Что значит слово истина

ИСТИНА

Смотреть что такое «ИСТИНА» в других словарях:

ИСТИНА — истина, ы … Русский орфографический словарь

истина — Истина … Словарь синонимов русского языка

Истина — Знание * Истина * Заблуждение * Глупость * Мудрость * Образование * Ошибка * Путешествие * Ум * Учение Близкие темы: Вера * Доверие * Истина * Правда * Честность Истина Судьба каждой истин … Сводная энциклопедия афоризмов

ИСТИНА — гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Мысль называется истинной (или просто И.), если она соответствует своему предмету, т.е. представляет его таким, каков он есть на самом деле. Соответственно, ложной… … Философская энциклопедия

Истина — Истина ♦ Vérité Нечто верное, правдивое, настоящее. Следовательно, истина – это абстракция (истины как таковой не существует, есть истинные факты или суждения). Но только благодаря этой абстракции мы и имеем возможность мыслить. Если бы… … Философский словарь Спонвиля

ИСТИНА — жен. противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть [все что есть, то истина, не одно ль и то же есть и естина, истина?]; ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость … Толковый словарь Даля

ИСТИНА — ИСТИНА, истины, жен. 1. Идеал познания, заключающийся в совпадении мыслимого с действительностью, в правильном понимании, знании объективной действительности (книжн.). Стремление к истине лежит в основе научных исканий. 2. То, что есть в… … Толковый словарь Ушакова

ИСТИНА — универсалия культуры субъект объектного ряда (см. УНИВЕРСАЛИИ), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления с другой. 1) В… … История Философии: Энциклопедия

ИСТИНА — соответствие знания действительности; объективное содержание эмпирического опыта и теоретического познания. В истории философии истина понималась как соответствие знания вещам (Аристотель), как вечное и неизменное абсолютное свойство идеальных… … Большой Энциклопедический словарь

Источник

Значение слова истина

Словарь Ушакова

и стина, истины, жен.

1. Идеал познания, заключающийся в совпадении мыслимого с действительностью, в правильном понимании, знании объективной действительности (книж.). Стремление к истине лежит в основе научных исканий.

2. То, что есть в действительности, соответствует действительности, правда. Скрывать истину. Ручаться за истину сообщения. Соответствовать истине. Голая истина.

Начала Современного Естествознания. Тезаурус

(от греч. aletheia — букв. нескрытность) — правильное, адекватное отражение предметов и явлений действительности познающим объектом; бытие того сущего, которое называется «истинным»; соответствие знания действительности. Критерии истины исследуются теорией познания (гносеологией, эпистемологией).

Фразеологический словарь русского языка

Словарь антонимов русского языка

Фразеологический словарь (Волкова)

► Во истину прекрасный человек.

Гаспаров. Записи и выписки

♦ Гегель, оказывается, сказал: между двумя крайностями лежит не истина, между ними лежит проблема.

♦ На конференции в Риге из аудитории вставал неизвестный человек и каждому докладчику задавал вопросы. По докладу «Концепция исследователя и ее вариации» он спросил: «Ленин сказал: из столкновения мнений рождается истина. Сартр сказал: исследователь — это охотник, который неожиданно подсматривает нагую красавицу и насилует ее взглядом. Какая истина рождается из столкновения этих мнений?» Меня он спросил: «Эпикур сказал: будем вести хозяйство и наслаждаться философией. Бергсон сказал: художник радует нас образами через слова, но это возможно лишь благодаря ритму. Какая истина рождается. » Я сказал: не знаю (1984). Это была та конференция, на которой было сказано: наконец-то наше время нашло определение: «длительное совершенствование зрелого социализма», — из-за этой длительности Чехов и становится вновь актуальным писателем.

Библейский Словарь к русской канонической Библии

Православный энциклопедический словарь

Философский словарь (Конт-Спонвиль)

Нечто верное, правдивое, настоящее. Следовательно, истина – это абстракция (истины как таковой не существует, есть истинные факты или суждения). Но только благодаря этой абстракции мы и имеем возможность мыслить. Если бы между двумя истинными суждениями не было ничего общего, хотя бы на уровне их осмысления, наше утверждение об их истинности утратило бы всякий смысл; мало того, бессмысленным стало бы любое умозаключение: все суждения стоили бы друг друга и не стоили бы ничего (потому что мы могли бы с равным успехом утверждать или отрицать все что угодно). Между доказательством и бредом не стало бы никакой разницы, как и между галлюцинацией и восприятием, знанием и невежеством, лживым и правдивым свидетельством, между ученым и невеждой, историком и мифотворцем. Это был бы конец разума, но и конец безумия тоже. Veritas norma sui et falsi, – сказал Спиноза (истина есть мерило и самой себя, и лжи; «Этика», часть II, теорема 43, схолия). Без этой имманентной нормативности не было бы ни одного способа обмануться или не обмануться, сказать правду или солгать. Поэтому для установления идеи истины – хотя бы идеи – достаточно одной-единственной признанной ошибки (а на их недостаток жаловаться не приходится), одной-единственной разоблаченной лжи (а их легион). Итак, истина – это абстракция, но абстракция необходимая. Даже в молчании духа видна истина. Если дух действительно безмолвен, это одна истина. Если нет – другая, но тоже истина.

Так что же нам известно об истине? Этот вопрос стар, как сама философия (или еще старше? Нет, ибо в этом вопросе уже содержится философский подход. Можно даже сказать, что он и есть философия как таковая), но сегодня мы вновь и вновь задаемся им. Складывается впечатление, что в результате прогресса познания понятие истины стало еще более проблематичным, чем раньше. Этот парадокс должен заставить нас задуматься о сущности современности. Ни одна предшествующая эпоха не располагала таким знанием, каким располагаем мы, и никогда еще это знание не было таким точным и надежным, как сегодня. Хороший старшеклассник знает сегодня о мире, об истории, да вообще обо всем на свете, больше, чем знали Аристотель или Декарт. Наша наука – один из немногих предметов подлинной гордости нынешних грустных времен – совершает открытие за открытием, ставит один смелый эксперимент за другим. Послушав современных физиков или биологов, Бюффон (***) или Лаплас от изумления утратили бы дар речи – если бы, конечно, хоть что-то поняли из их рассуждений. Даже газеты и журналы, при всей своей приземленности и установке на «среднего читателя», публикуют такое количество информации, какое и не снилось самым просвещенным умам минувших веков. Короче говоря, во всех почти без исключения областях мы накопили столько знаний, что понятие истины, казалось бы, должно приобрести неведомую прежде определенность. И что же? И ничего. С философской точки зрения это, может быть, самая яркая характеристика только что закончившегося столетия. Разве современный ученый смеет претендовать на обладание истиной? Разве сегодняшний художник озабочен поисками истины? И разве мало число философов, доходящих в своих размышлениях до утверждений, что истины не существует и никогда не существовало, да и вообще, что истина – это последняя из оставшихся иллюзий, с которой надо поскорее разделаться?

Причин тому много – и чисто теоретических, и практических. Теоретические причины ради удобства можно связать с Кантом, произведенной им революцией и ее проявлениями. Если признать, что от реальности нас отделяют те же вещи, посредством которых мы эту реальность познаем, то становится ясно, что мы никогда не сможем познать ее такой, какая она есть, то есть что абсолютное познание невозможно. Бытие непознаваемо; познаваемы лишь явления, лишь мир, предстающий перед нами таким, каким он является посредством формы нашей чувственности и нашего рассудка; познаваемы создаваемые нами объекты (посредством восприятия, языка, науки), но эти объекты не имеют соответствия с вещами в себе. Нам скажут, ну и что, ведь все это не отменяет наших знаний, напротив, позволяет осмыслить их как возможные и необходимые. Конечно. Но может ли знание, не претендующее на познание бытия, именоваться истиной? «Мыслить и быть суть одно и то же», – учит Парменид, но нам все труднее согласиться с этим утверждением. «Истина – в бытии, – вторит ему Декарт, – истина вместе с бытием составляют одну и ту же вещь». Но мы утратили счастливую способность не различать между собой истину и бытие, и в философском плане это отделяет нас от счастья. Мы стали изгнанниками страны истины и изгнанниками страны бытия, ибо это одно и то же, и теперь именуем свое изгнание миром.

Иногда, напоминает нам Хайдеггер, забвение бытия совершается во имя истины, если истина рассматривается как нечто субъективное. Но насколько же опаснее забвение и того и другого, напоминающее медленное погружение в феноменизм или софистику! Если ничего истинного нет, как утверждает Ницше, что остается для жизни и мышления? Мечты, желания, интерпретации, фантазии, иллюзии? Но ведь это значит, что все они стоят друг друга – ведь истины нет, чтобы выделить хоть что-то! – и все вместе не стоят ничего. Это путь, ведущий от софистики к нигилизму, от Ницше – к нашей современности. Если фактов нет, а есть только их интерпретации, как заявлено в «Воле к власти», значит, и сам мир уходит из-под ног, а нам остается только дискурс о мире. Остается какой-то виртуальный мир, поглотивший все истинное и растворивший его в себе! Можно в таком мире жить? Наверное, можно. Но зачем тогда желать жить и стремиться осмыслить его истину? Почему бы не удовлетвориться красивой ложью, изобретательной сказкой, удобной иллюзией? Это и будет философия болтунов и софистов, несущая гибель самой философии. Если истины нет, можно думать что угодно, но такие «думы» уже нельзя назвать мыслями. Если ничто не истинно, значит, и утверждение, что все неистинно, не является истиной. Если все ложно, значит, ложно и само утверждение, что все ложно. Но это внутреннее противоречие не только не опровергает софистику, оно делает ее неуязвимой, ибо опровергнуть ее можно только при условии существования хотя бы одной-единственной истины, а она это отрицает. Что же получается? Получается, что остается только соотношение сил и конфликт интерпретаций, столь же неисчерпаемый, сколь изнуряющий. Это и есть мир войн, рынка и средств массовой информации. Это и есть наш мир. Мир, каким многим и хотелось бы его видеть, – мир без бытия и реальности, мир без истины и прочности, виртуальный, как уже говорилось, мир, в котором нет ничего, кроме знаков и мены, симулякров (***) и товаров, несерьезный мир, созданный как будто в насмешку, так, что-то вроде игры ума, игры, от которой мне, когда я был еще студентом, так часто хотелось плакать…

Нет, из этого надо как-то выбираться. Но как? Очень просто – надо решительно вернуться к идее истины. Полное, абсолютное познание истины невозможно, сегодня это очевидно, и я вовсе не намерен спорить с очевидностью. Впрочем, это прекрасно сознавали уже Монтень, Паскаль или Юм. Но отнюдь не торопились из этого вывести, что истины не существует или что нет ни малейшей возможности к ней приблизиться! Они просто усомнились, что нам ведом надежный путь к истине, а это, согласитесь, совсем другое дело. Это-то и отличает скептика (для которого нет ничего твердо известного) от софиста (для которого нет ничего истинного). Эти два подхода не только не тождественны, они и не являются дополнением друг друга. То, что на свете нет ничего, в чем можно быть уверенным, отнюдь не означает, что все на свете ложно. То, что все сомнительно, отнюдь не доказывает, что нет ничего истинного. Напротив, любое суждение, даже самое скептическое, имеет смысл только в том случае, если в нем подразумевается идея истины (позволив себе слегка подкорректировать Спинозу с помощью Монтеня, я назову это нормой данной или возможной идеи истинности), что напрочь исключает, или должно исключать, всякую возможность отделаться от этой истины. Подумать только, с каким апломбом восклицает Ницше: «Ложность суждения еще не служит для нас возражением против суждения» («По ту сторону добра и зла», отдел I, 4). А вот я думаю иначе, и вместе со мной так думают подавляющее большинство современных ученых, и этот образ мыслей заставляет нас отвернуться от Ницше и повернуться к веку Просвещения. И, заметим кстати, это же позволяет нам вслед за Поппером вырваться из ловушки тотального релятивизма. Тот факт, что ни одна теория не может быть строго верифицирована экспериментальным путем, отнюдь не означает, что все теории стоят друг друга. Он означает лишь, что те или иные теории могут быть опровергнуты или фальсифицированы, и так оно в действительности и происходит. Вспомните историю развития науки, в рамках которой теории сменяют друг друга с необратимостью нормы, и эта норма есть само выражение прогресса наших знаний. Вспомните и одно из озарений Паскаля, сказавшего, что, хоть мы и не способны к познанию непосредственной истины, мы должны «принимать за истинные те вещи, противоположности которых представляются нам ложными» («О духе геометрии»). Так и выстраивается истинный порядок, характеризующийся, по выражению Кавальеса (***), «углублением и исправлениями» и сопровождающийся установлением «результатов, надежность которых неподвластна времени» (Кавальес, «О логике», III; Письмо к П. Лаберенну, 1938). Именно потому, что существует история науки (а вовсе не вопреки ей), наука не сводится к собственной истории, как ошибочно полагал Монтень, и открывает перед нами – в своей истории и благодаря ей – нечто такое, что выходит за рамки науки. Что же это такое? Это вечность. Сначала был Птолемей, потом Ньютон, потом Эйнштейн… Эта последовательность, не являющаяся ни случайной, ни обратимой, открывает перед нами вселенную, в которой сама идея последовательности теряет свою уместность или, во всяком случае, свое значение. В промежутке между Птолемеем и Эйнштейном изменилась вовсе не истина – изменилось наше знание истины. А истина вообще не меняется, даже если это истина вечно изменчивой вселенной. Вот что сумел увидеть Спиноза: истина вечна, и только она одна. И вот что сумел увидеть Паскаль: какое бы уважение ни питали мы к античности, поясняет он, «истине, хотя бы и едва открытой, всегда следует отдавать предпочтение, ибо истина всегда древнее любых мнений о ней, и только полное незнание ее природы позволяет думать, что истина начинается тогда, когда она становится нам известной» («Трактат о пустоте»). Другим путем, но к тому же выводу приходит и Фреге (***). Истина не нуждается в познании, чтобы оставаться истиной («ей не нужен носильщик»), и именно поэтому «истинное бытие мысли не зависит от времени» («Логические сочинения»). Возьмем для примера какой-нибудь быстротечный факт. Вот, скажем, я сижу и пишу статью «Истина» для своего «Философского словаря», или (пример Фреге) у меня под окном стоит дерево, покрытое зелеными листьями. Все описанное – недолговечно. Но истина всего описанного не становится от этого ложной или обманчивой. Если истинно, что вот это дерево сейчас зеленеет, то это истинно навсегда, навечно. Листья облетят, а дерево засохнет, но то, что оно было зеленым, когда я писал эти строки, по-прежнему останется истиной. Вот почему, когда мы говорим о чем-то, что истинно сейчас, настоящее время этого высказывания указывает не на «настоящее время говорящего, – отмечает Фреге, – а на время (tempus) безвременности, если позволено употребить подобное выражение» (там же). Короче говоря, всякая истина вечна, хотя никакое познание не может быть вечным, и поэтому нельзя смешивать знания (всегда историчные) и истины (всегда вечные).

К чему я все это говорю? К тому, что отказ от истины означает одновременно отказ от вечности и отказ от бытия, отчуждение от мира, в котором мы существуем, и единственного места подлинного спасения. Знание – всегда спасительно, всегда освобождает. И правы Эпикур и Спиноза: вечность – это сейчас, спасение – это наш мир, но только в том случае, если мы живем в нем по правде, то есть истинно.

Что касается причин практического порядка наблюдаемой сегодня дискредитации идеи истины, то, на мой взгляд, они вызваны тем, что со времен Юма мы чувствуем невозможность преодолеть разрыв между бытием и тем, чем должно быть бытие, между истиной и добром, между, если можно так выразиться, истинами и ценностями. И в этом вопросе, по поводу которого сломано немало копий, я не склонен идти ни на какие уступки. Если истина есть бытие (aletheia) или адекватное выражение бытия (veritas), то я решительно не понимаю, каким образом истина может служить критерием оценки бытия или указывать на то, каким должно быть бытие. Это пункт, в котором, несмотря на все свои разногласия, сходятся Юм и Спиноза, и я присоединяюсь к обоим. Истина есть объект (по меньшей мере) возможного познания. Ценность есть воображаемый объект (по меньшей мере) желания. Это подводит нас к необходимости различать два различных порядка – порядок теоретического знания и порядок практики. Слиться воедино эти два порядка могут только в Боге или трансцендентальном субъекте. Но я не верю ни в Бога, ни в трансцендентальный субъект. Что же, значит, мы обречены на шизофрению? Отнюдь нет, ибо мы можем желать истину и познавать свои желания (по меньшей мере, частично, поскольку продолжаем оставаться во власти желаний), что позволяет нам хотя бы обозначить разделяющую их пропасть. Именно это и делает нас людьми и побуждает заниматься философией. Противоположностью шизофрении, которая, будь это иначе, стала бы судьбой нашей эпохи, является любовь к истине – одновременно нравственная добродетель и требование интеллекта.

Жорж Луи Леклерк Бюффон (1707–1788) – французский естествоиспытатель. Высказал представления о развитии земного шара и его поверхности, о единстве плана строения органического мира. В противоположность К. Линнею отстаивал идею об изменяемости видов под влиянием условий среды.

Симулякр – одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики, образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность.

Жан Кавальес (1903–1944) – французский философ, математик, участник движения Сопротивления, героически погибший в Аррасе. Автор посмертно опубликованного труда «О логике и теории науки».

Готлоб Фреге (1848–1925) – немецкий логик, математик и философ, основоположник логицизма. Дал первую аксиоматику логики высказываний и предикатов, построил первую систему формализованной арифметики. Один из основоположников логической семантики.

Источник

ИСТИНА

Смотреть что такое «ИСТИНА» в других словарях:

ИСТИНА — истина, ы … Русский орфографический словарь

истина — Истина … Словарь синонимов русского языка

Истина — Знание * Истина * Заблуждение * Глупость * Мудрость * Образование * Ошибка * Путешествие * Ум * Учение Близкие темы: Вера * Доверие * Истина * Правда * Честность Истина Судьба каждой истин … Сводная энциклопедия афоризмов

ИСТИНА — гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Мысль называется истинной (или просто И.), если она соответствует своему предмету, т.е. представляет его таким, каков он есть на самом деле. Соответственно, ложной… … Философская энциклопедия

Истина — Истина ♦ Vérité Нечто верное, правдивое, настоящее. Следовательно, истина – это абстракция (истины как таковой не существует, есть истинные факты или суждения). Но только благодаря этой абстракции мы и имеем возможность мыслить. Если бы… … Философский словарь Спонвиля

ИСТИНА — жен. противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть [все что есть, то истина, не одно ль и то же есть и естина, истина?]; ныне слову этому отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость … Толковый словарь Даля

ИСТИНА — универсалия культуры субъект объектного ряда (см. УНИВЕРСАЛИИ), содержанием которой является оценочная характеристика знания в контексте его соотношения с предметной сферой, с одной стороны, и со сферой процессуального мышления с другой. 1) В… … История Философии: Энциклопедия

ИСТИНА — соответствие знания действительности; объективное содержание эмпирического опыта и теоретического познания. В истории философии истина понималась как соответствие знания вещам (Аристотель), как вечное и неизменное абсолютное свойство идеальных… … Большой Энциклопедический словарь

Источник

Что такое истина и как ее найти?

Знаете, сколько раз в поисковики вводилось слово «истина»? За последний месяц почти 500 тысяч раз. Полмиллиона запросов и 22 миллиона ответов на вопрос, который интересовал людей на протяжении тысячелетий. Только все ответы – это части огромной головоломки, которые соединяются и образуют настоящую Истину. Чем она отличается от правды? Зачем нам истинное знание? И какие 10 вопросов стоит задать себе, чтобы обнаружить свою истинную красоту? Возможно, истину не придется искать далеко, ведь она внутри нас.

Что такое истина?

Истина — это объективное знание, которое соответствует действительности и не зависит от оценочного мнения познающего. Это абстрактное понятие, существующее в человеческом познании в данный момент времени. Истину невозможно описать словами, так как наш язык сильно ограничен. Ее нельзя увидеть или пощупать, ее можно осознать или постичь. Истиной может именоваться само знание и понятая действительность.

Установить истинность утверждения помогают вспомогательные критерии – метод ее проверки и обоснования. Это объективность, конкретность, общественная практика, соответствие законам природы, логичность, ясность. Но главным критерием истины признается не само знание, а возможность применить его на практике: все что подтверждается – верно, опровергается – ложно. Хотя этот критерий тоже ограничен, ведь практика привязывается к знаниям, которые постоянно дополняются и корректируются.

В русском языке правда и истина не только пишутся по-разному, но имеют разные значения. Хотя словари трактуют эти слова как синонимы, различия все же есть:

Виды истины.

Кажется, что истина нерушима. Но это не так. Она меняется вместе со познаниями об окружающем мире. Например, в Средневековье знания анатомии сильно отличались от современных, но тогда они считались истинными. С развитием медицины они были опровергнуты и сегодня считаются заблуждением. То есть человеческие знания ограничены конкретным моментом. Отсюда различают два вида истинности:

Относительная – философское понятие или неполное знание о предмете, которое может быть дополнено или опровергнуто новыми доказательствами. Она соответствует уровню развития науки, зависит от места, времени и условий исследования, изменяется по мере усовершенствования практики.

Абсолютная – актуальное, полное понимание исследуемого предмета. Это источник всего, что нас окружает. Она статична и устойчива, выражается в простой, лаконичной форме, не может быть опровергнута или оспорена, но до конца складывается только в исключительных случаях. Чаще встречается в точных науках. Например, математических аксиомах.

На протяжении всей истории ученые, философы и религиозные деятели пытались познать истину. Можно сказать иначе: история наук – это история поиска истины.

Истина в философии.

Поиски истины — одна из главнейших задач философии. Первые попытки были предприняты еще во времена Аристотеля, утверждавшего, что «не все представляемое истинно». Важный для исследования действительности вывод сделал Платон. Платон предположил, что истина может существовать вне знания: она может со временем перейти в знание или найдет другие формы существования.

По мере развития науки, точки зрения философов все больше расходились. Немецкий мыслитель Э. Кант считал истиной соответствие между знанием и самим предметом. А французский философ Рене Декарт считал истиной лишь то, что не дает повода сомнениям. В XX веке споры об истинности познаний не утихают. Но современные методы исследований не дают уверенности в том, что полученные данные правильно оценивают объекты познания.

Философы выдвигают новые признаки отличия истинных знаний от ошибочных – это чувственный опыт, ясность и отчетливость, эффективность, практическое применение, единое согласие с утверждением.

С точки зрения философии кроме относительная или абсолютная существует истина:

Истина в религии.

Неопровержимость бытия занимает первое место в религиозных изысканиях. Подобно философии, религия не имеет точных доказательств своих гипотез или теорий. А где бессильно знание – законна вера. Вера в то, что не может быть доказано математически, но и не может быть оспорено.

По мнению теологов главная ошибка познания состоит в том, что истина – это не «что», а «Кто». Бог – источник бытия, а, значит, и неопровержимости бытия. Поэтому в религиозных мировоззрениях другой истины нет и быть не может.

В религиозных учениях есть понятие духовная истинность – это однозначность в суждениях, которая согласуется с человеческой сущностью. Правда – это то, что можно озвучить, а духовная истинность – то, что можно ощутить внутри. Она не нуждается в оглашении.

Истинная красота.

Когда-то считалось, что критерии красоты такие прочные, что только художественное образование научит отличать красоту от уродства. Но сегодня большинство людей считают, что внешняя красота – понятие относительное, окруженное стереотипами. Зато истинная красота проявляется душевными качествами: внутренней гармонией, честностью с самим собой, умением сопереживать, эмоциональным интеллектом.

Три простые действия помогут найти душевную красоту внутри себя:

Все виды психотерапии ведут к встрече с собой, внутренней зрелости, гармонии. Если вы пока не планируете визит к психотерапевту, эти вопросы помогут вам узнать себя:

Истина в споре.

Утверждение, что истина рождается в спорах, тоже вызывает немало споров. Ведение дискуссии – это искусство, которым владеют далеко не все. Любое неаккуратное слово способно разрушить семью, дружбу, коллектив, а спорящих превратить в заклятых врагов. Несложные правила помогут грамотно высказать свое мнение и не выйти за пределы разумного:

Верный признак того, что спор прошел плодотворно – ощущение взаимного согласия и большего понимания оппонента.

Выводы:

Источник