Что значит регрессия в психологии
Регрессия в психологической практике – польза или вред?
Как происходит развитие? Что подразумевается под этим? В психологической и психотерапевтической практике, в психоаналитической работе с клиентом развитие мы можем понимать, как часть процесса излечения и решения проблем, без которого желаемое исцеление и решение проблем не могут состояться.
И в динамике сложного процесса исцеления мы сталкиваемся с таким явлением как защитные механизмы психики, цель которых состоит в том, чтобы избежать соприкосновения с нежелательными представлениями и переживаниями, болезненными для психики, которые могут актуализироваться в процессе нашей работы с клиентом.
В данной статье мы обсуждаем такой универсальный защитный механизм психики как регрессия, границы этого понятия, и сопоставляем его с описанной Мелани Кляйн концепцией движения между параноидно-шизоидной и депрессивной позиций, описывающей процесс развития.
Регрессия как защитный механизм психики
Регрессия – универсальный психический процесс движения от уже достигнутого к прежним, более ранним формам функционирования и организации. Человек, пытаясь защититься от тревоги и конфликтов, бессознательно прибегает к менее зрелым и адекватным формам поведения и реагирования, которые субъективно кажутся ему безопасными и дающими защиту.
Практически для всех людей в напряженные моменты жизни характерно стремление «утешить» себя получением каких-либо удовольствий. В определенной мере – это нормальная защитная реакция на стресс, способствующая уменьшению общего напряжения в психике и в организме в целом. Сам процесс сна, видения сновидений, ритуал ухода в сон – является проявлением адаптивных регрессивных состояний.
Психическая и физическая усталость способствуют процессу регрессии. Мы возвращаемся к привычкам, характерным для более ранних этапов развития. Чувствуем усталость, голод, раздражительность по мелочам, можем ощущать слабость и недомогание, даже заболеть. Все эти реакции и проявления могут быть проявлением регрессивных состояний.
«Регрессия – это понятие, которое часто используется в психоанализе и современной психологии; обычно оно означает возврат к предыдущим формам развития мысли, объектных отношений, структуры поведения» (Лапланш, Понталис).
Фрейд рассматривал регрессию как форму возврата психического функционирования человека к функционированию, характерному для более ранних этапов развития индивида. Следует отметить, что саму патологию, от которой страдал клиент, Фрейд рассматривал как своего рода регрессию к так называемым ранним точкам фиксации.
Фрейд наблюдал различные типы регрессии, которые не совпадают друг с другом:
Топическую, обусловленную функционированием психического аппарата, сменой психических систем, через которые движется возбуждение (как, например, в сновидении).
Формальную, заменяющую обычные способы выражения и образного представления более примитивными (переход к менее сложным и структурно упорядоченным способам выражения и поведения).
Временную, при которой вновь вступают в действие прежние способы психической организации, возврат к уже пройденным этапам или фазам развития. Временную регрессию Фрейд, в свою очередь, разделял на регрессию по отношению к объекту, регрессию по отношению к либидинальной стадии и регрессию по отношению к эволюции Я (самоотождествление).
Следует отметить, что в целом эти формы регрессии по своей сути едины, и все эти процессы могут происходить одновременно. Но в каждый отдельный момент фокус нашего внимания или главный акцент может оказаться на чем-то одном. Но при этом мы понимаем, что этапы развития, более ранние по времени являются одновременно и более простыми по форме и структуре, и располагаются в топически соответствующих для этих восприятий психических структурах.
Итак, согласно Фрейду, регрессия представляет собой возврат к более раннему паттерну объектных отношений, к более примитивному эмоциональному выражению, а также к более простому стилю умственной деятельности, которое ближе непосредственно к восприятию, чем к мышлению.
Для регрессивных состояний характерно более примитивное эмоциональное выражение, способы поведения и выражения становятся менее упорядоченными и организованными, формы мышления и объектных отношений также возвращаются к предшествующим более ранним моделям. Говоря о регрессии, Фрейд писал: «Первичные состояния всегда могут возникнуть вновь. Первичная психика в собственном смысле слова неуничтожима».
При этом мы понимаем процесс развития как некое движение, имеющее очень сложную траекторию, и этот процесс не может происходить линейно, поступательно и последовательно, периодически мы можем наблюдать колебания и скачки, откаты назад, то продвижение вперед.
Подобные регрессивные скачки и колебания мы наблюдаем также и в ходе психотерапии и психоанализа. О каких именно скачках и колебаниях может идти речь? В этом нам поможет разобраться рассмотрение того, как концепт регрессии развивался в теоретических разработках психоаналитиков.
Судьбы регрессии в психоанализе
Что же происходит с концептом регрессия в психоанализе. Мы можем в общих чертах проследить его дальнейшую теоретическую судьбу.
Ряд авторов, исходя из опыта клинической практики, видели регрессию как необходимую и полезную часть продвижения в работе с пациентом.
Эрнст Крис одним из первых поднял важную тему о полезности регрессии в психоаналитической ситуации, обосновывая взгляд, что регрессия находится на службе Эго.
Дональд Винникотт также придерживался взгляда на регрессию как на полезный феномен. Полезную регрессию Винникотт назвал организованной регрессией. «Организованную регрессию иногда путают с патологическим уходом и защитными расщеплениями различного типа. Эти состояния имеют отношение к регрессии в том смысле, что они являются защитными организациями» (Винникотт).
Организованный тип регрессии, согласно Винникотту, противоположен уходу в защитные организации, т.к. организованная регрессия дает шанс разблокировать некую застывшую ситуацию во внутреннем мире пациента.
Майкл Балинт в свою очередь говорил о важности регрессии ради признания. Согласно Балинту, в оптимальном варианте в психоаналитическом процессе регрессия должна произойти на стадию, предшествующую получению травмы. Если эта стадия достигается пациентом, вступает «новое начало», когда может быть заново начато и пройдено новое развитие личности. Для того, чтобы это произошло, Балинт считал важным создать такие условия для пациента в психоаналитическом пространстве, в которых пациент мог бы регрессировать все глубже, тем самым приоткрывая глубины своего Я, свои базовые потребности, не страшась осуждения или отвержения со стороны аналитика.
Герберт Розенфельд говорил о частичном отыгрывании как необходимой части всякого анализа, что также предполагает важность и полезность регрессии в психоаналитическом процессе.
Но, естественно, что мнения в психоаналитическом мире в отношении регрессии разделяются, есть и совсем иной взгляд на регрессивные феномены в психоаналитическом процессе, который рассматривает регрессию как негативное и гораздо более опасное явление, чем это представлено в работах вышеперечисленных авторов. В частности, тот же Балинт говорил о возможности злокачественного процесса в ходе масштабной регрессии.
Мелани Кляйн ввела концепцию депрессивной позиции, в дальнейшем параноидно-шизоидной позиции, а впоследствии описала внутренние связи и возможные переходы между ними, что позже выросло в теорию психологического развития и возможных патологий, связанных с этим процессом.
Концепция депрессивной и параноидно-шизоидной позиции позволяет нам глубже понимать и исследовать как регрессивные процессы и защиты в ходе анализа, так и процессы, ведущие к позитивным сдвигам, изменениям и развитию.
Кляйн описывала переходы к параноидно-шизоидной позиции как защиту от депрессивной позиции, как регрессию с депрессивной позиции, а также как часть процесса развития. Таким образом, в свете концепции Кляйн, регрессия представляет собой переход, обратное движение от депрессивной позиции к параноидно-шизоидной. Кляйн видела в регрессии нежелательный процесс, который не ведет к развитию.
Психическое убежище – своего рода аутистический анклав, укрытие, в котором пациент прячется от невыносимой боли и тревог, связанных с эмоциональным контактом с аналитиком. «Иногда можно наблюдать, как с большой осторожностью они появляются, подобно тому как улитка высовывается из своей раковины и как она снова прячется, если контакт приводит к боли и тревоге» (Стайнер).
Модель Рональда Бриттона рассматривает регрессию как нежелательный феномен в ходе психоаналитического процесса. Он предлагает обозначать термином «регрессия» отступление в патологическую организацию, которое повторяет прошлое и избегает будущего, например, негативно-терапевтическая реакция.
Бриттон делает важный акцент на различении движения к позитивному психическому развитию, вызывающего смятение у пациента, и патологической регрессии. Когда в анализе есть поступательное движение, ведущее к прогрессу, даже если при этом пациент находится в смятенном состоянии, при котором активизируется вытесненный психический материал и утрачивается ранее достигнутая психическая организация и связное функционирование, тем не менее, мы не можем называть это состояние регрессией, по мнению Бриттона.
Бриттон подчеркивал нормальность движения от депрессивной на пост-депрессивную параноидно-шизоидную позицию. Термином регрессия он предлагает называть как процессы перехода от нормальной пост-депрессивной позиции на параноидно-шизоидную, но также и на квази-депрессивную – патологическую депрессивную позицию (так называемая патологическая организация).
Уилфред Бион не использовал термин регрессия в своем творчестве. Бион говорил о том, что защитная организация, «застывшая ситуация» (которую, как предполагали некоторые аналитики, призвана растопить регрессия), представляет собой патологическую организацию, актуальную в текущий момент для пациента. В этом смысле, как предполагает Бион, пациент уже регрессировал, поэтому регрессия не может представлять собой новые возможности для прогрессивного движения и развития.
Итак, мы видим, что в психоаналитической мысли под феноменом регрессии зачастую понимаются совершенно различные процессы. И обсуждая этот феномен в анализе, его полезность или нежелательность, мы сталкиваемся с проблематикой существования разных аспектов функционирования этого понятия и необходимости определения границ его использования.
Концепция Мелани Кляйн о параноидно-шизоидной и депрессивной позиции с переходами между ними позволяет нам наблюдать, дифференцировать и описывать эти разные процессы, которые неоправданно зачастую объединяются единым термином «регрессия».
Обратные движения от депрессивной позиции, для которой характерно ощущение психического порядка, к параноидно-шизоидной позиции, где достигнутый ранее порядок утрачивается, – такие переходы могут быть как формой регрессии, возвратом прошлого, активизацией патологической организации, проявлением негативно-терапевтической реакции.
Но эти же движения от депрессивной к параноидно-шизоидному функционированию не всегда регрессивны, они могут быть и возвратом в так называемую нормальную параноидно-шизоидную позицию с характерной для нее утратой определенности и связной системы убеждений, необходимых для возможности дальнейшего развития в объектных отношениях, когнитивного и эмоционального развития, развития моральной сферы. Мы ведь понимаем, что нормальное развитие не является автоматическим, когда само собой что-то происходит, должно прийти творческое решение, которое и приходит на параноидно-шизоидной волне.
Т.е. есть процесс исцеления, который производит впечатление болезни, а есть крайне болезненные состояния, связанные с патологическими организациями личности, которые на внешнем уровне демонстрируют себя как «правильность и здоровье». С подобным парадоксом сталкивается каждый аналитик.
Концепция депрессивной позиции Мелани Кляйн описывает дальнейший переход от нормальной параноидно-шизоидной позиции к достижению новой депрессивной позиции, и связанную с ним проработку депрессивной позиции, что дает возможность смягчения ненависти любовью, возможность репарации деструктивных побуждений, позволяет развиваться символическому мышлению (Ханна Сигал).
«Защитное состояние напоминает депрессивную позицию своей связностью, режимом самопонимания и нравственной добродетельности, но отличается отсутствием страдания и чувства утраты» (Рональд Бриттон).
Мы видим, что у разных авторов под термином «регрессия» описываются как процессы, ведущие к развитию, так и процессы, связанные с патологическим возвратом к защитным организациям. Поэтому, используя этот термин, для нас важно обращать внимание на то, что за ним стоит, с чем мы сталкиваемся – речь идет о злокачественном процессе или, напротив, нормальном и желательном ходе аналитического погружения и связанного с ним размывания устоявшихся, уже мешающих дальнейшему развитию структур и представлений пациента.
Эготизм, регрессия и еще 5 подсознательных механизмов защиты психики
Почему и от чего мы защищаемся
Понятие психологической защиты ввел австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд. Он считал ее результатом конфликта неосознанных потребностей, социальных запретов и истинных чувств. Современные ученые развили теорию и обнаружили, что большинство людей используют сложные комбинации механизмов защиты. Проблема в том, что все они призваны помогать в исключительных случаях, а их постоянная активация ведет к излишнему стрессу, психологическим и социальным проблемам.
Алгоритмы подключения защиты
Нейробиологи тоже активно изучают эту сферу. Исследования с помощью магнитно-резонансной томографии помогают понять, как работает мозг под воздействием стресса. Подсознательные механизмы формируются на фоне опыта человека, а он у всех разный. С самого рождения и на протяжении жизни мозг создает новые нейронные связи и учится защищать организм от стрессовых факторов. Иногда эти способы могут сыграть злую шутку, потому что их трудно контролировать. Так, базовые методы вроде отрицания, регрессии и проекции могут стать помощниками или врагами.
Если стрессовая ситуация выходит из-под контроля, человек может представить ее со стороны так, будто это происходит не с ним. Это помогает правильно реагировать на происходящее, экономить ресурсы и не принимать поспешных решений. Диссоциация может возникнуть как из-за негативных, так и из-за очень приятных, крайне позитивных эмоций. Иногда люди неосознанно прибегают к этому методу при малейших тревожных событиях, а их в течение дня могут быть десятки. Это неизбежно ведет к автоматизму действий, снижению эмпатии и вовлеченности, а в крайних случаях может повлечь потерю связи с реальностью.
Этот защитный механизм стоит на первой ступени пяти стадий осознания неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. Он распространен и свойственен большинству людей в самых обычных ситуациях. Если вы узнаете плохие новости, то первым желанием становится оградить себя от них. «Этого не может быть!» — примерно так описывают реакцию большинство тех, кому сообщили печальные известия. Отрицание — это отвержение существующей реальности и связанных с нею чувств, эмоций, событий и мыслей. Вопрос лишь в том, как быстро человек сможет принять произошедшее, не пытаясь от него спрятаться. Отрицание касается не только трагических новостей, но и течения жизни: человек будто не видит, что находится в токсичных отношениях, или не может избавиться от вредной привычки, которая, очевидно, ему мешает.
Не путайте со здоровым эгоизмом. Эготизм — это ретрофлексия, то есть человек вместо внешних изменений реальности концентрируется на самом себе. Чаще всего этот механизм формируется у людей, которым не хватало внимания, и они убеждены, что позаботиться о себе могут только они сами. В результате мир будто сужается до внутреннего Я. При этом человек находится в напряжении из-за невозможности спонтанных действий и активно избавляется от всего «чужого» в своей жизни: мыслей, идей и общения. Хронический эготизм может привести к подавлению всех внутренних импульсов, потере равновесия между самоконтролем и спонтанным, живым поведением. При частом обособлении от окружающего мира и его веяний человек рискует остаться в одиночестве.
Иногда поступить так, как хочется, мешают внутренние установки, общественные правила и страх. Тогда человек направляет агрессию внутрь себя. Например, начинает грызть ногти из-за стресса и злоупотребляет алкоголем как инструментом саморазрушения. В особо сложных случаях подобное поведение может привести к самоубийству. Механизм особенно опасен для детей, которым сложно признать, что родители поступают плохо; поэтому они начинают винить себя в неадекватном поведении старших. Дело в том, что психике проще направить отрицательную энергию внутрь, а не на реальный объект агрессии. Психолог Нэнси МакВильямс, автор книги «Психоаналитическая диагностика. Понимание структуры личности в клиническом процессе», считает, что этот механизм присущ людям, склонным к депрессии и мазохизму.
Впадаете в детство? Один из защитных механизмов психики позволяет человеку подсознательно вернуться в то состояние, когда было комфортно и безопасно. Чаще всего это ранний возраст, когда серьезные трудности еще не существовали. При регрессии можно на некоторое время почувствовать «почву под ногами», контроль, собраться с мыслями. К сожалению, переизбыток защиты ведет к перекладыванию ответственности на окружающих. Человек, склонный к регрессии, всегда найдет виноватых в сложившейся ситуации, начиная от родителей, которые не так воспитали, и заканчивая начальником-самодуром. Он будто мгновенно превращается из взрослого, способного отвечать за свои поступки, в ребенка, который не готов сталкиваться со сложностями.
Механизм проецирования выражается в том, что человек наделяет окружающих людей, а иногда и неживые предметы, качествами, которые не признает в себе. Так, ему может показаться, что сосед негативно настроен, хотя на самом деле сам проецирующий не желает с ним общаться без особых причин. Такая защита позволяет рассмотреть пугающие нас личные качества, если их сложно понять в себе. Но она же становится причиной паранойи и жизни в ощущении, что «кругом враги». Причем мозг ищет и находит подтверждения этим мыслям. Злоупотребление проекцией ведет к переложению вины на других и отсутствию необходимости разобраться в себе.
Невозможно постоянно побеждать; у каждого случаются промахи и поражения, на которых надо учиться. Но если трудно пережить неудачу, включается обесценивание: поиск подтверждений тому, что результат был не так уж важен. Например, расставшись по инициативе партнера, человек ищет у него изъяны. Или после провального собеседования находит аргументы в пользу того, что вакансия на самом деле ужасна и можно найти работу получше. С одной стороны, это оптимизм, который позволяет двигаться дальше. С другой — при злоупотреблении механизмом можно обесценить истинные потребности, близких, свои сильные стороны и мир вокруг. Так психика сохраняет ощущение безопасности и надежности, но приводит к разочарованию.
Невротическая личность
Невротическая личность или невроз характера — психоаналитические термины, обозначающие патологию личности, в значительной мере совпадающую с психопатией. Это незрелые личности, которым свойственны по меньшей мере три кардинальных признака: аномальные потребности, комплексы и психологические защиты. Мы считали бы целесообразным описать их в надежде, что это позволит лучше понять переживания и поведение пациентов с расстройствами личности, т. е. психопатов.
Наиболее полно, по нашему мнению, аномальные или невротические потребности описывает К.Хорни (1942). К.Хорни представляет такие потребности или тенденции как защитные стратегии, которые используются пациентами для преодоления «базальной тревоги» — ощущения «одиночества и беспомощности перед лицом потенциально опасного мира». Эти нормальные изначально, но ставшие «избыточными» потребности, которые невротическая личность использует негибко, избирая какую-то одну во всех социальных взаимодействиях. «Если он нуждается в любви, то должен получить ее от друга, врача, работодателя и чистильщика обуви», — поясняет К.Хорни. Вот эти потребности.
Что касается комплексов, то их открытие связывают, как известно, с К.Юнгом. Комплекс, считал он, может вести себя как самостоятельная личность, с собственной ментальной жизнью и движением, контролируя человека и используя его психику в своих целях. Над Л.Н.Толстым, думал К.Юнг, доминировала идея прощения, а над Наполеоном — жажда власти. При выявлении и измерении силы комплекса могут быть, по К.Юнгу, использованы три метода: прямое наблюдение (плюс аналитическая дедукция, например анализ снов), обнаружение индикаторов комплекса (например, оговорок) и измерение интенсивности эмоционального выражения (например, частоты пульса). Приведем короткое описание наиболее часто упоминаемых комплексов:
Комплексом, по К.Юнгу, может стать любая эмоционально значимая идея или любое желание, если они подавлены, вытеснены из сознания. Число комплексов, таким образом, далеко не ограничивается здесь упомянутыми. Идея комплексов фиксирует ряд отклонений поведения, причины которых остаются неизвестными. Вместе с тем она является сугубо гипотетической. Число комплексов может быть увеличено до степени, дискредитирующей саму идею их существования.
Наконец, невротическую личность характеризуют различные формы психологической защиты — ментальных действий, направленных на устранение тревоги и ощущения опасности. Психологические защиты формируются и функционируют неосознанно. Для невротической личности они являются способами самообмана относительно себя и реальных внешних ситуаций. Приведем короткое описание основных защитных стратегий.
1. Вытеснение (мотивированное забывание) — удаление из сознания травмирующих представлений. Обычно является стойким, неподконтрольным сознательным усилиям. Вытесненный материал может обнаруживать себя разными путями: сновидениями, оговорками, невольными действиями, остротами, соматическими симптомами, детскими страхами взрослых, а также символизацией, т. е. смещением на другие объекты: например, чувство враждебности к отцу проявляется враждебностью к другим проявлениям авторитаризма.
2. Проекция — приписывание собственных неприемлемых мыслей, чувств, намерений и действий другим людям. При проекции человек говорит: «Она меня ненавидит» вместо «Я ненавижу ее». Проекция осуществляется в три этапа. На первом происходит отрицание у себя неприемлемого качества. На втором — экстернализация, т. е. перемещение этого качества на другого человека. На третьем этапе наступает обращение, т. е. узнавание этого качества у другого человека направленным на себя. Так, по Фрейду, возникает параноид, являющийся, как он полагал, следствием проекции гомосексуального влечения.
3. Замещение — перенос инстинктивного чувства или импульса, например враждебности, на другой, менее угрожающий объект. Замещением объясняют, например, жестокое обращение с детьми.
4. Рационализация — самооправдание путем объяснения, искажающего реальные отношения, например имеющую объективные основания недоброжелательность индивид интерпретирует следующим образом: «Они осуждают меня по своей глупости».
5. Противодействие или формирование реакции — замена неприемлемого импульса или чувства на его противоположность. Ненависть к ребенку выражается, например, подчеркнутой любовью. Реактивные образования такого рода отличаются от естественных чувств и действий своей экстравагантностью и конвульсивностью, т. е. неестественностью и вынужденным характером, так что и при желании пациент не может от этого освободиться. Иногда такие образования действительно удовлетворяют первоначальный импульс: так, мать «душит» ребенка своей «любовью».
6. Регрессия — возврат на более раннюю и пройденную стадию развития: например, молодая жена, не умея наладить зрелые отношения с мужем, возвращается в привычные условия родительской семьи, а потерявший работу инвалид возобновляет употребление алкоголя. Ретрогрессия — возврат наблюдавшихся ранее образцов поведения. Так, испуганный в школе ребенок снова начинает сосать палец, как он это делал в детском саду.
7. Фиксация — остановка на одной из ранних стадий развития. Так, пугаясь самостоятельной жизни, индивид остается сверхзависимым и, не вступая в брак, не покидает родительскую семью, предпочитая оставаться взрослым ребенком.
10. Изоляция — нейтрализация аффекта, связанного с травмирующим событием. Индивид старается при этом не думать о том, что произошло, и о том, что за этим последует.
11. Подавление (уничтожение сделанного) — нейтрализация аффекта, связанного с собственным недостойным поступком или побуждением. Индивид старается забыть о случившемся, переключая внимание на что-то другое.
12. Интроекция — замена внешнего объекта представлением о нем. Например, интроектами родителей могут стать какие-нибудь их советы или предостережения. Индивид может следовать таким предписаниям, хотя в нем самом они не укоренились и не стали естественной частью его Я.
13. Поворот против себя — обращение неприемлемых импульсов, адресованных окружающим, на себя. Так, по Фрейду, агрессия против кого-то направляется на себя в акте суицида.
14. Идентификация — процесс, посредством которого индивид а) распространяет свою идентичность на кого-то другого; б) заимствует свою идентичность от кого-либо; в) смешивает или путает свою идентичность с идентичностью другого. Данный термин в психоанализе никогда не подразумевает установление подлинности, своей или кого-то другого. Первичная идентификация — состояние младенца, еще не способного найти различия между «я» и «ты».
Вторичная идентификация — процесс идентификации с объектом, сепаратная идентичность которого уже установлена. Дети подражают родителям и как бы заимствуют свою идентичность от них. Это защита, она позволяет детям отрицать переживание сепарации с родителями; считается частью нормального развития. Проективная идентификация — процесс, когда индивид представляет, что он находится внутри некоего объекта. При этом возникает иллюзия контроля над объектом и появляется возможность получать замещающее удовлетворение. При вуайеризме, например, пациент представляет себя внутри реального сексуального партнера, будто бы контролирует его и получает удовольствие. При интроективной идентификации происходит процесс, который дает возможность представить другого внутри себя и частью себя. При этом индивид говорит или что-то делает как бы от имени другого человека, не отождествляя себя с ним. Именно так действует, например, актер в какой-нибудь роли или индивид, который представляет себя в роли другого человека.
15. Интеллектуализация — анализ личной проблемы в отстраненных интеллектуальных понятиях, позволяющий игнорировать собственные эмоции и чувства. Так, переживание чувства вины подменяется размышлениями о природе этого чувства, его роли в жизни человека, происхождении и значении совести.
16. Перенос или трансфер — смещение чувств и установок с эмоционально значимых лиц на кого-то другого, например на психотерапевта. При положительном переносе смещение касается позитивных чувств и установок, при отрицательном переносе — негативных чувств (обиды, обвинений и др.). Противоперенос — смещение психотерапевтом своих чувств и установок на пациента. Последний может вызывать антипатию, недовольство или, напротив, уважение, доверие, расположение, хотя с его личными качествами это никак не связано.
17. Расщепление — разделение целостной структуры как бы на два самостоятельных объекта: позитивный и негативный. Восприятие себя и других становится полярным: то крайне положительным, идеализированным, то резко отрицательным, уничижительным, трагичным. Так, в период влюбленности индивид видит в партнере чуть ли не божественное существо, а после охлаждения к нему — напротив, всего лишь ординарного, всем раздражающим человека. Неспособность видеть травмирующее начало в конфликте или стрессе на некоторое время помогает пациенту сохранять спокойствие и самообладание, чтобы повлечь затем отставленную реакцию на психическую травму. Совмещение полярных реакций неизбежно влечет за собой двойственность отношения, амбивалентность.
18. Нереалистический оптимизм, или механизм Польянна — склонность самовлюбленного индивида считать, что вероятность чего-то плохого у других людей значительно выше, нежели у самого себя. Это другие могут заболеть раком, стать наркоманами или подвергнуться нападению, у них на это есть некие основания, а «со мной, я уверен, все будет хорошо, я другой, я в состоянии предупредить неприятности или с ними справиться».
20. Глупость — неосознанное отрешение подавлять свою напряженную умственную активность, основанное на господстве стереотипов типа: «горе от ума», «от многой мудрости — много скорби», «с дурака спросу нет», «умные богатыми не бывают» и др. Познавательная пассивность приводит в конечном итоге к состояниям, близким к умственной отсталости, когда люди ограничиваются поверхностными знаниями и банальными суждениями. Именно это имел в виду П.Б.Ганнушкин, описывая «конституционально глупых» психопатов.
Говоря по существу, психологические защиты есть лишь перевод некоторых моделей поведения на язык психологических терминов. Это часто варьирующие констатации давно и общеизвестных фактов, но вовсе не их объяснение, как многие считают. Обозначить явление или построить его вербальную модель отнюдь не означает приблизиться к пониманию его существа. Магия слов способна породить не более чем иллюзию понимания, хотя и это порой представляет немалую ценность.
В качестве иллюстрации «невроза характера» вернемся к конформной личности, с которой прочно ассоциируются бытовые представления о «приспособленчестве», «беспринципности» и т. д. Под конформностью как свойством личности понимают тенденцию индивида «идти вместе со всеми» и менять свои отношения и убеждения под влиянием других людей. Главная особенность конформной личности — ориентация на принцип социального доказательства. Не факты и логические выводы, а мнения и поступки окружающих играют в ее поведении значительную, а порой и решающую роль. Основное значение приобретают влияние группы (нормативное социальное давление) и влияние авторитета, а также то, что их символизирует.
Например, это могут быть одежда, внешность, дорогие престижные вещи, украшения, данные социологических опросов, искусная риторика, положение в обществе, популярность, почетные звания, титулы и др. Следует подчеркнуть роль рекламы. Технология современной рекламы строится на наблюдениях Аристотеля: «словесные убеждения есть трех видов. Первый вид зависит от личности говорящего; второй состоит в том, чтобы создать определенное настроение у аудитории; третье доказательство или видимое доказательство содержится в словах самой речи». Многие жертвы рекламы склонны считать, что она действует на других людей, но не на себя. Влияние рекламы на конформную личность столь велико, что возникло выражение: «Об идеалах нации можно судить по ее рекламе».
Невротическая личность во многом является противоположностью личности зрелой, здоровой. По отношению к последней многие понятия психологии, такие как зависимость, защиты, комплексы и т. п., неприемлемы. Ряд авторов указывает на опасность экстраполяции выводов, сделанных при изучении невротических личностей и тем более больных людей, на нормального человека.