Что значит мыслить исторически
Историческое мышление
ИСТОРИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ И РЕТРОСПЕКТИВНАЯ РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ
1. ПОТРЕБИТЕЛЬ В МИРЕ ИНФОРМАЦИИ
Прежде чем переходить непосредственно к проблеме исторического мышления, нам необходимо разрешить ряд особо значимых мировоззренческих и методологических вопросов, связанных не только и не столько с требованиями, сформулированными современными образовательными моделями, сколько с самим мышлением человека и его местом в структуре окружающего мира, определённом новейшими достижениями фундаментальной науки.
При формировании и поддержании ныне реализуемых образовательных моделей, мы, в основном, опирались на ускоренными темпами прогрессирующую избыточность информации, словно бы образование, пародируя либерально-рыночную систему ценностей и отношений внутри которой оно и существует, выражаясь её терминами, строится на противоречивом принципе: «Предложение формирует спрос». Что само по себе в корне неверно.
Таким образом, приоритетным становится развитие познавательных способностей учащихся, иными словами, несмотря на громкость и красочность всех заявлений образовательных стандартов, существует реальная опасность установления их целью создания наиболее грамотного ПОТРЕБИТЕЛЯ в мире информации.
Образовательный стандарт среднего (полного) общего образования в России провозглашает одной из своих целевых установок развитие у учащихся исторического мышления, под которым понимается способность рассматривать события и явления с точки зрения их исторической обусловленности, сопоставлять различные версии оценки исторических событий и личностей, определять и аргументировано представлять собственное отношение к дискуссионным проблемам истории.
Однако такой подход к историческому мышлению, по сути, является лишь способом организации исторического материала для его грамотного потребления, а также использования в качестве «топлива» развивающегося мыслительного процесса учащегося. Исторический материал становится ресурсом личностного роста каждого отдельно взятого индивида. Кроме проблем самого этого подхода, возникают и проблемы, связанные с учебными материалами, которые, в силу политизированности исторической науки, до сих пор остаются в значительной мере в искажённом, дополненном и замещённом виде.
Стараясь не искушаться формируемой современным обществом потребительской культурой, совершим краткое путешествие-анализ к проблеме исторического мышления, начиная свой путь у самых его истоков.
Для рассмотрения самого мыслительного процесса необходим комплексный подход, основывающийся на анализе предоставляемых современной наукой данных и возможностях их практического применения во всех сферах человеческой жизнедеятельности.
Используя данные неврологии, мы воспринимаем мозг, как сеть более ста миллиардов нейронов, каждый из которых имеет электрическое напряжение, которое меняется, когда ионы попадают в клетку или покидают её. Когда напряжение достигает определённого уровня, нейрон направляет электросигнал в другие клетки, где процесс повторяется.
Сама работа человеческого мозга, рассматриваемого в масштабах, с которыми работает неврология, является наглядной иллюстрацией открытого теоретической физикой принципа корпускулярно-волнового дуализма. Когда большие группы нейронов испускают сигнал одновременно, мы можем измерить этот процесс в виде волны.
Мозговые волны отвечают почти за всё, что происходит в нашем мозгу, включая память, внимание и даже интеллект. Мы способны зафиксировать и классифицировать колебания различной частоты, где каждый тип волн связан с различными задачами. Волны позволяют клеткам мозга настроиться на частоту, соответствующую задаче, игнорируя посторонние сигналы.
Когда в сознании оказываются две несопоставимые идеи, мы испытываем когнитивный диссонанс, снятие которого осуществляется усилием Воли, для оптимизации передачи информации между нейронами, которая возможна при синхронизации их деятельности.
Левое полушарие мозга ответственно за создание системы убеждений, что необходимо для формирования чувства непрерывности нашей жизни. Поступающий новый опыт, не вписывающийся в существующую систему убеждений, как правило, отвергается.
Регулирует этот процесс правое полушарие, постоянно испытывающее систему убеждений поступающей новой информацией, слишком сильное отличие которой от сложившейся системы убеждений заставляет пересмотреть наше мировоззрение.
Слишком сильное развитие статичной системы убеждений может привести к невозможности восприятия нового опыта, что усложнит адекватное восприятие окружающей действительности. Напротив, неразвитость нейронных связей, отвечающих за убеждения, заполняется деятельностью воспринимающих окружающий опыт в качестве индивидуального эмпатических нейронов. Анализ своей деятельности через эмпатические нейроны создаёт идею индивидуальности.
«Самоанализ сильно влияет на то, как работает мозг. Он активизирует неокортикальные области саморегуляции, которые позволяют нам четко контролировать собственные чувства. Всякий раз, когда мы это делаем, наша рациональность и эмоциональная стабильность усиливаются. Без самоконтроля большинство наших мыслей и действий импульсивны, и то, что мы реагируем случайно и не делаем сознательный выбор, инстинктивно раздражает нас».
Для снятия возникшего напряжения мозг стремится выдать наши действия за контролируемые, через реконсолидацию памяти, физически переписывая воспоминания. Этот процесс называется ретроспективная рационализация.
3. ИСТОРИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ
Научное понимание протекающих в нашем организме процессов позволяет рассматривать жизнедеятельность социума в качестве жизнедеятельности единого организма, единой глобальной сети нейрохимических реакций, в которой нет ничего внешнего. Более того, исходя из научного определения понятия организм, данного журналом «Организмика», как любого набора информации, ограниченного управляющей матрицей, или из определения В.И. Вернадского («Организм – это система, замкнутая по структуре, иерархически организованная, неравновесная, самоорганизующаяся, открытая по обмену веществом и энергией»), мы обязаны рассматривать эволюцию собственного вида, как часть органического развития нашей планеты, в свою очередь вплетённой в сложную структуру взаимодействий Универсума.
Бытующее мнение о необходимости истории для формирования моральных ценностей и моделей развития общества, базирующихся на хронологическом взгляде на нашу жизнь, может быть пересмотрено с позиций научного понимания природы взаимодействий от индивидуального, до видового и планетарного масштабов.
Как индивид в современной потребительской культуре рассматривается в отрыве от окружающей его органики социальных взаимодействий и направляется по пути индивидуального потребления благ, так и целые государства способны рассматривать собственную историческую миссию в отрыве от развития всего человеческого вида, базируясь на конкуренции за большее потребление различных благ.
Всё это приводит к такому явлению, как социально-историческая ретроспективная рационализация, когда не политизированность исторической науки и не сознательные усилия отдельных индивидов ответственны за перевирание истории: целые нации, как единый организм, испытывающий дискомфорт от ошибок прошлого, производят реконсолидацию собственной исторической памяти.
А слишком прочно засевшая мысль каждой нации о своей исключительной миссии в истории человеческого вида приводит к таким явлениям, как отрицание новых поступающих в историческую науку фактов, для обеспечения стабильности сложившейся системы убеждений, передаваемых через систему образования. Подобно тому, как отдельный индивид с прочно укоренившейся системой убеждений оказывается не способным воспринимать новую информацию, разрушающую его устоявшуюся картину мира и угрожающую чувству собственной значимости.
Система образования вынуждена отходить от таких форм, как специалитет, для того, чтобы успевать «напичкать» каждого индивида потенциально полезными знаниями. Ведь она базируется на представлениях об успешности отдельного человека, а его успешность оценивается в терминах современной финансово-рыночной системы. Невозможность же вручить отдельному человеку все знания человечества приводит к новым формам обучения, в которых главенствует понятие об инструментарии знания, неких универсальных принципах мышления и быстрой обучаемости, для успешного функционирования индивида в любых отраслях социальной жизнедеятельности.
В действительности мы видим, что распространённый взгляд на политику ложен, взгляд на экономику как способы приумножения личного богатства человека или отдельно взятого государства – ложен, взгляд на образование как средство достижения личного успеха каждого учащегося, – опять же, ложен.
Историческое мышление заключается в восприятии индивидуальной истории без отрыва от истории своей нации, шире своего вида, и даже более того, – без отрыва от истории своего вида в рамках истории организма планеты. Историческое мышление, – это не оперирование мёртвыми фактами прошлого; оно исходит из осознания себя здесь и сейчас, как участника живой истории своего вида, и из устремления к продлению и совершенствованию его жизни в гармонии с органикой окружающей среды.
Вся система образования должна строиться на соответствующих этому представлению принципах. Насыщение знаниями отдельного индивида необходимо в соответствии с социальными функциями, исходящими из целей и ценностей, определённых в процессе межсубъектного диалога отдельных личностей, культур, наций. Формирование истинно исторического (а, следовательно, и диалогического) мышления, позволяющего организовать наши действия в процессе реализации созидательного потенциала нашего вида – есть острейшая проблема современности.
Каждый гражданин каждого государства, и каждое государство мирового сообщества – есть клетка и орган единого организма, ограниченный своей биосоциокультурной функцией, направленной на поддержание и развитие самой жизни и дальнейшее включение посредством развития технологий в жизнедеятельность Универсума, что само по себе является высшей ценностью.
История учит, что человечество в состоянии решить все возникающие перед ним проблемы
Историческое знание, с одной стороны, должно быть свободно от идеологического давления и текущих политических интересов, с другой стороны, истории следует подтверждать общие для народа ценности.
Заведующий кафедрой истории России средневековья и раннего нового времени РГГУ Александр Каменский в интервью «Газете.Ru—Комментарии» продолжает дискуссию о роли истории.
— Александр Борисович, от чего зависит способ и острота восприятия прошлого в разных странах?
— В различных культурах существуют разные традиции восприятия прошлого. В специальной литературе можно встретить, например, утверждения, что русским и некоторым другим народам восточной Европы свойственно более острое, чем на Западе, ощущение зависимости сегодняшнего дня и дня завтрашнего от прошлого. Западный человек не ощущает такой детерминирующей роли прошлого, он в гораздо большей степени ориентирован на будущее. В основе подобного отношения к прошлому лежит формирующаяся с эпохи Возрождения вера в то, что человек сам хозяин своей судьбы.
Более того, в последние десятилетия на Западе под влиянием постмодернизма складывается, как сейчас принято говорить, релятивистское отношение к прошлому.
Довольно широкое распространение получило представление о том, что наши знания о прошлом не точны, узнать, как «было на самом деле», невозможно, поскольку всякий, кто пишет об истории, всего лишь создает собственную версию прошлого.
В результате в обществе зачастую сосуществуют разные версии прошлого, которые воспринимаются не более как забавные истории. У нас в стране принципиально иная ситуация. Споры о прошлом у нас не менее остры, чем споры о будущем.
— У нас история — часть текущей политики. От чего зависит место исторического знания в общественном сознании?
— Повсюду и всегда власть сознавала политическое значение образа прошлого, истории, и старалась использовать ее для формирования выгодных ей идеологических установок. В последние пару десятилетий, пожалуй, еще яснее, чем прежде, стало очевидно, что знание прошлого имеет принципиальное значение для формирования индивидуальной и коллективной идентичности, которая, в свою очередь, в значительной мере определяет социальное поведение людей. Эта проблема особенно актуальна для многих постсоветских, посткоммунистических стран, где идут сложные, болезненные и очень противоречивые процессы формирования заново государственности и национальной идентичности. В связи с этим обостряется борьба вокруг истории, или, как сейчас принято говорить, борьба за присвоение прошлого. Разные политические силы пытаются создать свою версию прошлого и навязывать ее обществу.
Но споры о прошлом, сколь бы ожесточенными они ни были, как правило, ни к чему не ведут; консенсус и общественное согласие не достигаются. Да и постоянное акцентирование внимания общества на интерпретации событий прошлого вряд ли способствует не только лучшему пониманию истории, но, что важнее, успешному движению вперед. Иногда возникает ощущение, что наше общество пытается идти вперед с головой, вывернутой назад.
Гораздо эффективнее, мне кажется, было бы выявить своего рода опорные точки исторической памяти, по которым в обществе нет особых разногласий (а такие точки, безусловно, есть), и на их основе формировать общенациональное согласие.
Это не означает, что не нужно обсуждать болезненные проблемы прошлого. Просто необходимо понять, что проблемы истории и интерпретации прошлого невозможно решить с помощью телевизионных ток-шоу и столь модного нынче электронного голосования. К примеру, реальная роль Сталина в нашей истории не изменится от того, сколько человек проголосует за него как за злодея, а сколько как за героя. Точно так же можно сколько угодно говорить с экрана телевизора, в том числе привлекая ученых-историков, что Российская империя и Советский Союз являли собой образец дружбы народов, но гораздо важнее, как ощущали это сами народы, составлявшие эти политические образования.
В этом смысле интересный пример дают Соединенные Штаты Америки.
Там школьное образование устроено таким образом, что в результате каждый американец помнит некие базовые факты, касающиеся истории своей страны.
И это, прежде всего, те факты, которые связаны со становлением современной американской политической системы и ее идеологических основ, тех ценностей, на которых основано современное американское общество. Например, во всех социологических опросах американцы самым выдающимся президентом называют Авраама Линкольна, потому что Линкольн отменил рабство. Всякий американец знает, кто такой Мартин Лютер Кинг, и что он имел в виду, когда сказал: «У меня есть мечта». Они могут путаться в хронологии, но опорные точки, которые формируют национальную идентичность, они знают твердо. Но подчеркну: это те точки, которые формируют гражданское сознание.
Соответственно, в нашем случае все зависит от понимания того, какое общество мы хотим построить, на каких ценностях оно будет основано.
Условно говоря, в одном случае нам надо добиваться, чтобы каждый россиянин непременно знал содержание реформ Александра II, а в другом — уваровскую триаду «православие – самодержавие – народность». Однако и в том, и в другом случае знание соответствующих дат, по большому счету, носит факультативный характер.
— Как соотносятся массовые представления о прошлом с, условно говоря, академической наукой?
— Представления об истории, знания по истории, принятые в научном сообществе, или, иначе говоря, экспертное знание о прошлом, основанное на данных исторической науки, всегда отличается от того, что существует в обществе и у власти. Необходимо иметь в виду, что, как убедительно показано в работах Ирины Савельевой и Андрея Полетаева, существуют разные формы знаний о прошлом. (Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история. Т.1. М., 2003; т.2. М., 2006). Научное знание – это лишь одна из таких форм, причем возникшая позже других. Значительная часть исследователей сегодня склонна считать, что становление исторической науки произошло только во второй половине XIX века.
Безусловно, в любом обществе существуют значительные различия между массовыми представлениями о прошлом и экспертным знанием. Массовые представления в наши дни формируются под влиянием целого ряда факторов и источников. Это и школьное образование, и художественная литература, и кино, и телевидение, и интернет, и семья, и церковь, и т. д. Россия в этом смысле не представляет никакого исключения. При этом массовые представления о прошлом везде и всегда по своей природе мифологичны. Это не целостная картина прошлого, на которой можно разглядеть все детали, подробности, взаимосвязи и противоречия, а скорее некий обобщенный образ или набор эмоционально окрашенных образов с, как правило, однозначными ценностными характеристиками.
Научное же знание предполагает противоречивость и неоднозначность событий прошлого, оно признает многофакторность исторического процесса, роль в нем отдельных личностей и случайностей, существование в прошлом нереализованных альтернатив.
— Что тогда предполагает знание истории обычным человеком?
— Довольно сложно ответить на вопрос: что значит знать историю? Если исходить из традиционной для нашей страны системы преподавания истории, то знание истории – это знание совокупности сведений из школьной программы. Однако эти сведения не охватывают все, что известно о прошлом. Они являются результатом определенной селекции, отбора, осуществленного некими людьми на основе их субъективных представлений о том, что «важно», а что нет. Так, например, еще 20 лет назад считалось, что нужно непременно знать даты всех партийных съездов, количество присутствовавших на них делегатов и повестку дня. Сегодня это уже не актуально. Во-вторых, в итоге все равно остается такое количество событий, фактов, имен, дат по отечественной и всемирной истории, что выучить и действительно «знать» все это совершенно невозможно. Тем более что количество «важных» фактов и событий увеличивается с каждым прожитым днем. В лучшем случае в голове школьника остается какая-то часть, причем зачастую это не организованное, не системное знание, а просто набор не связанных между собой «фактов». Но самое главное это то, что если человек помнит даты правления того или иного русского царя, а также еще 150 дат из школьного курса, то это вовсе не означает, что он знает историю и, главное, понимает существо исторического процесса. Главный порок подобной системы, на мой взгляд, в том, что наша школа не учит думать об истории. Между тем, история, как и любая другая школьная дисциплина, на мой взгляд, должна прежде всего учить думать и понимать.
Мне кажется, что целью преподавания истории должно быть формирование общих представлений об историческом процессе, о взаимосвязи и взаимозависимости событий и явлений прошлого.
Иначе говоря, цель преподавания истории – это обучение историческому мышлению, т. е. способности видеть и понимать связь сегодняшних событий с прошлым, понимать, что все, с чем мы сталкиваемся в сегодняшней жизни, не берется ниоткуда, но оно порождено прошлым. С другой стороны, способность «мыслить исторически» означает и понимание временного характера всякого явления, с которым мы сталкиваемся. Историческое мышление избавляет от катастрофического видения настоящего; оно дает понимание того, что вся история человечества – это, по существу, опыт преодоления и решения возникающих проблем.
Беспроблемного, бесконфликтного общества не существует и не будет существовать никогда, но история учит, что человечество в состоянии решить все возникающие перед ним проблемы.
В этом, собственно, и состоит, на мой взгляд, главный урок истории.
— О чем говорит популярность исторических концепций Анатолия Фоменко?
— У нас действительно популярны труды Фоменко и его сторонников. Иногда это явление трактуется как свидетельство массового невежества, как признак деградации общества, потому что содержание этих трудов никак не соотносится с научным знанием о прошлом. Но мне кажется, что в этом, как ни парадоксально, есть и нечто положительное. Популярность теорий Фоменко свидетельствует о том, что постепенно и в нашем обществе формируется немного иное отношение к прошлому.
Ведь если человек принимает фоменковскую версию, то он как бы освобождается от детерминирующего давления прошлого, которое влияет на принятие решений сегодня.
Но пример Фоменко показателен и еще в одном отношении. Несколько лет назад в одном американском университете я рассказывал тамошним историкам о состоянии нашей исторической науки и упомянул о Фоменко. Коллеги заинтересовались, и один из американских историков заметил, что, кажется, у них тоже есть что-то подобное. Эта фраза показательна тем, что в Соединенных Штатах, а возможно, и в других странах есть свои Фоменко, но это не имеет никакого отношения к исторической науке. У нас в книжных магазинах книги Фоменко стоят на одной полке с научными исследованиями в разделе «история». На Западе они будут стоять на полке с наклейкой fantasy.
Все это имеет непосредственное отношение к положению исторической науки в обществе. На Западе существуют специальные исторические телевизионные каналы, издается множество исторических журналов, в т. ч. популярных, но одновременно с этим историков гораздо меньше, чем у нас, зовут на телевидение и радио, меньше берут интервью и пр. Историческая наука в большей степени воспринимается там именно как наука, как сфера профессиональной деятельности, которая, как и всякая иная наука, существует для производства нового знания, отнюдь не содержащего готовых ответов на сложные вопросы.
Иначе говоря, отношения между исторической наукой и обществом строятся таким образом, что общество берет у науки то, что ему нужно, но наука при этом не рассматривается в качестве некоей прикладной области, существующей лишь для непосредственного обслуживания общества.
Поэтому она гораздо меньше подвергается идеологическому и политическому воздействию.
ИСТОРИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ
Особенности исторического процесса познания и
Мышление может быть рациональным и образным. Никто не сомневается в наличии научного и художественного типов познания и мышления. Широко распространено мнение об особом математическом, техническом и пространственном мышлении.
Об историческом мышлении говорил ещё В. О. Ключевский. В методической литературе есть попытки обозначить главные черты исторического мышления. Так, И. В. Гиттис определила следующие черты исторического мышления у учащихся начальных классов:
1. выделение исторических фактов и явлений;
2. идея развития и этапов;
3. осознание смены и порядков;
4. осознание последовательной связи событий и явлений;
5. осознание причинно- следственной связи, связи по сходству и различию;
6. сознание регулярности связей;
7. подведение нескольких понятий под одно общее понятие.
Особенности исторического мышления в целом попытался сформулировать И. Я Лернер:
1. умение описать общественное явление или событие, правильно отобрав характерные для него черты и факты;
2. выяснение причин возникновения любого общественного явления;
3. стремление к определению условий сопутствующих историческому явлению и их взаимосвязанности;
4. сознание переходящего характера всякого исторического явления, их исторического значения;
5. осознание многообразия конкретного проявления закономерностей истории;
6. поиск тенденции развития, заложенной в каждом историческом явлении;
7. поиск социальных мотивов, определяющих деятельность общественных групп или отдельных лиц;
8. оценка исторических явлений с позиции их прогрессивности;
9. интерес к сопоставлению прошлого и настоящего;
Эти черты, сохраняя в большинстве своё значение, однако, недостаточны и в ряде случаев разнородны по степени общности и значения для характеристики логического мышления истории.
Главным недостатком характеристик исторического мышления является неопределённость специфических черт, свойственных мышлению только в данном предметном содержании. Многие из указанных признаков можно отнести к исторической геологии, палеонтологии, ко всем объектам природы, рассматриваемым в историческом плане. Причинная обусловленность возникновения объекта, переходящий характер явления, система взаимосвязанных условий, сопутствующих явлению, свойственны не только истории общества.
Проблема определения специфики мышления в истории остаётся актуальной как в теории, так и в практике обучения.
Развитие исторического мышления учащихся предполагает развитие диалектического мышления, являющегося его сердцевиной, ядром и предпосылкой применения общих норм мышления к данному предметному содержанию. Историческое мышление характеризуется также превращением идей материалистического понимания истории в методологическую установку личности. Содержание этой установки ученик осознает не только как объяснение исторического процесса, не только как выражение его закономерностей, но и как метод познания.
Таким образом, историческое мышление является сплавом общих норм мышления, диалектически осознанного предметного содержания истории, установки на использование понимания истории, её закономерностей как методологии познания и способов действий, специфических для познания историко-социальных явлений.
Описание исторического мышления и его свойств должно, таким образом, отразить знания, применяемые в качестве методов познания и толкования исторических явлений. По способу применения их можно разбить на три типа. Первый- применение точного правила действий, например способа составления диаграммы количественного роста какого-либо объекта по периодам (допустим, числа заводов по пятилеткам).
В обучении истории мало уделяется внимания методологии познания. Это вопросы о роли исторического факта в историческом познании, а, следовательно, и в обучении, о формах изложения исторических знаний, этапах познания, законах истории и повторяемости, генетическом подходе к анализу исторического процесса и т.д. Без осознания учителем этих вопросов и их учёта в учебном процессе трудно себе представить успешное развитие исторического мышления. Одна из причин формализма знаний по истории кроется в том, что учащихся не вооружают средствами и способами познания, мотивированным отношением к ним.
В историческом мышлении решающую роль играет исторический факт. От богатства фактов, характера их фонда, накопленного памятью, в значительной мере зависит объём представлений, лежащий в основе познания исторического процесса, содержательность его теоретического понимания. Природа исторического факта всегда была важной проблемой методологии истории.
Исторический факт ненаблюдаем, невоспроизводим. Поэтому, для формирования образа факта прошлого и представление о нем служат ассоциацией с наличными представлениями о современных предметах и явлениях. Это в равной мере касается процессов научного и учебного познания. Чтобы в сознании сложилось образное представление о рабе, надо, по меньшей мере, иметь представление о купле-продаже человека, цепях, кнуте, работе под угрозой кнута и т.д.
Каждый исторический факт индивидуален, но в нём есть общее с другими фактами. Поэтому важна совокупность фактов, позволяющая сделать обобщение. Обобщение производится методом выделения существенных фактов, построения их совокупности, извлечения общего и главного из них и использования этого общего как аргумента в осмыслении каждого факта данной совокупности.
При восприятии факта или события важен учёт его относительной роли, то есть способности давать разнообразную или одностороннюю, достоверную или недостаточно достоверную информацию о явлении. Объективно факт сам по себе всегда отражает что-то общее, но это общее может быть выявлено, если у сознания есть установка на осмысление частного, единичного сквозь призму общего, если сознание воспринимает частное как отражение общего. Такого рода исторические факты, то есть интерпретированные факты, бывают трёх видов: а) раскрывающие действия какого-либо закона; б) показывающие своеобразие исторического развития; с) объясняющие конкретное проявление исторического закона в разных странах.
Учитель всегда стремится к максимальному охвату фактов, к построению их полной совокупности, сам производит отбор существенного, отбрасывает несущественное и строит их интерпретацию. Ученик преимущественно получает факты в готовом интерпретированном виде. Он только частично выступает в роли самостоятельно познающего субъекта. В учебном познании есть преимущества быстроты и экономичности, но возникает опасность недостаточной обеспеченности ученика совокупностью фактов, неполной ясностью связей между ними. То порождает формализм знаний.
Факты, будучи установленными и зафиксированными в памяти, требуют описания. Оно имеет место как в работе учёного, так и в учебной деятельности ученика. Это не воспроизведение сказанного учителем или прочитанного в учебнике, а самостоятельное описание одного или ряда взаимосвязанных исторических фактов. Оно предполагает конкретность, создание некоторой картины объекта, словом, оно эмпирично. Но, будучи таковым, оно неизбежно предполагает уже некоторое истолкование, проявляющееся в отборе сторон описываемого, деталей характеризуемого факта, в употреблении теоретических понятий. Описание исторического факта всегда структурировано и целостно. Описание всегда должно состоять из ряда высказываний, сопряжённых друг с другом. Эти моменты относятся к объяснению.
Главным свойством исторического объяснения является его базирование на закономерностях исторического процесса. Поэтому важно, чтобы учащиеся усвоили их конкретно и активно использовали в своих попытках понимания исторических явлений.
Для исторического познания и формирования мышления у учащихся важна уверенность в познаваемости истории, её законов и на этой основе в возможности исторического предвидения. Поэтому роль практики в качестве критерия истины в историческом познании представляет важный методологический вопрос.
Практика как критерий истины свидетельствует о важности внесения в обучение элементов истории науки, раскрывая научное значение того или иного шага в познании. Роль исторической практики как средства подтверждения гипотез, идей и точек зрения, учащимся важно знать не столько для самостоятельного познания, сколько для оценки исторических фактов в ходе самообразования, сопоставления прошлого с современностью и осознания значимости истории.
С этим связано развитие гипотетического мышления или необходимости содействия осознанию значения исторических гипотез и путей их подтверждения. Гипотезы в истории проверяются сопоставлением с эмпирическим материалом, критерием простоты объяснения большой совокупности фактов, логикой выведения гипотезы как следствия прочно установленных положений.
Итак, мы выделили некоторые аспекты исторического познания, имеющие значение для исторического мышления
Презентизм, футуризм, пассеизм — различные формы восприятия времени и отношения к нему, различные типы исторического мышления. Историк постоянно имеет дело со временем, однако далеко не все историки подвергают анализу собственное восприятие времени. Между тем восприятие это бывает очень разным. Так, время в понимании христианских мыслителей — это череда «царств» или смена «веков мира» (Блаженный Августин), причем шестой век, открывающийся рождением Иисуса, должен продлиться до конца света, и это переходное время протекает в ожидании седьмого века, который принесет праведным вечное упокоение в созерцании Господа. Эта схема была так влиятельна, что просуществовала до XVІІ века, когда ее положил в основу своего «Рассуждения о всемирной истории» Боссюэ. Однако постепенно ее сменило принципиально иное восприятие времени, при котором центральными, доминантными становятся понятия «совершенствование» и «прогресс». Этот тип исторического мышления, расцвет которого пришелся на XІX век, влечет за собой обесценивание не только прошлого, но и настоящего; предполагается, что все лучшее — впереди. В ХХ веке этот оптимистический эволюционизм сменяется сначала пессимистическими теориями смерти цивилизаций (Шпенглер), а затем, во второй половине ХХ века, осознанием того, что не существует ни единого времени (школа «Анналов»), ни единой культуры (Клод Леви-Строс), а значит формы отношения к таким универсальным категориям, как прошлое, настоящее и будущее, в разных культурах и на разных социальных уровнях различны.