот, который соединил Совершенство и Свет с Духом Святым, соедини Ангелов с Нами, Образами».
(Евангелие от Филиппа, Флп. 26.)
Масличное Дерево или Олива — это Дерево Жизни, которое растёт в Городе на Высокой Горе. (Ср. Евангелие от Фомы, Фм. 37, Откр. Иоан. 22, 2.)
Оливковая Гора в Галилее может быть изображена как Высокое Место, к которому совершают восхождение.
— «. Область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца.
Восхождение и созерцание Вещей, находящихся в Вышине, — это подъем души в Область Умопостигаемого. Если ты все это допустишь, то постигнешь мою заветную мысль — коль скоро ты стремишься ее узнать, — а уж Богу ведомо, верна ли она. Итак, вот что мне видится: в Том, Что познаваемо, Идея Блага — это предел, и Она с трудом различима, но стоит только Её Там различить, как отсюда напрашивается вывод, что именно Она — Причина Всего Правильного и Прекрасного.
В Области Видимого Она порождает Свет и Его Владыку, а в Области Умопостигаемого Она Сама — Владычица, от которой зависят Истина и Разумение, и на Неё должен взирать тот, кто хочет сознательно действовать как в частной, так и в общественной жизни.
— Я согласен с тобой, насколько мне это доступно».
(Платон. «Государство». Книга 7, 517.)
На Оливковой Горе Исус Помазал Апостолов (Флп. 95) Своим Благом (ср. Апокриф Иоанна). «Те, Кого Он Помазал — это ставшие Совершенными». (Премудрость Исуса Христа.)
Слава, в которой Исус открылся Своим Ученикам на Горе, — это Его Мысль и Идея Блага. (Ср. Апокриф Иоанна. О Мысли Незримого Духа, которая есть Сила и Слава.)
«[Господь сказ]ал: «Я пришел [сделать части нижние] подобными Частям [Верхним и части] внешние Частям [Внутренним. Я пришел соединить Их] в Том Месте (т.е. сделать человека, государство и мир подобными Небесному Человеку, Государству и Миру. Ср. Евангелие от Матфея, Мф. 6, 10; 18, 18). [Он открылся в Том] Месте в [Символах и Образах]». (Евангелие от Филиппа, Флп. 69.)
Можно перечислить Три Неба: это место (этот мир), места Середины (ср. Флп. 63) и То Место.
«Исус сказал: «Это небо прейдет, и то, что над ним, прейдет, и те, которые мертвы, не живы, и те, которые живы, не умрут».
(Евангелие от Фомы, Фм. 11. Ср. Фм. 115; 3.)
«Исус уничтожил корень (зла) Всего Места» (Флп. 123) и открылся в Том Месте, то есть в Царстве Небесном.
«Был Отец в Сыне и Сын в Отце. Таково есть Царство Небесное». (Евангелие от Филиппа, Флп. 96. Ср. Евангелие от Иоанна, Ин. 14, 20; 17, 21-23, Платон. «Государство». Книга 5, 462.)
Апостол Павел говорит:
«Знаю Человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до Третьего Неба.
И знаю о Таком Человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает),
что Он был восхищен в Рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать».
Совершенный Человек изображается в Виде Сфинкса, имеющего тело льва и голову человека. При этом лев символизирует преображенное яростное начало и силу, а человек — Разумное Начало и рассудительность. (Более подробно мы разбирали этот вопрос в своей работе «Сфинкс».) Вопрос взаимодействия этих двух начал в душе человека и в государстве Платон рассматривает в диалоге «Политик».
«Исус сказал: «Блажен тот лев, которого съест человек, и лев станет человеком». (Евангелие от Фомы, Фм. 7. Ср. Платон. «Государство». Книга 9, 589 Д.)
Итак, мы дали краткое описание всего эволюционного пути совершенствования человека, начиная от честолюбивого человека и до Совершенного Человека.
Путь этот преодолевается благодаря познанию Истины и исполнению всей Справедливости. (Ср. Евангелие от Иоанна, Ин. 4, 25-26, Платон. «Политик». Евангелие от Филиппа, Флп. 123, Ин. 8, 32.)
«[Было необходимо, чтобы Исус] сошел в Воду, [чтобы Исполнить] и Очистить Это. [Подобным же образом были] Исполнены Те, Кто [получил Крещение] в Имени Его. Ибо Он сказал: «[Это Путь], чтобы Мы Исполнили Всю Справедливость». (Евангелие от Филиппа, Флп. 89. Ср. Евангелие от Матфея, Мф. 3, 15, Мф. 21, 32, Флп. 64.)
«Исус сказал: «Тот, кто напился из Моих уст, станет как Я. Я также, Я стану Им, и Тайное откроется Ему». (Евангелие от Фомы, Фм. 112. Ср. Евангелие от Филиппа, Флп. 44.)
Апостол Павел говорит:
«Испытывайте самих себя, в Вере ли вы; самих себя исследывайте. Или вы не знаете Самих Себя, что Исус Христос в Вас? Разве только вы не То, Чем должны быть». (2 Посл. кор. 13, 5.)
«. Христос в Вас, упование Славы, которого Мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой Премудрости, чтобы представить всякого человека Совершенным во Христе Исусе». (1 Посл. кол. 1, 28.)
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
Совершенный человек
Однажды я задала себе этот вопрос и… благополучно забыла о нем. Наверное, нашла удовлетворяющий меня на тот момент ответ, и успокоилась. Но в последнее время мне все чаще и чаще попадаются статьи, рассказы, темы об этом, стали бросаться в глаза слова «совершенство», «идеал». И я задумалась над этим вновь. Чем, какими качествами надо обладать человеку, чтобы быть совершенным? Заглянула в словари, прочла умные высказывания и даже рискнула влезть в замудренные учения, хотя и мало чего в них поняла, но убедительно ответа так и не нашла. А вопросик этот не дает мне покоя. Поэтому напрягла все свои умственные способности и решила сама себе (а заодно вам) попытаться ответить на него, исходя из своего видения, чувств и ощущений, опыта, из своего мировоззрения. И, конечно, из той информации, что получила, суя свой нос в интересующую меня литературу. Итак, мои рассуждения, мои выводы. Мое определение.
Вроде бы и определения похожие, и говорят об одном и том же. Но. Я разделяю эти понятия. Они различаются измерением! Мы можем быть для кого-то идеалом, но никак не для себя. А вот к совершенству мы стремимся, хотим быть именно совершенным человеком, потому, как идеал – расплывчатое и личностное представление индивидуума о другом.
Начну рассуждения с взгляда на мир, на совершенство природы, на мироздание. В природе все взаимосвязано. Ничего лишнего. Одно дополняет другое. Все разумно и соответственно, поэтому живо.
Гармония. Вот к чему я вела свою мысль. Гармоничный мир, красота, сила. Одно без другого не существует. Наш мир – это совершенство. Значит, совершенство включает в себя гармонию. Гармония – это мир, красота и сила.
Гармония мира – сМИРение. Я это так для себя определила уже давно. Принимать все обстоятельства в жизни с миром в душе, без суеты, без спешки. И, уже исходя из факта, думать и следовать дальше….
Гармония красоты. Красота внутренняя, духовная – притягательная сила. И притягивает она не столько людей, сколько красивые мысли. А мысль рождает действие….
Гармоничная сила – это стремления, желания. Это производная мысли, той, что рождает внутренняя красота, которая в свою очередь исходит из мира в душе….
Одно без другого нет. Это круговорот. Это спираль. Гармония, прежде всего внутренняя, основа для совершенного человека. Это первая ступень. Главная. Уравновесить, сбалансировать свое внутреннее «Я», «помирить» свои противоречия….
Совершенство не предполагает себя вне окружающего мира, но чувствует себя отдельной личностью. Самовыражаясь, совершенный человек, творит действия, дополняющие этот мир. И с другой стороны, берет необходимое для себя из…, обогащаясь. Но он чувствует и сознает ответственность за содеянное. Понимает. Понимание себя ведет к пониманию окружающих. Вероятно, это тоже важный фактор совершенного человека – понимание, осознание, сопричастность к ….
Теперь попробую сформулировать определение Совершенного человека:
Совершенный человек тот, который достигнув, не останавливается, проиграв, понимает, что учиться. Гармонию с благодарностью берет из мира и возвращает обратно деяниями. Красив мыслями и желает, чувствует свободу в присутствии и живет с любовью.
Уффф. Справилась, несмотря. Наверное, слишком запутано, но главную для себя задачу я решила. Я нашла свой ответ, что так долго мучил меня. Но…. Думаю, что мое определение еще не конец моего познания в этой области. Я, очень надеюсь, что иду в правильном направлении, и возможно, через время, к этому добавиться еще много чего, пока мной непознанного. Ведь я хочу стать совершенным человеком. А Вы?
24.08.10г.