Что значит постсоциалистические страны
ПОСТСОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ СТРАНЫ
Смотреть что такое «ПОСТСОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ СТРАНЫ» в других словарях:
Протекционизм — (Protectionism) Протекционизм это политика защиты внутреннего рынка от иностранной конкуренции Протекционизм, как осуществляется политика протекционизма, каковы методы и последствия протекционизма, не тарифный и торговый протекционим Содержание… … Энциклопедия инвестора
БЕДНОСТЬ — состояние нужды, нехватки жизненных средств, не позволяющее удовлетворить насущные потребности индивида или семьи. Б. считается одной из наиболее острых социальных проблем современного общества. Как состояние голодной жизни Б. существовала… … Юридическая энциклопедия
КОРРУПЦИЯ — (лат. corruptio подкуп) сращивание государственных структур со структурами преступного мира в сфере экономики, а тж. продажность и подкуп политических и общественных деятелей, государственных чиновников. Чаще всего под К. подразумевают получение… … Юридическая энциклопедия
Преодоление прошлого — В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия
Либерализация цен — (price liberalization) – полное или частичное освобождение централизованно планируемых (регулируемых) цен и переход к рыночному ценообразованию на основе спроса и предложения. Либерализация цен, проведенная 2 января 1992 года правительством… … Экономико-математический словарь
либерализация цен — Полное или частичное освобождение централизованно планируемых (регулируемых) цен и переход к рыночному ценообразованию на основе спроса и предложения. Либерализация цен, проведенная 2 января 1992 года правительством Ельцина Гайдара, явилась… … Справочник технического переводчика
Бюджетный кризис — Бюджетный кризис (budget crisis) – ситуация, когда резко обостряется дефи цит бюджета и государство теряет возможность выполнения своих отбязательств – прежде всего социальных обязательств. Возникает опасность социального взрыва. В процессе… … Экономико-математический словарь
Что значит постсоциалистические страны
Страны с переходной экономикой (СПЭ) (постсоциалистические государства) или страны с формирующимися рынками (СФР) — это государства, которые осуществляют переход от административно-командной экономики к рыночной. Страны с переходной экономикой возникли в конце 80-х начале 90-х гг. в результате распада социалистической системы.
К странам с переходной экономикой относятся:
Наибольшая часть этих стран вошла в ЕС. В 2004 г. 8 стран вступили в ЕС: Эстония, Латвия. Литва, Чехия, Словакия. Польша, всего 10, две из них :Кипр и Мальта (не социалистические страны). В 2007г. Румыния и Болгария.
Первая группа стран представлена Польшей, Венгрией, Словакией, Чехией, Словенией и странами Балтии. Для этой группы стран характерно непродолжительное (по историческим меркам) существование плановой экономики — около 40 лет, причем в менее жестком ее варианте.
Стартовые возможности этой группы государств были весьма благоприятны. В экономике сохранялись элементы частной собственности и частной инициативы, относительная сбалансированность народного хозяйства или небольшой объем диспропорций, готовность населения к принятию ценностей рыночной экономики. Сравнительно быстрое и успешное продвижение к рыночной экономике обусловлено также тесными экономическими и историческими связями с Западной Европой. Реформы осуществлялись в результате сочетания эволюционного и радикального вариантов, преобразований. Преимущественно эволюционный характер реформ характерен для Венгрии, Словакии, Словении, Хорватии. Радикальные методы реформирования применялись в Польше и в меньшей мере — в Чехии. В результате преобразований сформировалась односекторная модель переходной экономики. Отмечается сравнительно быстрое и успешное продвижение к рыночной экономике.
Вторая группа представлена Россией, другими странами-членами СНГ, а также Болгарией, Румынией, Югославией, Албанией, Монголией. Для бывшего СССР характерно длительное существование административно-командной системы (более 70 лет) в самом жестком ее варианте. Экономика характеризовалась максимальным огосударствлением средств производства, тотальным регламентированием хозяйственной деятельности, подавлением любых попыток частной инициативы и частной собственности, крайней степенью монополизации хозяйственной деятельности.
Третья группа стран представлена странами Восточной Азии (Китай, Вьетнам). Господство плановой экономики в этом регионе продолжалось 25—30 лет.
Преобразования экономики в КНР никогда не велись методами «шоковой терапии». При этом Китаю, в отличие всех прочих стран с переходной экономикой, удалось избежать трансформационного спада. Сегодня в Китае ВВП на душу населения составляет 4,1 тыс. долл. Доля Китая в валовом мировом продукте составляет 10 %, против 20 % США и 2 % России. Вьетнам по-прежнему является страной с центрально планируемой экономикой, небольшим, но быстро растущим свободным рынком. Государство относится к груше стран с низким уровнем дохода — не более 100 долл.
Практика рыночных преобразований во всех трех группах стран позволяет отметить, что либерализация хозяйственной жизни (отмена государственного контроля, развитие предпринимательской деятельности, «малая» приватизация) проходит сравнительно легко. Либерализация цен, демонополизация экономики и ее финансовая стабилизация сталкиваются с возможностью широкого социального недовольства. Крайне трудно разрешимой задачей оказывается эффективная приватизация крупных хозяйственных объектов и преодоление структурных диспропорций.
Экономическое и социальное развитие (социально – экономическое развитие) представляет собой многоплановый процесс, охватывающий экономический рост, отраслевые сдвиги в экономике, повышение уровня и качества жизни. Данный процесс не всегда идет по восходящей линии, он может включать и длительные периоды спада. Так, в России 1990 – х гг. трансформация административно – командной экономики в рыночную сопровождалась резким сокращением ВВП, деградацией отраслевой структуры, а уровень и качество жизни снизились у большинства населения.
важной причиной ускорения стала глобализация. Способствуя росту наиболее конкурентоспособных на мировом рынке товаров и услуг, стимулируя движение экономических ресурсов по всему миру, она ускоряет экономический рост в странах активно участвующих в глобализации.
В результате разрыв в уровнях социально – экономического развития между странами мира, существовавший и ранее, резко возрос, и мир оказался сильнее, чем раньше, разделенным на развитые и менее развитые страны. Перед менее развитыми странами стоит задача догнать передовые страны, или задача догоняющего развития, что возможно лишь за счет ускорения экономического роста в странах догоняющего развития.
важной причиной ускорения стала глобализация. Способствуя росту наиболее конкурентоспособных на мировом рынке товаров и услуг, стимулируя движение экономических ресурсов по всему миру, она ускоряет экономический рост в странах активно участвующих в глобализации.
В последние десятилетия на путь сокращения разрыва с развитыми странами стали Китай, Индия и другие страны Азии (прежде всего новые индустриальные). В то же время скромная динамика экономического роста Латинской Америки и особенно Африки за последние десятилетия увеличивает разрыв с развитыми странами.
Мария Туровец: Постсоциалистические страны 30 лет спустя. Какие у них общие нормы и ценности
30 лет со дня падения Берлинской стены — серьезная веха для подведения итогов. Большие надежды на демократию и свободу сменились разочарованием из-за кризисов и коррупции, возможности рыночной экономики обернулись сокращением социальной поддержки, цинизмом и апатией. Несмотря на видимые серьезные изменения, Ангела Меркель утверждает, что для полного единства Германии нужно больше времени. В странах Восточной Европы набирает силу правый популизм, в России все больше сфер экономики регулируется государственными монополиями, а в нашумевших законах угадываются попытки реставрации отдельных советских практик.
Насколько далеко разошлись страны бывшего Восточного блока? Что, если взглянуть поверх изменчивой политической повестки на общество в этих странах?
Гражданское общество
Слабое гражданское общество в России и Восточной Европе — общее место в социальных науках. Без гражданского общества трудно или невозможно решать общественные проблемы, которые пока «не заметили» законы, бюрократические структуры и социальные службы.
В начале и середине 2000-х вышло довольно много работ о гражданском обществе стран бывшего Восточного блока. Американский социолог Марк Ховард искал причины слабости гражданского общества в постсоветских странах и нашел в них похожие черты. Например, во всех них, включая Восточную Германию, показатели участия людей в общественной жизни были хуже, чем после несоветских диктатур. Граждане, увидевшие изнанку демократии и рыночной экономики, не стремились участвовать в решении общественных проблем. Привыкнув к советской «обязаловке», они просто не воспринимали новые, добровольные НКО как не зависящие от государства организации. При недостатке поддержки от населения НКО часто регистрировались под одного человека для финансирования краткосрочных целей. Приоритет экономического выживания здесь и сейчас серьезно сокращал и круг возможных сторонников, и потенциал народного финансирования НКО. Ховард считал, что решить проблемы развития гражданского общества в таких странах можно только при участии государства.
К более оптимистичным выводам в 2006 году пришел шведский социолог Андерс Улин. Он отметил, что НКО в России и странах Восточной Европы заинтересованы в расширении гражданской поддержки и низового финансирования своих организаций. Но в России по сравнению со странами Прибалтики значительно ниже доверие к государственным институтам и хуже со свободой прессы, что затрудняет и развитие гражданского общества. Хотя многие НКО бывшего СССР довольно малочисленны, членство в профсоюзах все еще обширное. В целом картина получается пестрая и лишенная определенных тенденций.
Постепенно появились и точки зрения, что постсоветское гражданское общество не слабое, а,скорее, своеобразное. Например, теория транзакционного активизма (Petrova and Tarrow, 2007) утверждает, что в Восточной Европе преобладает не индивидуальный, а «транзакционный» активизм, основанный на обмене (транзакциях) ресурсов, знаний и информации между организациями. Но, например, чешский политолог Ондрей Цисарь считает, что транзакционный активизм распространен среди относительно малочисленных «новых» НКО, вовлеченных в современные проблемы защиты прав меньшинств и экологии. А широким членством до сих пор могут похвастаться только «старые» НКО, образованные еще в Советском блоке, например, профсоюзы. Другими словами, «страшно далеки они от народа», а устойчивость транзакционного активизма без внешней поддержки вызывает сомнения.
Самыми устойчивыми НКО с формальным членством на постсоветском пространстве остаются массовые организации, сформированные еще в СССР. Однако, если независимость Польши начиналась с профсоюза «Солидарность», самостоятельность массовых российских профсоюзов вызывает сомнения.
Более детальный мониторинг развития гражданского общества в каждой из стран Восточной Европы можно найти в докладах USAID. Там можно найти много похожих на российские деталей, например, восприятие организаций, которые когда-либо финансировались Джорджем Соросом, как «иностранных агентов» в Венгрии и Болгарии.
Количественные данные также показывают, что в странах бывшего СССР по сравнению с другими европейскими странами ниже уровень участия в политике. Так, по Европейскому социальному исследованию за 2016 год (раунд 8), во всех постсоветских странах показатели политического участия ниже среднеевропейских. Это касается даже таких несложных форм политического участия, как подписание петиций. Хотя не все постсоветские страны вошли именно в этот раунд опроса, об этих тенденциях писали и другие исследователи.
Данные по политическому (не)участию. Европейское социальное исследование, 8 раунд
В таблице представлен средний показатель между «да» (1) и «нет» (2). Чем ниже показатель, тем выше участие. Розовым отмечены ячейки с показателем ниже среднеевропейского. Персиковым выделены постсоветские страны.
Конечно, это очень приблизительная оценка, и даже она показывает, что у некоторых восточноевропейских стран, например Словении, расхождение со среднеевропейскими показателями не слишком большое. Но в целом аполитичность, скорее, общая норма и в России, и в европейских странах бывшего Восточного блока.
Благотворительность и забота
Пожертвования обычных граждан на благотворительность важны для существования НКО, независимых как от государства, так и от крупного бизнеса. Но, судя по отчету Фонда поддержки и развития филантропии (CAF) за последние 10 лет, мало что поменялось в благотворительности в постсоветских странах: жертвуют все так же неохотно.
Основываясь на социологических опросах компании «Гэллоп», CAF составил всемирный рейтинг самых щедрых и прижимистых стран за последние 10 лет. По самым разным измерениям этого рейтинга страны бывшего СССР и Югославии обычно оказываются внизу. Это не объясняется только экономическими кризисами или бедностью институтов благотворительности, так как вопросы социологов касались как денежной, так и волонтерской помощи. Отчет основан на статистике по ответам на три вопроса: о пожертвованиях на благотворительность, о волонтерстве в организациях и помощи незнакомцам за прошедший месяц. У России и большей части постсоветских стран не слишком хорошие показатели по всем трем. Так, в России за последние 10 лет в среднем 35% населения помогали незнакомцам, 12% жертвовали на благотворительность и 16% безвозмездно помогали благотворительным организациям. Для сравнения: в Мьянме, которую трудно отнести к странам «золотого миллиарда», соответствующие проценты за последние 10 лет — 49, 81 и 43.
О причинах такого отставания в развитии благотворительности мы спросили Максима Руднева, доцента ВШЭ, который много лет изучает общественные ценности. «Как правильно отмечают в отчете, тут нет единственного объяснения», — отмечает Руднев. С его точки зрения, материальные затруднения не могут быть единственной причиной нежелания давать денег НКО — с большой долей вероятности тут все еще сказываются установки социалистического периода, когда государство узурпировало всю социальную ответственность. Так что мнение «пусть государство им пенсию платит» многими по-прежнему считается справедливым. С социалистическим наследством, когда любые объединения, инициированные «снизу», преследовались, связано и то, что новая благотворительность развивается относительно медленно. Изменить ситуацию, по мнению Руднева, может лишь смена поколений.
Главный движущий фактор изменения ценностей, по Рональду Инглхарту, — это материальное благополучие в период формирования ценностей (обычно это подростковый возраст и начало взросления). Можно предположить, что поколения восточных европейцев, выросшие в относительной безопасности, еще не так многочисленны, чтобы изменить средние по странам ценности.
Фото: Adam Niescioruk/Unsplash
Общие постсоветские ценности?
Многие говорят о ценностях, но исследует их довольно небольшой круг ученых. Один из самых известных и долгоиграющих проектов — Всемирный обзор ценностей (World Values Survey), инициированный американским исследователем Рональдом Инглхартом. По его гипотезе, на смену простым материальным ценностям, таким как успех и выживание, приходят постматериальные, например, самостоятельный выбор образа жизни и идентичности, гражданские права, забота о людях и природе. Исследования ценностей, идущие с 1981 года, показывают изменения в двух противоположных направлениях: ценностей выживания и самовыражения, традиционных и рационально-секулярных ценностей. На видео можно наблюдать, как ценности в разных странах движутся от экономического и физического выживания к самореализации.
Но, несмотря на то что в России и других постсоветских странах ценности выживания сдают свои позиции, население постсоветских стран все еще чаще предпочитает выживание самовыражению. Исключения составляют Польша, Чехия и несколько государств бывшей Югославии. Максим Руднев считает, что коммунистическое прошлое сыграло тут не последнюю роль.
И все же, по мнению Руднева, в каждой стране имеются похожие по своим взглядам группы людей, разделяющие «ценности роста» (в которые входит, в том числе, забота об окружающих и природе). Просто в одних странах такие группы малочисленны, а в других, например в Швеции, составляют около половины населения.
С точки зрения Руднева, группы сторонников «ценностей роста» в разных странах
объединяет обладание определенными ресурсами. К ним относится не только материальное богатство, но и наличие некоторого набора атрибутов, дающих высокий социальный статус: соответствующее образование, место проживания и профессия. Впрочем, сам факт обладания такими атрибутами еще не делает человека сторонником «ценностей роста». Этот ресурс, по гипотезе Руднева, должен наследоваться и накапливаться — сторонники более высоких, чем простое выживание, ценностей «получаются» в семьях, которые в нескольких поколениях имели доступ к высшему образованию, свободе передвижения и уверенность в будущем. В России и других постсоветских странах похвастаться этим могут немногие.
Особое внимание World Values Survey уделяет эмансипационным ценностям, в частности, свободе выбора и равенству возможностей. По мнению исследователей, эти ценности связаны с повышением качества государственного управления, усилением гражданского общества и способствуют расширению демократических прав и свобод.
По усредненным результатам с 1995-го по 2005 год, представленным в книге К. Вельцеля Freedom rising, Россия находится примерно в середине распределения стран по эмансипационным ценностям, рядом с такими странами, как Китай, Таиланд, Индия, Турция.
Недавно вышедшая статья об изменениях ценностей в Европе после окончания холодной войны показывает довольно сложную картину. Авторы доказывают, что в постсоциалистических странах, вступивших в Евросоюз, число сторонников эмансипационных ценностей росло, а в странах, сделавших выбор в пользу Евразийского экономического союза, не менялось или немного падало. То есть на динамику ценностных предпочтений граждан последние 30 лет влияли не их религиозные убеждения или советское прошлое, а именно членство стран в современных политических объединениях. Получается, что запрос на некоторые ценности не слишком зависит от истории, а формируется из окружающих человека сегодняшних обстоятельств.
Во всех постсоветских странах одно и то же?
«Россия и Болгария почти одинаковые. Включаю в Болгарии телевизор, а там баба Ванга. Включаю в России — и опять баба Ванга. Везде одно и то же» — таким анекдотом поделился однажды глава одного болгарского экологического НКО, человек с хорошим образованием и значительным жизненным опытом. И пусть мониторинг USAID ставит очень разные оценки развитию гражданского общества в этих двух странах, доля правды есть и в этом анекдоте.
Попробуем сделать выводы, какие нормы и ценности объединяют сейчас постсоциалистические страны. Можно определенно сказать, что гражданская активность в странах, прошедших через опыт социалистического строительства в Европе, по-прежнему достаточно низкая. И с большой долей вероятности влияет на это усвоенный социальный опыт предыдущих десятилетий. Относительно скептически в постсоциалистических странах смотрят и на деятельность НКО. Хотя за последние 30 лет в структуре гражданского общества появились новые неправительственные организации, отстаивающие малопредставимую в социалистический период повестку, например, занимающиеся защитой прав меньшинств, самыми многочисленными остаются «старые» организации с социалистическим бэкграундом, например профсоюзы.
В большинстве постсоветских стран ценности выживания превалируют над ценностями самовыражения. А невысокий приоритет ценностей заботы об окружающих и привычка полагаться на государство до сих пор предопределяют нежелание большинства помогать НКО и незнакомцам. Но, если верить социологам, эта ситуация вполне может измениться со сменой поколений — разумеется, если новые поколения унаследуют от своих родителей благополучную жизнь. Количество людей, разделяющих нужные для развития демократии и качественного государственного управления ценности свободы выбора и равенства возможностей, растет в постсоветских странах — членах ЕС и не растет в странах Евразийского союза. Хотя разрыв между «старыми» и «новыми» демократиями все еще значительный, это доказывает, что ценности могут меняться при благоприятной для них политике.
Изменение норм и ценностей идет медленно, как смена поколений, но при стабильной работе над ними обязательно происходит. Также нельзя говорить о том, что социализм, религиозный выбор предков или какой-то еще исторический фактор навсегда определил ценностный набор какого-то общества. Хотя многим постсоветским обществам еще предстоит преодолеть привычную установку на выживание любой ценой, разобщенность и необоснованную надежду на государство в вопросах взаимопомощи, изменения возможны. Иными словами, не стоит мертвой хваткой держаться за «скрепы», но и верить во всепобеждающую силу правильной «компании» стран, которая сама по себе повлияет на нового члена, тоже не стоит. В жизни все немного сложнее. Что, кажется, и доказали последние 30 лет.
Постсоциалистические страны с экономикой переходного периода
Постсоциалистические страны – бывшие государства социалистического лагеря, имеющие развитую промышленность и высокий образовательный уровень населения, но лишь приступившие к созданию целостной экономической системы рыночного или смешанного типа.
Здесь есть страны, добившиеся за десять лет рыночных реформ значительных успехов в экономическом развитии: Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Хорватия, Литва, Латвия и Эстония. В некоторых из них уровень жизни почти вплотную приблизился к стандартам стран Западной Европы, а темпы экономического роста сохраняются стабильно высокие и даже превышают западноевропейские.
Другие государства, такие как Болгария, Румыния, Украина, Албания, Македония находятся в стадии трансформации всей экономической системы, и им еще только предстоит решение довольно сложных проблем переходного периода. Есть и такие страны, которые испытывают застой и уже перестали двигаться в сторону рыночной ориентации. К ним относится Беларусь, рыночные реформы в которой захлебнулись, и нависла серьезная угроза возвращения к старой административно-командной системе. Относятся к данной группе и страны, серьезно пострадавшие от военных действий в результате нарушения их территориальной целостности и многочисленных этнических конфликтов. Это Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина.
В одну группу можно выделить бывшие советские республики, которые ныне объединены в Содружество Независимых Государств (СНГ). Это позволяют сделать схожий подход к реформированию экономики, близкий уровень развития большинства этих стран, объединение в одной интеграционной группировке, хотя подгруппа достаточно разнородна.
В другую подгруппу можно объединить страны Центральной и Восточной Европы, включая страны Балтии. Для этих стран характерен преимущественно радикальный подход к реформам, стремление войти в ЕС, сравнительно высокий уровень развития большинства из них. Однако сильное отставание от лидеров этой подгруппы, меньшая радикальность реформ приводит некоторых экономистов к выводу, что Албанию, Болгарию, Румынию и некоторые республики бывшей Югославии целесообразно включать в первую подгруппу
В отдельную подгруппу можно выделить Китай и Вьетнам, проводящие реформы схожим образом и имевшие в первые годы реформирования низкий уровень социально-экономического развития, который сейчас быстро повышается.
Из прежней многочисленной группы стран с административно-командной экономикой к концу 90-х гг. остались только две страны: Куба и Северная Корея.