Что значит радиоактивное озеро
Озера с радиоактивными отходами на территории России и опыт их ликвидации
Прочитал статью Дмитрий Горчаков.
Физик-инженер, научный журналист. И мне она понравилась и при обрел новые знание. Может понравится и вам 8).
Помимо проблем атомного флота, за время холодной войны много проблем накопилось и в глубоком тылу – на комбинатах по наработке оружейных ядерных материалов на Урале и в Сибири. В этой статье я попробую рассказать об одной из важнейших и в прямом смысле крупнейших проблем ядерного наследия СССР – водоемах-хранилищах радиоактивных отходов.
Озеро Карачай и производственное объединение «Маяк»
Долгое время в атомных проектах как СССР так и США практика обращения с радиоактивными отходами заключалась в создании временных пунктов хранения РАО в месте их образования — возле оборонных предприятий и на объектах ядерного топливного цикла. На территории России за 70 лет накоплено более 500 млн. м3 РАО (регионы их расположения можно посмотреть на сайте Нацоператора по обращению с РАО).
Большая их часть – это жидкие отходы, сосредоточенные в открытых водоемах-накопителях вблизи комбинатов, занимавшихся наработкой и выделением оружейного плутония. Таких комбинатов в России три – ПО «Маяк» (г. Озерск, Челябинская область), СХК (г. Северск, Томская область) и ГХК (Железногорск, Красноярский край). В процессе обеспечения ядерного щита страны вопрос об окончательной изоляции образующихся РАО был не самым приоритетным. Но к 1990-м многие объекты пришли в крайне опасное состояние и дальнейшее откладывание проблем грозило серьезными последствиями и даже катастрофами.
Распределение объемов накопленных ЖРО в водоемах-хранилищах на ПО «Маяк», СХК и ГХК. (Источник)
Почти 99% объемов ЖРО сосредоточены на ПО «Маяк» в Челябинской области. Из них основным является Теченский каскад водоемов. Описание его и связанных с ним проблем достойно отдельной статьи, а сейчас я остановлюсь на других, меньших по объему, но гораздо более опасных объектах, лидирующих по накопленной активности — в первую очередь это озеро Карачай и Старое болото на ПО «Маяк» и водоемы Б-1, Б-2 и Б-25 на Сибирском химкомбинате в г. Северск.
Химкомбинат имел в своем составе несколько реакторов для наработки оружейного плутония из природного урана, радиохимическое производство по выделению плутония-239 из облученного топлива и химико-металлургическое отделение для получения металлического плутония.
Поскольку в атомной гонке СССР догонял США, то многие решения были скопированы. По аналогии с американским заводом по производству плутония, изначально в проекте ПО «Маяк» предполагалось, что жидкие радиоактивные отходы (ЖРО) средней и низкой удельной активности будут просто сливаться в реку Течу. Правда река на Урале оказалась не такой полноводной, как река Колумбия на заводе в Хэнфорде в США, и с 1948 по 1951 годы Теча оказалась настолько загрязнена, что сбросы в нее было решено прекратить. После этого в качестве накопителей ЖРО стали использовать естественные и искусственные водоемы — оз. Кызылташ (В-2), оз. Татыш (В-6), водоемы В-9 (Карачай), В-17 (Старое Болото).
Схема расположения водоемов вокруг промплощадки ПО «Маяк». В-9 – оз. Карачай.
Похожая, но гораздо менее масштабная картина складывалась и на других комбинатах для наработки оружейного плутония. Таким образом, именно открытые водоемы стали главными накопителями радиоактивных отходов – как по активности, так и по объему. При этом они несли огромную угрозу, т.к. они находятся под открытым небом, подвергаются угрозе затопления, пересыхания, протечек, выносов активности с акватории и берегов при ураганах или смерчах (нечто подобное случилось на Карачае в 1967, о чем чуть ниже). Именно приведением подобных водоемов в безопасное или хотя бы стабильное положение занялись в первую очередь, когда было принято решение о комплексной ликвидации ядерного наследия СССР.
Карачай (накопленная активность — 120 млн. Ки, объем 0,3 млн. м3)
Водоем В-9, созданный в 1951 году на месте бывшего бессточного болота Карачай на промышленной площадке ПО «Маяка», является уникальным по накопленной активности поверхностным хранилищем ЖРО. Всего за время эксплуатации в него сброшено более 500 млн. Ки активности, что в разы превышает выбросы с аварийной Чернобыльской АЭС. К 1985 году, с учетом распада, в озере Карачай было накоплено около 120 млн Ки активности. С началом эксплуатации в результате сбросов уровень воды водоема В-9 и площадь водной поверхности постоянно возрастали. Так, в мае 1962 года площадь акватории составляла 51 га. Мощность дозы на береговой линии водоема составляла 50 мР/ч.
Сравнение объемов отходов и накопленной активности в водоемах ПО «Маяк». Карачай (B-9) при минимальном объеме сосредоточил в себе основную активность отходов.
Засушливой весной 1967-го берега водоема оголились, и ветром с них вынесло радиоактивную пыль за пределы промплощадки. Площадь загрязнения составила около двух тысяч квадратных километров. Это загрязнение (Карачаевский след) добавилось к Восточно-Уральскому следу загрязнений, сформировавшихся от аварии почти на 10 лет раньше — в результате аварии 1957 года (изучением ее последствий для населения я в свое время занимался и работая над дипломом, и работая в УрО РАН). Природно-техногенная авария 1967 года не привела к серьезным радиационным последствиям для населения и окружающей среды, но показала потенциальную опасность повторения подобных ситуаций при аномальных метеорологических условиях.
Ориентировочная схема распространения радиоактивного загрязнения почвы в результате деятельности ПО «Маяк».
Ликвидация озера Карачай
После инцидента 1967 года Правительством СССР было принято решение о ликвидации водоема Карачай, а также о поведении мероприятий для предотвращения повторения подобных случаев. В течение 1967-1971 годов были проведены работы по засыпке оголенных ранее затопляемых участков, засыпке мелководий, рекультивации территорий вокруг водоема. До середины 70-х годов продолжались работы по ликвидации последствий аварийной ситуации 1967 года, обустройству берегов и опытные работы по засыпке акватории.
Постепенная ликвидация открытой акватории озера Карачай.
К середине 1980-х годов была окончательно отработана технология засыпки водоема скальным грунтом с применением специальных конструкций – полых бетонных блоков, позволяющих локализовать донные отложения и наиболее активные илы без их выпячивания на поверхность.
Технологии засыпки акватории озера включала разработанные операции установки полых бетонных блоков и засыпку скальным грунтом.
«Слоеный пирог», которым накрыли Карачай.
В водоеме Карачай локализовано и изолировано более 200 тыс. м3 высокоактивных техногенных илов и суглинков, общая накопленная активность которых в середине 1980-х годов достигала 120 млн Ки, что минимум в двое больше выброса при аварии на Чернобыльской АЭС.
Вид на ПО «Маяк», ориентировочно 1990 год. Слева внизу – оз. Карачай с частично засыпанной акваторией. Слева вверху – оз. Кызылташ.
Помимо закрытия акватории и гидроизоляции озера для отведения поверхностных вод вокруг него прорыты водоотводные каналы для исключения его подтопления. В перспективе ближайших 10-20 лет водоем будет переведен в пункт консервации особых РАО, а затем в пункт захоронения особых радиоактивных отходов. Следующий этап – создание системы мониторинга за подземными водами с использованием около 450 наблюдательных скважин вокруг бывшего озера. Моделирование по перемещению самого подвижного радионуклида – Sr-90, показывает, что за время полного распада активности (ближайшие 200-300 лет) не должно привести к загрязнению подземных вод.
Таким образом, риск основных угроз, связанных с самым опасным объектом ядерного наследия СССР, теперь существенно снижен.
Старое болото (накопленная активность — 1,2 млн Ки, объем – 0,4 млн. м3)
Вторым по накопленной активности после Карачая открытым хранилищем жидких среднеактивных отходов на промплощадке ПО «Маяк» является водоем В-17 под названием Старое болото. Водоем является искусственным водохранилищем, образованным путем перекрытия естественного лога земляными плотинами в 1952 и 1954 гг. Его берега укреплены щебнем и суглинком, высота обваловки составляет 1,5–2 м. Водоем используется для приема и хранения жидких отходов радиохимического производства. За весь период эксплуатации В-17 в него было сброшено около 10 млн. м3 жидких радиоактивных отходов с суммарной активностью около 15 млн Ки. С начала 1970-х гг. активность сбросов была сокращена на несколько порядков. Последние 30 лет водоем эксплуатируется преимущественно в режиме самоочищения. Общая активность радионуклидов, хранящихся в нем, составляет около 1,2 млн Ки. Основная часть активности сосредоточена в донных отложениях и грунтах дна и обусловлена главным образом Sr-90.
Схема водоема Старое болото
К настоящему времени на нем ведутся подготовительные работы для такой же засыпки, как проведена на озере Карачай. Закончить работы планируется к 2025 году в рамках ФЦП ЯРБ-2.
Водоемы Сибирского химического комбината
После запуска ПО «Маяк» было принято решение о строительстве дополнительных комбинатов по наработке ядерных оружейных материалов в Сибири. Сейчас они носят названия АО «СХК» в Северске и «ГХК» в Железногорске. У них есть свои особенности, но как и «Маяк», они имели в своем составе промышленные реакторы и радиохимические заводы для получения плутония. Поэтому их деятельность так же сопровождалась образованием больших объемов отходов. Но опыт «Маяка» был учтен и применение открытых водоемов-хранилищ было не столь масштабным. На обоих заводах позже была использована практика подземного захоронения жидких радиоактивных отходов (это отдельная история, спорная на мой взгляд).
Всего в подземное хранилище жидких отходов на «СХК» закачали около 46,8 млн. м3 (150 «Карачаев»), а их суммарная активность – 1515 млн Ки (больше 10 «Карачаев»). За счет распада к текущему моменту эта активность упала в 3–4 раза. (источник)
Открытые бассейны-хранилища ГХК насчитывали объемы в сотни тысяч м3, однако общая активность в них не превышала нескольких тысяч Ки, что в тысячи раз ниже активности в открытых бассейнах «Маяка» и СХК. При этом в подземные хранилища ГХК («полигон Северный») закачано по состоянию на 2007 г. более 6,4 млн м3 ЖРО суммарной активностью 982 млн Ки, которая к настоящему времени снизилась в 3–4 раза.
В начальный период работы на СХК была принята схема обращения с ЖРО также с использованием открытых хранилищ отходов, как и на «Маяке». Это бассейны Б-1, Б-2 и бассейн Б-25, которые функционировали до конца 1980-х, а по накопленной активности уступали лишь Карачаю. Суммарная активность в них (по данным на 1997 г.), составляла примерно 54 млн Ки (половина активности Карачая).
Сибирский химический комбинат
Объем бассейна Б-1 составляет 65000 м3, накопленная активность – около 30 млн Ки (1/4 Карачая), объем бассейна Б-2 – 135 000 м3, активность – около 20 млн Ки. Конструкции бассейнов в полной мере учитывали тяжелый опыт ПО «Маяк»: были проведены необходимые изыскательские работы и предусмотрены изолирующие слои, что позволило эксплуатировать их в штатном режиме, без инцидентов и аварий. Тем не менее, для исключения потенциальной опасности выноса радионуклидов из открытых хранилищ в окружающую среду в 1982 г. принято решение о консервации открытых хранилищ РАО. В том же году прием ЖРО в бассейны был прекращен.
Вид на засыпанный Бассейн Б-2 в настоящее время (источник)
В 2012 году на СХК была полностью завершена консервация бассейна Б-2. В настоящее время бассейн Б-2 представляет из себя зеленое поле с радиационным фоном средним для Томска.
Работы по консервации бассейна Б-1 еще идут, их завершение ожидается в 2020 году. При этом используется опыт и технологии, опробованные на консервации Карачая, например, водоем рассекали разделительными дамбами, но отрабатываются и новые решения. Например, при консервации водоемов создается дополнительный защитный барьер. По периметру и под дном бассейнов бурятся особые скважины, в которые под давлением нагнетается гель на основе жидкого стекла. После его застывания создается непроницаемый слой под всем хранилищем, который «отрезает» его от окружающей среды. Кроме того, была применена специальная технология фиксации пульпы для исключения ее выхода на поверхность насыпанного грунта.
Для работ по консервации бассейнов-хранилищ ЖРО на СХК использовалась техника, защищенная с учетом опыта, полученного на озере Карачай. (источник)
На очереди для консервации самый опасный на территории СХК бассейн – Б-25. ЖРО в него поступали вплоть до 2015 года. В 2016-м начались подготовительные работы по его захоронению, осенью 2018-го – откачка декантата. Работы по полной изоляции Б-25 от окружающей среды завершатся в 2020 году. При этом наблюдение за состоянием объектов будет вестись еще как минимум 100 лет.
1. Вывод из эксплуатации и восстановление окружающей среды в Российской Федерации: основные итоги и планы на будущее. Абрамов. Ноябрь 2016
2. Концепция вывода из эксплуатации поверхностных водоемов-хранилищ ЖРО ФГУП «ПО «МАЯК». 2013.
3. Проблемы ядерного наследия и пути их решения. Том 1.
4. Основа будущего развития. Страна Росатом.
5. Консервация водоема Карачай, Мокров, 2015.
6. Как зарыть радионуклиды: на СХК раскрыли технологии захоронения РАО
7. Консервация бассейнов Б-1 и Б-25 АО «СХК»
8. Атлас загрязнений территории от деятельности ПО «Маяк»
НА МЕСТЕ ОЗЕРА КАРАЧАЙ ВЫСАДЯТ ЛЕС
Один из самых опасных водоемов планеты – радиоактивное озеро Карачай – перестало существовать. Его закрыли бетонным саркофагом. Атомщики из Озерска сделали подобное первыми в мире.
На всех членах съемочной группы нет ни нитки собственной одежды. Все заменили ее на специальные костюмы, чтобы возможное загрязнение, которое есть шанс здесь все-таки получить, не вынесли за пределы территории. Также у каждого есть дозиметр. Данные о возможно полученной здесь радиации потом вышлют съемочной группе, но сотрудники утверждают, что уровень облучения равен рентгеновскому снимку или часовой прогулке по гранитной набережной в Санкт-Петербурге.
Бульдозерист Владимир Быков почти тридцать лет сваливал скальный грунт в Карачай. У радиоактивного водоема работает на технике, покрытой листами свинца в несколько сантиметров, и со специальными стеклами, через которые мало что видно. “Сейчас я себя чувствую, конечно, хорошо, но впоследствии могут быть небольшие проблемы. Хоть кабина и освинцована, немного воздействия радиации все равно было”, – говорит машинист бульдозера. Наиболее сильное воздействие радиации – у открытого водоема. Теперь уровень фона значительно снижен.
“Я сейчас стою на уже засыпанной грунтом поверхности озера Карачай, а вот там, за моей спиной, буквально 25-30 квадратных метров его глади – это последняя водная часть, которая осталась. Прямо сейчас ее засыпят”, – говорит Станислав Артишевский, корреспондент ГТРК “Южный Урал”.
Закрытие озера в бетонный саркофаг устраняет большинство рисков. Однако попадание радиоактивных элементов в грунтовые воды ликвидировать полностью невозможно. Но, как говорят сотрудники “Маяка”, озеро они буквально “лелеют”. Регулярно делают замеры из трехсот скважин.
Захоронено в саркофаге Карачая 120 миллионов кюри, что сопоставимо с двумя чернобыльскими авариями. Однако специалисты “Маяка” отмечают, что этот фон уже не представляет угрозы. Теперь каменистую поверхность озера покроют еще одним слоем – гидроизолирующим. А поверх него высадят лес.
Опасные секреты радиоактивного озера Карачай
Карачай — яркий пример человеческой беспечности. «Бульон» из цезия-137 и стронция-90 и сегодня представляет потенциальную радиоактивную угрозу. Флора и фауна под бетонными плитами ведёт собственную борьбу с радиацией. Первых мутантов обнаружили ещё до консервации.
Что происходит в водах самого радиоактивного озера России, и почему консервация не способна надолго защитить от заражения? Фактрум напоминает о последствиях человеческой беспечности и раскрывает секреты Карачая.
Самое опасное место на планете
В середине XX века обычное озеро в Челябинской области превратилось в «контейнер» с радиоактивными веществами. Озеро Карачай стало вторым «резервуаром» для хранения отходов. Сначала радиоактивная жидкость сливалась в реку Теча. Сегодня пользоваться водой из реки запрещено.
Авария на хикомбинате «Маяк» поставила точку на производстве. Однако слитые в реку и озеро отходы до сих пор наносят вред экологии. Первых мутантов в Карачае обнаружили задолго до его консервации. Рыба без хвоста и глаз — норма для радиоактивного озера. Иногда из воды вылавливали рыбу с «неправильной» чешуей, растущей от хвоста к голове. Почти все обитатели озера светились.
Радиоактивное озеро: берегитесь смерчей
Как получилось, что небольшой водоём стал свалкой опасных отходов? Химкобинат «Маяк» вырабатывал огромное количество радиоактивного шлака. В сороковых годах XIX века доверху заполнились две «банки» (резервуары для хранения отходов), но очищенного плутония для нужд производства не хватало. Сначала отходы сливали в Течу. В 1951 году «резервуаром» для стронция и цезия сделали Карачай. За время эксплуатации в водах озера накопилось 120 миллионов кюри активных (проще говоря, быстрораспадающихся) материалов. Представьте, что за одну секунду в среде происходит 37 миллиардов радиоактивных распадов — столько распадов в 1 кюри. А теперь умножьте цифру на 120 миллионов. Концентрация радиации в озере Карачай зашкаливала.
Учёные, которые подбирали водоём для слива отходов, просчитались. Они не учли, что озеро постоянно пересыхало, и на оголённом береге образовывалась опасная радиоактивная пыль. Сильный порыв ветра разносил эту пыль по округе. Достаточно было одного смерча, чтобы заразить ядовитой пылью местность на много километров вокруг.
Ошибки консервации озера Карачай
До 1971 года уровень воды в Карачае внимательно отслеживали. Потом природа преподнесла новый сюрприз: уровень воды в озере пополз вверх. Требовалась консервация. Изначально Карачай планировали просто засыпать грунтом. Активно закрывать озеро скальными плитами начали в 1988 году. Последние куски «саркофага» установили в 2015. Консервация жидкой радиоактивной «свалки» обошлась России в 17 миллионов рублей.
По заверениям официальных источников, закрытый Карачай безопасен. Уровень радиации постоянно проверяют через специальные скважины, а скальная «крышка» навсегда запечатала радиацию внутри. Поверхность «саркофага» планируют покрыть кустарниками и травой. Деревья высаживать нельзя, корни ослабят породу. Однако существует потенциальная опасность миграции подземных вод. Если источники запечатанного озера доберутся до других водоёмов, вместе с ними «перетекут» и радиоактивные вещества. Последствия будут катастрофическими: от полного заражения почвы, до «отравления» стронцием и цезием питьевых источников и водохранилищ Челябинска.
Самое опасное озеро в мире расположено в Челябинской области.
В Челябинской области находится озеро, которое британское издание Daily Mail назвали самым опасным озером на планете. Примечательно, что длительное время озеро было обычным, ничем не примечательным водоёмом. В XIX веке оно периодически пересыхало и на какое-то время даже пропало с карты. Но в ХХ веке ситуация изменилась.
Власти прекрасно знали об опасности, исходящей от Карачая, но не стали посвящать в это простых жителей Челябинской области и долгое время местные не знали о том, что живут неподалёку от радиоактивной свалки. В середине 60-х годов прошлого века озеро начало пересыхать и радиоактивные испарения то и дело поднимались в воздух. Но и это еще не все. Помимо прочего, радиоактивные аэрозоли разносились ветром на тысячи километров, а также попадали в грунтовые воды.
В 70-х годах озеро решили засыпать. Но представители власти вновь не отдали работам должный приоритет и только к 1986 году начались более оживлённые попытки справиться с проблемой Карачая. Но засыпка озера не помогла и это привело к повышению уровня воды. В 2015 году озеро полностью забетонировали. Даже берега покрыли скальным грунтом для того, чтоб справиться с радиоактивным загрязнением. Но и это не особо помогло.
Теперь специалисты постоянно проверяют уровень загрязнения для того, чтоб контролировать ситуацию, насколько это возможно. Помимо прочего, существует опасность попадания радиоактивных веществ в грунтовые воды. Последствия будут катастрофическими, а потому мировая общественность следит за происходящим в регионе.
Завод «Маяк» весь Урал уже засрал, блеать. Кто вообще придумал такие предприятия посреди страны располагать? В Заполярье, подальше от всего живого такую хуйню строить надо.
Балбесы. Надо туда люминофора высыпать, а свет в город протянуть по оптоволокну. Какая экономия!
Такую природу засрали. Там ведь край красивейших озёр, лесов. Вот надо было построить Маяк!
С Фукусимой, кстати говоря, так и поступили.
SCP-354, ничего особенного.
600 Рентген? Уверен автор в этой огромной цифре? Да и для оценки влияния на живые ткани совсем не те единицы применяются.
из каких соображений вообще решили ядрен отход в озере топить? они не слышали про подземные течения, про испарения и т.д.?
Давно уже все засыпали, да и большая часть того что там было уже протухло и ничего не излучает
Мда, веселое местечко!
Радиационная экология Чёрного моря – Наталья Мирзоева | Научпоп
Насколько Чёрное море радиоактивно? Как оно едва не стало хранилищем радиоактивных отходов? Что изучает радиационная экология? Как Чернобыльская авария повлияла на экологию Чёрного моря? Как Чёрное море загрязняет Средиземное? Насколько опасны радиоактивные загрязнения сегодня? Рассказывает Наталья Мирзоева, кандидат биологических наук, заведующая отделом радиационной и химической биологии ФИЦ Институт биологии южных морей имени А. О. Ковалевского РАН.
Как выглядит единственный в России радиоактивный заповедник
Заповеднику уже 55 лет, но даже на Урале знают о нем далеко не все — появление «зоны отчуждения» поначалу не афишировали
Уровень гамма-радиации нормальный, но когда переключаешь индикатор радиоактивности в бета-режим, то. поначалу ничего не происходит — на дисплее нули. Но если опустить зонд к земле, раздастся характерный сбивчивый треск и на экране появится цифра — 15 распадов на квадратный сантиметр в секунду. За час, что мы здесь будем, на 16 тысячах гектаров заповедника распадется 25 триллионов частиц, и это только в поверхностном слое. Стронций-90 «тлеет» здесь уже более полувека и продолжит делать это еще лет сто, медленно теряя активность. Сегодня исполняется ровно 55 лет со дня учреждения самого необычного заповедника России — Восточно-Уральского. И это хороший повод, чтобы рассказать, где он находится и насколько там опасно.
Олег Тарасов вооружился дозиметром-радиометром ДРБП-03
Проводник Олег Тарасов, сотрудник центральной заводской лаборатории ПО «Маяк», работает здесь ровно столько, сколько я живу, — с 1979 года. Он одет в камуфляж и высокие сапоги, и сейчас этого достаточно.
— Находиться здесь сегодня неопасно, — объясняет он. — Но хозяйственная деятельность на этой земле по-прежнему запрещена, и вход формально запрещен: за этим следит охрана Росатома.
«Дымовухи» в помещении недостроенной Южно-Уральской АЭС, которая находится рядом с заповедником
А если поесть местных грибов?
— Получишь небольшую дозу радиации, но в целом настолько низкую, что разовое употребление не приведет к каким-либо последствиям для здоровья, — объясняет он. — Но регулярное употребление рыбы, мяса или растений из заповедника, конечно, вредно. Это одна из причин, почему он до сих пор охраняется.
Впрочем, высокие сапоги и камуфляж нужны и по другой причине — здесь много клещей.
Восточно-Уральский государственный заповедник — это головная часть Восточно-Уральского радиоактивного следа (ВУРС), который образовался после аварии на «Маяке» 29 сентября 1957 года. В тот день на предприятии, которое строилось для получения военного плутония, взорвался контейнер с высокоактивными отходами. Емкость была накрыта бетонной крышкой массой 160 тонн (как сотня автомобилей), которую отбросило метров на 20, а радиоактивное облако вытолкнуло вверх на километр. Количество радиоактивных выбросов было в разы меньшим, чем при более поздних катастрофах в Чернобыле и Фукусиме, но проблемой был их состав с высокой концентрацией стронция-90. Период его полураспада составляет порядка 30 лет, то есть даже сегодня от первоначального количества осталась четверть.
Железобетонная крышка емкости, отброшенная взрывом в 1957 году
В тот день повезло с ветром, который дул мимо крупных городов. Ось радиоактивного облака ушла на северо-северо-восток от Озёрска на 300 километров, но не накрыла Свердловск. Наиболее пострадавшие территории — это промплощадка самого «Маяка», принявшая до 90% всех изотопов, и зона длиной 25 километров, очерченная по границе радиоактивного заражения в 2–4 Кюри. Собственно, ее-то через 9 лет после аварии, 29 апреля 1966 года, и оформили в заповедник.
Катастрофу 1957 года не нужно путать с другим радиоактивным инцидентом — сбросом опасных отходов в реку Течу в 1949–1952 годах, от чего она фонит до сих пор.
Раньше на месте заповедника текла обычная для башкирских территорий жизнь, от которой сейчас остались лишь намеки. На маяковском уазике мы едем к берегу озера Бердениш (иногда произносят Бердяниш) мимо остовов старых домов, которые еле различимы даже в сухой траве. Единственная сохранившаяся постройка — ладная хата с плотной каменной кладкой, вероятно, магазин.
Единственная сохранившаяся постройка деревни Бердениш, отселенной в 1957 году
Территории были исконно башкирские, поэтому вокруг заповедника встречаются мечети (село Метлино на границе зоны)
На месте этих «забросов» располагался поселок Бердениш, который можно увидеть на карте 1936 года. На ней же видна еще одна исчезнувшая деревня Галикаева севернее озера Урускуль. Кроме них по горячим следам отселили еще два села — Салтыкова и Кирпичики. В общей сложности — более тысячи человек.
Село Бердениш на карте 1936 года (отмечено синим кругом). А чуть ниже видно село Метлино на реке Тече: сейчас на этом месте технологический пруд, а Метлино переехало на берега озера Кожакуль. В верхней части карты видна деревня Галикаева
Советник ПО «Маяк» по экологической безопасности Юрий Мокров, который поехал с нами, говорит со вздохом:
— Конечно, люди очень пострадали психологически: к ним пришли военные с автоматами и сказали оставить свой дом, постреляли их домашний скот, потому что оставлять его было опасно. Это очень тяжело. Но эвакуация была проведена быстро, за неделю, поэтому удалось хотя бы избежать сильного вреда здоровью.
В следующие два года отселили еще 24 села с общим населением более 12 тысяч. Сейчас люди если и навещают эти места, узнают их с трудом.
Олег Тарасов добавляет:
— Несколько лет назад мы приезжали сюда с воспитательницей детского сада, которая родилась в Берденише. На момент аварии ей было 11 лет. Мы с ней походили, она показала, где были улицы, где стоял ее дом, где находился магазин. Но распознать уже сложно, конечно.
А летом здесь всё выглядит по-другому.
— В обжитых местах из-за высокого содержания азотных удобрений в почве очень сильно разрастаются растения вроде крапивы, которые любят азот: трава тут высотой метра два, — добавляет Олег Тарасов. — Поэтому ни луг, ни степь пока не формируются.
Создание заповедника в 1966 году преследовало несколько целей. Первая очевидна — обеспечить безопасность людей. Вторая — бюрократическая: отчужденные земли нужно было оформить де-юре, иначе бы население рано или поздно попыталось использовать их «с пользой». Но была и третья причина, со временем ставшая основной, — научная.
— Когда человек ушел из этих мест, природа стала бурно восстанавливаться, поэтому появилась возможность изучать ее, — говорит Юрий Мокров.
— Изучать в смысле радиационного воздействия?
— И не только. Без человека на этих землях появились редкие виды растений, животных и птиц, и биоразнообразие здесь выше, чем в Ильменском заповеднике. Вон, видишь, лебедь плавает.
Позже я увидел косулю, но не успел сфотографировать. Вообще же живности здесь много: четыре рептилии, 214 видов птиц, 48 видов млекопитающих. Четыре растения и восемь птиц занесены в Красную книгу, например, кудрявый пеликан и орлан-белохвост.
Но пеликаны нам не встретились, зато нашлись в изобилии кивсяки — жутенькие червячки, которые иногда портят урожай клубники. Здесь их полчища, причем не только в опавшей листве, где они живут и приносят пользу, но и на камнях. Такие нашествия иногда случаются.
Кивсяки — разновидность многоножек
Но особый интерес к заповеднику, конечно, был в другом — люди впервые получили возможность изучать миграцию изотопов и биологическое действие радиации в натурном эксперименте. Выяснилось, например, что сосна переносит радиацию в разы хуже, чем береза, и, может быть, поэтому большая часть заповедника — это густой березовый лес. Еще узнали, что растения накапливают стронций-90 сильнее, чем животные, которые их едят, потому что у животных сначала усваивается кальций, а уже потом стронций-90, тогда как у растений — на равных. А из мяса безопаснее свинина и цыплятина, потому что хрюши и куры не поглощают подножный корм.
— Озеро Бердениш почти очистилось, потому что изотопы осели в донных отложениях, — говорит Олег Тарасов. — А вот дальше озеро Урускуль, оно гораздо более соленое, поэтому сорбция радионуклидов идет медленнее, и уровень загрязнения даже сейчас в несколько раз выше.
Олег Тарасов измеряет уровень бета-излучения в поле недалеко от распаханной защитной полосы
Изучали и диких животных. Как и деревья, они гибли от радиации, если получали большую разовую дозу. В остальном зона отчуждения не превратилась в заповедник с мутантами. Вернее, мутации здесь фиксируются, как и в природе вообще, но их уровень не превышает естественного значения. Например, выяснилось, что мелкие грызуны размножаются настолько быстро, что генетический материал просто не успевает повредиться достаточно для рождения условного «зомби». А применительно к более сложным животным установили, что радиация сильнее вредит молодым особям, чем пожилым, — этот же вывод справедлив для человека.
Такие вопросы изучали не только ради любопытства. После 1945 года люди жили с предчувствием, что Хиросима и Нагасаки могут быть не последними городами, где придется восстанавливать жизнь на зараженных землях. И скоро в самом деле пришлось, хоть и по другому поводу: через 20 лет после учреждения заповедника произошла чернобыльская катастрофа, где наработки ученых и их личное присутствие сильно помогли. Мой проводник Олег Тарасов, например, был в Чернобыле более десяти раз начиная с лета 1986 года.
А еще здесь отрабатывали методы рекультивации, например, пахали землю хитроумными плугами, которые перемещали горизонты почвы, проще говоря, срезали толстенный пласт и выворачивали его наизнанку. Метод оказался эффективным, но энергоемким и долгим. Атомные катастрофы — это вообще дорогое «удовольствие».
Заброшенный коровник. Пять совхозов в окрестностях заповедника выращивали скот для исследования мяса и молока на содержание радионуклидов. Сейчас многие ликвидированы в силу экономических причин
Вообще до старта атомной гонки в 1945 году радиобиология и радиоэкология находились в зачаточном состоянии, точнее, считались науками академическими, для общего развития. С началом холодной войны интерес стал сугубо практическим, поэтому и вопросы формулировались примерно так: какой уровень заражения позволяет употреблять в пищу мясо, выращенное на таких территориях? И ученые со временем дали точные ответы, например, для говядины допустимо заражение до 10 Кюри на квадратный километр, для свинины — до 100. Примерно такой уровень заражения в заповеднике в настоящий момент.
Кстати, стронций-90 в очень небольших количествах люди поглощают и в чистых зонах — следствие многочисленных ядерных испытаний, которые ввели радионуклиды в наш «рацион». Мы сталкиваемся с радиацией чаще, чем думаем.
Жилой корпус секретной «Лаборатории Б» (снимок 2020 года)
Вообще-то первые эксперименты с облучением растений и дрозофил в СССР начала секретная «Лаборатория Б» в 25 километрах от Озёрска, где трудились ученые-зэки, включая Зубра — Николая Тимофеева-Ресовского. Но одно дело — лабораторные опыты, и другое — целая территория, похожая на последствия ядерного взрыва: здесь появилась возможность изучать поведение изотопов в длительной перспективе.
Дом, где жил ученый Николай Тимофеев-Ресовский, прототип главного героя повести Даниила Гранина «Зубр»
Кстати, «приключения» территорий вокруг Озёрска (Челябинска-40) не закончились в 1957 году. Еще один неприятный инцидент случился десять лет спустя. Юрий Мокров рассказывает:
— Зима 1967 года года была малоснежной, а весна — очень засушливой, что привело к частичному высыханию озера Карачай. Кроме того, погода оказалась ветреной: порывы достигали 25 метров в секунду. В результате донные осадки Карачая, содержащие радиоактивные вещества, стало разносить за пределы предприятия.
Карачай, также известный как водоем В-9, служил хранилищем радиоактивных отходов, которые, по замыслу, покоились на дне под слоем воды. Его пересыхание оголило накопленные вещества, превратив озеро в источник выбросов.
Окрестности села Муслюмово, которое пострадало от сброса отходов в Течу. Сейчас Муслюмово отселено на 1,5 километра от Течи
Ветер снова дул преимущественно в северо-восточном направлении, поэтому языки легли по нескольким азимутам: на востоке — в сторону Кунашака и многострадального Муслюмово, на север — до Булзи, на северо-восток — в район Усть-Багаряка. Правда, объем выброса был несравнимо меньшим, чем в 1957 году, — в тысячи раз. Сейчас озеро Карачай забетонировано.
А это брошенное здание с загадочной надписью «РЕУРС» стоит на окраине поселка Метлино на полпути к Озёрску от трассы Екатеринбург — Челябинск. Для заповедника оно имеет ключевое значение — с 1977 года здесь располагался научный центр по изучению Восточно-Уральского радиоактивного следа, так называемый ОНИС (опытная научно-исследовательская станция). Заповедник был ее структурным подразделением. Сейчас здание охраняется, но лет десять назад его активно осваивали сталкеры, вытаскивая «артефакты» советского периода: пробирки, партбилеты, старые книги.
На крыше здания буквы «РЕУРС» — название коммерческого предприятия, которое приобрело здание ОНИС под производство полиэтиленовых труб. При этом последние буквы названия (РС) — это фрагмент аббревиатуры ВУРС
А вот то же здание во времена расцвета. И надпись другая, в духе времени
Саму станцию ОНИС создали еще раньше, в 1958 году, почти сразу после аварии на «Маяке», когда стало ясно, что ничего неясно. Первой задачей 11 ученых было разобраться, какие земли и насколько заражены. Впоследствии станция превратилась в мощный институт с почти 1500 сотрудниками, где и зародилась отечественная радиоэкология. Сотрудники, кстати, активно занимались земледелием, причем урожай, собранный на территории заповедника, нередко шел в пищу, если уровни загрязнения были безопасными.
После 1986 года фокус интереса сместился на чернобыльские земли, куда специалисты ОНИС активно ездили: например, один из них, Вениамин Мартюшов, стал героем статьи к годовщине чернобыльской катастрофы. «Онисовцы» сформировали костяк спецпредприятия «Комплекс» в Припяти, которое занималось изучением радиации.
Но в конце 90-х началась волна реорганизаций: ОНИС расформировали, а сотрудников забрали в центральную заводскую лабораторию ПО «Маяк». В 2000 году помещение ОНИС купила коммерческая фирма, назвавшаяся «РЕУРС» по созвучию с ВУРСом, которая хотела наладить на месте бывшей лаборатории производство пластиковых труб. Но через четыре года она обанкротилась, и с тех пор здание пустует, а содержанием заповедника занимается само ПО «Маяк».
Впрочем, с точки зрения радиационной науки потенциал заповедника уже почти исчерпан — большая часть радионуклидов распались. Например, измеренные нами 15 распадов в секунду на квадратный сантиметр — это примерно 4 Кюри на километр квадратный. Правда, специалисты поправляют меня: бета-частицы обладают низкой проникающей способностью, поэтому 15 распадов — это только на самой поверхности. Вообще же уровень загрязнения оценивается в 20–100 Кюри на квадратный километр, что вполне различимо для приборов, но уже почти не влияет на жизнь.
А вот счетчик бета-частиц: тоже пограничное значение. Дышать местной пылью и есть с земли по-прежнему нельзя
Гамма-фон 0,3 мкЗв/час — это верхний предел фонового значения
Сегодня заповедник интересен в самом прямом смысле — как 16 тысяч гектаров нетронутой природы там, где и нетронутого метра не сыщешь. Его единственный аналог — это Полесский заповедник севернее Чернобыля, где природа в отсутствии человека тоже буйствует. Интересная, кстати, история: даже радиационные катастрофы не наносят природе того вреда, что обычная хозяйственная деятельность современного человека с его автомобилями, пестицидами и стихийными свалками.
Но что делать именно в этой землей, понимания нет. По идее, заповедниками ведает Министерство природных ресурсов и экологии, но, по словам «маяковцев», брать его на баланс не спешат.
— Сама идея, что заповедник возник на когда-то зараженной земле, кажется многим неприемлемой, поэтому он по-прежнему остается на нашем балансе, — говорит Юрий Мокров. — Мы следим за ним. Например, очень важно не допускать пожаров, которые с дымом разносят радионуклиды. Но вот гляди: упавшее дерево. По идее, нужны егеря и специалисты по лесу, которые будут убирать старые деревья, проводить санитарную вырубку, ухаживать за лесом и следить за животными. Поэтому, конечно, нужно передавать его Министерству природных ресурсов, и в марте мы в очередной раз обратились с таким предложением.
Со стороны дороги Большой Куяш — Озёрск каждые метров сто есть вот такие таблички
А увидеть заповедник несложно: когда поедете из Челябинска в Екатеринбург, сразу после поворота на Татарскую Караболку посмотрите налево — это дальняя от «Маяка» часть заповедника. Самого, пожалуй, странного заповедника в России.
А это — один из залов недостроенной Южно-Уральской АЭС, планы по запуску которой, судя по всему, окончательно поставлены на паузу. Она находится рядом с заповедником и ПО «Маяк»
Поселок Метлино во времена существования ОНИС был своеобразным наукоградом, где жили в том числе сотрудники лаборатории
На днях исполнилось 35 лет со дня самой крупной радиационной катастрофы в истории человечества — взрыва Чернобыльской АЭС. Мы поговорили с ликвидаторами, и, что удивительно, с их точки зрения события не столь драматичны, как в книгах и фильмах о Чернобыле.
Все фотографии выполнены фотографом Артёмом Красновым.
Радиоактивная река на Урале
Смотрите новое видео!
Горные вершины Карабаша. Южный Урал
Фото: Евгений Кудымов
Самый загрязнённый город в мире?
Во многих средствах массовой информации утверждается, что ЮНЕСКО назвала Карабаш самым загрязнённым городом в мире. Это отрицает бывший глава Карабашского городского округа Вячеслав Ягодинец:
« Мы пробовали найти такой документ. Не нашли. Хотя шума тогда было много. Мы даже боялись на местном хлебе писать «Карабаш» — его бы никто не купил! »
В упоминающих этот документ ЮНЕСКО изданиях не приводится ни его название, ни год принятия.
Другие источники упоминают об аналогичной формулировке, высказанной ЮНЕП в отношении Карабаша в 1992 году, однако самого документа, утверждающего данную позицию на сайте организации нет.
Между тем, на официальном сайте ООН размещался документ от 1998 года со следующим содержимым:
. В то время как сельские районы Челябинска страдают от воздействия радиоактивного загрязнения, городское население сталкивается с воздействием химической и металлургической промышленности. В 1994 году Челябинский областной институт здравоохранения и окружающей среды провел исследование неинфекционных заболеваний в городах Карабаш, Магнитогорск, Челябинск, Златоуст, Копейск и Миасс. Исследование показало значительный рост различных заболеваний в Челябинской области. Результаты по Карабашу и Магнитогорску были настолько плохими, что областное министерство окружающей среды классифицировало эти города как зоны экологического бедствия. (Представитель SOE P. 195) Дети из Карабаша оказались значительно меньше детей из контрольной группы; у них было в 3,5 раза больше врожденных дефектов; В 2,7 раза больше кожных заболеваний; стрептодермии в 10 раз больше, а болезней органов пищеварения в 2,1 раза.
Заболеваемость раком в металлургическом районе Челябинска в четыре-пять раз выше, чем в среднем по России. Показатели детской заболеваемости и смертности в металлургическом районе в три раза выше, чем в среднем по городу.
В 2016 году по данным Росстата, Карабаш не считался уже даже в числе просто грязных городов России, предлагалось также стремиться «сделать» Карабаш «Самым чистым городом планеты».
Техногенный пейзаж
окрестности г.Карабаш, Челябинская область
фото: Evgeny Getsev
Болото
Кадр из моего мульта
Знаете ли вы, что. №4 Специальный выпуск.
Экологический выпуск в честь года экологии.
— Лишайники являются одними из самых дешёвых и точных биоиндикаторов состояния воздуха. Они очень чувствительны к диоксиду серы, хлороводороду, фтороводороду и другим веществам, подкисляющим воздушную среду. Чтобы узнать, насколько чист воздух, достаточно найти деревья и оценить на глаз парочку показателей.
P. S. Учусь на эколога, периодически имею дело с радиационным загрязнением, поэтому бомбануло чутка с лезущих не в своё дело журналюг и заказных документалок, где суть проблемы не раскрывают до конца.
P. S. S. Коллеги-экологи, извиняюсь, если где напутал терминологию. Всё-таки я скорее плохой студент нежели толковый эколог.